Глава 1. В лучах славы

-Уйдите! Вы слишком мелки, слишком ничтожны для меня, - с диким отвращением произносила Ирина, отталкивая своего партнера – Карандышева. Это все происходило на сцене театра. Ирина Грачева была в роли Ларисы Дмитриевны из «Бесприданницы» Александра Николаевича Островского. Тяжело дыша, она уходила  в другую сторону. Ее шаги были скованны, какая-то огромная сила нависала над ней и держала ее в своих прочных цепях. Карандышев бежал следом за ней, пытаясь догнать. И когда они были уже так близко друг к другу, он упал перед ней на колени, моля о ее снисхождении, опять добровольно унижаясь.
-Скажите же: чем мне заслужить любовь вашу? Я люблю Вас! – молящими глазами он просит ее о еще одном шансе. Он просит ее одуматься. Но Лариса холодна. Она понимает, что уже слишком поздно. Она уже не может быть прежней, той непорочной девушкой, мечтающей об искренней любви, той простодушной молодой барышней, которая поверила в неумирающие чувства любви. Она поверила, что любовь может преодолеть любые испытания. Но обязательно чистая, искренняя любовь. А не то корыстное чувство собственничества, которое в данный момент разрушило абсолютно все. Всю ту чистоту и непорочность. Одна ночь любви, а дальше боль и горькое разочарование. Дальше пустота, покрытая золотой оболочкой. И ничего кроме стыда и позора. Лишь то невыносимое чувство стыда. И, кажется, что нет выхода из этой ситуации. Никто не может помочь. Ее сердце бьется с таким бешеным ритмом, кажется, сейчас Лариса погрузится во тьму. Самую глубокую тьму, из которой невозможно будет выбраться.
-Лжете, - говорит она уверенным голосом, совершенно не смотря в глаза своему партнеру. Будто она говорит сама с собой. - Я любви искала и не нашла. На меня смотрели и смотрят, как на забаву. Никогда никто не старался заглянуть ко мне в душу, ни от кого я не видела сочувствия, не слыхала теплого, сердечного слова. А ведь так жить холодно. Я не виновата, я искала любви и не нашла, - оправдывала она сама себя, в голове и у Ирины крутились те же слова, те же мысли. - Ее нет на свете… нечего и искать. Я не нашла любви, так буду искать золота. Подите, я вашей быть не могу, - отчаянно крикнула она своему партнеру, скривившись, чувствуя сильное отвращение к нему. Она оттолкнула его от своих ног. Холоднокровно и резко. Не испытывая ничего, кроме этого раздражающего ее чувства отвращения…к себе и к нему.
-О, не раскайтесь! – вновь молил ее Карандышев. Он не верил ее словам. Он уязвлен, но все еще у него хватает сил, чтобы вытерпеть ее слова. - Вы должны быть моей, - настаивает он.
-Чьей ни быть, но не вашей, - произносит Лариса Дмитриевна с явным ударением на последнее слово. Ее слова так резки, так грубы, так неприятны. Они больно врезаются и ранят…почти до крови.
-Не моей? – с запалом спрашивает Карандышев.
-Никогда!
-Так не доставайся ж ты никому! – после этих слов, убийственных, ужасных, Карандышев достает пистолет и стреляет. В зале слышен лишь этот пронзительный звук выстрела. Зал охает в ожидании.
Лариса Дмитриевна хватается за грудь. И сразу же падает.
-Ах! Благодарю вас! – произносит она с такой радостью. С таким искренним чувством облегчения и счастья. Теперь она абсолютно свободна. И больше не будет этих ужасно постыдных слов унижения. А лишь спокойствие.
Испуганный Карандышев, осознав, что совершил самый ужасный поступок в своей жизни, кидается к ней. Но она не дышит. Пелена сходит с его глаз. Он осознает, что все закончилось.
И тут занавес. Зрители вскакивают со своих мест и начинают громко хлопать. Они в восторге. Они счастливы.
Уже за занавесом Ирина быстро поднимается на ноги, приготовившись к традиционному поклону перед зрителями. Она знала, что сыграла хорошо и готова была получать восторженные отклики от своих поклонников.
-Ириш, я очень доволен тобой, - прильнул к ней режиссер, трепетно обхватив своими руками ее талию.
-Вадик, перестань, на нас смотрят, - скукожилась Ирина, чувствуя себя совершенно неловко.
