Невиновный

Рассказ - лауреат премии "Белая Скрижаль - 2012" в номинации "За гранью реальности"



Мистер Лестер переступил порог палаты. Он вытер пот со лба рукавом посеревшего от времени халата. Лето этого года вышло необычайно жарким. Скучающим взором он осмотрел комнату. Унылый вид именно этой палаты всегда нагонял на мистера Лестера тоску. Темно-зеленые обшарпанные стены, ржавого цвета пол, грязно-серый потолок. Кое-где из паркета торчали гвозди (сколько больных напарывалось на эти предательские “шипы”). Через крохотное оконце, стекла в котором были в трещинах, пробивалось палящее июньское солнце. Мистер Лестер подумал, что все-таки нужно провести ремонт в этой палате. На привинченной к полу железной кровати, покрытой оборванным со временем поролоном, сидел, склонив голову, худощавого вида мужчина. Его блеклые глаза отстраненно смотрели куда-то вдаль, тонкие руки неподвижно лежали на коленях. Черные густые волосы казались такими сальными, будто их не мыли с месяц. Такого же цвета борода закрывала половину лица мужчины. На голубом халате, выданном больному, виднелись дыры и багровые пятна. “И белье здесь нужно поменять”- мелькнуло в голове мистера Лестера. Мужчина слегка покачивался. Рядом с койкой стоял невероятно высокий человек в строгом темно-синем костюме. Его прилизанные волосы чуть ли не сияли. Высокий человек не спеша перевел свой слегка надменный взгляд на мистера Лестера. “Небось какой-нибудь адвокатишко ”-про себя фыркнул мистер Лестер. Подойдя к нему, мистер Лестер обнаружил, что он на голову ниже высокого человека. Прокашлявшись, мистер Лестер начал как можно более представительно: “Добрый день. Я доктор Лемберт Лестер, старший психиатр психиатрической клиники имени Рембера Кертиса. Мне было сообщено, что в нашу больницу был доставлен человек, отправленный к нам на психиатрическую экспертизу. Я так понимаю, вы представитель мистера…эм…
- Ферсби. Лоид Ферсби. На вашем месте, доктор Лестер, я бы заглянул в карту пациента, прежде чем проводить осмотр.
“Он еще будет говорить мне, врачу с двадцатилетним стажем, как работать?” – мысленно гневался мистер Лестер. Его лысина с растущими кое-где седыми волосами покрылась капельками пота. “Ну и духота же тут, просто адское пекло”- подумал мистер Лестер, не отрывая маленьких глаз от высокого человека.
- Меня зовут Роберт Мелвилл, я адвокат и представляю интересы мистера Ферсби. Вы, вероятно, знаете, по какой причине был доставлен мой клиент, но,- один уголок его тонкого рта скривился в язвительной ухмылке,- раз уж вы даже имя не удосужились узнать, что с вас спрашивать.
Мелвилл начал медленно расхаживать по палате. Подойдя к полусгнившему деревянному столу, он облокотился на него, растопырив длинные пальцы. “Как у тритона” - с интересом усмехнулся про себя мистер Лестер.
Мой клиент обвиняется в убийстве двадцати пяти человек за один месяц, - будничным тоном произнес адвокат, словно речь шла о погоде или последних новостях от родни. Мистер Лестер инстинктивно сжал кулаки, не сумев скрыть своего изумления. Двадцать пять человек. Двадцать пять.
