Сталкер

                1
Кандидат медицинских наук, сексолог и сексопатолог Копылова Вера Андреевна, дочитала последнюю страницу увесистой толстой тетради и, отложив её в сторону, сняла очки. Впервые в жизни разум Веры Андреевны, женщины, которая безупречно разбиралась в сексуальных и, как следствие, психологических проблемах окружающих её людей, пришел в смятение. Веру Андреевну внезапно охватил страх от осознания того, что она, кандидат медицинских наук, сексолог и сексопатолог, ровным счётом ничего не смыслит в той области, в которой до сих пор не знала себе равных. Это осознание было мимолетным и, разумеется, возникло под впечатлением от прочитанной ею толстой тетради, но тем не менее с этого момента в сердце Веры Андреевны поселились сомнения. В молодости её учили умные профессора, она была очень начитанной и разносторонне развитой; её помощь, которую она оказывала своим пациентам, была всегда действенной и эффективной, её любили за её профессионализм и уверенность в себе, и поэтому тот факт, что её собственный сексуальный опыт был в буквальном смысле слова мизерным, её нисколько не смущал. Не смущал он её до тех пор, пока она не прочитала эту толстую увесистую тетрадь.
Вера Андреевна снова взяла её в руки и начала перелистывать. Учитывая высокую занятость и сравнительно небольшое количество свободного времени, Вера Андреевна читала эту тетрадь почти две недели. Тетрадь ей принес один следователь, сказав ей, что это личный дневник Натальи Бурмистровой, недавней пациентки Веры Андреевны. Наташа Бурмистрова, молодая девушка двадцати двух лет, была наркоманкой средней степени тяжести и иногда попадалась на мелких кражах и мошенничестве. После очередного привода в милицию, её отправили на обследование к Вере Андреевне. Вера Андреевна не обнаружила у ней никаких сексуальных отклонений и венерических заболеваний, но тем не менее нашла девушку в крайне тяжелом депрессионном состоянии. Будучи врачом, который не откладывает решение серьёзных проблем на потом, Вера Андреевна одним росчерком пера отправила Наташу на лечение в психиатрическую клинику. Время от времени навещая её, Вера Андреевна убедилась, что приняла правильное решение, ибо Наташа начала оживать и явно шла на поправку. В квартире Бурмистровой произвели обыск, во время которого следователь обнаружил эту тетрадь. На вопрос Веры Андреевны, что написано в этой тетради, следователь ответил, что как только он убедился в том, что это личный дневник, то тут же потерял к нему интерес, однако, благоразумно решил занести его Вере Андреевне, поскольку Наташа всё ещё находилась на лечении и информация, находящаяся в личном дневнике пациентки, могла бы быть весьма полезной для её лечащих врачей.
Прочитав личный дневник Натальи Бурмистровой, Вера Андреевна была потрясена. Дневник, вне всякого сомнения, был написан девушкой любящей, нежной, романтичной, страстной, пылкой и чувственной. Более того, он был написан в таком романтическом стиле, что заслуживал литературной премии. Практически всё, что описывала Наташа, относилось к её сексуальной жизни и не было никакого сомнения в том, что сексуальный опыт у этой девушки был просто огромен.
Вера Андреевна была убеждена, что причиной тяжелейшей депрессии её пациентки, которая к тому же несколько раз пыталась покончить с собой, являлись наркотики. Но перевернув последнюю страницу этой тетради, Вера Андреевна усомнилась в своем выводе. В личном дневнике Натальи Бурмистровой не было ни единого упоминания ни о наркотиках, ни о попытках самоубийства. Складывалось впечатление, что дневник был написан совсем другим человеком, но эту версию Вера Андреевна проверила, едва дочитала дневник до половины. На её запрос следователь сообщил, что прежде чем принести ей эту тетрадь, он провел анализ и может ей стопроцентно гарантировать, что дневник написан рукой её пациентки и ничьей другой.
Таким образом, перед Верой Андреевной Копыловой, кандидатом медицинских наук в области сексологии и вообще сексуальных и, как следствие, психологических отношений между людьми, остро встали два вопроса. Первый вопрос заключался в следующем. Что, если не наркотики, довели Наташу Бурмистрову до глубокой депрессии, до попыток самоубийства и затем до палаты в психиатрической клинике? Этот вопрос был вопросом профессионала самому себе, профессионала, который желает быть еще более компетентным в своей области и поэтому Вера Андреевна решила самым тщательным образом его изучить и обязательно найти на этот вопрос чёткий и ясный ответ. Второй вопрос был причиной того мимолетного осознания своей некомпетентности, и последующего за ним страха, что она ничего не смыслит в своей области. Страх быстро улетучился, ибо Вера Андреевна досконально знала ту область, в которой работала, но сомнения все же остались. Второй вопрос гласил - что такое секс? Познакомившись с тем богатейшим опытом, который описывала в своем дневнике её пациентка, Вера Андреевна невольно запаниковала, ибо вдруг осознала, что толком не знает самого элементарного - что такое секс?
На чём, собственно, базировались все её знания? Только на той информации, которую она почерпнула из книг и учебников, на той, которую ей преподавали в институте и затем в аспирантуре, и на своем опыте работы с пациентами. Вера Андреевна не раз замечала, что великие умы, которые пишут учебные пособия, не всегда постоянны в своем мнении, но до сих пор значения этому факту она не придавала. Например, она отчетливо вспомнила, что когда училась в школе, им говорили, что мастурбация это такая болезнь. Затем, в студенческие годы им сообщили, что мастурбация это сексуальное отклонение от нормы, этакое извращение. Впоследствии, когда она уже занималась врачебной практикой, на мастурбацию и вовсе махнули рукой, утверждая, что это одна из разновидностей сексуального желания. Только сейчас до сознания Веры Андреевны дошло, что человек, безусловно, может менять свои взгляды и мнения, но не в том, что касается профессионализма. Если некто пришел к твёрдому выводу путем тщательного изучения и анализа, что мастурбация это болезнь, значит она останется болезнью на годы и на столетия. Если же этот некто сегодня заявил, что мастурбация это болезнь, завтра говорит, что мастурбация это просто извращение, а послезавтра утверждает, что мастурбация это разновидность сексуального желания, значит этот некто полный профан и человек в высшей степени некомпетентный. И именно у таких людей она училась.
