Глава IV

     Кейтлин не могла сказать точно, сколько они шли по бесконечным виадукам, переходам, площадкам, то взбираясь на невообразимую высоту, то спускаясь почти к самой земле. Всё это время она глазела по сторонам, восхищаясь всем, что видела в Рейоне. Ильфина шла впереди, подробно рассказывая обо всём, что интересовало Кейтлин. На некоторых площадках стояли стражи-лучники, охраняющие порядок и покой в городе. Они практически не обращали внимания на человека, поскольку тот шёл в сопровождении одного из старейшин рода. Зато эльфийские детишки, завидев новое существо, высыпали наружу из домиков и беседок, тыча пальчиками в сторону Кейтлин и оживлённо переговариваясь между собой. Самые смелые следовали чуть поодаль, сопровождая Ильфину и её спутницу. Кейтлин тоже поначалу умилённо смотрела на славные детские мордашки, улыбаясь при виде их широко распахнутых глаз и острых ушек, которые подрагивали от любопытства и радости. Но вскоре она настолько привыкла к их присутствию и звонким голосам, что уже воспринимала как само собой разумеющееся. Наконец, они достигли центрального гардивуса, и только тут Кейтлин увидела, что, в сравнение с этим лесным гигантом, остальные казались не такими уж и огромными.

     – А теперь я ненадолго оставлю тебя, дитя моё, – сказала Ильфина. – Мне нужно доложить о твоём визите старейшине Анартосу.

     С этими словами провожатая вошла в проход, вырезанный прямо в теле дерева и ведущий куда-то в глубь ствола. Как только Ильфина скрылась, оттуда появился стражник, вооружённый луком и коротким мечом. Он встал рядом со входом и, едва удостоив Кейтлин взглядом, устремил его куда-то вовне. Она знала, что у эльфов считалось неприличным глазеть на незнакомца, не общаясь с ним при этом, поэтому поведение стражника нельзя было принять за высокомерие или неуважение. Зато пара ребятишек, подойдя почти вплотную к Кейтлин, глазели вовсю. Наконец, один, набравшись смелости, подошёл к ней на расстояние двух шагов и произнёс с вопросительной интонацией:

     – Инв меин ладль? Альвиль инв галь?

     Кейтлин улыбнулась и слегка покачала головой из стороны в сторону: по-эльфийски она знала лишь несколько слов. Ребенок же истолковал её жест по-своему:

     – Наи ладль? – произнёс он, часто заморгав глазами и задрожав ушками, выглядывающими из-под вьющихся светлых волос. – Сале инв меин?

     – Он спрашивает, не человек ли вы. И как вас зовут. – Стражник подошёл к Кейтлин, встав по правую руку от неё.

     – О! Вы говорите на моём языке? – Кейтлин была рада, что не будет выглядеть в глазах ребёнка немой куклой, способной лишь улыбаться и кивать головой.

     – Немного.

     – Скажите этому милому малышу, что меня зовут Кейтлин, и я – человек.

     Стражник улыбнулся чему-то, но сказал, обращаясь к ребёнку:

     – Анк оле ладль. Эно галь Кейтлин. – Затем он слегка взмахнул рукой и добавил что-то ещё по-эльфийски.

     Детишки звонко рассмеялись и, махнув на прощание ручками, побежали прочь. Вскоре они скрылись в зелени листвы и переплетении ветвей.

     – Что вы ещё им сказали? – поинтересовалась Кейтлин, когда осталась наедине со стражником.

     – Что, если они будут столь любопытны, у них перестанут расти ушки.

     – Похоже на то, как у нас говорят, что любопытному оторвут нос, – улыбнулась Кейтлин.

     – Да. У людей и эльфов можно найти много общего, если достаточно глубоко изучить культуру и язык тех и других.

     – Я обязательно изучу эльфийский, – Кейтлин клятвенно приложила руку к груди, – и при следующем моём визите буду разговаривать на вашем родном языке.

     – Это вовсе не обязательно: здесь многие говорят по-человечески.

     – Тогда я изучу его хотя бы для того, чтоб не выглядеть тупицей в глазах детей.

     – Ну, тогда и они должны будут выучить ваш, в знак взаимного уважения, – ответил эльф и снова загадочно улыбнулся.

     – Чему вы всё время улыбаетесь?

     – Тому, что вы называете их детьми. На самом деле самый младший из этих двух, что подошли к нам, намного старше вас. По вашим меркам.

     – Ох! – Кейтлин всплеснула руками и рассмеялась. – Ну конечно. Ваша жизнь гораздо длиннее человеческой. И как я сразу не подумала об этом.

     – Ничего страшного. По уровню развития они соответствуют вашим детям того возраста, который исчисляется человеческими годами. И, поэтому, не менее наивны и любопытны.

     В этот момент из прохода вышла молодая эльфийка и, слегка наклонив голову, произнесла:

     – Добро пожаловать в совет Рейона, Кейтлин. Меня зовут Мийвэн. Прошу следовать за мной, старейшина Анартос ждёт тебя.

     – Большое спасибо за то, что побеседовали со мной, – сказала Кейтлин на прощание стражнику.

     – Не за что. Это такая малость.

     Когда эльфийка вела её по спиральному коридору, уходящему куда-то вниз, Кейтлин всё время разглядывала необычные светильники, расположенные на стенах или потолке через равные промежутки. Они представляли собой прозрачные закрытые склянки каплеобразной формы, в которых сидели какие-то толстые личинки. Именно они и излучали приятный золотистый свет, благодаря которому можно было достаточно хорошо видеть в радиусе нескольких метров. Личинки не совершали никаких движений, и Кейтлин даже подумала, что они искусственного происхождения.

