Вечера над Тихой Сосной. Легенда о красках

Нынешним летом случилось у меня особенно много встреч с людьми, кого любознательность и лёгкие ноги привели в наши места. И как-то в поездках и вечерних разговорах возникла общая мысль записать сокровенные сказания старины в небольших легендах, сделать их чем-то вроде визитной карточки Бирюченского края. Я долго отнекивался, ибо иметь дерзость говорить от имени истории мне не позволяют ни способности, ни знания. Однако же нынче, после ещё одной встречи с паломниками по Белогорью, я согласился записать дюжину преданий с тем только условием, чтобы их не относили ни к краеведению, ни к народному творчеству. Это просто мой вольный пересказ тех событий, о которых я слышал от старых людей, или читал в документах далекой поры. Я буду выдавать их по новелле в каждый вечер и надеюсь, что читатели простят мне незамысловатость рассказов.
Приступим, помоляся.
* * *
За неделю до начала занятий в народное училище села Верхососенск прибыл окрыленный новый учитель Хотелось ему поскорее приступить к делу. Но Верхососнск встретил его незаконченным остовом поднимающегося собора и коробкой недостроенной школы. Артельные каменщики заканчивали кладку предкупольных башен, кровельщики гремели железом на крыше колокольни, под навесом золотом горели громадные кресты, готовые к подъему наверх. В здании школы пахло свежими стружками.
Как-то на стройке учителя встретил благочинный отец Фома. Невысокий высохший старичок долго беседовал с учителем на богословские и светские темы, пристально рассматривал молодого человека. Потом, как о чем-то обыденном, попросил учителя съездить в Острогожск к известному всему миру художнику Крамскому.
...Через неделю в Острогожске мальчишки подвели учителя к добротному особняку с высоким зеленым забором, сами подергали гладкую деревянную ручку звонка. И когда калитка отворилась, шумной гурьбой ввалились во двор. Смутившегося учителя провели в роскошный сад, где в плетеном кресле отдыхал смуглобородый мужчина с толстой книжкой в руке. Он указал на другое плетеное кресло: «Чем могу?».
Учитель назвал себя и передал письмо благочинного отца Фомы. Там содержалась просьба к художнику помочь с росписью собора.
Крамсокой согласился и показал учителю наброски к картине "Христос в пустыне", что как раз готовился писать. Спросил - могут ли эти наброски стать основой для росписи храма?
Учитель не мог скрыть восхищения. Все, что он видел на мелованных листах плотной белой бумаги, дышало мощью и одухотворенностью. Лицо Иисуса, выполненное в нескольких вариантах, несло в себе глубочайшее душевное удовлетворение, спокойную небесную истину, непостижимую тайну бытия.. В пример для росписи Крамсокй передал благочинному несколько больших разрисованных листов. И обещал сам с оказией приехать в Верхососенск, чтобы составить представление о храме и широте задачи.
...В Бирюче отец Фома прицокивал языком от удовольствия: эскизы ему пришлись по душе.
И вот знаментиый живописец приехал. Легкий морозец посеребрил пожухлую траву, когда двуконная рессорная бричка остановилась у волостного правления в Верхососне. У крыльца девки поднесли поднесла дорогому гостю хлеб и соль. Иван Николаевич поклонился всем встречавшим его, просил провести в собор. Долго стоял посередине храма, ничего не записывал, ни о чем не спрашивал. Несколько раз хлопнул в ладоши, послушал звук и сказал, чтобы ждали иконописцев.
Расписывали собор семеро иноков из Оптиной пустыни. Споро шла у них работа, которую они прерывали лишь затем, чтобы свериться с набросками Крамского. Ровно год трудились изографы, точными мазками накладывая на стены сурик и киноварь, отделывали письмена восхитительной глазурью. А когда освещали школу и храм, люди не могли скрыть слез, глядя на прекрасные картины православных мастеров, вдохновленных гением Крамского.

На снимке : красные развалины Троицкого собора в Верхососне.