Вера Андреевна еще раз пролистала тетрадь и, наконец, положила ее на стол. Какой практический опыт есть у нее самой? Всю свою жизнь она посвящала работе и в результате осталась незамужней и бездетной. Она вступала в сексуальный контакт только с двумя мужчинами, с каждым из которых сексуальные отношения длились не дольше трёх месяцев. И всё. Больше она ничем похвастаться не может. Вере Андреевне стало плохо. Чему может научить сексолог с такой громкой фамилией как Копылова никому не известную Наташу Бурмистрову, если опираясь на ту информацию, которая изложена в её личном дневнике, можно написать сотню диссертаций в области сексологии?
Вера Андреевна читала личный дневник своей пациентки только в свободное от работы время и, следовательно, находилась дома. Она поднялась из-за письменного стола, за которым сидела, и направилась в ванную. Приняв горячий душ, она подошла к зеркалу и критически себя осмотрела. Молодая цветущая женщина тридцати пяти лет, незумужняя, бездетная и одинокая. Но тем не менее, не старая дева. Все-таки сексуальные контакты у ней были, даже если всего лишь с двумя мужчинами за всю свою жизнь. Конечно, эти контакты были довольно непродолжительными и Вера Андреевна уже смутно помнила, чем они во время секса занимались, однако, хорошо помнила, что особого удовольствия она не испытывала. Поэтому личный дневник Наташи Бурмистровой был для нее настоящим открытием. Подавляющее большинство людей знает, что секс это приятно, в особенности оргазм, но Вера Андреевна, вспоминая свой небольшой сексуальный опыт, сравнивала его с взаимным физическим упражнением на развитие мышц брюшного пресса. Одним словом, в работе она находила гораздо большее удовольствие, даже несмотря на то, что работа Веры Андреевны была напрямую связана с таким ясным и понятным, и в тоже время таким таинственным и загадочным сексом.
Вера Андреевна Копылова, стоя в ванной перед зеркалом, ещё раз окинула себя взглядом. На работе она всегда носила очки и строгий серый костюм, волосы её всегда были забраны наверх и тщательно заколоты. Этот официальный вид делал ее импозантной дамой, которая выглядела лет на десять старше своих лет. Находясь в ванной голая, с распущенными русыми волосами, она была привлекательной и сексуальной.
Вера Андреевна вытерла насухо своё тело и, накинув халат, снова направилась к письменному столу. Пролистывая в очередной раз личный дневник Наташи Бурмистровой, Вера Андреевна вдруг почувствовала, что где-то в недрах её души начало зарождаться некое желание, настолько смутное, неясное и неустойчивое, что в данный момент она даже не смогла бы его сформулировать. Однако, желание это стремительно набирало силу, обрастая неясными и мятущимися мыслями, и в конце концов стало настолько явным и отчётливым, что Вера Андреевна невольно вздрогнула от осознания того, что она хочет. Поначалу во всей ее натуре добропорядочной женщины поднялся протест и она даже мотнула головой, чтобы решительно отвергнуть подобные мысли вместе с неизвестно откуда взявшимся желанием, но в тоже время она не могла не признать, что в этом внезапно родившемся желании был некий нюанс, который Вера Андреевна отвергнуть никак не могла. Этот небольшой и совсем незначительный нюанс был, однако, для Веры Андреевны краегоульным камнем, благодаря которому едва родившееся желание стало сильным и устойчивым, наголову разбив все её сомнения и страхи.
Внезапно родившееся и столь стремительно выросшее желание Веры Андреевны заключалось в том, что она хочет пережить в реальной жизни, прочувствовать сама и ощутить собственным физическим телом хотя бы часть того богатейшего сексуального опыта, который так тщательно законспектировала Наташа Бурмистрова. Первой реакцией Веры Андреевны был протест, граничащий с возмущением, ибо её пациентка Наташа Бурмистрова описывала помимо всего прочего то, что в народе принято называть сексуальным извращением. Каким-то чудесным образом Наташа описала это в такой лёгкой, доступной и увлекательной манере, что у Веры Андреевны не возникло даже тени негативного отношения к её сексуальным экспериментам. Наоборот, она читала это с большим удовольствием, а некоторые места даже несколько раз перечитывала, но тем не менее ей бы и в голову не пришло пережить это всё самой, если бы не один маленький нюанс, который припер Веру Андреевну к стенке, не оставив ей ни единого шанса на отступление.
Дело заключалось в том, что Вера Андреевна с юных лет обожала профессионалов. Она просто боготворила людей компетентных; людей, которые могут чётко и ясно ответить на любой вопрос из той области, в которой они компетентны; людей, которые виртуозно и изящно решают любую проблему именно потому, что они компетентны. Вера Андреевна всегда стремилась стать профессионалом в своей области и до тех пор, пока на её столе не появился этот злополучный дневник, она была убеждена, что является сексологом в высшей степени компетентным. Однако, этот маленький нюанс, который вынудил её признать свое поражение, заявил, что она не может дать ответа на следующий вопрос - что, если не наркотики, довело Наташу до койки в психиатрической клинике? Более того, это безжалостный нюанс указал ей на то, что ответить чётко и ясно на поставленный вопрос она сможет только в том случае, если сама пройдет хотя бы часть пути Наташи Бурмистровой. Вера Андреевна попыталась слабо защититься, говоря самой себе, что возможно ответ может быть найден в учебниках или других трудах по сексологии, но неопровержимый факт того, что все эти труды изучены ею досконально, указывал на то, что ответа на этот вопрос она там не найдёт. Была однако вероятность того, что причина глубокой депрессии Наташи лежала в сексуальных извращениях, но Веру Андреевну этот факт не убедил, ибо в её кабинете побывали сотни извращенцев, которые были далеки от какой бы то ни было депрессии. Конечно, можно было спросить у самой Наташи, что довело её до попыток самоубийства и до глубокой депрессии, но Вера Андреевна никогда не занималась подобными глупостями. Если некий пациент заявит хирургу, что у него болит правый бок внизу живота, то это ещё не означает, что у него аппендицит. Пациент в любом случае и при любой болезни может ошибиться. Но профессионал ошибиться не может, он просто не имеет на это права. Это было железное правило кандидата медицинских наук, сексолога Копыловой Веры Андреевны. С другой стороны, ни один профессионал не принимает скоропалительных и необдуманных решений, поэтому Вера Андреевна решила хорошенько взвесить все «за» и «против» и, прежде чем на что-то решиться, ещё раз навестить свою пациентку.
