Спи спокойно. Часть 9

Минут через двадцать в кафе влетел Егор и закрутил головой, отыскивая Алину. Она помахала ему рукой. Подойдя к девушке, он чмокнул ее в щеку, снял пальто и уселся напротив.
- Ты уже заказала что-нибудь? – весело спросил он.
- Нет. Тебя жду. Вот меню.
Когда официантка отошла от их столика, приняв заказ, Алина спросила:
- Егор, а как ты говорил твое отчество?
- Валентинович. А что?  – удивился Егор.
- Ну, вот и все, - подумала печально Алина и, уже обращаясь к Егору, спросила: -  Зачем ты убил Латецкого?
- Кого? – сделал молодой человек удивленные глаза. – А, это твоего бывшего зятя?
- Егор, - тихо попросила Алина, - не притворяйся. Я все знаю.
- Что ты знаешь?
- Я знаю, что зовут тебя Смирнов Георгий Валентинович. Лида Малинина твоя бывшая невеста, которая бросила тебе ради свадьбы с Латецким, и чью смерть ты не смог пережить. Ты стал совладельцем фирмы Константина, выкупив у его приятеля долю. И ты, в конце концов, убил Латецкого. Он был паскудным человеком, разрушил жизнь моей сестры. Но умерла она оттого, что ты не сознался в убийстве, и смерть Латецкого повесили на нее. В том депрессивном состоянии, в котором она находилась, она не смогла это пережить и покончила жизнь самоубийством. И этого я никогда не смогу тебе простить.
Она немного помолчала и продолжила:
- Я, конечно, ничего не смогу доказать полиции. Да им мои доказательства и без надобности. Дело закрыто…  Расскажи мне всю правду. Мне это очень нужно знать. Я должна быть уверена, что я права, и это не Лиза убила своего мужа. Ты ведь и со мной познакомился не просто так. Правда?
Егор молча смотрел в окно, на скулах ходили желваки. Наконец он решился.
- Да, я познакомился с тобой не просто так. Мне хотелось знать, что тебе известно.
- Откуда ты узнал, что я пытаюсь разобраться в этом деле? – спросила Алина.
- Случайность. Я приехал к родителям, когда ты от них уходила. Ты села лифт, а я поднимался по лестнице. Отец сказал, что ко мне приходила девушка, хотела что-то узнать о Лиде и оставила свой номер телефона. Я выглянул в окно. Ты как раз садилась в машину. Помнишь, я еще поставил свою так, что тебе было неудобно выезжать. Я забегал к родителям на минутку, думал, что уеду быстрее, чем выйдет хозяин машины, которую я загородил.
Алина вспомнила, что действительно, когда она выходила из подъезда, старушек на лавочке уже не было, а рядом с ее машиной стояла какая-то Ауди, и ей было очень сложно выехать.
- Я запомнил номер твоей машины, - продолжал Егор. - А потом снова ее увидел около офиса «Сатурна». У меня хорошая память на цифры. Как раз в это время с обеда возвращалась Настя секретарь. Она-то мне и сказала, что только что обедала с какой-то родственницей Латецкого, и та задавала вопросы.
- Значит, секретарь знала, кому Соколов продал свои акции? А мне-то напела, что не знает.
- Ну конечно знала, - подтвердил Егор. – Но почему тебе не сказала? Не знаю. В общем, я решил действовать наверняка. Поэтому и проколол тебе шину. Уж от помощи ты бы точно не отказалась. Я еще не встречал ни одной девушки, которая могла бы сама поменять проколотое колесо.
Алина досадливо махнула рукой:
- Не время и не место сейчас для шуток, Егор.
- Прости. Да, я познакомился с тобой специально. Но я даже и не предполагал, что ты…, что я…
Алина вскинула руку в протестующем жесте:
- Не нужно. Я не хочу это больше слушать.
- Хорошо. Я расскажу тебе все. А дальше ты уже поступай, как знаешь.
И он начал рассказывать.
Они познакомились с Лидой еще в школе. Она училась в седьмом классе, а он в десятом. Впервые он увидел ее на празднике, посвященном Дню учителя. Он зашел в актовый зал, она выступала перед учителями на сцене. Лида уже тогда была очень яркой и красивой девочкой. Гоша, так его звали друзья тогда, увидел ее, да так и остался стоять при входе в актовый зал, пока она не закончила выступать. Через несколько дней он собрался с духом и подошел к ней. Оказалось, она живет в соседнем с ним доме. С тех пор каждое утро они ходили в школу вместе. В свободное от занятий время ходили  в кино. В общем старались как можно больше времени проводить вдвоем.