-Ну, ладно, ладно, - в ту же секунду выпустил ее из своих объятий режиссер и восторженно принялся поздравлять других актеров.
Занавес вновь открылся.  Ирина и ее партнеры по спектаклю стояли все вместе на сцене. Уставшие, но безумно радостные, что новая премьера прошла на ура. Ни одного свободного места. Большое количество прессы. Критики. И все зрители безустанно хлопают в ладоши и выкрикивают слова похвалы. Громкие овации, кажется, не умолкают ни на секунду. Не это ли есть настоящий успех?
Ирина с радостью принимает цветы и подарки от поклонников. Она чувствует себя еще той самой Ларисой Дмитриевной, не то живой, не то мертвой. Усталость слилась с чувством радости в один единый порыв. Сейчас ей хочется упасть в свою кровать и заснуть. Перед премьерой Ирина почти не спала. И отдав все свои силы игре на сцене, она чувствовала себя такой же разбитой, как и ее Лариса.
-Ирина Алексеевна, это просто феноменально, - ласково целовал ей ручку известный театральный критик Николай Соловьев.
-Спасибо, - улыбалась Ирина. Соловьев загадочно подмигнул ей, но Ирина сделала вид, что совершенно этого не заметила. - Спасибо всем, господа! – традиционно произнесла она и мгновенно скрылась за кулисами, где как обычно ее ждала помощница Маша.
Но как только она уходила за кулисы, она вновь становилась самой собой. Той величавой, горделивой, немного высокомерной Ириной Грачевой, звездой и примой театра. Актрисой, которой восхищались многие, и перед которой не возможно было устоять. Той строгой и холодной внешне женщиной, которую обожал и боготворил самый модный и популярный режиссер Вадим Оболонский.
Несмотря ни на какую усталость, Ирина величественно шла по коридору к своей гримерной. Она могла медленно и мучительно умирать внутри, она могла разрываться от положительных эмоций на крошечные песчинки радости, однако снаружи она всегда была спокойна и сдержанна. Гордо держа голову, с царственной осанкой, с легкой миловидной улыбкой, но присущим ей надменным слегка дерзким взглядом, она подходила к двери в свою личную актерскую обитель, в руках крепко сжимая несколько букетов от поклонников.
Зайдя в гримерную, Ирина сразу же отдала цветы помощнице и уселась на свое кресло перед зеркалом, внимательно рассматривая свое отражение.
-Грим сегодня отличный, - улыбнулась она, поправляя свои длинные локоны. – Маша, поставь, пожалуйста, цветы в вазу. А вон те, красные розы, я заберу с собой домой. Запакуй их, пожалуйста, чтобы вода не накапала мне на платье, - мгновенно раздала указания Ирина.
-Конечно, конечно! – с трепетом бросилась выполнять задание девушка. - Я знаю, как вы любите красные розы, - улыбчиво заметила Маша. Ее помощница была совершенно юным прелестным созданием. Она подрабатывала в театре, а сама училась на заочном отделении литературного института. Маша совершенно серьезно полагала, что ей улыбнулась большая удача, попав в такое богемное место, как театр, к одной из самых известных актрис страны. И она готова была служить и прислуживать, сколько было угодно. Ирина же этим охотно пользовалась.
-Вы такая счастливая, Ирина Алексеевна! – восхищенно говорила Маша, ставя цветы в воду. – У вас есть все, о чем только можно мечтать, - сладостно продолжала она. Девушка действительно думала, что ее наставница самая счастливая женщина на свете. Быть звездой, это ведь такое наслаждение! Звезда так высоко, до нее не дотянуться рукой. Она светит, ей восхищаются. Но случается и так, что она падает, а люди загадывают желания.
-Ты мне завидуешь? – неожиданно рассмеялась Ирина. Она посмотрела на свою помощницу, словно на глупое дитя.
-Ой, нет, что вы! – испуганно произнесла Маша, приблизившись к объекту своего искреннего восхищения. Ирина взяла ее за руку и внимательно посмотрела девушке в глаза. В них столько доброты, искренности, непорочности. Ирина тоже была такой. Когда-то.
-Это совершенно другой мир, - сказала Ирина своей помощнице. - Ты всегда должен быть на стороже, иначе конкуренты сожрут тебя заживо, - улыбчиво говорила она, отпустив руку своей впечатлительно-мечтательной помощницы.
