Фетида. Ч. 1. Главы 11-13

               11.

        Несколько человеческих поколений сменилось на земле, а Фелий всё не появлялся.
 
        Медленно угасали каменные стены грота в тщетном ожидании тепла его ладоней. И когда перестал лучиться последний, Фетида поняла: он больше не придет.

        И, наполнив сердце нежностью любви и суровостью долга, она обратила свой взор на Олимп.


               12.

        Проглотив первую супругу, Метиду, и став с помощью Прометея отцом Афины, Зевс женился на Фемиде.  Потом его супругами были Деметра, Мнемосина, Латона и, наконец, Гера. Не раз в неузнаваемых обличьях восходил он и на ложе смертных женщин. Время от времени супруги Зевса, оставленные им, преследовали соперниц и рожденных ими детей, из которых вырастали новые грозные Боги и Богини. Латона родила Артемиду и Аполлона, Гера – Ареса и Гефеста.

        Слабый Гефест не приглянулся своей лилейнорукой волоокой матери, она швырнула его с Олимпа прямо в пучину морскую. Подхватили малыша сестры-Нереиды и отнесли Фетиде в грот.

        Посмотрела морская дева в заплаканные глазёнки, полюбовалась подвижной смышлёной мордашкой – и принялась за воспитание юного Бога.

        С утра до ночи резвился ребёнок с весёлыми дельфинами среди крика чаек, морских волн и хороводов Нереид. Рано он увидел, как в лучистых глазах и серебристых одеждах морских дев отражается Правда Света и Тьмы. Рано он услышал, как на скорбный зов поднимается их отец из глубокой пучины и даёт мудрые советы просителю, кто бы он ни был: Титан, Бог или Человек. После беседы подплывал Гефест к пучинному старцу, тискал ручонками его седую бороду, кутался в неё личиком, вдыхал её смутный запах, - всё позволялось ему и всё нравилось.

        А с ночи до утра под сонный шелест моря он слушал Фетиду. Из грота был виден кусочек многозвёздного неба, оно было несоизмеримо дальше, чем Олимп, и от этого маленькому Гефесту почему-то становилось неуютно.

        Всё, что знала, рассказывала Фетида о заземлённой Правде и далёких мирах, мерцающих в фиолетовой выси.

        Вырос Гефест, на Олимп взошёл. Не плёл интриг, не боролся за власть. Коротким и бурным бывал его гнев, но в душе никогда не копилось зла. Напротив, именно ему – неуклюжему и хромому, а не из пены рожденной Афродите не раз удавалось весёлой шуткой погасить ссору между Олимпийцами.

        Так воспитала его Фетида.

        Волшебным орнаментом легли её слова на щиты, доспехи, посуду, созданные руками Гефеста. Вплелись легенды о беспредельности Космоса в барельефы дворцов, воздвигнутых Гефестом для Олимпийцев. Так напоминал он о Правде Луча Творения. Но напрасно, ибо глухи оставались к ней Боги, куда больше беспокоило их соперничество на твердеющей земле.


              13.

        Когда округляется обращенный к земле лик Селены, всё живое трепещет, околдованное проникающей силой холодного сияния.

        Море в такие ночи становится зеркально гладким. Лунный свет ласкает среброногие тела Нереид тягучим прикосновением; лёгкий, слегка горьковатый запах его щекочет самые потаённые уголки невинных душ. С тихой песней струятся золотистые лучи, и мелодия её, то чистая и тонкая, как флейта Аполлона, то угрожающая и глухая, как раскат Громовержца, зовет к порогу, за которым не то бездна, не то пламя.

        Напряженно изогнулись Нереиды в большом неподвижном круге, впитывают в себя ровное мерцание.

        Лишь Фетида, познавшая Человека, не может пока самозабвенно отдаваться лунным наслаждениям. Сидит морская дева у грота, и Селена отражается лишь в солёных, как безмолвное море, слезах, струящихся по бледному лицу.
 
        Вдруг золотистая змейка скользнула у её ног.
 
        Всхлипнуло море – и змейка обратилась мерцающей красоты женщиной.

        - Амфитрита! – Фетида поднялась с камня. – Сестра моя! Как давно я не видела тебя! Ты так внезапно исчезла из наших хороводов!

        Грустная улыбка осветила прекрасное лицо Амфитриты.

        - А разве кто-нибудь это заметил? Разве можно увидеть, что на одну Нереиду стало меньше?

        Печальную повесть услышала Фетида.
 
        - Меня преследовал Посейдон Кронид. Он стал неотвратим, и я не знала, куда мне от него прятаться. Пришлось плыть на край света,к Атланту, сыну Иапета Кронида. Даже неподвижного под тяжестью небесного свода и обугленного молнией Зевса боится его Посейдон. Атлант укрыл меня, но один из дельфинов выдал моё убежище, и теперь я – супруга Посейдона. Сколько горя мы, Титаны, терпим от Кронидов! Мы, Ураново племя, или покоряемся им, как я, или с нами расправляются, как расправились с Атлантом, Латоном, Эхидной, Медузой… неужели смирение – это всё, что нам осталось? Неужели золотой век не вернется, как прежде?

        - Как прежде? – дрогнули и сошлись на переносице брови Фетиды. – После всего, что случилось с тобой, ты смогла бы так же беззаботно томиться в лунном свете? Атлант, освободясь от небесного свода, смог бы по-прежнему наслаждаться счастьем и покоем в своей Аркадии?

       - Нет, наверное… Конечно, нет! Да почему ты об этом спрашиваешь?

        - Свирепая вражда между Кронидами и Уранидами – страшная ошибка Зевса. Это она путает наши судьбы, так старательно сплетённые Мойрами, и заставляет нас страдать… Но Зевс еще может её исправить!

        - Откуда тебе об этом знать!

        - Эта возможность – и моя судьба. Если увидишь Атланта, скажи ему: недолго Уранидам терпеть лишения!
 
        - Ты говоришь загадками, Фетида!

        Но хозяйка грота молчала.

        Побледнел лик Селены. Близился час розовоперстой Эос.

        Два серебристых зигзага скользнули от берега. На мгновение слившись в один, они разминулись.
http://proza.ru/2014/09/19/586
Продолжение следует.