 После школы Гоша поступил в институт. Через три года в педагогический поступила Лида. Они хотели пожениться, когда Лиде исполнилось восемнадцать лет, но потом, все обдумав, решили немного подождать. Денег у них не было, они оба учились, жить с родителями не хотелось. В институте Гоша изучал IT-технологии, учился отлично и закончил с красным дипломом. Еще во время учебы в  институте он ездил в Германию и Великобританию. После окончания института какое-то время он работал в одном из НИИ, а потом одна немецкая компания, с которой сотрудничал их НИИ,  пригласила его на работу по контракту. Контракт был заключен на полгода, но в дальнейшем в случае успешности проводимых Гошей разработок, его могли продлить. Это была реальная возможность заработать денег и сделать карьеру. Молодой человек за нее ухватился обеими руками. Лида обещала его ждать. Они постоянно переписывались по электронной почте, в соцсетях, изредка созванивались.
- И ни разу, ни разу! Лида не сказала мне, что в ее жизни что-то изменилось. И вот представь мое состояние, когда я получаю от нее имэйл, в котором она пишет мне, что вышла замуж и просит извинить за предательство, - продолжал рассказывать Егор. – Я решил, что это глупая шутка. Спросил, чем докажешь? И в следующем письме получил свадебную фотографию, на которой была изображена она и ее муж в окружении гостей. Моя жизнь разбилась на две половины: до этой фотографии и после. Так я тогда воспринимал все произошедшее. Больше писать я ей не стал. Чтобы забыться ушел с головой в работу. К тому времени как раз подходил конец контракта, и мне предложили продолжить его уже на два года. Конечно, я согласился. Что мне было делать в России? Где-то через полтора года я получил от Лиды письмо. Это было первое письмо после того, как она отправила мне свадебную фотографию. Оно было насквозь пропитано такой глухой тоской и болью, что я искренне пожалел Лиду. Она писала, что Бог наказал ее за предательство потерей ребенка, которого она так ждала и тем, что больше у нее никогда не будет детей. Она писала, что жизнь с мужем оказалась не такой сказочной, как она себе представляла, да и муж не был сказочным принцем. И она искренне жалеет, что поступила так необдуманно. И еще раз просит у меня прощения. Я ничего не ответил ей тогда. Просто не знал что. А через неделю один из наших общих друзей позвонил мне и сказал, что Лида умерла, и через два дня похороны. Ее хоронили в закрытом гробу. Ты знаешь, что она бросилась под поезд? Какая ужасная смерть! Я до сих пор не могу в это поверить, хотя прошло уже столько лет, - Егор передернул плечами.
Алина молчала. Ей было слишком хорошо знакомо то, что рассказывал Егор. А он тем временем продолжал.
Через полгода закончился контракт. Гоша решил больше его не продлевать, хотя ему и предлагали. Денег он заработал достаточно, чтобы жить безбедно всю оставшуюся жизнь, если вкладывать и тратить их с умом. И он вернулся домой.
И вот однажды на какой-то вечеринке, одна его знакомая, которая знала и Лиду тоже, заявила, что та была дурой, раз променяла такого парня как он, на такого придурка, как Латецкий, уж она-то бы своего счастья не упустила. Гоша пропустил упоминание о Лиде, о счастье и ухватился за Латецкого.
- Что ты имеешь в виду? – спросил она.
- Это ты о чем? – не поняла она.
- О Латецком. Почему ты назвала его придурком?
- Так он же запер ее дома, запретил работать. Ты что не знаешь, что она школу бросила? Уволилась! Ах, да, ты ж ничего не знаешь, - пьяно захихикала она. – Ты же в своей Германии был, когда он тут Лидку гнобил. Из-за него она и ребенка потеряла.
- Что ты говоришь такое? – Гоша схватил ее за руку.
- То и говорю, что все говорят.  Отпусти! Ишь, уцепился! - она вырвала руку и отошла от него.
На следующий день Гоша отправился к Лидиной маме.
- Гошенька, как я рада тебя видеть, - обрадовалась та. – Ты насовсем вернулся?
- Да, насовсем. Я хочу с Вами поговорить Ирина Петровна. О Лиде.
Они прошли в комнату.
- Что ты хочешь узнать?
- Как она жила с мужем?
