Дневник

- Как хорошо, что мы купили этот дом, - говорила маленькая девочка с огромными серыми глазами своему брату, - теперь у нас будет большая комната, чтобы играть.

- Будет-то она будет, - буркнул мальчик, - только не отвлекайся! Вспомни, что сказала мама: разобрать вещи на чердаке до того, как она вернётся с работы.

- Вот здорово! – восторженно закричала девочка. – А вдруг мы найдём много новых игрушек!

- Скорее уж старых, - резонно заметил её рассудительный брат, - даже страшно представить, сколько лет всему этому барахлу, - и мальчик с досадой пнул какую-то стопку старых газет, тут же разлетевшуюся по всему полу.

- Осторожнее, Мишка, мы же всё разломаем, - девчонка схватила его за рукав, - мама ругать будет, мы так точно ничего не успеем!

- Да ладно тебя, Лиз, давай ты соберёшь эти газеты, а я пойду вынесу вон тот сундук.

- А вдруг там сокровища? Вдруг это самый настоящий пиратский клад! – весело щебетала Лиза, и задорные огоньки азарта сверкали в её зеркальных и очень выразительных глазах.

- Да брось, - поморщившись, Мишка махнул рукой, - нет здесь никаких пиратов. Да и мы всё равно до прихода папы не сможем его открыть. Посмотри, какой на сундуке замок.

Лиза только вздохнула и принялась за работу. Мишка подхватил не слишком тяжёлый сундучок и уже собирался вынести его на улицу, когда услышал крик его сестры.

- Мишка! Скорее сюда!

Мальчишка тут же бросился на зов, испугавшись что что-то могло случиться. Он был старшим и должен был защищать свою маленькую сестрёнку. А вдруг на неё упал тот самый шкаф, который он так небрежно передвинул. Но всё оказалось гораздо проще: девочка нашла какую-то старую тетрадку.

- Что это? – раздражённо спросил Мишка, - Ты меня напугала, Лиза.

- Ну прости, - девочка виновато улыбнулась, - ты лучше посмотри какую странную вещь я нашла. Это записи какой-то молодой девушки, жившей в этом доме.

- Серьёзно? – с иронией уточнил мальчик. – Что-то я не вижу ничего странного.

- Ты лучше почитай, что она пишет! Это невероятно! Это такая крутая история!

Мишка скептически улыбнулся, но всё же взял в руки протянутую тетрадь.

- Да что тут читать! Здесь же половины листов даже нет!

- Ну и что! Какой же ты упрямый мальчишка, - насупилась сестрёнка. – Читай! Только, чур, вслух.

- Это дневник, - констатировал Мишка, быстро пролистав сохранившиеся страницы, - Здесь всё расписано по числам. Бред. По-моему, у этой девушки были не все дома…

- Читай, ну пожалуйста, - попросила Лиза, и Мишке ничего не оставалось, кроме как согласиться. Иначе, кто знает, как себя поведёт Лиза, обиженная его рассказом. Вздохнув, Мишка начал погружение в страницы чьей-то жизни.


15 октября.

В этом году выдалась такая необычная осень. Уже октябрь, а погода, словно на дворе лето. Сегодня начался новый учебный год. Я бы хотела ходить, как все, в обычную школу, но мама мне не разрешает. Она говорит, что у меня другая дорога, а я так привыкла ей во всём доверять. Она за это лето мне много успела рассказать. Я теперь уже взрослая, и мне можно это знать. Она говорила о нашем предназначении, о добрых и злых силах. Рассказала, почему не разрешала мне прежде пользоваться моими способностями. Оказывается, мы что-то вроде добрых волшебников, которые защищают от злых волшебников наш город. Оказывается, такие волшебники есть во всех городах. Их всегда немного, они прячут свои силы и другие люди думают, что они тоже обычные. Магические знания передаются из поколения в поколение. Теперь настала моя очередь перенять всё то, что знают мои мама и бабушка. У нас есть особенная школа. Нас в ней четверо учеников. Наш город небольшой, и четырёх семей волшебников вполне остаточно – вряд ли на наш город нападут злые чародеи, наш город им просто неинтересен. Учительница у нас добрая, но очень строгая. Она не местная – каждый год к нам в город приезжают разные учителя откуда-то издалека. Сегодня было всего лишь одно занятие. Мы знакомились, показывали, кто что умеет. Она долго и очень внимательно смотрела на меня, а потом похвалила. Сказала, что я большая молодец. Она мне уже нравится…


- Почему ты остановился, Миш? – спросила Лиза, слушавшая брата, затаив дыхание.

