Случайность

1835год.  Россия.
Среди зеленой березовой листвы, нежилась в ярких солнечных лучах, счастливо щебетала серая невзрачная птичка. Вдруг резкий звук ее спугнул. По пыльной дороге, петлявшей по березовой рощи, ехал молодой гусар. Он пустил своего рыжего  коня шагом, сдвинул кивер на левое ухо, расстегнул пуговицы мундира, закинул венгерку за спину, блаженно улыбался в пышные усы. Гусар звонко хлопнул в ладоши, забавляясь, тем как его конь дергает ушами, отмахивается от неприятного звука. Всадник вытянул ногу, критично осмотрел свой высокий черный сапог, вздохнул с досадой:
-Что чистил, что не чистил, такая пылища!
В это время дорога обогнула  мрачно смотревшуюся, среди молодой листвы, огромную ель, и вильнула влево. Конь неспешно следовал по пыльной колее.  Взгляд  гусара уперся в широкий лошадиный зад. Всадник увидел прямо перед собой кобылу, застывшую в самой     невероятной позе. Голова животного была низко прижата к земле, а хвост возмущенно задран, рыжий конь радостно заржал. А усач во все глаза разглядывал невиданную картину, прямо поперек дороги, в большой луже на боку лежала элегантная карета, дверцей вверх,  ее длинное дышло и придавило постромки несчастной кобылы, вторя лошадь презрительно отвернулась в сторону.  Черная лаковая дверца откинулась, как крышка сундука, и показался огромный черный зонтик. От раскрылся, помедлил, сложился и исчез внизу. На смену ему показался ярко розовый атласный капр, в облаке лент. Под ним скрывалось прехорошенькое личико, а из пышных оборок  такого же  розового платья торчали худенькие плечики.
-Ах, Move tone!  - пискнуло розовое чудо, увидев мучение кобылы, и резко отвернулась.
Осмотрев с ног до головы румяного гусара, она презрительно сморщила носик. 
-Monstr.
Такая оценка ничуть не смутила усача. Он разулыбался, спрыгнул с коня, направился к капризной барышне.
-Сударыня, разрешите вам помочь, и куда, скажите на милость, подевался ваш кучер? Неужели вы путешествуете совсем одна?
Незнакомка  не удостоила его ответом, и вовсе пропала внутри кареты. Экипаж энергично затрясся. Ошарашенный гусар сверху заглянул внутрь. Но ничего не успел разглядеть, девушка вновь стремительно выглянула ему навстречу.
-Вы! Вы через чур любопытны! Вы плохо воспитаны! Неуч! – выпалила она.
В пламенных возгласах мадмуазель слышался сильный  акцент. Она неоправданно смягчала звуки и тянула гласные.
-Вы француженка? – обрадовался гусар.
-Нет, к сожалению. Я родилась здесь, в соседней деревне, - горько вздохнула обладательница европейского акцента.
-Тоже мне горе,  - не понял ее досады усач, - не всем же быть парижанками.
-Но я хочу, опять хочу в Париж!  - воскликнула девушка
-На этом экипаже вы туда не доберетесь.
  Гусар обхватил девушку за тонкую талию и легко, словно куклу, поднял из кареты, подержал над землей, задумавшись, куда бы ее поставить. Розовый  атлас ее пышных юбок  так не сочетался с дорожной грязью и пылью.
-Отпустите меня немедленно! – взвизгнула мадмуазель.
Она болтала в воздухе крохотными ножками в шелковых туфельках с длинными лентами.
-Тоже мне обувь! – фыркнул гусар.
Он аккуратно словно ребенка опустил ее на более-менее чистый островок дороги. И казалось сразу позабыл про свою новую знакомую. Кавалерист бегом бросился спасать застрявшую лошадь. Девушка растерянно хлопала длинными ресницами, раскинула руки, балансируя на крохотном островке, не зная куда ступить. Гусар в это время энергично выламывал оглобли, высвобождал зажатую сбрую, успокаивал перепуганную лошадь, розовое облако чувствовала себя незаслуженно забытым. 
-Эй, месье! - жалобно позвала путешественница, - Эй, как вас там?
-Поручик Николаев! – весело отозвался гусар.
-Ни-ко-ла-ев!  - старательно произнесла мадмуазель, словно впервые слышала русскую фамилию.
-Тоже мне, деревенская барышня, - фыркнул кавалерист, - так где все ваши слуги?  - спросил он громко и четко произнося слова, словно разговаривал с глухим.
В ответ она только пожала плечами.
-Кучер сбежал.
-А другие?
-Больше  слуг не было, только… мой дядя…
-И где же ваш дядя?
