Там, на неведомых дорожках. Славянское фэнтези

Мудрая Макуша,
загляни ко мне в Душу.
Позволь мне пройти,
Нить Судьбы заплести.

С этим миром было что-то не так. Виктор, в свои 12 лет, теперь знал это наверняка. Когда пришло это осознание, он не знал точно. Может быть год назад, а может быть еще раньше. В одном он был уверен точно. То, что сейчас происходило с ним и вокруг него, не должно было быть. Это была чудовищная Несправедливость и Жестокость. Именно так. Несправедливость и Жестокость с большой буквы. Взрослые любят говорить, что жизнь – это сложная штука. При этом они задумчиво качают головой и долго рассуждают о превратностях судьбы. Виктор, в силу юношеского максимализма, не желал и не мог принять эту жизненную правду. Бессилие изменить существующий порядок вещей вызывало приступы жгучей обиды и злости.

Наверное, все началось с того, что папа потерял работу. У него отобрали бизнес. Подробностей Витя не знал. Он только видел, что отец сильно изменился. Всегда уверенный и веселый, он стал беспокойным и каким-то растерянным. Однажды, в их городской  квартире появились крепкие незнакомые мужчины и громко, на повышенных тонах предъявляли отцу какие-то претензии и требовали деньги. После их ухода мама тихо плакала, а папа растерянно молчал. На следующий день, мама собрала вещи и вместе с Витей уехала в деревню, к бабушке. Там у них был свой небольшой деревянный дом, куда они раньше приезжали на выходные и гуляли по окрестностям, собирали в лесу грибы, рыбачили на озерах и реках. Это было замечательное время.

 Отец приехал к ним через несколько дней усталый и злой. Ночью Витя слышал горячечный шепот, которым общались родители, чтобы не разбудить его. Он слышал незнакомые слова: арбитражный суд, рейдерский захват, обязательства, кассационная жалоба. Мама опять  плакала, а отец сердито сопел и тяжело вздыхал.

С тех пор прошло несколько месяцев и казалось, что жизнь потихоньку налаживается. Конечно, из города пришлось уехать и бросить элитную школу с физико-математическим уклоном, где Витя был отличником и постоянным победителем различных олимпиад. Кроме этого, пришлось оставить престижную секцию по фехтованию, где он показывал неплохие, для своего возраста, спортивные достижения. Эти обстоятельства очень огорчали маму, но сам Витя отнесся к этому спокойно. Он стал ходить в обычную сельскую школу, завел новых друзей, и все было бы хорошо, но отношения родителей между собой дали трещину и обстановка в доме была очень напряженной. Как оказалось, потерей любимой работы дело не ограничилось. Родителям пришлось за долги продать квартиру в городе и обе машины, папин шикарный джип и мамину любимую «ласточку».

Отец несколько раз ездил в город, и каждый раз возвращался оттуда расстроенный и с запахом алкоголя. Мама смогла устроиться на работу в школу, где учился Витя. В свое время она закончила педагогический институт, и имела диплом учительницы начальных классов. А вот для отца работы не было. Он целыми днями лежал на диване, невидящими глазами равнодушно смотрел телевизор, курил и пил. Приходя с работы, мама демонстративно громко гремела пустыми бутылками, убирала за ним, вытряхивала пепельницу и распахивала ставни. Все это она делала молча, и только ночью, когда родителям казалось, что он спит, Витя слышал, как они громким шепотом ругались и скандалили.

С этим еще как-то можно было жить. Виктор верил в своего отца и любил его. Все еще могло наладиться. Жизнь в деревне была ничуть не хуже чем в городе. Было еще одно огромное обстоятельство, которое примирило его с жизнью в деревне. Это обстоятельство называлось Настей и выглядело невысокой, тонкой и хрупкой девочкой Витиного возраста, проживающей с родителями в соседнем доме. Ее большие серые глаза и грива пшеничных волос небрежно заплетенных сзади в широкую косу, сразу поразили его подростковое воображение и чувство первой любви накрыло с головы до ног. Родители Вити и Насти по-соседски дружили и дети сразу познакомились. В первый день, в ее присутствии, он постоянно терялся, не мог связать и пары слов, краснел, злился, и не знал, как себя вести, что вообще было ему несвойственно. На следующий день было первое сентября и они одновременно вышли из своих домов, чтобы пойти в школу. Девочка остановилась и серьезно посмотрела на него своими огромными серыми глазами. Под этим взглядом, мальчик уже привычно покраснел, а Настя одним движением плеча сбросила с себя школьный рюкзачок, перехватила одной рукой, и буквально влепила им Вите в грудь, отчего он даже пошатнулся, а затем, не оглядываясь, пошла вперед. Машинально подхватив ее поклажу, он поплелся следом.
 
