Одним кадром...

Старушенция, дождавшись телефонного звонка квартиранта-хипстера, облегченно вздохнула и, смазав расстоявшиеся пирожки яичным желтком, сунула противень в духовку. Потом переоделась в свой единственный парадно-выходной наряд, темно-синюю юбку и голубой жакет, удачно оттеняющий выцветшие глаза и абсолютно седые волосы...

- А как вы хотели, гостеванцы-молодежь? Бабка-то старая-старая, да неряхой никогда не была... Где надо — заштопаю, под лупой прореху не углядишь! Отстираю, подутюжу одежонку, и опять будет новь-новьём...

Хозяйка, продолжая болтать сама с собой, не забывала поглядывать и в зеркало, и на часы. Новый жилец оказался очень пунктуальным и заявлялся всегда минута в минуту, чем очень расположил к себе ворчливую старушку. Да, и приходил он нечасто, и подружек не водил, и ни разу не ночевал, что тоже добавляло симпатии к юному знакомцу... Сегодня, правда, он предупредил о визите с компанией друзей и попросил испечь фирменных бабусиных пирожков с капустой.

- Я вам, пацанва, грибочков в капустку-то добавила... Нарубила мелко-мелко, с лучком пережарила... И тесто пышное получилось, у меня другого и не бывает. Ешьте на здоровье, детки! Сколь же можно макдональдсами-полуфабрикатами травиться?!

Женщина снова задержалась у зеркала, поправила прическу и, засмеявшись, махнула рукой...

- Ой, сбрендила совсем пенсионерка древняя! Репетируешь что ли, актриска трухлявая, чтоб язык говорить не разучился? Давай-давай... Кто же тебя, окромя отражения, слушать будет... Молодым-то нынче один Интернет указ. А наша жизнь и нам самим сном кажется, чего уж мальчуганов поучать...

Топот и грохот за дверью прервали старухин монолог, она удивленно прислушалась к необычным звукам и замерла на пороге.

- Ну, вот и «внучата» к бабке прикопотили... Открывай, чего остолбенела, моща наряженная?!

Старушенция не успела повернуть ключ в замочной скважине, как в коридор ввалилась шумная толпа ребят с рюкзаками и огромными сумками... Наперебой здороваясь с хозяйкой, гости подозрительно бережно обходились с объемистой кладью, что чрезвычайно насторожило женщину.

- Батюшки-светы! Никак из похода вернулись, детвора? Поклажи-то больше, чем вас! Золотишка что ли намыли в тайге... Чего не расстаетесь с  торбами-то своими, а?

Мальчишки захохотали и начали расчехлять испугавшие старуху «торбы»...

- Кино будем снимать, бабушка! И вам придется поучаствовать... Недолго, несколько дублей - без слов, без претензий.

- А вот и «золото» наше... Штативы, камеры, свет... Курсач у нас, бабуся, на носу. Уж простите за беспокойство, постараемся вас не утомлять...

- Да,  и некогда нам рассиживаться... Аренда аппаратуры денег стоит немалых!

Старушенция с любопытством разглядывала неведомую ей технику и не могла сдержать улыбки от собственной недоверчивости.

- Ну, треноги эти мне с прошлого века знакомы... И зонтик ваш странный где-то уж видела, не помню где...  А камеры больно мелкие стали! Чего в них углядишь-то?!

Через полчаса, после веселого ужина с румяными пирогами, главную героиню пригласили на «съемочную площадку». Ей нужно было несколько минут задумчиво посидеть у темнеющего окна... 

- Всего-то делов — поглазеть в окно! Маловата роль для «народной актрисы». Повыдрючиваться надо, как положено у них, повыпендриваться. Эх, зря не научилась старая перечница капризам-то...

- Бабуля, не смешите ни нас, ни себя. Сделайте лицо серьезным, отрешенным... Время идет, фонари включат, графики не получится. В естественной смене освещенности суть сцены...

- Ух, ребятня, оказывается, тяжеловато в кино играть. Может, мне побалабонить чуток? Привыкла я сама с собой беседы вести... А вы звук-то потом выключите, будто и сидела старуха пень-пнем.

Будущие режиссеры и операторы переглянулись, перекинулись непонятными словами о монтаже и согласились на старухино предложение.

- Хорошо, рассказывайте хоть о чем... Главное — не улыбайтесь и не меняйте резко выражение лица. Минуты на три у вас хватит терпения, а нам больше и не надо. Поехали. Начинайте, мы поймаем момент...

- Сцена № 1, дубль первый...

Старушенция на мгновение закрыла глаза, чтоб настроиться на нужный лад. И вдруг в голове её замелькали кадры собственной жизни... А непрошеная слеза повисла на ресницах.

- Эх, детки... Не понять вам старуху. Рано ещё... И не дай Бог, чтоб снова всё повторилось. Не знаю, как объяснить нынешние свои переживания... Не знаю. Кажется, было это уже, только со мной лично... Клевету, унижения, издевательства на своей шкуре испытала. И подставляли меня, и предавали не раз... Близкие люди, в ком и не мыслила сомневаться... Теперь даже больнее, когда со страной нашей так же безбожно обращаются. Горе-горькое вытерпеть не всем дано, однако придется, иначе сломают нас, сожрут и не подавятся. Сердце бы выдержало, а душа-то, говорят, бессмертная...

Старуха говорила и говорила... За окном давно зажглась ночная иллюминация, а камера, словно в унисон, всё моргала без устали зеленым огоньком. Притихшие молодые киношники, забыв про дубли и хлопушку, слушали и смотрели на героиню своего курсового проекта. Они ещё не знали, что сняли главный фильм о Старушенции... Одним кадром.




Сборник миниатюр о Старушенции "ГлаЗ народа".