Шлагбаум

  Был выходной. Торговый центр уже закрылся. Я уже хотел идти спать, но обычная тревога пробежала в голове. Это было простое мое предчувствие, что скоро приедет кто-то из руководства. В принципе, я даже знал конкретно кто. Это должен был быть человек с одним и тем же цифрокодом в нумерологии со мной по дате рождения. Точно, такой как у меня был только у “900” го. Значит, его и ждать в гости. Я предупредил весь личный состав по радиостанции о его приезде. Смена была моя, все уже начинали привыкать к этому, думая, что мне звонит кто-то из личников. Я старался их в этом не разубеждать. Да и как можно сказать нормальному человеку, о том, что произойдет приезд руководства, я узнаю из своей же головы? В Кащенку мне было еще рано. Только один диспетчер, сидящий на компьютере, был не с моей смены. Я пошел в диспетчерскую. Он меня уже ждал и встретил вопросом:

- Откуда такая информация? Позвонил кто?
- Звонили, Сереж, звонили.
- А кто?
- Конь в пальто и бабка с пистолетом, - отпарировал я, - Сергей, сиди на компе и глаза на шлагбаум, он с сопровождением приедет, открыть успей вовремя. И кроссворды мин на 30 убери в стол. Я пойду в центр гляну, все на местах.

  Шлагбаум установили недавно. Он работал автономно. Одно беда: он опускался при проезде первой машины и поднятие происходило после того как эта машина пересекала концевой датчик на втором этаже, там где была сама стоянка. Поэтому личке надо было ждать внизу, пока шеф на первой машине заедет на стоянку. А они должны были постоянно находится при ,,теле”. Тело же с интересом всегда наблюдало, что будут делать те, которым оно заплатило за свою безопасность. Я давно уже говорил руководству об этой проблеме, но у нас пока петух не клюнет. В общем, мне всегда рекомендовали мои докладные свернуть трубочкой…

  Я был недалеко у шлагбаума, когда приехал Захар. Он же был “900”. Он был сам за рулем. Вторая машина, идущая в кильватер, уже хотела ехать дальше, но была отсечена шлагбаумом. Видя недоуменные лица в ней, я им показал на встречку, машин наверху не было ни одной, поэтому это было самое рациональное решение. Я на лифте поднялся на крышу, где была стоянка, Захар уже распекал старшего группы за встречку. Тот увидев меня, сразу перевел стрелки: ,,Это оперативный нам разрешил”.

- Почему по встречке их пустил, а не открыл им шлагбаум, - это было уже ко мне.
- Его нельзя открыть, пока первая машина не пересечет концевой датчик, - глядя ему в глаза, ответил я. Я не японец и не самурай, поэтому взгляд не опускаю никогда, кто бы передо мной ни стоял.
- Почему нельзя? – он, с удивлением, задал мне вопрос.
- Шлагбаум напрямую не связан с компьютером, чтобы получить к нему доступ, надо снять всю программу по охране объекта и запустить программу шлагбаума. На это уходит минут пять, а то и больше. Я уже говорил об этом, но объяснили, чтобы я не умничал.
- Раз сказали, не умничай, вот и займись делом, иди бегом учись открывать и закрывать его. Это твой шлагбаум, вот и думай, как его открыть. Только бегом.
- Это не мой шлагбаум, Захар, а твой. Мой здесь только город. Я тут родился и вырос. Здесь на погостах лежат мои предки. Да и старый я уже бегать, - при этих словах я повернулся и пошел вниз. Захар увольнял и не за такое. Поэтому я уже знал, что это мое последнее дежурство.

  Я вспомнил, как при строительстве АЦ ,,Москва” Захар приехал смотреть на стройку и забыл какую то бумажку в диспетчерской, и как бывший полковник, начальник охраны, вместо того, чтобы приказать это сделать рядом стоящему охраннику, сам как мальчишка бегом побежал в диспетчерскую до которой было метров 200. Вспомнил еще как совсем недавно, тут в Панораме, Захар попросил убрать из лифта ковер, лежащий на полу. Я позвал проходящего мимо рабочего, ответственного за них, убрать его. Но его опередил тоже бывший полковник, находящийся рядом. Я иногда понимаю, почему наша армия не боеспособна, потому, что офицеры там знают лишь одно правило: знать когда, с кем и сколько выпить. Это позволяет им получать должности и очередные звания, а не профессиональная пригодность. И хуже всего, что эти офицеры, придя в мирскую жизнь, готовы по-прежнему лизать всем и всё, лишь бы удержаться на плаву. Поэтому они и теряются, когда нужно, что-то решать быстро и профессионально. Слово честь для них ничего не значило и не значит. А главное по ним думают обо всем офицерском корпусе России, а ведь большая часть офицеров действительно ими являются, те кто не уронил своей чести и с гордостью несут по жизни ее.

  Грустно, но факт. Я их не осуждаю. Кто-то видно должен быть и таким, да и не вправе осуждать. Я просто сочувствую, жаль мне таких бедолаг. Но, похоже, они счастливы по своему, так же, как бывают, счастливы девицы, стоящие в Москве по набережным и по всем дорогам к ней, и от нее. Они для меня похожи, девицы, торгующие своим телом, и бывшие полковники, торгующие своей честью.

  Я спустился вниз к шлагбауму. Захар уже ехал назад. Перед выездом на улицу Гарибальди машины остановились. Вышел только он один и подошел ко мне:

- Показывай, как он работает.
- Да все очень просто, - я объяснил работу шлагбаума и рассказал, что надо исправить в работе компьютера, как все должно это действовать.
- Закрой его, - сказал он.

  Я пересек датчик шлагбаума. Шлагбаум опустился.

- Подними его руками.
- Захар, я не привык никого обманывать, если я тебе сказал, что его не поднять, то не поднять, - я даже не стронулся с места.

  Он сам подошел к нему и стал пробовать поднимать, но шестеренки были стальными и упорно сопротивлялись этому.

-Хорошо…- сказал он и направился к машине.

  А в диспетчерской я увидел с ошалелыми, выпученными глазами диспетчера. Он таращился на это все, не понимая, что происходит.

  На следующее дежурство я ехал за расчетом и трудовой книжкой. Каково же было мое удивление, когда я узнал, что шлагбаум, который не хотели довести до ума уже почти полгода, довели и он работает как часы. А мне пришлось там еще поработать почти четыре года.






Москва.   18.09.14.