     – Какие занятные червячки, – произнесла она. – Они живые?

     – Да. Это особые личинки светляков. Мы кормим их специальным составом, благодаря которому они вырастают гораздо крупнее своих природных собратьев.

     – Но свет обычных светляков зелёный, а у этих золотистое свечение.

     – Это тоже результат нашего вмешательства. Если ты успела заметить, то они совершенно неподвижны. Им не нужно добывать себе пропитание, поскольку мы снабжаем им их вдоволь. В результате у нас получились своеобразные светляки-трутни, вроде трутней у пчёл. Такой пассивный образ жизни не требует затрат энергии на движение или поиски пищи, поэтому яркость наших светляков много выше. Они светят, пока их жизненный цикл не подходит к концу, и тогда мы заменяем их молодняком.

     – И как долго они живут?

     – Две-три недели. Потом мы извлекаем истощённых светляков и заменяем их новыми, полными сил и энергии.

     – Да. У вас даже светильники необычные. Не то, что наши однообразные факелы и свечи.

     – Это тебе так кажется, потому что ты впервые посещаешь Лесной Союз. Поживёшь здесь подольше и привыкнешь к подобным вещам.

     В это время они вошли в большой зал. Это произошло так неожиданно, что Кейтлин даже замерла на пару секунд. Просторное помещение было освещено всё теми же склянками со светляками. В центре, за большим овальным столом сидел эльф в одежде изумрудного цвета с диадемой на голове. Вероятно, это и был старейшина Анартос. По правую руку от него Кейтлин увидела Ильфину, за столом сидело ещё несколько эльфов и эльфиек. По левую руку от Анартоса, в кресле с высокой ажурной спинкой сидел человек. Он поднялся навстречу ей, и Кейтлин, радостно вскрикнув, бросилась к нему, широко раскрыв объятья.

                ******
     К вечеру они достигли границы земель магов Серебряных Городов и решили остановиться на ночлег здесь. Асшанти назначила дежурства, но на этот раз ночь прошла спокойно. Лишь под утро под плащ к Миэль забралась какая-то небольшая ящерица, привлечённая теплом тела, и эльфийка спросонья огласила окрестности истошным воплем. Асшанти, стоявшая на часах, мгновенно подскочила к подруге, но, увидев причину паники, лишь криво усмехнулась и отбросила перепуганное пресмыкающееся, которое на всякий случай отбросило хвост, подальше от Миэль. Пока та приходила в себя, Асшанти погасила костёр и, собрав вещи, сказала:

     – Ладно, всё равно пора было вставать. Ну и здорова же ты орать, подруга.

     – Это я от неожиданности, – пробубнила Миэль, насупившись.

     – Я так и поняла. Ну, готова? Тогда пошли.

     Тёмная эльфийка избавилась от своего бандажа на ноге: рана уже практически затянулась, благодаря снадобью Миэль. Теперь был виден лишь красный длинный след от пореза, но и он потом исчезнет.

     Вскоре и без того скудная растительностью местность стала всё чаще сменяться песчаником, а потом и вовсе началась пустыня. Идти по податливому песку было не так легко, как по твёрдой почве. Благо, остывший за ночь, он ещё не успел нагреться, чему Миэль была несказанно рада. Дитя леса – она не любила пустыни с её бескрайними песками и различными ползучими и гремучими тварями. Пока беспощадное солнце не превратило пустыню в раскалённую жаровню, различные пауки, ящерицы, змеи и прочие гады спешили по своим делам, ища себе пропитание на день. Миэль то и дело искоса поглядывала то на одно, то на другое существо, старясь обходить их стороной.

     – Да успокойся ты уже, не тряси ушами. Ты их не тронешь, и они тебя не тронут. – Идущая впереди Асшанти успевала, оказывается, временами поглядывать и в её сторону.

     – А при чём тут уши-то?

     – Да у тебя странная привычка: если ты волнуешься или испытываешь какое-то сильное чувство, то начинаешь часто дёргать ушами. Это у тебя непроизвольно?

     – Наверное, да. Никогда не обращала внимания на это. Но и ты тоже не без изъяна.

     – Вот как! – воскликнула Асшанти. – И в чём же моя странность?

     – Когда ты злишься, то прижимаешь уши к голове и оттягиваешь их назад. В общем, становишься очень похожа на какую-то рогатую бестию.

     – Но-но-но! Поосторожнее там про бестий.

     – Ой, извини. Я и забыла, что этот… не-Мартин называл тебя так.

     – Ладно, ничего. Мне даже немного нравится. – Она обернулась к Миэль и, скорчив злобную рожицу и совершив свой финт с ушами, с присвистом прошипела: – Бес-с-с-тия, бес-с-с-тия.

     – Во-во, – Миэль улыбнулась, – узнаю, она самая.

     Асшанти звонко рассмеялась, и подруги, поравнявшись, продолжили свой путь. Вскоре солнце стало заметно припекать, хорошо, что хоть светило пока в спину. Всё труднее было взбираться на песчаные дюны, казалось, что не идёшь, а стоишь на месте. Зато при спуске с них можно было запросто плюхнуться на задницу и проскользить на ней до самого низа. В общем, пот лил с обеих эльфиек градом.

     – Ну и жарища! Я вся липкая и мокрая, как болотный тролль, – часто дыша, произнесла Миэль. – Да и пахну, наверное, не лучше.

     Асшанти демонстративно втянула воздух ноздрями:

     – Да нет, пока терпимо.

     – Ну спасибо! Когда уже будет твой Салихфат?

     – Потерпи немного, уже скоро.

