Весёлая горка

                Веселая Горка
.
Часть 1               

Не справедливо было бы, не рассказать читателю о детстве одного из лучших охотников  Урочища Ходы. Прожил он эти года, как и все   нормальные пацаны  в деревне Веселая Горка, не  чем особо и не выделяясь от своих сверстников, разве только что, его неуемной страстью к путешествиям и изобретениям. Не трави бы его хиной, легко бы мог стать вторым Эдисоном.
 А вот о рождении, вернее, о девятимесячном ( может и восьми, кто его знает) пребывании в утробе матери надо рассказать подробнее, уже там он столкнулся с угрозой своего существования и ощутил холодное дыхание смерти, перемешанного с запахом хины…

Чтобы понять о чем идет речь, необходимо вернуться в голодный пятьдесят третий год. У еще не родившегося, был уже старший брат и три сестры, которые уехали в город продолжать образование, после окончания деревенской школы. Жили, если сказать бедно, значит не сказать ничего.
Как вспоминает старшая сестра Вера, учащаяся в Педагогическом институте города Хабаровска - жили очень скромно, те крохи, которые посылали из деревни мать с отцом, хватало только на скудный обед в студенческой столовой, а купить новое платьишко…вот и ходили в заплатах и заштопанных чулках. В них же и посещали танцы в городском парке культуры, забиваясь в самый темный угол, и если подходили парни, то поворачивались той частью вечернего наряда, где было поменьше заплат.

 Были мысли все бросить и уехать от этого позора, но неуемная страсть к знаниям удерживало их, и заставляла продолжать обучение. Сообщение о нежелательной беременности мамы окончательно подломило их волю и желание сопротивляться судьбе - ревели в три ручья, как вспоминают они сами. Ведь появление на свет еще одного иждивенца (а если двух... узи тогда не делали) ставило крест на их учебе.

Спасение пришло, оттуда откуда его и не ждали, а вернее от тети Фроси из районного центра, которая работала рядом с аптекой, и поэтому, неплохо разбиралась в медицине, это ей пришла в голову мысль вытравить еще не родившийся плод. Так как в аптеке кроме хины и мази Вишневского ничего больше не было, то остановились на первом препарате. Тетя Фрося скоренько собрала посылку и вечером, после работы отнесла на почту.
 Сам райцентр находился в шестидесяти верстах от деревни, почту возили нерегулярно, потому, как на весь район было три машины и две, уже второй год, ремонтировались местным умельцем дядей Пашей. Да и схема доставки была довольно сложной, сначала на машине до села Бриакан, а потом на лошади до Веселой Горки.
Мы не зря заговорили о лошадях, все детство Толяна (именно так назовут потом, родившееся чадо) пройдет с ними бок о бок, ведь конюшня находилась на одной улице с домом, где он родился и одна из этих лошадей, в прямом смысле этого слова спасет его от неминуемой кончины. В силу этих причин, посылка пришла с опозданием на две недели, как показали дальнейшие события, это обстоятельство и повлияло на появление его на свет. Хина никаким образом не прервала беременность, и даже наоборот, живот у роженицы стал еще больше. Фрося опять идет в аптеку и покупает уже двойную дозу,  вот здесь начинается самое интересное, в одно целое смешались кони, люди и трехлитровая банка, что и способствовало  рождению нежеланного плода, но все по порядку.
Функция доставки почты из Бриакана была возложена на старшего помощника конюха Федотыча, на самом деле он был единственный помощник на конюшни, и даже не был в штате и не получал никакой зарплаты.
Жил он на случайные заработки - пользуясь своим служебным положением, а старшим помощником называл себя сам, для солидности, а для всех он просто был Федотычом или демагогом.  Вот и в этот день он как обычно загрузился газетами, письмами и  посылками и направил лошадь в сторону дома. Лошадь по имени Седая, сегодня вела себя странно, ее как будто бы что - то подбешевало, она плохо слушалась помощника конюха и норовила свернуть в лес.  Федотыча, в отличии всех других мужиков, больше всего интересовала политика. Если деревенский люд  ломал голову, какая будет весна, и какая нынче уродится картошка, то его  больше всего, волновала речь товарища Сталина на последнем пленуме партии и высказывания  лютого врага трудового народа - Черчилля. 

