Красная Тойота

С началом нового, 1999 года, вся страна и народ с нетерпением ждали 200-летия рождения нашего великого поэта. Но лично меня терзали какие-то смутные предчувствия на счет приближающейся даты 6 июня. Что-то должно было произойти в этот день. Но всё по порядку...
   В мае у моего шефа очередной раз отьехала крыша. Погода стояла теплая, целыми днями и ночами он катался на своей "Оке", слегка перевернулся, с этого и началось... Беспрерывно пил крепкое пиво, поругался с Жанной, наконец, купил задёшево старенькую "Тойоту" микроавтобус, и совсем спятил. Его обуяла жажда предпринимательской деятельности. Весь день он метался по городу, утрясывая и организуя, в машине полной случайными людьми, которых надо было иногда поить и кормить. В Нижних Кропачах мы измотали километр кабеля, подключая частные дома для сети Олега, который не любил обременять себя такой мелочью, обычно ссылаясь на техническую трудность и заламывая немыслимые деньги с желающих смотреть кабельное ТВ. "Подождем, пусть созреют", - говорил он, ухмыляясь. Кропачами я занялся только ради живущего там Валеры Зянкина, на его доме у кедровой рощицы и закончили. Чтобы удешевить работы мне пришлось проявить чудеса изворотливости, установив 4 малых усилителя, из них два самодельных.
   Ещё одним пунктиком стала эпопея обустройства будущего "офиса", под который Житлухин получил полуподвал на Ленина в центре, заливаемый потоками из туалета на верхнем жилом этаже. Спустя месяц выяснилось, что это помещение отошло за долги прежнего хозяина и планы шефа заиметь свой офис на время отсрочились. Он еще долго потом искал два куба дров, привезенных им на зиму и кем-то приватизированных. Но неприятности только начинались...
   20 мая около семи вечера в угаре он подьехал к моему дому на своей красной "Тойоте". За рулем сидел его родственник, а в салоне - племянник Лёнька 14 лет. Шёл мелкий дождик. Около часа я просидел с ним в машине, пили пиво. Мысли шефа перепрыгивали с места на место, при этом он вертел в руках полуразобранный газовый пистолет, а Ленька - детский калаш. "Сейчас поедем деньги выбивать!" - пояснил шеф. Дождь кончился, на улице появились люди.
   Вылез из кабины и Житлухин, и встал, держась за дверь. Ему чем-то не понравилась пара беседующих молодых людей, моих соседей, он стал задирать и кидать в них пустые бутылки, которые, впрочем, не долетая до цели, бились об асфальт. На шум прибежал суматошный отец подростков с дубиной, Житлухин в ответ направил на него свой газовый пистолетик, из которого тут же посыпались лишние детали. Я попытался урезонить разбушевавшегося хулигана, но неожиданно подьехали менты: "Ага, Житлухин!", - опознали они старого знакомца. Разборку решили продолжить в отделении. Для конвоирования один из ментов сел в салон "Тойоты", второй в свой "Уазик". Но Житлухин не дал водителю завести двигатель и тогда менты стали тащить его из кабины. Он упёрся, но, всё-таки, был повален на землю и с заломленными руками затолкан в салон. Около минуты там шла невидимая для нас возня, затем всё стихло, и показались раздосадованные милицейские физиономии. Увезли.
   На другой день ко мне принесли записку от шефа, он был уродителей и просил зайти. Оказалось, ему сломали руку и шьют дело. Прибыл его кировский покровитель Александров, и попросил меня рассказать "правду номер один". Житлухин при этом вставлял свои подробности, но обходил важные моменты, в частности, тот факт, что время от времени вчера "лечился" какой-то спиртовой настойкой от матери. Потом он долго судился из-за поломанной руки, но ничего не вышло, дали штраф 1000 рублей за сопротивление милиции.