Ирина полностью окунулась в богемный мир сразу же после окончания театрального училища. Совсем молодая, окрыленная светлыми мечтами и многообещающими надеждами, она сразу же попала в коварные сети современной жизни. Она приходила в театры и сразу же получала отказ. Если бы совершенно случайно в ее жизни не появился Вадим Оболонский.
-И вам не страшно? – удивилась девушка, с ужасом представив в своей голове эдакий театральный террариум.
-Это и есть цена славы, деточка, - с присущей ей горделивостью ответила она, сделав лицо надменным и одновременно умудренно-важным. Как будто за ее плечами не один десяток столетий. Будто она и есть сама история, со всеми своими превратностями, из которых она выбралась без особых усилий. А ведь Ирине было всего лишь двадцать девять лет. Впереди ее ждало столько новых ролей и проектов, о которых даже самые смелые артистки могли только мечтать.
Спустя буквально полчаса Ирина вновь превращалась в саму себя. Грим для роли был успешно удален, и главная прима, переодевшись в современное черное маленькое платье, была готова отправиться на празднование успешной премьеры. Однако Ирина никогда не любила торопиться. Тем более, когда она чувствовала себя настолько значимой! И сейчас, даже прекрасно понимая, что в банкетном зале все специально приглашенные на премьеру гости ожидают именно ее появления, она совершенно спокойно сидела перед своим зеркалом, внимательно рассматривая свое отражение. Ей сразу же вспоминалась та молодая неискушенная вниманием девушка, которая искренне мечтала добиться славы, внимания. Она хотела быть востребованной и одновременно независимой. Но…все-таки она не смогла стать такой.
Всматриваясь в зеркало, она видела перед собой успешную актрису, внешне вполне удовлетворенную собственной жизнью. Но внутри ей чего-то не хватало. Она чувствовала себя не до конца счастливой. Почему? Она прекрасно знала ответ на этот вопрос, однако даже в страшном сне, Ирина бы не стала на него ответить. Она ведь слишком гордая, чтобы честно во всем себе признаться.
Неожиданно в дверь гримерной кто-то постучался. Внезапно накатившее на Ирину длительное грустное раздумье вмиг исчезло, сменившись хорошо отрепетированной счастливой улыбкой. Наверное, это Марина – ее лучшая подруга.
-Войдите, - радостно произнесла Ирина, сменивши горделивый тон своей речи на более ласковый и мягкий. Дверь тут же отворилась. В гримерную с диким радостным восторгом вошла…нет, влетела Марина. В руках она держала большой букет белых роз.
Ирина обожала белые розы. Она готова была любоваться ними бесконечно. И Марина всегда старалась ей угодить.
-Это тебе, дорогая, - торжественно протянула Марина этот шикарный букет своей подруге. –Такая прекрасная премьера! – добавила она с неиссякаемым энтузиазмом. –Ты ведь знаешь, это все благодаря тебе, - говорила она без умолку, кажется, немного переигрывая.
-Спасибо, - совершенно искренне отвечала Ирина. Марина была единственным человеком, перед которым прима могла позволить себе такую роскошь – быть самой собой, немного ранимой, меланхоличной, расслабленной. Она могла чувствовать себя естественно, не боясь, что подруга вставит ей нож в спину. – В этот раз я действительно очень волновалась. Вадим на своем собственном горбу вытащил этот спектакль. Как я могла его подвести! – эмоционально рассказывала Ирина.
-Я в тебе нисколько не сомневалась, - подбадривающе произносила Марина. Она тоже была актрисой. Не настолько значимой и популярной, как ее самая лучшая подруга. Однако ни словом, ни малейшим жестом, ни разу она не подала виду, что эта ситуация ее каким-то образом угнетает. Марина вела себя крайне осторожно, всячески демонстрируя, что ей абсолютно все равно, кто из них – прима. Ведь дружба – это помощь, поддержка, общая реальность, но ни в коем случае не конкуренция.
-Вадим замечательный режиссер, - с трепетным наслаждением произнесла Ирина. – Я стольким обязана ему, - добавила она сразу же. Подруга пристально посмотрела на нее, слегка скривившись с чувством легкой грусти.
-Ты ведь любишь его, правда? –спрашивала Марина, словно до конца не верила, все еще сомневалась в чувствах своей подруги.
-Люблю, - с болью произнесла Ирина. – И это моя самая большая ошибка, - с чувством искреннего сожаления произносила она, переживая внутри себя каждое сказанное слово. –Нет, нет больше сил делить его ни с кем, - призналась она впервые в своей жизни, чем вызвала у Марина откровенное беспокойство.