 Мистер Лестер за всю свою достаточно долгую работу в этой клинике успел повидать всякое. Временами ему приходилось лечить таких людей, от одного только общения с которыми у любого нормального человека случилось бы психическое расстройство. Он пытался помочь женщине, которая убила своего ребенка и попугая, потому что те “говорили ей гадости”. Он пытался понять причину, почему один парень хотел отрезать себе пальцы. Он старался хоть как-то сохранить рассудок мужчины, который каждый день душил своих детей, но не до смерти, чтобы на следующий вечер продолжить свои “наказания”. Он, не смотря на свой слегка скверный характер, искренне хотел помочь людям. Но двадцать пять человек за месяц! Эта страшная цифра никак не хотела уложиться в голове мистера Лестера. Вот он, сидит перед ним, склонив голову и покачиваясь худощавым телом. Мистер Лестер почувствовал, как халат противно прилипает к спине. Черт, какая же духота! Срочно ремонт, и окон больше! Мелвилл с нескрываемым любопытством следил за реакцией мистера Лестера:
- Меня наняла жена мистера Ферсби…
- Бывшая жена.
Это были первые слова, которые тихо проронил Лоид. От такой неожиданности даже адвокат слегка вздрогнул, но потом продолжил с прежней невозмутимостью:
-Простите, мистер Ферсби, запамятовал.  Бывшая жена моего клиента наняла меня для его защиты. Над мистером Ферсби должен состояться суд присяжных, и его направили на медицинскую экспертизу, чтобы проверить его вменяемость. Как вы понимаете, все доказательства на лицо, и мой клиент даже своей вины не отрицает, поэтому всем нам будет хорошо, если мистера Ферсби признают невменяемым, - тут он многозначительно посмотрел на мистера Лестера и постучал костяшками пальцев по черному кожаному чемоданчику с позолоченной ручкой, который мистер Лестер сразу не приметил,- И да, мистер Ферсби не доволен условиями, в которых его содержат. Эта, с вашего позволения, “палата”, совершенно не соответствует уровню главной психиатрической больнице штата. Еще с пару секунд мистер Лестрер стоял в оцепенении, затем, овладев собой, он, прокашлявшись, начал:
- Мистер Мелвилл. Давайте по порядку. Я врач и я лучше знаю, что мне делать. Для начала мне нужно провести беседу с пациентом, затем его должна осмотреть комиссия и вынести окончательный диагноз. Что касается палаты, к сожалению, это единственная одиночная свободная палата. Сами понимаете, что подозреваемых в таких тяжелых делах мы не можем в общих палатах содержать. Тут мистер Лестер лукавил. Просто, обычно у сумасшедших преступников нет денег на дорогих адвокатов. Мне нужно побеседовать с пациентом ,- закончил мистер Лестер.
- Конечно. Мистер Ферсби, пожалуйста, сядьте за стол к мистеру Лестеру.
Лоид резко поднял голову, затем перевел безразличный взгляд на стол, медленно прошаркал к нему и буквально рухнул на деревянный стул. С любопытством и некой опаской оглядев профессиональным взглядом Ферсби, мистер Лестер начал:
- Здравствуйте, мистер Ферсби. Расскажите, пожалуйста, о себе, ваше имя, место рождения, чем занимаетесь.
Лоид неспеша поднял голову, которая как будто еле держалась на тонкой шее и заговорил. На этот раз его голос был уверенным, говорил он четко и спокойно, чем крайне удивил мистера Лестера.
-Меня зовут Лоид Ферсби. Я родился в 1969 году. В настоящее время безработный, последнее место работы – “Дистрикт кампани”, проектировал дорожные знаки. Не работаю там с тех пор, как… как это началось.
- А вот здесь поподробнее. Что началось?
