Лень - высшее благо

Убук - старый, заплывший жиром бес в засаленном халате,  сидел у костра, по-турецки поджав ноги и, помешивая вонючее варево в закопчённом котелке, выговаривал с укоризной:

- Это никуда не годится, Люх. Совершенно никуда. При таком отношении к выпускной работе тебе не то, что ксивули, ксявки не видать!

Рослый, недели три не чёсаный, местами фигурно выбритый чертячий подросток громко хлюпнул носом:

- Учитель, так ведь вы пять лет бубонели: лень – наивысшее благо и...

- Бубонел, тьфу, твердил, на сковородку твой длинный язык, твердил, - разгневанно перебил лодыря Убук. -  Лень – хорошо, очень хорошо, но надо же иметь уважение к бесовским понятиям! Кто ты в этой жизни без ксивули? Никчёмец полный! Не суметь подбить рядового праведника на совершение хотя бы одного греха, хотя бы одного! Позор! Позор пекловской образовалки -  вот ты кто! И плевал бы я на тебя, и чихал бы и даже ядрёней чего делал, но я твой учитель. Ты хочешь, чтоб в меня тыкали пальцами с обломанными когтями и говорили: «Вон пошёл учитель Люха»? Чтоб мне оплёвывали рога и копыта, ты этого хочешь, вражий потрох?!

- Я пробовал, я внушал ему разные мысли, - ковыряя в ухе, пытался  оправдываться отрок.

- Посмотрите на него - он внушал! Не внушать, а искушать надо. Манить, показывать. Я вам, дурням, втолковываю, втолковываю Закон Силы, кто-нибудь хвостом дёрнет? А когда палку покажу?

При упоминании о палке Люх невольно поёжился и на всякий случай поплотнее прижал к ноге хвост.

- То-то же! Так и ты поступай.

- Боюсь, учитель, от палки праведник кинется читать свои книжки. Я тогда вовсе подступиться к нему не смогу.

- От, бамбук! – сплюнул толстяк с досады. – Ты не палку, ты деньги, золото ему показывай, женщин красивых,  жизнь полную неги и безделья.

- Я морочное заклинание забыл, - серея от страха,  признался ученик.

- Да ты его и не знал никогда, и знать не хотел! Силы Адовы! Соврать,  и то тямы нет. – Простонал Убук. -  Запоминай: «Из морока-морока, из дымова языка создайся и воплотись», далее именуешь потребное и обязательно добавляешь «Ухх!» для крепости эффекта. Понял?

- Понял.

- Повтори.

Люх повторил.

- В неделю не выполнишь работу – отплююсь от тебя. Сгинь с глаз.

Ученик тяжело вздохнул и сгинул.


***

Сидя на берегу Недужного Болотца Люх швырял в тину камешки и медленно свирепел. «У, пакостливый праведник, из-за тебя все мои беды! Мамка рога намыла прокисшим молоком, лучший учитель расплеваться грозит. Будешь, будешь ты у меня грехи совершать! И не один, а все, сколько ни на есть! Двойным узлом завяжешься от моей мсти!».

Следующие три часа опечаленный отрок посвятил составлению злодейского плана мести.

Перво-наперво недобесок решил пробудить в праведнике гордыню, затем зависть,  потом похоть, от неё перейти к алчности и обжорству, после чего вызвать в душе гнев, и напоследок, по самые ноздри погрузить  виновника всех бед в лень и уныние.

Подумав ещё немного, Люх твёрдо решил, что долго баловать жертву ленью ни к чему, а вот вечное уныние – самое то.

Несколько приободрившись и наскоро перекусив корешком мандрагоры, Люх прочёл перемещательное заклинание  и в тот же миг очутился в кабинете директора ООО «Защита и взлом».  Именно в этом ООО и трудился системным администратором назначенный для испытаний праведник Сережа Тихонец.

Главный готовился подписывать премиальный приказ.

Незримо и скромно пристроившись, как и положено, за левым плечом, отрок, представив как это сделал бы Убук,  горячо зашептал на ухо большому начальнику:

- Тихонца не забудь внести в список.

Главный поморщился и решил отмахнуться от внезапной посетившей мысли.

