Ревность

Антонио терпеть не мог ездить шагом. Но конь выдохся еще час назад и еле переставлял ноги. Пейзаж навевал тоску: гладкие поля с острыми иголочками полевых всходов, толи пшеница, толи трава.
- Праздник жизни! -  подумал он зло.  - Травка, птички.
Дорога заползла на холмик. Мелкие каменки, песок,  лужи. Как медленно переступают копыта, звук мягкий и сонный, как шаги старика.
Антонио резко поднял руку, чтобы хлестнуть коня, но остановил сам  себя.
- А, черт!
Он спрыгнул на землю, похлопал коня по потной шее.
-Что, дружек, устал?
Измученное  животное повернуло голову и благодарно оскалилось. Отдыхай, отдыхай пока.
Он повернулся к коню спиной и стал всматриваться в горизонт. День давно перевалил за середину, солнце веселое утром уже остыло. Ветер заметно холодал. Антонио поежился и поправил складки плаща.
Он покинул замок сеньора Лоренцо на рассвете. Еще пару часов назад он рвался вернуться. Но теперь  вспоминал обо всем спокойно и почти равнодушно...
Все началось банально и даже глупо. Он был простодушно счастлив в замке Лоренцо. Дни неслись весело и  шумно как детские салочки. Влюбленные всегда заражают других своим жизнелюбием и беспечностью.
Едва придя в себя после тяжелого и бессмысленного крестового похода
Антонио попал в радужный цветник новорожденной семьи. Его подхватил  вихрь чужих надежд и безумства. Молодожены были очаровательны, они любили друг друга и все вокруг. Попав в дом старого друга в такой момент, Антонио заново испытал радость дружбы, снова уверовал в то, в чем разуверился в последние  мрачные годы, но...
Лоренцо сбил Антонио с ног и приставил нож к горлу. Он был ужасен в своей ненависти к человеку, которого еще вчера называл братом. Что-то неуловимое изменилось в нем. Лицо не было перекошено злобой, губы не произносили проклятий, но это был совершено другой незнакомый человек, чужой. В его свинцовых глазах Антонио увидел то, что всегда видел в глазах врагов, в глазах  тех, кого за время войны привык убивать хладнокровно и легко. Секунда и ужас предательства сменила привычка войны. Он посмотрел на Лоренцо и улыбнулся с равнодушным презрением.
Лоренцо резко отбросил нож, он ожидал чего угодно, но не улыб¬ки и испугался. Испугался поверженного, безоружного противника, которого отделяло от смерти одно движение ножа. Антонио встал, отряхнул с плаща пыль, поднял нож, сжал теплую рукоятку. Еще вчера у него был друг.