По пути до деревни, он успевал просмотреть все центральные газеты, которых было ни так и много: правда - орган центрального комитета партии, труд и пионерская правда, в которых писали, в основном, о бедственном положении простого народа в капиталистических странах и успехах трудящихся нашей необъятной Родины.
 Надо заметить, что газеты из города приходили с опозданием в месяц и считались свежими, а если месяца через два- три, то это уже не газета, а бумага, используемая в уборных.  Поэтому наш Федотыч все мировые новости узнавал первым в деревни, была еще одна трудность - достать газету из пачки, и не только достать , но и вернуть ее на место, это я вам скажу не грядку вскопать, с чем он мастерски справлялся, токо ему одному , известным способом.
 
Просматривая передовицу правды, узнает о тяжелой болезни товарища Сталина, а  если ( размышлял Федотыч) тот крякнет- то последует не минуемая борьба за власть, так было всегда на Руси, это даже ежу понятно, и ему конечно захотелось поделиться этой новостью с  народом, так как народа на дороге не оказалось - свернул к Половинке, к своему старому другу и идеологическому противнику Кузьмичу, чтобы в спокойной обстановке обсудить сложившуюся политическую ситуацию.  Половинка представляла собой поселение из трех- четырех домов, и находилась как раз посредине между Бриаканом и Веселой Горкой, отсюда и такое название хутора. Да и лошадь отдохнет и пощиплет травки - оправдывал себя Федотыч, привязывая ее к изгороди.
 Кузьмич сидел за столом и цедил из кружки брашку,  готовясь к вечерней дойки козы Машки. Появление старого друга сильно обрадовало хозяина избы, уставшего от одиночества, жена еще рано утром ушла к сестре в деревню варить холодец. Напившись браги, Федотыч обозначил цель своего визита и с гордостью поведал товарищу главную новость  дня. Обсуждали долго и яростно, досталось и Маленкову, и Берии с Кагановичем, здесь даже участники Ялтинской конференции близко не валялись, какие вопросы поднимали они за столом и тут же принимали решения, а не растягивали их на долгие года, как некоторые.  За разговорами и спорами брага вскоре закончилась, и они перешли к вялым прениям, все-таки на сухую ни черта не решишь уже…
В перерывах между баталиями Кузьмич похвастался своими соленостями, которая закатала его баба, о чем  вдруг вспомнил Федотыч и попросил дать ему отведать его солененьких огурчиков. Делать нечего и без всякой охоты хозяин полез в погреб, а откуда ей взяться- выпить то нечего, а еще так много хотелось сказать.
Перебирая банки, надо заметить был он очень скуп, особенно когда нечего выпить, и выбрал банку, где плавали всего три огурца, чему сам искренне удивился - закатала дура пустую банку, он то знал цену стеклянной посуде… После открытия банки в доме наступила полная тишина, даже замолчала коза Машка, которая орала уже целый день, требуя дойки.  В нос ударил резкий, и до боли знакомый запах первача. Несколько минут друзья приходили в себя, не веря в такую удачу, вот оно простое мужицкое счастье – три литра самогона, и что с этим может сравниться, а кто-то за ним лезет в горы или к возлюбленной в окно. Да споры о счастье и что это такое не закончатся, пока жив человек. Каждый сам его себе выбирает,  кто- то счастлив, что оставил стариков от сбережений, копивших копейки на похороны, а  кто эти деньги вывез за бугор и покупает дорогие яхты и дома, а кто родину продал, бог им судья, посмотрим ка лучше на счастье наших  героев и порадуемся вместе с ними.