-Там, - девушка показала пальчиком  на карету.
-Что он там делает теперь? – грубовато уточнил гусар.
-Спит, - вздохнула незнакомка.
 Кавалерист ей не поверил,  подошел заглянул внутрь поваленного экипажа. На противоположной дверце, ставшей теперь дном, калачиком свернулся немолодой,  худощавый господин в измятом сером дорожном сюртуке. Его редкие седеющие волосы едва прикрывали розовую лысину.  Он  действительно сладко спал и даже причмокивал во сне.
-Вы пытались его разбудить?  - усач совсем растерялся.
-Конечно! Только он не проснулся даже, когда отвалилось колесо и карета повалилась на бок. Его укачало, видите ли,  оставил меня одну, совсем без помощи. Говорил отец, что на дядю Константина  нельзя положиться….  – принялась тараторить взволнованная девушка.
-Ну… - приосанился парень,  - настоящий гусар никогда не оставит мадмуазель без помощи.
-Да что от вас проку?! Вам важнее лошадей спасать!
Кавалерист с гордостью глянул на освобожденных им лошадей, которые   поспешили к рыжему коню, мирно щипавшему траву на обочине. Довольный гусар отряхнул ладони.
-Может быть вы теперь вспомните обо мне? – обиженно потребовала девушка.
-Я и не забывал.
-Тогда, Николаев, разбудите моего дядюшку!  - взмолилась путешественница.
-Не понимаю, зачем мне это делать? Гораздо приятней остаться наедине с симпатичной мадмуазель.      
-Пошляк! Вы хотите меня оскорбить?!! Немедленно будите дядюшку! – топнула ножкой она.
-Слушаюсь, - гусар взял под козырек.
Сначала, он вежливо звал мирно спавшего старичка, потом прыгнул в карету и тряс его как грушу, но улыбка не сходила с губ спавшего. Он только вяло отмахивался от гусара, будто от назойливой мухи. Потеряв терпение, Николаев оставил бесполезные попытки и выбрался из экипажа. Розовая мадмуазель сменила тактику.  В ее кудрявую головку пришла блестящая мысль.
-На-си-л-у-у-ую-ю-ют!  - душераздирающе закричала она.
От неожиданности, гусар даже присел. Он не успел еще ничего понять, когда из перевернутой кареты поднялась взъерошенная голова  заспанного старичка и пристраивая  на нос пенсне, тот гнусаво поинтересовался у племянницы.
-Ты звала меня милочка? Я что-то пропустил? Прости, вздремнул по стариковски. 
-Ничего, ничего Константин Львович! – ласково улыбнулась девушка, - ничего не случилось. Так,  только карета перевернулась, кучер сбежал…да, вот еще, молодой человек вызвался нам помочь.
-Похвальная галантность, в наше время молодые люди часто так не воспитаны,  - принялся ворчать старичок, не обратив ни малейшего внимания на опрокинутую карету.
Казалось, его озадачило только то,  как неудобно расположена дверца. Помощь гусара опять оказалась весьма кстати. Теперь правилами хорошего тона занялась мадмуазель в розовом. Она капризно и требовательно обратилась к дядюшке. 
-Вы непременно должны представить меня поручику! Просто немыслимо общаться не познакомившись. 
-Ох, милочка, ты всегда казались мне далекой от предрассудков. Ну, конечно, нужно соблюдать правила.  Молодой человек, это моя племянница Сашенька, о, простите, Александра Заглобова.
Гусар щелкнул каблуками, резко поклонился, едва не уронив кивер, и выпрямился, как на параде.
-Поручик Николаев, - выпалил он, оглушив старичка.
-Так и не узнаю его имени, - тихонько шепнула Саша, - жаль…
Гусар ее не расслышал, он вообще, по мнению девушки, проявлял к ней слишком мало внимания.    А старичок отряхнул помятый сюртук, и сказал совсем обыденно:
-Давайте, прогуляемся до усадьбы пешком, здесь уже недалеко. Чайку попьем с клубничным вареньем.
-Надеюсь, вы нас проводите,  - воспользовалась замешательством гусара Заглобова.
Он рад был бы вскочить верхом и улизнуть, да ситуация уж больно странно складывалась. Да и клубничное варенье было слабостью поручика.  Вторым порывом гусара было подать девушке руку, чтобы скрасить дорогу милой ни к чему не обязывающей болтовней, но и это ему не удалось. Из ближайших кустов, громко и требовательно заржал рыжий конь. Лихому кавалеристу пришлось тянуть за поводья своего скакуна и двух пострадавших лошадей. А хорошенькая Заглобова семенила впереди опираясь на руку своего дядюшки.   
