Домовенок

      Отец рассказывал. В годы его малолетья семья жила бедно. Приходилось экономить на всем, в том числе и на еде. Спасал  свой огород, да на  подворье по утрам, петух звонким голосом   будил два десятка куриц.  По строго отмерянным праздникам и воскресным дням, на большой сковороде, скворчала и шипела рассерженным котом, яичница, которую обзывали  смешным и непонятным для него, четырехлетнего сорванца,  словом – «глазунья».  Вкуснотища! Пальчики оближешь, и удача, если вдруг достанется добавка.
   А вот конфеты, сахар и печение покупались мало, да и не часто.   
  Бывали еще дни, когда отец приносил в дом зарплату. Это были красивые бумажки - деньги, да два - три бумажных кулечка, где лежали пересыпанные сахаром сладкие кругляши конфет, которые все почему-то звали – «Дунькина радость». Отец  передавал цветные бумажки матери со словами: «Ну-ко вот, Варвара, прими получку!» Мать, светлея лицом, сперва считала квадратики цветной бумаги, прятала их в карман ситцевого фартука и только потом, выдавала нам по две конфетки к чаю, а остальное прятала  на верхнюю полку громоздкого буфета.
     Однажды ночью проснулся мальчуган, пить сильно захотелось, пошел на кухню. Мимо буфета шел. И так ему конфет захотелось, что пододвинул он стул к буфету, вскарабкался на его выступ и, пересиливая страх высоты, достал себе немного конфет.  Все не взял – соображал, что плохо поступает.  После того как проделал он эту операцию ещё и днем, мать, раздавая конфеты, пожаловалась: «Наверное, домовой завелся у нас в доме, Леша посмотри,  из-под веника я сор выкинула?» Лешка сбегал, посмотрел. Под веником мусора не было.   
         Бытует такое поверие в селах, что если хозяйка нерадива, да ленива,  мусор заметет и веником прикроет, у такой  домовой прячет вещи и всячески всех досаждает.
       «Придется ловить домового, чтобы не шалил больше!»
Утром проснулся Алексей, зовет его отец: «Иди, полюбуйся, наш домовой попался!»
       Подбежал мальчик посмотреть на это чудо. Только нет его.
Ставит отец Лешку на стул.  Видит он, по  нижней полке буфета, которая  выступала далеко вперед, тонким слоем мука рассыпана, а на муке следы от маленьких босых ног и отпечаток ладони.
      «А у нашего домового всего четыре пальчика на руке» говорит отец.
 «Неправда, заревел маленький проказник, у меня все пальцы на месте!»