- Надо Серёжку премировать, старается мальчик. Если бы вовремя не отрисовал печать, пришлось бы  налоговой неслабо отстегнуть.

Главный снова поморщился и вздохнул.

- Не будь жмотом. Сам живёшь и другим давай. Окупится.  Где ещё такого умного дурака найдёшь?

Главный вздохнул глубже и добавил в конце короткого списка фамилию администратора.


***

Через два дня получив в бухгалтерии «корешок» Сережка Тихонец обрадовался несказанно  и даже испытал чувство гордости – ещё бы, такую премию огрести!

Люх, узрев его довольную физиономию, радостно потёр руки – есть, возгордился! И тут же подбил на хвастовство кругленького Серёжкиного начальника.

- Глянь, сколько мне Палыч отвалил, - ни с того ни с сего сунул тот под нос Серёжке свой расчётный листок.

- Да-а, это я понимаю, - восхищённо протянул Серёга, а про себя не без досады подумал «Везёт же некоторым!»

«Оле-оле!» - возликовал хвостатый. – «Позавидовал! Теперь идём искать бабу».


***

Юному мстителю фартило. Кандидатура искусительницы нашлась быстро.

О, она была хороша! Кареглазая шатенка в чём-то прозрачно-летящем, вся такая летняя и праздничная. Даже проблемы знакомства из-за врождённой Серёжкиной робости не стояло. Врач-стоматолог, кто ж в состоянии миновать его на жизненном пути? Недолго думая, во втором часу ночи недобесок провертел в зубе Тихонца изумительную дыру, тем самым с утра пораньше отправив подопечного в нужном направлении. А дальше начались сложности.

Нет, номерок достался, конечно же, к кому следовало. И шатенка Елена была неотразима. Вся сверкающая белоснежной улыбкой в белоснежном халатике. Но вот пакостливый праведник повёл себя стойко. Смиренно уселся в кресло и, вымученно улыбнувшись, раззявил рот. Люх решил, что надо добавить врачице привлекательности и незаметно опустил застёжку «молнии» на груди чуть пониже. Приветливо улыбаясь, прекрасная Елена взялась за бур и тут, невзирая ни на какие открывающиеся перспективы, праведник вцепился в подлокотники и крепко зажмурился. И ведь так и просидел, подлец, с зажмуренными глазами до самого конца приёма!

«Эх, сорвалось! Сорвалось!» - В жгучей досаде рвал из хвоста волос за волосом Люх, и образ Убука с палкой наготове вставал всё яснее перед его мысленным взором. Но тут Елена произнесла волшебные слова «временная пломба» и он снова ожил.

К следующему визиту Тихонца отрок подготовился основательно. Едва Сергей открыл дверь кабинета, Люх зашептал захлёбывающейся скороговоркой:  «Из морока-морока, из дымова языка создайся и воплотись чудесное сияние приворотное, необорное, ухх!». И на всякий случай, для верности результата  повторил «Ухх! Ухх! Ухх!».

И создалось, и воплотилось – глаза Елены дивно засияли, волосы заискрились алмазной пылью, волшебная радуга пробежала по белоснежному халатику. У Сергея перехватило дыхание. Он мужественно сел в кресло, покорно раскрыл рот, но зажмуриваться на этот раз не стал. Впрочем, зуб уже не болел.

Выйдя из кабинета, Тихонец первым делом посмотрел расписание врачицы, после чего сделал соответствующие выводы. 

Ровно в двадцать ноль-ноль, наглаженный и свежевыбритый, он стоял с белоснежной розой перед дверьми стоматологии, изо всех сил стараясь побороть нервное волнение.  Люх сидел поодаль на лавочке и сбрасывал напряжение по-своему – усиленно полировал когти кончиком хвоста.

При появлении  Елены Тихонец повел себя так решительно, как Люх и предположить не мог. Да и непреступная Елена, прежде зацикленная на работе, удивила – ловила каждое Серёжкино слово, напрочь забыв о пациентах и пломбировочных пастах. Её стоматологическая  натура дала о себе знать лишь раз, когда молодые люди впервые целовались у подъезда. «Кариеса и пародонтоза нет…» - мгновенно пронеслось  в закружившейся голове, после чего мысли покинули сферу профессионального интереса.