 Дорога вынырнула из лесочка в поля, как нож сквозь масло прошла через просторы покрытые зелеными ростками пшеницы, и уперлась в красивую витую ограду традиционной помещичьей усадьбы. За зеленой пеленой аккуратных деревьев виднелся беленый двухэтажный дом с колоннами. Ставшая в те времена уже обычным делом попытка перенести красоты древнего Рима на среднерусские просторы. К  радости поручика сразу за воротами слуги бросились приветствовать вернувшихся господ и охотно забрали у него лошадей, чтоб отвести в конюшню.  Однако теперь Николаев ощутил себя еще более неловко. Вся его самоуверенность не помогала гусару придумать куда деть ничем не занятые руки. Он подбоченился, показался самому себе важным как самовар. Воинственно сложил руки на эфес своей сабли, потом сцепил их за спиной. Никто не обращал на него ни малейшего внимания. На ступенях крыльца гость решился о себе напомнить, поручик громко прокашлялся.
-Ах, да,  - обернулась к нему веселая Александра, - проходите, проходите, обождите меня в гостиной. Я должна привести себя в порядок, дорога была такой утомительной!
Гусар стянул с головы кивер, упрямый чуп свалился на глаза. Слуга, важный как древний жрец проводил гостя в небольшую уютную комнату, в ней было три высоких узких окна, живописно задрапированных малиновым бархатом. Такая же малиновая скатерть покрывала круглый стол, украшенный  фарфоровой статуэткой пастушки.  Едва войдя поручик сразу попал в плен к немолодой дородной хозяйке дома. Она обмахивалась кружевным платком, то и дело поправляла светлые волосы, уложенные в высокую прическу с буклями.  Хозяйка  счастливо улыбалась, кокетливо поправляла кружевной чепец, даже зарделась, когда Константин Львович представил ей своего нового знакомого. Пухлую ручку она подала для поцелуя с явным удовольствием. Улыбнулась сладко, когда старик произнес:
-Моя младшая сестрица  Зинаида Львовна.
Гусар привычно щелкнул каблуками,  тряхнул челкой. Хозяйка опустилась в широкое кресло, мужчины сели у стола, жизнерадостная Зинаида Львовна ворковала восхищенно.
-Ах, сегодня день такой замечательный. Знаете ли, у меня сегодня просто день исполнений желаний. Мне здесь в деревне одной не в радость, отсутствие гостей, знаете ли. А сегодня так все славно складывается и вы заглянули, а к вечеру должны подъехать и вовсе люди редкие, таких к себе заманить и в столице большая удача.
Кавалерист так и не нашел, что сказать в ответ на ее тираду, он вообще запутался. То ли радоваться ее восторгу, то ли обидеться, на то, что его прямо назвали не слишком важной птицей. На всякий случай, он просто хмыкнул, пусть понимает, как хочет.  И Зинаида Львовна поняла что гостя нужно развлечь. Единственным развлечением, которое пришло ей в голову  - была светская болтовня.
-Ах, военная служба – это так увлекательно! – закатила глаза она, - Мундиры, парады… вы выдели государя-императора?
-Нет, - нелюдимо буркнул Николаев.
-Это ничего, вот приедет господин кавалергард уж он нам расскажет!
-Конечно…
-Ах, мне таких трудов стоило  заманить Жоржа  сюда к нам. Представляете, он настоящий француз! Сашенька без ума от всего французского.
-Зато я французов терпеть не могу, - фыркнул в усы поручик.
К счастью, хозяйка этого не услышала, бросившись навстречу, вплывшей в комнату разноряженной в кружева, дочери.  Николаев снисходительно отметил, что новое платье не было однотонно- розовым, бесчисленные оборки были ослепительно белыми. Барышня вплыла в комнату, и произнесла, жеманно вытягивая губки:
-Бонжур, мама. Еще никого нет?
Гусар готов был вспылить, никогда он себя не чувствовал таким незаметным.
-Мсье Жорж задерживается?  - томно вздыхали Заглобовы.
Терпению гусара пришел конец. Он решительно встал с диванчика, откашлялся и произнес громко.
-Я должен ехать, надо спешить.
Дамы перевели на него удивленные взгляды. Кавалеристу захотелось бегом убежать из этого бестолкового общества. Он решительно откланялся и двинулся было к выходу, но дорогу ему преградил слуга, вытянувшийся во фрунт и объявивший:
-Месье Жорж Шарль Дантес.
Любопытного усача остановило желание посмотреть на эту редкую птицу. Когда в гостиную уверенной походкой  вошел темноволосый,  подтянутый офицер в светлом мундире,  Николаев разочарованно присвистнул. Он-то ожидал увидеть чего-то невероятного.
