Ingert fun - 056

Ингерт "бяка". острый психологический роман

...И то, что половые оргии в русской речи – это и грязное искажённое мировоззрение. Итак, что коммунисты, что политики демократы – продолжали порождать всё новых и новых психологических уродов, не идя к натуре и истине, а играя словами и обещаниями. Они не спасли русскую нацию и не поставили её на ноги, делая ударение только на финансовую сторону и забыв об самом человеке – носителе культуры. Политика больше ни в каком соусе не может быть у власти, она себя окончательно и бесповоротно дискриминировала. Но и царя-батюшки у нас нет, чтоб посадить на трон. Остаётся только военная диктатура из тех россиян, кто доказал свою честь в бою. Я понимаю что в наших кровях намешано немало и еврейских, и цыганских и азиатских кровей и трудно порой выставить чистую константу русской культуры. Но может, ты как раз и помогла бы, косвенно конечно, заочно. Ибо с твоим чутьём и оценкой, нам будет куда проще поставить хотя бы первые столпы для возрождения чистой русской культуры. Натуральной культуры. Думай?», - теперь Румянцев старался быть искренним и откровенным, ибо понимал, что любая фальшь может свести все его слова на нет. И Нэсси занятно рассмотрела его лицо и потом пришла к выводу, -
– «Так было за всю историю; самки самые гуманные ласковые и нежные, и самки – самые жесткие и  бесчеловечные, до изуверства и зверя. Любовь и ненависть правят миром. Это природа самки. Ингерт – зверь, и вот в чём наши души оказались родственны. Я теперь на триста процентов заявляю, что сам бог меня призвал в Кинцбург. В силу всех тех грехов и грязи в отношениях между людьми и в половых отношениях включительно, эволюция зашла в тупик – или вырождение человека на земле с откатом в прошлое или... Недаром испокон веков твердили, что природа – жестока. И это правильно, так и должно быть, чтоб её чада были крепкими и здоровыми – это потенциал эволюции. Самки – это воплощение матери-природы и самой эволюции как роженицы, что несут обновление вида сапиенс. Самцы – это бог, высший стимул и небо. Самцы провалили эволюцию, сами став подобные самкам в жажде власти над матерью-природой. Неужели не понять, что перед природой мы все глупые немощные детки? Нет, мания величия; человек – царь природы! Того, кто такое изрёк надо было сразу в смирительную рубашку и в психушку. Тоже мне боги на земле выискались? Засрали всё, обгадили и разорили. Ингерт – последний шанс от эволюции, выжить расе человека вообще и тут на земле и во вселенной. Мужи превратили разум, как достояние цивилизации, в сатану. Новая эра так или иначе должна начаться с матриархата, ибо когда мать-природа беременна, даже сам бог идёт ей на все уступки и отдаёт все права. Ингерт – не король и не бог, он основа, фундамент для новой самки – что должна принести новое исконно чистое поколение по образцу нашего утерянного оригинала расы. Оригинал – это всё и сам Господь Бог и наше лицо перед галактикой разумных рас. Без него – мы никто и ничто, мы – грязь земли. Это надеюсь понятно? Так вот какая задача стоит перед первыми, самыми первыми образцами новой расы? Правильно! Быть зверем, ящерами с огромными зубами и сделать всё кровь из носу, чтобы поставить платформу, завоевать плацдарм для колыбели новой расы в этой больной цивилизации. Это не мания параноика, Румянцев, это убойный факт для выживания человека. Ингерт с пятнадцати лет три раза проявлял своего зверя, не считая дел кроватных с девчонками. С чего после первого проявления, его наука и заметила как новый тип человека. Здорового человека. Если бы с начала пришествия новой расы сюда явился бы ангел в белоснежных крылышках, ты способен себе представить что б тут из него сотворили? Вот, вижу что догадываешься. Новый и первый пионер, - это воин, абсолютно безжалостный, но с чрезмерно сильными инстинктами для выживания. Ингерт – это не новая раса. Это предтеча для новой расы, который должен лишь создать для неё платформу и условия. Я являюсь каким-то аналогом по его характеру и натуре. И это теперь тебе объяснит всю мою натуру и все её нестыковки. У меня нет будущего в новой расе, ибо я тоже – только предтече и не могу стать иконой для России. И вообще тут формируется новый базис для всей цивилизации и если русские не...»;
И Нэсси встала и прошлась по комнате, отдёрнув гардины и впуская больше света в помещение, дальше можно было не продолжать. Она была зверь и жестокий крупный хищник, как сама мать-природа. И Румянцева несколько внутренне пробрала дрожь – если она на всю Россию откроет рот, то это катаклизм.
– «Я всё понял, спасибо. Не стоило так переживать капитан на её счёт, у неё стальные нервы. Но пользуясь случаем, я хотел бы просто передать пожелание от Русского Дома в Париже. Там все потомки царских родов бывшей России и они хотели бы твой титул, так сказать, подтвердить и приобщить к русским дворовым титулам. Но это не мой вопрос. И если что, я дам тебе номер их порта в Париже»;
– «Спасибо, не стоит. Этот титул никак не вписывается в русскую диаспору и мне не до того, чтоб изучать этикеты. Фронт идёт Румянцев и ещё какой фронт. И всем, кто натуральный ныне, не до этикетов. Это всё формальщина и мне уже ненавязчиво предлагали место и в Руссом Доме в Дании. Но никто так и не может понять, что по натуре я простая девчонка, что мне эти ужимки и рисования?», - отмахнулась Нэсси и пошла на выход из комнаты, давая понять что аудиенция закончена.
Уже за оградой дома Сева приложил пару раз Румянцева о землю-матушку и просто прокомментировал, -
– «Заруби себе на носу; она женщина. Русская духовная и ранимая. Она не монстр Румянцев. Монстр ты!»
– «Я всё понял капитан! Не стоило себя так утруждать. Но что я могу, если она провоцирует?»... .