С тех пор мальчик стал Настиной тенью. Быть всегда рядом с ней стало невыносимой потребностью. Он всегда был возле нее; в классе за партой, по дороге в школу и обратно. Ему было наплевать на насмешливые взгляды одноклассников, на перешептывание и смешки девочек за их спинами. Витя, для своих лет, был физически очень развит, поэтому открыто насмехаться над ним не решались даже мальчики постарше, а через какое-то время все привыкли и перестали обращать на них внимание. Также безразличны ему были понимающе-насмешливые взгляды взрослых и немного смущенные улыбки своих родителей и Настиных. Девочка, против такого, немного навязчивого его присутствия, не возражала. Они ровно общались, ходили в парк, кино, прогуливались по окрестностям.

А примерно через месяц их знакомства, Витя понял, что она тоже испытывает к нему симпатию. Однажды, на школьной линейке, в толпе школьников, находясь как всегда рядом с Настей, он почувствовал, что ее маленькая узкая ладошка буквально вползла в его ладонь. Задохнувшись от чувств и стараясь не выдать своего волнения, он бережно сжал ее руку. Это была замечательная осень. Самая лучшая осень в его жизни. Учеба в обычной школе давалась очень легко. Витя получал только отличные оценки. У него хватало времени делать уроки не только за себя, но зачастую и за Настю. Стояла великолепная погода, и у них было много времени, чтобы проводить его вместе.
 
А затем пришла главная беда. В начале зимы Настя заболела. И это не была обычная простуда. Ей поставили страшный диагноз. Витя промаялся всю зиму, ожидая ее выздоровления и очень тосковал. Навестить девочку у него не было возможности. Она находилась очень далеко, в столичной клинике. Сначала родители утешали его и говорили, что ничего страшного. Надо потерпеть. Настю прооперируют лучшие московские врачи и она скоро вернется. А через месяц они стали отводить глаза в сторону и что-то невнятно бормотать. В тоскливом ожидании прошла зима и наступила весна. Хороших новостей не было. Наоборот, до Вити доходили мрачные слухи. Из разговоров взрослых он выхватывал страшные слова «рак», «неоперабельный случай».

Однажды, уже поздней весной, он увидел возле Настиного дома автомашину ее отца. Решившись спросить о здоровье девочки, Витя осторожно подошел. В салоне он увидел Настиного отца, склонившегося головой к рулю. Плечи его тряслись. Рыдал здоровый, крепкий мужчина. Заметив присутствие мальчика, он поднял голову, рывком вытер слезы, и, посмотрев на Витю, медленно и тоскливо покачал головой из стороны в сторону.

Затем наступило лето, а с ним каникулы. Привычной радости по этому поводу мальчик не чувствовал. Он надолго уходил из дома и просто гулял по окрестным лесам, постоянно думая о Насте. Жарким июльским днем, возвращаясь с очередной прогулки, он заметил возле Настиного дома машину «скорой помощи» и фигуру врача в белом халате. Сердце тревожно стукнуло. Он увидел, что его родители вышли из соседского дома, о чем-то быстро поговорили с врачом и пошли к себе домой. Задыхаясь и не чувствуя ног, Витя рванул за ними. Залетев в дом и даже не отдышавшись, он крикнул.
- Настю привезли!?
 Отец коротко кивнул и отвернулся. Витя задохнулся, только теперь уже от радости.
- Она выздоровела!?
Мама подошла к нему, ласково потрепала по волосам и криво улыбнувшись, пробормотала что-то вроде того, что будем надеяться на лучшее. Отец посмотрел на нее нехорошим взглядом и повернулся к Вите.
- Можешь сходить к ней, сын. Она тоже теперь соскучилась.
Теперь мама посмотрела на него непонятным взглядом, но промолчала. Не соображая ничего от волнения и стараясь сдерживать шаги, Витя шел к соседскому дому. На пороге его встретила Настина мама, тетя Люба. У нее были заплаканные глаза. Заметив мальчика, она нарочито бодрым и веселым голосом крикнула вглубь дома.
- Настенька, к тебе гости! – и обращаясь уже к мальчику тихо сказала. – Проходи, Витенька, проходи. Она уже спрашивала о тебе. Только ты, пожалуйста, поделикатнее с ней, что ли…Она очень плохо себя чувствует.