- Подожди, - ответил Мишка, - на чердаке становится темно. Пора слазить вниз, а то глаза болеть будут.

- Идём, сядем в кресло, поближе к камину.

- А как же уборка?

- Когда мы покажем маме нашу находку, она нас простит, - уверенно, по-детски серьёзно ответила сестрёнка. Миша был не уверен в этом. Он хотел было не согласиться, но предпочёл не спорить, ведь его самого заинтересовало такое многообещающее начало. Наверное, это будет действительно захватывающая история.


20 октября.

Дела идут всё хуже и хуже. Я самая неуспешная ученица в группе. Мне надоело выслушивать долгие, нудные объяснения. Я ни слова не понимаю из того, что говорит учительница. Но она не обижается, а продолжает раз за разом растолковывать одно и то же. По-моему, она меня даже немножко невзлюбила, ведь каждый раз, когда она меня спрашивает, я не могу ответить. Она огорчённо вздыхает и говорит, что это всё из-за того, что я не стараюсь. Других ребят она тоже просит ответить на вопросы. На их вопросы смогла бы ответить даже я. На мои же вопросы не может ответить никто. Изредка даёт правильные ответы темноволосый мальчик, сидящий рядом со мной. Нам запрещено знать имена друг друга. Учительница говорит, что имя – это самое опасное оружие. Я смотрю на мальчика и каждый раз думаю о том, что нужно будет попросить у него его конспекты, чтобы списать, иначе я не сдам экзамена, ведь понять что-то в моих хаотичных, вдоль и поперёк исчёрканных записях, просто невозможно. Сегодня я осталась в первый раз после уроков. Раз за разом учительница пыталась мне всё втолковать, и лишь раза с пятидесятого у меня в голове блеснул первый лучик понимания.

23 октября.

Интересно, за что меня так не любят мои одногруппники? Ведь я не сделала им ничего плохого. Мама говорит, что они просто мне завидуют. Я не сильна в теории, но на практике мне равных нет. Наверное, она права, но мне от этого почему-то не легче. Сегодня перед занятиями я подошла к колонке, чтобы умыться, включила воду. Но я сделала это слишком резко, так, что меня окатило ледяной родниковой водой. Ребята стояли и смеялись. Этот случай они ещё долго будут мне припоминать.

25 октября.

Сегодня учительница казалась чем-то встревоженной. Она что-то говорила нам об опасности, о злых силах, но мы так ничего и не поняли. В этом месяце больше занятий не будет, пока всё не разрешится, а это значит, что почти целую неделю я проведу дома. Сегодня первый пасмурный, по-настоящему осенний день. Как же хорошо, что у нас дома, в нашем саду вечное лето…


- Мишка, почему ты снова замолчал? – нетерпеливая Лиза поёрзала на месте, поторопила брата, - читай же, читай.

- Потерпи. Здесь не хватает нескольких страниц, - Мишка сосредоточенно просматривал листы, исписанные крупным, немного неровным почерком. – А, вот, нашёл! Второе декабря…

2 декабря.

Как же я счастлива, что весь этот кошмар, наконец, закончился. Теперь всё это кажется страшным сном. Но этот ужас, пережитый мною, на всю жизнь останется со мной. Сегодня утром я, как и обычно пришла на занятия. Наша школа располагалась в большом здании, в котором много комнат и очень запутанная планировка. Это здание принадлежит какой-то коммерческой организации, и мы лишь снимаем одно из его помещений – крошечный кабинет. Но сегодня было непривычно пустынно в этом прежде оживлённом месте. Я несколько раз крикнула, в надежде, что мне кто-нибудь ответит, но ответа не последовало. Никого не оказалось и в кабинете. Это был день вечерней практики, а зимой за окном очень быстро темнеет. Когда я вышла из кабинета в коридор, мне в глаза ударил слепящий электрический свет. В воздухе была разлита опасность, а моя интуиция ещё никогда не подводила меня.