   В субботу 6 июня мы с Чижом сидели у меня дома, пили пиво, он дня три как приехал. Погода стояла жаркая. За окном показалась красная "Тойота"... Кататься по жаре с полоумным шефом мне нисколько не хотелось, но Чиж хотел повидаться с Зянкиным, и мы поехали. Перед отьездом я выдал шефу собранные с абонентов 840 рублей, чтоб было на что погулять. За рулем сидел мой сосед Олег, в меру интеллигентный на вид, худой и нервный алкаш. Он был принят недавно на работу водилой, но уже успел утомиться "ночными сменами", - бестолковой ездой по городу и окрестностям в поисках приключений. В машине сидели две страшненькие девицы. "Это моя! Никому не дам!" - орал шеф, обнимая неимоверно толстозадую полуузбечку Надю (так она себя представила). Вторая, сидевшая в салоне, при виде нас с Чижом возмутилась: "Мы на двоих договаривались!" Обе оказались самодеятельными проститутками из соседней придорожной деревни.
   Зянкин в урезанных до полушорт штанах разной длины встретил нашу компанию несколько испуганно и не пригласил к себе, на что я надеялся. Поговорили на крыльце, вяло, ну, что Сережа, приехал... Из машины с улицы донеслось житлухинское: "Поехали или остаётесь!?" Выбирать было нечего, снова мы влезли в душный салон.
   Полуузбечка сидела в кабине рядом с шефом, а вторая (кажется, ее звали Света) - рядом со мной. Житлухин вручил ей через окошко 50 рублей, на что она категорично ответила: "С Женей буду, а больше ни с кем!" Чиж тактично вставил: "Да у меня давно не стоит".
   Пока девки закупали продукты и водку для пикника, я в окне разглядел уныло шатающуюся по городской жаре фигуру Совинского знакомца, и вспомнил, что недели две назад именно на сегодня обещал ехать с ним по грибы... Я тебе такие места покажу!
   Сначала высадились на берегу пруда в Азлани. Место для нашей шумной компании было явно неудачное, видно как на ладони, кругом полно аборигенов, скандал с которыми был неизбежен после того как шеф послал за дровами для костра в соседний двор. Видя его буйное состояние, я стал уговаривать переменить место бивака, и кое как общими усилиями это удалось. Подходящее место нашли сразу за Салтыками, деревни, где жили девки, недалеко от шоссе. Началось суматошное собирание костра с мангалом для шашлыков из ножек буша под надзором шефа, оставшегося в далеке в кабине микроавтобуса с бутылкой водки, к которой он изрядно приложился.
   - Как ты работаешь с ним!? - поражались девки. - Он, вообще-то, нормальный, месяц назад поругался со своей Жанной, запил, и крыша поехала, - оправдывался я.
   Света рассказала, что живет с сожителем моего возраста, а самой ей 25 лет. Одеты обе в коротенькие юбочки, - как на ****ки собрались, - по их выражению.
   Через час мясо было сьедено, и шеф, который уже не вязал лыка, приказал мне уединиться в кустах... Света шла впереди. Моя душа (или что пониже) ушла в пятки, честно говоря, я впервые оказался в такой ситуации.
   - Давай подальше отойдем, а то Чиж любит подсматривать, - тянул я время. Наконец, место было выбрано. - Как предпочитаете? - задал я неуместный вопрос. Моя безобразная нимфа протянула презерватив. - Раком, как еще! - был ответ. Она что-то сняла и, задрав юбку, наклонилась, опершись на пенёк, который явно присмотрела заранее... Комары покусывали плечи, по ногам ползли муравьи...
   Когда мы вышли на дорогу, то увидели удаляющуюся Тойоту. Девка вскоре исчезла в кустах, до её деревни было недалеко... Я подождал полчаса и тихонько пошел в след ей, но, конечно, она ускакала домой. Через несколько километров меня подобрал знакомый азер, наш абонент, и подбросил до города. Жена прри моём появлении брезгливо бросила: "фу, какой дрянью от тебя воняет!" Пахло дымом, водкой, потом и чужой бабой...