                2
Увидев вошедшую в палату Веру Андреевну, Наташа Бурмистрова смущённо улыбнулась и села на постели. Вера Андреевна села рядом с ней и приобняла девушку за плечи.
- Как настроение, Наташа? - спросила она.
- Уже лучше, - Наташа приподняла книгу, которую держала в руках, - вот, ударилась в чтение.
Вера Андреевна взглянула на обложку и слегка нахмурилась.
- Ты читаешь Стивена Кинга? Эти кошмары и ужасы?
Наташа перестала улыбаться и, отложив книгу в сторону, тихо сказала:
- Почему-то все убеждены, что Стивен Кинг специалист по кошмарам и ужасам.
- Но ведь так и есть, - Вера Андреевна с беспокойством взглянула на свою пациентку, боясь обнаружить в девушке сильное психическое расстройство, - он ведь далеко не любовные романчики пишет.
- Я не об этом, - Наташа устало вздохнула, - кошмары и ужасы лежат на поверхности, Вера Андреевна, а на самом деле знаете, что он делает? - она весело посмотрела на сбитую с толку Веру Андреевну, - он берет группу людей, затем ставит их в такую ситуацию, которая выходит за рамки реального мира и описывая, словно наблюдает как будет вести себя тот или иной персонаж в подобной ситуации.
- Возможно, - неуверенно сказала Вера Андреевна, - я никогда не задумывалась над этим.
- Большинство людей полностью погружены в серость и обыденность, - Наташа снова взяла в руки книгу и постучала по ней пальцем, - и вот здесь их привлекают не кошмары и ужасы, а ситуации, которые выходят за рамки здравого смысла, за рамки вот этой тоскливой обыденности и серости, вот что интересно в его книгах.
Вера Андреевна с любопытством взглянула на свою пациентку, отдавая себе отчет в том, что Наташа Бурмистрова гораздо умнее, чем может показаться на первый взгляд. Она умолкла, не зная, что сказать, и Наташа снова заговорила.
- Конечно, - согласилась она, - есть у него произведения, которые словно написал кто-то другой.
Вера Андреевна решила не перебивать девушку и молча слушала. Наташа словно разговаривала сама с собой.
- Например, есть у Кинга серия книг под названием "Темная башня", - продолжила она и, взглянув на Веру Андреевну, усмехнулась, - там даже не просматривается линия сюжета...полный и абсолютный бред, словно её написал не Кинг, а какой-то параноик, хотя..., - Наташа умолкла почти на минуту, а потом тихо произнесла, - может в каждом из нас живёт кто-то еще? Как вы думаете, Вера Андреевна?
- Почему у тебя возник подобный вопрос? - осторожно спросила Вера Андреевна.
- Потому что я, например, тоже...вела два личных дневника.
- Ты вела два личных дневника? - Вера Андреевна с живейшим интересом посмотрела на Наташу.
- Да, - Наташа придвинулась поближе к Вере Андреевне и стала рассказывать, - один я вела в большой тетради и писала нормальным языком, а второй собственно и не дневник был. Это была просто тетрадь. Я писала в середине этой тетради, выплескивая все свои эмоции; всё, что наболело; всё самое неприятное; затем вырывала из середины исписанный двойной лист, комкала и бросала в мусорное ведро, затем снова писала, прекрасно зная, что я всё это выброшу и что ни один человек в мире этого не прочитает.
- Я надеюсь, что твой другой дневник не постигла та же участь? - мягко спросила Вера Андреевна.
- Нет, - ответила Наташа и улыбнулась, - в нем я описала свои сексуальные похождения и мне наоборот хотелось бы, чтобы его кто-нибудь прочитал.
Вера Андреевна, немного подумав, решила признаться.
- Знаешь, Наташа, - сказала она, - в твоей квартире был обыск и один следователь принес мне, как твоему лечащему врачу, этот дневник и...я прочитала его, Наташа.
- Это здорово, - лицо Наташи осветила счастливая улыбка, - оставьте его себе, Вера Андреевна. Вы сексолог, вам пригодится, - Наташа вдруг стала задумчивой и очень тихо произнесла, - тем более, что добавить к написанному мне уже нечего.
- Почему? - Вера Андреевна снова с беспокойством взглянула на свою пациентку.
Наташа не ответила и молча сидела, кусая губы. Наконец, словно приняв какое-то решение, она заговорила.
- Недавно я поняла, кто такой сумасшедший, - Наташа внимательно посмотрела на Веру Андреевну и попыталась объяснить, - я не имею в виду психически больных с рождения или людей с ментальными отклонениями, я имею в виду сумасшедших, то есть таких, которые внешне не отличаются от людей нормальных.
- Что же в таком случае их делает сумасшедшими?
- Только то, что они верят в то, во что не верит никто другой. Вот и вся разница, - Наташа смотрела на Веру Андреевну, пытаясь увидеть в её глазах понимание.
- Ты можешь привести какой-нибудь пример, Наташа?
- Например, - Наташа задумалась и почти тотчас живо заговорила, - например, какой-нибудь астролог, но не ученый, а просто любитель....например, он следуя только каким-то своим методам, неизвестным науке, с достоверностью узнал, что он Наполеон Бонапарт в другом воплощении.
- Продолжай, - с интересом сказала Вера Андреевна.
- Он говорит об этом своему приятелю. Приятель улыбается и с интересом слушает его, поскольку этот астролог для него все еще человек нормальный. Но астролог приходит к ошибочному заключению, что приятель ему поверил. Он начинает говорить ему о том, что он Наполеон Бонапарт, всё чаще и чаще и всё серьезнее и серьезнее. И вот однажды приятель астролога вдруг понимает, что его любитель звезд тронулся умом. Он вида не подаёт, но рассказывает об этом знакомым. Отныне все знакомые, слушая астролога, кивают головами и не спорят с ним, понимая, что человек болен. Но несчастного астролога эта позиция людей вводит в заблуждение, то есть, он полагает, что ему все верят.
- И что же в конечном итоге происходит?