Я бродила по пустынным лабиринтам комнат. Что-то изменилось в этом месте. Оно стало больше, значительно больше, чем всегда. Я знала, что снаружи здание было совсем небольшим, а теперь разрослось до бесконечности. Почти все помещения были связаны между собой, и чтобы попасть из одной комнаты в другую, было вовсе необязательно выходить в коридор. Тогда-то мне и пришла в голову гениальная идея перестраховаться. Я сделала то, чего не делала никогда раньше. Я взлетела над полом, одновременно растворяясь в воздухе. Конечно, на самом деле я вовсе не растворила, а просто стала невидимой, но мне была так приятна мысль о моей неуязвимости. Эх, видела бы меня мама… Одно лишь усилие воли, и я поплыла по воздуху, не касаясь земли.

В одной из боковых комнат я услышала голоса. Тихие, приглушённые. Они наложили заклятие на дверь, но того, что я успела услышать, было достаточно. Тогда-то я и поняла, что означал рассказ нашей учительницы о злых магах. Я вспомнила, как когда-то смеялась над одной только мыслью повстречать их в нашем крошечном городке, но я была неправа. Узнала я и то, что в здании есть заложники. Они заперты в одной из комнат. Ещё одна маленькая девчонка смогла ускользнуть, именно её-то сейчас и ищут эти люди. О том, что я тоже была там, похоже, никто не подозревал.

Я знала, что меня смогли бы обнаружить, столкнись я с кем-либо по чистой случайности в узком коридоре. Да, я была невидимой, но бесплотной я от этого не стала. Они смогли бы почувствовать ветерок от моего полёта, поэтому я замедляла движение каждый раз, когда была опасность неожиданной встречи. К счастью, я волновалась зря: мне не встретилось ни одного человека на моём пути.

Внезапно я почувствовала чьё-то присутствие. Не ту злую силу, которая выдавала посланников тьмы, а знакомое тепло, проходящее сквозь стены. Осталось лишь найти источник этой силы. Должно быть, это и есть та комната, с запертыми в ней людьми, которую я так старательно пыталась найти. Как хорошо, что моих родных там не было. Какое счастье, что наш дом так надёжно спрятан. Но нет. Свернув в очередную комнату, вместо цели своих скитаний я увидела испуганную девчонку лет 9. Она забилась в дальний угол и горько плакала. Времени на утешения просто не было, и сказав пару сухих сожалений, я начала исследование её возможностей. Повезло. Она могла проделать почти то же, что и я! Если она это может теперь, какой же сильной волшебницей она станет в мои 14? Был лишь один изъян: ей не хватало воли начать движение. Всей её силы было достаточно лишь для того, чтобы беспомощно зависнуть в воздухе.

Теперь я трудилась за двоих. Я, как могла, тянула девчонку за собой. Нас обнаружили. Только выследить, где мы находимся, не могли – тяжело проследить силу, когда она в движении. Оставалось лишь надежда, что моих сил хватит, чтобы вывести нас отсюда и позвать на помощь. Была и ещё одна неприятность: я была в штанах и мне было удобно, на девчонке же было роскошное, пышное, чёрное  платье с белыми и красными полосками на юбке, и при каждом движении это не слишком удобное одеяние издавало шуршащий звук.

Мы несколько раз натыкались на темноволосую женщину, преследовавшую нас. Особенно тяжело приходилось в дверных проёмах и узких коридорах: в дверях мне приходилось буквально проталкивать свою спутницу вперёд, а в коридорах мы вжимались в стены, боясь столкновения.

Мы блуждали в поисках выхода, но лишь бродили кругами в этой западне, минуя одни и те же комнаты, повороты. Несколько раз предательское шуршание платья почти выдавало нас. В те минуты мы замирали на месте, боясь даже дышать. Но всё же мы совершили оплошность. Это я недоглядела. Подол платья коснулся руки одного мужчины-преследователя, когда мы пытались осторожно обогнуть его. Мы были раскрыты, но ещё были шансы спастись, и было бы глупо не попытаться их использовать. Мне пришлось развить сумасшедшую скорость. Бегущая по земле погоня чуть отстала.

