Апачи. В лабиринте цивилизации

Ну, а что же апачи, как они вписались в американское общество?
Правительство США еще в 1882 году  пошло на объединение агентств хикарилья и мескалеро апачей, но от планов перемещения резервации мескалеро в другое место отказалось. В следующем году без учета мнений как хикарилья, так и мескалеро правительство переселило в резервацию мескалеро в Форт-Стэнтон 721 человека хикарилья апачей из резервации Рио-Навахо. Спустя несколько лет хикарилья, гонимые голодом, небольшими партиями стали покидать резервацию мескалеро и возвращаться в свою землю в резервацию Тьерра-Амарилья, откуда их заставили уйти в 1880 году. В 1887 году хикарилья все же разрешили вернуться в Тьерра-Амарилья и обзавестись собственной резервацией в центре штата Нью-Мексико.  Первоначально резервация хикарилья охватывала 415 тыс. акров земли, но в 1908 году в целях увеличения пастбищных земель для скота этих апачей правительство выделило им дополнительно еще 300 тыс. акров. Несмотря на то, что агентства мескалеро и хикарилья были объединены, на протяжении еще долгих лет апачи хикарилья не удосуживались должному вниманию со стороны правительства, и поэтому апатия, усугубляемая процветанием алкоголизма, болезни из-за недостатка в питании, неуклонно ухудшали  состояние племени на протяжении последующих тридцати лет.  Хикарилья верили, что Убийца Чудовищ (культурный герой племени, фольклорный персонаж – авт.) некогда давший им землю на северо-востоке Нью-Мексико и юго-востоке Колорадо наказал им беречь ее и не менять это места жительства, иначе все племя погибнет. Но, когда белый человек согнал их с родной земли и отправил жить в резервацию, хикарилья отчаялись и согласно традиционному верованию сочли, что их ждет неминуемая смерть, так как они осквернили придание, что в итоге парализовало волю племени и его стремление к выживанию. Жизнь угасала в некогда здоровых телах и душах хикарилья-апачей. В 1905 году численность племени составляла всего 795 человек.
К 1914 году почти 90 процентов человек этого племени были больны туберкулезом, а смертность среди них была настолько высока, что с уверенностью можно было предсказывать, что это племя навсегда исчезнет через неполные двадцать лет.
В 1920 году суперинтендант агентства хикарилья выбил разрешение на вырубку леса на территории резервации и его продажу, для того, чтобы на вырученные деньги закупить для хикарилья отару овец. С большим усилием администрации резервации пришлось убедить хикарилья апачей принять овец, чтобы приступить к их разведению. Те из этих индейцев, кто взялся за этот дело  вполне сносно обращались с животными и в результате этого маленького шага по пути прогресса племя медленно, но все же стало кое-как возрождаться.
В том же году в резервации хикарилья  получила реализацию специальная медицинская программа по лечению и профилактике туберкулеза, что позитивно сказывалось на здоровье индейцев. Хикарилья начали оживать.
 В 1934 году в соответствие с «Законом о реорганизации индейцев», отчужденные по  «Закону Дауэса» резервационные земли на севере были возвращены племени.
 В 1937 году хикарилья приняли племенную конституцию и сформировали племенной совет, который работал на благо племени, в результате чего увеличилась его численность и стали более эффективно использоваться ресурсы резервации. Племенной совет учредил стипендиальный фонд в 1 млн. долларов в поддержку молодых людей племени, который поступили на учебу в колледжи, а также для тех детей, которые на четверть и более по крови  принадлежали к хикарилья,  являлись членами племени и проживали на территории резервации.
Дополнительно к реализации племенной  программы по разработке и эксплуатации ресурсов резервации, животноводческой программы, хикарилья спроектировали туристический комплекс на озере Дульсе. Также они стали владельцами торгового поста и создали профессиональный отряд  пожарных по образцу отряда Красных Шляп у мескалеро.
К 1981 году численность хикарилья уже составляла около 2308 человек. В 1990 году доходы племени стали увеличиваться за счет обнаружения на территории резервации нефти и газа.
В начале 90-х годов ХХ века, прирожденные бизнесмены апачи-хикарилья, заработав крупные суммы денег, потратили их на приобретение дополнительных земель для резервации. Эти земли оказались полны дичи, а водоемы богаты рыбой, но миллионы акров земель хикарилья до сих пор остаются не тронутыми.
Сегодня в резервации хикарилья, а точнее в центре или столице резервации Дульсе бурными темпами развивается гостиничный и игровой бизнес. Все это делается для того, чтобы создать новые рабочие места и как-то сдержать отток людей из резервации. Казино «Дикая лошадь», которое находиться в Дульсе пользуется особой популярностью у любителей азартных игр и у туристов. В этом заведении хикарилья часто устраивают костюмированные шоу, завлекают путников национальной апачской кухней и предлагают различные развлечения в виде родео, стрельбы из лука,   стрельбы из различных, популярных некогда на Диком Западе моделей револьверов и конных прогулок. На территории этого развлекательного комплекса круглосуточно функционирует магазин, где хикарилья продают  различные ювелирные изделия собственного производства и различную индейскую атрибутику.
Племя возглавляют сильные лидеры, которые стараются сохранять консенсус с правительством США по всем злободневным вопросам племени.
Племя относительно самостоятельно в правовом отношении, но самостоятельность чисто номинальная. Члены племенного Совета, хотя и избираются на племенных собраниях, фактически же назначаются чиновниками Бюро по делам индейцев, и во всех своих действиях остаются по-прежнему подконтрольны этому ведомству.
В вероисповедании апчи-хикарилья как и многие племена современных североамериканских индейцев придерживаются синкретических направлений – разнородных вероучительных и культовых практик, сложившихся в процесс взаимовлияния христианства, анимизма и спиритизма.
Стоит отметить, что более чем за 150 лет хикарилья смогли не только выжить, адаптироваться к новым условиям существования, но и сохранить национальную идентичность, а также встать на путь этнокультурного возрождения.
