12 Рассказ. Наклеенные снежинки. Из романа На поло

АННОТАЦИЯ:
           Что происходит на полоске серого? Что происходит там, где исчезает цвет и начинается снег?
         «…Когда в мир пришли Новые Боги, они украли всё цветное, превратив людей и животных в гниющие подобия живого. Они выстроили свои черные церкви и согнали недовольных в переходы, заливая их горячей смолой.
         Именно поэтому появились волшебники. Те, кто хотели приблизить весну и вернуть цвет. Именно поэтому Я полюбила одного из них. Я всегда отличалась от новых людей. И мне кажется, если Я найду его, то смогу исправить заснеженный мир…»
           На пути главной героини будет много новых встреч и горьких расставаний, волшебных приключений и просто жизни в бесконечно белом и пустынном мире.

         ОТ АВТОРА: Данный роман был написан мной в далеком 2010 г. по принципу сборника рассказов, объединенных единым сюжетом, который, по началу ветвясь и рефлексируя, постепенно перерастает в единое стройное повествование с логичным финалом.



        На полоске серого...
        12 Рассказ.


Наклеенные снежинки.

-Макс! Кинь мне эту!!! А еще лучше – ту!
   И Макс послушно бежал к снежинке, но запинался об ковры и падал. Раньше он даже бегать не мог. А теперь он смеялся, поднимался и бежал дальше, пока я рассеянно клеила предыдущую.

***

   Город казался унылее, чем они обычно кажутся… города. Это потому что после трех дней скитаний по кварталам мы так и не встретили ни души. Максу, конечно, не стоило и близко встречать эти самые «души», с его-то красным свечением, но оставался какой-то неприятный осадок. Может я просто забыла что такое «хорошо»?
   Мы вроде не встретили дома выше пяти этажей. Днем мы разбегались, но к вечеру легко находили друг друга. Расстеленные на снегу ковры, костер, чай, ужин… Красный огонек исправно оживлял то, что мы приносили. Мирное время: снег безбоязненно кружил неподалеку, стесняясь подойти и поздороваться. Его вежливости хватало исключительно на то, чтобы плеваться исподтишка. Устроившись под боком у Макса, я долго пела придуманные за день песни.
   Как-то утром я упрямо поднималась на третий этаж по скользким ступеням. Дом был богато обставлен: вмерзшие ковры, обледенелые люстры и рамки на стенах, подчеркивающие красоту инея.
-Ох ты! – я чуть не наступила на серую тень. Кошка. Повизгивая и скуля, она попыталась прокусить мой ботинок, не смогла – и нырнула в дыру в стене.
   Я осмотрелась: комната как комната. Диван в хрустящей обшивке, выломанный камин с и слабый свет, бликующий на потолке.
   Неужели я опять ошиблась? Какой это по счету дом? Почему тут нет экспонатов? Куда все подевались?!
   На заметенной снегом кухне я нашла кружку с замерзшей водой. Но где люди? Не знаю. Мне все равно надо найти хоть что-то, чтобы вечером рассказать об этом Максу. Он всегда сморит на меня с тоской в глазах и восхищенно слушает.
   Было еще кое-то необычное: в этом городе почти что в каждом доме я находила… снежинку.
   Они валялись у окна – гигантские, прямо таки снежинища до двадцати сантиметров в диаметре. При умелом броске такой можно покалечить…
   Но не в этом дело.
   Снежинки обычно валялись вблизи окон, иногда ветер относил их подальше. На ощупь они были пластиковыми, но стоило закрыть глаза и приложить их к шелушащемуся уху, как они начинали говорить.
   Это правда! Они точно говорили! Их рассказы…
   Мне после них становилось не по себе. Там были жизни. В снежинках были заключены жизни экспонатов. Пульсирующие жилки под моими пальцами…
   Макс нашел меня поздно ночью, и мы не стали ужинать, скукожились друг возле друга и уснули.
   По-моему, он улыбался. Да и вообще, выглядел взволнованным. Может, он тоже что-то обнаружил?
   Засыпая, я внезапно поняла, что надо делать.
   На следующий день я вернулась в квартиру. В ту, которая запомнилась, эгоистично пропустив по пути десятки других домов. Я приклеила гигантскую снежинку к окну - там ей было самое место.

