Наш таинственный мир

Что мир, который мы, люди, заселяем, наполнен множеством самых чрезвычайных, недоступных нашему разумению, кошмарных иногда по характеру, явлений и связей,- об этом я начал догадываться ещё в раннем детстве.
Хорошо помню, что когда мама, выключив в моей спальне свет, выходила и оставляла меня одного, то я несколько минут лежал неподвижно в постели, всматривался в господствующую вокруг тишину – и меня вдруг начинали охватывать дрожь и трепетание. Во всех углах я угадывал дикие лохматые существа; мне виделось, что они жадно следят за мною, тянут руки, чтобы вцепиться в меня… и, не имея больше силы оставаться наедине с этим кишевшим со всех сторон страхотьем, я с головой нырял под одеяло, затаивал дыхание и напряжённо вслушивался в проникающие через ткань звуки. Нервы мои от незначительного шороха вздрагивали, и холод пронизывал всё моё тело.
Таким вот, не очень приятным (да и разве может быть приятным то, от чего цепенеешь), было моё первое соприкосновение с тем, как я уже говорил, чрезвычайным, что есть в нашей реальности. И хоть дальше подобные – «лохматые» - явления по какой-то причине исчезли, сам факт их присутствия в моём жизненном начале много чего мне говорит.
С этим чрезвычайным не раз мне приходилось соприкасаться и в более поздние годы. Однажды утром собрался на работу. Только я вышел из дома и прошагал немного, как вижу – дорогу мне переходит женщина с пустыми вёдрами. А известно, что женщина с пустыми вёдрами то же самое, что чёрная кошка,– не к добру. Я сделал большой крюк другими улицами, чтобы это место обминовать. На работу опоздал. От директора получил выговор. И слава Богу, слава Богу, что этим неприятности и ограничились. А если бы я не стал обходить то место, где прошла женщина, а двинул прямо через него?!
Невозможно и вообразить, что бы могло от этого случиться.
А то была заявилась ко мне на квартиру цыганка. Я попросил её погадать на бабушку, седенькую мою любимую бабушку. Цыганка разложила на столе карты и предсказала, что бабушка скоро преставится. Я тогда этим её словам не очень поверил, но позже оказалось, что цыганка была права. Бабушка через три с половиною года действительно преставилась! Её провели в последний путь, а я не раз потом вспоминал ту ворожбитку и до глубины души поражался её верному предсказанию.
И уже проста драматичнейший для главного действующего лица случай произошёл совсем недавно. Стоит рассказать о нём подробнее. На пару недель отправляла меня организация в командировку. Жена, душка моя… Простите мне мою чувствительность, но вы же понимаете, что когда любишь, то и слова всякие… Жена, помогая мне собирать чемодан, всё переживала, сокрушалась, как неуютно ей будет без меня, одиноко… Милая! Что же я мог сделать? Работа есть работа. Я поехал, однако дел там, к счастью, оказалось значительно меньше, чем я ожидал, и уже через шесть дней, в десятом часу вечера, я стоял возле своей двери.
Но что такое? Дверь изнутри была заперта. Никто не реагировал на мои звонки.
Меня охватило беспокойство. Я начал громко стучать.
К моему облегчению, дверь через несколько минут открылась, и показалась жена. Но вид!.. Она была вся взлохмаченная, раскрасневшаяся, глаза её увеличились и лихорадочно блуждали, словно не я, муж, стоял перед ней, а выло и скакало сонмище монстров. Наконец она бросилась мне на грудь и прерывисто заговорила:
- Ты… приехал!.. Не ждала… Думала, кто там… А это ты… Вернулся… Петенька, миленький… Не волнуйся… Проходи…
Она, бедная, до того была обрадована моим быстрым приездом, что просто колотилась в моих объятиях. Мы вместе вошли в квартиру, и я сказал:
- Ты неважно смотришься, моя дорогая… Что с тобой? Какие-то неприятности?    