Витя прошел в дом и остановился на пороге Настиной комнаты. Увиденное поразило его. На кровати лежала бледная тень от прежней Насти. Тонкие руки с синими венами и фиолетово-багровыми синяками лежали поверх одеяла. На подушке такое же бледное лицо с усталыми глазами. Черты лица обострены. Щеки ввалившиеся, с нездоровым румянцем.  На голове был повязан платок, но Витя все равно понял, что Настя абсолютно лысая. Она повернула к нему голову и слабо улыбнувшись сухими потрескавшимися губами, хрипло сказала.
- Привет.
- Привет, – так же неожиданно хрипло произнес Витя, при этом заставив себя улыбнуться. – Как ты? – и сам почувствовал, насколько глупо прозвучал его вопрос. – Ты, это… поправляйся давай. Скоро в школу.
В спину его подтолкнула тетя Люба, и он сделал несколько шагов вглубь комнаты. В нос шибанул неприятный запах лекарств. Настина мама встала за изголовьем кровати.
- Меня теперь все равно в другой класс переведут. Я ж почти год учебы пропустила, - по-прежнему хрипло сказала Настя.
- Ерунда. Я тебя подтяну по всем предметам, и опять вместе сядем за парту. Ты главное выздоравливай.
- Ладно. Вот отдохну чуть-чуть, полежу немного и пойдем с тобой погуляем.
У тети Любы после этих слов неожиданно сильно затряслись губы, и лицо стало красным. Она закрылась руками и быстро выскочила из комнаты. Настя проводила ее взглядом, а потом спросила.
- Я страшная сейчас?
От неожиданности Витя закашлялся и отрицательно замотал головой, не в силах вымолвить ни слова. Настя закрыла глаза и долго лежала хрипло дыша. Затем она открыла глаза, но на Витю не смотрела.
- Уходи. Я устала, – она медленно, с трудом повернулась набок, лицом к стене и натянула подушку себе на голову. – Уходи, - глухо, из-под подушки повторила она.
Витя несколько минут нерешительно подождал. На стене в тишине щелкал маятник часов с кукушкой, а под ним висел календарь с сегодняшней датой. 23 июля 1994 года. Время. Внезапно Витя понял, что у Насти нет его больше, времени. Лечение не дало результата. Что ее привезли домой умирать и возможно он ее больше не увидит. Осознание этого едва не лишило его сознания. На ватных ногах он вышел из дома. На крыльце сидела тетя Люба и беззвучно рыдала, закрыв рот руками. Не помня себя от отчаяния и бессилия, Виктор побежал, куда глаза глядят.

.....

Деревню со всех сторон окружали леса. На северной стороне расположился высокий холм,  поросший густым хвойным лесом. Местные жители называли этот холм «ведьмин чердак». Кроны деревьев разрослись настолько густо, что закрывали небо. Землю покрывал толстый слой мха и густой ковер из сосновых иголок. Даже в яркий солнечный день здесь было темно и сыро. Ходить в этот лес жители деревни не любили. Грибов и ягод здесь не было. Трава не росла, и только папоротник  густо разрастался на немногочисленных прогалинах, куда могли пробиться солнечные лучи. На самой вершине холма находилась большая  поляна. Со всех сторон ее окружали величественные сосны. Высокие стволы деревьев, словно колонны лесного храма поднимались к  небу. Сосны росли строго вокруг поляны, словно лесной архитектор определил незримую черту, за которую переступить они не могли. Это была заветная поляна. Почему «заветная», Витя не мог объяснить даже себе самому. Вот, «заветная», и все тут. Наверное, ему нравилось само это слово. Местные считали это место нехорошим. Ходили поверья, что здесь устраивали шабаш ведьмы и другие нехорошие лесные существа. Сельская молодежь посмеивалась над этими слухами, но лишний раз тащиться сюда через темную чащобу желания не проявляла. Посреди поляны одиноко рос огромный раскидистый дуб. Папа говорил, что этому дубу больше тысячи лет. Возле дерева, с южной стороны, врос в землю большой  камень. Это был не просто камень, а широкая плоская каменная плита неправильной круглой формы примерно два метра в диаметре. Как рассказывал отец, камень назывался известняк. Он был грязно белого цвета и лежал в гордом одиночестве. Подобных камней, даже меньшего размера, в округе нигде не наблюдалось.

Витя с разбега запрыгнул на камень и улегся на него животом, вытянувшись во весь рост. Камень нагрелся на солнце и сейчас отдавал свое тепло, словно печка. Зимой Витя любил ночевать на теплой русской печи в гостях у бабушки и вдыхать аромат сушеной лечебной травы, заботливо заготовленной на зиму. Сейчас тоже пахло травами, только аромат был пряный и свежий. Мальчик закрыл глаза и почувствовал, как боль и тоска потихоньку уходят из груди. Слезы высохли и он незаметно для себя, задремал на свежем воздухе.

Проснулся он от непонятных звуков. Показалось, что рядом тихо тарахтит маленький игрушечный трактор. Витя открыл глаза и повернулся на бок. Рядом с ним, пригревшись на солнышке, лежал здоровенный котяра серо-синего цвета с огромными желтыми глазами. Без всякого испуга кот таращил эти глазищи на мальчика и при этом издавал рокочущие звуки, которые видимо должны были означать довольное мурлыканье. Ему явно приглянулся теплый камень, и компания Вити его ничуть не смущала.

