Победитель зверя

Вася Сидоркин в герои не годился. Он не был рекламным красавцем – жгучим итальянцем с глубокими карими глазами и густыми черными локонами. Ему не нравились собственные русые блеклые волосы, светлые серые глаза и слишком большой нос. Он хотел бы иметь губы не такие тонкие, а уши не такие большие. Атлетически сложенные герои фильмов его восхищали, а собственное худое и вялое отражение в зеркале повергало в тоску.

 Однажды Сидоркину приснился сон. Он шел по густой летней траве, раздвигал руками зеленые стебли, отмахивался от назойливых мошек. Он  поднял голову, на высоком голубом небе не было ни облачка, только ярко-желтое солнце слепило глаза. Сидоркин зажмурился, стал смотреть себе под ноги, видел только зелень, трава, трава… его внимание зацепил ярко-желтый березовый листок. Спланировавший откуда-то сверху.
-Ерунда какая! Самое начало лето, эта береза перепутала времена года!  - буркнул возмущенный парень.
Но пример березы оказался заразительным. Откуда ни возьмись, на Сидоркина повалились груды желтых листьев, как будто сумасшедший дворник высыпал ему на голову целый мешок осеннего мусора. Прямо в лицо дунул сырой промозглый ветер, брызнули мелкие капли дождя. Цвета вокруг сразу изменились: пропало веселое желтое сиянье, трава стала блеклой и сухой.
-Так не бывает! – уверенно заявил парень, - сейчас не осень! Я точно знаю.
-Не осень, так не осень, - вежливо согласился кто-то.
И с неба на горемычную голову Сидоркина обрушился тяжелый, холодный ком снега. Освещение  вновь стало ярким.  Вокруг все побелело. Дальше Сидоркин пробирался по колено   в сугробах. Ветер сразу окреп, злой, ледяной, пронизывал до самых костей. Бедный парень ежился, стучал зубами, осмотрел себя с ног до головы и только вздохнул горестно. Джинсы и легкая футболка ничем не могли ему помочь в настоящую зимнюю стужу. Одетому не по сезону, осталось согреваться только пламенем эмоций…
-Гады! Сволочи!   - грозил он кулаком равнодушному небу, - вот, я вам покажу!   - обещал Сидоркин, даже не представляя кому адресовал угрозу, - так нельзя, - всхлипнул он под конец,  - хочу домой!!
 … проснувшись Вася долго не открывал глаз, наслаждался теплым одеялом, мягкой подушкой с ленивым спокойствием, потянулся, почесал ухо. Неспешно разлепил веки. Ничего не изменилось, темнота вокруг осталась такой  же густой и плотной,  невозможно было различить ни одного предмета.
-Вот, значит, электричество вырубили, какая темень без фонарей, - бурчал парень, свесив ноги с кровати и стараясь нащупать свои тапочки.
Ноги скользнули по приятному, не слишком теплому полу.
-А куда делся линолеум? – удивился Сидоркин.   
Так и не найдя свою обувь, босиком, осторожно на ощупь стал пробираться вперед. Ничего знакомого так и не попадалось.
-Здесь должен был быть стул, а здесь уже стол, - подсказывал сам себе парень, - до чего же в темноте все странно. Куда я все дел?
Вася вытянул вперед руки, сделал еще несколько шагов, надеясь упереться в высокий полированный плотинной шкаф… но шкафа все не было. Еще несколько шагов и вместо гладкой полировки пальцы нащупали плохо оструганные доски. Сидоркин не успел даже удивиться, как следует, как доски стали отступать и уходить. Он и не сообразил, что уперся в дверь, которую кто-то открыл на себя. В темноте, кто-то грузный, тяжело дыша прошел мимо парня внутрь комнаты. Послышались странные незнакомые звуки, вокруг разлился мягкий, желтый свет. Вася резко обернулся, ноги сразу стали ватными, подогнулись, и парень со стоном опустился на пол.
-Это невозможно! Я уже должен быть дома! Что ж это делается? – вырвалось у него жалобно.