     Это «скоро» перевалило за полдень. Взобравшись на очередной бархан, подруги увидели внизу, в долине, какое-то поселение. Это и был оазис Салихфат. Основанный вокруг естественного водоёма, он выглядел очень живописно на фоне жёлтых песков, на которых не росло ничего, кроме колючек и редких кактусов.

     – Маленький привал. – Асшанти плюхнулась на песок. – Ты как, пить не хочешь?

     – Хочу, но вода во фляжке, наверное, вскипела. Я потерплю до города.

     – Тогда слушай меня внимательно, подруга. – Голос Асшанти стал серьёзным и твёрдым, поэтому Миэль поняла, что информация будет важной. – Скоро мы будем на месте. Запомни – Салихфат не самое лучшее место в Асхане. Там полно всякого сброда, поэтому держи ухо востро. Следуй за мной след в след, ни во что не ввязывайся, ни с кем не заговаривай, даже если к тебе будут обращаться. И, главное – смотри в оба: наш ночной гость вполне может оказаться там. Ну, всё поняла? – Миэль кивнула. – Тогда пошли.

     Вход в Салихфат представлял из себя высокую арку с опускающимися двойными решётками из толстых металлических прутьев, которые охранялись двумя странными творениями. Имея человекообразный вид, стражи явно не были живыми существами. Больше всего они походили на оживлённые металлические доспехи, которые по необъяснимым причинам самостоятельно двигались.

     – Кто это? – шёпотом спросила Миэль у Асшанти.

     – Железные големы. Они здесь повсюду, что-то вроде охраны, блюстители порядка и закона в этом захолустье. Старайся не привлекать их внимание, а тем более спорить с ними.

     – Они ещё и говорят?

     – В каком-то роде. Иди тихо, не задавай лишних вопросов.

     На улицах Салихфата было тесно и оживлённо. Вдоль стен стояли палатки торговцев, наперебой предлагающих свои товары. Со всех сторон неслись голоса зазывал на ломаном эльфийском, человеческом и прочих языках Асхана, которых Миэль даже не знала. Под ногами сновали туда-сюда маленькие ушастые существа с вороватыми глазками, одетые в грязные запылённые халаты, полы которых волочились по земле. Это были гремлины – самая низшая каста жителей пустыни, которая состояла на службе у магов. Они ничем не торговали, зато хорошо играли в кости и карты, облапошивая простаков, привлечённых лёгкой наживой, а также тащили всё, что плохо лежит. Вдоль стен сидели попрошайки в драном вонючем тряпье, едва прикрывавшем тощие грязные тела. Вперемежку с ними, прямо на земле валялись в разных позах спившиеся или накурившиеся кальяна представители различных жителей Асхана, населяющих всевозможные его уголки. Тут были и люди, и представители других рас. Многие лежали лицами вниз, что затрудняло их определение как по половому, так и по этническому признакам. Может быть, тут были даже и эльфы. При этой мысли Миэль судорожно поёжилась и прижалась ещё ближе к спутнице.

     – Как тут грязно и противно, – тихо произнесла она.

     – Спокойно, не тряси ушами, – так же тихо ответила ей Асшанти. – Тут не так страшно, как кажется на первый взгляд.

     В этот момент откуда-то сбоку из толпы высунулась маленькая коричневая лапка и нагло ухватила её за ягодицу, после чего так же быстро скрылась. Асшанти остановилась, как вкопанная, задохнувшись от гнева и возмущения. Медленно она развернулась назад; Миэль стояла чуть позади неё, выглядывая из-за плеча с тревогой и растерянностью.

     – Ну и что это за выходки?! – Голос эльфийки не предвещал ничего хорошего.

     Прямо перед нею стояли два гремлина. Один из них, тыча в Асшанти пальцем, что-то говорил своему приятелю на непонятном языке. Оба рассмеялись, если можно было назвать смехом противные квакающие звуки, издаваемые ими. Затем первый вновь протянул лапку, собираясь на этот раз пощупать грудь Асшанти, но та отреагировала быстрее. Эльфийка наотмашь треснула гремлина по руке, при этом раздался звук, словно сломали толстый сук или палку. Гремлин отскочил от неожиданности, тряся отбитой конечностью. Но, секунду спустя, выражение удивления на его сморщенной мордочке сменилось злобной гримасой. Он запрыгал на месте, грозя кулаком и издавая громкие гортанные звуки. Его приятель присоединился к нему. Непонятно, было ли это призывом, но тут же со всех сторон к месту происшествия стали стекаться другие гремлины, которые тут же принимали сторону своих соплеменников. Со всех концов Асшанти и Миэль толкали, щипали, тыкали в них кулаками и пальцами. Самым обидным было то, что представители других рас никак не отреагировали на происшествие, словно всё происходящее было самым заурядным зрелищем. Торговцы так же продолжали звать покупателей, другие вяло и без интереса наблюдали за ходом событий, остальные и вовсе проходили мимо, словно их ничего не касалось.

     – Ну, подруга, кажись, влипли, – сказала Асшанти спутнице, старясь перекричать гомон толпы. – Держись рядом и не тряси ушами.

     С этими словами Асшанти выхватила свои клинки, яростно крутанув ими над головой. Гремлины, до сих пор настроенные воинственно и агрессивно, вдруг отступили, а потом и вовсе бросились врассыпную. Узкая улочка вмиг практически опустела, и теперь до эльфиек донёсся равномерно приближающийся металлический лязг. Голем!

     – Стоять! – проскрипел механический голос. Если бы ржавчину можно было ассоциировать со звуком, то она звучала бы именно так. – Нарушен закон о применении оружия. Следуйте за мной.