***

   Проснулись мы с Максом от шороха.
-… - предупредил Макс, пока я куталась в ковры и притворялась холмиком, тем более что за ночь нас присыпало снегом.
   Это даже был не шорох, а клацанье - кто-то бил металлической трубой по столбам.
   Макс согнулся, поднялся – и бесшумно побрел в сторону улицы, откуда доносились звуки.
   Не звуки. Шаги. По снегу. Неровные, сбивчивые. Человек в косматой шубе зигзагами плелся по тротуару. Он приваливался то к одному, то к другому фонарному столбу. Потом он замахивался и свирепо бил их, при этом железная труба выскакивала у него из рук и отлетала поодаль. Он отходил следом, наклонялся, поднимал ее – и снова шел. Один единственный человек. Но «единственный ли в округе?» - вот что было важно. Сколько их было в городе и почему они прятались до сих пор?
   Макс решил не высовываться. Поманив к себе из костра красный огонек, он обернулся.
-…?
   Я как раз задумалась о происходящем.
-……. … …?
-Да уж. Если они начинают «пробуждаться», лучше поторопиться - и уйти.
-.
   Снежинка. Я почему-то вспомнила о ней.
   О нет. Я застыла. Я наклеила ее на стекло – вчера.
 -Макс, давай задержимся во-от здесь.
    Макс кивнул, ни о чем не спросив.

***

-Макс! Кинь мне эту!!! А еще лучше – ту!
   Я поднялась в уже дважды посещенную комнату и нерешительно приблизилась к снежинке.
-Если ты живая, то кричи, - сказала я - и одним сильным рывком сорвала ее, уронив на пол.
   Крика не последовало.
   Но того человека в шубе мы больше не видели ни в тот день, ни на следующий.
   Мы уже побывали на окраине, прошли две церкви с черными куполами и попытались докопаться до подземелья отступников. Увы, толстый слой льда - непреодолимое препятствие, даже если мы уловили под ним музыку и видели желтые огни. Похоже, отступники там забаррикадировались.
   Я вернулась на несколько улиц, чтобы снова попасть в роскошный дом и приделать снежинку на окно.
   На следующее утро нас, само собой, разбудили шаги: черная шуба мелькнула неподалеку, боясь приближаться и остро нуждаясь в обществе себе подобных.
-Макс… Нам придется поработать, - предупредила я его, вычерчивая пальцем узоры на снегу.
   Макс озадаченно кивнул. Он почти всегда соглашался со мной. Мы скукожились и уснули, дополняя пустые куски друг друга.

***

-Саша, похоже, у меня появился друг, - сказала я чуть слышно, чтобы не напугать неожиданно возникшее в голове слово. - Друг… – повторила я, наслаждаясь каждой буквой, и даже пар от моего дыхания подтопил лед на стекле.
   Я приклеила снежинку.
   Вот какая мысль не давала мне покоя. Неважно, сколько вас. Неважно, верите вы в новых богов или в старых. Не важно, изгоните ли вы нас, отступников, или нет. Быть разбросанными по всему городу, не имея возможности дотянуться до другого, что может быть страшнее?
   Совсем одни. Дикие и глупые – одни.
-Макс, кинь мне еще ту!
   Мы работали без перерыва два дня. Под конец нам приходилось прятаться – пару раз за нами гнались священнослужители, другую пару – просто горожане.
   Но мы продолжали идти по домам и наклеивать на окна снежинки. Макс прихватил где-то крепкий ножик и от нечего делать затачивал его, разрабатывая пальцы.
   В конце концов и мне повезло: уже покидая этот странный город, я нашла…
   Синее перо.
   Конечно, мастер превращений, кто еще мог это сделать? Превратить людей – в снежинки?
   Зачем, Саша?
   Я опять ничего не понимала.