Мистер Ферсби раздумывал некоторое время, затем начал говорить. Рассказывал он сбивчиво, иногда долго подбирая слова и сглатывая слюну:
 - Это была среда. На следующий день после развода. Я весь день сидел дома и смотрел какое-то дурацкое шоу. Там люди угадывали страны или что-то наподобие этого. Часа в четыре я решил сходить в магазин, купить поесть на вечер и на завтрак, плюс проветриться хотелось. Я пошел в ближайший супермаркет, “Веллсис Маркет”, он находится напротив соседнего дома. Бродя между полок с хлопьями и консервами, я заметил очень странную картину. На полу сидела девушка. Она была в вязаном свитере. Ее темно-рыжие волосы растрепано лежали на плечах. Ладонями она закрыла глаза. Она вся мелко дрожала. Она плакала. Вокруг нее стояли люди. Три человека. Охранник, странный тип, который всегда меня нервировал, и два работника местной бензоколонки. Они стояли, образуя подобие треугольника. Стояли и смотрели на нее. Неотрывно. И глаза. Это были не их глаза. Я помнил этих людей, то были не их глаза. Они были словно рыбьи, огромные, навыкате, без век, и серые, как пепел. Не помню, что тогда подумал, но я тут же ринулся к выходу, выронив все свои покупки. У самого выхода решил обернуться и увидел, как один из работников заправки смотрит не меня своими рыбьими глазами. Ту ночь я не спал. Заснув лишь под утро, я провел день в беспокойном сне. Проснувшись, решил выйти на улицу. И представляете, я увидел ту девушку. Она шла быстрыми шагами, ее волосы от ветра лезли ей в лицо, но она этого не замечала. Пройдя мимо, она посмотрела не меня. Такой мольбы во взгляде я никогда не видел. В моей голове промелькнула мысль пойти за ней, остановить, поговорить, но что-то меня остановило. Я развернулся, чтобы пойди дальше, но тут услышал громкий хлопок. Крики. Она застрелилась. Достала из кармана пальто пистолет и выстрелила, засунув дуло себе в рот. Этот хлопок – самый ужасный звук в моей жизни. Вторая ночь без сна. Пришлось опять боссу соврать про болезнь. День в беспамятстве. Голод. Пришлось идти в магазин. Ноги сами привели в этот супермаркет. Еще не войдя в магазин, я остолбенел, когда увидел охранника. Он стоял около касс и смотрел на меня. Его глаза были совершенно обычными, прищуренными и хитрыми, он улыбался. Решив, что я не трус, я вошел в магазин. Все время, пока я совершал покупки, кидая товары в тележку, не смотря, я следил за ним. И он за мной тоже. Не отрываясь. Оплатив все, я направился к выходу. Он стоял там. Пакет выпал из рук. Бутылка  коньяка с громким звоном разбилась. Женщина, проходившая мимо, вскрикнула от неожиданности. Снова. Эти глаза. Рыбьи глаза. Он смотрел на меня. Голову пронзила такая страшная боль, что я резко схватился за нее и согнулся в агонии. Кто-то подбежал ко мне. Я сказал, что все хорошо. Не надо помощи. Я пойду домой. Нет, не надо, они мне не нужны. Приступ отошел, все в порядке. Только подойдя к двери, я заметил тень, следовавшую за мной всю дорогу. То был тот охранник. Рыбьи глаза светились в темноте квартала. Без эмоций. Просто смотрел. Пялился. Закричав, я резко открыл и захлопнул за собой дверь. Поднимаясь к себе, я все время оборачивался. Но все было спокойно. Подошел к окну. Он стоял там. И смотрел прямо в окно. Стоял на пустой улице и смотрел. Я снова закричал и задернул шторы. Снова. Без сна. И боль. Головная боль. Такая страшная, что хотелось разбить голову, мозг словно лопался. Под утро наступило облегчение. Аккуратно выглянул в окно. Его там не было. Решил поехать к родне за город. Все это от городской атмосферы.  