«Кис-кис» - поксыкал мальчик и протянул руку, чтобы погладить животное. Мех кота оказался удивительно гладким, плотным и приятным на ощупь.  Против ласки котяра не возражал и от удовольствия даже зажмурился, вытянулся, и заурчал так, что, казалось, завибрировал сам камень. Витя почесал его снизу за шею и заметил ошейник.  Материал показался необычным. Плетеный узкий ремешок из мелкого разноцветного бисера. Такие узоры Витя видел на старинных праздничных сарафанах и кокошниках, которые его бабушка любовно хранила в своем сундуке и рассказывала, что они принадлежали еще ее бабушке, а той, в свою очередь, также достались по наследству. В общем, это были очень старинные вещи. К ошейнику крепился медальон из желтого  гладкого камня. Подобные камешки Витя тоже видел среди женских украшений. Мама называла их янтарь. Внутри янтарного камня, в полупрозрачной глубине, находился крошечный, похожий на птичий - коготок. Странное украшение для кота, однако, оно свидетельствовало о том, что животное домашнее, и скорее всего, кот заблудился в лесу и потерялся. Вот почему он так доверчиво подошел к первому попавшемуся человеку.

«Ну что, друг, придется взять тебя с собой и поискать хозяев», - решил Витя и потрепал кота по холке.  Тот благодарно ткнулся ему в ладонь своей круглой большой головой с удивительно маленькими для такого размера ушками. Во всех отношениях это был очень красивый и видимо добрый зверь. «Вот бы его оставить себе», - подумал Витя и вздохнул. Вряд ли, в его ситуации, это возможно. И хозяева, наверняка, давно ищут эту породистую скотину. Он бережно взял кота на руки и с удивлением почувствовал, что тот не только крупный, но и тяжелый. Навскидку, примерно 10-12 килограмм. Тащить такого увальня на себе до деревни, то еще развлечение. Оставалась надежда, что кот пойдет рядом с ним добровольно.

- Ах, вот ты где, маленький разбойник! – неожиданно раздался женский голос за спиной у мальчика. Он обернулся вместе с котом на руках и увидел молодую красивую женщину, которая смотрела на него и улыбалась. Черные волнистые волосы обрамляли ее загорелое скуластое лицо и свободно падали на плечи. На фоне южного загара ярко выделялись большие голубые глаза. Она была нереально красива. Таких женщин Витя видел только по телевизору. Смутное беспокойство и откровенное удивление вызвало у него ее появление. Как она оказалась посреди леса, на этой поляне? Да еще смогла так бесшумно подойти к нему. Он с сомнением посмотрел на ее  модные туфли на тонкой шпильке. Совсем не обувь для лесных прогулок.  Да и одета она была так, словно сошла с обложки модного журнала. Белая блузка с большим вырезом на груди. Приталенная куртка из тонкой кожи красного цвета и в тон ей короткая узкая кожаная юбка, не скрывающая стройные загорелые ноги. Шею и руки  украшали разноцветные драгоценные камни в золотой и серебряной оправе. То, что украшения действительно драгоценные, Витя  почему-то не сомневался. По его мнению, такие красивые женщины могут носить только драгоценности, а не бижутерию.
 
Она смотрела на мальчика и улыбалась. Витя несколько растерялся, но быстро взял себя в руки и сообразил, что маленьким разбойником женщина назвала кота.
- Это ваш кот? – на всякий случай уточнил Витя, хотя и так было понятно, что единственной причиной, заставившей ее оказаться в этой глуши, были поиски именно этого кота.
- Кот?! – женщина удивленно изогнула бровь, а затем неожиданно рассмеялась, – Ах да, прости, пожалуйста. Конечно, это мой кот. Я совсем забыла, как у вас их называют.

Только сейчас Витя сообразил, что женщина разговаривает с иностранным акцентом. Так говорят по-русски жители Прибалтики. Несколько замедленная речь с напевом на гласных звуках в ударениях. Он даже вспомнил одну актрису, которую видел по телевизору, совсем не похожую внешне на эту незнакомку, но говорящую с таким акцентом. Очень интересно. Возможно, это тоже актриса или модель, иностранка, но как она оказалась здесь, в лесу, так далеко от столицы, да и вообще от цивилизации.

