Солнечный зайчик. Часть 2. Крыша

Ну, что же... Здравствуй, Солнечный Зайчик моей юности!

Я помню твоё лицо, освещенное фонарями ночной улицы, помню твой мягкий голос, твою военную форму. Мы познакомились случайно - ты приехал в гости к моей подруге, чтобы вместе веселой компанией встретить День Молодежи. Я точно помню, что мы все вместе собирались встретить рассвет на острове, расположенном в дальнем уголке нашего города. Но мы, именно мы с тобой, так туда и не попали. Почему же так трудно вспомнить причину нашего уединения? Хотела бы я знать - о чем мы тогда разговаривали... Эх, память, память, не осталось в ней записи об этом.

Помню, что было очень интересно слушать тебя. Кажется, ты говорил о своей жизни, но так смешно, как будто сказку рассказывал. Если я когда-нибудь вспомню это - непременно напишу.

Итак. Подруги уехали на такси, а мы должны были ехать за ними следом, но почему-то отпустили машину, и решили пойти гулять пешком. Мы шли по темным улицам и разговаривали как близкие люди, или попутчики, знающие, что завтра уже некому будет их судить. Интересно - помнишь ли ты меня? Или твоя память, как и моя, сделала только галочку на случившейся встрече и просто перелистнула страницу?

Я помню, как ты решил проверить мою храбрость и пригласил на свидание на крыше. Клянусь - такого предложения ни один мужчина ни до, ни после тебя мне не делал!  И - о ужас! - мы с тобой забрались на чердак девятиэтажного дома, а оттуда и на крышу.

Туфли мои оказались в сумочке, чтобы удобнее было ступать по железным ступенькам и шершавому шиферу. Ты вышел первый и протянул мне руку, чтобы помочь взобраться наверх.
О да! Как же мне было страшно и как стыдно было признать этот страх! Но когда я увидела над собой звездное небо, а под ногами - ночные огни - обо всем забыла.
Мы сидели на расстеленной тобою куртке и пытались вспомнить созвездия, но вскоре уже увлеклись придумыванием новых названий звезд. Держались ли мы за руки? Волновались ли от близости друг друга? И да,и нет. В тот момент я чувствовала себя младшей сестренкой, которой старший брат впервые открывает большой мир.

Я помню, как вдруг на нас накатила тишина и маленькая неловкость проскочила между нами. Чтобы снять её, мы стали петь. Пели тихо, торжественно, словно гимн, знаменитую тогда песню "Я люблю тебя", затем "Мама" и еще какие-то песни. Потом вдруг перекинулись на поэзию. Вспомнилось мне, как я, краснея и радуясь, что этого не видно, читала свои первые детские стихи, навеянные Анной Ахматовой... Ты молчал. Долго. А потом вдруг предложил мне лечь и закрыть глаза. Я послушалась, а ты гладил мои волосы, тогда еще заплетенные в тугую длинную косу, и пел на своем родном языке тягучую плавную песню. Я понимала тогда только отрывки. Как упоительно звучал твой голос! Постепенно я начала засыпать, а ты так и пел, а потом лег рядом, обнял меня и положил мою голову себе на грудь. Как спокойно было рядом с тобой! Спал ли ты? Я не знаю, однако на рассвете меня разбудил именно ты.

"Смотри! - сказал ты. "Смотри и слушай - сейчас покажется солнце!" Мы видели как начали скучные серые облака окрашиваться сначала в розовый свет, затем свет все разливался и разливался, пока, наконец, не поднялось солнце. Тени спрятались, золотые капли освещали все больше и вот, на твоей рубашке затанцевал солнечный блик.
И мы стали отстукивать ритм. "Раз, два, три, четыре... Поворот...", - перечисляли мы вслух.

Неожиданно ты схватил меня за руку и потянул вверх. "Проверим - действительно ли ты умеешь танцевать," - смеялся ты.

И мы снова считали ритм, только теперь уже и сами следовали ему, на ходу меняя разные движения.

Через некоторое время танец был готов. "Солнечный вальс," - сказал ты. "А ты тогда - солнечный зайчик," - ответила я. И мы смеялись и снова танцевали.

А потом пошли вдоль крыши - посмотреть на город с разных сторон. В самом дальнем углу крыши соседних домов почти прикасались друг ко другу, оставляя узкий просвет. Мне в голову пришла глупая мысль, но ничто в то утро не могло меня смутить. "Прыгнем?" - спросила я.- "Прыгнем на ту сторону?"
Ты прыгал первый. Сказал, что мужчина должен это делать. Я не спорила, только улыбалась, проникаясь к тебе всё большим доверием, почти влюбляясь в тебя. И вот ты уже на той стороне - ждешь моего прыжка. Я отхожу назад, разбегаюсь, чтобы унять страх и прыгаю к тебе.

Восторг, страх, радость, желание петь и танцевать, желание достать до неба самой макушкой - все это владело нами тогда. В порыве чувств ты поцеловал меня в щёку. Я закричала:"Ура!" И не ответила на твой поцелуй.

Через некоторое время мы спустились вниз, стараясь не шуметь, чтобы никто из жителей того дома не услышал нас и не стал ругать.