Конь-без-всадника. Глава 4

Вскоре я слился с небольшим потоком желающих пересечь городские стены. Все то и дело косились на меня, я уловил обрывки разговоров и обсуждений, многие посматривали с любопытством, но среди неясных шепотков и различных удивлённых возгласов я не услышал никакого негатива.
Как непривычно. Даже странно слегка.
Многие окликали Тигра и лезли с расспросами, где это он достал такую животинку, но тот лишь отмахивался и отвечал, что перекупил меня с рук у каких-то южных торговцев, а как уж им повезло, понятия не имеет.
У высоких городских ворот находились на посту два стражника в кожаных кирасах и с алебардами. Они стояли по разные стороны широкой арки, поверх которой виднелась мрачного вида решётка, сейчас убранная. Рваные обветшалые флаги громко хлопали на ветру, подвешенные над проходом. Ткань настолько выцвела, что я не смог угадать истинный цвет. Сейчас это был блекло-зелёный.
Впереди нас медленно продвигалась здоровенная повозка, груженная толстенными сосновыми бревнами, распространявшими вокруг себя запах смолы и хвои. Ее тащили два здоровых тяжеловоза. Хозяин — смуглый крепкий старикашка с клочковатой бородой и в широкополой грязной шляпе — громко переругивался с рослым, закованным в вычищенную и хорошо подогнанную броню представителем правопорядка. Лица его я не разглядел — оно было закрыто шлемом.
Я напряг уши, пытаясь разобрать, чего они там разорались, но сквозь окружающий шум толпы ничего не смог разобрать. Поругавшись еще некоторое время, страж, видимо, плюнул на это дело и махнул рукой, отходя в сторону и давая знак пропустить старикана. Телега, надсадно скрипя, поползла через ворота по мосту, ведущему через излучину реки в город.
Я отправился следом. Когда подошла наша очередь вступить в город, этот страж неожиданно преградил мне дорогу, хмуро сверкая глазами из-под забрала шлема.
— Стой, — сухо обратился он к Тигру.
— В чем дело? — с моей спины раздался недовольный голос.
— Хочу предупредить тебя, шебу*, — страж сощурился. — Если я хоть краем уха услышу про твои дела, из города ты не выйдешь.
— Оо, как страшно, — протянул Тигр, — никак, старый Бромер захлебнулся в вине и блевотине, и теперь главой стражи назначили тебя? Какая жалость.
— Почил от пьянства в борделе, — безо всякого почтения бросил законник. — А для тебя у меня приготовлена особая опочивальня. В остроге.
— Боюсь, не смогу заглянуть. Буду занят делами, о которых ты не услышишь.
— Я слышал уже достаточно, чтобы проводить тебя туда прямо сейчас.
— Да хватит пустословить, — произнёс довольный голос у меня со спины. — Это же всего лишь слухи! А теперь, я могу, наконец, пройти, капитан? — последнее слово он произнёс с нарочитой издёвкой. Стражник холодно зыркнул на оборотня.
— Я слежу за тобой, — сообщил он и отошёл.
Тигр толкнул меня ногами, и я затрусил через арку.
Мы быстро пересекли мост, и через малые ворота на том конце я шагнул на мостовую. Подчиняясь поводьям, я повернул влево по большой улице и проскакал полгорода до огромной обсерватории. Высокая башня с выщербленной кладкой была сложена из белого камня. Вокруг неё была небольшая, засаженная зеленью территория, отделенная от внешнего мира чугунной кованой решеткой. Возле ворот стояло два каменных истукана непонятной формы. Кажется, они изображали каких-то монстров со сложенными крыльями. Интересно, зачем они здесь? Не слышал, чтобы магией овладели уже настолько, чтобы оживлять статуи. Хотя я вообще мало что слышал…
Когда я остановился у ворот, из глубины маленького сада выплыл строгий человек, на вид примерно сорока лет, с довольно вытянутым лицом с резкими чертами и крючковатым носом. Черноволосый, приглаженный, очень тонкий и высокий, даже темно-алая мантия не скрывала его худобу и свисала с него как с вешалки. В руке он держал какой-то томик. Тигр окликнул его; увидев нас, он сухо поджал губы и направился к воротам.