- Как зовут тебя, юный альвин? – спросила женщина. Она с любопытством повертела головой, оглядывая окрестности, словно только сейчас заметила, что находится на полянке, а вокруг глухой лес.
- Меня Виктор зовут, - ответил мальчик. Слово «альвин» ни о чем ему не говорило, но уточнять, что оно значит, постеснялся. – Я случайно нашел вашего кота. Он сам ко мне пришел.
- Вик-тор, - по слогам задумчиво проговорила незнакомка, словно смакуя это имя, – Этого… ну …. пусть будет «кота», никогда нельзя найти случайно. Баюн выбрал тебя и это что-то означает. Он очень неохотно идет к незнакомцам.
  «Вот как. Значит, кота зовут Баюн. Красивое имя. Сказочное», - подумал мальчик, но из какой именно сказки, вспомнить не смог. В голову лезли только стихи Пушкина - «…и днем и ночью кот ученый, все ходит по цепи кругом». Кажется, там так кота звали. Витя набрался смелости и спросил:
- А вас как зовут?
- Ой, как неловко. Я забыла представиться. Меня зовут Агидэль, – женщина  улыбнулась и с нескрываемым любопытством посмотрела на мальчика.
- Агидэль, - теперь он повторил за ней незнакомое имя. Неожиданно он вспомнил, что так называлась старая электрическая бритва, которой пользовался его дедушка. Это вызвало улыбку, и он окончательно решил: «Ну, точно иностранка»,
 – А как ваше отчество?
Виктор искренне считал, что всех взрослых следует называть по имени и отчеству. Так учили его мама и папа. Вопрос привел женщину в некоторое замешательство.
- По отчеству? – удивилась она и несколько замешкалась, - Перун…итель…ильм, - задумчиво произнесла она несколько непонятных слов, а затем лицо ее просветлело.
- Ильинична я – весело сообщила она. Подумала, тряхнула головой и повторила, - Да, именно. Агидэль Ильинична.

Это сочетание так ей понравилось, что она несколько раз, на разные лады и с разной интонацией повторила его. Словно впервые услышала, как звучит ее полное имя. Затем снова громко рассмеялась и шутливо погрозила Вите рукой.
- Никогда не называй меня так – она пощелкала в воздухе пальцами и наморщила лоб.  – Вот чувствую, что на твоем языке это немного неправильно и нелепо звучит. Зови меня просто – Агидэль.
- Хорошо, Агидэль. Как скажете, - согласился с ней мальчик.

Новая знакомая Вите определенно нравилась. Веселая, красивая. С ней приятно было говорить. На нее приятно было смотреть. При этом мальчик чувствовал, что, не совсем случайна эта встреча, и что-то обязательно должно случиться. Хорошее или плохое, но что-то обязательно произойдет. Сердце в груди стукнуло, и появилась отчаянная надежда, что вот сейчас эта загадочная Агидэль, со своим сказочным котом, сможет помочь ему. Возьмет и непостижимым образом исправит чудовищную несправедливость, что должна была вот-вот произойти в этом мире. Каким-то шестым чувством он поверил в это.

Агидэль внимательно смотрела на него, и выражение ее лица сменилось с шутливого на задумчивое и грустное. Баюн завозился и уперся передними лапами в грудь мальчику. Витя опустил его на землю. Кот просеменил к девушке, потерся о ноги и запрыгнул снова на камень. Это вывело ее из задумчивости, и, словно, приняв какое-то решение Агидэль вздрогнула, нахмурилась и села рядом. Она машинально погладила кота и похлопала ладошкой по камню, приглашая Витю присоединиться к ним.

- Расскажи мой юный брат Виктор, что тревожит тебя? – на этот раз ее голос звучал мягко и приглушенно. Витя сел рядом и задумался. И чем дольше он думал, тем более понятным становилось, что никакого чуда не будет. Ощущение нереальности происходящего потихоньку начало проходить, а вместе с этим вновь пришло отчаяние. Вокруг шумела кронами практически непроходимая лесная чаща, а рядом с ним сидела красивая и модно одетая иностранка со своим породистым котом. Что он мог ей рассказать? Что она поймет и чем сможет помочь? Да ей самой вероятно понадобится помощь, чтобы выбраться из леса. Отчаяние снова накатило и перехватило горло. Виктор прерывисто вздохнул и  вдруг почувствовал, что на его плечо легла маленькая женская ладонь. От этого жеста сочувствия стало еще горше. На глазах закипели слезы. Он закрыл лицо ладонями и тут его прорвало…
…..