-Не видите себя как в казарме,  - умудрился ему сделать замечание Дантес, раньше, чем старшая Заглобова представила их друг другу.
-«Шипит как гусь, хоть и француз», - отметил про себя поручик. А обе помещицы расплылись в таких приторно-сладких улыбках, что Николаеву захотелось запить этот рафинад.  Дантес, казалось, давно  привык к подобным приемам.
-Дорогой спаситель, куда же вы? Останьтесь! Вам, кавалеристам, будет о чем поговорить с месье Жоржом.
-Ну, если месье Жорж может говорить только о лошадях… – съязвил поручик.
-Нет, не только, я же не  гусар, - парировал Дантес.
Оба офицера были  настроены воинственно и не хотели ни в чем уступать друг другу.
-Господа, господа! – всполошилась хозяйка, - садитесь лучше к столу, будем все вместе пить чай и болтать.
Николаев передумал уходить и вновь опустился на стул. Его бередило предчувствие захватывающего соперничества. Дантес снисходительно улыбался провинциальным барышням, твердо уверенный в своей неотразимости. 
-Ах боже мой, как же я могла позабыть?!  - суетилась старшая  Заглобова, - у нас же припасены специально для такого случая  французские пирожные.
Шарль только хмыкнул.
-Неужели из самой Франции? – деланно изумился гусар.
-Нет, к сожалению, но это из столичной пекарни, по настоящему французскому рецепту.
-Отлично, а то я уж испугался, что нас будут почивать прошлогодней сдобой, - фыркнул Николаев.
-Не преувеличивайте, дорога из моей страны не такая длинная, - возмутился француз.
Они препирались в полголоса, так что восхищенные хозяйки не вникали в суть их разговора, они были уверены, что все просто обязаны быть  так же как они, в полном восторге от кавалергарда. Между тем пышнотелая служанка внесла большое блюдо, заставленное  сладостями в ярко-золотой фольге.
-Я слышала в Париже, это лакомство называют «золотые купола», - хвастливо вздохнула Александра.
-В память о пребывании Наполеона в Москве. Говорят, его больше всего поразили золотые купола, - охотно пояснил Дантес.
Поручик  поморщился, не успела закончиться страшная война,  а кругом уже снова стали восхищаться всем французским.
-А я бы ему, в память о Москве  подавал  горелые сухари,  - не стерпел гусар.   
-Вы все еще не можете позабыть минувшей войны?! – поморщился француз, - это так не современно.
-Я патриот, - гордо выпрямился Николаев.
Воздух накалился. Гусар раздувал ноздри как боевой конь, француз гораздо лучше скрывал свое раздражение, только  острый взгляд плохо сочетался с его скучающим выражением лица. 
-Сейчас ваш патриотизм не уместен и глуп, - холодно бросил Дантес.
-Месье, вы хотите меня оскорбить?! – взвился горячий гусар.
-Пожалуй, - равнодушно согласился женский любимец.
Николаев задохнулся от неожиданной дерзости кавалергарда. Кровь бросилась ему в лицо, он не находил что ответить.
-Сударь, вы… вы… я… я вызываю вас, стреляться, стреляться сегодня же!
 На лице француза была только брезгливая скука.
-Стреляться, так стреляться. Что не сделаешь, чтоб скоротать вечер, - улыбнулся он дамам, - имейте ввиду, я отличный стрелок,  - повернулся он к Николаеву.
-Я тоже! – выпалил гусар.
-Так идемте в сад, пока не стемнело, - буднично предложил   француз.
Кавалеристы решительно вышли из дома. Едва оказавшись  за дверью, Николаев сразу нахлобучил головной убор, так он казался самому себе выше и воинственнее.
В саду Заглобовых, ровными рядами стояли старые раскидистые яблони. Неумолчно галдели птицы, привычный слуга Дантеса, словно из-под земли возник с пистолетным ящиком. Переполошенные Зинаида Львовна  и Сашенька семенили  за гостями в сад.
-Ах, боже мой, да что же вы удумали, нельзя же так вдруг!  - испуганно щебетала младшая.
-Вы бы лучше уж уговорились на другой день, дней через десять или еще попозже… - советовала старшая, - а там может и передумаете, может помиритесь, договоритесь.
-Зачем?  - пожал плечами Шарль.
-Примириться?! Никогда!!  - отрезал гусар, -  я уложу его сегодня же. А то еще укокошит кого-нибудь.
-Неужели такие страсти из-за меня? – восторженно шепнула матери Саша, так и не понявшая причину ссоры.