     Голем остановился в двух шагах от них, в каждой руке у него было по длинному тяжёлому палашу. Лицо создания представляло собой неподвижную железную маску, лишённую каких-либо эмоций, и от этого казалось ещё более угрожающим и страшным.

     – Спасибо, мы в полном порядке. Дальше сами справимся, – попыталась было отвертеться Асшанти.

     – Стоять, – всё так же бесстрастно повторил голем. – Следуйте за мной к наместнику Салихфата.

     – Но никто же не пострадал, в чём проблема? – Асшанти всё ещё пыталась отделаться малой кровью.

     – Нарушен закон о применении оружия. Вы задержаны.

     – И в чём же нарушение?

     – Нарушен пункт 2.5.1, статьи 2, параграфа 10 «О порядке» города Салихфат.

     – А конкретнее?! – Асшанти начинала психовать.

     – Закон о применении оружия.

     – Тьфу ты, тупая железяка!

     Голем не отреагировал на оскорбление, но повторил:

     – Следуйте за мной к наместнику.

     – И что нам теперь будет?

     – Разбирательство и соответствующее наказание.

     – А если мы не пойдём?

     – Сопротивление будет подавлено силой оружия. – С этими словами голем легко поднял свои клинки и грохнул ими друг о друга. От резонанса у эльфиек слегка заложило уши.

     – Боюсь, у нас нет выбора. – Миэль положила руку на плечо подруге, старясь немного остудить её боевой пыл. – Биться с ним – только мечи тупить. А стрелять в это ржавое ведро и вовсе бесполезно, насколько я вижу.

     Асшанти немного постояла, после чего смиренно выдохнула и произнесла:

     – Пожалуй, ты права. – После чего обратилась к голему: – Давай, веди нас, могучая железяка.

                ******
     Вууль вышел из тёмных залов Некрополиса и только теперь осознал, как он устал от всего. Каждый раз, идя на приём к Ицхеа, он чувствовал себя так, словно восходил на эшафот. И каждый раз, выходя оттуда, облегчённо вздыхал, словно казнь опять откладывалась на неопределённый срок. Откладывалась, но не отменялась. Эзкенмагес похвалила его за верную службу и преданность, более того, она ни словом не обмолвилась об утраченном осколке и причинах, по которым эльфийки всё ещё были живы. Скелет-стражник забрал у него меч павшего лорда-вампира, после чего Вууль был отпущен до следующих поручений. Напоследок голос Ицхеа донёс до него волнующую новость: «Нувлигер Вууль, твоя служба бессмертным оправдала все наши надежды. Отныне ты поступаешь в распоряжение тарпринса Дейдры. Теперь она будет давать тебе поручения и лично перед нею ты будешь держать ответ. Все её указы можешь считать моими прямыми распоряжениями. А теперь иди, ты заслуживаешь отдыха».

     Снаружи Вууля встретили всё тот же мелкий моросящий дождь и пасмурное небо в низких грозовых тучах. Нувлигер остановился в нерешительности, не зная, что ему теперь предпринять. Для него всегда находились какие-либо задания, одни выполнить было просто, другие сложнее, но он никогда не сидел без дела. Теперь же свобода подействовала на него несколько непривычно. Вначале он сходил к Гору, где сменил форму Ордена Порядка на привычную броню некромантов. Также он оставил наручи и клеймор, взяв вместо него лишь один короткий меч. Порез на руке, оставленный клинком Асшанти, уже немного затянулся, но всё ещё болел и кровоточил при неосторожных движениях. Поэтому, как бы ему ни не хотелось, а нужно было зайти к Фильхафу и купить какой-нибудь заживляющей мази. Некроманты, хоть и были могучими магами, не владели исцеляющими заклятьями, поэтому всем живым, состоящим у них на службе, нужно было самим заботиться о своих болячках.

     В заведении Фильхафа было многолюдно: видно, пришло свежее пополнение из разных отребьев, набранных другими нувлигерами. Двое детин бандитской наружности преградили Вуулю путь:

     – Смотри-ка, Горох, – пробасил один из них. – Кто это у нас тут?

     – Какой-то доходяга, – ответил ему второй, схожий и по голосу, и внешне. – Ты кто, чучело?

     Вууль посмотрел на них чуть ли не с сожалением: глупцы, они и не подозревали, кто перед ними. В другое время он бы убил обоих без лишних разговоров, но сейчас ему почему-то совсем не хотелось драться.

     – Вы, наверное, новички здесь, поэтому, так и быть, я прощаю на первый раз, – произнёс он негромко, но достаточно твёрдо. – Даю вам минуту, чтобы слинять отсюда.

     – Чо-о-о? – взревел тот, которого назвали Горохом. – Не, Кость, ты слыхал? Парень, кажется, рехнулся.

     – Так давай вправим ему мозги, – прогундосил Кость и протянул к Вуулю свою лапищу, похожую на лопату.

     В следующее мгновение здоровяк, пролетев через всё помещение и посбивав на пути столы, стулья и замешкавшихся зевак, врезался в стену. Казалось, что хлипкая постройка лишь чудом не развалилась после такого сотрясения. Горох не успел даже сообразить, что произошло. Он только удивлённо раскрыл глаза, когда нога нувлигера с силой впечаталась ему в переносицу, и громила, взвыв от боли, рухнул на колени, старясь остановить рукой кровь, хлынувшую из носа. В следующий миг Вууль двинул ему коленом в челюсть, и бедняга на время позабыл про сломанную переносицу.

     – А теперь забирай своего друга, и чтоб я вас больше не видел. Никогда. – Нувлигер даже не запыхался после драки. Горох, размазывая кровь по лицу и жалобно скуля, подхватил под руки своего приятеля, который уже подавал признаки жизни, и они вместе покинули помещение.