Пошел в тот магазин. Разобраться. Охранника не было на месте. Сволочь. Прикупив еды в дорогу, я подошел к машине. Стоял там. Стоял у машины. Среди бела дня и смотрел. Этими глазами. Попятившись, я сообразил, что тут, за поворотом, полицейский участок и медленно пошел туда, постоянно оглядываясь. Он шел за мной и смотрел на меня тупым взглядом. Взглядом дохлой рыбы. Снова боль. Но я вытерпел. Все понял. Это оно меня мучало. Ничего, сейчас я все расскажу полиции. Там, за углом, стоял полицейский. Превозмогая боль, я с трудом подошел к нему и сказал, что вон тот человек постоянно следит за мной. Я показал на охранника. А полицейский сказал, что за мной никого нет, и что плохо с полицией шутить. Он ушел. А охранник остался. Он его не видел. Это ощущение, что ты один. Сначала я подумал, что схожу с ума. Резко развернулся и бросился к машине. В голове раздался пронзающий визг и скрежет. Не смотря по сторонам, я захлопнул дверь и вдавил педаль. Бензин кончался. Пришлось заехать на заправку. Выйдя из машины, я пошел к кассе, чтобы оплатить бензин, но тут увидел их. Братья - работники заправки. С рыбьими глазами. Они шли прямо на меня. Повернувшись, чтобы убежать, я увидел третьего участника этой шайки. Охранник направлялся ко мне со стороны дороги. Образовали треугольник. Глаза, серые, безо всякой мысли. Боль была адская. Упав на асфальт, я закричал, но никого не было вокруг. Никого. Был только один парень, он сидел на пластиковом стуле и, закинув голову, рассматривал облака. Он сидел в наушниках. И тут я вспомнил. Я забрал с собой свой пистолет. Сквозь пелену боли я увидел, как достаю пистолет из кармана. Их носить с собой нельзя. Но я взял. И я выстрелил в грудь охраннику. Брызнула темная жидкость. Братья тут же развернулись и убежали. А охранник продолжил корчиться на земле. И боль ушла. Прекрасное чувство. Парень в наушниках вдруг вскочил и завизжал. Как девчонка. Запрыгнув в машину, я помчался до другой ближайшей заправочной станции. Как мне повезло. Топлива хватило. Сирен я не слышал. По дороге в Шерфилд я все время смотрел в зеркало заднего вида. Когда родственники меня увидели, они подумали, что меня держали в заложниках в пустыне. Добрые люди. Сельский воздух пошел мне на пользу. Начал спать. По утрам я выходил на просторную веранду и завтракал с семьей. Напротив стоял большой розово-голубой дом. Цвет не очень, если честно. Там жила подруга моей семьи. Петра. Странное имя. И один раз мы пригласили ее на ужин. Все сидели за большим столом. Был вкусный ужин, милые беседы. Петра, круглая старушка, сидела напротив меня. Она смотрела на меня. Рыбьими глазами. Снова наступила знакомая боль, причем с еще большей силой, будто мстя за то, что мне удалось сбежать. А я так надеялся. Стакан упал из руки. Сказал, что все хорошо, просто голова болит, я знал, что они мне не помогут, не поверят. А она продолжала смотреть, слегка покачивая головой. Оказалось, что Петра будет ночевать у нас. Она закрыла и открыла глаза. Снова обычная старушка в ситцевом платье. Она сказала, что с радостью переночует. Свободное место было только в моей комнате. Холод. Не мог же я сказать, что не буду с ней ночевать. Мы поднялись. Она села на одну из кроватей в гостевой комнате. И снова эти глаза. Тупые рыбьи. Головная боль, раздирающая черепную коробку. И самое ужасное в том, что некуда идти. Некому рассказать. Они этого не видят. Думал, что жизнь вернется в норму. Но нет. Это меня лишь подразнили, дали попробовать последний раз, что такое нормальная жизнь. Так и сидели. Не мог же я спать. Мешала боль. И этот взгляд. Он словно говорил. Что ты можешь сделать? Полицейский тебе не помог, родственники не заметили. Ты один на один с нами. Мне пришлось задушить ее. Только так боль прошла. Плакал. Самое страшное в том, что она не сопротивлялась. Словно кукла. Даже улыбалась. Она улыбалась, пока душил. Пока ее огромные, круглые и пустые глаза не