«Ладно он, но она!» - Люх искал и не мог найти рационального объяснения произошедшему. Лишь спустя три часа до него дошло – заклинание, не адресованное персонально никому, распространилось на всех. Но главное – сработало! Дальше по всему видно, дело пойдёт как надо. А значит, пора переходить к алчности и обжорству.


***

Поскольку страсть к приобретательству и неумеренный аппетит не были свойственны Тихонцу в принципе, Люх решил привнести их извне.  Проводником нового и неизведанного не мудрствуя лишнего,  он избрал всё ту же Елену, поскольку любила она красивую жизнь и не считала это зазорным.

Когда следующим вечером молодые люди прогуливались по набережной, отрок пристроился рядом и начал усиленно обращать внимание Елены на расписную будку с лотерейными билетами.

«Если сейчас купить билет обязательно выиграю автомобиль», – неотвязная мысль,  раз за разом приходившая в голову красавице, прямо-таки измучила её. Наконец, она не выдержала:

- Знаешь, Серж, мне почему-то кажется, что если мы сейчас купим лотерейный билет – обязательно выиграем.

- Что выиграем? – шутливо подхватил Серёжка.

- Машину. Или лучше миллион. Ну что ты смеёшься?

- Джек Пот сорвём, Джек Пот!  И отправимся в путешествие в Испанию.

- Почему в Испанию?

- А, не знаю, первым в голову пришло. Только сначала нужно проверить твою интуицию. Давай, выбирай! – молодые люди уже стояли у расписного домика счастья.

Елена смотрела на предложенные билеты, а Люх, стараясь изо всех сил, шептал на ухо:  «Второй слева бери, второй слева!»

- Вот этот дайте, пожалуйста, - Елена решила внять внутреннему голосу и указала на предложенный отроком билет.

«Эх, ты, рыцарь, тебе что, денег жалко для такой замечательной девушки? - Нашептывал недобесок Тихонцу, готовящемуся расплатиться.  – Возьми ещё пять, а лучше шесть.  Семь счастливое число! Вдруг и вправду хоть один выиграет?»

- А давайте, все эти, - в каком-то радостном возбуждении сказал Сергей и приобрёл все предложенные продавщицей на выбор билеты. Их и в самом деле оказалось семь. Впрочем, он забыл о них сразу же, как только разноцветные фантики перекочевали в сумочку Елены.

- Знаешь, Ленчик, а давай отпразднуем наше знакомство!

- Давай! Как будем праздновать? А впрочем, знаю. Тут недалеко есть замечательное кафе.


***

Кафе «Три минутки» славилось  расторопными официантами, уютным интерьером и отменным меню. Оформлялись блюда мастерски. Слюнки текли при взгляде на кулинарные шедевры, подаваемые  посетителям. И неважно, что шедеврами смотрелись обыкновенная солянка, тефтели  с обжаренным в сливочном масле до золотистой корочки картофелем, или собранные в мешочек блинчики с грибной начинкой. Попробовать хотелось всё.

Молодые люди устроились за столиком в дальнем углу. В меру музыки, в меру света, и кажется весь остальной мир где-то там – за высокими спинками стульев,  обращённых  к соседним столикам.

- Ты мне доверяешь? - Елена бывала здесь часто и охотно, поэтому сразу решила перехватить инициативу.

- Абсолютно! – Сережка совершенно расслабился, испытывая тихое и полное блаженство от её присутствия.

- Ну, тогда, держись! Я закормлю тебя насмерть,  и не говори потом, что это было плохо!

В результате закормленным почти насмерть за Серёжкин счёт оказался Люх. Ну, не мог, не мог он противостоять соблазну и то и дело таскал лакомые куски то с одной, то с другой тарелки. Молодые люди, увлечённые друг другом, совершенно не замечали пропажи. А Люх, очарованный едой, к концу вечера потерял всякую возможность к дальнейшему передвижению пешком и предпочёл вернуться в преисподнюю, так и не узнав результатов усиленного откорма праведника.