     Вууль окинул столпившихся зевак тяжёлым взглядом и произнёс:

     – Благодарю за внимание. Надеюсь, это послужит уроком для всех.

Когда он пошёл к Фильхафу, все заблаговременно расступались перед ним, некоторые так спешили, что даже спотыкались и падали. Вууля это несколько позабавило, но не более.

     – Чем могу услужить, господин? – Фильхаф заискивающе улыбнулся и склонился так низко, что практически исчез за стойкой.

     – Мёд, грудинку и что-нибудь, заживляющее порезы, – сказал Вууль коротышке, после чего добавил: – И выпрямись, я не привык разговаривать со спиной.

     – Конечно, конечно, господин, – засуетился Фильхаф, – сейчас всё будет в лучшем виде.

     С этими словами он скрылся за ширмой, отгораживающей зал от его закромов, но через минуту уже появился с небольшой баночкой в руках.

     – Вот, самое лучшее снадобье, – произнёс он, передавая баночку Вуулю.

     – Так уж и самое? – спросил нувлигер, с сомнением вертя склянку в руке и рассматривая какое-то подозрительное содержимое тёмно-серого цвета.

     – Самое-самое, – закивал головой Фильхаф. – Мазь из жира огра и желчи дракона, вы же знаете, как на этих тварях всё быстро заживает.

     «Я-то, положим, знаю, – подумал Вууль, – а вот откуда тебе знать, крыса?»

     – Допустим, – произнёс вслух нувлигер, открывая баночку. По помещению стал распространяться тошнотворный запах, и он поспешил закрыть её обратно.

     – Да. – Фильхаф развёл ручками, словно извиняясь. – Запах вот не очень.

     – Не очень – это мягко сказано. Что за дрянь ты пытаешься мне всучить?! – Вууль грохнул по стойке кулаком.

     – Клянусь, господин, не дрянь! Очень хорошее средство, очень помогает. Клянусь! – Казалось, что Фильхаф сейчас рухнет на пол и начнёт лизать ему подошвы сапог.

     – Ну ладно. Верю, верю, – нувлигер сделал миролюбивый жест рукой, – сколько я должен?

     – Нисколько, господин. Я дарю.

     – Слушай, ты, дохлая кобра! – прошипел Вууль яростно. – В должники меня записать хочешь? Быстро называй цену, пока я не разнёс твой бедлам вдребезги!

     – Десять золотых, – моментально выпалил Фильхаф.

     – Сколько?!!

     – Семь.

     – Что?!

     – Только для вас – пять. Это последняя цена. – Фильхаф трясся, как лист на ветру.

     – Короче – четыре, вместе с едой. На сдачу купи себе совести. – Вууль спрятал баночку под плащ. – Я ещё проверю это чудо-средство, и если что не так…

     – Всё так, всё так, господин!

     – Ну и славно. Еду пусть принесут за мой стол.

     – Хорошо, господин.

     Когда Вууль расположился, к нему тут же принесли заказ. А несколько минут спустя, подсел Азран – тёмный эльф-нувлигер. Вууль не знал, чем таким провинился Азран перед своими соплеменниками, что ему пришлось податься к некромантам. В любом случае, видеть эльфа на службе у бессмертных было непривычно.

     – Приветствую, собрат. Ловко ты тут размялся, – кивнул тот одобрительно.

     – Твои подопечные, ты насобирал? – спросил Вууль, не ответив на приветствие.

     – Ага.

     – Так не мешало бы тебе привить им элементарные нормы поведения и разъяснить, что к чему, а не предоставлять это дело мне. У меня и так забот хватает.

     – Прости, собрат. Немного отвлёкся, а потом уже было поздно.

     – Благо, что я сегодня в хорошем настроении. – Вууль проглотил последний кусок грудинки, запив его остатками мёда. Затем он встал и, направившись к выходу, произнёс:

     – И ещё кое-что, Азран…

     Эльф посмотрел на него.

     – Не называй меня собратом.

     Вууль поднялся к себе и вошёл в комнату, закрыв за собой дверь. Он хотел было пройти и заняться своей раной, но вдруг замер, увидев за столом фигуру в чёрном. Дейдра сняла капюшон и бесстрастно улыбнулась ему одними губами:

     – Поговорим? – раздалось в тишине.

                ******
     – Олден! Как же я рада тебя видеть! – воскликнула Кейтлин, заключая своего верного спутника в объятия.

     – Я тоже очень рад вас видеть во здравии, моя госпожа. – Он чуть прижал её к себе и легко поцеловал в макушку.

     – Да какая там госпожа, после всего случившегося и того, что ты для меня сделал.

     Она не хотела, чтоб он отпускал её. Кейтлин очень скучала по своему отцу, которого сильно любила. К сожалению, тот состоял на службе при королевском дворе и был слишком далёк от ратных дел, поэтому во всех странствиях, в которых Кейтлин пришлось побывать, её сопровождал Олден. Верный друг и наставник, в какой-то мере он заменил ей отца.

     – Олден, я…

     – Простите, что перебью, – не дал он ей договорить. – Свои дела мы обсудим чуть позже, а пока нужно отдать дань гостеприимству наших друзей. Информация, которую я успел узнать от них, кажется чрезвычайно важной. Поэтому и вам нужно как можно скорее вникнуть в суть дела.

     Кейтлин согласно кивнула и, обернувшись к главе Анартосу, начала:

     – Приветствую вас от имени Ордена Порядка и моего властелина короля Валеона. Да пребудет мир на ваших землях.