Я дёргала платье девчонки, приказывая снять его. Передо мной в тот момент стояла почти невыполнимая задача: помочь малышке снять платье, продолжая тянуть её за собой и не теряя при этом скорости. Второй преследователь уже вывернул из-за угла, но снятое платье полетело ему в лицо, вынуждая злодея остановиться. Мы так отвлеклись, что просто забыли об осторожности и налетели на уже знакомую мне темноволосую женщину. Она ловко сцепила свои железные объятия и втолкала нас в комнату, заперев за нами дверь на ключ. Я осмотрелась и поняла, что нахожусь там, куда и мечтала попасть в самом начале своего пути. Жаль лишь, что случилось это не при тех обстоятельствах.

Кроме нас, здесь было ещё четверо. Двое моих одногруппников, взрослый мужчина и молодая девушка, сидящая у стены, закрыв лицо руками. Она повторяла, что это она виновата во всём, что это из-за неё маги напали на нужный след. Никто ей не отвечал: все были слишком погружены в себя.

Комнату начала наполнять вода, просачиваясь в щель между полом и дверью. Я знала, я слышала, что через это воду пройдёт электричество. Затем всё взорвётся. Об этом говорил мужчина, там, в комнате, перед тем, как наложить заклятье. Здесь было окно. Было высоко, но то был единственный путь к спасению. Самый старший, мужчина, чуть полноватый, говорил о том, что это слишком рискованно, что невозможно, что слишком высоко, что мы непременно погибнем. Но смерть от электрического разряда казался всем намного страшнее.

Один за другим мы начали выпрыгивать вниз. Вода уже коснулась стены под подоконником, на котором стояли оставшиеся пленники. Было решено, что я и моя малолетняя спутница пойдём последними, так как смертоносная вода не могла нанести нам вреда, пока мы парили в воздухе. Мужчина кричал безмолвно и так безучастно продолжавшей сидеть у стены девушке, чтобы она прыгала перед ним, чтобы она спасалась, но девушка оказалась непреклонной. Пришлось сдаться. Дождавшись, когда ноги мужчины коснулись твёрдой поверхности, мы приготовились к прыжку. Медлить больше было нельзя.

Конечно, можно было снова взлететь и плавно приземлиться, но мне показалось это нечестным перед остальными. К тому же мне было важно преодолеть свой страх перед высотой. Мы прыгнули. Я думала, что сердце вырвется у меня из груди, так сильно оно колотилось, но приземление оказалось довольно мягким: мы стояли на козырьке, составленном из отдельных пластмассовых блоков, полых изнутри. Было такое чувство, словно я упала на мешок с пустыми пластиковыми бутылками. Слезть же с козырька было ещё проще: здесь было невысоко, да и сугроб пришёлся как нельзя кстати.

Всего за несколько секунд до взрыва в окно выпрыгнула девушка. Та самая, которая не хотела уходить. Её длинное платье раздулось куполом, наполняемое воздухом. Это было очень красиво. Наконец, у меня появилась возможность рассмотреть её получше. У неё были длинные прямые иссиня чёрные волосы и немного раскосые глаза. Было что-то в её внешности азиатского. Мужчина облегчённо вздохнул. Девушка удовлетворённо улыбнулась и сказала, что всё кончено и она сделала, что хотела.


- Лиз, может, хватит? – Мишка просящее и как-то даже немного жалобно, что было странно видеть на его мальчишеском лице, посмотрел на сестрёнку. Казалось, она готова была поверить каждому написанному слову. – Скоро придёт мама. Нужно хотя бы в комнате прибраться.

- Мишка, да ты что! – глаза Лизы горели от восторга. – Представь только, какое мы нашли сокровище! Должно быть, в этом доме когда-то жила та самая юная колдунья! А вдруг мы найдём книгу заклинаний или какие-нибудь магические безделушки? Неужели тебе совсем-совсем неинтересно?

- Лиз, пора уже тебе повзрослеть, не хочу тебя разочаровывать, но никаких волшебников нет и не было. Вспомни, что я говорил про Деда Мороза.

- И ничего-то я и не верю в этого твоего Деда Мороза, - девочка обиженно надула губки, - ни капельки. Но ведь мы нашли самое настоящее доказательство того, что волшебники действительно существуют! Их жизнь полна приключений, опасностей. Они спасают кому-то жизнь, творят чудеса. Ну, поверь ты, пожалуйста, хоть на минуточку.