- В конечном итоге наступает день, когда астролог вдруг осознаёт, что все абсолютно считают его сумасшедшим. Он пытается понять почему, так произошло и вдруг с ужасом понимает, что он пытается доказать, что он Наполеон Бонапарт, тем людям, которые незнакомы ни с его методами, ни с его фактами, ни с его исследованиями. Ученые астрологи ему тоже не поверят, потому что любители никогда не следуют никакой общепринятой теории и, следовательно, поступают ошибочно. Вы понимаете, Вера Андреевна? - на глазах у Наташи заблестели слезы, - вы понимаете весь ужас человека, который осознаёт, что он остался один во всем мире с открывшимся ему знанием? Что никто и никогда не поверит в то, что он действительно Наполеон Бонапарт?
- Скажи, Наташа, - тихо спросила Вера Андреевна, - значит ли это, что тебе тоже открылось некое знание, в которое никто никогда не поверит?
Наташа опустила голову и очень тихо произнесла:
- Да, и именно поэтому мне в свой дневник добавить больше нечего, - она взглянула на своего лечащего врача, едва сдерживая слёзы и добавила, - я сумасшедшая, Вера Андреевна...для всех остальных.
- Наташа, ты полагаешь, что даже я тебе не поверю? - Вера Андреевна взолнованно смотрела на свою пациентку.
Наташа снова опустила голову.
- Кто поверит девушке, - спросила она, - которая внезапно обнаружила, что любви не существует?
- Конечно, в это трудно поверить, - растерялась Вера Андреевна, - что-то же притягивает людей друг к другу.
- Желание, Вера Андреевна, - Наташа снова с надеждой посмотрела на сидящую рядом с ней женщину, - когда желания у двух людей совпадают, они думают, что любят друг друга, но как только их желания перестают совпадать, они тут же ссорятся и расстаются.
Вера Андреевна молчала, не зная, что сказать. Она свято верила, что любовь есть и в данный момент была убеждена, что Наташа Бурмистрова в своей жизни допустила какую-то ошибку, которая и привела ее к подобным умозаключениям. Жить с мыслью о том, что нет никакой любви....Неудивительно, что Наташа докатилась до койки в психиатрической клинике. Сейчас причина её депрессии и попыток самоубийства была практически ясна. Но теперь у Веры Андреевны, как у профессионального сексолога, возник новый вопрос - к подобным мыслям привел Наташу её необузданный сексуальный опыт или же её богатая сексуальная жизнь не имела никакого отношения к мрачным мыслям относительно того, что в мире отсутствует любовь?
В сумочке Веры Андреевны отчаянно зазвонил мобильный телефон.
 - Одну минуту, Наташенька, - обратилась к ней Вера Андреевна и, вынув из сумочки мобильник, прислонила его к уху.
 - Вера Андреевна, - раздался в трубке голос её непосредственного начальника Ивана Константиновича Бекетова, - срочно поезжайте к начальнику ГОВД. Наша милиция снова обратилась к нам за помощью.
 - Опять преступление на сексуальной почве?  - спросила Вера Андреевна и, не дожидаясь ответа, добавила, - простите, Иван Константинович, но я сейчас занята. Полагаю, любой из моих коллег может съездить к ним и дать нужную консультацию.
 - Нет, Вера Андреевна, им не консультация нужна. Там что-то серьёзное случилось. Странно то, что начальник ГОВД просил приехать именно тебя.
 - Хорошо, Иван Константинович. Скажите им, что я буду через полчаса, - Вера Андреевна слегка удивилась и, убрав телефон в сумочку, снова обратилась к своей пациентке, - мне нужно идти, Наташа.
 - Да, конечно, - девушка с грустью посмотрела на своего лечащего врача.
 - Наташа, может тебя домой отпустить на выходные дни? - спросила Вера Андреевна, с нежностью глядя на девушку, - ты чувствуешь себя уже намного лучше.
- Нет, нет, Вера Андреевна, - запротестовала Наташа, - дома мне будет пусто и одиноко, а здесь у меня есть родственные души, - на глазах Наташи снова выступили слёзы, - такие же сумасшедшие, как и я.
- Наташа, милая, почему ты так упорно считаешь себя сумасшедшей?
- Потому что я им верю, - ответила Наташа, - вы поверите молодому парню, который рассказывает, как несколько раз спасал молодых девушек от костра испанской инквизиции? - губы Наташи мелко дрожали, - а я ему верю, и не только ему.
Вера Андреевна не нашлась, что ответить, и молча смотрела на свою пациентку. Наташа вдруг взглянула на неё и, улыбнувшись, спросила:
- Знаете, Вера Андреевна, что может вас убедить в том, что я только что рассказала о сумасшествии?
- Что?
- Станьте другим человеком, Вера Андреевна, и вы это ясно увидите. Перестаньте верить в то, кто вы есть, и поверьте в то, что вы другая.
Вера Андреевна невольно словила себя на том, что её почти никогда не подводит профессиональная интуиция. Именно это она и намеревалась сделать. Ведь пройти хотя бы часть пути Наташи, значило именно это — стать другой.
- Я обязательно попробую, Наташенька.
- Правда попробуете? - с надеждой спросила Наташа, - или вы это сказали, чтобы меня утешить?
- Я даю тебе слово, Наташа, - серьёзно ответила Вера Андреевна.
Наташа взяла ее за руку и тихо сказала:
- Я люблю вас, Вера Андреевна.
- Вот видишь, Наташа, любовь существует, - радостно улыбнулась Вера Андреевна.
- Да, - грустно согласилась Наташа, - но только потому, что желания наши совпадают. Как вы не понимаете?
Вера Андреевна задумчиво посмотрела на девушку.
- Наташа, - тихо сказала она, - мы обязательно вернёмся к этому разговору в следующий раз. Хорошо?
- Хорошо, - кивнула головой Наташа.
Вера Андреевна прижала Наташу к себе, чмокнула её в щеку и поднялась с постели.
- Не скучай в моё отсутствие, - улыбнувшись, сказала она, - а в следующий раз мы где-нибудь уединимся и подробно все обсудим. Договорились?
- Хорошо, - ответила Наташа, - только вы меня отсюда никуда не отправляйте, Вера Андреевна, - она опустила голову и тихо добавила, - мне некуда идти.
- Наташенька, - взволнованно сказала Вера Андреевна, - как бы плохо тебе не было, не забывай о том, что у тебя есть я.
Я всегда помню об этом, - улыбнулась Наташа.