Задыхаясь от рыданий и всхлипывая, он сбивчиво рассказал Агидэль все о Насте и о той беде, что ее постигла. Женщина задумчиво слушала и рассеянно гладила кота. Когда Витя закончил, она долго молчала, а мальчик тем временем приходил в себя, сожалея о том, что так не по-мужски выплеснул свои эмоции. Наконец, девушка поднялась и решительно заговорила.
- Послушай, маленький альвин. Ты юн и пока еще слаб, но у тебя сильная и добрая душа. Я знаю только один способ, чтобы помочь твоей милой подружке. Но у тебя мало времени. Ее душа будет держаться в своем слабеющем теле еще сутки. Потом она уйдет.
- Куда уйдет? – спросил мальчик.
- Не перебивай! – поморщилась Агидэль, - даже великие умы твоего мира не поймут и половины всех тайн мироздания, даже если я задамся целью объяснить их. Слушай меня внимательно. Я расскажу тебе то, что ты должен знать, не более. Остальное поймешь сам со временем, если захочешь. Я открою тебе путь к древним дорогам. Объясню, как добраться до изначального озера Макошь. Дальше все будет зависеть от тебя. Войти в древнее озеро может только чистая душа, и ты ею обладаешь. Но, вот каким ты выйдешь оттуда, будет зависеть от тебя.
- А что это за озеро? И кто вы? – не удержавшись, спросил Виктор. Он почему-то сразу и безоглядно поверил этой женщине и не испытывал ни тени сомнений в ее словах. Начитавшись современной фантастики, он посчитал, что Агидэль- это что-то вроде могущественной инопланетянки и все эти древние дороги, вероятно, порталы на другие планеты. В нем проснулся страшный интерес и любопытство.
- Озеро…это не совсем озеро…это участок изначальной структуры мироздания, отвечающий за судьбы всех живущих во всех мирах этой Вселенной. А я, тоже одна из изначальных и мое предназначение… опять ты меня перебиваешь, любопытный мальчишка. Запомни, у тебя мало времени и я не успею тебе все объяснить, - Агидель шутливо погрозила ему пальцем, - слушай дальше. Сейчас я расскажу тебе, как открыть проход к древним дорогам. Под этим камнем есть пещера. Там находятся несколько…хмм…зеркал. Войдешь в самое правое от входа. Не перепутай.  Да, да, - заметив непонятливый взгляд мальчика, продолжила Агидэль, - шагнешь прямо в зеркало. Выйдешь уже в другом мире с измененной внешностью и сознанием. Не надо этого пугаться. Это было специально сделано для того, чтобы переносить то, что вы называете душой, из одного мира в другой. Там будет уже множество таких зеркал. Это перекресток. Найдешь зеркало вот с таким символом, - она подобрала прутик и нарисовала на земле узор, - запомни его. Далее опять шагнешь в зеркало с этим символом. Все. Ты у цели. Озеро будет перед тобой. Ты его ни с чем не перепутаешь. Смело заходи в него и погружайся. Не бойся. В озере не вода и ты не утонешь. Шагай по дну, пока озеро не распознает тебя. Тогда увидишь светящуюся полоску на дне. Иди по ней. Периодически будут попадаться ответвления от основной полосы. Ты можешь выбрать любую. Пройти по ней немного и вернуться. Или не вернуться. Это и будет твой выбор. Все ясно?
- Да, вроде все понятно, - несмело отозвался мальчик, - только я не понял, причем тут Настя и ее болезнь.
- А вот это ты должен понять сам. Твоя судьба и возможно судьба Насти будет в твоих руках там, на дне озера. Тебе пора идти, если ты, конечно, не передумал.
- А обратно я попаду тем-же способом?
- Нет, после выбора пути, ты сразу окажешься в этом мире. И поторопись. Понятие времени на перекрестках миров, зыбкая вещь. И еще, будь осторожен. Разные…эээ…существа появляются на перекрестках. И не все из них дружелюбные. Хотя я тебе подсказала самый короткий и безлюдный путь, все же будь внимателен. Ну, в путь!

Агидель поднялась с камня и отстегнула у Баюна ошейник. Затем она быстрым и неуловимым движением пристегнула его на запястье Виктора.
- Это пропуск. Коснись камешком камня.
Виктор сделал, как она велела и ахнул от изумления. Камень исчез сразу, молниеносно и бесшумно. Он не откатился, не провалился, а просто мгновенно исчез. В лицо пахнуло сырой землей, и стал виден проход, стены которого были отделаны огромными каменными глыбами.