- Плохо она жила, Гошенька, - всхлипнула Ирина Петровна. – Сначала вроде было все хорошо. А после свадьбы все изменилось. И Лидочка изменилась тоже. Перестала к нам заезжать, звонила крайне редко. Нас к себе они вообще не звали. А потом случилось несчастье. У Лидочки было уже шесть месяцев беременности, и вдруг на тебе, открылось кровотечение. Ребеночек родился мертвый. Я к ней в больницу приехала, она лежит укрытая одеялом по подбородок и в потолок смотрит.  Я как увидела ее, под глазами круги черные, щеки ввалились, так у меня сердце и оборвалось. Я села рядом и заплакала. Лидочка посмотрела на меня, руку из-под одеяла выпростала и по щеке меня погладила: «Не плачь, мамочка», - говорит. Я смотрю, а у нее запястья все в синяках. Спрашиваю: «Откуда синяки, Лида? Это Костя тебя так?» Она руку убрала и голову отвернула, а по щекам слезы бегут. Я посидела с ней еще немножко и к доктору пошла. Спрашиваю, отчего, у нее кровотечение началось, почему ребенка потеряла? А он в глаза мне не смотрит и только руками разводит. Бывает, мол, что-то в организме не в порядке. Но я думаю, это муж ее избил. А через месяц, она под поезд бросилась, - Ирина Петровна махнула рукой и разрыдалась.
Гоша обнял женщину за плечи:
- Простите меня Ирина Петровна, простите.
И ушел.

- Все у меня в груди просто перевернулось, - рассказывал Егор. – Понял, что мне нужно самому во всем разобраться. Ведь она писала мне. У меня была целая неделя, чтобы ей помочь, а я ничего не сделал. Даже не ответил. Я начал собирать информацию о прошлом и настоящем Латецкого. Это было несложно, ведь я без ложной скромности, компьютерный гений, и плюс у меня есть друзья и деньги. Все, что я выяснил, наверное, известно и тебе. Судя по всему, ты хорошо поработала.
Алина пожала плечами.
- Расскажи, может, и не все знаю.
- В восемь лет Латецкий оказался в детском доме. Его изъяли из семьи органы опеки. Он жил с матерью. Отца своего не знал. Когда ему было лет шесть, его мать устроилась на работу дворником. В те годы дворникам давали небольшую жилплощадь в домах, где они работали. Дали и Латецким, посочувствовали одинокой матери. Его мать была молодой женщиной, но сильно выпивала и не знала разбору в мужиках. Через день в ее квартире устраивались попойки, иногда возникали драки. Приезжал наряд милиции. По утрам она выходила на работу, но порой, когда она видимо была не в состоянии, за нее пытался работать маленький сын. Она внушила ему, что, если он не будет помогать маме, их выселят из квартиры, и они будут жить на улице.
- Откуда ты все это знаешь? – спросила Алина.
- Я нашел директора детского дома, в котором жил маленький Костя. Часть она мне рассказала, часть работница органов опеки, которая изымала его из семьи. Почему-то обе они его прекрасно помнили.
- Но это ведь должно быть тайной, которая не разглашается.
- Обе женщины уже очень пожилые, а жить на пенсию в наше время очень не просто. Дальше рассказывать? – спросил Егор.
Алина кивнула головой.
- Когда дома не было денег и нечего было кушать, Костя попрошайничал на улице. В школу он не ходил. Его маме было не до устройства ребенка в школу. Однажды поздно вечером один из пьяных маминых ухажеров избил мальчика до полусмерти и выставил избитого на улицу, чтобы он не мешал ему развлекаться с его мамой. Костю нашла соседка, которая возвращалась домой. Он лежал около скамейки. Сидеть уже просто не мог. Она вызвала скорую помощь, и его увезли в больницу. После этого к ним в квартиру пришли с проверкой. Женщина из органов опеки рассказывала мне, что у мальчика даже кровати не было. Он спал на матрасе, который был брошен ему, как собаке, на полу около входной двери. Когда Костю выписали из больницы, он был отправлен в детский дом. У его матери была возможность исправиться, наладить свою жизнь и забрать мальчика. Но она не захотела. Она ни разу не пришла к нему в детский дом повидаться, не передала ему ни одной посылки. В результате ее лишили родительских прав, а Костя стал сиротой.