Вера Андреевна тоже улыбнулась и направилась к двери. Остановившись у выхода из палаты, она ещё раз ободряюще взглянула на свою пациентку и, не сказав больше ни слова, вышла в коридор.
                3
Спустя полчаса Вера Андреевна Копылова вошла в здание городского отдела внутренних дел. Ей не раз приходилось бывать здесь в качестве эксперта, в основном когда задержанный был арестован по подозрению в изнасиловании или в сексуальных домогательствах, поэтому она, поздоровавшись с дежурным и сообщив ему, что она пришла по делу к Лукину Олегу Ильичу, проследовала в его кабинет. Он, широко улыбаясь, поднялся ей навстречу и, пожав ей руку, предложил сесть. Олег Ильич не любил с женщинами разговаривать официально, поэтому он усадил Веру Андреевну на диван и сел рядом с ней.
 - Чем могу служить, Олег Ильич? - улыбнулась она, удобно расположившись на кожаном диване.
Олег Ильич вернулся к столу, вытащил из ящика какое-то фото и, перестав улыбаться, сел рядом с Верой Андреевной.
 - Посмотрите внимательно на эту женщину, Вера Андреевна, - предложил Олег Ильич и протянул ей фотографию.
Вера Андреевна взяла фото и начала его рассматривать. Затем вернула фото начальнику и усмехнулась:
 - На меня похожа. Кто эта женщина?
 - Это одна московская проститука по прозвищу Ляля Самогонова, - Олег Ильич сунул фото в карман пиджака и продолжил, - в данный момент отбывает срок в колонии.
- Олег Ильич, вы настаивали, чтобы приехала сюда именно я, - Вера Андреевна посмотрела на начальника и прямо спросила, - вам сегодня нужен не эксперт по сексологии, а женщина, похожая на эту проститутку?
 - Да, нам нужна женщина, похожая на эту Лялю, - признался Олег Ильич, - а то, что эта похожая женщина ещё и эксперт, это просто замечательно.
 - Что от меня требуется? - снова спросила Вера Андреевна.
 - Не требуется, - Олег Ильич поднялся и, подойдя к своему письменному столу, снова убрал фото в ящик.
Вернувшись к дивану, он остановился перед Верой Андреевной и повторил:
 - Не требуется. Мы можем только попросить вас, Вера Андреевна.
 - Попросить о чём?
 - Вера Андреевна, - Олег Ильич снова присел рядом с ней, - из тюрьмы сбежал один опасный преступник, который был в тесных отношениях с Лялей Самогоновой. Наша большая удача заключается в том, что он не знает о том, что его подружка находится в колонии.
Вера Андреевна внимательно посмотрела на начальника ГОВД.
 - Я понимаю, к чему вы клоните, - наконец, сообразила Вера Андреевна, - хотите поймать его на живца?
 - Уверяю вас, Вера Андреевна, что охрана у вас будет не хуже президентской, - заверил её начальник ГОВД, - хотя опасность, безусловно, есть.
 - Что я должна делать?
 - Ничего. Вы просто будете находиться в том месте, где обычно околачивалась Ляля Самогонова.
 - Когда? - Вера Андреевна, как страстный любитель профессионализма и компетенции, сразу перешла к делу и задавала вопросы исключительно по существу.
 - Сегодня в одиннадцать вечера, - ответил Олег Ильич, - или даже в полночь.
 - Это всё?
 - Отчаянная вы женщина, Вера Андреевна,  - Олег Ильич восхищённо посмотрел на сидящего рядом с ним сексолога и, поднявшись с дивана, вернулся за свой письменный стол.
 - Это не всё, Вера Андреевна, - ответил он на её вопрос, скрестив руки на столе, - нам придётся выдать вам фальшивый паспорт на имя Левченко Екатерины Тимофеевны. Это настоящее имя Ляли Самогоновой.
 - Зачем? - Вера Андреевна удивлённо подняла бровь.
 - О проводимой операции никто не должен знать, - пояснил Олег Ильич, - а  в этом притоне у вас могут проверить документы и хозяева заведения, и милицейский патруль.
Олег Ильич отложил ручку, которую крутил в руках, и, откинувшись на стуле, взглянул на скромно сидящую на диване женщину.
- Вам придется свой паспорт оставить здесь, - сказал он.
Вера Андреевна молча поднялась и, подойдя к столу начальника, вынула из сумочки паспорт и протянула Олегу Ильичу. Он взял паспорт, открыл его и внимательно посмотрел на фото.
- Вера Андреевна, сделайте сегодня две фотографии на паспорт, только сфотографируйтесь без очков и измените прическу.
- Я немного подстригу волосы и сделаю химическую завивку.
- Вот и хорошо, - Олег Ильич окинул ее взглядом и улыбнулся, - да выражение лица поразвязнее, гражданка Самогонова.
Вера Андреевна подбоченилась и глубоко вздохнула:
 - Слушаюсь, гражданин начальник.
Олег Ильич немного подумал и снова заговорил:
 - Вера Андреевна, занесите фотографии как можно раньше, а потом к концу дня приходите за своим новым паспортом и заодно мы обсудим план наших дальшейших действий.
 - Хорошо, - кивнула головой Вера Андреевна, - тогда я поехала готовиться.
Вера Андреевна попрощалась с начальником ГОВД и, выйдя на улицу, сразу же направилась в парикмахерскую.
                4
Время близилось к обеду, когда Вера Андреевна, наскоро перекусив в кафетерии, направилась в фотосалон. Едва получив свежие фотографии на паспорт, она, не теряя времени, занесла их в ГОВД. Вера Андреевна хотела сделать ещё кое-какие покупки, поэтому в этот раз она не пошла в кабинет к Олегу Ильичу, а просто отдала свои фото дежурному, попросив его передать их начальнику ГОВД. Затем сразу же пошла в магазин модной одежды, желая сменить свой гардероб. Сделав все необходимые покупки, Вера Андреевна, наконец, села в троллейбус и отправилась к себе домой. Никакого волнения или страха по поводу предстоящей операции и вероятной встречи с преступником она не испытывала. Её гораздо больше интересовала предстоящая смена личности. Вера Андреевна никогда ничем подобным не занималась, никогда не участвовала даже в школьных драматических кружках, поэтому новая роль вызывала в ней большее волнение, чем та опасность, которой она подвергалась.