Промаявшись животом до следующего вечера, бледный и несчастный отрок счёл, что если врагу хоть вполовину также плохо как ему -  план по обжорству выполнен и перевыполнен.

Оставались не реализованными гнев, лень и уныние. Орудием вызывания гнева вновь была избрана Елена. С подачи Люха её, как  молодого перспективного специалиста, срочно отправили на курсы повышения квалификации.

Отрок рассчитывал, что Тихонец станет рвать и метать, но вышла осечка. Посадив любимую в поезд  и помахав на прощание рукой Серёжка загрустил, потерял интерес к работе, но желания немедленно убить главврача стоматологии  почему-то не испытывал.

Люх мог бы ликовать – два последних пункта  выполнились сами собой без лишних хлопот. Но его это почему-то не радовало. Времени оставалось мало, а придумать способ довести врага до белого каления не получалось. И тогда недобесок решился на крайность. Тайком ото всех, поминутно рискуя измараться в болотной жиже, он пробрался  на пустынный остров посреди Недужного Болотца, упёрся рожками в  Камень Силы и воззвал к сведущей:

 - О, чёртова бабка, - в отчаянье молил отрок, - да помоги же мне несчастному! Подскажи, что делать-то?!

Пахнуло серой и в клубах ядовитых испарений предстала великая и ужасная, страшно рассерженная карга. Сухонькая, сморщенная, словно гриб-сморчок чертовка в шелковом пеньюаре и наполовину снятых бигуди злобно уставилась на Люха:

- Чего надо, недоумок?

Прежде чем отрок успел открыть рот, чёртова бабушка бегло ознакомилась с его мыслями, и, сменив гнев на милость изрекла:

- А, это… Сервер спали, делов-то!

- Как?!

- Как, как! Молнией! Ну и молодёжь пошла. Куды катимся? – злобная фурия с чувством сплюнула под ноги и пропала.

Отрок с глубочайшим почтением трижды приложился к заветному камню и вприпрыжку помчался организовывать грозу.


***

Через три дня перед всей толпой учеников и педагогов пекловской образовалки  Люху торжественно вручили ксивулю. Директриса лично вызолотила ему рожки, а два рослых первогодка – копыта. Убук толкнул короткую речь и все отправились пировать. 

Утром Убука вызвали в директорский кабинет.

Директриса оказала заслуженному вбивателю адских истин тёплый приём, предложила пиалу кофейного варева и, мило улыбаясь, вкрадчиво заворковала:

- Уважаемый Убук, ваш ученик удостоился высшей похвалы аттестационной комиссии и есть за что. Но вот вы, представив рекомендательную докладку на кандидатуру праведника,  допустили искажение фактов. Вами записано, что Серёженька  Тихонец каждое воскресенье бывает в церкви на службе, любит ближних, как самого себя, на работе проявляет рвение необыкновенное, пороков в нём никаких, всем хорош, разве только в монастырь не собирается. Так?

- Истинно так, - не моргнув глазом подтвердил Убук.

- На поверку оказалось, что по воскресеньям Серёженька церковь действительно посещает, но вовсе не из-за религиозного рвения, а в качестве сопровождения страдающей ишемией бабушки. На работе крутится электровеником, но в надежде на премиальные, стимулирующие и прочие надбавки, а не о службе радеючи.  Да и не грешит лишь потому, что на воплощение одних пороков времени не хватает, а на другие денег жаль.

-  Но ведь не грешил же? – сладко улыбаясь, парировал самодовольный бес.

- Всё это так, только вводить комиссию в заблуждение…

- Лень - высшее благо, а проявленное вами служебное усердие, если не приведи кто узнает, может быть неправильно истолковано в верхах. Так не махнуть ли нам на Майями, любезнейшая?

- Я бы предпочла Мальту, - директриса одарила Убука понимающей улыбкой.

- О, у вас отменный вкус. Конечно на Мальту! – приторно улыбнулся в ответ заслуженный.

А про себя подумал: «Ну, Люх, ввел в растрату. Не мог ограничиться двумя грехами. Никто бы и не заподозрил подлога. Никчёмец!»