- Хоть на минуточку я могу лишь притвориться, - огрызнулся Мишка. – Ты как знаешь, а я пошёл наводить чистоту.

- Ну и пожалуйста, - Лиза отвернулась от брата, раздражённо передёрнув плечиками и сложив руки на груди в узелок, - я и сама дочитать могу. Таааак… листы пропущены… Следующая страница…


20 декабря.

На дворе уже зима. Сегодня мело так, что по обеим сторонам от дороги выросли огромные, по пояс, сугробы. Вот бы кто-то удивился, скажи я ему, что стоит лишь мне выйти в садик, что за нашим домом, и лето встречает меня своими лимонными солнечными лучами, как будто солнышко протягивает мне свои золотистые, сотканные из света, руки. Школы больше нет. Пока мы не найдём новое пристанище для наших уроков, занятий не будет. Вот уже почти три недели, как я слоняюсь по дому, почти без дела. Хорошо, что мама дала мне ключ от своей библиотеки. Теперь я могу заниматься самостоятельно. Если я что-то не могу разобрать или у меня что-то не получается, мама может до бесконечности возиться со мной, разъясняя технику и действие заклятий. Только бабушка недовольна. Она ворчит, что я слишком молода, слишком плохо ещё могу контролировать свои силы. Но это всё, конечно, ничего, она ещё привыкнет. Наверное, и мне когда-нибудь будет сложно смириться, что время так быстро летит и дети так быстро взрослеют. Тогда-то я тоже её пойму.

28 декабря.

На прошлой неделе я усвоила, должно быть, самый главный урок своей жизни. Я немало раз слышала о том, что человек – кузнец своего счастья, но никогда не понимала истинного смысла этой фразы. Сегодня я узнала, что человек и правда имеет власть над своей судьбой, а порой, вклиниваясь в чужие жизни, меняет и их. Только плата обычно слишком высока, поэтому мало кто заморачивается этим, ведь всегда гораздо проще плыть по течению. Я сделала то, чего не мог никто прежде в нашей семье. Бабушка сказала, что отныне я готова, правда к чему именно, я так и не смогла получить вразумительный ответ. Мама же просто не скрывала своего восхищения. Она сказала, что я и впрямь очень сильная волшебница. Возможно даже, одна из сильнейших. Папа же обещал связаться со своими друзьями где-то на другом конце вселенной, чтобы меня приняли в другую школу, чтобы я усиленно училась под присмотром самых опытных учителей. Я спасла жизнь ребёнку, рискуя потерять свою. Судьба лишилась маленькой жертвы, решила взять мою душу в уплату долга. Но я справилась! Говорят, только самые могущественные умеют это. Я рада, мне безумно приятно, но волнение в глубине моей души подсказывает, что это слишком долгий путь, будет тяжело. Я изо всех сил пытаюсь заглушить этот голос, но мне всё равно немножко страшно.

В тот день, придя с улицы, той морозной стороны, я долго нежилась под горячими струями воды, пытаясь согреться. Это случилось, когда я вышла из душа. На мне был лёгкий сарафан и резиновые шлёпанцы, да и зачем одеваться теплее, если распахнутая дверь в сад согревает дом гораздо лучше любого отопления. Наш дом огромен, порой может показаться, что чуть мрачноват, но это лишь с непривычки, он по-своему уютен. В сердце дома огромная, извилистая деревянная лестница с резными перилами, соединяющая первый и второй этажи. Наверху, у начала лестницы стояли двое: мама и бабушка, обе в длинных, старинного фасона платьях, должно быть, гадали. Волосы бабушки собраны на затылке и перевязаны капроновой лентой. Волосы мамы, жёсткие, цвета воронова крыла, которые всегда вызывали во мне лёгкую зависть, плавными волнами спускались ниже плеча. Моя мама была высокой, стройной и невероятно красивой женщиной. Бабушка же выглядела молодо не по годам, вряд ли бы кто-то дал ей больше сорока пяти, хоть её возраст давно уже перевалил за девяносто. Ко мне подковылял маленький карапуз, мой полуторогодовалый брат, обнял меня за ногу, глядя в мои глаза своими доверчивыми карими глазками.