- Ох, не знаю… Раздевайся… Так… Ты только не думай… Познакомься… Это… Николай Сергеевич… Вот…
   Здесь я из прихожей увидел: в кухне за столом сидит мужчина; старше меня видом, но весьма моложавый; лицо багровое; галстук распущен; на спинке стула висит его пинжак. Среди стола неполная бутылка коньяка и два фужера, там же раскрытая коробка шоколадных конфет. Мужчина исподлобья смотрит на меня и бормочет:
- Кошмар… Кошмар…
Я в упор глянул на жену.
- Слушай, ты мне объяснишь, что здесь происходит?
Жена вдруг замерла; глаза её куда-то уставились; медленно затем перевела она свой взгляд на меня – и воскликнула:
- Так! Так! Кошмар! Петенька! Это был кошмар! Я… чуть живой осталась! Ты бы меня (она снова бросилась мне на грудь) мог больше не увидеть! Они меня могли… могли… загубить!
Я весь похолодел; картины, одна страшнее другой, пронеслись в моём воображении.
- Да… что ты говоришь… Кто это были? Кто «они»?
- Это… ох… это, Петенька… призраки!.. Вот, здесь ходили, в квартире нашей… Ночью… Понимаешь? Ооо!..
- Сядь,- сказал я. Мне уже всё было понятно. – Сядь и не дрожи так. Ты же не одна, не бойся.
Она села. Я подал её стакан воды. Жена выпила, немного успокоилась. Потом говорит:
- Нет, Петька, я тебя больше никогда, никогда от себя не отпущу… Никакие командировки, никуда… Вот, спасибо, Николай Сергеевич сегодня пришёл, а то и не знаю, что бы я здесь одна делала, как бы спасалась… В первую ночь, как ты поехал, и в другую, и в остальные всё было нормально, хорошо, а вчера легла спать и уже немного задремала, как слышу: какие-то в комнате шаги, шорохи… Я открыла глаза, посмотрела в темноту… и будто провалилась куда… просто не помню себя от страха… Призраки… понимаешь, Петька… призраки! Маячат возле моей кровати, зыбаются, и всё какие-то такие звуки от них: фши,фши, фши-и! То ли шипят, то ли пыхтят… что-то такое… Штук десять их было. Прозрачные, белые. Словно из облака, или из тумана. Противные! Гадкие все. И почему-то все старые, ни одного молодого. Без зубов, лысые. У одного носа нет; а другой снял с плеч голову и носит перед собой на ладони… Ох, как подумаю теперь!..
- Вот видишь, а ты меня раньше и слушать не хотела, когда я тебе доводил, что вокруг нас имеется много такого, которое недалёкие люди называют ирреальностью, это значит несуществующим, но которое, однако, наперекор всяким их мудрствованиям, есть реальность, притом реальность неопровержимая, жёсткая, как ты сама уже теперь знаешь из своего опыта.
- Теперь знаю! Знаю… Своими же глазами… Плешивые, горбатые… Раньше я ошибалась… А оно есть… Я теперь и других буду убеждать… Да вот Николай Сергеевич скажет…
Тот неловко усмехнулся.
- Знаете, так… Жена ваша, знаете, была позвонила мне по телефону и попросила, чтобы я немедля приехал к ней… Так я уже по одному её тону, по голосу, понял, что с ней происходит какая-то беда… Ну, я, конечно, быстрее, поехал… Прихожу, недавно,- аж трясётся вся… И теперь ещё, видите…
- И не диво,- сказал я. – Представление, которое она здесь перенесла, мужчине тяжко выдержать, не то что женщине, с слабыми её нервами… Ну, а дальше что было?
- Ага, что дальше… Дальше я, значит, так напугалась, что  забралась вся под одеяло и лежу, не дышу. Слышу только, как они шипят надо мною. И цссс, пошевелиться боюсь… Но они меня ничего, не трогают… Неужели не видели…
- Конечно видели. Просто, видать, у них была другая задача. Им было не до тебя.