 Анри едва с ходу не налетел на Нэсси, она стояла в стройной боевой стойке и постреливала глазками.
– «О! Пардон! Нэс-си! (он произносил с французским акцентом на «с»). Каков шарм! Помпадур! Я так...», - начал он оправдываться, активно жестикулируя руками, но Нэсси его пристально оглядев, перебила, - «Анри! Ты опять весь впопыхах! Это не красит твои боевые достоинства как мужа. Тут ведь раут?»;
Анри нелепо и рассеянно оглядел себя и начал  усердно и старательно стряхивать «попыхи» со своего парадного смокинга и Нэсси занятно рассмеялась, не поднимая голоса для привлечения постороннего внимания.
– «Пардон. Сейчас будет марафет», - повторял изредка Анри и она стала ему помогать. Лео заметив эти странные маневры, оставила Антуана, вспыльчивого молодого потомка графа Оршанского, и приблизившись стала рассматривать эту интимную сценку. Нэсси же старательно вида не подавала.   
– «Я тут не оказалась третьей? И чем это вы таким интимным занимаетесь? Анри? Ты опять пыльные углы отирал? Или я пропустила какую-то основную часть сюжета?», - сделала попытку Лео и Нэсси дружески и панибратски отмахнулась, - «Отчего же? Втроём было бы даже занимательнее! Я всегда как русская, за компанию!»;
– «О! Пардон! Леопольда! Это я весь впопыхах оказался, и вот наводим марафет, сейчас будет ажур», - объяснился Анри и до Лео наконец дошёл смысл его фразы и она расхохоталась тоже и стала помогать отряхнуть с Анри «попыхи». Анри всегда славился в рауте рассеянностью, и это притягивало к нему девиц. Антуан ревниво и несколько обиженно уставился на Лео, видать он пылал тайной страстью в покорении её сердца, и тут его в таком состоянии и высмотрела Аманда и тут же загорелась, оставив пожилого гранда Вольмера, котрый забавлял молодых своей философией и ещё умел делать молодым леди комплименты. Последнее время Аманда оттачивала свои шпильки на стариках, выуживая из них кое-какой опыт и откровения. И подойдя к Антуану она встала скрестив руки на груди и всматриваясь в глаза, -
– «Милорд!? Эти бестии не для вашей утончённой натуры. Они фронтовички. А все фронтовички весьма грубые создания. Им всегда только порох подавай. Но мужей это порой так задевает!»;
Антуан рассмотрел стоящую перед ним наряженную красотку, но наоборот вдруг смягчился, убрав свою вспыльчивость куда поглубже, как спички от хулиганистого ребёнка. Аманта же состроила ему обольстительные глазки, в ожидании его суровых решений полководца. Но похоже шпилька не пролезла и Аманта вздохнула. Но Антуан отмахнулся и ещё раз глянув на Лео, высказал душу, -
– «Этот француз, ещё тот проходимец. И вроде, ну ничего в нём нету, а девиц так и тянет с ним развлечься. Хитрец. Сдаётся, он из себя куклу-мальчика изображает. И факт же, - девы покупаются»; 
Анри тут вскричал, что он сейчас весь в делах, но девицы взяв его с обоих сторон под локотки куда-то под конвоем поволокли и Антуан опять покачал досадно головой – вот хитрец! А Аманта схватила его за руку и поволокла в свою сторону, противоположную конвоирам Анри. Прижав его в углу с бокалами вина, Аманта стала страстно шептать ему на ушко страшные девичьи глупости, доверчиво заглядывая в глаза, вот мол какие она ему свои тайны выдаёт. И поглядев на соблазнительную Аманту, Антуан подумал, а что терять синицу в руках, когда не достать журавля в облаках? И тут чуть ли в центр салона раута вышла Лили и стала по-королевски озираться, упирая кулачки в боки и у всех присутствующих мужей, шерсть непроизвольно стала подниматься дыбом. Лили это умела. А Нэсси вернулась в салон что-то не поделив с Лео и оставив Анри ей на растерзание. Антуан как молодой задиристый светский щегол в миг забыл про Аманту и пошёл навстречу Лили, как загипнотизированный. Нэсси же так проплыла мимо Лили, словно та пустое место. С правого углового столика поднялся Ромуальд сын герцога Ширандо и пошёл к Лили на разборки, не заметив Антуана и опередив его.