Новая дедовщина

  Пока мы были в армии, наша страна перестроилась. Пришла гласность. Можно было говорить и писать о чем угодно. В том числе и о дедовщине.
  Мы тоже читали газеты и узнали из них о вопиющих случаях в армии.
  Например, о «Ночном вождении».
  В статье рассказывалось о том, что «молодых» заставляли пролезать под кроватями, а потом рапортовать «дедам»:
  «Бомб нет, мин нет!
    Спи спокойно, милый дед!»
  - А у нас такого не было! – сказал Аптечкин.
  - Давайте тоже устроим! – обрадовался Фазанейкин.
  Аптечкин и Фазанейкин были механиками-водителями. Их начальник, старший прапорщик Гусейнов, заведовал нашим автопарком.
  Он частенько грозил своим подчиненным:
  - Ты у меня будешь ползать (ударение на «а»), как пограничный собак!
  Свои угрозы он на ветер не бросал. То один водитель, то парочка, а то и все сразу добирались до парка ползком.
  За полтора года и Аптечкин, и Фазанейкин по полтора километра точно проползли.
  Гусейнов ушел в запас, оставив в секрете от нового начальника парка свои методы воспитательной работы с личным составом.
  Новую развлекуху устроили после отбоя.
  Все молодые водители в трусах и майках построились перед вереницей кроватей. В центре комнаты стоял «дух» Кашкин. Он был тоже в трусах, но еще и в каске и портупее. В руках у него была полосатая палочка, как у гаишника.
  - К «Ночному вождению» приступить! – закричал Фазанейкин.
  «Молодые» по-пластунски поползли под первым рядом кроватей. Потом заползли под второй и вернулись ко входу.
  - Кашкин! Показывай дорогу! – крикнул Аптечкин.
  Кашкин со скорбным лицом показал ночным драйверам направление – ползти по новому кругу.
  - Быстрей! – кричал Фазанейкин. – Третья скорость! Четвертая!
  Стук коленей и локтей убыстрился.
  После третьего круга удовлетворенные «дедушки» потребовали доклада.
  - Бомб нет! Мин нет!
    Спи спокойно, милый дед! – проорали «молодые».
  - А теперь, - сказал Аптечкин. – Оружие массового поражения!
  Это тоже была фраза старшего прапорщика Гусейнова. Несмотря на страшные слова, обозначала она, что все могут идти спать.
  Эффект от газетных статей про дедовщину был такой.
  Когда я шел в армию, я не знал о каких-то там ужасах и издевательствах.
  После перестройки, новобранцы шли уже подготовленные к этому. Они воспринимали это, как само собой разумеющееся.
  А «новые дедушки» стали читать газеты, где им подсказывали новые методы развлечений.