В троллейбусе было довольно много народу, некоторые пассажиры даже стояли в проходах. Рядом с Верой Андреевной сидел парень, который решал сканворд и постоянно обращался к стоящему рядом с ним приятелю. Таким образом, многие пассажиры троллейбуса были невольно втянуты в решение сканворда. Вера Андреевна думала о своём, не обращая на них никакого внимания, но очередной вопрос парня достиг и её сознания. Она повернулась к ребятам и невольно прислушалась.
 - Человек, способный мгновенно сменить личность, - снова повторил парень, обращаясь к приятелю.
 - «Актёр», наверное, - пожал плечами приятель, держась за поручни.
 - «Актёр» не подходит.
 - Тогда «артист», - вяло ответил приятель.
 - И «артист» не подходит. Тут семь букв в задании.
 - Семь? - приятель удивлённо посмотрел на сидящего рядом с Верой Андреевной парня, - понятия не имею.
Воцарилась тишина. Некоторые пассажиры тоже думали, вовлеченные в решение сканворда. Задумалась и Вера Андреевна, но на ум ей, кроме слова «актёр», ничего не приходило. Парень уже хотел было оставить это задание и перейти к следующему, как вдруг позади них раздался хриплый мужской голос.
 - Сталкер.
 - Точно, «сталкер, - воодушевился парень и начал записывать слово в сканворд огрызком карандаша.
 - Сталкер?  - удивился приятель парня, - это чё за зверь такой?
 - Это человек, который способен мгновенно сменить личность, - улыбнулся парень, записав слово.
 - Не умничай, - буркнул приятель, - и чем этот сталкер от актёра отличается?
 - Актёр играет роль, - объяснил приятелю парень, - то есть, меняет образ, а сталкер действительно становится другим человеком, то есть, меняет личность. Странно, что я сам не догадался.
 - Что-то я разницы не вижу, - снова буркнул приятель.
 - Ну как не видишь? - парень уставился на своего стоящего в проходе приятеля, - например, у актёра, который играет роль бомжа, будут перерывы на обед и спать вечером он пойдёт домой. А сталкер, становясь бомжом, живёт на улице и питается тем, чем бог послал, до тех пор, пока не сменит личность бомжа на какую-то другую.
 - Вы хотите сказать, молодой человек, - не выдержала Вера Андреевна, - что если девушка сталкер сменит свою личность на личность проститутки , то она будет по-настоящему заниматься сексом?
 - Совершенно верно, - повернулся к ней парень, - актриса, играя роль проститутки, трахаться не станет, потому что это только роль, а девушка сталкер станет проститукой до мозга костей. Это и называется сменить личность, то есть, реально стать совершенно другим человеком. Причём, если актёру нужны репетиции, то сталкер способен сменить свою личность в течение секунды.
 - Понятно, - Вера Андреевна невольно взглянула в окно и, увидев свой дом, спохватилась и, поднявшись, стала пробираться к выходу.
                5
К трем часам пополудни Вера Андреевна, наконец, вернулась домой. Примерно в половине пятого ей позвонил Олег Ильич, сообщив, что паспорт готов и что она в течение ближайших двух часов может за ним зайти.
Вера Андреевна окинула взглядом свою квартиру и направилась к двери. Проходя мимо зеркала, висящего в прихожей, она мельком взглянула на себя и остановилась. Ее серый строгий костюм совсем не гармонировал с той прической, которую ей сделали в салоне красоты. Она сняла очки и несоответствие стало еще большим. Строгий серый костюм, в котором она так часто ходила на работу, сейчас был явно не к месту. Она еще раз взглянула на свое отражение в зеркале и, задумавшись, вернулась в гостиную. Конечно, было гораздо более разумным стать другой женщиной и попрактиковать этот загадочный сталкинг, когда к этому всё будет готово. Но с другой стороны, не она ли обещала Наташе Бурмистровой, что обязательно попробует стать другой? К тому же, начальник ГОВД знает, в кого конкретно она перевоплотится. Если бы она не посетила парикмахерскую, она бы безусловно пошла за паспортом, всё ещё оставаясь кандидатом медицинских наук Копыловой Верой Андреевной. Вера Андреевна вдруг осознала, что попросту тянет резину и обманывает сама себя. Она вдруг прекрасно поняла, что произошло бы, если бы Олег Ильич не посоветовал ей изменить прическу. В этом случае она бы оттягивала свое перевоплощение до самого последнего момента, а ведь преступник, возможно, реально опасен, а она так легкомысленно к этому относится. Да и Наташа наверняка имела в виду не актёрскую игру. Вера Андреевна достаточно хорошо знала психологию людей, знала о том, как часто многие люди занимаются самообманом и каким образом этот самообман происходит, поэтому она быстро поняла, что её новая стрижка стала просто счастливым билетом, который явно указал ей на тот самообман, в который она едва не угодила сама. Вера Андреевна вспомнила радостно улыбающуюся Наташу Бурмистрову, после того как она узнала, что ее лечащий врач пообещал ей попробовать стать совсем другим человеком, и решительно поднялась с кресла. Сняв с себя строгий серый костюм, Вера Андреевна убрала его в шкаф. Затем, немного подумав, она сняла с себя все остальное и войдя в спальню, открыла свой пакет с покупками. Вытащив из него несколько купленных вещей и косметичку, она направилась в ванную и впервые в жизни начала краситься. Наконец, к шести часам вечера, она в третий раз в течение дня вошла в здание городского отдела внутренних дел.
- Одну минуту, - остановил ее сидящий на вахте дежурный, - вы к кому и по какому делу, гражданка?
Вера Андреевна ликовала. Дежурный, молоденький лейтенант, её не узнал.
- Я по делу к Лукину Олегу Ильичу, - сухо сказала она и двинулась дальше.
- Одну минуту, - снова остановил её дежурный, - предъявите документы.
- Как раз за документами я и пришла, - Вера Андреевна начала терять терпение, не веря в то, что дежурный её действительно не узнаёт.
Лейтенант нажал кнопку селектора и, снова обратившись к ней, сказал:
- Фамилия.
Вера Андреевна наклонилась вперед и раздельно произнесла:
- Са-мо-го-но-ва.
- Издеваешься? - дежурный угрожающе привстал со стула, но к счастью в селекторе раздался голос начальника:
- Я слушаю, Смирнов.
- Тут к вам одна дамочка без документов, - живо заговорил лейтенант, - именующая себя Самогоновой...
