Загадка источника Эйн-Доф

             ПРИМЕЧАНИЯ - в конце рассказа

Наверное, в нашем прекрасном и радостном мире мало таких грустных и безотрадных мест, как израильская пустыня Негев. Негостеприимны эти места, и ждут они лишь загорелых до черноты бедуинов. Их облик,  их стада напоминают времена  праотцов человечества. Но многих из этих привыкших к  суровости пустыни, ждет источник, подобно миражу раскрывающийся среди горячих песков. Десять пальм ,и небольшое озерцо пресной и вкусной воды, способной утолить жажду даже самого пресыщенного человека. Но мало - очень мало людей припадает к нему устами.  Оазис зовется местными обитателями Эйе-дов. Что это значит, не знают ни евреи, ни арабы.  В Войну  за независимость еврейского государства здесь укрывались от наступающей Армии обороны Израиля разгромленные египетские солдаты. Затем, после перемирия, они вернулись на родину, к берегам Нила, и об источнике надолго забыли. Однако, несколько десятилетий назад, здесь произошла очень странная история, которая и стала сюжетом этого рассказа
Аэропорт имени Бен Гурона был похож на пчелиный улей. Хасиды, чьи черные лапсердаки и шляпы напоминали об исчезнувших навсегда еврейских местечках  Белоруссии, Польши, Литвы, Украины, где уже давно нет  евреев, и  не слышно еврейской речи. А хасиды прибыли из-за океана, из Соединенных Штатов ,чтобы помолиться за себя и за своего наставника у Стены Плача. Впрочем, не  только они пересекли океан. Вымокшие, все в поту, покидали «Боинг» американцы- коммерсанты, давно забывшие о своем еврействе и сосредоточившиеся на приумножении капиталов. Но еще более колоритны были эмигранты из Советского Союза - евреи из Москвы, Ленинграда, Киева, Харькова, Тбилиси, Львова и Ивано-Франковска. Эти олим быстро, словно соревнуясь, побежали к киоскам, где им предлагали места для поселения. Жить на границе с палестинскими территориями никто не  хотел; в вот Герцлия или Тверия- это то, что надо!
Наконец, «Боинг» опустел. Из него вышел последний пассажир – сутулый, с бледным лицом, выдававшим аскета. Он не спеша спустился по трапу и прошел в здание аэропорта.  Невдалеке от него стоял израильтянин – худой, поджарый.  В США таких называют « лис пустыни». В руках он держал табличку,  на которой была надпись латинскими буквами: « Риккардо Перейра». Иностранный турист приблизился к израильтянину и сказал по-английски:
-Вы ждете меня. Я аргентинец Риккардо Перейра
-Ах, я очень рад, очень рад засуетился израильтянин.  Мое имя -  Итамар Леви,  и меня послали встретить вас. А потом… здесь он впервые взглянул на аргентинского гостя и вдруг замолк, а затем спросил;
-Простите, адон Перейра, я никогда не встречался с вами?
Перейра протер запотевший лоб и  ответил:
-Господин Леви, вы бывали в Аргентине?
-Нет
-А в западной Европе?
-Нет, никогда. В Израиле зарплата не очень высокая. на нее особо не разгуляешься. Социалистический сионизм, знаете, и все прочее…
-Значит, вы меня не видели, и вам показалось! заключил Перейра.  Он наклонился, чтобы взять чемодан с телеги носильщика. При этом рукав его короткой рубашки приподнялся, и Леви увидел у него на плече шрам. На лице израильтянина отразился ужас. Он быстро подавил возникшее чувство, и Перейра ничего не заметил.
-Я вам еще нужен?- спросил Леви аргентинца
-На сегодня – нет! - ответил Перейра -  а завтра явитесь ко мне, в отель «Кафэ-клаб». Вы знаете, где он находится
-Да, в центре города. На бульваре Арлазарова.
-Там я  буду ждать вас в десять утра.  Адьос!
Адьос! -  механически произнес Леви. Он, покинув здание  аэропорта,  взял такси, которое быстро отвезло его в бедный и непрестижный район. Его  дома были ровесниками государства Израиль. Только бедняки являлись их обитателями. Леви подошел к одному из них и поднялся на второй этаж. Ржавым ключом открыл дверь. Затем пересек игрушечный коридор и вошел в комнату. Ее обстановка была спартанской - два стула, стол, шкаф, кровать. Леви достал из шкафа чемодан и открыл его; при этом из чемодана выпала старая, пожелтевшая от времени вырезка из газеты. С фотографии в ней улыбался рослый блондин, излучающий белозубую улыбку. Впечатление  портили  эсэсовская форма и  повязка со свастикой на рукаве.