Дрожащими руками Кузьмич разливал  драгоценную жидкость в алюминиевые кружки, а гость зорко следил, чтобы, не дай бог, чтобы ни одна капля не упала мимо прибора. После выпитого, счастье уже по настоящему  растеклось по всему организму, обволакивая все внутренние органы  и проникая в самые отдаленные уголки организма  до последней клеточки. После второй кружки вернулись снова к обсуждению сложившейся политической  обстановки в мире и ошибках и не профессионализме руководителей партии, а  главное  об утверждении сегодняшней декларации и принятии  неотложных решений выхода из политического кризиса. Если по переустройству мира они договорились очень быстро и даже приняли обращение к Организации Объединенных Наций, то обсуждение состава нового кабинета правительства, затянулось надолго. Спорили до визга и хрипоты, ни стеснялись, и применить  крепкое словцо, для большей убедительности. 
Говорят, отдельные крики долетали даже до Веселой Горки, а как еще по другому, ведь решалась судьба всей страны - это вам ни чих пых. Даже Машка перестала блеять, понимая важность текущего момента, и покорно ждала окончания собрания, а вот кобыла вела себя беспокойно, предчувствуя надвигающуюся беду, да и хотелось уже что-нибудь съесть, ведь Федотыч привязал ее у места, где никогда не росла даже полынь и поэтому своим ржанием стала напоминать о своем существовании.  Да какая к чертям кобыла и почта, когда обсуждаются такие важные дела, но не смотря на все их старания, прийти к общему консенсусу они не смогли и решили вернуться к этому вопросу позднее, да и общая обстановка уже прояснится, а вдруг товарищ Сталин не помрет…и чо тогда?
Но так как в банке еще оставался самогон, то наши друзья пустились в воспоминания о своих боевых подвигах на фронтах Великой Отечественной.  Если  верить их рассказам, то они вдвоем уничтожили цельный фашистский полк, а Кузьмич еще рвал гранатами немецкие танки, с величиной с дом, а в оконцовке опять спор до драки - кто больше убил немецких солдат. Хотя справедливости ради, надо заметить, что они даже не успели ни разу выстрелить, как попали в плен к немцам, а потом последовала репатриация и ссылка в этот забытый богом край. Оба конечно знали что врут, но как здесь остановишься, тем более еще, сэма прорва целая. Особенно возмутило Кузьмича, вранье  друга о его умении метко стрелять, да еще лучше его самого, и для разрешения спора были извлечены из кладовой два охотничьих ружья, двенадцатого калибра. Канонада выстрелов, была слышна далеко за пределами деревень и навела панику на жителей, принявшие стрельбу наших друзей за начало третьей мировой, о которой  так долго все говорили. Вернувшееся от сестры жена Кузьмича, просто обмерла от увиденного, весь двор был усеян стеклом и пустыми гильзами, снайпера расстреляли все и вся, не оставив в целой ни одной стеклянной банки и молочного горшка, да они вроде уже были и не к чему - Машка без признаков жизни, лежала посреди двора.