- Пропусти её, - прервал дежурного Олег Ильич.
Вера Андреевна поправила на плече дамскую сумочку и, показав дежурному выставленный кверху средний палец, неторопливо пошла в кабинет начальника. Лейтенант хмыкнул, глядя ей вслед, и снова опустился на стул.
Олег Ильич что-то торопливо писал, сидя за столом, краем глаза заметив вошедшую посетительницу. Видя, что он не отрывается от бумаг, Вера Андреевна подошла к столу и, вытянув руку ладонью вверх, небрежно произнесла:
- Паспорт, гражданин начальник.
Олег Ильич, наконец, поднял голову и остолбенело уставился на стоящую перед ним развязную девицу. Вера Андреевна была без очков и достаточно сильно накрашена. Её волосы, ранее постоянно забранные наверх, были подстрижены и, спускаясь русыми локонами к плечам, делали ее неузнаваемой. Из расстегнутой наполовину блузки едва не вываливались упругие груди. Юбка была узкой и короткой, что делало ее ножки, обутые в туфли на шпильках и одетые в модные чулки, еще сексуальнее и длиннее. Висящая на плече дамская сумочка с серебряной змеевидной застежкой завершала образ девушки легкого поведения. Вера Андреевна выглядела сногсшибательной, сексапильной и довольно молодой.
Олег Ильич тихо присвистнул и, выдвинув один из ящиков своего письменного стола, извлек из него новенький паспорт. Он положил его на стол, всё ещё не в состоянии вымолвить ни слова, и Вера Андреевна, взяв паспорт, отправилась к дивану, чтобы получше его рассмотреть. Усевшись на диване, она закинула ногу на ногу и, внимательно полистав полученный документ, положила его в свою сумочку. Наконец. начальник городского отдела внутренних дел вышел из охватившего его оцепенения. Он поднялся из-за стола и, подойдя к своей необычной посетительнице, сел рядом с ней на диван. Олег Ильич положил ладонь на обтянутую чулком женскую ножку и стал задумчиво ее поглаживать. Вера Андреевна, усмехнувшись, взглянула на скользящую по ноге мужскую ладонь и спросила:
- Возбуждает, гражданин начальник?
- Знаешь, - Олег Ильич замялся, не зная каким именем назвать сидящую перед ним молодую женщину, - я хочу спросить тебя...
- Спросить или допросить? - улыбнулась Вера Андреевна.
- Послушай, я серьёзно, - он, наконец, перестал гладить ее ногу и, посмотрев ей в глаза продолжил, - несколько лет назад я впервые задержал Лялю Самогонову. Мы были одни и у меня было жуткое желание её трахнуть прямо в кабинете.
- Трахнул? - весело спросила Вера Андреевна.
- Нет, - Олег Ильич улыбнулся, вспомнив события ушедших дней, - я решил, что нехорошо это..начальник милиции...на службе, - он, перестав улыбаться, пристально посмотрел на свою раскованную собеседницу, - скажи мне как сексолог - правильно я поступил или нет?
Вера Андреевна в свою очередь стала поглаживать ладонью его ногу и, глядя мужчине в глаза, томно произнесла:
- Неправильно, гражданин начальник.
- Почему?
Вера Андреевна, неотрывно глядя ему в глаза, стала скользить рукой ему по ноге все выше и выше, пока ладонь не прикоснулась к набухшей мужской промежности.
- Потому что в сексе главным является желание, - наконец, вымолвила она и, сжав ладонью выпирающий из брюк возбужденный член, добавила, - и это желание у тебя имеется, гражданин начальник.
Олег Ильич молча смотрел на нее, не зная, как поступить. Перед ним без сомнения была московская знаменитость, кандидат медицинских наук Копылова Вера Андреевна и в тоже время это была не она, вернее она, но совсем другая. Поэтому он зашел в тупик, не зная, с кем конкретно он в данный момент беседует. Вера Андреевна, прекрасно понимая, что происходит в душе начальника ГОВД, решилась на подсказку. Она, слегка отстранившись, открыла свою дамскую сумочку и порывшись немного, вынула из неё презерватив. Снова приблизив к нему своё лицо, она надорвала зубами обёртку презерватива и тихо сказала:
- Позаботься о том, чтобы нам не помешали, гражданин начальник, - Вера Андреевна усмехнулась и закончила, - и твое жгучее желание трахнуть Лялю Самогонову будет, наконец, реализовано.
До сознания Олега Ильича наконец дошло, что Вера Андреевна Копылова не просто решила играть роль Ляли Самогоновой, а стать ей на самом деле, полностью, до корней волос. Олег Ильич приподнял рукой ее подбородок и очень серьёзно сказал:
- Никогда не думал, Ляля, что ты такая прелесть.
Он решительно поднялся с дивана и направился к выходу из кабинета. Открыв входную дверь, Олег Ильич властно крикнул:
- Смирнов!
Лейтенант, дремающий на вахте, вскочил со стула и опрометью бросился к кабинету начальника. Он служил в ГОВД всего неделю и прибыл сюда по назначению после окончания Высшей Школы милиции.
- Слушаю, товарищ майор! - отчеканил он, вытянувшись в струнку перед старшим по званию.
- Смирнов, - майор Лукин серьезно посмотрел на подчиненного, - даю тебе первую боевую задачу.
Лейтенант Смирнов застыл словно изваяние, не спуская с майора глаз.
- Смирнов, - снова заговорил майор, - я вызвал на допрос подозреваемую, и если кто-нибудь войдет в кабинет и помешает моей работе, я сниму с тебя погоны.
Лейтенант невольно глянул вглубь кабинета и заметил сидящую на диване девицу, одетую в до неприличия короткую юбочку.
- Так значит, - неуверенно начал Смирнов, - так значит, мне по ходу службы придется решать и такие задачи?
- Тебя ожидает очень увлекательная и интересная служба, Смирнов, - улыбнулся Олег Ильич и внезапно, перестав улыбаться сухо добавил, - если будешь неукоснительно исполнять поручения своего начальника.
Лейтенант взглянул на майора и усмехнулся:
- Не беспокойтесь, товарищ майор, враг не пройдет.
- Смышленый малый...далеко пойдешь, - майор Лукин дружески похлопал лейтенанта по плечу и, слегка наклонившись вперед, тихо добавил, - а теперь давай, Саша, подежурь.