— Арвел сейчас очень занят подготовкой к завтрашнему отбытию на собрание Коллегии в Тиккераке, — строго произнес он, взмахом руки отворяя ворота спешившемуся Тигру. — Однако, — он пристально взглянул на меня, — если у вас есть что-то ценное для науки…
Оборотень посмотрел на него, как на идиота.
— Магистр Карей, если вы не заметили, то рог весьма внушительный…
— Да-да, — раздраженно отмахнулся магистр, — если Арвел сочтёт это нужным, я прощупаю это существо на предмет магических воздействий, — продолжил он, развернувшись и заспешив ко входу в башню, — но не думаю, что у него найдется время…
— Странно, — пробормотал Тигр, ведя меня в поводу, — с каких это пор у вас нет времени на Существ…
Карей тем временем уже поднялся по нескольким ступенькам ко входу и, отворив дверь, на миг замер на пороге и резко бросил через плечо:
— Я осведомлюсь, когда магистр вас примет. — И исчез внутри, захлопнув створки.
Мы остались одни на продолжительное время — Тигр отпустил меня пощипать траву, а сам задумчиво хмурил брови, глядя то на меня, то на закрытые двери башни. Когда они, наконец, распахнулись настежь, из них вывалился наружу здоровенный толстяк в оливковой мантии, прошитой серебряной нитью. Он поспешно скатился по ступенькам в сад, постоянно отираясь беленьким платочком и рассеянно глядя по сторонам.
Карей выплыл вслед за ним и остановился в дверях.
— Магистр Арвел, вы сами проведёте осмотр? — грузный маг поспешно закивал и зашевелился.
— Единорог? Ах да, — бормотал он, ни к кому конкретно не обращаясь. Выцепив меня взглядом и как будто с трудом сосредоточившись, он снова забубнил: — Полукровка… следы магии не видны… — он сделал несколько вспомогательных пассов руками и напрягся: — …нет, определенно, ничего нет, разве что… возможно, способности к речи. Но это определенно не так важно, неважно, — снова какое-то бормотание.
— Коллега, вы не могли бы?.. — обернулся Арвел. Карей согласно кивнул головой, подошел поближе и они совместно и с явным усилием проделали какие-то движения руками, изрядно напряглись — я видел это по их сосредоточенным лицам. Но через некоторое время прекратили свои попытки что-либо во мне распознать.
— Тщетно, — вытерев пот со лба и опять обратившись в пространство, изрёк Арвел. — Этот экземпляр, как видно, пуст. Фух… Плохо проницаем. — Толстяк как будто сильно вымотался за столь короткое время. — Это странно, очень странно… Вы согласны? — он повернулся к Карею.
— Да, магистр Арвел, — строго произнёс худощавый маг. — В любом случае, это полезная находка… Но у нас нет времени заниматься этим, — он сосредоточенно нахмурил брови и ушел в себя.
— Вот что, дорогой друг, — обернулся Арвел к терпеливо ожидавшему оборотню, которого явно не покидало беспокойство, — этот гибрид, вероятно, несёт в себе какой-то изъян. Фух, как же жарко! — он беспомощно обмахнулся насквозь промокшим платком. — Или же я просто вымотался. Да-да, это вероятнее всего. Но сейчас это не столь важно… Пройдёмте-ка со мной! — он неожиданно бодро взмахнул рукой и заторопился в башню, зовя за собой Тигра. — У меня есть для вас одно прибыльное задание.
Тигр и Карей оба последовали за ним в башню, оставив меня без присмотра.