     – Благодарю, Кейтлин. – Анартос встал и указал ей на свободный стул. – Садись. Разговор будет долгим.

     Дождавшись, пока она сядет, Анартос вновь занял своё место.

     – Для начала, разреши поприветствовать тебя в совете Рейона и представить моих ближайших подданных и родных. – С этими словами Анартос стал представлять присутствующих, каждый из которых приветствовал Кейтлин кивком головы, когда называлось его имя. – С Ильфиной ты уже знакома. Могу добавить только, что она моя супруга и глава друидов в Рейоне. Следующая пара – это наш старший сын Оссир и его жена Алвидаль. Они живут в Гольдвинселе, а сейчас просто гостят у нас. Гильраэн – наш младший сын и его жена Дираэль. Таланар – старейшина гильдии клинков, превосходный разведчик и воин. Во всём Лесном Союзе найдётся лишь несколько мастеров его класса, которые столь же искусно владеют боевым танцем с двумя клинками. И, наконец, Асвиль – Поющая Стрела. Думаю, её второе имя говорит само за себя. Трудно найти стрелка лучше, чем она. Давно, задолго до рождения твоего прапрадеда, Кейтлин, Асвиль в одиночку расправилась с целым кланом огров. Притом, потратив стрел ровно столько, сколько было и врагов. – Кейтлин восхищённо посмотрела на эльфийку, и та улыбнулась ей, как показалось, немного смущённо. – Ну вот, в принципе, и всё. Мы, здесь присутствующие, составляем совет Рейона. А Оссир, помимо всего прочего, ещё и является представителем Высшего совета в Гольдвинселе. Каждому из нас ты можешь доверять, как самой себе.

     – Спасибо вам, старейшина Анартос, – произнесла Кейтлин. – Я рада знакомству и благодарна за оказанное доверие и помощь. Мне представлять некого: обо мне вам уже рассказал Олден, а его самого вы знаете, пожалуй, даже лучше, чем любого другого человека.

     После этих слов Олден и Анартос переглянулись, но, как показалось Кейтлин, не весело. Как будто в прошлом их связывала какая-то грустная история.

     – И всё же, – вновь заговорил Анартос, – я бы хотел узнать обо всём из первых уст. Может, мы услышим что-то новое, о чём Олден не успел или позабыл рассказать.

     Кейтлин начала рассказ с того момента, как она прибыла на кораблях на побережье и закончила последними воспоминаниями о том, что случилось с ними в лесу. Особое внимание она уделила находке тел со стрелами и смерти Борка. Рассказ занял довольно продолжительное время, но никто не перебил её ни разу, лишь изредка кивая в тех местах истории, о которых уже знали от Олдена.

     – Ну, вот и всё из того, что я помню и знаю, – подвела итог Кейтлин. – Хотя и я могла что-то забыть из-за этого проклятого укуса. Так не повезло.

     – Тебе очень повезло, Кейтлин, – наконец подал голос Анартос. – Твой организм оказался на удивление стоек к воздействию яда. Олден верно определил вид паука, но не знал того, что это была самка, готовая отложить кокон. Сейчас они торопятся произвести потомство, и лес просто кишит ими. В брачный период их яд во много раз сильнее. Промедли Олден ещё несколько часов, и нам оставалось бы только похоронить тебя. Прости, но это жестокая правда.

     Кейтлин замерла, переваривая услышанное. Впервые она осознала, насколько близка была к ней тогда смерть. Ей даже показалось, что на её затылок легла холодная костлявая рука, и Кейтлин провела по волосам рукой, прогоняя наваждение. Потом она подняла глаза на Олдена, и на этот раз в них читалось нечто большее, чем просто любовь и благодарность. Это было чувство, когда истинно понимаешь, что друг оказался настоящим другом, тем, кто готов отдать за тебя всё, не раздумывая. Даже свою жизнь.

     – В свою очередь хочу заверить, – продолжил Анартос, – что мы не имеем никакого отношения к смерти твоих друзей и разрушению форта. Это не оправдание: просто я хочу видеть, что ты веришь нам.

     – Я верю, – произнесла Кейтлин. И добавила уже твёрже и громче: – И всегда верила. Даже когда все улики говорили об обратном.

     – Благодарю, – вновь взял слово Анартос. – Единственная правда о нас – это то, что одна наша героиня, – при этих словах эльф улыбнулся как-то особенно, – действительно побывала в Арчерсе. Но уже после того, как форт был атакован. И так же, как и вы, она не нашла там никого и ничего, кроме одной странной вещи. Это был осколок меча, но не обычного, а такого, которого никто из нас никогда не видел. И от него веяло злом, описать которое мы не в состоянии.

     – И где сейчас этот меч, вернее, его осколок? – спросила Кейтлин.

     – Направляется туда, где имеется единственная возможность узнать о нём хоть что-то – к магам Серебряных Городов, в библиотеку Свитков Древности.

     – И кто же его несёт? Это, наверное, самые смелые и опытные эльфы?

     – Несёт его та единственная, которая и нашла. Дочь Дираэль и Гильраэна, а, соответственно, наша с Ильфиной внучка – Миэль.

     – Миэль, Миэль, – Кейтлин негромко произнесла это имя, словно пробуя, как оно звучит. Ей сразу представилось нежное, хрупкое существо с голосом, подобным звону колокольчика. Кейтлин не знала, когда предстоит им встретиться и предстоит ли вообще, но почему-то ей показалось, что они станут самыми верными подругами.

     – И вы доверили такое важное дело одной маленькой, слабой эльфийке?

     – Ну, Миэль не так мала и уж точно не слаба. Не очень опытна и осторожна – да. Но честна и чиста сердцем.

