Молодильные яблочки

        -Яблочки! Молодильные яблочки! Покупаем, граждане и гражданочки! Сладкие! Самые настоящие. Берём-покупаем – о старости забываем! –зазывно и весело неслось со стороны базара.
 
  Каждое лето около районного торгового центра стихийно возникал плодово-ягодный садоводоводческий рынок. Наталья Петровна любила бывать там и покупать свежие, прямо с грядок, огурчики и помидорчики, сладкую клубнику и малину. Сама она из-за преклонного возраста уже давно не выбиралась из  города, и купленные овощи-фрукты напоминали ей о прежней, кажущейся теперь такой милой, летней суете с поливами и прополками на собственной даче, проданной  лет двадцать назад.      

  Немудрёная торговая реклама сработала наверняка. Возле раскрасневшейся, вспотевшей толстухи в цветастом платье с пакетом крупных, краснобоких яблок-полукультурок,  моментально собралось немало любопытствующих. Всем хотелось взглянуть на сказочный товар. Толпа недоверчиво гудела.

- А на вид – самые обыкновенные…

-Сама-то, почему не омолодилась?

-Ну, ты и хитра, тётка!

-Не омолодилась!? А ты знаешь, что мне через месяц уже семьдесят восемь стукнет? Не веришь? И никто не верит! Милые, да зачем мне хитрить?! Яблочки у меня вкусные, медовые. Вот, последние остались.

-Надо же – моя ровесница! – подумала Наталья Петровна, - А на вид больше пятидесяти и не дашь…
-Дайте мне пару яблочек, пожалуйста. Мне больше-то и не съесть, - обратилась она к толстухе.

-Бабулечка, бери весь пакет. Если по яблочку продавать, то я до ночи не расторгуюсь! Совсем недорого прошу. Правда, у меня условие есть. Подойди-ка поближе, - и толстуха торопливо зашептала в ухо растерявшейся  покупательнице правила употребления волшебных яблок.
 
   Безропотно поддавшись уговорам предприимчивой торговки, Наталья Петровна без лишних слов взяла полиэтиленовый пакет с яблоками. Яблоки пахли детством. Их стоило купить хотя бы за это! Наталья Петровна шла по многолюдной городской улице, торжествующе неся свою необыкновенную, ароматную покупку, и думала о чудесах:
-В чудесах самое главное – вера. Поверишь – и сбудется любое чудо! Ведь вот, например, она уже почти смирилась со своей старческой немощью, с болезнями. Стыдно признаться: уже и смертный узелок приготовила. А тут – на тебе! Молодильные яблоки!
  В её квартире с зашторенными из-за летней жары окнами стоял лёгкий сумрак и прохлада. Уставшая Наталья Петровна присела на стул и опять задумалась.
  В последнем время такое с ней  часто случалось. Займётся, к примеру, своими немудрёными домашними делами – и вдруг припомнится ей песенка, что сынок  в детсадике для неё на праздничном утреннике пел. Слова песенки вспомнит, а что за праздник тогда случился – напрочь забыла! Бросит начатые дела и думает-вспоминает. Весь вечер промучается, а то – и следующий день. А потом вдруг и вспомнит:  конечно же – утренник в честь Восьмого Марта!

   Старость – не радость. Народная мудрость – самая верная. Кто-то из писателей назвал возраст после семидесяти «поздней осенью».

                «Поздняя осень. Грачи улетели…»
 
«Грачи» – это же надежды, ожидания. Улетели, и уже никогда не вернутся, не сбудутся. Но в руке ещё осталась синица-вера! И вот он – шанс! Молодильные яблочки! Лежат себе в обычном полиэтиленовом пакете, всего за сто рублей купленные. Что там нашептала Наталье Петровне омолодившаяся торговка-ровесница? Яблочко – утром, яблочко – вечером, и больше ничего весь день. И не вздумать угощать или дарить волшебные яблоки! Их можно только продать.

    Прямо перед Натальей Петровной – зеркало на стене. Старое зеркало, лет сорок ему. А может быть – и полвека. Видело оно и первого мужа Натальи Петровны, её первую, безоглядную любовь, Валерку-гулёну, бросившего её с пятилетним сыном Димкой.

                «Любовь растаяла в тумане дымкою,
                А мне оставила коляску с Димкою…».  Это – про неё. 

  Видело зеркало и её второго мужа – спокойного, неразговорчивого Сергея,  также бессловесно и тихо, в три недели сгоревшего от неизлечимой болезни.
  Видело оно и озорную рожицу сыночка Димки, меняющуюся с быстротой кинокадров. Вот он уже молодым, новоиспечённым лейтенантиком последний раз мелькнул в его прозрачной глубине – и ушёл навсегда. Черным платком закрыла Наталья Петровна старое зеркало, когда в эту комнату внесли солдаты запаянный  гроб со старшим лейтенантом Дмитрием Валерьевичем Сорокиным, геройски погибшим в неведомом Афгане.
   Но чаще всего в зеркале отражалась сама Наталья Петровна. Что скрывать: любила она в юности принарядиться. Сама и шила, и вязала. Недорого получалось, и точно по её ладной фигурке. Вроде красавицей не слыла, а вслед заглядывались.
  Вся её жизнь в этом зеркале. Смотрит сейчас из него на Наталью Петровну
старая седая женщина с глубокими скорбными складками у рта. Пепельно-печальные глаза в траурных тёмных тенях, губы крепко сжаты сеточкой мелких морщин. Одно от прежней молодой Натальи осталось – густая копна волос, теперь старательно приглаженных и выбеленных временем до снежной голубизны. Обычная старуха. Старость делает людей похожими друг на друга.
    А ведь сегодня ей выпал редчайший, сказочный  шанс прожить вторую жизнь! Может быть – снова полюбить, выйти замуж. Может быть – даже родить другого сына. Или дочку. Но это будет иная, новая жизнь с иными радостями и печалями. Со многими неизвестными в начале и в конце. Но главное: чтобы начать новое, надо забыть старое. То, что она прожила, пережила, и перечувствовала. Забыть не только своё горе, но и своих любимых. 

   Так и не заснула Наталья Петровна в эту ночь. Смотрела на молодильные яблочки – и не решалась испробовать их волшебную силу.
  А утром взяла она нетронутый пакет и пошла к торговому центру. Встала в тенёк под тополем на место вчерашней толстухи, и заметно робея, но неожиданно звонко и молодо во весь голос закричала: 

- Яблочки! Молодильные яблочки! Самые настоящие! Налетай-покупай! Задёшево отдам.