Я немного прогулялся по саду, обнюхивая различные цветущие растения. Услышал среди множества тонких ароматов знакомый густой запах — он исходил от каких-то непримечательно-бурых цветков, высаженных небольшими кустиками в дальнем углу двора. Так пахла обезболивающая мазь. Рядом находилась закрытая оранжерея. Сквозь мутное стекло я разглядел какие-то грибы. Более мне делать было нечего и, завершив импровизированный осмотр, я вернулся ко входу в обсерваторию, терпеливо ожидая, когда же за мной вернутся.
Дверь скоро отворилась, и на пороге возник ухмыляющийся Тигр, тащивший в руке недоеденный кусок ветчины. Он бодро сбежал по ступенькам и, ухватив меня за повод, поволок за собой к ограде.
— Чего ухмыляешься? Я же им вроде как не нужен? — поинтересовался я.
— Да погоди. Эти старые пердуны чего-то крутят. Обещали нехило заплатить, если я справлюсь. Нужно будет кое-что доставить в Тиккерак, к их помпезному сборищу. Мне очень интересно, что же такое они откопали… И ещё интереснее, почему переть это должен я. Слишком много они предлагают… — он задумчиво дожёвывал мясо.
— Очень странно с их стороны доверять тебе ценные артефакты.
— Больше магов за них никто не заплатит. Я и так все ценное, что нахожу, отношу им. А иногда они посылают меня. Меня больше волнует, почему два сильных мага с толпой охраны и подорожной от ярла не хотят переть это сами по Большому тракту.
— …А маги очень сильны?
Тигр вздохнул.
— Деревня. Кто угодно из них только захочет — и скрутит тебя в бараний рог. Или просто поджарит. Но на это уходит много энергии. Очень. Если это действительно нечто настолько ценное, то им стоит опасаться наемных убийц. Или же фанатиков.
— А тебя, значит, наёмники не найдут, в случае чего? Или им все-таки дороже свои задницы, чем артефакты?
Он оскалился.
— Не в первый раз.
Потом, помолчав, добавил, приблизившись к моему уху:
— Никто не знает, что я перевертыш. Так что за чертой города никто не ищет тигроида. Поэтому и сухим из воды выхожу. И никому другому не нужно об этом знать… Намек ясен?
— Угу. Мне в любом случае молчать, я привык.
— Вот и славно. А теперь пойдем в конный ряд, — радостно промурлыкал Тигр. — Ну, двигайся давай, — он вывел меня за ворота и потянул за уздечку вправо.
— Погоди, — я заартачился, — что ты ещё удумал? Мы так не договаривались!
— Да не мечись. Какая разница, кому я тебя продам. Раз уж с тобой все настолько туго, — он немного скис.
А я говорил, что дарованиями не блистаю… Хотя втайне я, конечно, надеялся услышать нечто большее, чем «плохо проницаем». Или, по крайней мере, не слова об изъяне. Выходит, что я просто «неудачный» или порченый. Мда.
— Они все равно уезжают на ассамблею. Видимо, как раз по поводу артефакта. Сборище зануд, — он влез мне на спину. — В любом случае, придётся тебя красть. Из Западного края прибыла какая-то знатная шишка несколько месяцев назад. Какой-то граф. И он содержит большие конюшни. Так что в этом случае нам с тобой повезло. Двигайся в тот проулок! — я зашагал в том направлении, обдумывая все услышанное.
Все-таки артефакт — это до смерти любопытно!
***
После петляний по нескольким улочкам я вышел на большую мостовую, которая вывела нас прямо в центр города, на площадь. Я увидел множество рядов из крытых лавочек — с едой, напитками, различной утварью, тканями. Немного поодаль доносилось квохтанье кур, что сидели в тесных клетках, и растекался запах крови и мяса. Гвалт стоял невыносимый — толпы надсадно орущих торговцев вперемежку с зеваками и покупателями заполняли почти все свободное пространство. Только у большого фонтана посредине площади было поменьше народу. В нем плескались ребятишки.