     – Извините, я просто хотела сказать, что её может подстерегать большая опасность, с которой может быть трудно справиться в одиночку.

     – Вот поэтому вы с Олденом и отправитесь на встречу с ней. Конечно после того, как отдохнёте и погостите у нас некоторое время.

     – Мы не можем ждать так долго! – непроизвольно выкрикнула Кейтлин и, спохватившись, добавила уже спокойнее и тише: – Чтобы помочь ей, мы должны выдвигаться как можно скорее.

     – И прождать её у магов невесть сколько, пока она явится к ним, – вступила в разговор молчавшая до этого Ильфина.

     – Почему? Ведь она в пути уже несколько дней?

     – Верно, но дело в том, что отправилась она пешком. Ни один лесной зверь не подпускал Миэль к себе, пока при ней была эта вещь. Единороги и драконы никогда не будут рядом с носителем зла. Так что Миэль, в лучшем случае, окажется на месте только через пару недель. А то и позже: ведь идти предстоит по чужим землям, где много опасностей.

     – Вот в том-то и дело, – вновь забеспокоилась Кейтлин. – Вдруг с ней уже, не дай бог, что-то случилось?

     – Не случилось, – вновь заговорил Анартос. – Мы бы почувствовали, если б произошла беда. Опасности были и ещё будут, но Миэль молодец, она справится. А отправлять целый караван с охраной – лишь привлечение лишнего внимания. Это было бы гораздо опаснее и труднее. Так что не переживай, Кейтлин. Отдыхайте, набирайтесь сил, тем более, что уж вам не придётся идти пешком. – С этими словами Анартос, загадочно улыбнувшись, поднялся и добавил. – Прервёмся на сегодня, вам нужно отдыхать, сейчас вас проводят в покои для гостей.

     – Мы поедем к магам на единорогах? – шёпотом спросила Кейтлин у подошедшего к ней Олдена. Но ответ привёл её в ещё больший восторг: она даже замерла, не веря своим ушам.

     – Конечно нет, – так же тихо ответил ей Олден. – Единороги не заходят далеко от родных лесов, тем более не пойдут через пески пустыни. Мы полетим на драконе. 

                ******
     Здание, к которому их вели, отличалось от остальных построек тем, что, во-первых – было выше остальных, во-вторых – оказалось обнесённым высоким забором, утыканным сверху двумя рядами острых металлических шипов. Помимо всего этого вдоль стен то туда, то сюда курсировали големы, вооружённые тяжёлыми палашами.

     – Если наместник этого захолустья имеет такую охрану, то представляю, что нас ждёт в Серебряных Городах, – шепнула Асшанти подруге, когда они уже приблизились к постройке.

     – Да уж, – только и ответила та.

     – А говорит это только об одном, – продолжала Асшанти так же тихо. – Что этот наместник, кто бы он ни был, либо очень важная шишка, либо порядочная тварь.

     – Почему сразу тварь?

     Ответить Асшанти не успела: их подвели ко входу в здание, и голем, сопровождавший их, проскрипел всё тем же «ржавым» голосом:

     – Сейчас вы предстанете перед наместником Салихфата Ильфаром Дей-Мином ола Бехом. Сдайте всё имеющееся при вас оружие.

     При этих словах тут же, словно из-под земли, вырос гремлин и встал в нескольких шагах подле них. Асшанти заметно напряглась, ожидая очередной грязной выходки, но существо не предпринимало никаких действий, явно чего-то ожидая и уставившись на эльфиек чёрными глазами-бусинками.

     – А если мы откажемся? – Асшанти не хотела расставаться со своими мечами.

     – Сопротивление будет подавлено силой оружия, – монотонно проскрипел голем и, приподняв свои клинки, вновь грохнул ими друг о друга.

     – Ну ладно, ладно, – поморщилась Асшанти, – сдать так сдать. Если у тебя, железяка, в ушах не звенит – это не значит, что и все остальные тоже глухие.

     Голем никак не отреагировал на замечание, продолжая стоять всё в той же позе. Асшанти сняла клинки с пояса, а Миэль проделала то же самое со своим оружием. Гремлин, стоявший рядом как статуя, моментально пришёл в движение: ловко подхватив снаряжение эльфиек, он исчез так же незаметно, как и появился. Асшанти и моргнуть не успела, как тот уже скрылся в каком-то тёмном углу и больше не появлялся.

     – Ну, не дай бог что-нибудь пропадёт… – злобно прошипела она.

     Как только подруги были разоружены, голем вновь пришёл в движение.

     – Следуйте за мной, – прогундосила железяка и шагнула в помещение.

     На первом этаже было тесновато. Слева от входа за небольшой конторкой сидел ещё один гремлин – а может, тот же самый, кто их разберёт? – и деловито перебирал какие-то бумаги. Он только мельком взглянул на эльфиек, после чего вновь занялся своим делом. В правом дальнем углу стоял деревянный стеллаж, на котором было разложено оружие. Надпись на куске пергамента сверху стеллажа гласила: «Улики». Насколько видела Асшанти, их оружия там не было. И это утешало: слово «улики» не относилось к разряду обнадёживающих в представлении тёмной эльфийки. Охранял стеллаж ещё один голем, покрытый пылью и паутиной. Видимо, он не выходил отсюда со времён основания города. Левее него на специальных подставках были установлены два комплекта доспехов, относящихся, по-видимому, к эпохе войн древности и выглядевших соответственно. Предположить их принадлежность к какой-либо расе было, наверное, затруднительно даже для самих магов. Доспехи охранялись двумя големами. Всё это скопление громоздкого снаряжения и их охраны оставляло узкий проход к лестнице, ведущей на второй этаж.

