Родом из детства

Погода стояла дружелюбная. Не холодно, хотя, казалось бы, конец сентября. Он сидел посреди небольшой асфальтированной площадки, расположенной в заброшенном парке. О существовании этого места, пожалуй, знал только он сам. Со всех сторон его окружали ветви лаймовых, не успевших еще как следует пожелтеть деревьев, сквозь которые проглядывалось необычное для обывателя пурпурное небо. Для обывателя, но не для него. В свои без малого четырнадцать лет он продолжал верить в чудеса, и весь мир казался ему одной большой, сказочной и неизведанной долиной. Стоило ему оглянуться, как перед его мечтательным взором трава могла принять нежно розовый окрас, вода в реке – стать индиго, а облака на лазурном ковре перекраситься вдруг в цвет свежей спаржи. Этим переменам он безумно радовался, для него жизнь – эта игра красок, звучание музыки, издаваемое всем тем, что его окружает, и невероятный, порой даже фантастический, импульс воображения, затмевающий абсолютно все попытки вернуться к реальности.

 Реальность – это то, что он создает при помощи своего воображения. А что им не создано, стало быть, – нереально. Такова его логика, и простому человеку со статичным сознанием сложно с этим спорить.

 Как уже было сказано, он сидел на асфальте. Рядом с ним в хаотичном порядке были разбросаны разноцветные мелки – всего шесть или восемь штук. Еще один мелок, цвета шартрез, находился у него в руке. Он водил им по поверхности, улыбался и поговаривал:

 - А вот тут, фея, у тебя будут красивые васильковые глазки, тут мы нарисуем носик, тебе точно понравится…

 Спустя четверть часа изображение на асфальте приняло внятный вид. Здесь можно было различить образ, лишь отдаленно, с поправками на детское авторство, напоминавший девочку с большими и выразительными глазами. После того как он закончил затушевку, рисунок стал еще более выразительным.

- Готово, - выдохнул юноша, а потом  задумался и загрустил. – Вот  бы ты была настоящей. Мы бы  дружили, я бы научил тебя разукрашивать  облака и листья на деревьях. Знаешь, как бы было здорово!

Не успел он произнести эти слова, как что-то резко оттолкнуло его, какой-то плотный сгусток энергии, казалось, ударил ему в грудь. Он зажмурился, вскочил на ноги и попятился назад.

- Эй, ты чего это? – раздался  нежный девичий голосок.

- Ты мне? – отозвался он, не раскрывая глаз.

- Тебе, кому же еще. Сам же  позвал! – обижено ответил голос.

Юноша осторожно открыл глаза – сначала один, потом второй – и обомлел. Перед ним стояла она: в беленьком платьице, с распущенными и переливающимися на солнце волосами, с бледным личиком, но очаровательными ямочками на щеках; из-за ее нежных плечиков выглядывали два кукурузного цвета крылышка.

- Я поз…, - он запнулся, но потом  попытался продолжить, – позвал тебя?

- Ну да! – прыснула она. –  Сказал, будешь учить меня играть цветами. Ну и? Жду!

Она насупилась, но продолжала вопросительно жечь его своими большими глазками.

- Ну я, как бы это сказать, даже не ожидал, что ты вот  так здесь появишься, - мямлил  он.

- Как так? – не поняла она.

- Ну вот так. Из-под земли прямо выскочила.

 Она залилась звонким и чудесным смехом.

- Ладно. Проехали. Так как ты  меня назовешь? – поинтересовалась  девушка.

Он окинул ее взглядом. Потом снова опустил глаза. Он успел заметить, насколько она была красива. «Само совершенство, - крутилось у него в голове. - Надо же, я ее придумал, и вот она стоит со мной наедине. Такая милая! Нужно непременно научить ее ловить кузнечиков или играть в салки».

- Слушай, а ты умеешь ловить кузнечиков? – поинтересовался он.

- Нет, - ответила девушка.

- Хочешь, я покажу тебе, как это делается? – предложил юноша и, не дождавшись ответа, прыгнул в траву. Когда он поднялся и повернулся к своей собеседнице, она снова рассмеялась.

- Погляди на себя, дурачок, всю мордашку испачкал.

Юноша нахмурился, провел рукой по лицу и заметил, что он действительно угодил в землю прямо носом: никакого кузнечика, естественно, он не поймал.

- Ну, не расстраивайся. Хочешь я тебя поцелую? – пролепетала фея.

Его щеки зардели. Он взглянул на нее исподлобья и тихо шепнул:

- Хочу.

- Закрой глаза.

Он подчинился. В этот момент девушка подошла к нему и еле-еле прикоснулась губами к его губам. Эти мгновения показались ему самыми сладкими, какие он только успел испытать за всю свою короткую жизнь. Когда она попыталась отольнуть от него, он удержал ее за руку.

- Постой, пожалуйста, не исчезай,- испуганно прошептал он.

- Глупый, я и не собиралась, - сияя улыбкой, ответила девушка.

- Знаешь, я тебя придумал, буквально вбил себе в голову, что ты существуешь, - дрожащим голосом начал юноша. - Несколько дней ты мне снилась. Мы с тобой гуляли по лазурному берегу, играли в салки, в закатных лучах солнца ты танцевала, а потом мы плескались в море и жарили зефир на костре. Но каждый раз я просыпался и понимал, что все это лишь сон, которому не суждено сбыться.

Она мило улыбнулась, после чего нежно обняла его.

-  Прекрати. Я никогда не исчезну, - шепнула она ему на ухо, а потом добавила: - Ну, во всяком случае, пока ты этого не захочешь. И вообще, - она топнула ножкой по асфальту, - долго еще ждать, пока ты придумаешь мне имя?!

Он обнимал ее за талию и наслаждался запахом ее волос.