Также как и большинство индейских племен Северной Америки мескалеро-апачи имели проблемы в адаптации к американскому образу жизни. Первая резервация для мескалеро была создана 27 мая 1873 года по указу Улисса Гранта. Она располагалась недалеко от военного поста Форт-Стэнтон. Нынешняя резервация была образована в 1883 году и охватывала 463 тыс. акров земли. Сейчас же площадь резервации  имеет площадь 1862 км;. Агентство резервации «Мескалеро» находиться в семнадцати милях к востоку от Тулароса.
Заточение в резервацию также пагубно сказалось на морально-психологическом климате этого племени. Частая сменяемость агентов, каждый из которых проводил свою линию, приводила к нестабильности,  и вредила благосостоянию мескалеро. Например, один из агентов, в целях наполнения школы-интерната детьми индейцев, приказал племенной полиции отправиться по разбросанным лагерям мескалеро и насильно забирать детей дошкольного возраста из семей, после чего доставлять их в школу. Агенту было невдомек, что его «нестандартные» действия лишили покоя угрюмых мужчин племени и постоянно причитающих женщин, а дети вообще почти  чуть не потеряли рассудок от страха.
 Порой мескалеро, так же как и другие индейцы страдали от чрезмерного усердия агентов, которые стремились к тому, чтобы их подопечные по «мановению волшебной палочки» тот час же стали копией белого человека. Так агент Стоттлер в 1895 году прилагал усилия по изменению семейно-бытового уклада мескалеро. Он требовал, чтобы мужчины племени коротко стригли волосы и облачались в одежду белых людей, прекратили варить и употреблять тисвин, а также отказались от проведения ряда церемониальных танцев. По его приказу в резервации мескалеро были упразднены судебные заседания, призванные рассматривать правонарушения совершенные членами племени. Он настаивал на том, что мужчины племени осваивали профессию лесозаготовителей, и каждая семья строила бы себе отдельный сруб. По распоряжению федерального уполномоченного он приобрел для мескалеро 5 тыс. овец и доставил в резервацию несколько ткачей из племени навахо, чтобы они обучили своему ремеслу женщин мескалеро.
Некоторые из мескалеро, кому считалось, очень повезло, работали на доставке товаров из Лас-Крусес. Эта работа хотя и немного, но позволяла им чувствовать свою прежнею мобильность.
В ходе работы по переводу мескалеро от ведения натурального хозяйства к товарно-денежным отношениям Стоттлер разбил в резервации картофельные плантации, а также поля под посев других овощных культур и овса. Часть урожая шла на нужды племени, а часть реализовывалась оптовикам, вырученные же деньги клали под проценты в банк.  Для того чтобы закупить коз, мескалеро продавали продукты земледелия. Для приобретения овец им приходилось даже продавать своих боевых пони.
С целью демонстрации «культурных достижений» мескалеро, агенты заставляли  индейцев учиться играть в бейсбол.
 К концу 1890-х годов численность племени упала до 450 человек. Это был результат гонки за скорейшую их адаптацию.
При агенте Кэрролле, который занимал эту должность с 1901 на протяжении десяти лет, и из-за его диктаторских наклонностей, мескалеро вообще были отброшены далеко назад  от дороги белого человека. Несмотря на явную нищету, в которой находилось все племя к 1902 году, Кэрролл уверенно рапортовал в Бюро о том, что мескалеро вполне самостоятельны и в выдаче пайков, за исключением стариков и инвалидов уже не нуждаются.
С этого же времени всякий вид деятельности и производимые мескалеро работы на территории резервации по распоряжению Кэрролла стали оплачиваться из доходов племени, которые в основном индейцы получали от сдачи в аренду своих пастбищ скотоводам англос. Кроме этого мескалеро получали мизерные доходы от продажи шерсти домашнего скота, продуктов земледелия и ремесленных изделий. К 905 году численность племени продолжала снижаться. В это время в резервацию мескалеро из Техаса переселили остатки племени липан-апачей (37 человек), что незначительно повысило популяцию обитателей резервации мескалеро.
В 1909 году президент США Теодор Рузвельт, дабы обезопасить резервацию мескалеро от постоянных посягательств фермеров и ранчеров,  земли которых находились по соседству с резервацией, передал резервацию мескалеро под контроль Национального Парка Аламо. Это означало, что порядок землепользования в резервации определял уже не агент, не говоря уже о самих индейцах, а Департамент сельского хозяйства. В 1912 году президент Тафт восстановил прежний статус резервации, исключив ее из  состава земель Национального Парка Аламо, но земельные проблемы мескалеро на этом не закончились.
 В 1912 году Нью-Мексико стал штатом США, а жажда в отношении индейских земель стал неизлечимой болезнью его населения. Известный скотовод и сенатор Альберт Фолл, чьи земли примыкали к западным границам резервации мескалеро, лоббировал законопроект о преобразовании земель мескалеро в национальный парк. Несмотря на то, что этот законопроект ни в одном из чтений в Конгрессе не прошел, Фолл, настойчиво продолжал педалировать его на каждой последующей сессии Конгресса. Мескалеро знали об аппетитах англос и их ненасытности по отношению к их земле,  поэтому постоянно находились в тревоге, которая абсолютно не способствовала развитию их интереса совершенствовать экономику племени.
Как отмечалось выше, в 1913 году мескалеро радушно приняли в своей резервации 187 человек чирикауа и уормспрингских апачей,  переселенных из форта Силл. Мескалеро искренне надеялись, что авторитет этих племен поможет им отстоять свои земли. Вскоре после прибытия в резервацию мескалеро бывших военнопленных апачей, Бюро пустило часть доходов племени мескалеро на приобретение для чирикауа и уормспрингс стада крупного рогатого скота. В итоге скотоводство стало важной сферой деятельности не только чирикауа и уормспрингс-апачей, но и мескалеро, занимавшихся до сего овцеводством.
С целью влияния на принятие решений по вопросам ведения племенной экономики, мескалеро в конце Первой мировой войны создали безнес-комитет. Но эта племенная структура так и не смогла добиться  от Конгресса решения самостоятельно принимать решения по вопросам продажи племенного леса и использовать по своему усмотрению денежные средства, которые поступали от сдачи в аренду пастбищ. Конгресс по-прежнему придерживался мнения, что доходы резервации в первую очередь должны идти на оплату труда служащих Бюро по делам индейцев и на приобретение технических средств оснащения.