- Это был камень Алатырь, который закрывает проход к древним дорогам. На руке у тебя янтарный камешек с когтем птицы Гамаюн, который открывает проход. После того, как ты пройдешь, камень вернется на место. Извини, проводить тебя я не смогу.
- А как я верну вам это? – спросил Витя и покачал рукой с браслетом.
- Не волнуйся, - улыбнулась Агидэль, - тебе он сейчас нужнее, и возможно понадобится еще. А если нет, я найду способ вернуть его. И, кстати, чтобы ты сразу не заблудился, Баюн проводит тебя до большого перекрестка. Дальше к озеру он тоже не пойдет. Ну, в путь. Не прощаюсь, Виктор, надеюсь тебя еще увидеть.
- Спасибо вам, Агидэль.
Агидель кивнула ему и задорно подмигнула.
- Иди, альвин. Тебе выпала уникальная возможность увидеть то, что люди твоего мира видят крайне редко.
Кивнув в ответ и улыбнувшись, мальчик шагнул в проход.
….
Баюн бежал впереди, указывая дорогу. Без него Витя шел бы гораздо медленнее в полутьме прохода. Путь занял примерно 10-15 минут и, наконец, впереди показался рассеянный свет и они вышли в обширную подземную пещеру, также как и проход отделанную большими каменными плитами. В центре пещеры, в одну линию были установлены эти, так называемые, зеркала. Назвать их зеркалами можно было с большой натяжкой. Это были отполированные до зеркального блеска плоские кристаллы с формой прямоугольника, высотой примерно 4 метра и шириной 2 метра.
Они блестели словно яркие бриллианты. Поверхность была идеально гладкой и Витя в ней отражался, словно в зеркале. Под каждым был выбит в камне определенный символ. Больше в пещере не было ничего интересного. Баюн посмотрел на Витю и прыгнул в правый кристалл. Витя чуть помедлил и, закрыв глаза, шагнул следом. Поверхность зеркала мягко с пружинила, но поддалась и приняла его. Через мгновение он вышел с другой стороны, но это была уже другая пещера, в которой стояло в несколько рядов уже множество таких кристаллов.

 Было странное, ни с чем несравнимое ощущение, каких-то перемен. Витя подошел к ближайшему зеркалу и опешил. На него смотрел другой юноша. Черты лица еще можно было угадать, но он стал выше и шире в плечах. На вид ему было уже примерно 15-16 лет. На нем была одета странная черная кожаная куртка с ремнями на груди и поясе, а также шнуровкой на предплечьях и запястьях. Такие же кожаные штаны, напоминающие джинсы. Ширину плеч зрительно увеличивали кожаные накладки на плечах куртки, словно крылья птицы. Под кожаной курткой и штанами было мягкое нательное белье. Эта одежда недолго казалась ему странной. Откуда-то из глубин памяти выплыло воспоминание, что это специальная одежда для одевания под латные доспехи, но откуда такое воспоминание, Витя не помнил. Он мог дать руку на отсечение, что никогда не слышал о подобном и не читал.

Но самые удивительные превращения произошли с Баюном. Из довольно толстого симпатичного котяры он превратился с неизвестного зверя огненно-рыжего цвета, чем-то отдаленно похожего на лисицу, но гораздо крупнее. Не дав собой полюбоваться, он исчез в лабиринтах зеркал. Витя испугался, что не сможет без него найти зеркало с нужным символом и громко позвал его. В ответ послышалось фырканье, покашливание и осторожные шаркающие шаги.

Из-за кристалла прямо к Виктору вышла сгорбленная фигура в неопрятном балахоне с капюшоном. Больше всего незнакомец напоминал очень старого человека. Старик проковылял к мальчику и попытался выпрямиться. На Витю из-под седых густых бровей остро глянули бледно-синие, почти белые и без зрачков, совершенно сумасшедшие глаза. Капюшон упал на плечи и мальчик увидел седые неопрятные космы и суровые рубленые черты лица старца.  От этого горбуна повеяло такой звериной и дикой силой, что мальчик невольно попятился. Старик хрипло заклекотал, а потом разразился длинной фразой на незнакомом языке. Несмотря на страх перед незнакомцем, Витя с удивлением обнаружил, что понимает слова, которые произносит горбун. Каким-то неведомым образом ему стал понятен этот язык.
- Что делает на перекрестках Прави глупый мальчишка альвин? – так он понял фразу старика.
- Здравствуйте. Я ищу зеркало-переход. Мне очень нужно попасть на озеро Макошь, - сумел выдавить из себя мальчик. Слова нового языка неохотно и с трудом выговаривали непослушные губы и язык.
Брови старца удивленно и гневно взлетели вверх.
- Кто посмел подсказать тебе путь? Назови имя, глупый мальчишка.
Глаза его остановились на браслете, на руке мальчика. Старик гневно зарычал, его затрясло и в воздухе запахло озоном, а у Вити заложило уши.
- Имя! Назови имя, щенок!!!
Из рукава балахона показались крючковатые пальцы. Невидимая сила сдавила горло мальчика и подняла над полом. В глазах начало темнеть, но имя Агидэль, он, ни за что и никогда бы не выдал этому страшному карлику. В этот момент появился Баюн. Огненным веером рассыпая искры, он сердито зашипел на старика и хватка ослабла. Витя грохнулся на пол, а старика, словно ветром, отнесло на несколько метров.
- У тебя грозный спутник, малыш, и необычный амулет, - интонация старика резко изменилась, однако глаза продолжали сердито сверкать. – Наверное, есть и веский повод пройти через древний путь. И все же, тебе нельзя здесь находиться. На этот раз я тебя отпущу. Попадешься мне еще раз, убью. Запомни, что сказал тебе старик Карачун.
С этими словами, старик шагнул в зеркало и исчез.

