Повелитель Зоны

S.T.A.L.K.E.R.

Одноглазая, лунная ночь любопытно заглянула сквозь верхушки сосен, тщась рассмотреть происходящее внизу. Густая хвоя пресекала все её попытки. А внизу горел большой костёр. Вокруг расположись люди. И не-люди. Все они тревожно рассматривали распростёртое на земле тело.
– Ну как он? – спросил Лукаш.
– Да как обычно, – отозвался Воронин, выпрямляясь. – Афанасий, тут опять по вашей части.
Из тьмы выступил контролёр с ужасно интеллигентным выражением морды. Он подошёл к телу и внимательно присмотрелся. Из-за его плеча выглядывал, взрыкивая от нетерпения, молодой кровосос.
Воронин протянул свою ручищу и, взяв кровососа за плечо, решительно отодвинул в сторону.
– Кузька, не мешай, – строго сказал долговец.
Кровосос смущённо втянул голову в плечи и замер на почтительном расстоянии. Он очень хотел ответить строгому генералу «Долга», но не умел. Не приспособлены щупальца для человеческого общения.
Контролёр Афанасий тем временем потряс бессознательное тело.
– Меченый… Меченый, очнись.
Тело ожило. Меченый сел и повёл вокруг мутным взглядом. При взгляде на озабоченные лица и морды, склонившиеся над ним, сталкер испуганно спросил:
– Опять, да?
Общество неловко молчало. Меченый прикрыл глаза рукой. Лицо его выражало всю скорбь мира.
В ночном лесу послышался негромкий шелест сервомоторов, и к костру вышел Харон с Монолитом в охапке. Он первым делом аккуратно пристроил кристалл у костра. Вокруг немедленно разлилось голубоватое успокаивающее свечение.
– Феофан Кондратьевич, – шёпотом позвал Харон.
От толпы отделился пожилой бюрер и подошёл к монолитовцу.
– Плохо, – прошептал мутант, отвечая на немой вопрос Харона. – То же самое.
– Бедняга! – Монолитовец сочувственно прищёлкнул языком.
– А где Волкодав? – спросил вдруг Меченый.
– Так это… – промямлил Афанасий. – Ты его… того…
– Что?! – заорал Меченый и сделал попытку выхватить пистолет. Общество шарахнулось от греха подальше, и только верный Кузька сумел отобрать у сталкера оружие. Меченый продолжал бесноваться: – Сначала Кузнецов! Потом Боров! Теперь Волкодав! Он надо мной издевается?!
Кровосос Кузька осторожно держал Меченого обеими лапами, пока сталкер не затих.
– А знаете, чего я хочу?! – патетически воззвал Меченый, делая безуспешную попытку вырваться из лап Кузьки. – Я хочу туда, где котики! Множество добродушных, пушистых, мурлыкающих котиков!
Лукаш наклонился к Харону и нервно шепнул:
– Быстрее, покажи ему котиков!
Монолитовец поспешно метнулся к кристаллу и полез в настройки. Сияние Монолита становилось то ярче, то тусклее. Иногда он становился двухмерным или прозрачным, а то и вовсе менял цвет.
И вот, наконец, на поляне уселся огромный, пушистый, голубой кот. Он замурлыкал и принялся умываться, захватывая лапой ушко. Издав серию восторженных восклицаний, Меченый начал смотреть, как котик наводит чистоту. Люди и не-люди облегчённо вздохнули и расселись у костра. Завязалась беседа.
– Бедняга, – повторил Харон, бросая на Меченого жалостливый взгляд. – И как он держится после такого?
– Боюсь, от него ничего не зависит, – сказал Воронин. – А вот мы все в опасности.
– Да, никто не застрахован. – Афанасий обвёл всех своими маленькими контролёрьими глазками. – И вы все понимаете, что я прав.
Все понимали. Но поделать ничего не могли. Против Повелителя не попрёшь.
– Может быть, Меченого того… – неуверенно сказал Феофан Кондратьевич. – Всё равно ведь мучается.
Кузька вскочил и, встопорщив щупальца, возмущённо зарычал. Воронин заставил мутанта вновь принять сидячее положение и успокаивающе похлопал его по лысой голове.
– Не поможет, – сказал Харон. – Я его уже убивал пару раз. Да и не только я. Но Повелитель воскрешает снова и снова. Зачем-то ему Меченый нужен.
Лукаш зябко передёрнул плечами и покосился на небо.
– Ох, не упоминал бы ты Его к ночи, – неодобрительно сказал он. – Накликаешь…
Словно услышав слова фримена, небо вдруг посветлело добела. Потом так же резко потемнело, постепенно приобретая багровый оттенок. Все повскакивали со своих мест. Харон бросился к Монолиту. Не обращая внимания на протесты Меченого, монолитовец схватил кристалл и бросился в лес. Следом, смешно перебирая короткими ножками и задрав балахон, мчался бюрер Феофан Кондратьевич. Афанасия уже не было видно, очевидно, сбежал первым.
– Он идёт, – дрогнувшим голосом сказал Лукаш. – Мне пора.
– Да-да, – отозвался Воронин, с тревогой глядя на небо, – уходим.
На поляне у костра остались только Меченый и Кузька. Небо полыхало зарницами. Поднялся ветер. Кузька метался, в ужасе выпучив глаза. Меченый грозил небесам кулаком и орал:
– Убирайся к дьяволу! Я не твоя игрушка!
Погода бесновалась. Росчерки молний стали складываться в слова.

Загрузка шейдеров…

Не придумав ничего лучшего, Кузька упал на землю и притворился мёртвым.

Загрузка текстур…

Повелитель почти пришёл в этот мир.

Синхронизация…

Взгляд Меченого остекленел. Он швырнул пару болтов, присел и лихо покрутил пистолетом. Попрыгал на одной ноге и вдруг любознательно уставился на Кузьку…

…Кирилл зевнул и попытался вспомнить, когда это он успел завалить кровососа. Да ещё и на Свалке. Сей подвиг почему-то упорно не вспоминался. Пожав плечами, Кирилл дёрнул мышкой и направил Меченого к переходу на Росток. На полпути парню пришло в голову, что негоже бросать необысканный труп кровососа. Однако мутанта на месте уже не оказалось.
«Баг», – раздражённо решил Кирилл и продолжил игру.
Он уже не мог видеть, как запыхавшийся Лукаш тащит белого от ужаса Кузьку окольными путями на Военные склады. Да и незачем Повелителю Зоны вникать во все нюансы. Не царское это дело.