Сидоркину хотелось зажмуриться, закрыть лицо руками, спрятать голову под одеяло… но никакого одеяла у него не было. И он продолжал смотреть новый невероятный сон. Лучше было считать все происходящее именно сном, чем поверить в то, что это происходит на самом деле.
Веселое желтое сиянье разливалось от толстой свечи, освещая бревенчатые стены, грубо сколоченную кровать, деревянный стол и… огромного темно-бурого медведя… Топтыгин стоявший на задних лапах, с довольным видом опустил свечу на середину стола, накладывал в широкую глиняную миску желтую кашу из горшка.
Парень хотел громко возмутиться против такого тяжелого бреда, но из горла вырвался только сдавленный хрип. Зверь был такой настоящий, такой громадный и страшный, что ужас сковал парня. Ноги не слушались, он сам не заметил, как опустился на колени и из последних сил пополз на четвереньках к единственному убежищу. С детства Вася привык, что нигде не бывает так спокойно и уютно, как под кроватью. Он двинулся через всю комнату, затаив дыхание, стараясь, чтобы зверь его не заметил. Осторожно, опасливо переставлял руки и колени, только бы половица не заскрипела. В ушах бухало сердце и предательски стучали зубы. Когда спасение было совсем близко и он готов был юркнуть в под кроватную темноту, Сидоркин почувствовал, что его лоб уперся в нижнюю перекладину. Кровать была слишком низкой. Вырвавшийся  у него вздох был похож на стон. Медведь обернулся через плечо, хмыкнул, и осведомился, низким, но вполне человеческим голосом:
-Ты чего?
-Я…э…ты… кто?  - пролепетал парень.
-Я хозяин, а ты кто?
-Я – В-вася, - очень жалобно отозвался Сидоркин.
Он бессильно уселся на пол и испуганно смотрел на зверя  снизу вверх.   
-Что, испугался? – удивился медведь так, словно гость уже давно должен был привыкнуть к подобным встречам.
-Д-да… - выдавил парень.
-Не боись,  я свой.
-А-а-а, - закивал Вася.
-Вот и хорошо.
Довольный медведь, шумно выдохнул воздух. Он ласково погладил себя  когтистой лапой по мохнатому брюху…
…на этот раз Вася проснулся в своей собственной кровати. Уже было абсолютно светло, и парень с удовольствием обвел взглядом знакомую комнату. Все было на своем месте: и тумбочка, и полированный  шкаф, и разбросанные  по ковру носки, и журнал, свалившийся со стола.  Сидоркин сладко потянулся, выбрался из-под теплого одеяла, сунул ноги в тапочки и прошаркал к холодильнику. Раньше ему не нравилась мамина идея поставить огромную, белую кухонную принадлежность прямо в комнате, но постепенно привык, и уже представить не мог, что за колбасой нужно было бы тащиться на кухню. Он взялся за длинную ручку, предвкушая ленивый холостятский завтрак, когда вдруг раздался пронзительный звонок в дверь. Кто-то зло терзал кнопку.
-Кого еще принесло в такую рань?!  - фыркнул парень и поплелся открывать, не заботясь о своем внешнем виде. Семейные трусы и тапочки, в воскресенье утром его вполне устраивали.
На пороге стоял совершенно незнакомый Васе дядька. Громадный и  грузный.
-Вы нас топите,  - прорычал незнакомый сосед.
-Но… как же… - замялся парень, - я же… только … только проснулся. Я же ничего не делал….
-Проверь! – потребовал здоровяк.
Сидоркин торопливо закрыл дверь и почти бегом поспешил заглянуть в ванную комнату.
-О-оо!
До самого порога помещение было полно воды. Она необъяснимо волновалась и плескалась, словно в большом озере и  казалось гораздо глубже, чем могла быть.
Вновь раздался разъяренный трезвон, приготовившись оправдываться, парень бросился к двери. Сосед вошел хмурый, степенный. Тяжело косолапо переваливаясь,  прошествовал к ванной.
-Я не знаю… я только…, - лепетал Вася, - наверное труба, я сейчас уберу, я все уберу, слесарей вызову.