Протрусив вдоль рядов лавочников, я уперся в толпу медленно копошащихся людей, так что тут пришлось продвигаться шагом, проталкивая себе дорогу грудью. Толпа косилась на меня, некоторые неодобрительно ворчали и тыкали пальцем. Стайка ребятишек из фонтана заметила моё появление поблизости, и всем скопом они кинулись на меня поглазеть. Не желая иметь дело с детьми, я поскорее распихивал зевак, пробираясь в дальний конец рынка. Когда я преодолел барьер из тел и выбрался на более-менее свободное место, Тигр слез с меня, перекинул в руки повод и повел к дальним рядам. Некоторые особо мелкие и шустрые детишки просочились сквозь толпу вслед за мной и шли немного поодаль, громким шепотом переговариваясь и таращась на мой рог. Один из них вдруг сунул руку в карман и как следует размахнулся — и через мгновение я почувствовал, как в ухо мне врезался маленький камешек. Я гневно заржал и затряс головой. Мерзкие поганцы! Вот ненавижу за это детей! Они прыснули со смеху. Тигр прикрикнул на них, и они, разбежавшись, затесались в толпу слева от нас, туда, где располагались ряды торговцев со всякой живностью — курами, свиньями, овцами.
Миновав их, мы оказались почти у края правой от городских ворот стены, огораживающей площадь. Здесь стояли коновязи. Вдоль них выстроились немногочисленные важные купцы с холеными скакунами и несколько крестьян со своими клячами. Тигр нагло протолкался в самый центр сборища и выволок меня поближе к породистым лошадям. При виде меня они захрапели.
— Что это… это опять ты, мелкий засранец! — я услышал позади грубый голос и хотел было оглянуться, чтобы посмотреть, но Тигр не дал мне повернуться, перехватив поводья под самой челюстью.
— Тихо ты! — прошипел он. — Я сам со всем разберусь, а ты просто будь тупой скотиной, — и, повернувшись назад, с широкой улыбкой обратился к так неприветливо его окликнувшему: — Здравствуй-здравствуй! — глаза его недобро сверкнули.
— Паразит, — сзади кто-то сплюнул, и, шаркая ногами, подошёл ко мне с другого боку. — Надо же, кого ты с собой приволок! — Я покосился глазом — рядом стоял какой-то сомнительного вида мужик в потертом кафтане. Он протянул руку и ощупал мой рог. — Надо же, какой здоровый. Ну и кому же ты это продашь?! Единорог-то нечистый, сразу видно.
— Цыц! — шикнул на него Тигр. — Кому надо, тому и продам. Ты и сам бы не прочь прикупить, да, но только вот за бесценок ты её не получишь.
Незнакомец фыркнул.
— И не надейся, что я перекуплю у тебя всякую шваль! Где ты украл эту кобылу?!
— Раз не берёшь, не твое дело, — отмахнулся Тигр.
Невежливый купец презрительно фыркнул и отошел в сторону, не сводя при этом маслянистых глаз с меня и Тигра. Народ вокруг оживлённо переговаривался. Снова начали тыкать пальцем. Это ужасно раздражало. Откуда ни возьмись, снова вынырнула уличная мелкота — они, радостно смеясь, бродили вокруг меня, стремясь потыкать кто палкой, а кто руками. Один даже попытался допрыгнуть до моего рога. Я недовольно тряс башкой, бил по земле копытом и раздавал хлесткие удары длинным хвостом. Тигр лениво отмахивался от детворы, почти не обращая ни на кого внимания. Так прошло где-то полчаса. Я устал стоять под взглядами любопытных. Вся эта сутолока и солнце над головой страшно утомляли. К горлу подступила неприятная гадливость — очень захотелось пить. Потыкав носом Тигра, я без слов выпросил у него флягу с водой и немного смыл уже поднадоевший привкус железки в пасти.
Неопрятный мужик, который оказался весьма именитым знатоком лошадей и известным здесь торговцем, ещё несколько раз подходил побеседовать с Тигром. А точнее, чем-нибудь задеть и уязвить, правда, вперемежку со сладкими увещеваниями продать меня ему по самой разной цене, и поскорее. Тигр постоянно отказывал ему и дразнился.