В 1922 году с опозданием, но все, же конгресс закрепил за резервацией мескалеро название «Мескалеро».
В 1924 году всем индейцам, проживавшим в резервациях, решением Конгресса предоставлялось гражданство США. Те из индейцев, кто до этого времени не проживал в резервации, статус гражданина США уже имели. Через два года мескалеро приняли племенную конституцию и преобразовали бизнес-комитет в племенное правительство. Теперь они имели право самостоятельно распоряжаться доходами племени и определять его экономическую политику. Так, решением племенного правительства для нужд племени была закуплена новая сельскохозяйственная техника, а племенное общественное стадо скота распределено между семейными подворьям. Сдача в аренду пастбищ англос ими была свернута, и с целью контроля за поголовьем скота в резервации образована «Ассоциация производителей крупного рогатого скота Мескалеро». За три последующих года доход от скотоводческой деятельности племени вырос с 18 тыс. долларов до 100 тыс., соответственно вырос и объем производства производимой ими сельхозпродукции. Уже к 1942 году каждая семья мескалеро имела собственный дом из лесоматериалов, произведенных в резервации.
После окончания Второй мировой войны, как указывалась выше Конгресс принял акт (закон) о рассмотрении претензий индейцев правительству. Мескалеро и другие апачи  являвшиеся участниками войны, а также занятые в сфере военного производства подали иски о компенсации за потерю своих земель в прошлом. Лишь к 1967 году иски мескалеро были удовлетворены, и правительство выплатило племени 8,5 млн. долларов. Некоторая часть этой суммы была распределена среди членов племени (по 1000 долларов на каждого). Другая, пошла в фонд племени. Остальные деньги, примерно 80 процентов, были инвестированы в экономику племени. Но не все претензии мескалеро были удовлетворены, а это  означало, что стоит продолжать борьбу за свою собственность. 
В 1948 году родился знаменитый отряд пожарников-парашютистов  «Рэд Хэтс» (Красные Шляпы), состоявший из мескалеро-апачей, который выполнял функции по тушению лесных пожаров. Численность отряда составляла 200 человек,  а деятельность строилась по армейскому образцу. Профессионализм пожарников этого отряда был известен далеко за пределами штата Нью-Мексико.  «Красные Шляпы» использовались для борьбы с пожарами  по всей территории США. «Присоединяйся к Красным  Шляпам и посмотри на мир», – взывал их лозунг.
Время шло, и Красные Шляпы уходили в прошлое. Моральный дух команды постепенно падал. Молодежь не была заинтересована в том, что сохранить незыблемыми боевые традиции своих старших товарищей, поэтому  к концу 60-х это подразделение было ликвидировано.
На момент изменения направления вектора федеральной индейской политики в сторону переселения индейцев из резерваций в города, численность проживавших в резервации Мескалеро индейцев превосходила имеющиеся в резервации ресурсы. Обитателям резервации стало не хватать не только земли для удовлетворения своих нужд, но и рабочих мест.
В результате были приняты программы, позволившие многим семьям мескалеро покинуть резервацию и обустроиться в Лос-Анджелесе и Сан-Франциско. Но в скором времени почти все индейцы, кто тогда покинул резервацию, вынуждены были вернуться обратно, так как не были  приспособлены к условиям жизни в урбанизирующихся мегаполисах.
В этой связи в первой половине 50-х годов ХХ века племенное правительство предприняло ряд мер направленных на создание дополнительных рабочих мест на территории резервации, для того чтобы как то поддержать материально растущее население.
Свой первый шаг племенной Совет сделал в 1953 году, когда приобрел лыжный курорт на северном склоне гор Сьерра-Бланка в 16 милях от Руидозо, где зимой собирались сотни лыжников. В 1956 году в горном проходе между Руидозо и Мескалеро быль открыт «Туристический центр Апачи». Этот центр стал новым источником дохода резервации Мескалеро. Инфраструктура центра включала: мотель, ресторан, станцию техобслуживания автомобилей, магазины по продаже туристического снаряжения, и автопарковку. Все это было возведено за счет средств племени. В 1962 году племенное правительство взяло кредит на 1,5 млн. долларов, для модернизации горнолыжной трассы на северном склоне гор Сьерра-Бланка, что оказалось весьма выгодным и прибыльным капиталовложением.
Принятая в 1964 году новая племенная конституция давала право всем индейцам, проживающим в резервации Мескалеро считаться членами племени мескалеро-апачей. Дети тех индейцев, которые имели предками хотя бы одного выходца из племени мескалеро, так же считались полноправными мескалеро. Также согласно этой конституции учреждался племенной Совет в состав которого входили восемь избираемых его членов.
В 1970-х годах племенной совет, возглавляемый общественным индейским активистом Венделлом Чино, заключил контракт на строительство плотины, для того, чтобы создать искусственное озеро  в части строящегося нового развлекательного комплекса. Проект комплекса предусматривал отель, площадку для игры в гольф, ранчо в качестве базы отдыха и охотничий домик. Как и прочие проекты, этот проект преследовал целью обеспечение проживавших в резервации индейцев рабочими местами, так как по-прежнему значительная часть обитателей резервации имели статус безработных или частично занятых. Правительство США публично одобрило ориентацию племени на развитие туристического бизнеса. 28-го января 1972 года министр внутренних дел Роджерс Мортон и губернатор Нью-Мексико Брюс Кинг совершили визит в резервацию Мескалеро и вручили племени субсидию на развитие туризма в резервации в размере 300 000 долларов.
Но не все мескалеро одобряли такие действия племенного правительства, считая их показухой и расточительством. Но никто из тех недовольных «белыми курортниками», и рыболовами буквально заполонивших священные земли мескалеро, так и не выступил в открытую против решений племенного правительства. Как полагают исследователи властный администратор и жесткий управленец Венделл Чино, не позволял в резервации зародиться, даже малейшему оппозиционному протесту и держал свое племя под строжайшим контролем.