Но его занимал совсем другой вопрос:
«-Где я видел этого мужика? Нет не его,  - сообразил парень, - но он так похож на…на…»
 Найденный ответ его испугал своей точностью. Мужик фантастически напоминал медведя из сегодняшнего сна. Вася не смог бы себе объяснить, но сосед вызывал у него такой же панический ужас, как приснившаяся зверюга.
В это время незваный гость повернулся к хозяину, и с нежностью погладил свой изрядный живот, не хватало только чудовищных когтей, сказал:
-Повезло тебе пацан, не суетись, - снисходительно бросил он Сидоркину, - здесь сухо. Пойду у себя пошукаю.
В довершение сходства сосед почесал изрядно заросший подбородок, глянул еще раз на Сидоркина, так что парня озноб прошиб, и не торопясь прокосолапил к двери. Уже взявшись за ручку, обернулся:
-Смотри мне!  - пригрозил он Сидоркину. 
Вася заглянул, туда,  где недавно плескалась глубокая вода, и с изумлением увидел только абсолютно чистый кафельный пол.
-Ничего не понимаю,  – пробормотал он, - куда делась вода? Неужели мне приснилось и вода, и сосед? Но… когда же я проснулся?! Или я все еще сплю? Или…не может быть, чтоб медведь был на самом деле. Проснуться! Как мне проснуться?! Проснуться!  - закричал Вася, схватившись за голову.
Парень не смог придумать ничего лучшего как бегом броситься к родной кровати, забраться под одеяло и закрыть глаза…. Только получилось еще хуже. Едва он сомкнул веки, сразу вспомнился сон про медведя, огромный косматый зверь поднялся во весь рост и оскалил жуткие зубы. Сидоркин как ошпаренный соскочил с кровати.
-Что ж это такое?! С роду мне такие ужасы не снились. Неужели я заболел?
Идея была заманчивой, Сидоркин всегда любил поваляться подольше, прогулять занятия в институте, но к несчастью, он как-то неудачно взглянул на часы и спохватился:
-Вторая пара! Семинар! Как раз успеваю… - с досадой отметил он, - ненавижу понедельники.
С этим выражением досады и крайнего неудовольствия в лице, студент принялся одеваться, обуваться, и вышел из дома.
В метро ему нестерпимо хотелось спать. Тем более, что час пик миновал и в полупустом вагоне Васе досталось прекрасное место. Рядом даже оставалось еще одно. На следующей же станции на него плюхнулась довольная улыбчивая симпатичная однокурсница Сонечка. Очень она нравилась Сидоркину. Жгучая брюнетка с бездонными глазами, яркими губами и пышными формами. Впрочем, она нравилась многим.
-Привет! – застенчиво улыбнулся  парень, - ты меня помнишь?   
-Еще бы не помнить, уже второй год сидим в одной аудитории, - весело разулыбалась в ответ девушка, - Сидоркин, ты зря себя считаешь человеком невидимкой. Специальный эликсир не действует, я тебя прекрасно вижу.
Напрасно Вася пытался скрыть радость от ее слов. Его щеки предательски порозовели, но он собрался с силами и произнес нейтральное:
-Ты к семинару-то готова?
-Честно говоря, - хихикнула и поправила на груди яркую кофточку, - я вчера была слишком занята. Сидеть  над книжками – выше моих сил. А ты что-нибудь учил?
-Весь день! – честно признался Вася.
-Нет, такие подвиги не по мне, - чирикала Сонечка.
Поезд подлетел к следующей станции, ввалились новые пассажиры.
-Пацан, иди вон!  - прогремело над головой Сидоркина.
Он посмотрел на грубияна, над студентом горой нависал сосед, похожий на медведя.
-Ну, че расселся?  - рычал здоровяк, - уступи место старшему.
-Мест еще полно, - попытался возразить парень.
-Зато девушка одна.
Здоровяк хлопнул Васю по спине тяжелой лапищей, прогоняя с места. Сидоркин спорить не  умел. Он поспешно встал и пересел на краешек сиденья напротив.   А медведь уселся рядом с Сонечкой, вальяжно развалился, положил лапищу ей на плечо.
-Далеко собралась, киска?
Девушка сбросила его руку.
-Не твое дело! Мне сейчас выходить.
