Всё из Ничего. Книга Вторая. 0281

(Книга вторая "Уроки боговедения". Круг Третий. глава шестнадцатая)

В зоне аномалии осталось шесть человек техников и операторов с установкой жёсткого рентгеновского излучения. И их уже никто не ждал и не жалел. А правление метало громы и молнии сделать всё что угодно, но убрать это мерзкое пятно с лица столичной планеты!!! Первой запустили небольшую ручную ракету с обычной разрывной боеголовкой. Через мгновение примерно в трёхстах метрах над Орбитальным Спутником прогремел взрыв, хоть в безвоздушном пространстве грохота слышно не было. И сенсоры спутника зафиксировали этот взрыв со всеми данными, и Спутник автоматически их передал в центр управления полётом. Тогда то и дошло то, кошмарное осенение, что брось они самую мощную атомную бомбу и ту вышвырнет вне пределов атмосферы Планеты в открытый космос!!! Что же сделать с сей аномалией. Была идея запустить туда  во внутрь мину с устройством задержки взрыва боеголовки. И к сему стали готовиться. Но отчего же пуля тогда всё-таки вернулась назад!!!??? Настоль высокоразвитая наука и техника, тут, вдруг явила свою полную беспомощность!? Что это за чертовщина!? Однако, было замечено что аномалия несколько видоизменяется как внутри так и снаружи. Хотя природы этих изменений было понять не возможно. Никто из самых видных учёных тогда и подумать не мог в самой сумасшедшей своей фантазии, что Товемент и Данту выраженную в определённой точке пространства и времени, никогда и ни чем удалить или уничтожить – невозможно!!! Ибо это высший порядок в силе и энергии, а они хотят его разрушить – хаосом бомбы!?…

   Это было прощание. Адмирал Строгган сидел против Дианы и смотрел на неё взглядом полным души и чувств, и молчал. Он понимал, что сейчас любые слова на сколь бы они правильны и прекрасны не были, - будут лишними и фальшивыми. Любовь словами передать невозможно! И только чувствами, как языком души, можно было сказать и всё и ничего. Это момент, затерянный в огромной Вселенной! Это крохотный миг в истории, ради которого можно жить миллионы лет. Умирать и Воскрешать внове. Это была удивительная женщина! Впрочем, какая она женщина, она – Дева! А женщина - это что-то затасканное и прожжённое жизнью. Он такого ещё никогда за всю свою биографию не испытывал, словно никогда и не жил! И он знал уже точно, что это чувство не пройдёт со временем, не приестся, не станет обыденным. Ибо он никогда не станет – Этитом, а она – Имперкой! Это не только Муж и Дева, это и два несовместимых разных Мира. Империя и Тумания. И он уже решил для себя, что отныне выкинет это гадкое слово – Тутотран, на помойку. Нибиум – Туман от какой-то там древнейшей латыни. Вот гордое и прекрасное имя! А Планету буду именовать – Дао! Просто – Дао. Нибиум – Дао – Диана, в этом и останется у меня этот непонятный Мир. Впервые его поразило то, что тут нету вообще серого цвета в приевшемся его понимании и ассоциациях. Этого цвета передать невозможно в анналах Империи. Именно этот фон не затмевает яркостью своих красок, а делает более контрастным, ярким, живым и чувственным образ и дух человека, усиливая и очищая его!!! Он научился с Дианой говорить не ментально, а глазами, одними глазами. – «Здесь нет деревьев и птиц, но здесь есть - ты! Здесь нет родников и цветов, но здесь есть – ты! И всё это уже есть в тебе! И я тону во всём этом!». – «Здесь нет гор и морей, но здесь выражен – ты! Здесь нет водопадов и вулканов, но здесь выражен – ты! И тайфун и цунами и торнадо! Ты разметёшь мои цветы и птиц по Вселенной!», - подхватила игру глазами Диана. – «Ты удивительная! Ты безумная! Ты Неземная Женщина!», - выразил новый наплыв чувств Строгган и добавил, - «Назови меня для себя –  bono amito!». – «Это весело и нелепо! Я здесь самая Земная Женщина, а для вас наоборот! А ваша Женщина Неземная, а для нас наоборот! bono amito». – «Мне дороги твои глупости моя Женщина! Моя - Дева Диана!». – «Женщина для того и создана Богом, чтобы говорить Мужу - Глупости!». – «Без твоих милых Глупостей, Муж никогда не оценит Ума своего! Дева Диана!». – «Да пусть Ум Твой будет тебе Крылами! А мне Крылами – станет Душа Твоя!». – «Вспоминай меня хоть иногда, и я буду чувствовать тебя рядом!». – «Я буду лучше думать и мечтать о Великих Женских Глупостях!». – «???». – «Туман - старый седой и добрый Бог. Он смилостивится над нами! Он нам не откажет! Мы вложим своё семя в его сущность и тогда Мать Природа, подарит нам… Троицу! Бог любит – Троицу. Мальчик, Мальчик и Девочка! А боле нам не надо. Как ты способен сделать Женщину беременной. Так мы можем зародить камень – Суспензит! И которого, Мать-Природа вырастит нам – Троицу. Мальчика и Девочку, ты потом возьмёшь себе, а мне оставь второго Мальчика! Это будет первый контакт между Туманией и Империей! Попробовать можно! Как тебе моя Женская Глупость!? Я о том мечтаю! bono amito!».  – «Дети на Флоте!??? А что, отчего бы и нет!? У меня будет целый мир, и Инсетори и Инкубы и мои Дети! Наши с тобой Дети! Отчего не мечта достойная человеку!? Я буду о твоей глупости очень умно думать, а потом возьму и сделаю ещё большую глупость! И – соглашусь с тобою! Ибо Любовь – Ума не любит!». И Диана рассмеялась, как-то неуклюже по-детски. Естество, выраженное в Диане, было поразительно, ибо она не строила глазок, не рисовалась, не старалась понравиться, не поднимала ему цену. Никогда не была преданной и безумной как фанатичка поклонница его имени в Империи. Это для его суровой сущности – Воина, была именно та находка и цель, которую он никогда и не мечтал встретить в своей бесшабашной и удалой боевой истории. Эта её естественность была для него и откровением и искренностью и тем святым, что так ему всю жизнь не хватало! Оказывается, он никогда ещё в жизни по настоящему не любил!!! Так и оставшись холостяком, преданным Флоту. Он бережно взял её лицо в ладони. кожа у неё было немного бледной, как и у всех Этитов, но это придавало ей какую-то глубину и сиятельность. Кожа была нежной и статичной одновременно, слегка приятно покалывая его пальцы.
– «Я буду повторять как святое заклинание твоё удивительное имя – Диана!», - сказал он вслух и твёрдо. Она слегка невинно улыбнулась, -
– «Я вспомнила сейчас своё первое имя, когда была ещё девчушкой-первоклашкой! Меня все звали – Яблочко! Это как центр на мишени, раньше была такая поговорка, - Попасть в яблочко, или в десятку! Ибо я была десятой по пересчёту. А как вышли на Второй Круг и стали взрослее, я получила имя Дестиназа Аблоянче! Вот уж так, сложно и солидно! Но было и проще, по-свойски – Деззи! Дестиназа – от «десятая», а Аблоянче, - опять же от производного; – Яблочко!», - она рассмеялась сама себе.
– «А уж когда ещё взрослее стала в начале Третьего Круга, то и вообще стала – Дездемона! Только Отелло мне в напарники не хватало! Но вот родилось Дао Цзы, и всё, пришлось лепить Олимп и брать имена древних Богинь и Фей! У меня же ещё одно имя есть – Диадема! Во какое!», - и Диана снова стала смеяться.
– «Диадема – это как корона на голове для Девицы! Тебе не весело, bono amito!?», - спросила она беспечно. Строгган всё это время ловил каждый её жест, звук, тон и интонацию, хотя досадливо понимал, что стоит ему уйти в свой мир и память о этом внове обратится в туман…