— Что это ты так торопишься, аж торговать разучился, — хихикал он, — никак большого покупателя ждёшь сегодня? То-то пригнал своих лучших кобылиц, — у коновязи стояли две стройных, тонконогих лошади соловой и серой в яблоках мастей.
Купец лишь презрительно фыркнул.
— Не твое дело, дикое отродье!
— Ага. А я слышал, что любимая лошадка дражайшей супруги посла с Запада недавно скопытилась. Какая жалость. И, конечно же, графская шишка обратилась именно к тебе. А тут я, совсем не вовремя…
Купец ругнулся и снова начал торговаться, но безрезультатно, оборотень никак ему не уступал. Видимо, ждал, пока «графская шишка» прибудет собственной персоной. А этот грубый торгаш, как видно, Тигра хорошо знает, так что выкрасть меня у него вряд ли получится. К тому же граф, как я понял, большой любитель лошадей, на меня он просто обязан раскошелиться.
— Тьфу на тебя, — в сердцах сплюнул торговец, в очередной раз выслушав ехидные замечания по поводу своей скупости. — Ей-богу, ты эту полукровку никому, кроме меня, не продашь! Я здесь всех барышников знаю, всех в кулаке держу! В последний раз говорю — отдавай за сто золотых и проваливай восвояси, пока я тебя не выдал страже за воровство и вымогательство!
— Ууу, как круто ты речи повёл, — захихикал Тигр. — Неет, меньше чем за пятьсот золотых тебе не видать единорога, как своих ушей! Да и потом: не крал я её вовсе, да и платить тебя не заставляю.
— Как же не крал! — забрюзжал купец, брызгая слюной (я сделал попытку отодвинуться подальше, но Тигр опять удержал меня за повод). — А то я тебя, поганца, не знаю!
— Знаешь-знаешь, — Тигр неприятно заулыбался, — А кобылок тех, которых я тебе прошлой весной пригнал, ты тоже хорошо знаешь? — он хитро сощурился. — Помнится, тогда ты возражений никаких не имел…
— О чем ты, ума не приложу, — отмахнулся торговец, вытирая руки о полы и без того грязного халата. — Тот скотовод, чтоб ему пусто было, мне изрядную сумму задолжал. Я просто вернул себе то, что мне полагалось.
— Сколько же он задолжал тебе, что ты нанял меня выкрасть семь редких арсавийских полукровок? — обор хищно скалился.
— Не твоего ума дело, щенок, — отрезал вдруг помрачневший мужик, — я с тобой дела вести зарекся! В ту же ночь одна из кобыл пропала. А через неделю и всех остальных у меня увели! И я уверен, — он свирепо запыхтел, — что ты приложил к этому свою грязную лапу!
— Нужно было больше мне платить, — заурчал наглый воришка, — я всего лишь забрал то, что мне причитается. А те остальные шесть, насколько я знаю, выкрал обратно их хозяин. И да, кажется, у тебя тогда чуть не сгорел дом. Какая нелепая случайность!
Торговец свирепо уставился на Тигра.
— Чтоб вырвали твой длинный язык из твоей грязной пасти! Думаешь, что над всеми посмеялся, сорвав куш у двух сторон?! А не заплатить ли мне в следующий раз за твою голову, заморыш…
— Тише, а то в другой раз породистых коней от южных кочевников ты не получишь. Так ли уж выгодно лишать меня головы?
Купец только зыркнул на него сумрачным взглядом и пробурчал себе что-то неблагопристойное под нос. Я уже устал их слушать.
Примерно через четверть часа толпа зашевелилась — показались какие-то всадники. Я напряжённо разглядывал приближающуюся процессию. Впереди ехали двое облачённых в кольчужные доспехи, расчищая дорогу, хотя народ и сам жался по сторонам, за ними следовал какой-то богато одетый, седовласый крепкий мужчина на караковом жеребце. Видимо, это и был граф. Вид у него был сердитый. Рядом с ним в дамском седле на игреневой кобыле ехала какая-то девушка. Замыкали шествие два грума и ещё несколько всадников из охраны.