-Я понимаю тебя, я сочувствую тебе, но ни чем не могу помочь, - успокаивающе говорила Марина, приобняв подругу. –Он придет на банкет с женой, как обычно? – переспросила осторожно Марина.
-Да, - грубо ответила Ирина и сразу же вырвалась из объятий подруги. Она ровно уселась перед зеркалом, поправила прическу. Сделав свое коронное величественное выражение лица с легкой милой улыбкой, она, как настоящая актриса, встала со стула и пошла к выходу. – Но я все-таки прима, я звезда, а все остальные…мне нет до них никакого дела, - игриво заявила Ирина, повернувшись к подруге. – Пойдем, нас ждут! – горделивым приказным тоном произнесла Ирина. Марина послушно следовала за ней.
В банкетном зале была огромная толпа. Журналисты, писатели, литературные критики, артисты, продюсеры. И она…Ирина Грачева. Она зашла в зал своей привычной королевской походкой. Величественной, неторопливой. Ей громко зааплодировали гости. В ответ – она расплылась в милой счастливой улыбке. И казалось, что ничто не может огорчить ее в этот прекрасный день. Но…заняв свое место рядом с Вадимом Оболонским, она оказалась третьей лишней в его тандеме с собственной женой. Вадим гордо взял бокал шампанского и произнес:
-Сегодня особый день! Состоялась премьера, которую я очень долго ждал. Я всегда хотел поработать именно с этим произведением. В нем сохранились все чувства и переживания сегодняшнего поколения. Я хотел бы искренне поблагодарить всех актеров, особенно нашу звезду, великолепную Ирину Алексеевну Грачеву, которая сыграла главную роль. Ура! – торжественно произнес Вадим. Он тут же поднес свой бокал, чтобы чокнуться с Ириной. Они поздравили друг друга холодно, будто они лишь деловые партнеры. Вадим не мог поступить иначе, ведь рядом с ним, по другу сторону, стояла его законная жена – она же спонсор всех его проектов. Не муза, а лишь жена. Но очень важная женщина в его жизни. Он уже даже не помнил, что любил ее, он не знал, что она делает в свободное время. Они жили параллельным жизнями, однако на публике и дома она всегда были вместе. И Вадим не хотел и не планировал ничего менять. Она вела себя как хозяйка вечера, со счастливым видом находясь рядом со своим гениальным мужем. Конечно же, ей давно уже было известно, что Вадим выбрал себе новую музу – Ирину. Однако она была уверена, что никакая муза не лишит ее права называться женой режиссера, которого обожает вся страна. Сама лишь мысль об этом вызывала у нее дикий ужас. Нет, только не это! Она ни в коем случае не позволит какой-то новоиспеченной звезде разрушить свою искусственно придуманную идиллию. Она сотрел в порошок каждую, кто посягнет на ее право находиться рядом с гением.
Госпожа Оболонская весь вечер провела в компании своего мужа и его многочисленных друзей. Ирина же держалась в стороне. Она сидела рядом с Николаем Соловьевым, тем самым театральным критиком, который жаждал окружить ее своим вниманием. Он был уже достаточно пожилым человеком, однако его глаза по-прежнему направляли его в сторону прекрасным молодых дам. Он много говорил, он рассказывал какие-то совершенно нелепые истории. Однако все гости внимательно его слушали, поддакивала, смеялись над его совершенно плоскими шутками. И все это было лишь частью игры – они ждали и зарабатывали своим благоволением положительные отзывы в прессе. Ирина улыбалась и делала вид, что она увлечена разговором с Солольевым, но мысли ее кружились где-то далеко.
Празднование подходило к концу. Оболонские отправились домой. А Ирина решила уйти по-английски, так, чтобы никто не заметил, что она покинула банкет. Тихо, без лишней суеты и внимания.
Она так давно не гуляла в полном одиночестве по ночному городу, в окружении своих собственным мыслей. Город уже спал. Улицы были полностью пустые. Лишь ночные фонари освещали дорогу. Ирина медленно, силы постепенно покидали ее организм. Но она не останавливалась.