- Ты прав… А потом слышу, что-то в комнате тишина наступила. Высунулась я тогда осторожно из-под одеяла, смотрю – а они уже постали в кружок, обнялись руками за плечи, наклонились вперёд и головами один к одному дотрагиваются. И стоят так неподвижно… ну, минут пятнадцать стояли…
- А этот что? Голову который снял…
- Он тоже был склонившись, Петя. Голову он уже нацепил… Ну, надел, значит… Вот… Это у них был вроде ритуал какой-то… Минут пятнадцать стояли. А потом выпрямились и начали руками быстро вот так вверх-вниз махать и всё губами своими: фши, фши! Фшикают, а дальше вижу: они редеют, редеют, становятся всё более прозрачными, а потом раз – и в спальне никого нет. Исчезли! Только ветерок возле меня ходит… Ну, я ещё подождала… думала, что может вернутся… Но ни один больше не показался… И заснула я как мёртвая! Так измучилась, так измучилась… А сегодня вечером думаю, что если они снова появятся ночью, то я уже не выдержу, как ты правильно говоришь, Петя… Позвонила Николаю Сергеевичу,- с моей работы Николай Сергеевич… Думала кого из соседей, но там что-то тихо… Дай, думаю, Николай Сергеевич… Твёрдый такой человек, будете теперь знакомы… Выпили коньяка… всё смелее себя как-то чувствуешь… Николай Сергеевич сходил был, принёс из магазина…
- Оно правда, дух немного поднять… это не помешает…- произнёс Николай Сергеевич, и затем мы все умолкли, угнетённые мыслью об этих порождениях пекла, что так внезапно ворвались в нашу жизнь.
- Бедолажка ты, бедолага,- сказал я потом. – Вспоминать тебе и то было нелегко… Запиналась, сбивалась… А уже представляю, как это было на деле!.. Как ты только не поседела, удивляюсь…
- Что ж, может, позже от этого и поседею…- сказала, вздыхая, жена. – Или что ещё и хуже… болезнь какая… Натерпелась, да… Но я в этой истории вот что больше всего не могу понять, Петро: почему они попали именно в нашу квартиру? – От какого-то возмущения и отчаяния жена аж задёргалась. – Именно в нашу! В таком домище живём! Снизу, сверху, со всех сторон квартиры, так там нет, а у нас…
- А действительно,- сказал я и глянул вопросительно на Николая Сергеевича. – Почему их принесло как раз в нашу квартиру?
Он покрутил головой.
- Сложный вопрос… Что-то, возможно, случайное… Но, скорее всего, здесь всё происходило… ммм… по логике каких-то нам неизвестных… ммм… инфернальных законов… Это их сборище было… как бы тут лучше сказать… Шабашом, что ли…
- Наподобие шабаша ведьм,- уточнил я.
- Вот-вот, шабаша ведьм…- согласился он и зевнул. – У ведьм как мы знаем… пишут же об этом в книжках… бывают шабаши, вот и призраки тоже… Кстати, чтобы далеко не ходить, можете перечитать гётевский «Фауст»… Вальпургиева там ночь, другое всякое… Очень, очень оригинально, своеобычно… Так, так… Остаётся только посожалеть, что свидетелем дикого разгула этих горгулий стала ваша бедная жёнушка… Такого зрелища?... Нет, не хотел бы…
Николай Сергеевич снова зевнул. Я видел, что он, как и жена, от сегодняшнего страшного ожидания утомился, и не задерживал его долгими разговорами, а только рассказал ему о цыганке, так ужасно точно угадавшей бабушкин конец. Николай Сергеевич солидаризировался со мною, заметив, что в этом разном гадании – хотя бы в той же картомантии – безусловно есть рациональное зерно и в мире существует множество экстраординарных, высшего порядка тайн, которые наш интеллект, при всей своей силе, никогда не сможет постичь.
Вскорости он, скромно сказав, что мавр своё дело сделал и должен идти, поднялся. Мы с ним вдвоём выпили коньяка и расстались как давнишние приятели, а жена потом долго делилась со мною своими переживаниями и радовалась, что наконец я снова вместе с ней.
Призраки в нашу квартиру больше не поялялись. Шабаш их, видимо, закончился, и где они соберутся в следующий раз – это, конечно, известно только им.
Жена моя после этого происшедствия изменилась. Прежний её скепсис исчез; твёрдо она поверила во все и всяческие проявления химеризма и охотно беседует со мной на эти волнующие и привлекательные темы. И я теперь счастлив. Приятно осознавать, что возле тебя находится не только верная жена и друг, но и верный единомышленник.

                Авторский перевод с белорусского