Кошкин дом

Кошка, долго-долго изображавшая статую на подоконнике, лениво потянулась и отвела взгляд от унылой картины на улице. Мелкие людишки, спешащие по своим делам и пробегающие в последний момент перед самыми носами грозно гудящих автомобилей хоть и были зрелищем забавным, но очень быстро навевали тоску. Хотелось тоже так: потянуться, щелкнуть по-особенному дверью, как это делали хозяева, и исчезнуть за ней на пару лет. Спуститься вниз - и гулять, гулять! Во-он того голубя наглого поймать, мышку. Пробежать под колёсами страшных механизмов - и долго-долго носиться по парку, ловить кружащиеся в воздухе золотые листья.

Но это было невозможно. Постоянно куда-то уходящие хозяева слишком боялись её потерять.

Глупые.

Как будто мало у них проблем из-за неё: в их теперешнем жилище стены тонкие, двери неплотные... а у соседей восхитительно пахнет мышами. А соседи её, кошку, терпеть не могут. И каждый раз хозяева из-за неё долго-долго ругаются с длинной взъерошенной блондинкой, которая сама как крыса, только ещё хуже.
С самым величественным видом, на какой она только была способна, кошка спрыгнула с подоконника на подлокотник дивана, потерлась щекой о хозяйкину руку и, с интересом посмотрев пару минут на движущиеся на экране картинки, свернулась на диване в уютный комочек: не царское это дело - в монитор пялиться. На то есть простые смертные.

На наглый - громкий, резкий - стук в дверь кошка лишь приоткрывает один глаз. Она совершенно не беспокоится - так к хозяевам стучат многие, но мало кого из них впускают надолго. И почти никому из гостей не хватает наглости тормошить хозяйского питомца.

Правда, есть одна девчонка, неуловимо похожая на хозяйку, только гораздо самоувереннее и самодостаточнее – вот той наглости не занимать! Она совсем как кошка, только добрее.

Хозяйка, недовольно бурча, открывает дверь - и животное прикрывает глаза хвостом: да, это она, эта самая наглая тварюшка, почти кошка.

Неожиданно ярко пахнет яблоками, а девчонка торжественно вручает хозяйке пакет. Почти тут же белую зверушку подхватывают теплые руки, укладывают на спину, но до того, как она успевает возмущенно вцепиться когтями в холопку, посмевшую ее тормошить, теплые пальцы начинают чесать за ушком. И кошка расслабляется, подставляет шею: хорошо-то как!

Хозяйка смеётся: не всем хватает наглости так поступать - и удачливости, чтобы сохранить руки не поцарапанными. И они на пару опускаются на кошкино царское место посередине дивана. Щебечут долго-долго, об учебе и каких-то непонятных людях, левых делах - нет бы о мышках поговорить, глупые люди! - так неинтересно щебечут, что она даже начинает засыпать, пригревшись на теплых руках.

Вот она бредет по улице, а перед самым-самым кошачьим носом вот-вот опустится листик, золотой, красивый! Вот она прыгает, чтобы его поймать, и…

Из дремоты её вырывает звонок - и хозяйкин щебет становится чуть более приятным.

- Ты всё? Умница. Купи мне яблок, а? ... Нет яблок - нет ужина! ... ничего не знаю. Пока.

Хозяйкина гостья улыбается:

- Я ж тебе только что яблоки принесла.

- Мне этого на один зуб, - вздыхает хозяйка и поднимается, выуживает из холодильника котлеты. Кошка приоткрывает один глаз: подождать, пока разморозятся, да стащить парочку, - но хозяйка предусмотрительно накрывает их стеклянной чашкой.

- Бедные дети полярного края, - с притворным сочувствием тянет гостья, укладывая кошку поудобнее. Потрясающая наглость, - возмущается животное, незаметно перетекая в предыдущее положение. - Ты же только что сказала, что не будешь его кормить?

- Ну как же я его не покормлю? Он же уставший придет. Голодный, - вздыхает хозяйка и ставит на плиту кастрюльку с водой - наверняка макароны варить собралась! И как они эту гадость едят? Она же мышкой даже и не пахнет.
 
И хозяйка вновь усаживается на диван рядом с гостьей. И опять они долго-долго щебечут - только хозяйка иногда отвлекается, чтобы приготовить ужин.

А когда приходит хозяин - гостья со смехом уходит: она тоже почувствовала яркий запах яблок, исходящий из сумки. И предпочла не мешать.

Кошка с сожалением провожает её взглядом: она тоже бы ушла. Но разве ж кто её отпустит?