Директор детского дома говорила мне, что он очень переживал из-за того, что мама его фактически бросила и даже несколько раз убегал. Но потом как-то успокоился, видимо, привык. Начал учиться. Удивительно, но он показывал блестящие результаты в учебе, был очень одаренным мальчиком. После окончания школы он с легкостью поступил в институт. После совершеннолетия, он получил комнату в коммуналке, где-то в центре города и ушел из детского дома. Больше она его не видела. У него не было желания, как у некоторых других воспитанников возвращаться обратно, чтобы повидаться с учителями.
Школа выживания, которую он прошел в детстве, закалила его. Он был жесток и груб, как в бизнесе, так и в личном плане. Я выяснил, что до Лиды у него уже была одна жена, которая пропала без вести. Предполагаю, что это он помог ей исчезнуть.
Выслушав Лидину маму, и вспомнив слова своей знакомой о том, что Лида потеряла ребенка из-за Латецкого, я выяснил, в какую больницу ее доставили, и нашел врача, который ее принимал и оперировал. За небольшую мзду и порцию угроз он признался мне, что Лида действительно была сильно избита, и именно это послужило причиной преждевременных родов и смерти ребенка. Но он не стал заявлять в полицию, так как Латецкий хорошо заплатил ему. Я его чуть не убил тогда, но вовремя взял себя в руки, - сказал Егор. – Не хотел мараться об эту мразь. Двадцать пятого октября у Латецкого состоялась еще одна свадьба. Всего через полгода после смерти Лизы. Видимо это была твоя сестра?
Алина кивнула.
- Узнав, что он приложил все усилия, чтобы Лида покончила жизнь самоубийством, я поклялся отомстить Латецкому. Оставалось решить как. Нужно было уничтожить его, раздавить, чтобы он уже не смог подняться. Со стороны семьи к нему было не подобраться. Родителей у него не было, а на жен было наплевать. Насколько я понял из той информации, что успел собрать о нем, - продолжал Егор, - самым любимым детищем для него была его компания. Он создал ее вместе со своим другом, вложив большую часть средств. Она приносила ему доход, который позволял ему безбедно существовать. Похоже, что воспоминания о детстве в нищете и детском доме не прошли для него бесследно. И я решил его разорить. Нарушить поставленные на поток поставки было делом техники. Поставщики отказались обслуживать его в кредит, а он, привыкший к такой схеме работы, не смог своевременно обеспечить поставки и, соответственно, получить деньги. Чтобы расплатиться с поставщиками пришлось влезть в кредит. Потом очень  кстати оказался на мели его партнер по бизнесу. Мне не составило труда уговорить его продать свои акции. Правда, тот решил попытаться продать акции Латецкому по более дорогой цене, чем предлагал я. Тот естественно отказался. У него не было свободных денег. Мир вокруг него начинал рушиться потихоньку, как карточный домик. Когда я выкупил акции, Соколов решил, что познакомит меня с Латецким сам. Я не стал отказываться. Мне было интересно. Они переругались в пух и прах. Соколов вылетел из кабинета, как пробка из бутылки. Когда мы остались вдвоем, Латецкий решил задавить меня. Сказал, что видит меня насквозь, что он не позволит мне разорить его фирму, что он ни на шаг не допустит меня к управлению. Я сказал, мне плевать на его фантазии, я имею полное право находиться в составе компании и занимать руководящую должность. А также, что я хочу занять должность финансового директора, и, если эта должность уже занята, мне плевать, как он решит эту проблему. Я намекнул, что по жизни занимаюсь IT-разработками, и мне не составит труда влезть в систему банка и произвести любые действия в отношении его долга. И никто при этом не найдет концов и ничего не докажет. Он немного сдулся и попросил время на раздумья. Я дал ему на это три дня.
Через три дня он сам нашел меня и сказал, что принял решение. Предложил обсудить все в спокойной обстановке и пригласил меня к себе домой. Мне показалось это странным, но я согласился. Он продиктовал адрес, и на этом мы расстались.
Около восьми вечера я был у Латецкого. Он провел меня в свой кабинет.  Мне показалось, что Константин был уже изрядно пьян к моменту моего прихода.

- Выпьем? – предложил Латецкий.
- Почему нет? - сказал Егор.
- Держи, - протянул Константин бокал. – И будем на «ты».
- С чего это вдруг? – удивился Егор.
- Мне кажется, мы уже слишком много знаем друг о друге, чтобы заниматься политесом и выкать друг другу, - Латецкий хитро смотрел на Егора. – Ты ведь наводил обо мне справки? Наводил! – сам себе ответил Латецкий, удовлетворенно кивнув головой. – И  я о тебе наводил. И знаю, кто ты.