-Подожди, куда?
Грубиян сгреб девушку, положил руку ей на грудь, Соня влепила ему пощечину.
-Хам!
 Вывернулась, метнулась к дверям и выскочила, как только они открылись. Вася  шмыгнул за ней. Он бежал за девушкой по платформе, догнал, пытался остановить, повторял настойчиво:
-Это же не та станция, чтоб добраться до института надо ехать до следующей.
-Ты что думал, я поеду с этим уродом?! – возмущенно  воскликнула  Соня.
Она остановилась, устремила на Васю пламенный взгляд.
-Нет, конечно, но… - замялся парень, - как же теперь, нам еще далеко, я даже дороги не знаю. Привык всегда выходить на одной и той же станции.
-Так садись в следующий поезд и езжай до своей станции! Я –то при чем?  - сердилась Соня.
-А ты?
-Я в бешенстве, я  лучше пройдусь, в отличие от тебя, я прекрасно знаю дорогу, через дворы  доберусь еще быстрее. Вообще что ты ко мне прицепился? В метро вел себя как таракан за печкой, а теперь расхорохорился!!
-Это мой сосед…
-Ты не только его боишься, ты всех людей боишься: преподавателей, студентов,! Трус несчастный! Видеть тебя не хочу!! Пусть уроды творят что хотят, а тебе лишь бы отсидеться в уголке! – разорялась оскорбленная девушка.
-Но я…
-И сказать нечего?!  Готов пресмыкаться перед всеми?! Страшно?!  Хочешь чтоб тебя уважали, борись со своими страхами!
Соня больше не хотела разговаривать с Сидоркином. Она решительно отвернулась и быстрым решительным шагом направилась к эскалатору. Вася остался стоять по середине опустевшей станции метро… 
Дома он сам как зверь в клетке бегал из угла в угол, бормотал несвязно.
-Что же такое делается?! Соня отругала как мальчишку!...  Девчонка отругала… и какая девчонка… -протянул он мечтательно.
Сидоркин остановился, готовый рвать на себе волосы.
-Сам виноват! – крикнул он запальчиво, - трус! Трус и есть. Ну чего испугался?! Подумаешь сосед, ну грубый, ну здоровый…. Я должен был повести себя как герой. Чтобы Соня восхитилась. Такой был шанс, а я… я…
Он в сердцах пнул попавшийся под ногу тапок. Тот пролетел по комнате, стукнул по деревянной раме большого еще бабкиного зеркала. Державшая его долгие годы красная ленточка не выдержала и оборвалась… Тяжелое зеркало рухнуло со стены и конечно разбилось бы на тысячу острых опасных осколков, но к счастью,  прямо под ним  на полу валялась в бешенстве брошенная вчера куртка.   
-Вот черт!  - воскликнул Вася, - еще бы чуть-чуть… бить зеркала –дурная примета. Я дурак, нашел на чем силу проявлять, не велико геройство воевать с тапками.
Парень подошел к упавшему зеркалу, поднял его, осмотрел, убедился, что не осталось даже трещины. Хотел  связать концы старой ленты и снова водрузить на прежние место, но неожиданно остановил сам себя.
-Лентяй! Я ничего не способен сделать, как следует, все тяп-ляп! Соня права, со мной не стоит общаться! Трус!
Эти слова, сказанные вслух, вдруг больно задели его самолюбие.
-Нет! Я смелый человек! я смогу! – надул щеки Сидоркин, - мне никто не страшен! Вот возьму и разберусь со всеми… вот пойду к соседу, и скажу ему все… не сейчас, - добавил он, подумав,  - …завтра.
Вася сладко потянулся, широко расставив локти, громко смачно зевнул, опустил зеркало обратно на мягкую куртку, так и не поменяв порванную ленточку. Надел на босую ногу тапок и прошаркал к кровати.
-Представляю, как бы сейчас возмущалась мама врачиха, - сонно ворчал он, - «Не вздумай ложиться спать не умывшись!», некогда мне, - заявил ленивый парень, и повалился на кровать….
