Как я был рыцарем

Почему-то в шесть лет работать дворником, подметая улицы, было несбыточным счастьем. Потом ты был лётчиком, как Покрышкин, космонавтом, как Гагарин. Иногда делался пятнадцатилетним капитаном, Миклухой-Маклаем и Маресьевым в одном лице. Ветреный летун подросткового возраста, первопроходец и мореплаватель, ты сменил множество профессий и кумиров. Впрочем, иногда любознательный романтик Тимур становился Мишкой Квакиным. Но чаще ты работал бородатым геологом и ходил пешком в далёкие экспедиции или покорял Север верхом на оленях, искал каких-нибудь древних мамонтов и жил в ледяной избушке. Обладал навыками Чингачгука, Штирлица и Электроника, имел внешность, усы и шляпу гасконца, с почему-то армянской фамилией.

Наконец тебе семнадцать - ты немножко безумный герой и никогда не умрёшь. Кто в этом возрасте не спасал прекрасную девушку от рук злодея, отважным индейцем бросаясь на защиту чести и достоинства? Иногда то, что утром бывает мечтой, вечером поворачивается к тебе вынужденной реальностью. Однажды и со мной случилось чудо почти совершить подвиг.

На вид ей было лет двадцать пять, в лёгком платье, ничего выдающегося. Спутник, с которым они шли под руку, выглядел старше тридцати, лысеющий блондин, слегка полноват. Оба какие-то серые, не яркие. Разгар лета, вечер, начало двенадцатого, небольшая аллея, на улице почти никого. Шагали навстречу, поравнялись, прошли мимо о чём-то споря. Шагов через десять я услышал как девушка вскрикнула. Обернулся, - она уже сидела на корточках закрыв лицо руками. Остановился, смотрю - этот тип берёт её за волосы, поднимает и наотмашь бьёт куда-то в голову. Девица молча валится пластом через бордюр, в траву, под молодые берёзки.

Был бы подо мной верный конь, а на поясе шпага, подскакал бы с гиканьем и проткнул мерзавца насквозь. Но в нужное время под рукой не то что палки, даже прутика нет. Пришлось поворачиваться к неприятностям и топать пешком, подбадривая себя громким криком, - «Эй, дядя, ты чего творишь? Совсем охренел, мудила?» И прочие выражения, выбирать которые, времени не было. Но звучали они совсем не грозно и очень одиноко. Судя по тому, что плешивый гражданин, не поворачивая головы в мою сторону, увлечённо пинал недавнюю собеседницу, глас одинокого в пустыне никто не слышал.

В кармане штанов у меня была денежная мелочь, серебро, медяки, рубля полтора-два, пока добежал, собрал их в кулаке и с размаху двинул мужика в ухо. Его спасли разные весовые категории. Я был конечно молод и силён, но очень лёгок, поэтому он начал шататься только после третьего или четвёртого попадания. Обнял берёзку и замотал головой. «Мужчина, - говорю,- прекратите хулиганить девушку». Он, глядя на меня, глаза выпучил и как заорёт, - «Уйди, гадёныш, или убью». А сам стоит, пыхтит, чувствую, сил набирается. Смотрю на него и понимаю, обиделся чувак на меня крепко, сейчас будет мной ужинать. Задор пропал, гасконец трусливо превратился в мальчиша-плохиша, уже верчу башкой, высматриваю куда бы незаметно смыться.

Тут кто-то сзади мне, каа-ак прыгнет на спину, каа-ак вцепится в волосы, да как завоет диким голосом, - «Помогите, люди добрые! Моего мужа убивают!» И за волосья меня треплет так, что в голове трещит что-то, кажется даже, что шкура от черепа отстаёт. Тут и муженёк в дело вступил. Кулаки у него оказались крепкие.

Отмутузила меня эта бледная парочка так, как никто до этого не буцкал. Вдвоём по траве катали, одна волосы клоками вырывала, другой ногами в лицо побоев наделал. Почему-то в драках больше всего страдает эта часть организма. Все норовят разбить оппоненту морду. Или хотя бы туда плюнуть. Есть ведь другие, большие и удобные мишени в теле человека. Нет, чуть что - сразу вешают фонари. Видимо, чтоб не смог спрятать доказательства.

Спасли меня от этих гестаповцев, как ни странно, добрые дяденьки в погонах. Экипаж мимо не проехал, арестовали нас, слава Б-гу. Привезли, развели по разным камерам и давай показания снимать. Вот тут и начинается самое интересное кино.

Их, как настоящую семейную пару, отпустили сразу. Потому, что по свидетельству мужа, он защищал свою супругу от разбойников. С его слов написано, что я был не один, меня было три. Что мы, трое, сначала приставали к его жене, обзывали её не ласково и пытались ограбить. Потом он прибежал на помощь, был весь такой красивый, что мы вдруг сразу захотели их изнасиловать. Обоих.

В милиции меня опять били, отобрали шнурки и вывернули карманы, видимо искали сообщников. Но, к счастью, не долго хоть и обидно. Молодая и симпатичная следователь Ирина поверила мне, нашла каких-то людей из дома напротив, где было происшествие, они официально поклялись на крови, рассказали как всё было на самом деле и меня отпустили через три дня.

Поискам правды помешала торжественная необходимость благодарить милиционершу до осени, пока она замуж не вышла. С тех пор я выучил уроки. Больше никогда не хожу втроём и стараюсь не совершать необдуманных подвигов по спасению девушек от заслуженного наказания.