 Витя благодарно погладил огненно-рыжий мех Баюна. Называть его теперь котом не поворачивался язык.
- Хороший Баюн. Спасибо тебе. Если б не ты, мне бы точно пришел…., - он вспомнил имя старика и засмеялся. - …. Карачун.
Баюн посеменил между рядами зеркал и Витя, теперь не отвлекаясь, пошел за ним. Зеркало с нужным символом нашлось быстро и огненно-рыжий зверь, подмигнув напоследок Вите, исчез, рассыпая огненный сноп искр, а мальчик без промедления шагнул в кристалл.
……
Озеро Макошь находилось в удивительном месте. Оно было заперто в скальном массиве, словно в чаше. Необычное небо, расцвеченное спиральными сполохами, сияло всеми цветами радуги. Выход из зеркала располагался прямо на берегу озера. После выхода, Витя обернулся опять к кристаллу, но других перемен в себе, с момента последнего перехода, не обнаружил. Вода, а точнее жидкость, которая плескалась в озере напоминала видом расплавленный свинец, но поверхность была холодной.

 Витя вздохнул и с опаской ступил в озеро. Ничего не случилось. Ощущение, словно он погружался в воду. Дно опускалось и вот уже поверхность озера была у горла мальчика. Он сделал глубокий вздох и решительно погрузился в глубину. Через некоторое время воздух в легких закончился и Витя с опаской попытался сделать вдох. Неожиданно ему это удалось. Под водой, или что это там было вместо воды, дышалось, как на поверхности.

 Вглядываясь в неизвестную субстанцию, в которой он сейчас находился, Витя, словно через увеличительное стекло увидел, что это вовсе не жидкость, а тонкие вертикальные нити. Все озеро состояло из таких микронных нитей. Внезапно, под его ногами загорелся зеленый огонек и появилась дорожка зеленого цвета. Витя пошел по ней. Вот появилось первое ответвление, выделенное пунктирной линией.
Мальчик шагнул по нему, и неожиданно оказался в огромном стадионе. Он стоял на возвышении, а вокруг ликовала обезумевшая от счастья толпа. Его награждали золотой олимпийской медалью за победу в фехтовальном турнире. Звучал гимн страны, и он видел на трибунах ликующее лицо отца и плачущую от счастья маму. Большая группа девушек-фанаток растягивала на транспарантах его имя и фотографию. Среди них не было Насти. Он мысленно сделал шаг назад и снова оказался на светящейся тропе в темной глубине озера.

Через несколько шагов было новое ответвление. Он вновь шагнул на него и оказался за рулем роскошной машины. В салоне звучала приятная мелодия и мягко горели разноцветные огни приборной панели. Он мчался по центру большого города, расцвеченного праздничными ночными огнями. Было ощущение богатства и свободы. Рядом в салоне сидела невиданной красоты девушка и преданно, с любовью в глазах смотрела на него. Это была не Настя. Снова шаг назад и снова озеро.

Через некоторое время он устал заглядывать во все ответвления. Везде одно и то же. Ему предлагалось стать известным, богатым, красивым, независимым, но нигде он не видел Насти. Навалилась усталость и разочарование. Казалось, не будет конца этой дорожке. Вот и еще одно ответвление. Он снова свернул. Очередная красивая картинка. Виктор лежит на пляже, а перед ним плещется красивое синее море. Стройная длинноногая девушка заходит в воду и забавно вскрикивая, привыкает к прохладной воде. Вот она, смеясь, оборачивается к нему и его сердце остановилось. Это была Настя. Забыв обо всем, он рванулся к ней…. и проснулся на сером камне, на лесной поляне. Вокруг потемнело. Наступил поздний вечер. Возвращаться придется по ночному лесу. Неужели это все сон. Горечь обиды подступила к горлу. Он поднял руку, чтобы посмотреть время на наручных часах, а рядом с часами увидел браслет из цветного бисера с янтарным камнем, внутри которого находился крошечный кусочек когтя волшебной птицы Гамаюн.

К деревне он вышел уже поздно вечером в темноте. Проходя мимо Настиного дома, подошел к окнам, где горел свет и заглянул. Улыбающаяся Настя что-то увлеченно рассказывала своей маме и размахивала худыми руками. Платок съехал с ее лысой головы. Тетя Люба, одновременно плача и смеясь, кормила ее бульоном с ложечки. А дома Витю ждала встревоженная мама. Она долго укоряла его за поздние прогулки, а затем сообщила сногсшибательную новость. Решением суда папе вернули контрольный пакет акций предприятия и они возвращаются в город. Видя, что он слабо реагирует на ее слова, мама не на шутку встревожилась и поинтересовалась.
- Витя, с тобой все в порядке?
Он улыбнулся.
- Да, мама. Вот теперь, действительно, все в порядке.