Внезапно до меня долетели эмоции, а затем и слова. Мама была встревожена и очень печальна, во взгляде же бабушки читалось смирение и равнодушие. Она, указывая на малыша, говорила, что от судьбы не уйдёшь, что он обречён, что если ему предначертано умереть в этот день, то он обязательно умрёт и никто не сможет ему в этом помешать. А малыш уже вовсю карабкался вверх по ступеням, кряхтя от напряжения и что-то весело лопоча себе под нос. Мама молчала, но мне кажется, что она бы плакала, если бы умела. Нам не дано плакать, просто нельзя, ведь слёзы – это слабость, а мы не имеем на слабость права. В следующее мгновение, я словно отключилась на пару секунд, будто меня ударило током. В голове тут же вспыхнула яркая картинка ближайшего будущего, того, что сейчас должно было произойти. Крутая лестница, малыш, стоящий на самом краю…

Если верить книгам, то выдернув брата из опасной петли, я сама поплачусь жизнью. Да и сам процесс изменения судьбы так сложен, что не стоит даже пытаться. Но тогда я меньше всего думала об этом. Перепрыгивая через две ступеньки, я, казалось, целую вечность поднималась вверх. Я подлетела к карапузу, подняла его на руки, прижав его к себе левой рукой, а правой вцепилась в перила. Я начала спуск. Я и не замечала до этого, что полированные ступени сырые, я поняла это лишь тогда, когда ощутила, как сильно скользят мои ноги в мокрых сланцах. Я буквально балансировала на грани. Я чувствовала, что не могу поймать равновесие. Меня охватил ужас. Тут же вспомнились все книги, все предостережения. Я явно переоценила свои силы.

Ноги разъезжались, малыш то и дело норовил выскользнуть из затёкшей руки, ещё немного, и я его не удержу. С каждой секундой он казался всё тяжелее. И почему у меня не получается взлететь? Когда мне оставалось преодолеть последний поворот, я посмотрела вниз, остановилась, переведя дыхание. У подножия лестницы стояли в тревожном ожидании моя мать (и как только она там оказалась, я же оставила её наверху, позади себя?) и мужчина с пронзительно каштановыми волосами, мой отец. Я почти физически ощущала их напряжение. Похоже, они стали донорами, перекачивая в меня часть своей энергии. Бабушка же стояла чуть в стороне, закрыв глаза, всё с той же гримасой равнодушия. Похоже, она сейчас проверяла каждую ниточку, протянутую в будущее. Я продолжила спуск.

Теперь ещё и нахлынула непонятная слабость. Голова кружилась, весь мир, покачиваясь, плыл у меня перед глазами, руки просто ломило от нечеловеческого усилия. Внезапно мать не выдержала и закричала, что мне нужно помочь, что я сейчас упаду. Она бросилась ко мне, взяв остаток удара на себя. Она выхватила сына из моих рук и, охнув, плавно преодолела оставшиеся несколько ступеней, упав в распростёртые объятия отца. Тот быстро оттащил их в сторону. Теперь всё внимание было сосредоточено на мне.

Я понимала, что не могу упасть. Либо он, либо я, либо?.. Если есть шанс спасти обе жизни, я непременно им воспользуюсь, я ведь уже почти справилась, осталась лишь пара ступеней. Я пролетела по ним и тут же рухнула без сил на площадке перед лестницей. Я чувствовала, как остатки моей энергии уходят и я теряю сознание. В паре метров от меня была распахнута настежь дверь, и летний, солнечный свет падал прямоугольником на пол, просачиваясь сквозь отверстие дверного проёма. Тёплый ветерок омыл моё лицо ароматным воздухом, поиграл с волосами. Темнота безжалостно наступала, я уже была не в силах бороться с её приближением.

Бабушка говорила, что я обречена, что я выдернула брата из холодных лап самой смерти, и что судьба моя печальна. Мама проводила целые дни возле моей постели, где я мучилась в страшной горячке. Наконец, день настал, я помню, как рывком села на кровати. Мама была там же, сидела на коленях и толкла в ступке какие-то коренья. У неё были усталые глаза, страшно даже и представить, сколько она провела бессонных ночей, отпаивая меня снадобьями и читая над моим несчастным телом заклинания. Я попыталась встать. Меня шатало от дикой слабости, перед глазами быстро мелькали чёрные точки и разноцветные круги, но я смогла. Мама улыбалась улыбкой облегчения и восхищения. Она гордилась мной.