закрылись. О, этот хрип. Страшнее только хлопок. Зато боль ушла. Знал это. Знал, что боль пропадет. Рано утром я сбежал оттуда. Поехал в другой город. Позвонил на работу, наврал про осложнения. Жить нормально уже не мог. Не мог смириться с тем, что убил двоих человек. Успокоившись, я понял, что натворил. Да, была боль, страх, отчаяние, но теперь это все казалось мне мелочью. Остановился в отеле. Выходил погулять. Летняя погода, смех вокруг. Поверил, что вот оно, облегчение. Около отеля всегда ошивался бродяга. Его не прогоняли. Кинул ему один раз пару центов. Они посмотрел на свою медную кружку, а затем поднял глаза. Как же я громко расхохотался. Как безумец. А он смотрел своими серыми огромными глазами. Как рыба в аквариуме. Только словно в аквариуме ты. Вернувшись в номер, я посмотрел телевизор. Не хотел смотреть в окно. Но посмотрел. И он там был, тот бродяга. Стоял на карнизе и пялился своими глазищами. Опять приступ. Схватил таблетки, хотя знал, что они не помогут, пробовал. Они были соломинкой, за которую хватается утопающий. Приходила горничная. И тут я дал слабину. Как ребенок расплакался и буквально вцепился в ее фартук. Что кричал, не помню. Она напугалась не на шутку. Выбежала из номера. Это ему наверняка понравилось. Видеть, как твоя жертва скулит. Наступила ночь. Я лежал на кровати, а он смотрел. Два белесых круга светились в окне. И боль. Не выдержав, я вскочил и распахнул окно. Страха не было. Была ярость. Я открыл окно и проорал этой твари все. Сдохни. Ненавижу. Отстаньте от меня. Что вам надо. И все в таком духе. А оно никак не реагировало. Только боль становилась сильнее. В гневе я толкнул его в грудь. Оно улыбнулось. Оно улыбалось все падение. Видел. Как оно улыбается. Глухой удар. Криков не было. Помню, тяжело дышал. Выглянув в окно, увидел полсотни прохожих. Все смотрели вверх. И у всех были эти глаза. Вы видели рыбок, светящихся в темноте глубин? Это было похоже на то. И такая страшная агония, какой не пожелаешь самым жестоким тиранам. Упал. И я понял. Им нравилось, когда их убивают. Словно это была их цель. Провокаторы. Я их так назвал. Я вспомнил ту девушку. Тот злополучный день, тот супермаркет. Тогда я увидел их в тот момент, когда они выжали ту девушку. Они провокаторы. И загонщики. Не они охотники. Меняя оболочки, они лишь дразнят жертву. Затравливают.
  Наступила паника. Нужно было выбраться из отеля. Тогда здравый смысл отступил. Ринулся по коридору, оставив все документы и вещи в номере. Благо деньги были с собой. Никто меня не остановил. Бежал, пока боль не отступила. Блаженство. Рассмеялся. Стал ловить машину. Приблизительно через час остановился серебряный джип. Как я боялся, что увижу эти глаза. Но нет. За рулем сидела милая женщина средних лет. Она была красивая. И волосы у нее были длинные, белые. Она не испугалась моего вида, сказала, что подбросит. Соврал, что украли документы. Сказал, что живу в другом городе. Поеду к жене. Бывшей. Хотя, тогда нельзя было быть в чем-то уверенным. Мне могла открыть дверь не бывшая жена, добродушная женщина с приветливой улыбкой, а монстр с шарами в глазницах. Сел в машину. На заднем сиденье было детское кресло, в котором спал крохотный ангелочек. Машина везла меня подальше от всего пережитого безумия. Задремал. Проснулся, когда мы ехали по пустынной трассе, освещаемой лишь нашими фарами. С обеих сторон от дороги были лишь поля и ветряные электростанции. Спросил, куда едут. К родственникам на свадьбу. Счастливые. А я ехал в никуда. Просто в пустоту. За такое короткое время эти загонщики меня сломили. Как собаки кролика. И тут с нами поравнялась со стороны водителя другая машина. Как она там появилась так незаметно. За рулем был парень туповатого вида с глупым