Схватив самое тяжелое полено, женщина принялась, что есть мочи, отхаживать мужиков, которые так утомились, что уснули прямо за столом. После нескольких увесистых ударов Федотыч, стал медленно приходить в себя и оценив сложившуюся обстановку ретировался, потирая ушибленные места и матеря жену Кузьмича (он всегда говорил, что баба, в сто раз страшнее фашиста) подбежал к изгороди, где он привязал лошадь, к своему удивлению, обнаружил только кусок привязи-  кобылы не было. В то время, когда  старший помощник соображал и пытался найти какой-то выход из сложившейся ситуации, лошадь галопом мчалась по старому волоку, все дальше углубляясь в лес. 
Необходимо заметить, что прибытие почты было значимым событием для селян, которую ждали ее как великий праздник, она была единственной ниточкой связующих их с внешним миром. В деревни не было даже электричества, что там говорить о приемниках и телевизорах, если дома освещались лучинами и керосиновыми лампами. На следующее, утро вся деревня вышла на поиски Федотыча, который осмыслив свое положение, куда - то надолго исчез, хотя, вернее не его,  а искали в первую очередь  почту, потом  кобылу,.. .
По мере поисков стали находить кой, какие письма и телеграммы, а на беду еще ночью поднялся сильный ветер и разнес их далеко по тайге, и через несколько лет находили потом выцветшие письма и телеграммы. Сначала нашли перевернутую телегу, а потом и испуганную лошадь, зацепившуюся вожжами за старый листвяк, а от Фросиной посылки, только  остался кусок тряпки с обратным адресом и рядом много барсучьих следов, видимо хина пришлась им по вкусу. Бедный барсук наверное, с недоумением чесал репу и никак не мог понять, почему не родятся больше барсучата в семье. Не зря в народе говорят, что нет худа без добра, вот пожалуйста – живой пример с Толяном. А как бы Федотыч не заехал на Половинку к Кузьмичу и не напился и лошадь не понеслась в тайгу…и чо,  кранты бы ему. А вы говорите, что пить вредно, может оно и так, но нужно. Кстати в этой  телеги и родился Толян, все нормальные дети рождаются в больницах и родильных домах, а этот черте где. И что могло путного из него получиться, травленного  хиной, да еще на свет появился в телеге.
               Это событие случилось ранним утром четвертого июля пятьдесят третьего года, от рождества Христова. Чтобы не умереть с голоду ( родителей, уже не было) мать Толяна работала на золотодобывающем  прииске и наравне с мужиками возила тачки с породой – добывала золото для страны, которое успешно потом, вывезут рыжие олигархи и собесовцы за бугор. Уже на последнем месяце беременности  ее перевели на легкий труд, приемщиком  драгоценного металла у старателей ( оно может и не перевили, но живот, уж больно мешал, и упирался в тачку) . Вот и сегодня, она вышла из дома и стала ждать, когда за ней заедет бригадир и отвезет на прииск. Не успела она влезть на телегу, как начались схватки, везти в больницу было очень далеко,  на Главный стан, да и поздно. Услышав крики, прибежали соседки и без всяких врачей и повитух приняли новорожденного.  Ему еще повезло, а мог бы родиться и в тачке, точно был бы золотым ребенком и может быть, сейчас зажигал бы с Ксенией Собчак, пропивая в ночных клубах папино бабло. На свет появилось что то, как той сказке Пушкина, лысое, кривоногое и ко всему еще картавое. Сосед  Суров говорил всегда, ты бы Толька  лучше помолчи, оно и понятнее будет, когда говоришь, создается ощущение, что у тебя во рту стеклянные банки.
С первых месяцев своей жизни, у последыша прорезалась неуемная страсть к путешествиям- этим  он создавал большие хлопоты своим родителям, мать не успевала уследить за ним, с ужасом думая, что будет, когда он начнет ходить. Спасло появление теленка в доме, точнее новорожденной телочки. Все дело в том, что в зимние месяцы, температура на улице опускалась ниже сорока, и новорожденных телят приходилось брать в дом, в противном случае они просто не выживали в сарае. 
Когда родилась Красулька (которую назвали в честь Красного октября) отец привычно, жердями огородил загон, бросил охапку сена, и комната для теленка была готова. Больше всего появление теленка обрадовало Толяна, и он все свободное время, проводил в обществе последнего. Общались они, только им понятным языком, и если первыми словами у нормальных детей звучало слово – мама, то последний - только мычал. Но время, проведенное с теленком, не прошли, для него даром, сейчас он легко находил общий язык и с другими зверьми, и ни только домашними.  Если бездомные кошки и собаки норовили скрыться от прохожих, так на всякий случай, то пообщаться с Толяном, была для них великая честь.  Да и он отвечал им взаимностью, не пропуская ни одной кошки или собаки, чтобы перекинуться с ними словцом.  Первое свое большое путешествие он совершил уже  в трехлетнем возрасте, правда, время года выбрал совсем не подходящее - зиму.  Просто так, за здорово живешь, он бы не попёрся по морозу в тайгу. Он целый день ремонтировал самодельные сани, и у него никак не получалось, прибить полоз к доске, он уже стал психовать и плакать. На помощь пришла мать, посоветовав все бросить и дождаться отца.  Который зимой служил  охранником и стерег имущество прииска. Сам прииск находился, в глухой тайге - в пяти километрах от деревни.
Хоть и было ему отроду три года, но уже соображал, что мама никак не отпустит его одного в лес, да еще в такое позднее время. Но свое изобретение ему непременно надо было закончить сегодня, потому, как завтра он уже придумает что – то новое. Поэтому он сосредоточено стал думать, как не замеченным уйти из дома. И случай скоро представился (мать отправилась доить Красульку), наскоро одевшись и нахлобучив старую отцовскую шапку, наш путешественник выскользнул из дома.