Кроме взятия на себя долгосрочных обязательств, племя решило попутно заменить всех белых специалистов в резервации на обученных индейских работников. Но для новых проектов были необходимы люди с высокой технической подготовкой и опытом, поэтому в этот период, племенной совет инвестировал 600 тыс. долларов в образовательный фонд для молодежи племени, желающей посещать колледж.
Еще одной актуальной проблемой для всего племени оставалась проблемы алкоголизма. На территории резервации мескалеро в 60-х годах запретили реализацию и употребление спиртных напитков. Желающие выпить вынуждены были далеко выезжать за пределы резервации, но 70-е продажа алкоголя в резервации была закреплена уже юридически.
В период 70-х годов мескалеро, как и хикарилья в целом пока еще оставались инертными в плане возрождения культурного наследия предков. Последующие поколения этих индейцев  постепенно утрачивали интерес к прошлому своего народа.
Сегодня для большинства членов племени главным событием года является  празднования связанные с проведением ежегодной церемонии полового созревания девушек, которая проходит в первую неделю июля. «Праздник», как просто называют церемонию мескалеро, позволяет им на время отождествить себя с тем далеким временем, когда они свободно кочевали по своей земле. Церемония полового созревания единственная из культовой, обрядовой практики их предков, которую мескалеро еще помнили. Каждый год для участия в этом празднике в резервации собираются все мескалеро, даже и те, кто проживает вне резервации.
На территории резервации расположено пять церквей протестантского направления. В последнее время мескалеро стали активно обращаться к традиционным верованиям. В этой связи  для них разработаны специальные программы, способствующие  возрождению и развитию их традиционной культуры и религии.
Численность племени с учетом чирикауа, липан и  представителей других индейских наций составляет более 3,5 тыс. человек.
Территория резервация обильно покрыта лесной растительностью, много горных рек и ручьев. Ресурсы резервации охраняются силами племенной полиции.
 В Тулароса функционирует начальная школа с периодом обучения шесть лет. Полное среднее образование можно получить в школе, которая находиться в Руидозо, но в основном там учатся  дети тех мескалеро, кто проживает в Руидозо.
Большинство из населяющих резервацию членов племени профессионально ориентированы, многие имеют высшее образование.
 Племенной Совет – высший коллегиальный орган племени, состоит из десяти избираемых племенем членов, которые осуществляют надзор за системой управления племенем, регулируют порядок использования племенных средств и ресурсов. Как и у хикарилья Совет неформально подчинен и поддается влиянию Бюро по делам индейцев, от решений которого по-прежнему зависит (в вопросах использования земельных ресурсов, социального обеспечения и других).
Основной доход племя извлекает от продажи леса и лесоматериалов. Согласно  информации, содержащийся в последних исследованиях, доходы племени от реализации продуктов животноводства и от туристического бизнеса не значительны, ибо подавляющая их часть уходит на погашение кредитов некогда взятых племенным правительством у государства.
 Пастбищные земли мескалеро находятся в хорошем состоянии. Поголовье херефордской породы крупнорогатого скота составляет 6,5 тыс. голов.
 Племя мескалеро из всех апачских племен на сегодняшний день считается самым благополучным.
Резервации Аризоны Сан-Карлос, Форт-Апачи (Уайт-Маунтин (Белой Горы), в которых проживали Западные группы апачей в своем развитии имели те же проблемы, что и резервации апачей на территории штата Нью-Мексико.
Апачи Сан-Карлос  весьма рано и успешно освоили скотоводство, но в начале 1880-х годов,  в связи возникновения вокруг резервации ранчо, многие из обитателей этой резервации покидали ее и стали наниматься на работу к ранчерам в качестве ковбоев.
В 1892 году, когда цены на скот упали, то апачи Сан-Карлос совсем потеряли интерес к разведению скота и поисках работы уходили на железную дорогу, главным образом на ветку от Глоуба до Билса.
К 1902 году большинство населявших указанные резервации апачей перешли на сомообеспечение и перестали получать пайки от правительства, Самообеспеченность достигалась не за счет развития какого-либо вида деятельности на территории резервации, а за счет заработков вне ее. Поскольку доходы резервации от разведения скота сократились, то апачи не очень-то были заинтересованы в возрождении этого вида деятельности. Учитывая апатию этих индейцев, Бюро стало сдавать их пастбища в аренду ранчерам и фермерам. Тогда многие из апачей резервации дабы сводить концы с концами продолжали работать на белых скотоводов.
В 1890 году Голландская реформаторская церковь (квакеры) открыла  в Сан-Карлос школу для детей апачей, куда индейцы аризонских резерваций были обязаны отправлять своих детей, несмотря на свое явное нежелание.
«В Сан-Карлос живут апачи, которые считались самыми злобными из индейцев. И вот теперь мы должны иметь с ними дело.  Фактически они содержаться там как заключенные, поскольку резервация находиться под управлением военных. Довольно-таки продолжительное время там расквартированы  две или три роты цветных солдат во главе с офицером. Положение  в резервации просто плачевное. Апачи отказываются посылать своих детей в школу, но мне удалось за последний год забрать из резервации 200 их детей. Теперь они  получают хорошее питание и должным образом одеваются. Они счастливы и довольны, и уверен, что достигнут прогресса в своем развитии», – писал  уполномоченный по делам индейцев Томас Морган.
Как мы уже видели, дети индейцев в основном забирались у родителей насильно и, конечно же, были далеки от того, чтобы их считать «счастливыми и довольными». Также под вопросом оставались их «сытость» и «прогресс в развитии».
Бюро по делам индейцев вскоре преобразовало квакерскую школу в Сан-Карлос в интернат, где мальчики и девочки апачей получали образование отдельно друг от друга. Поскольку дисциплина в интернате была жесткой, а наказание за ее нарушение суровым, то много детей апачей просто убегали из нее, и начинали испытывать жгучую ненависть к образу жизни белого человека.
В 1936 году в резервациях апачей Сан-Карлос и Форт-Апачи были приняты племенные конституции и образованы племенные советы с целью  организации самостоятельного управления жизнью племени, контроля и использованием племенной собственности.