ирокезом на голове, рядом сидела девушка с очень короткой стрижкой и кольцом в носу. Выпученные глаза меня совсем не удивили. Стало так досадно. Женщина за рулем их не видела. Она продолжала спокойно рулить. На свадьбу. Страшная боль вернулась. И с ней ничего не поделать. Помню, скрипя зубами, попросил остановить у ближайшей заправки. Меня высадили. Последний мосток, связывавший меня с реальностью, уезжал вдаль, мерцая задними фарами. Та машина остановилась. Парень и девушка вышли из нее. Долго смеялся. Сказал, что не на того зверя напали. Как же я был зол. Гнев помогал терпеть боль. Орал, что буду биться до последнего. А они стояли и смотрели. И это было самое страшное. Они знали, что я вру. Вы не поверите, достаточно лишь просто пялиться на человека и никак не реагировать. Рациональное мышление сталкивается с незнакомой ситуацией. Добавьте к этому боль и получите страшный коктейль. Они подошли. Смотрели. Заметил, как из магазина рядом с заправкой стали выходить эти. И со стороны поля, там, где горели огни деревни. Много людей. Нет, не людей. Они сформировали что-то в виде круга. Круга боли. Все были разные. Были старики, взрослые, дети. Все смотрели и смотрели. Неотрывно. Подбегал к каждому и бил в лицо, в живот. Они падали, но продолжали смотреть. Другие смотрели. Боль рвала голову, как ястреб свою жертву когтями. И я сделал то, чего они хотели. Достал пистолет из кармана и выстрелил в бензоколонку. Дальше туман. Помню только два слова. Счастливчик. Чудовище. Кто-то сказал.
Ладони мистера Лестера были мокрые от пота. Он медленно дышал, но пульс его бился с неистовой скоростью. Мелвилл стоял с невозмутимым видом, видно было, что эту историю он слышал ни раз. Мистер Лестер смотрел расширенными зрачками на бледное и беспристрастное лицо Лоида. Все, что он говорил, походило на страшное психическое расстройство. Но мистер Лестер слишком долго работал психиатром. Лоид был здоров.  Мистер Лестер чувствовал это своим нутром. И это пугало его. Неожиданно Ферсби схватил мистера Лестера за воротник и подтянул к себе, да так, что тот от шока не смог пошевелиться. В глазах Лоида появилась искра:
- Я понял, я все понял еще в больнице! Ту девушку так же травили, как и меня. Травили для самого страшного монстра. Для самого себя. Знаете, что самое ужасное? Безнадежность. Когда знаешь, что тебе никто не поможет, никто не поймет, никто не придет на помощь, не скажет: ”Держись, друг, я с тобой!” Именно безнадежность убивает даже самых сильных. Эти гады могут спокойно менять тела как одежду, им главное довести тебя до того состояния, когда ты готов сдаться охотнику, лишь бы прекратилась эта травля. Та девушка сдалась. Я понял, как они выбирают следующую жертву. Просто мне не повезло оказаться там, когда они высосали из нее все до капли и снова стали голодны. Я невиновный, понимаете? Невиновный!  Все это лишь глупая шутка судьбы. Невезение. Стать жертвой в охоте на самого себя. Яд, который я принял, как только меня доставили в больницу, уже распространяется по моему телу. Простоите меня, я не хотел, чтобы они выбирали вас как следующую жертву. Просто так вышло, что я сломался и проиграл сам себе при вас. Простите меня. И мой вас совет, сдавайтесь сразу. Охота всегда нечестна. У жертвы нет ничего, у охотника есть собаки, капканы и ружье. Простите.
Мистер Лестер почувствовал, как внутри что-то проваливается. Руки Лоида обмякли, и он, вскрикнув, рухнул на пол. Затуманенным взором мистер Лестер обвел палату. Окно с трещинами, обитая поролоном койка, деревянный, уже почти гнилой, стол и зеркало над раковиной, в котором на том месте, где стоял адвокат, было длинное существо с рыбьими, выпученными глазами. Невиновный,-подумал мистер Лестер,- Невиновный.