Подъехав к центру конного ряда, граф остановил лошадь, спрыгнул и подал руку юной даме, видимо, супруге, помогая ей слезть с седла. Лакеи подхватили под уздцы их лошадей. Охрана расположилась полукругом, продолжая отгонять зевак, лишь двое из них спешились и последовали за патронами, которые направились прямо к тому мужику, что доставал нас все это время.
Тигр заинтересованно проводил глазами знатных господ и оценивающе воззрился на графиню. Ну-ну, голубчик, конокрад. Чувствую я, ты меня еще не один раз продать захочешь. Я отвлёк его от созерцания богатой барышни, громко всхрапнув в ухо.
— Чего тебе? — недовольно спросил он, оборачиваясь. — Стой спокойно, — притянул к себе мою голову и спрятался за ней, попутно шепча, — этот граф — важная шишка, веди себя пристойно, не кусаться, не лягаться, хвостом никого не бить. И не вырывайся, когда он будет тебя смотреть.
Неопрятный купец подобострастно кланялся и распевал хвалебные речи о своих лошадях нахмуренному графу, который слушал его с лёгким оттенком пренебрежения, попутно оглядывая тех двух кобылиц. Скучающая девица, пришедшая с ним под руку, отлепилась от него и начала прохаживаться вдоль ряда с лошадьми. Завершив обход с той стороны, она не спеша направилась в нашу сторону. Умолкнувший к тому времени купец напряжённо провожал её взглядом.
Ну вот. Всего несколько десятков шагов, и меня заметили — её глаза расширились, а рот приоткрылся.
— Единорог! О боже, Григор! Ты только посмотри! Прямо здесь!!! Скорее иди сюда, ты просто обязан мне его подарить… — мои уши едва не свернулись в трубочки от ее верещания.
Её супруг раздражённо оглянулся и, поискав глазами источник шума в лице супруги, перевёл взгляд, ориентируясь на её указующую руку. Прищурился, увидев меня.
— Дражайшая моя, — раздражённо протянул он, останавливаясь в нескольких шагах от меня, — единорог нечистый, это же полукровка. И даже если так, он все равно стоит кучу денег, а я не хочу позволять себе лишние траты из-за глупостей, — однако он цепко ухватил меня взглядом и продолжал пристально рассматривать.
— Но, дорогой… — супруга его все продолжала тараторить, убеждая в своём выборе. Краем глаза я заметил мрачного как туча именитого торговца. Он смачно сплюнул и что-то громко проворчал в мой адрес.
Пока граф был всецело поглощён какими-то раздумьями, Тигр зашевелился. Я глянул на него и подивился произошедшей перемене: он весь подобрался, как хищник перед прыжком, и не сводил глаз с без умолку трещавшей девушки. Блеснув глазами, он скользнул к ней, свободной рукой — другой он держал повод — поймал её ручку и, изящно поклонившись, поднёс к губам и поцеловал.
— Прелестная госпожа графиня, — промурлыкал он, — такой элегантной даме, как вы, не пристало ездить на обычной лошади. Вы просто бесподобно выглядите в седле… — я кисло пронаблюдал, как он игриво стрельнул на неё глазами и разлился волнами медовых комплиментов. Скучающий страж сделал было попытку пресечь тигриные обхаживания, но благородная дама жестом отослала его в сторону. Эта молоденькая графиня уже растаяла, и на щеках у нее заиграл румянец.
Граф меж тем оторвался от размышлений и, сердито глянув на Тигра, направился ко мне, окинул ничего не выражающим взглядом и окликнул оборотня:
— Эй, ты. Оторвись уже от моей недалекой супруги и обхаживай-ка лучше меня — я здесь кошелёк. Что такого особенного в этой редкостной скотине, что я должен её купить?
И в самом деле. Чего он к ней прицепился?