Он закрыл дверь и, не торопясь, подошёл к дивану. Вера Андреевна, окончательно ставшая Лялей Самогоновой, отложила в сторону сумочку и, взяв за руку Олега Ильича, притянула его поближе к себе. Уверенными ловкими движениями рук она расстегнула ему ремень брюк и стянула их на пол вместе с трусами. Глядя на открывшееся зрелище, она, усмехнувшись, произнесла:
- Так вот где от меня прятался красивый и ядрёный член, - она снизу вверх взглянула на начальника ГОВД, - в майорских штанах.
Впервые в жизни Вера Андреевна видела возбужденную мужскую плоть в непосредственной близости от своего лица. Она сжала его ладонью, лизнула языком и, наконец, погрузила в рот.
- М-м-м-м, - простонала она, слегка отстранившись, - до чего вкусная штуковина, оказывается.
Вера Андреевна села поудобнее и, обхватив майора Лукина за попу, начала блаженно сосать ему член. Майор стоял, прерывисто дыша, время от времени поглаживая молодую женщину по волосам. Наконец, она отстранилась и, вытащив из надорванной упаковки презерватив, старательно надела его. Затем поднялась и усадила Олега Ильича на диван. Сбросив туфли, она сняла блузку и лифчик и, стянув с себя трусики, натянула вверх свою узкую юбочку. Взобравшись на диван лицом к майору, она осторожно села на его торчащий колом член, уткнув свои груди ему в лицо. Более сдерживать себя майор Лукин уже не смог. Он обхватил ее крепкими руками и, целуя ее груди, начал яростные движения. Вера Андреевна, в жизни которой так долго отсутствовал секс, громко и протяжно охнула. Она начала двигаться вместе с ним, приподнимаясь и опускаясь и, испытывая огромное удовольствие, все шире и шире раздвигала ноги. Наконец майор Лукин немного замедлил темп и приблизил к себе ее лицо.
- Вера...Ляля, - зашептал он, - я был убежден, что всю жизнь проживу один, но сейчас, - он страстно поцеловал её, - но сейчас я готов сделать тебе предложение.
Вера Андревна замерла и внимательно посмотрела ему в глаза.
- Мне тоже надоело ложиться по вечерам в холодную постель, - тихо сказала она, - но мы это обсудим, когда поймаем преступника и вернёмся с задания, она нежно посмотрела на Олега Ильича и тихо добавила, - а сейчас давай закончим то, что начали.
Начальник ГОВД не стал возражать и вскоре Вера Андреевна дернулась всем телом,испытывая мощнейший оргазм. Тело её полового партнера тоже мелко подрагивало. Они тяжело дышали, словно после быстрого бега, и наконец замерли. Вера Андреевна обмякла и, обняв майора за шею, обессилев прижалась к его груди.
- Поужинаем вместе? - тихо спросила она.
-Да, - ответил он, - приходи часам к восьми, у меня ещё кое-какие неотложные дела. Я хочу подольше побыть с тобой...Вера.
Она удивлённо взглянула на него и осторожно встала. Глядя на него в своей обезоруживающей наготе, она мягко, но твёрдо произнесла:
- Меня зовут Ляля,...Олег, - Вера Андреевна улыбнулась и, присев у дивана, стала осторожно снимать с него презерватив.
Майор Лукин натянул на себя трусы и штаны и, застегнув ремень, поднялся с дивана. Вера Андреевна, выбросив использованный презерватив в стоящее у письменного стола мусорное ведро, вернулась к дивану и тоже стала неторопливо одеваться.
Когда она привела себя в порядок, Олег Ильич подошел и крепко обнял её. Ему хотелось сказать ей многое, очень многое, но он молчал, не находя слов. Она тоже молчала, прижавшись к его груди. Наконец, майор Лукин решительно отстранился и вернулся за письменный стол. Нажав кнопку селектора, он сухо приказал:
- Смирнов, зайдите в кабинет.
Почти тотчас дверь в кабинете открылась и на пороге появился дежуривший на вахте лейтенант. Он молча замер, ожидая распоряжений начальника.
- Лейтенант, - обратился к нему майор Лукин, - подозреваемая невиновна, проводите её.
Лейтенант открыл дверь и посторонился, предлагая женщине выйти первой. Вера Андреевна взглянула на Олега Ильича и, улыбнувшись уголками губ, покинула его кабинет.
                6
Наташа Бурмистрова отложила книгу и, поднявшись с койки, подошла к окну. Начинался новый день, но Наташу он не радовал. И дело было совсем не в пасмурной погоде и даже не в моросящем дожде, а в том, что она всё острее чувстовала своё пронзительное одиночество. Здесь в клинике у ней, разумеется,  были родственные души, но это были действительно больные люди. Наташа была здорова и её глубокая депрессия была вызвана лишь тем, что она в течение нескольких лет ни в ком не видела человека себе подобного.
Наташа молча смотрела на стекающие по стеклу капли дождя, как вдруг спиной почувствовала, что на неё кто-то пристально смотрит. Она резко обернулась и увидела молодую женщину, которая молча стояла, прислонившись к двери. Это была Копылова Вера Андреевна, но она была другой. Её взгляд был спокойным и уверенным, от всего её существа исходила сила. Наташа неотрывно смотрела ей в глаза и вдруг почувствовала, как её сердце начало наполняться безудержной радостью. Вера Андреевна не обманула её. Наташе не нужно было слов, чтобы это понять. И осознание того, что её одиночество и её страдания, наконец, подошли к концу, переполнили её сердце нежностью, благодарностью, восторгом и радостью.
Наташа сдвинулась с места и медленно направилась к Вере Андреевне. Они по-прежнему смотрели друг другу в глаза и, чем ближе подходила к ней Наташа, тем яснее она понимала, что её лечащий врач, так же как когда-то она сама, сумела сдвинуть монолит своей личности, эту ужасную глыбу,  и приоткрыть завесу тайны. Наташа понимала, что теперь и Вера Андреевна не сможет жить без неё, иначе рискует попасть в такое же депрессионное состояние. И словно в подтверждение этих мыслей, Вера Андреевна тихо произнесла:
 - Собирайся, Наташа. Я забираю тебя к себе.
Наташа бросилась ей на шею и, крепко обняв её, разрыдалась у ней на груди.