13 Рассказ. Смола. Из романа На полоске серого...

АННОТАЦИЯ:
           Что происходит на полоске серого? Что происходит там, где исчезает цвет и начинается снег?
         «…Когда в мир пришли Новые Боги, они украли всё цветное, превратив людей и животных в гниющие подобия живого. Они выстроили свои черные церкви и согнали недовольных в переходы, заливая их горячей смолой.
         Именно поэтому появились волшебники. Те, кто хотели приблизить весну и вернуть цвет. Именно поэтому Я полюбила одного из них. Я всегда отличалась от новых людей. И мне кажется, если Я найду его, то смогу исправить заснеженный мир…»
           На пути главной героини будет много новых встреч и горьких расставаний, волшебных приключений и просто жизни в бесконечно белом и пустынном мире.

         ОТ АВТОРА: Данный роман был написан мной в далеком 2010 г. по принципу сборника рассказов, объединенных единым сюжетом, который, по началу ветвясь и рефлексируя, постепенно перерастает в единое стройное повествование с логичным финалом.



        На полоске серого...
        13 Рассказ.


Смола.

-Долго нам еще?
   Я не знаю. Правда. Что ни шаг – падение. Не имея возможности проникнуть внутрь города.
   Мы шли так две или три недели. Вдоль бесконечной стены из снега. Безветренный сумрак окружил ее подножие и нас. Я условно назвала эту стену «Ледяным переходом». Ледяным – потому что мы постоянно встречали экспонаты. Люди валялись повсюду, застывшие в нелепых позах. Глаза на побледневших лицах глядели в никуда.
   Мне стало грустно и темно - из-за стены.
   Он молча шел рядом и сутулился под тяжестью ковров. От этого на его спине красовался большой ворсяной горб.
-Ты, кажется, снова подрос?
-…?
   Макс смущенно покачал головой. Но он был мне по плечо, а не по грудь, как раньше, и не по живот, как во времена нашей первой встречи. Его руки обретали сходство с моими, я полагала, ноги тоже получали эту идентичность.
-Как будто они видят что-то, - от моего прикосновения скуккоженные пальцы экспоната мгновенно рассыпались.
   Нельзя. То, что замерзло под снегом - нельзя этого касаться. Можно только… подписывать рядом номерки.
   Наступило утро, стало чуточку светлее, но «грустно» быть не перестало. Все дело в стене.
   В конце дня я спросила у Макса, подрос ли он.
-…?
-Ох уж эти волшебники. Долго нам еще?!
   Я потуже затянула развязавшийся ботинок. Город когда-нибудь кончится, значит, и стена из снега закончится. Но почему мы не могли на нее взобраться?
   Я начала напевать песню - про сплошную стену. Мне не хватало движения: день походил на ночь, а ночь на день. Менялся только Макс и мои песни.
-Ты, кажется… снова подрос?
-…
   Макс часто останавливался и подолгу смотрел наверх. Не иначе его тоже беспокоило, что стена никак не кончалась. Я предложила не волноваться. По-моему, он стал более раздражительным, но вместе с тем эмоциональным.
   Наконец дорога пошла в гору. Я зашагала быстрее, оступилась и скатилась по склону.
-Тьфу ты…
   Макс уверенно зааплодировал, привлекая мое внимание, теперь он и такое умел, осознав у себя отсутствие голоса.
-Что? – я оглянулась.
   Он указывал куда-то вдаль и направо. Понятно - там обрыв.
   Его ковры оставляли в снегу глубокую борозду. Я спешила к концу стены, бесшумное дыхание Макса согревало мне спину.
   Ура! Конец! Я гордо остановилась на вершине снежного гребня.
-Спустимся? – предложила я, выглядывая за уступ. – М-м? Что это?
   Это был город, в котором росли многоэтажки. Росли так же быстро, как поднимались из земли грибы. И это не все: по улицам текла вязкая черная масса.
   Мы должны были пройти тут, но…
-Макс?
   Не отвечает?
-Макс?!
    Его не было. Кстати… если подумать, я слышала скрежет и звук раскалывающегося льда. Но я не обратил на них внимания – в снежном мире они все равно что воздух.
   Ковры слишком плотно прилегают к снегу, они точно утащили своего владельца за собой. Если Макс провалился, бессмысленно возвращаться и искать его. Если он жив, я найду его внизу.
   Где это – внизу? Между домами стояли широченные столбы. Покосившиеся и целые, они были украшены фрагментарной росписью. Они наваливались друг на друга, кое-где переплетались и осыпались. Вершина каждого была приплюснутой и шершавой.
   Город не оставили, когда появилась смола – дар Новых Богов, запрещающий ходить по земле от дома к дому в поисках цветного и дар… который…
   Мои руки сжались и разжались. Можно не искать в этом городе отступников. Здесь больше не было переходов.
   Надо думать, оставшиеся люди ходили по этим столбам от дома к дому – друг у друга на виду – чтобы никто не спрятался. Доходились. Теперь тут пусто… И страшно.
   Я прыгала с площадки на площадку. Иногда столбы качались подо мной, грозя упасть окончательно - и я испуганно цеплялась за края. Смола внизу жадно пенилась, в ней надувались и лопались гигантские пузыри и пузырьки поменьше. Смола ждала меня.
   А-а… Ну и ладно.
   Ни людей, ни церквей, ни цвета. Стоило как можно быстрее пересечь город и идти дальше. Моя равнодушная боязнь медленно переросла в какую-то фатальную непринужденность - я почему-то была уверена, что с Максом все хорошо.
    День. Я прошла половину пути. В центре города смола собиралась в гигантский котлован – и вращалась, уходя под землю. Я все же заметила людей на крыше, но ни они, ни я не решились приближаться друг к другу. Наверное, они надеялись, что я как-нибудь сама упаду в смолу. Они опускали в нее ведра на длинных веревках и, зачерпывая жидкость, поднимали их обратно, растирая поодаль худые, замерзшие тела. Я инстинктивно поправила полосатую сумку за плечами.
   Ночь я переждала, спустившись в доме на пару этажей. Комната была крошечной, зато на стене висела потускневшая картина, то ли космос, то ли корабль, то ли цветы в вазе… Перед тем как заснуть, я обошла все квартиры и пометила экспонаты. Потом достала из сумки лампу и зажгла ее, чтобы она хоть немного меня согрела. Тусклый синий огонек обнадеживающе затеплился возле ладоней, придавая окружающему вполне живые, цветные очертания. Я невольно улыбнулась, достала красную деревянную марионетку и посадила ее поодаль.
   