31 декабря.

Прошло уже три дня с того момента, как я пришла в себя. Мне уже намного лучше. Сегодня наступит ночь, которую обычные люди считают наступлением нового года. Конечно же, они не правы. Ведь новый год приходит с возрождением природы. Зима – как маленькая смерть. Как же нелогично отмечать праздник жизни в её середине. Мы сегодня в гостях. Это небольшая - по сравнению с нашим домом - квартирка. Мы с мамой наряжаем ёлку, всё как и у всех, но под ней вместо привычных Деда Мороза и Снегурочки должны быть расставлены по особому куклы, символы двенадцати месяцев. Так мы превозносим хвалу великой природе, источнику нашей энергии. Каждая застывшая поза, каждый жест имеет скрытое для меня значение. Но куклы упрямятся, картинка рассыпается, как карточный домик, но мы раз за разом терпеливо всё ставим на свои места.

Наконец, всё готово, дом полон гостей, только мне не до веселья. Я сидела в коридоре, подпирая спиной стену, оклеенную весёленькими новыми обоями. Возле стены напротив полулежал незнакомый мне мальчик. Он так же, как и я хотел покоя и тишины. Я подошла к нему, взяла за руку и повела его за собой. Он молча и, казалось, безучастно, последовал туда, куда я его тянула.

Я завела его в одну из комнат. Там находился мужчина, тот самый, что когда-то уговаривал азиатку идти к свету. Рядом с ним сидели мой отец и незнакомая мне женщина. Она была очень высокой и худой, одетой в чёрное платье. Её худоба была просто неестественна. На светлых с проседью волосах, собранных на затылке в пучок, была накинута изящная шляпка, украшенная перьями и кружевом, с которой на лицо спадала не менее кружевная вуаль. Мама тоже была здесь. Она стояла неподалёку, облокотившись на письменный стол. Мы тихонечко присели на краешек дивана.

Я знала, что там происходило. В тот момент решалось две судьбы, моя и мальчика, которого я привела за собой. Тот мужчина на диване рядом с нами – его отец, нервная худая особа – мать. Его, так же, как и меня, должны отправить учиться. Он хочет учиться, только мать против. Она хочет для сына спокойной жизни, лишённой тревог и опасности. Да только это не настоящая жизнь, не для нас. Именно это и пытались втолковать несчастной женщине её муж и мои родители. Скорее всего, уже завтра мы отправимся в дорогу, но пока можно отдыхать и ни о чём не думать. Один за другим, взрослые покинули комнату, только женщина под вуалью попыталась вернуться, подойти к своему любимому чаду, но мама не впустила её. Она достала чёрный веер и, раскрыв его, словно павлин свой хвост, красивым плавным движением нарисовала в воздухе дугу сначала в одну, затем в другую сторону. Улыбнувшись и задорно подмигнув нам, она удалилась.

Женщина в шляпке не оставляла своих попыток прорваться, но лишь билась о невидимую стену. Сразу видно, она не из наших. Её присутствие начало мне докучать и я решила захлопнуть дверь, протянула руку в нужном направлении ладонью вперёд. Сквозь меня прошёл заряд и заклинание вышло теплом и чуть заметным свечением из открытой ладони, но лишь столкнулось с чарами моей мамы, рассыпавшись, растворившись в пространстве. Да, мне есть чему у неё получиться, её магия явно сильнее моей. От столкновения двух разных заклинаний по все стороны разлетелись разноцветные искры. Это было эффектно. Женщина испуганно пискнула и обратилась в позорное бегство. Я хихикнула, но замолчала, вспомнив, что это мать моего будущего одногруппника. Я бросила быстрый взгляд в его сторону, но всё обошлось, он даже не обиделся на мою маленькую шалость.


- Лиза! Сколько можно тебя уже ждать! Может, ты, наконец, оторвёшься и поможешь мне? – гневно воскликнул Мишка.

- Я уже почти дочитала, осталось всего пару страниц.

- Поздно, - промямлил в ответ старший брат, услышав, как повернулся ключ в замке, - это мама…


Было пасмурное осеннее утро. Молодая рыжеволосая женщина возилась на кухне. Маленькая большеглазая девчонка принесла из столовой аккуратную горку грязной посуды, осторожно поставила в мойку.