Он ткнул пальцем в грудь Егору.
- Ты бывший жених моей бывшей женушки, - расхохотался Латецкий. – Отомстить мне решил?
- Ты пьян, - сказал Егор, поднимаясь из кресла.
- Сядь, - толкнул его обратно Латецкий.  – Я еще не закончил.
- Я так понимаю, о делах мы говорить не будем? - предположил Егор, разваливаясь в кресле.
Но Латецкий не слушал его.
- Она получила по заслугам. Все женщины сучки. Взять хотя бы мою мать. Я так любил ее, а что получил взамен? Грязный матрас на полу в коридоре, голод, побои от ее ухажеров? Она ведь даже никогда не пыталась меня защитить, когда я получал от них тычки и затрещины.  Вот, полюбуйся, - он поднял вверх изуродованную руку. – Это подарок одного из ее любовников. Просто так ради смеха он обварил мне руку кипятком. А она в это время находилась в отключке. Соседка, тетя Маша, пожалела меня, намазала чем-то руку и отвела к врачу. Я подметал улицы в восемь лет, чтобы только не оказаться на улице и попрошайничал.  Она ни разу не пришла ко мне в детский дом. Однажды я сбежал оттуда к маме. Я так хотел, чтобы она обняла меня, поцеловала, сказала, что никуда меня не отпустит, что соскучилась. Но она лишь пьяно рассмеялась мне в лицо, сказала, что я ей не нужен, и захлопнула дверь передо мной. Как я ее возненавидел!
Латецкий замолчал. Егор молча смотрел на него, ожидая, что будет дальше.
- Когда мне было пятнадцать лет, я ее убил. Что смотришь? Да, я ее убил. Дождался, когда она уйдет из квартиры. Дверь она никогда не закрывала. Зачем? Ведь в квартире-то брать нечего. Зашел и просто поставил на стол бутылку водки, которую украл в магазине. А в водку подмешал хорошую порцию крысиной отравы. Она сама ее раскладывала в подвале, чтобы крысы дохли. Как она, наверное, обрадовалась, когда увидела бутылку на столе! Надеюсь, она умерла в жутких мучениях. Меня, конечно же, не нашли. Кто подумает, что подросток может убить свою мать?
- Как ты жил с этим потом?
- Как жил? Да нормально жил. Она сама виновата. Сама угробила свою жизнь, а заодно и мою. Я помню себя лет с пяти. Не очень хорошо, как и где мы жили, но ее я помню прекрасно. Ты бы видел, какой она была красивой! Черные волосы, смуглая кожа. Она южанка, откуда-то из Армении. Я уже и не помню. Ее звали Карине Ованесовна.
- Если она была армянка, то откуда фамилия Латецкий?
Константин пожал плечами:
- Не знаю, может она была замужем? Она никогда мне не рассказывала об этом. А отца своего я никогда не видел.
Егор понял, зачем его позвал Латецкий. Выяснив, кем является на самом деле Егор, Константин предположил, что ему уже очень многое известно. Так почему бы не дополнить картину? Ему уже давно хотелось с кем-нибудь поделиться, но такой груз к психотерапевту не понесешь. Егору, с одной стороны, совсем не хотелось слушать признания Латецкого, но, с другой стороны, он не мог его не слушать. Ему хотелось понять, что движет человеком, который целенаправленно уничтожает близких ему людей.
- Что случилось с твоей первой женой?
- Марина пропала без вести. Ушла из дома и не вернулась, - хохотнул Латецкий. – Заблудилась, наверное.
- Предполагаю, ты ей помог.
- Хочешь знать? Я расскажу тебе, ты все равно не сможешь ничего доказать. Она достала меня, тупая корова. Ей только и нужно было, что трахаться, обниматься, целоваться. Все они были такие. Но я сразу ставил их на место, показывая, что это может быть не особенно приятным занятием.
Егор сжал кулаки.
- Не отклоняйся от темы.
Латецкий залпом выпил содержимое бокала и налил еще.