Тигр послушно отлепился от юной дамы, залившейся багрянцем, и юркнул под руку строгому господину.
— Разве вы сами не ответили на свой вопрос, господин граф? — мило улыбнулся он. — Экземпляр здесь довольно редкий.
— Нечистый, — отмахнулся граф, однако продолжал меня рассматривать.
— Чистого нигде и не достать, — ласково улыбался тигр, — да и если бы так, он бы ушел совсем в другие руки. Да и за полукровку многие люди одарят мою скромную персону приличной суммой денег…
Граф только фыркнул. Осмотрел мне зубы, уши, зачем-то потыкал пальцем в глаза. Я каждый раз шарахался от него подальше, но Тигр крепко держал повод. Графиня стояла рядом и выжидательно переводила взгляд с супруга на Тигра и обратно. Этот обормот томно пялился на графиню из-под ресниц. Кажется, он умеет оказывать странное влияние на интересующих его людей. Иначе его бы уже заковали в цепи за столь вольное поведение. Внушение — любимый трюк многих, но то, что делал он, явно выходило за рамки обыденных практик. Да, не зря он к магам в башню шастает. Хорошо, что я его ещё тогда раскусил.
После различных вопросов о моем характере, поведении и обученности ходить под дамским седлом (о чем, кстати, Тигр нагло врал, ибо так меня никогда не седлали), меня, наконец, оставили в покое.
— Сколько ты хочешь? — граф сощурился и обернулся к Тигру.
— Пять сотен золотых, — тут же отозвался тот.
Граф цокнул языком и насмешливо уставился на обнаглевшего сорванца.
— За пять сотен я целый табун превосходных кобыл могу прикупить. И седла к ним в придачу!
— Конечно, господин граф, — игриво заметил Тигр, — вот только единорог здесь один, — он широко улыбнулся своей белозубой улыбкой. — К тому же ваша дама просит, вы ведь не откажете супруге…
— Да, дорогой, — встрепенулась та, — ты не можешь отказать мне. Ты обещал мне кобылицу для прогулок взамен бедняжки Сири! Подумать только, как я буду прелестно выглядеть при дворе! Все просто…
— Хорошо, — оборвал её граф и, не отрывая взгляда от меня, поманил одного из своих слуг пальцем. — Отсчитай этому засранцу пятьсот золотых.
Слуга поклонился и, приняв от хозяина кошель, принялся рассчитываться с Тигром. Тот без всякого зазрения совести прикарманил деньги и передал повод в руки графу. Тот продолжал на меня как-то странно пялиться. Но я привык к такого рода взглядам и потому не особо заморачивался над этим. Я был поглощён лицезрением вопиющего непотребства — Тигр строил глазки богатой графской жёнушке и вполне недвусмысленно касался губами её ручки. Она что-то смущённо ворковала и обмахивалась веером. Граф не обращал на них ни малейшего внимания.
Он вдруг ухмыльнулся, похлопал меня по шее и передал поводья подоспевшему груму.
— Отведите единорога на конюшню, хорошенько почистите и подготовьте для моей супруги.
Слуга снова поклонился и, проговорив что-то в ответ, потянул меня куда-то в сторону. Я заартачился и заржал, привлекая внимание Тигра. Ну и что ты собрался делать, чертов оборотень?! Ты хоть знаешь, куда меня уводят, чтобы потом меня вытащить?!
— Спокойно! — грум перехватил меня под уздцы и повёл за собой. Я скосил глаз на Тигра: он уже оторвался от графини, которая что-то возбужденно верещала морщившемуся графу, и подбежал ко мне.
— Чего тебе? — спросил грум недовольно.
— Потрепать лошадку. Напоследок, — мурлыкнул Тигр и притянул меня к себе за ухо.
Он сказал мне только одно слово: «Тихо». Оторвался от меня и ускользнул куда-то в толпу. Меня повели…

Примечания:

*Шебу — презрительное отношение к человеку. Обычно так называют ворье, лгунов и изредка убийц.