Эти новые формы племенного управления возымели успех и апачи с большим интересом стали относиться к работе племенного совета. Так как женщины западных апачей наряду с мужчинами проявляя активность в делах племен, то и их стали выбирать в племенные советы.
Одной из наиболее доходных статей экономики племен апачей Сан-Карлос и Форт-Апачи было скотоводство, которое контролировалось племенными советами этих групп. Бюро отчасти снабжало эти племена маточным поголовьем, а в 1934 году закупило для них племенных животных для обновления резервационного стада. После того, как сроки аренды пастбищ англос истекли, то апачи отказались их продлевать и запустили туда свой скот, тем самым его поголовье стало увеличиваться.
Племенной совет апачей Сан-Карлос в рамках программы по подержанию благосостояния малоимущих членов племени содержал так называемое «стадо для пожилых людей», которое состояло из племенных животных «херевордской» породы. Благодаря этому, скрещивание «херефордов» с другими породами скота приносило доход племени,  часть которого шла на поддержание  уровня жизни его стариков и инвалидов.
Апачи, которые владели скотом в частном порядке, обязаны были вступать в «Ассоциацию скотоводов», которая каждому владельцу крупного рогатого скота выделяла контролируемые «Ассоциацией» участки пастбищ. На то время апачи состояли в пяти животноводческих ассоциациях,  за которыми числилось около 12 тыс. голов крупного рогатого скота, приносившего доход приблизительно в один миллион долларов. Но всего лишь треть апачских семей из резервации Сан-Карлос владела собственным скотом, доход от которого составлял менее чем тысяча долларов, от реализации скота.  Многие из апачей вообще не имели никакого дохода и перебивались сезонными заработками на территории резервации.
В резервации Форт-Апачи на всех ее обитателей пастбищ не хватало, поэтому каждый собственник мог содержать не более 70 коров. Когда апачи состоявший в животноводческой ассоциации умирал, то его скот распродавался, а выручка распределялась между наследниками. Такая практика давала шанс другому из апачей, который стоял в очереди на членство, занять место соплеменника в «Ассоциации» и начать свой скотоводческий бизнес. «Ассоциация» предоставляла такому человеку двадцать голов из племенного стада, как маточных коров, так и быков-производителей. В последующие семь лет он был обязан возвратить это количество голов племени и еще вдобавок двух в качестве процента от займа.
В 1953 году племенной совет резервации Форт-Апачи принимается за развитие туристического бизнеса, зон отдыха и развлечений, а также начитает обустраивать местность для занятий зимними видами спорта. Это обширное пространство апачи назвали «Парк восходящего солнца», а позже к нему еще присоединили область для развития рыболовного туризма, которую назвали «Озеро восходящего солнца». Эти две зоны впоследствии стали курортом, который функционирует круглый год.
Еще одним предприятием резервации Форт-Апачи, приносившей хороший доход была «Лесная кампания», которая на высоком уровне осваивала лесные угодья, поставляя качественный лес на лесопилку в Уайтривер.
После того как Аризона в 1948 году узаконила право голоса для резервационных индейцев, а также проживавших за пределами резерваций,  не многие из апачей  стремились им воспользоваться. Племенным лидерам приходилось порой проводить сложную разъяснительную работу, чтобы убедить индейцев имеющих избирательное право приходить на участки для голосования. Многие семьи апачей Аризоны проживали клановыми группами, разбросанными в отдаленных и труднодоступных районах резерваций и понадобилось много времени для того, чтобы соорганизовать их для участия в той или иной избирательной кампании.  Во время избирательных кампаний племенные лидеры организовывали встречи с кандидатами от различных политических групп, которые убеждали апачей принять участие в голосовании не индивидуально, а блоками.  И как показало время, такая практика была удовлетворительна и постепенно апачи стали приобщаться к избирательному процессу и видеть в нем смысл. Когда-то генерал Крук отвечал тем, кто считал, что апачи не должны иметь вообще никакого права голоса: «Я решительно утверждаю, что американский индеец из народа апачи равен по интеллекту  большинству, если не всем нациям, населяющим этот континент, и которых мы ассимилировали, научили соблюдать наши законы, традиции и язык. Он способен сам отстаивать свои права, если ему предоставить избирательный бюллетень и доступ в суды общей юрисдикции».
В начале 50-х годов ХХ века, как указывалось выше, правительство США делало упор на терминацию. В это время, в 1952 году при аризонском университете было образовано «Бюро этнических исследований» (Бюро этнологии), которое  приступило к научному изучению общественных и экономических проблем индейских народов штата, и ставило своей целью  выдавать рекомендации правительству США относительно внесения коррективов в проводимую им индейскую политику.
Два с лишним года в Аризоне работала комиссия Бюро этнологии, которая изучала условия жизни индейцев. Кроме того комиссия старалась обеспечить более открытую связь индейцев с правительством штата. В состав комиссии входили пять индейцев и двое белых. Все члены комиссии были назначены губернатором штата. В этот период в аризонском университете  в Темпе была разработана «Индейская обучающая программа», а университет северной Аризоны в Флэгстаффе ввел в апробацию программу начальной подготовки учителей, специально разработанную под индейцев,  с которыми этим учителям приходилось работать.
Апачи аризонских резерваций, как и многие другие племена североамериканских индейцев пострезервационного периода постоянно сопротивлялись процессу ассимиляции и отчаянно цеплялись за отголоски старого образа жизни. Нельзя сказать, чтобы их стремления к лучшей жизни в материальном плане не соответствовали стремлениям белого человека, напротив, как и белые люди апачи стали хорошо понимать, что от содержимого твоего кошелька зависит твое будущее. Но наряду с пониманием этого, апачи никак не хотели воспринимать культурные ценности белого человека. Сегодня же у них созрело понимание того, что образование является ключом к получению средств к существованию, которые могут поднять со дна общества. Но по-прежнему апачи аризонских резерваций все еще не желают жертвовать своими традиционными убеждениями даже ради достойного жилья или возможностей навсегда покончить с хроническим недоеданием и увеличить продолжительность жизни, которая, как показывают исследования на треть ниже, чем у других категорий американцев. Именно в отказе апачей, стать образованными людьми, по мнению исследователей, таиться корень их конфликта с американским обществом.