- Сирин.

- Что?

- Я хочу назвать тебя Сирин, - неуверенно проговорил он.

Девушка на секунду нахмурила брови, скривила ротик.

- Хм, Сирин? – но скоро вновь улыбнулась. – Ну ладно. Сирин, так Сирин.  Так что, мы играем в салки?

- Кто водит?

- Ха-ха, конечно, ты. Догоняй!

Девушка вырвалась из его объятий, ее крылышки наконец-то задвигались, издавая жужжащий звук, и она споро запорхала вглубь леса. Недолго думая, юноша бросился ее догонять. Очень скоро он потерял ее из виду, и тогда из разных уголков леса начал раздаваться звонкий, заливистый смех. Она подсказывала ему, где ее искать. Когда он догонял девушку и, казалось, готов был вот-вот дотронуться до нее, она тут же исчезала.

- Так нечестно, - обижался юноша.

- Не вредничай, догоняй! – смеялась она.

Они бегали по лесу, треща ветками и распугивая птиц, целый час. Запыхавшись и вконец обессилев, юноша присел, прислонившись спиной к дереву. Но отдохнуть она ему не дала.

- Давай же, последний рывок, иначе я обижусь. Сюда!

«Вот еще. Обидится она. Это вообще-то я ее придумал и я решаю, когда обижаться, а когда нет», - ворчал себе под нос юноша, но все-таки брел в сторону голоса.

- Сюда.

- Так тут тьма непроглядная, как я туда пройду?

Пред глазами юноши стояло несколько сиреневых деревьев. Огромные ветви с салатовыми шишками и красными иголками закрывали ему проход.

- Смелее, не бойся. Иди прямо через них! – подбадривал голос девушки.

- Ну ладно, сейчас попробуем, - сказал сам себе юноша.

Он закрыл глаза и медленно, черепашьими шажками двинулся вперед, выставив вперед руки. Через несколько метров он почувствовал, как иголки касаются его пальцев, еще через пару шагов ему в лоб угодила шишка.

- Черт возьми, что я вытворяю! – выругался юноша.

- Скорее, я уже совсем близко, - раздался голос.

- Иду, иду…

Он сделал еще несколько шагов и понял, что миновал препятствие. Но глаза все еще не открывал. Как только он попытался это сделать, то тут же почувствовал на себе прикосновение чьих-то теплых рук. Это она подкралась сзади и обхватила ладонями его лицо, так, чтобы он не смог осмотреться.

- Угадай, кто это? – прошептала она на ушко.

- Сирин, неужели ты думаешь, что найдутся еще сумасшедшие, кроме нас двоих, кто осмелится сюда сунуться?

Она засмеялась и поцеловала его.

- На самом деле, я бы не торопилась с выводами, -  сказала она. – Посмотри сам.

Девушка убрала руки с его лица, он открыл глаза и ахнул.

- Потрясающе, я…я...я и подумать не мог, что у нас есть такие места…

Они стояли на крутом утесе под алеющим закатным небом. Внизу рябилось море. Дул легкий бриз. Издалека доносился крик соревнующихся в скорости чаек. Сирин  отошла от юноши и присела на краю обрыва. Она смотрела на ровно вычерченную линию горизонта и о чем-то думала.

Он подошел к ней и сел рядом.

- О чем ты думаешь?

Она посмотрела на него. Он увидел на ее щеках слезы.

- Я думаю, что через несколько мгновений этот чудесный день закончится, мы с тобой навсегда расстанемся и никогда больше не увидимся.

- Что ты такое говоришь, - насторожился юноша.

Она лишь печально улыбнулась в ответ.

Юноша поднялся. Серьезно посмотрел на девушку и повторил вопрос.

- Ответь, Сирин!

Но она продолжала молча сидеть и смотреть на закат.
- Сирин! Ты не понимаешь, я не смогу без тебя! – вскрикнул он и кинулся к девушке, пытаясь схватить ее за плечи и обнять.

В этот миг произошла неожиданность. Когда юноша практически достиг плеч девушки, он вдруг почувствовал, что буквально проваливается сквозь нее. То же самое можно испытать, когда проходишь через лучи, находящиеся между старым домашним проектором и белым экраном. «О боже, она – иллюзия! – прогремело у него в мозгу. – Всего лишь игра красок и моего воображения. Какой же я кретин! Почему? За что мне это все?!».

Он остался один. На краю утеса. Сидел и всхлипывал. А чайки все также истошно кричали в дали. Ему показалось, что они смеются над ним. Но не обиделся. Так ему и надо. Тогда он впервые осознал, что та реальность, которую рисовало его воображение – ошибочна. Ему было больно это признавать, ему было противно видеть, как в один миг он вдруг разучился играть с палитрой, и все ручьи вновь стали прозрачными, трава зеленой, а небо синим.

Таким было его расставание с детством. 

***

…Он стоял в парке, опираясь на поручень ограды, за которым медленно крутилось чертово колесо. С деревьев падали желтые листья, и чуть-чуть накрапывал дождь. Ее голова лежала у него на плече.

- И все-таки здорово я тебя тогда провела, - сказала пожилая женщина с лукавой, но по-старчески доброй улыбкой.

- Не то слово, Сирин, не то слово, - ответил он. – Шестьдесят лет прошло, а как будто все это было вчера.  Кстати, куда тогда подевалась?

- Спряталась в кустах, хотела тебя напугать. Я же не могла подумать, что у тебя настолько разыграется фантазия.

- Да уж. А если б я сдуру с обрыва прыгнул?

- Уже старик, а все еще такой дурачок. Я бы прыгнула вслед за тобой, - пролепетала Сирин.

Они слилась в объятиях, и каждый из них в этот миг подумал: «И все-таки мы это сделали - состарились вместе»…