Теплота твоих рук-2

(продолжение)

***
   Детей в группе оказалось много, а игрушек оказалось еще больше. Малыш никогда не видел столько детей и столько игрушек!
   Он застыл на пороге, поднял глаза и оглядел группу. Везде стояли шкафы, за стеклянными дверцами которых виднелись разного цвета матрешки, неваляшки, коробки с "развивашками". На шкафах стройно и подбоченясь сидели большие плюшевые звери: Белые медведи, розовые слоны, рыжие собаки. По углам старого затертого, но все еще разноцветного ковра стояли большие плетеные корзины с мячами, гимнастическими палками и прочим спортивным инвентарем. В углу громоздился большой кожаный диван. Напротив него светил экраном старенький цветной телевизор. На ковре кучками грудились деревянные кубики, пластиковые машинки всех цветов и размеров, резиновые персонажи из сказок и советских мультфильмов со свистками и без, а так же большие и маленькие, по большей части голые, пупсы.
   Среди игрушек сидели и лежали ребятишки. У многих были так же коротки пострижены волосы, кто-то был и вовсе бритым, как Яшка. Мало кто из малышей играл в игрушки, каждый был больше занят самим собой.
   Рассмотрев внимательно все игрушки, малыш принялся рассматривать друзей по несчастью.
   Толстый круглоголовый мальчишка сидел на корточках в углу, и , выпучив водянистые бессмысленные глаза, тихо кряхтел.
   Второй малыш, чернявый и лопоухий, отрывал цветные квадратики от кубика Рубика. Когда второй встал на ноги, Яшка понял, что это девочка. Понял он это по вязаной юбочке, надетой поверх шерстяных вылинявших колготок. Девочка была большеглазой, большеротой, подвижной и любопытной, и напоминала обезьянку из какого-то мультика.
   На диване рыженький худенький мальчишка со знанием дела ковырялся в носу.Он вынимал из него сухие "козюльки", нахмурившись рассматривал их, и... отправлял в рот. Яшке стало противно и он отвернулся.
   В центре ковра, как раз напротив дивана, двое толстых бутузов дрались из-за железной модельки Жигулей. Дрались они молча и настырно, вырывая игрушку друг у друга и пряча ее каждый раз под себя. Они были удивительно похожи друг на друга, круглолицые, беловолосые, голубоглазые...Волосенки у них отросли уже на пару сантиметров, значит, они были здесь уже давно. Молчаливая их борьба закончилась тем, что более крупный из карапузов ударил брата машинкой по макушке. Раздался громкий рев...
   В групповую комнату вбежала худенькая женщина в некогда белом халате, зашитом на карманах, в такой же затрепанной косынке, с тряпкой в руках.
   - Петрищевы! Мать вашу! Чего опять не поделили???
   Она рванулась к двойняшкам, бросив тряпку на полку шкафа, ловко сгребла обоих, попутно вытирая рукавом халата лицо потерпевшему и давая подзатыльник непосредственно обидчику. При этом она громко ругалась последними словами на всю группу...
   Следом за ней в игровую вошла Татьяна Сергеевна.
   - Лариса...Ну что ж ты опять так кричишь? Хоть детей бы постеснялась!
   - Ага! Опять я у Вас виновата! А вот где она? Ее опять нету! Дети опять одни! Я что, разорваться должна?!
   Татьяна Сергеевна озабоченно осмотрела группу и покачала головой. Нянька не затихала:
   - У меня все руки в хлорке! Я обязана пол мыть, а не сопли тут утирать! У меня своей работы достаточно!
   - А где Оленька?
   Нянечка ответила начальнице неприлично, но в рифму. Татьяна Сергеевне досадливо сморщилась и отвернулась.
   Тут же в дверях заметалась еще одна фигурка, не в состоянии ни войти, ни ретироваться. Это была девочка-практикантка лет семнадцати, с двумя тонкими русыми косичками, в сером мешковатом платьице. Она уже решилась сбежать, но властный голос начальницы настиг ее:
  - Оля, зайдите!
   Девушка смущенно переступила порог. Няня Лариса, грубо оттолкнув ее, унесла в ванную притихшего уже младшего Петрищева, отмывать личико от слез.
   - Подойдите!
   Оля подошла к Татьяне Сергеевне и отвернула лицо.
   - Ну и где Вы ходите?
   Оля молча потупилась.
   - Ты что, опять курила?! А ну дыхни! Дыхни на меня!...
   Между взрослыми затеивался долгий и неприятный разговор. Малыш наблюдал за происходящим внимательно, но весьма равнодушно. Ему не понравилась няня. С первого же появления ее в группе что-то внутри его сжалось, как сжималось когда-то в маме при появлении бабушки. Это "что-то" камнем стояло в животе и никак не отпускало. А еще ему было жаль Оленьку, которую все не любили и ругали. а еще ему было непонятно, почему Татьяна Сергеевна, еще недавно мягкая и по-матерински теплая, внезапно стала такой суровой и неприятной...
   Мама...Она придет. Она обязательно придет!
   Он еще раз оглядел группу. У окна стоял еще один мальчик, с высоким лбов и задумчивым взглядом. Он смотрел за окно, смотрел долго, не отрываясь, и даже перепалка взрослых не заставила его повернуть взгляд в игровую. Малыш вздохнул и подумал, что он тоже ждет маму.
   В углу за корзиной с мячами сидели трое смуглых малышей. Старшему из них было от силы лет шесть, второй был не старше Яшки, младшей девочке было годика два. Они держались на особицу и ни с кем не общались.
   Пока малыш рассматривал детей, няня с таким же пронзительным криком извлекла из-за дивана странного кряхтящего малыша и понесла его в ту же ванную комнату, проклиная и его, и его ближайших родственников. После ее ухода малыш присел на край дивана. Нет, не туда, где сидел рыжий, а на противоположный край. Ему было скучно и он стал рассматривать ковер. Ковер был старым, но чистым. И при этом очень красивым по мнению Яшки. Зеленые и желтые завитки змеились на нем на фоне красных ромбов.Если вести пальцем по зеленому стеблю, то он, извиваясь и закручиваясь, вдруг становился желтым на другом ромбе...Это было как чудо! Малыш внимательно проследил один завиток от начала ковра до его противоположного края и насчитал двадцать шесть смен цвета. Он умел считать. Он мог бы досчитать даже до ста, но он не делал этого вслух, потому, что боялся не вспомнить цифру сорок. Там по смыслу должна быть цифра "четыредцать", но она куда-то пропала. Ее съела странная цифра "сорок", похожая на черную дыру в пространстве...