               
    

            
         
 

Его отец закончил семь классов церковно-приходской школы, что приравнивалось сейчас к окончанию университета и защите докторской диссертации. Об отце Толяна надо сказать особо, как он сам говорил - сломал две войны  плен и два лагеря и вот получил награду - шесть лет поселение в глухой деревни. В отличии от Кузьмичей ему действительно пришлось хватить лиха - в финскую был танкистом, после ранения определи в снайперскую школу, между войнами  пришлось и посидеть.
Вместо ордена, тяжело контуженного и раздробленной ногой, его отравили к черту на кулички на Веселую горку - отбывать шестилетний срок. Толян часто спрашивал отца - папа, почему ты не бежал из плена, на что тот рассказывал о море, которое не возможно было переплыть, больше чем Пилино?  Не отставал он (озеро на Главном стане, которое никто из пацанов не решался преодолеть вплавь). Из рассказов отца он узнал, что в плену был в Дании, где то на краю земли и не в лагере, как все порядочные военнопленные, а у какой- то хозяйки. Почему у хозяйки, а не в лагере (все приличные военнопленные находились именно там) он понял позже, когда подрос и стал с отцом ходить в баню.
У Толяна то, малюсенький писюнчик, видно хина сделало свое поганое дело. Но пока он еще не зацикливался на размерах, оно даже и удобнее по заборам лазать то, не зацепишься за жердину. Но вот отцу, огромное мужское достоинство создавало много проблем, и вся беда исходило, как вы сами догадались, от баб. По этой причине он старался не посещать массовых мероприятий, потому что напившееся деревенские женщины приставали и просили хоть показать, если чо. И приходилось показывать, они же не отстанут бессовестные бестии.  По этой  же причине возникали трения и с мужиками, и особенно с мамой, которая беспощадно ругала его за его доброту и не способность  отказать этим шлюхам. Оставим в пока этих ненасытных и бессовестных женщин, а вернемся ка опять в Данию, хотя разговор пойдет (как вы сами догадались) опять же о бабах.
По национальному признаку они совсем не отличались друг от друга, все искали в те далекие года - толщее и длинее и свято верили в любовь. Но это когда было, современные дамы сейчас, выбирают себе мужиков по толстому кошельку, пусть даже и с маленьким писюном, а с баблом, они толстый то найдут, будьте уверены. Защищая слабый пол, могу с уверенностью заявить, что и среди мужиков есть еще похлеще  ****и, скоко их, с помощью баб, стали председателями собесса. Благодаря этим председателям собесса, наши герои- победители, до сих пор еще живут в бараках, хотя с окончания войны, прошло уже полсотни годов, зато сами, собесовцы живут во дворцах, имея такие же за бугром. А для ветеранов устраивают парады, награждая их люминеевыми медалями и обещая в будущем годе, дать по отдельной  квартире. Они и не проводили бы этих парадов, но весь фокус в том, что на это мероприятия, выделяются огромные деньжищи из бюджета Родины нашей необъятной (кстати, заработанные этими же стариками) и львиную долю просто кладут себе в карман, да и правда, зачем старику деньги, что он телок повезет в Куршавель, и если даже повезут…живым бы до дома добраться. Стойте, что- то мы, не туда зарулили, эти собессовцы настолько нас достали, что придется написать отдельную главу, об этих ребятах.