***

   Прыгать по столбам оказалось так же опасно, как и увлекательно. Они часто подламывались - я едва успевала прыгнуть на следующий. Дни, проведенные в домах, текли незаметно.
-Хмх… – я оттолкнулась, ориентируясь в этот раз на крышу, и… - Ох! – мои ноги соскользнули. Что ж, это должно было случиться. Еще надеясь устоять, я взмахнула руками, восстанавливая равновесие, но уже поняла, что падаю.
   Смола жадно заурчала под моим повисшим в воздухе затылком.
   Прекрасно…
-Держись!
   Пальцы нехотя вцепились в зазубрины железной кровли. Они, конечно, поранятся, но кто-то же попросил…
-Держись! – вот опять.
   И словно красная молния, с шлейфом опадающих ковров – он распластался по крыше! Быстрее метели его руки скалывали булавками куски цветных полотен, а сам он спускался ниже и ближе…
   Ого… какой высокий. Да он перерос меня за эти дни, что мы не виделись, и думаю, что больше расти он не станет.
-Поймал! – он ухватил меня за плечо и руку, смола что-то совсем уже недовольно причмокнула под моими ногами. - …! - по привычке ответил ей Макс, занимаясь моим спасением. Он приколол меня за воротник к ковру – и втащил за него на конек крыши.

***

   Нам предстоял долгий путь до следующего города.
   Ого… твое лицо, Макс, ты всегда был замотан шарфами, так что я только теперь увидела, какое оно.
-Надо же, - он выбирал булавки, втыкая их обратно в одежду. Его ноги выглядели - как мои, руки – и подавно. Он совсем перестал сутулиться. Оказывается, он упал в смолу, но его пресловутая оболочка – наслоения смерзшихся ковров - помогла ему, и он успел ухватиться за угол стены, прежде чем его засосало вглубь гигантской воронки в центре города. Чтобы выбраться, надо было расти, нужны были сильные руки и ноги.
   И он вырос.
-Ты кажется, снова подрос?
-… Да.
   И еще у него появился голос. И первое, что он сказал мне этим голосом - «держись!».
   Промежуток моей жизни. Одно лишь мгновение на полоске серого стало цветным.