Женя. Боевое дежурство

Был у нас в Луганске оперативный дежурный Женя Стёпкин. Темпераментные подрагивания тела в период выбора направления движения, вкупе с черными кучерявыми волосами, придавали ему сходство с итальянцем. Кличка у него была не очень оригинальная, но точная - «генератор паники».

Ну и дежурство…

По большому счету как проходит «боевое дежурство»? Стандартно оно проходит. До 18-00 (пока командование не уехало домой) ты изображаешь из себя скаковую лошадь, демонстрируя нечеловеческую занятость, потом, вполглаза смотря телевизор, пьешь чай и заполняешь журналы по сдаче дежурства. Потом без излишнего фанатизма гоняешь дежурную смену… и ложишься чутко спать на неудобных военных стульях. Небо на замке, а ключ надежно придавлен оперативным телом к стулу.
Женя не искал легких путей…Он выбирал свой! Как Китай или Албания… Только лучше!
Прежде всего, он начинал терроризировать дежурных по дивизионам, требуя докладов о наличии, отсутствии, количестве и готовности всего на свете, чем ввергал «ту сторону провода» в состояние паники от осознания собственной тупости и беспомощности. При этом он выворачивал ручку громкости на аппаратах ГГС (громко-говорящая связь), едва не до максимума, отчего роботоподобные голоса разносились по коридорам командного пункта, услаждая слух начальства.
Он звонил. Он рассылал мудреные шифрограммы спецсвязью. Он связывался по радио. Он давал вводные. Он слал телеграммы.
Некоторое время царила напряженная тишина, а потом вдруг все «взрывалось»!
К Жене спешили телеграфисты, опутанные лентами донесений; радисты с журналами входящих/исходящих; телефоны раскалялись и становились красными, как и сам Женя. Пот капал на расшифрованные донесения, динамики гнусавили встревоженными голосами дежурных по ракетным дивизионам... ВСЕ каналы связи работали с полной нагрузкой.
Близилось утро. Некурящий Женя стоял в коридоре со сдвинутым на сторону галстуком и, нервно передергивая плечами, «курил» карандаш:
- Ты видел!? Не, ты скажи, ты такое видел!? У всех дежурство как дежурство, а у меня… блин…
И так повторялось через три дня на четвертый в течение многих лет.

Видел – не видел…

Женя дежурит. Мы спокойно спим в своих, по мере возможности, уютных домах, зная, что враг не пройдет…
Контрольные цели подняли, в аккурат, часа в три ночи, когда Женя загоняв, наконец, самого себя, завалился спать. Два истребителя, имитирующие противника, «вторглись» поочередно в зоны ответственности Запорожья, Харькова, Днепропетровска, Донецка и орденоносного жененеприступного Луганска…
Прибыв поутру на командный пункт, мы застали возбужденного Женю, мешающего словесный винегрет из повторяющихся фраз:
- Ты понял! Запорожье не видело, Донецк не видел… Никто! Только мы! – с этими словами он протягивал ближайшему к нему человеку стопку фотографий экрана индикатора, тыкая пальцем в небольшие белые пятнышки.
При этом он с таким усердием «затягивался» карандашом, что подспудно возникало желание предупредить его о вреде курения.
- Нет, ты понял! Только мы! А никто… А мы – вот! Никто не видел!
Из краткого доклада начальнику командного пункта стало понятно, что «умело руководимая Женей дежурная смена устойчиво сопровождала две контрольные цели, которые были условно уничтожены…». Данные фотоконтроля убедительно подтверждали его слова.
В эти минуты хотелось быть ближе к герою. Пожать руку, похлопать по плечу, почувствовав при этом свою, пусть малую, но причастность к подвигу. Начальник КП с чувством трясет Жене руку:
- Вот. Молодец! В приказе отметим…
Женя нервно смотрит на часы. Пора! Он поднимает руку. В оперативном зале повисает тишина. Женя поднимает трубку телефона закрытой связи. На том конце ему отвечает оперативный дежурный Днепропетровского корпуса ПВО.
- Оперативный дежурный капитан Стёпкин. Разрешите узнать оценку, - озорно подмигивая нам, затаившим дыхание, рапортует Женя.
Внезапно его улыбка тает, а голова начинает совершать какие-то дерганные, очень канареечные движения.
- Как два балла!? Е-е-е-есть…
Трубка очень медленно, очень аккуратно укладывается на рычаги:
- Ты понял!? – ни к кому конкретно не обращаясь произносит Женя, - вот засада… Оказывается - и мы не видели!
 В его широко-раскрытых глазах горит свет отрывшейся истины, как будто ему сообщили одиннадцатую заповедь Христа.
Начальник командного пункта хищно передергивает усами и бросает:
- Степкин, готовьтесь отчитываться на партсобрании…
Что видел Женя? Чего он не видел? И что за странные белые точки были на фотографиях? Даже после партсобрания никто ничего не понял…