Следующий день выдался жарким, знойным. Из пустыни вновь дул хамсин, и казалось, что жители Тель-Авива покинули его. Это, конечно, неверно: люди прятались в своих квартирах, и только привыкшие ко всему арабы подметали дороги. Леви проделал пешком долгий путь,  пока не вышел на бульвар Арлазарова. Здесь жили богачи. Этим набобам принадлежали банки и отели, фабрики и месторождения ископаемых. Никакого «социалистического сионизма» здесь не было; кибуцы и мошавы хранили его заповеди. Но Леви было не до этого. Всю ночь и пришедший ей на смену день он был увлечен одной мыслью, и она не выходила у него из головы. Наконец, он подошел к отелю. Роскошное здание в стиле «Европа – люкс»; бар со смеющимися девушками; услужливые официанты. О, сколько бы отдал Леви за один такой день! Но его  молодость была сплошным кошмаром, и он выбрасывал  эти страшные годы в подсознание
Вдруг кто-то позади него негромко произнес:
-Здравствуйте, господин Леви!
Леви повернулся и увидел Риккардо Перейру.
-Очень, очень хорошо, молодой человек  (Леви было сорок лет). Я уже арендовал машину. Прекрасный джип. Сегодня у нас прогулка в Негев. Вы не возражаете?
-Конечно, конечно, -  засуетился Леви, как будто бы с его плеч сняли тяжелый груз.
Они подошли к гаражу. Перейра вошел в него и через минуту выехал на новом и очень дорогом джипе. Расположившись на водительском сиденье, турист пригласил с собой Леви. Тот сел, и они поехали
Израиль-страна маленькая. По шоссе они быстро пересекли побережье, затем Иудею. Наконец, перед ними предстала Беэр-Шева -столица Негева.
-У вас все в порядке с припасами? спросил Леви Перейру
Аскет ответил: « Все!» и вдруг  улыбнулся белозубой улыбкой… белозубой улыбкой. Леви протер лоб, как будто отгоняя от себя дурные мысли
-Вам плохо? участливо спросил Перейра израильтянина
-Нет, нет,  все в порядке, - поспешил ответить тот. Они проехали еще двадцать километров. Затем Перейра остановил джип, открыл дверцу кабины, вышел и сказал Леви
-Господин Леви, а теперь пешком. Мои клиенты  - ядовитые змеи - не любят ждать
-Вы  серпентолог? спросил Леви на плохом английском
-Что, что. Ах, да, верно. Серпентолог
Они шли по пескам минут двадцать. Сверху - пылающее солнце;  снизу -  жгучий песок.
Приехали! вдруг сказал по-английски Леви
Почему приехали, -  спросил Перейра, -  где же змеи?
Одна – здесь, передо мной, произнес, вынув из кармана нож, Леви, -  я узнал тебя. Ты Конрад Карлхорст - комендант Друскининкайского гетто
-Я узнал тебя много раньше, - ответил в тон ему Карлхорст и вытащил из кармана брюк револьвер.
-Брось нож на землю, -  голос туриста стал металлическим; слова звучали чеканкой,  и, выпустив нож из руки, Леви с отчаянием взглянул на нациста
-Юде, юде, -  протяжно произнес Карлхорст, -  тогда, в 1943-ем, ты ушел от меня. А ведь я тебя запомнил - сопливый подросток. Где ты спрятался, когда СС обыскивало дома?
 -В погребе, под одеялами
-Они разложились, -  с горечью произнес Карлхорст, -  дешевый шнапс, бабы … все, все рухнуло. Но я  не отчаялся даже тогда, когда видел в кинохронике, как наши победоносные знамена русские солдаты бросают, словно тряпки, у ног своего вождя.
-Как тебе удалось спрятаться? тихо спросил Леви.
Карлхорст взглянул пристально в глаза еврею.
-А ты думаешь, такие, как я, прячутся.? Ты думаешь, что я - затравленный волк. Я никогда не нарушу клятвы, данной Адольфу Гитлеру! И если наше дело потерпело – временно - поражение , то впереди победа!
-И кто же будет снова побеждать Россию?  с иронией спросил Леви
-Россия, Россия…Мы заблуждались, - задумчиво произнес Карлхорст ( дуло пистолета при этом было направлено в грудь Леви),-  мы недооценили славян. Фюрер сделал огромную ошибку. Россия была сильна спайкой разных народов. Для нас они все были русскими. Но знаешь, юде, в американском пересыльном пункте мне как-то попалась на глаза карта СССР. И я на мгновение забыл, где нахожусь. Больше сотни народов этой страны для нас – русские, а для них - русские, украинцы, белорусы, казахи. Дьявол, сколько там народов. Мы проиграли потому, что не обратились к каждому из них, не убедили что сосед - извечный враг. Что, например, русские виновны во всех бедах украинцев, а украинцы ненавидят русских. Для нас все они были славяне – «низшая раса». Но наше отношение к ним сплотило их, а должно было поссорить и скорее уничтожить. Пусть они убивают друг друга до последнего человека, только бы не пострадали наши замыслы. Когда русские уничтожат украинцев, а украинцы - русских, мы создали бы на землях этих недочеловеков наш Рейх. Мы не поняли этого; мы проиграли. Тот,  кто пойдет по нашему пути, исправит ошибку.