- Марина была сильнее, чем моя вторая женушка. Никак не хотела сама концы отдавать. Что я только не делал. В результате пришлось ей помочь. Я сказал, что признаю, что плохо с ней обращался и хочу исправить свои ошибки. Предложил ей поехать в пятницу на выходные за город, мол, снял там небольшой коттедж, где мы будем только вдвоем. Как она обрадовалась! Опять полезла обниматься, целоваться. Пришлось заняться с этой дурой сексом. Я очень старался не придушить ее прямо в постели. Я, естественно, никакой домик не снимал. Отвез ее за город, свернул с трассы на дорожку, ведущую в лес. Если ехать по ней, то приедешь к лесному озеру. Остановив машину, предложил ей выйти и прогуляться. Сказал, что устал за рулем и хочу размяться. Она вышла из машины и подошла к воде. Она стояла ко мне спиной, я закинул ей на шею веревку и задушил ее.
Егор поразился, что Латецкий рассказывает это абсолютно спокойно без дрожи в голосе, как будто, это было обычное для него дело, людей убивать.
- Хотя, похоже, что обычное, - подумал Егор. – Он ведь псих. Детская травма сделала из него маньяка.
- Когда она перестала дергаться, я вырыл в лесу яму и закопал ее. Лопата лежала у меня в багажнике, я специально положил ее туда заранее.  Потом выкинул по дороге в какую-то канаву. Через три дня я написал заявление в полицию о пропаже жены. Все просто.
- И что же тебя никто даже не заподозрил? – спросил Егор. – Ведь ты должен быть главным подозреваемым.
- А я им и был, но только у меня было алиби. Есть одна шлюшка, чьими услугами я изредка пользуюсь. Так вот, за определенную мзду она согласилась обеспечить мне его. Сказала в полиции, что в это время я был с ней. Честно отработала полученные денежки, говорила только то, что я велел, - похвастался Латецкий. – В полиции ничего не смогли доказать.
Он опять залпом опустошил бокал и налил еще. Его язык уже основательно заплетался, когда он заговорил снова.
- Моя вторая женушка, твоя невеста, - он хитро подмигнул Егору, - оказалась слабачкой. Я даже удивился, как быстро она решила сигануть под поезд.
Сердце Егора заколотилось в груди.
- Всего лишь пару разочков избил ее. Подумаешь? Раньше говорили: бьет, значит любит.
- Прекрати, - сквозь зубы процедил Егор.
- А чего прекрати-то? Ты же за этим ко мне и пришел. Узнать все подробности из первых, так сказать, уст. Вот и слушай, - грубо ответил Латецкий. – Так вот, - продолжил он. – А потом эта сучка забеременела.
- Заткнись! - уже громче сказал Егор.
Но Латецкий его не слушал. Он в подробностях рассказывал, как избивал беременную жену. Кровь шумела в ушах Егора, в глазах потемнело. Не помня себя от ярости, он схватил с журнального столика кухонный нож, которым Латецкий резал лимон, и вонзил его Константину в грудь. Удар был такой силы, что нож вошел по самую рукоятку. Похоже, что Егор попал ему прямо в сердце, так как Латецкий рухнул, как подкошенный.
Через пару минут злость прошла, и к Егору вернулась способность трезво мыслить. Одного взгляда на лежащего на полу мужчину было достаточно, чтобы понять, скорая помощь ему уже не понадобится. Он достал из кармана платок и вытер рукоятку ножа, а также все к чему он теоретически мог прикоснуться. Потом тихо вышел в коридор и закрыл за собой дверь.

- Ну вот, я тебе все и рассказал, - произнес Егор.
Алина молча смотрела в окно и думала:
- Господи, если бы повернуть время вспять, я бы ни за что не позволила Лизе выйти замуж за это чудовище. Сделала бы все, что от меня зависело. Но, к сожалению, ничего уже не вернуть. Зато теперь я знаю правду. Это не ты. Спи спокойно, родная моя.
На глаза набежали слезы. Она повернула голову к Егору и внимательно посмотрела не него. Сердце разрывалось от боли. В голове пронеслось:
- Как жить теперь? Ведь я в него почти влюбилась. Опять все рушится в моей жизни.
Взяв себя в руки, она произнесла:
- Я не хочу тебя больше ни видеть, ни слышать. Не звони, не приезжай, не пытайся встретиться со мной.
С этими словами Алина встала и вышла из кафе. Почти бегом она добралась до машины. Завела мотор и с такой силой вдавила педаль в пол, что машина взревела и пулей вылетела со стоянки. Уже на улице Победы, Алина краем глаза увидела надвигающуюся слева черную тень, услышала визг тормозов и сигнал клаксона. Потом раздался сильный удар, и наступила темнота.