Красный восток

К востоку от нашего двора, в квартале всего, был гастроном номер тринадцать, в здании из красного кирпича, прозванный в народе «Красный восток», работавший до двадцати трёх ноль-ноль.
Был куплетик такой популярный: «Алеет восток, гастроном недалёк». От куплетика этого и получил тринадцатый гастроном своё народное прозвище.
А куплетик такой появился, потому что слышали по радио китайскую песню с названием «Алеет Восток».
По китайскому радио, которое слушал народ на соседней волне, длиной тридцать один метр, с «Голосом Америки».
Песня рассказывала о красном китайском вожде Мао Цзе Дуне.
О чём песня, все знали, хотя китайского языка никто не знал.
Не знали даже китайских пуховиков или китайских телефонов. Только китайские кеды да китайские термосы.
В гастрономе номер тринадцать была куплена первая бутылка красного портвейна номер тринадцать и первый плавленый сырок за тринадцать копеек.
В парке, что начинался сразу за гастрономом, в кустах близ танцплощадки стояла заветная скамейка, где всегда висел гранёный стеклянный стакан на чуть обломанной ветке рябины…
Там, под рябиной, был выпит первый стакан красного портвейна и выкурена первая сигарета «Прима» в красной пачке.

…………………………..

Когда красным цветом озарится восток, пройдёшь осенним шуршащим тротуаром по необратимо изменившейся улице.
Под вывеской «ООО «Камелия»» с трудом, но узнаешь бывший гастроном номер тринадцать.
Ностальгически окинешь взглядом необозримые винные полки.
Вон там, на самом верху, в правом углу…
Возьмёшь бутылку красного портвейна «№ 13».
Пройдёшь за угол, в постаревший и замусоренный пластиковыми бутылками из-под дрянного пива парк за углом бывшего гастронома.
Вот она, красно-жёлтая рябина, встречает, как родного брата.
Ещё цела старая скамейка с шелухой десятков слоёв краски.
Красно-жёлтые клёны, которыми заросла многолюдная некогда танцплощадка, засыпают знакомую до боли скамейку большими тёплыми листьями.
Помнится, как сегодня.
Там, под рябиной, был выпит первый стакан красного портвейна и выкурена первая сигарета «Прима» в красной пачке.
Постой, а не здесь ли случился, парень, и первый поцелуй?
Да здесь… Или не здесь?
И с кем это было?
Нет, не припомнить… Может, и здесь. Может, и с той, что…
Привычно протянешь руку к родной рябине, но рука не находит, как прежде, на рябиновой ветке гранёный стеклянный стакан.
Отхлебнув глоток ностальгического напитка из горлышка, разочарованно бросишь бутылку в урну.
Отчего любимый когда-то давно тринадцатый портвейн не пошёл, не оттого ли, что нет семикопеечного стакана?
Постой, постой, разве мало выпито красного портвейна на этой скамейке из горлышка?
Тогда отчего же?
Да оттого, наверно, парень, что молодость прошла…

…………………….
Постой, постой… Не она ли это встретилась позавчера на улице… Не она ли… Она сидела тогда на соседней парте. И глаз не сводила с лоботряса Васьки. А он ни черта не догадывался. А какая девушка… какая…
Сроду бы не догадался Васька, что такая девушка из-за лоботряса ночей не спит…
И вот прошла мимо, взгляд тот же, только притухший… И не узнала! Не узнала любимого лоботряса…
Куда? Куда оно всё подевалось? Отчего напрочь позабылись бессонные ночи?...