- Мам, ты знаешь, когда мы убирались на чердаке, мы нашли одну очень интересную тетрадку…. – начала Лиза.

- Даа? – протянула мама, отложив в сторону кухонное полотенце и изобразив на своём лице заинтересованность. – И что же это за тетрадь?

- Это дневник девочки. Непростой девочки, а юной волшебницы. Многое не сохранилось, но там очень подробно описаны некоторые её приключения.

Мама улыбнулась, кивнула головой, показывая, что готова слушать дальше.

- Ты знаешь, у них был такой необычный дом, в котором всегда было лето. Только я не успела дочитать до конца. Меня прервал Мишка. А потом вы с папой вернулись с работы.

- Тсс, подожди, - мама прервала увлечённый рассказ своей дочери, таинственно прижав палец к губам, - идём, я тебе кое-что покажу.

Взяв Лизу за руку, женщина подвела её к неприметной двери под лестницей.

- Смотри, - и дверь плавно распахнулась от одного только прикосновения руки. Лиза ахнула.

- Невероятно, - шептала она, не в силах оторвать взгляда от открывшейся ей картины. Голубое небо, на котором ни облачка, всё вокруг пронзительно зелёного цвета, над пёстрыми цветами порхают чудесные бабочки, жужжат трудолюбивые пчёлки. Солнце светит так, что режет глаза.

- Невероятно, - повторила девочка, - как такое может быть?

В ответ мама протянула её тетрадку, ту самую, которой девочка так зачитывалась накануне:

- Вот, возьми, прочитай то, что не успела.

Лиза послушно открыла на нужном месте. Это были свежие листы, недавно вклеенные. На них всё тем же, но более аккуратным, более взрослым почерком простой шариковой ручкой написаны слова…

10 сентября.

Поверить не могу, что я снова стою на этом пороге, снова вдыхаю этот запах времени. Столько лет прошло с тех пор, как я покинула это место и, в последний раз взглянув на эти родные мне стены, уехала испытать своё счастье в далёких краях. Как сейчас помню этот морозный, вьюжный день. Как тяжело было на душе, как холодно было в дороге. Я училась. Много училась, всему, что могли мне дать преподаватели. Но я не вернулась домой. Я вышла замуж, у меня родился сын, затем дочка. Лишь с годами тоска по моим детским воспоминаниям лишила меня покоя. Было решено вернуться. Муж долго не мог понять, зачем мне понадобилась покупать этот старый, на вид очень дряхлый дом, зачем нужно было переезжать, бросив всё: работу, друзей, уютную квартирку. Но я счастлива. Он видит это и не задаёт лишних вопросов, на которые я всё равно не смогу ответить, ибо так нелепо прозвучит мой ответ.

Когда я узнала, что дом выставлен на продажу, я не ждала ни минуты. Грустно было узнать, что он больше не принадлежит моей семье. Грустно было видеть все изменения, которые с ним произошли. Всё, что я смогла разузнать о своих родных, так это то, что бабушка давно уже умерла, а мама была вынуждена продать этот дом, чтобы свести концы с концами. Настали другие времена, и мы больше не нужны людям. Не стало больше разделения на добро и зло. Зло стало добром, а добро порой хуже самого ужасного зла. Больше не от кого нам защищать города. Нас остались единицы. Наши дети обладают теми же потенциальными способностями, но у них нет знания, а значит, они никогда не найдут свой путь, никогда не пойдут нашей дорогой, не умея управлять энергией.

Что же касается моей семьи, я знаю, что все они (мама, папа, уже совсем взрослый брат) собрали вещи и переехали. Возможно, они уехали в другой город, чтобы забыть те времена, когда они были здесь так счастливы. Я бы сделала именно ток. В любом случае, если они в городе, я их найду, это лишь вопрос времени. Наверное, мама будет счастлива узнать, что у неё есть двое прелестных внуков….


Лиза закончила чтение, во все свои огромные глаза глядя на свою такую молодую и такую красивую – такую волшебную – маму.

- Ну вот, - улыбнулась колдунья, - теперь ты знаешь всё. Но это огромный секрет. Пусть он будет нашей страшной тайной.

И весело засмеявшись, женщина вприпрыжку, совсем как маленькая девочка, бросилась в это лето, в этот мир волшебства и ярких красок…