На протяжении  долго времени шли споры о том, что детей апачей необходимо при возможности переводить в государственные общеобразовательные школы, для того чтобы ускорить процесс их ассимиляции, хотя высокий уровень отсева и другие сложности, показали, что делать это нужно весьма осторожно. Многие апачи предпочитали обучать своих детей в общественных школах вблизи от дома, где их дети были бы не так подвержены, как им казалось, влиянию ценностей белого человека. Подобные воззрения и недопонимание со стороны  апачей естественным образом приводили к проблемам и  конфликтам с властями, которые порой справедливо, а в большинстве случаем несправедливо обвиняли их в безразличии к будущему своих детей.
В общественных школах дети апачей редко удостаиваются должному вниманию со стороны педагогов и администрации, по причине того, что те мало знакомы с их проблемами и абсолютно ничего не знают о менталитете индейца,  поведенческих его особенностях и психофизическом складе характера. Даже те из учителей, которые симпатизируют апачам, не могут достаточно эффективно помочь им  в разрешении проблем в учебе, так как ученики их просто не понимают. Беда, как полагают некоторые исследователи, заключается в том, что не язык, как считали ранее, является камнем преткновения этого непонимания, а навязывание чуждых внутреннему миру индейца идеалов и ценностей. Отсюда и проблема противостояния учителей с одной стороны, родителей и детей апачи с другой. Большинство учителей работающих с детьми апачей даже не догадываются, что апачи противятся не самому образованию, а формам и методам подачи материала их детям. Исследователь Роберт Фаерти, приводит пример принципиальных расхождений в системе восприятия времени у апачей и белых людей. «В культуре белого человека, – пишет Фаерти, – время  является упорядоченным объектом, которое обозначается циферблатом и стрелками. Значит, в понимании апачей белый человек живет по часам. У апачей же время сопряжено с временами года, что если задуматься, так и есть в действительности, и поэтому  время у них это период тягучий, непрерывный, включающий в себя восход и закат солнца, а также смену сезонов. Апачи уверены, что «индейское время» более точное и в шутку говорят: «Общество, которое встречает восход и закат,  а не следит за стрелками на часах, точнее во времени».
Еще одним важным различием в культуре белых и индейцев является  их отношение к пониманию власти. Власть у белых выстроена по вертикали, а у индейцев по горизонтали. Для одних это процесс подъема по лестнице, для других плавный ход по кругу, и в этом отношении точки зрения разняться на столько, что возникают препятствия во взаимопонимании белой и индейской рас.
Вернемся в резервацию Сан-Карлос. В 1960-х года 75 процентов апачей этой резервации (1200 человек) являлись безработными. Положение их семей было плачевным. Обучение их детям давалось с трудом, и каждый из учащихся без особой надежды на лучшее ожидал окончания этого мучительного для себя испытания.
Денежная система, работа за зарплату и порой вдали от дома, от семьи, так или иначе, отдаляли глав апачских семей от своих близких. В ранние времена мужчина апачи чувствовал свою ответственность перед семьей, отчетливо понимал их нужды и знал их потребности. В системе координат же белого человека он абсолютно потерялся и впал в отчаяние. Опека индейцев со стороны различных федеральных служб и ведомств, не давала возможности главам индейских семейств  обрести свое определяющее место в семье. Трудоспособные мужчины перестали  чувствовать ответственность за своих жен, детей, престарелых родителей, так как «заботу» о них на себе взяло «благодетельное американское общество».
С изменением приоритетов в апачской семье, изменением самой структуры этой семьи возникли новые стрессовые ситуаций и как их производные, новые социальные проблемы. Алкоголизм, наркомания, бытовые преступления, игровая зависимость и проституция стали неотъемлемой частью жизни апачей Аризоны. Смена культурных ориентиров пагубно сказалась на молодежи апачей, процент желающих получить образование которой, опустился почти до нулевой отметки.
Проблемы культурной ассимиляции в наихудшем своем проявлении были особенно заметны в резервации Сан-Карлос. Племенной совет, состоявший из старейшин практически  умевших только читать и писать и не имевших даже элементарной рабочей специальности, старался принимать меры, чтобы обеспечить работой мужское население и молодежь резервации. К 1964 году в Сан-Карлос всего 80 человек апачей имели постоянную занятость. Половина из этого числа была занята на предприятиях в резервации, в основном на животноводческом комплексе, пять человек занимались овощеводством, а остальные состояли на должностях в Бюро по делам индейцев и других федеральных структурах.
В 1968 году в резервации Форт-Апачи в целях обеспечения более тесной связи школ и Бюро по делам индейцев была создана «Служба координации учебного процесса». При  содействии этой структуры  апачи  сами могли распределять гранты на образование, которые выделяло Бюро. Особой популярностью среди молодежи апачи пользовался «Центр культуры» при резервации Форт-Апачи, где факультативно преподавалась апачская словесность, и изучался язык апачи.
К тому времени резервация Сан-Карлос включала 1,5 млн. акров земли, что составляет ровно половину от первоначальных своих размеров. Большая часть этой земли неплодородна, кое-где имеет место нехватка воды, хотя на территории резервации есть искусственно созданное озеро. Апачи Сан-Карлос проживали  уже в поселках: Сан-Карлос, Билас и Перидот. Безработица в этот период стала хроническим явлением для резервации. Уровень образованности апачей оставлял желать лучшего. Всего лишь несколько старейшин племени к тому времени имели соответствующее образование. Большинство же племенных лидеров, как и прежде, предпочитали полагаться на свои способности данные им от природы, чем на знания, полученные в школах и колледжах. Уровень бедности  имел весьма высокий процент, по причине всеобщей апатии к окружающему миру и злоупотребления алкоголем. Отношение апачей к образованию на то время можно было считать скептическим. Апачи Сан-Карлос упорно не желали повышать свой кругозор. Те, кто все же посещал школы, учились спустя рукава и уровень их подготовки оставлял желать лучшего.