Вернемся- ка опять в Данию, в суровые военные года лихолетий. В городе Копенгаген, жила одна богатая мадам, которая  наладила дружеские отношения с начальником местного лагеря и часто просила на черновые работы военнопленных  солдат. Настолько была она качевряжистая и разборчивая,  то никто долго у нее не задерживался, и как то, преодолев  стыд и страх, она поехала сама, выбрать себе бойца, для своих черных работ. Проходя мимо выстроившихся военнопленных  красноармейцев, ее взгляд остановился на высоком и загорелом солдате, скорее всего кожа его стала бронзовой, ни от жгучего южного солнца, а от простой дорожной пыли. Она безошибочно нашла себе то, что так долго искала, и только ей одной - известным способом, ее никаким образом, не смутило тяжелое ранение и контузия бойца. Вы наверное сами догадались, кто это был этот солдат - больше этого военнопленного в лагере уже никто не видал, включая и самого начальника лагеря.
И вот из военнопленного, его превратили в раба, какой- то извращенки . Мы, повзрослев, уже скептически относимся к сказкам, в которые так верили, будучи детьми, но есть примеры,  что и в настоящей жизни происходят чудеса. Что только стоит сказка о собессовцах, которые из нищих сирот, вдруг превратились в самых богатых человеков планеты. В доказательство вышесказанному  пример с отцом Толяна, который в буквальном смысле слова, из ада попал в рай. Нет, он не разбогател, как вы подумали, но забугорной жизни хватил по полной. Хозяйка  жила в огромном доме на берегу озера, где так любил рыбачить Иван. Единственным неудобством  для него, был немецкий солдат, приставленный для охраны, который так же был заядлым рыбаком и всегда норовил забрать себе лучшую удочку, а отца заставлял таскать свой тяжелый карабин.  Часто жители городка наблюдали одну и ту же картину, когда  немец  нес  удочки с ведерком, а следом шел военнопленный с карабином. Но жизнь устроена так, что хорошее очень быстро заканчивается, и на смену приходят черные и длинные дни. Когда закончилась война, товарищ Сталин настойчиво попросил союзников, что бы всех советских военнопленных вернули в союз, на расправу.               
 
И вот пришел день отправки, даже те военнопленные из лагеря понимали, что их  на Родине хлебом – солью никак, не встретят, и что плен у немцев был санаторием, по сравнению со сталинскими лагерями. А какого было отцу Толяна, у которого в прямом смысле пошла обратка,  теперь он уже из рая, направлялся прямиком в ад. Хозяйка билась в истерике, даже не замечая, что ее соседки тоже ревут как белуги.
Целый месяц пленных  везли в вагоне, потом был пересылочный лагерь в городе Иркутске. В Хабаровске всех посадили на баржи и по Амуру, а потом и по Амгуню, повезли до Полины  Осипенко, откуда, пешком погнали на места поселения. Как рассказывал отец, их просто бросили посредине тайги и уехали, ни оставив не еды, ни теплой одежды – выживай, как можешь. А была поздняя осень, и температура ночью падала, ниже двадцати градусов.  Кто успел до зимы выкопать себе землянку - выжили…. 
 
О, как быстро написаны эти строки, а за этим стоят миллионы погибших наших лучших сыновей и дочерей нашей Родины. Да, уже об этом никто и не спорит, что наши собессовцы уничтожили столько, что фашистам и за десять лет никак не возможно сделать. Сначала устроили гражданскую войну, потом всем известный голодомор, в котором погибло десятки миллионов наших соотечественников, при этом, заметьте, не помер ни один собесовец, ежели только от водки сгорел или от сифилиса дубу дал. Во вторую мировую гнали безоружных солдат на немецкие танки, и получившие за убиенных наших бойцов, ордена и звезды. Потом опять известные репрессии, кулаги…и пошло и поехали. Хотя лично для Толяна, старые собессовцы сделали совсем, не мало – дали ему жизнь. Не сошли бы отца с матерью на выселку, (мама была раскулачена вместе с семьей, красноармейцы, во главе с Гайдаром нашли во дворе козу Машку) и чо тогда…как известно дети сами по себе не появляются. Этих, советских собессовцев еще как – то можно оправдать, ведь боролись они с собственным народом за идею, а не за бабло, как эти, новые либерало-собессовцы.