В памяти мелькали моменты, как она, совершенно юная выпускница театрального училища – девушка с большими и яркими мечтами оббивала пороги театров в поисках работы. На ее красный диплом даже никто и не смотрел. Она сразу же получала отказ. Мест нет. Она не могла уехать в свой маленький город, ведь это означало бы провал. Она не справилась! Она не смогла ничего добиться! С угнетающими ее мыслями она отправилась в последний театр, с ужасом осознавая, что это ее последний шанс. Маленький независимый театр. Однако, это совершенно не смущало Ирину. Она была готова на все, лишь бы ее заметили. Ведь она так мечтала стать актрисой! Руки тряслись, сердце билось с шальным ритмом. Она была худая, бледная девушка с огромным желанием выжить. Она боялась, что не справиться, что ей придется отступить. Она шла в кабинет главного режиссера, будто на эшафот. И по дороге ей встретился мужчина лет тридцати, небольшого роста, в черном строгом костюме. У него были каштановые волосы, синие глаза, и очень притягательная добрая улыбка.
-Что с вами? На вас нет лица? – встревоженно обратился он к ней, заботливо взявши ее за руку.
-Нет, все в порядке. Спасибо, - осторожно ответила Ира. – Я просто очень волнуюсь. Мне уже столько раз отказывали в работе, что я…я очень хочу стать актрисой! – уверенно заявила Ирина, пристально посмотрев в глаза незнакомому мужчине. Это и был Вадим Оболонский. Тогда он всего лишь месяц был на посту главного режиссера тогда еще  не столько популярного маленького независимого театра. И он поверил в нее. В эту молодую девушку с огромным желанием стать актрисой.
Она уже не первый раз вспоминала эту сцену. Каждый раз, когда она чувствовала себя одинокой, Ирина прокручивала в своей голове этот трогательный момент, когда Вадим дал ей шанс, когда он подарил ей билет в жизнь. Она была ему очень благодарна.
Пустые темные улицы. Прохлада. Ирина медленно идет по тротуару. И вдруг рядом с ней останавливается машина. Это машина Вадима, она сразу узнала ее.
-Ты почему одна? – удивленно спрашивает он ее, приоткрыв заднюю дверь.
-Я хотела пройтись, - объяснила Ирина.
-Садись в машину, а то замерзнешь, - ласково предложил Вадим. Ирина послушно выполнила его желание. Они оказались вместе. Как и прежде. Она принадлежала ему, он принадлежал ей. На какой-то момент Ирине показалось, что совсем не существует преград между ними: ни жены, ни общественного мнения. Есть только они и их чувства. Ей так уютно и комфортно рядом с этим человеком. Зачем что-то менять?
-Я уже вижу тебя в роли Фрекен Жюли, - восторженно произносил Вадим, нежно потягиваясь в кровати. – Ты будешь бесподобна. Драматизм. Боль и страдание. Эти душераздирающие эмоции. Я думаю, это будет иметь огромный успех, - эмоционально произносит он, выскакивая из-под одеяла. Он подходит к окну. Восходит солнце. Нежно-теплое, укрываясь своими ласковыми лучами верхушки домов.
-Ты думаешь? – спрашивает Ирина, она вальяжно лежит в постели.
-Конечно! Я начну обдумывать это сразу же после наших гастролей. Это будет шедевр, не сомневайся, - уверенно говорит Вадим. Его лицо полно радости и восторга.
-Я так хочу, чтобы мы всегда были вместе. Просыпались, засыпали. Ведь нас столько связывает, Вадим, - молящим тоном говорит Ирина. Она медленно встает с кровати и подходит к Вадиму. Она ласково обнимает его за плечи.
-Это невозможно! – рассержено выговорил Вадим, оттолкнув ее. – Я не могу бросить жену. Она оплачивает все мои задумки. Что я буду делать? Ты об этом подумала! – возмущенно говорит он. Ирина обиженно скривилась.
-Ты же знаешь, что ты не просто моя любимая, ты моя муза, самый главный человек в моей жизни, - пытаясь как-то загладить свой вспыльчивый нрав, произносит Вадим.
-Я знаю, - произносит Ирина. Она опять смирилась быть в роли вечно любимой музы. – Но все-таки, я прошу тебя, подумай. Ты можешь все организовать сам, у тебя столько знакомых, друзей. Они помогут тебе, - Ирина верила, что в какой-то момент Вадиму самому надоест играть на двух сторонах.
Как только она произнесла эти слова, неожиданно зазвонил телефон. Так рано. «Кто бы это мог быть?» - прозвучало в голове Ирины. Она удивленно подошла к тумбочке рядом с кроватью, чтобы взять трубку.