…над сочной зеленой травой порхали желтые бабочки, цвели мелкие, высокие цветы, жужжала то ли оса, то ли крупная муха, теплый ветерок пах медом. Солнце припекало спину и шею, воздух казался густым  и зыбким от полуденного зноя. Большой яркий майский жук свернул у самого лица, загудел куда-то вдаль. Через несколько метров впереди уже начинался высокий забор сочных зеленых берез. Ярко  белые стволы слепили глаза как первый снег. Вася заспешил под тень деревьев. Вот он дошел, почувствовал под рукой масляно – гладкую бересту, порадовался, что спрятался от настойчивого солнышка… Налетел порыв ветра, сорвал с березы крупные,  зубчатые листья, швырнул прямо в лицо. Парень убрал  листок со лба  и поразился его чистой, ровной желтизне. Вокруг уже все было по-осеннему желтое, только в миг потемневшие ели сохранили свою колючую зелень.  Осень Сидоркин не любил. Он едва успел подумать, что осенью вечно сеют мелкие дожди, как с неба посыпались крохотные холодные капли. Вася заспешил куда-то вперед, сам не зная, чем чаща ему может помочь. С каждым шагом становилось все холоднее, промокшая рубашка казалась отвратительной. А дождь между тем сменился мелким, холодным снегом. Ветер бросал его в лицо, под елями быстро росли неуютные сугробы.
-Вот опять! Опять!  - в отчаянии воскликнул парень, - только не это, терпеть не могу…
Ему не пришлось себя щипать или будить как-нибудь еще, его крик оборвал сон. Сразу пропал лес, деревья, снег. Вася увидел перед своим носом подушку, натянул на подбородок мягкое  одеяло.
-Хорошо, - воздохнул он и собрался  спать дальше.
Но что-то было не так. Снова как в прошлый раз, вокруг было слишком темно, наученный горьки опытом, Сидоркин даже не стал рассуждать про фонари. Резко сел на кровать.
-Нет, кое-что все-таки рассмотреть можно, - отметил он удовлетворенно, - это моя квартира, моя кровать и… тапочки на месте.
Привычное движение босых ног, пальцы оказались в домашней обуви. Только одного тапочка все-таки не хватало, линолеум неприятно холодил подошву.
-А-а-а, зеркало, - припомнил вчерашний вечер парень, - я так рассердился, вел себя…
-Как дурак.
Парень вздрогнул.
-Кто здесь?
-Он еще спрашивает, - неопределенно ответили из темного угла.
-Я сплю? – осторожно осведомился Сидоркин.
-Это как тебе больше нравиться, - последовал все такой же неопределенный ответ.
-Все!  Мне все  надоело!
-Что именно?!
Сидоркин не на шутку задумался. Он морщил лоб, шевелил бровями, тер подбородок, но так и не нашелся, что ответить. Внезапно он вспомнил свое решение, отныне и навсегда быть смелым и выпалил заносчиво:
-Ты мне надоел!
-А кто я? – удивленно спросили из темноты.
-Но это как тебе больше нравиться, - отозвался Вася, точно повторяя недавнюю интонацию собеседника.
-Мне совсем не нравиться, ты это на что намекаешь?
-Кто бы ты ни был, - выпалил Вася,  - мне надоело тебя бояться, ну что в тебе такого особенного?!
-Тебе виднее, - в голосе из темноты звучало хитрость и злость.
-Мне ничего не видно! – злился Сидоркин, - я тебя не вижу, я в глаза тебя не видел!!
-А если я страшный?  - осведомился незнакомец.
-Ну и пусть. Надоело!  - восторженно восклицал парень.
-Неужели ты больше ничего–ничего не боишься? А соседа, а медведя? – уточнил голос.
Вася даже встал, гордо  поднял голову, выкинул вперед руку, как во время важного выступления, произнес громко и торжественно:
-Я больше никого не боюсь…. И нечего  - добавил он подумав.
Долго висела мертвая тишина, потом темнота в углу тяжело вздохнув сказала грустно:
-Ну, тогда я пойду, зови если что…
-Э, а ты кто?  - спросил парень из праздного любопытства.
-Твой страх…
Шипящий звук растворился за окном. Там один за другим стали весело зажигаться яркие, желтые фонари.