-Я не мастер лозунгов. Это вы - умельцы делать из людей дьяволов, -  произнес в ответ Леви, -  я долго, очень долго думал о самоубийстве. Ты вместе со своими палачами отнял у меня всю семью. Новую мне не удалось создать. У меня не было отношений с женщинами. И до Израиля, и после. Просто в ту минуту - когда все нужно - я вновь ухожу в тот страшный день. Сейчас я почти стар и не интересен никому. Но кто-то там, высоко, все же свел меня с тобой.
Два существа на пустынной земле - палач и жертва. Солнце вошло в зенит; жара стала нестерпимой. Но Карлхорст продолжил:
-Мне очень помог Перон. Он вообще спас многих рыцарей Рейха. Теперь у нас снова появилась надежда. Раньше в Европе ненавидели вас, евреев;   не любят и сейчас, но сегодня скажешь –жид -  угодишь за решетку. А если крикнешь что – борец с сионизмом, станешь героем. Арабы, неонацисты (как вы именуете наших последователей)- это резерв. Это-сырье для новой национал - социалистической революции. Она придет. Скоро.
-Эйн-доф вдруг произнес Леви
-Что? грубо осведомился Карлхорст.
-Перед нами – оазис
-Где.
-Полкилометра - и дойдем до Эйн-дофа. Он так зовется
-Ну что же, идем, рассмеялся Карлхорст ,помни этот день, юде. Недолго тебе осталось!
-Посмотрим, -  в тон ему ответил Леви («Если я обману его послушанием, то схватив его руку, успею отвести его оружие, и тогда… всю жизнь мечтал об этом»).
Они шли долго - более часа. Горячий песок жег ноги, подобно неугасимому огню. Впереди шествовал Леви, за ним на расстоянии двух десятков шагов  Карлхорст, нацеливший дуло револьвера в спину Леви. Наконец, Леви пробормотал: «Дошли».
Они действительно дошли: человек, лишенный детства и юности, и человекообразная змея, убившая многих своим ядом.
Перед ними гостеприимно раскинулись пальмы, озерцо, полное свежей. Леви пробормотал иссохшими губами
-Вода
Карлхорст, все такой же белозубый, ответил
-Вижу. Но ты ее не получишь. Здесь и будет находиться твоя могила, юде. Твои соплеменники позавидовали бы тебе - ни газовой камеры, ни крематория
«Г-споди, спаси, подай мне знак!» - прошептал Леви. Карлхорст надвигался на него, и его револьвер стал тысячей револьверов. Миллионом автоматов в руках таких же «автоматов» в мундирах вермахта и СС -  безжалостной и  беспощадной орды. И внезапно Леви увидел рядом с собой свою семью, уничтоженную - до годовалого младенца - этими «автоматами». Он вспомнил давнюю, старую как мир, еврейскую молитву, которой учила его бабушка. Еще тогда, в Литве. Еще живая…
И Леви взмолился. Никогда он не обращался к Б-гу с такой истовостью. Карлхост заметил и понял; его губы вновь раскрылись  в ледяной улыбке. Он шел уверенно, зная, что сегодня победа на его стороне. Он был все ближе и ближе к Леви. А тот продолжал взывать к Всевышнему.
Карлхорст шел …Леви считал: осталось двадцать, девятнадцать шагов. Он сомкнул веки и приготовился к смерти. И вдруг услышал взрыв. Потрясенный, он открыл глаза и увидел, что Карлхорста нет. Вместо него - одни ошметки. Леви подошел. Безумие овладевало им, но в последние минуты рассудка он понял - нацист подорвался на мине.
Затем Леви сошел с ума. Он брел по вечернему Негеву, по песку, ничего не понимая и не о чем не думая. Он лишь тихо шептал  песню, которой часто грел душу его отец…
Он вошел в Беэр - Шеву в тот поздний предзакатный час, когда Солнце оделось в чепрак ночной тьмы, и по ступеням небес взошли планеты. Леви шел и пел, и первый же встретившийся ему житель города, проводив его взглядом,  выразительно покрутил пальцем у виска.

ПРИМЕЧАНИЯ

ОЛЕ (мн. ОЛИМ)- так называется новый репатриант в Израиле
ХАСИДИЗМ - течение  в иудаизме. ХАСИДЫ - его приверженцы
 СТЕНА ПЛАЧА – самое священное место на Земле в иудаизме. Это-стена ограды разрушенного римлянами Иерусалимского Храма. Каждый благочестивый еврей обязан посетить это место и молиться о восстановлении Храма в Мессианские времена
АДОН - «господин» на иврите
ХАМСИН - так на Ближнем Востоке называется жаркий ветер, дующий из пустыни
ДРУСКИНИНКАЙ – город на юге Литвы. После ликвидации еврейского гетто в этом месте его узники были отправлены в оккупированную немцами Белоруссию,  в Гродно, где  их расстреляли
ПЕРОН  - диктатор Аргентины. Во время его правления туда сбежали от расплаты многие нацисты