-Ах, если бы, - вздохнула Зинаида Львовна, и внезапно  замахала руками, - стойте! стойте!  Глупую женщину, вы, конечно, слушать не станете, но может, выслушаете  Константина Львовича, я сейчас его позову. Он опять заперся со своими книгами, но ради такого случая…
Она поспешила в дом, но молодым петухам натерпелось подраться, слуга  подал открытый ящик. 
-Выбирайте пистолет,  - предложил Дантес.
Николаев схватил первый попавший под руку, и воскликнул заносчиво:
-К барьеру, сударь, к барьеру, не будем тянуть время.
Константин Львович горько обманул надежды сестры. Он покинул свои книги и даже очень поспешил в сад,  однако к молодым дуэлянтам обратился с совсем неожиданной речью:
-Друзья мои, если решили драться, я только приветствую ваш порыв. Не в коем случае не откладывайте своих решений! Стремительность свойство молодости, так будьте молоды!
Получив столь решительную поддержку, дуэлянты  воодушевились, и готовы были отсчитывать шаги для поединка, когда Константин Львович вмешался:
-Друзья мои, вы нарушаете святая святых настоящей дуэли! Где ваши секунданты?
Его возмущенный возглас заставил противников остановиться, на лицах молодых драчунов отразилась тревожная серьезность.
-Что же теперь делать?  - растерянно спросил гусар.
-Сам не знаю, - пожал плечами дядюшка Александры,  - это что же получается?! Я, конечно, с удовольствием стану секундантом кого-нибудь из вас, но как быть со вторым? В этом доме нет больше мужчин. Не станете же вы брать в секунданты слуг?!
-Конечно, ваши крепостные для этого не годятся, - брезгливо поморщился Дантес, - но мой денщик  - человек свободный   и из хорошей семьи, хоть и захудалой. Он повел кормить коня, велите   позвать Жана из конюшни.   
-Ну, вот, не получилось,  - грустно вздохнул Константин Львович, - как же трудно с этими французами.
Босоногий слуга пулей понесся на конюшню, пока Николаев рассыпался в благодарности своему недавнему знакомому:
-Если бы не вы, вам бы пришлось вовсе отказаться от секунданта,  - негромко говорил он  столь удачно вмешавшемуся, книгочею.
Ждать пришлось недолго. Гусар вопреки обычным правилам только глубже надвинул высокий кивер, не хотелось ему обнажать головы, перед гордецом Шарлем. Денщик Дантеса оказался человеком низкорослым и невзрачным. Как только он занял свое место, дуэль возобновилась. Противники встали спиной к друг другу, и пошли в разные стороны.  В пику окружающим, дружно говорившим по-французски, гусар стал громко отсчитывать шаги:
-Раз, два, три… 
Казалось, все что он делал, раздражало Дантеса, но тот только брезгливо морщился.
-Сходитесь! – горестно крикнул Константин Львович.
Николаев повернулся лицом к противнику.
-Интересно, все противники такие противные?  - буркнул в усы гусар.
Не проникся он серьезностью момента. Так и не смог как подобает, серьезно и трагично отнестись к дуэли. Ему даже в голову не приходило, что меткий Дантес может его застрелить. И молодая веселая жизнь оборвется так глупо и неожиданно….
Николаев нажал на курок, одновременно раздался выстрел с другой стороны. Мгновение и все было кончено…
Пуля француза ударила в гусарский кивер, резкий рывок, ремешок впился в подбородок, дуэлянту показалось, что ему отрывают голову.  Стащил кивер с головы, пуля прошла насквозь, оставив выше козырька дырку. Гусар глянул на противника, Дантес стоял, как  ни в чем не бывало, удивленно рассматривал на плече оторванный  аксельбант.
-Вот досада, - вырвалось у Николаева, - как пить дать, этот франт еще будет нарываться на  дуэли. А стреляет он отменно.
Француз тоже выглядел недовольно. Досадливо морщился разглядывая свой пистолет. Коротко бросил противнику:
-Вас спасла только дурацкая русская манера  - всюду ходить в шапке.
-Кивер не шапка, - вскипел гусар.
-Какая разница, - устало бросил Дантес, - прощайте сударь. Надеюсь, наши дороги никогда не пересекутся.
Кавалергард поклонился дамам,  повернулся и ушел быстрым шагом. Его  секундант суетливо поспешил следом. Николаев остался стоять под высокой яблоней.
-Уже все? – пожал плечами он, - странное какое-то происшествие.
-Не беда что оно странное, молодой человек,  - подошел к нему Константин Львович,  - главное, что обошлось все благополучно.
А полная романтических надежд Александра не сдержалась и расплакалась, поняв, что настал конец истории.