Эдвард Парми после тщательного изучения проблем образования в резервации Сан-Карлос так комментировал эту ситуацию в 1968 году: «Вся программы обучения ориентирована на ассимиляцию апачей к культуре американцев и эта задача диаметрально противоположна желаниям большинства апачей. Признаться честно, мы приложили не много усилий, чтобы  привести наши цели и задачи в соответствие с потребностями и желаниями народа апачи».
Только к концу 70-х годов ХХ века ситуация в резервации стала меняться к лучшему. Была введена программа по подготовке учителей из числа апачей. Представителей племени стали  избирать для участия в работе родительских комитетов в тех школах, которые находились за пределами резервации. Многие из родителей апачи стали проявлять интерес к образованию своих детей. Специальная программа начальной подготовки, введенная в школах резерваций Сан-Карлос и Форт-Апачи, помогла детям индейцев быстро адаптироваться в общеобразовательных школах, а это значит, что дети апачей  стали получать высокий уровень образования.
Уровень занятости апачей к этому времени в обеих резервациях значительно повысилась.
Отношения апачей Сан-Карлос с властями штата Аризона к середине 70-х годов ХХ века зашли в тупик. Правительство штата перестало, как тогда полагали, поддерживать апачей, потому что сочло достаточным то, что образование и медицинское обслуживание индейцев осуществляется за деньги аризонских налогоплательщиков, которые требовали от властей штата свернуть другие программы в поддержку апачей, «впавших в беспробудное пьянство и криминал».
Напомню, что в 50-х годах ХХ века медицинский контроль за индейцами, проживавшими в резервациях стал осуществляться «Службой индейского здравоохранения», так как Бюро по делам индейцев не имело на тот период достаточно средств на здравоохранение. Власти же Аризоны отчисляли средства на здравоохранение индейцев из бюджета штата «Службе индейского здравоохранения», а та в свою очередь использовала их на индейцев. Общественность штата выказывала постоянное недовольство в этом вопросе, считая индейцев «дармоедами и бездельниками», и требовала прекратить отчислять деньги на их образование и здравоохранение. Стоит отметить, что резервационные земли не подлежали налогообложению и апачи не платили налоги от доходов резервации, этим и объясняется возмущение аризонских налогоплательщиков. Но апачи платили налоги в федеральный бюджет и бюджет штата от продаж, поэтому в равной степени с другими гражданами также являлись налогоплательщиками и в этой связи  вопли аризонцев были абсолютно не уместны.
Апачи проживавшие вне резерваций, в целом, как и такие же категории из числа индейцев других племен, оставались самой малоизученной частью населения Аризоны. Они сталкивались  с такими же проблемами, как и их соплеменники, живущие в резервациях, но им, в отличие от тех, не хватало соответствующей помощи от организаций и учреждений, работавших в направлении удовлетворения потребностей индейцев.
«Городское индейское меньшинство», как утверждает ряд исследователей,  изучавших  положение современных индейцев, «просто стеснялось обращаться за помощью в  эти организации и учреждения».
А, по-моему,  вопрос заключается не в «стеснении», а в недостаточной информированности этой категории индейцев.
Одним из выразителей проблем «городских индейцев» стало так называемое пан-индейское движение, которое отчасти позволяло индейцем городов ощущать свою тождественность с аборигенными нациями. В тех местах, где это движение обрело организационные структуры, «городские индейцы» смогли избежать враждебности и отчужденности белого общества, а также различных неудобств связанных к принадлежности к тому или иному племени. Но проблема межплеменной розни и противоречий оказалась живучей, и отчетливо порой проявлялась в городских условиях.
С целью оказания услуг «городским индейцам», а также помощи в решении злободневных проблем, с которыми они сталкивались, попадая в города, в Тусоне и Финиксе были созданы специальные центры.
Хотя резервации и обеспечивали поддержку и защиту прав своих обитателей, многие из апачей продолжали разрываться между соблазном заработать много денег в городе и естественной тягой оставаться в кругу семьи и друзей. Для многих из них единственным и приемлемым выходом бала работа на территории резервации. Апачи по своей природе весьма домашние,  они предпочитали  получать образование и профессиональную подготовку в собственной резервации, чтобы в поисках работы не пришлось покидать ее.
Как упоминалось выше, положения резолюции № 108 к концу 70-х так и не были аннулированы. Угроза прекращения опеки государства над  резервационным индейцами витает над ними и по сей день. Апачи опасались лишиться государственной поддержки, в равной степени как некогда их предки, боялись услышать уханья совы. И это основная причина, по которой племенные советы старались сделать все возможное, чтобы обеспечить своих людей работой в пределах резервации. Если этого не происходило, то апачи покидали резервации и тем самым объективно повышали риски лишить свои семьи дотаций от государства.
Слухи о прекращении датирования резервационных индейцев обострилась в 1971 году, когда правительство США  заявило о своем  намерении сократить федеральные фонды, так как большая часть индейцев резерваций, перешла в категорию «городских индейцев». В свою очередь племенные лидеры на заседании индейской рабочей группы по человеческим ресурсам открыто заявили, что не намерены делиться средствами, выделяемыми для индейцев резерваций с городской их категорией, поскольку правительственные отчисление испокон предназначались только для индейцев, проживающих в резервациях.  Племенные лидеры поясняли, что да, «городские индейцы» или те, кто покинул резервацию в поисках места под солнцем, формально сохраняют право на собственность резервации как и те, кто там постоянно проживают. Отличие же между этими двумя категориям, по мнению лидеров племен, заключается в том, что «городские индейцы» утратили право голоса на то, как поступать племени с их собственностью в резервации. Старейшины племен убеждали своих оппонентов в том, что уход индейцев из резерваций явление временного характера, что индейцы уходят в город не на постоянное место жительство, а для того, чтобы только подзаработать. При первой возможности вернуться обратно они возвращаются, для того, чтобы не потерять право на дотации от правительства, которым весьма дорожат и для того, чтобы каждый раз подтверждать свою «индейскость».