   На другой день от Чижа и других я узнал следующее. Шеф, не дожидаясь меня, - "он по два часа трахается", - погнал машину в Белую Холуницу за водкой. Там колесили долго по его знакомым, и, в конце концов, поехали купаться. Житлухин, пьяный и с гипсом на руке, чуть не утонул. Пока Чиж спасал его, узбечка успела сбежать. Шефа привезли к его дому и оставили спать в машине. Под утро он очухался, дополз до своей комнаты, и устроил скандал, - стал бить стекла. Родители, видя неладное, вызвали скорую, а та призвала на подмогу ментов, и после принудительного освидетельствования в слободской больнице моего шефа отправили в Киров в наркодиспансер у Алых Парусов. Там он продолжил творить чудеса: ползком добрался до кабинета главврача чтобы вызвать по телефону друга и покровителя Володю. После чего очутился в Ганино...
   Утром 15 июля ко мне явилась Жанна, которая вдруг озаботилась судьбой своего сожителя-кормильца, и часа два загружала меня разговором, выясняя мое отношение к произошедшему: совсем спятил Житлухин или очередной раз просто дурит. В машине Изегова мы поехали навестить шефа. Врач, здоровенный малый, сыпал терминами и выспрашивал наше мнение о состоянии мнимого больного. "Мы сделаем еще пару анализов, но уже ясно, что он не шизофреник, а просто дурак. Если не будет пить и вести спокойный образ жизни, то протянет несколько лет (вам, ведь, нужна только его подпись), а так - прогрессирующее слабоумие, и, в конце концов, полный идиотизм. Не наш пациент, будем выписывать! Но вы с ним побудьте и потом скажите своё мнение, это его обычное поведение или раньше было иначе."
   Шеф выглядел неважно, но кое-что соображал. После короткого свидания мне принесли от него записку: "Батя и мать! Отдайте Жанне ключи от Toyotы и Оки (в гараже) чтобы она ездила ко мне на Оке, а не на автобусе. Ключи лежат в черной сумке рядом с сейфом. Я выписываюсь в конце недели, колют плохими уколами, плохо от них себя чувствую, позвони Александрову Володе 67-98-24 чтобы быстрее забирал меня отсюда, а то дураком сделают... Жан пиши записку в окно".
   На другой день Жанна прибежала ко мне и стала уговаривать снова ехать в Ганино и забрать Сергея. Видимо, она хотела перехватить его от родителей чтобы увезти к себе и продолжать доить. Опять ездили с Изеговым. На обратном пути Житлухин болтал без умолку довольный освобождением.
   По возвращении он не сразу успокоился. Однажды утром, обходя свой район, я обнаружил его в салоне Тойоты на Советской в сильно раскрашенном виде - "яичная мафия", с которой он вздумал тягаться для поддержки бизнеса Жанны, поставила на место. В уличной торговле продуктами была жёстокая конкуренция. Потом, конечно, судился, организовал слежку с помощью своего малолетнего племянника, для чего купил тому никуда не годный мотоцикл, но толку мало, мафия ушла от его преследований...
   Кроме Олега на Тойоте его возил Андрюха Докучаев - безработный алкаш, муж младшей сестры Греховой, Маринки, девки туповатой, но симпатичной мужикам. Под конец своей недолгой карьеры он был пойман ГАИ и оштрафован, помял кузов, занял у меня чтобы скрыть от шефа свои проделки, и больше я его не видал. Через три года Андрюха заживо сгорел в стуловской котельной. Сама Маринка по пьянке потеряла выгодное место в банке, работала где придется, в том числе, у Жанны, пока не растратила некую сумму и, в добавок, подвела шефа на суде с "яичной мафией". Там, простодушно глядя своими голубыми глазками, по простоте души ляпнула, что ей дали 100 рублей за правильные показания...
   В сентябре мы всей компанией, включая вернувшегося из армии брата Жанны и мою собаку Марту, ездили на красной Тойоте за грибами. Вскоре шеф прикинул свои убытки, и продал злополучную машину принёсшую ему столько неприятностей...
   2003