   – «Моё дело высиживать яйца (бытующая поговорка у Имперцев) и быть в аутсайде, вне игры! Я не говорил, что знаю, как решить проблему аномалии и не скажу, по крайней мере, тут. Ибо от меня лично это не зависит. А когда у вас запахнет жареным под задом, то будет и вообще что-то бесполезно говорить! Вы знаете мою родовую Расу, у нас служат идее, а не какому-то дяде во главе Империи, и если служат, то до конца! И пусть мы либеральная Раса, но зато не ломаем таких дров, и Империю, под свою задницу. Но вы со всем своим хвалёным превосходством не знаете еще, на что способна наша Раса в критический момент!? Оттого в когтях этого изверга, но ни человека, погиб некий Униро Форстез! Но я знаю, что Симаже всё одно из него этой тайны не вышиб! Убить всегда проще простого! Или сделать сумасшедшим! Тут много ума и не надо. А потому нет, и не было такого гения, как – Симаже в Империи! Ему только одно имя – Шар-ла-тан! Так и вы из того же гнезда, что и он. И что вы хотите от меня добиться!? Я ни как в толк взять не могу!? Скажи, да скажи! А что сказать-то? Вот то-то и оно, что нечего!», - Полковник Маймертлик сидел на откидной скамье в своём арестантском боксе-клетке, словно пойманный зверь. Но, похоже, оттого не унывал. Перед ним сидели Начальник данного отдела Каземата и вроде Пасхального Пристава, который по традиции отпускает все грехи перед Империей и Императором в канун дня казни. И вынуждал осужденного открыть ему свою душу. На суде с Маймертлика сорвали погоны и все регалии Полковника, и он не издал ни звука в своё оправдание. Но если говорить по чести то, не было там того судьи, кто имел на это право. И он «оставался» - Полковником. И завтра перед казнью, зачитают все его грехи, которые теперь изловчились свалить на него Крайне Правые Радикалы Экстремисты. И если придёт верная Империи власть, то и сам Император возьмёт на себя все эти грехи, ибо он остался в стороне и пассиве. Такой казни при Императоре уже давно не было, за всю её последнюю историю. И не какого там Симаже, а его преданного сына Империи, объявили – Злодеем! Но он не гневался на несправедливость…