Несмотря на то, что индейцам после ухода из резервации было что терять, многие из них как говориться «брали судьбу за бороду» и, пройдя обучение по программам адаптации, предоставляемым Бюро и другими учреждениями, оставляли резервации навсегда, превращаясь в категорию так называемых «невидимых индейцев». Проблемы данной категории были весьма серьезными и по большей части не известны не только «резервационным» и «городским индейцам», но порой даже самим белым людям. «Невидимый индеец» был человеком, вышедшим из двух миров, в равной степени игнорировавших его. Он был не заметен в толпе, но более адаптированным к условиям жизни бушующего общества, чем его собратья в резервациях. Он не имел выбора, кроме как самостоятельно решать свою судьбу вне зависимости от решений племенных советов и подачек от федеральных властей.
Во второй половине 70-х годов ХХ века в резервациях апачей Аризоны больше половины населения не имело постоянной работы. Шестидесяти процентам апачей не было доступно пользование нормальным видом автотранспорта. Индейцы собирали колымаги, и весьма гордились ими.  Экономика апачских племен в большей степени находилась на патриархальном уровне, даже после того как на их развитие были отпущены не малые государственные средства и подавляющее их большинство добровольно и принудительном порядке прошло через горнило программ по адаптации к американскому образу жизни. Характерно то, что они спокойно относились к тому, что их экономика является экономикой прожиточного минимума. Они старались как можно меньше соприкасаться с белыми людьми или зависеть от них. Они  предпочитали  работать в радиусе 75 миль от резервации. Находясь вне ее, они кучкавались, и неизменно жили кланово-локальными группами, состоявшими из представителей родственных семей. Они редко оставались вдалеке от дома, если и покидали его, то не больше, чем на год. Отсутствие возможности получить работу в резервации сказывалось на моральном духе апачей Аризоны, так как приходилось покидать семьи и уходить на заработки в города. Вне резервации или точнее сказать в ее окрестностях рабочие места, конечно же, тогда были, но апачи предпочитали сидеть дома. К 1970 году из 2200 трудоспособных апачей резервации Сан-Карлос в возрасте 16 лет, только 640 человек имели работу. Желание оставаться апачами превышало желание материального комфорта присущего современному обществу.
Современные земли апачей расположены на востоке штата Аризона.
По площади резервация Сан-Карлос занимает десятое место среди индейских резерваций США (7,538.7 кв.км.). Ландшафт резервации весьма разнообразен, включает пустыни, альпийские луга, леса. По состоянию на 2014 год численность населения резервации составила 15 тыс. 392 человека. Сан-Карлос является одной из беднейших индейских общин США с совокупным годовым доходом 14 тыс. долларов. 60 процентов населения резервации проживает за чертой бедности, 68 процентов безработных.
Среди лесов, пустынь и горных лугов затеряны индейские деревеньки. В резервации лишь одна асфальтовая дорога. К большинству деревень можно доехать по разбитым грунтовкам. Дома в деревнях апачей напоминают жилища бедняков. В столице резервации Сан-Карлос есть магазины, кафе, школа, музей, несколько протестантских церквей, хотя большинство апачей по-прежнему исповедуют веру предков.
Национальная экзотика отсутствует. Апачи Сан-Карлос говорят на двух языках: апачи и английском. В резервации существует запрет на продажу алкоголя. Сами апачи к этому запрету относятся с уважением, а туристам объясняют, что они не умеют пить как белые, и очень быстро спиваются. На окраине резервации располагается центр по реабилитации алкоголиков и наркоманов. Среди апачей высокий процент преступности связанный с пристрастием к алкоголю.  Апачи редко совершают преступления в трезвом состоянии и считаются миролюбивыми, но при алкогольном опьянении просто теряют рассудок.
Во многих домах нет электричества и горячей воды. Свыше 70% апачей являются безработными. Большинство индейцев живет на пособие  по бедности в 500 долларов. В своей массе они малообразованны, и чтобы вырваться из резервации необходимо получить хорошее образование. Беспробудное пьянство среди апачей не позволяет их детям достойно учиться в школе.
По разрешению властей штата в резервации функционирует казино. Доходы от выручки распределяются между всеми членами племени. Казино находиться  на окраине резервации, и попасть туда можно лишь по специальному разрешению племенной администрации. Еще совсем недавно апачи  на въезде в резервацию Сан-Карлос вешали плакат: «Не вторгаться! Нарушители будут застрелены. Выжившие будут застрелены снова!» Апачи по-прежнему недолюбливают белых, хотя иностранцам радушно разрешают путешествовать по своей территории.
 Резервация апачей Белой Горы Форт-Апачи была создана в 1871 году. На федеральном уровне племя апачей Белой Горы признано в 1934 году.
 Размер резервации составляет 1,7 млн. акров земли (6738 кв. км).
Сегодня в резервации проживает 15 тыс. индейцев в 15 населенных пунктах, большинство из которых разбросаны по берегам реки Белой.
 Племя управляется Советом, который включает одиннадцати человек, переизбираемых в шахматном порядке каждые четыре года.  В резервации функционирует племенной суд, состоящий из тринадцати человек.
 На территории резервации расположены общеобразовательные школы в Сибекью, Карризо, Ист-Форк. Многие из молодых людей апачей Белой Горы обучаются в школах, колледжах и университетах за пределами резервации.
Основной вид деятельности резервации предоставление услуг для коммерческой охоты. Территория, выделенная под охотничьи угодья, расположена на юго-западе резервации в каньоне Солт-Ривер и составляет 1,67 млн. акров.  Эта местность богата дичью, а 400 миль водных источников кишат форелью. Многие виды животных и рыбы были завезены на эту территорию  в целях коммерческого разведения.
Кроме коммерческой охоты на территории резервации развивается туристический и игорный бизнес, регулярно проводятся пау-вау, родео и прочие этнические развлекательные фестивали.
В период финансово-экономического кризиса начавшегося во второй половине 2008 года, апачи Аризоны были обеспокоены, тем, что правительство может снизить им размер пособия по бедности. Тем не менее, они стараются выживать, добывая себе пропитание охотой, так как населяемая ими территория пока полна дичи.
Сегодня резервации апачей Аризоны по закону суверенные территории, и считаются сами бедными в США.