     – Следуйте за мной, – вновь проговорил голем и направился к лестнице.

     Поднявшись наверх, он пропустил эльфиек вперёд, а сам встал позади них, перегородив собой весь проход: путь к отступлению был отрезан.

     Картина, представшая перед Асшанти и Миэль, была следующей: в довольно просторной комнате за круглым столом, на котором находились остатки недавней трапезы, в низком, но широком и массивном кресле сидел, вернее полулежал, а ещё вернее – растёкся, подобно квашне, жирный, низкорослый человек. Его голова была абсолютно лысой, что делало её похожей на большую лоснящуюся тыкву. Зато ноги, в закатанных до колен штанах и покоящиеся в керамическом тазу с водой, были чрезмерно волосаты. На человеке был просторный бесформенный халат серо-голубого цвета, такая же чалма лежала на столе возле блюда с фруктами. На полу, рядом с тазом, сидела маленькая хрупкая фигурка, вероятно служанка, и омывала ему ноги, обтирая их мягкой губкой. Лицо её было скрыто за повязкой серого цвета, видны были только большие чёрные глаза, которые она на мгновение подняла, взглянув на вошедших. В них было столько печали и отчаяния, что Миэль даже непроизвольно всхлипнула.

     – Господин наместник, я привёл нарушителей. Пункт 2.5.1, статья 2, параграф 10, – проговорил голем, после чего в помещении повисла тишина, нарушаемая только жужжанием мух.

     Человек в кресле нехотя приоткрыл один глаз, но, увидев, кого ему привели, заметно оживился. Он издал резкий свистящий звук, и служанка, обтерев ему поочередно ноги полотенцем, висящим у неё на шее, надела на них мягкие матерчатые туфли, шитые золотым узором. Левая туфля, зацепившись за большой палец на ноге наместника, слетела с неё, и служанке пришлось надевать её повторно. Лицо толстяка исказила гримаса неудовольствия:

     – Ты стала слишком неуклюжа в последнее время, бихеш, – процедил он сквозь зубы и толкнул служанку ногой в плечо, отчего та упала на спину, потеряв равновесие. – Сейчас же убирайся отсюда, а ночью я поучу тебя хорошим манерам. Пошла вон!

     Девушка поднялась с пола и, безропотно поклонившись наместнику, подхватила таз с водой и быстрой походкой удалилась вниз по лестнице. Голем лишь на секунду отступил в сторону, пропуская её, после чего вновь занял своё место.

     Переваливаясь с боку на бок, как утка, наместник подошёл к эльфийкам и встал пред ними, нагло уставившись на них. Окинув Миэль лишь беглым взглядом, он вперил свой взор в Асшанти. Затем, обойдя их вокруг, наместник встал у них за спиной. Миэль не видела, но чувствовала, что этот урод буквально ощупывает её подругу своими глазами. Та же стояла, как ни в чём не бывало, глядя прямо перед собой. Наконец, налюбовавшись вдоволь, человечек вновь встал перед ними и заговорил:

     – Так-так, милочки, значит нарушаем? А знаете ли вы, какое наказание следует вам за ваше преступление? – И, не дожидаясь ответа, продолжил: – А полагается за неправомерное применение оружия: штраф в пятнадцать золотых, или шесть суток исправительных работ на каменоломнях, или заключение на срок до двух недель. Денежки у вас есть? А? Нету, конечно же. Значит, пойдём дробить камни? Или посидим в тесной камере с разными неприятными и, я бы даже сказал, очень опасными личностями? А?

     Эльфийки упорно молчали и толстяк, решив, что достаточно напугал обеих, заговорил вновь:

     – Как же вам повезло, как же повезло, что наместником здесь являюсь я – добрейший и справедливейший Ильфар Дей-Мин ола Бех. Мне, конечно же, было бы очень жаль отправлять вас в места, где с вами может приключиться всё, что угодно. Ну, просто всё, что угодно. А вы так молоды и красивы – зачем же вам страдать? А? Ведь всегда же можно найти альтернативную замену наказанию. Тем более, что вы же никого не убили, надеюсь? А? Нет?

     – Нет, мы, к счастью, никого не убили, – подала голос Асшанти. – Поэтому очень даже хотим обсудить эту альтернативную замену, многоуважаемый Ильфар… э-э-э…

     – О-о-о! – воскликнул толстяк. – Можете называть меня просто наместником. Если бы вы знали, как приятно иметь дело с такими умненькими и миленькими эльфиечками, как вы. Которые рассуждают мудро и не строят из себя невесть что.

     С этими словами он буквально втиснул своё жирное тело между ними и, обняв обеих за талии, неторопливо повёл к столу.

     – Мы, конечно же, обязательно договоримся, – снова залопотал елейным голоском наместник, хищно облизнув толстые губы. – Пройдём в мои уединённые апартаменты, покушаем сладких фиников, выпьем лучшего вина из моих личных погребов. Разве можно в такой славной компании да с таким угощением не прийти к взаимному согласию и пониманию? – Наместник остановился и противно хохотнул. Его рука при этом нахально съехала на попку Асшанти и ухватилась за неё, словно это было в порядке вещей.

     «Ну всё, конец… – безнадёжно подумала Миэль. – Сейчас она ему пропишет, и голем порубит нас на мелкие кусочки».

     Но, как ни странно, Асшанти даже и ухом не повела, как будто и не было этой руки, нагло лапающей её зад. Наоборот, она повернулась к наместнику лицом так, что его нос буквально уткнулся в её округлые груди. Толстяк засопел от возбуждения. Обняв его руками за шею, отчего тот прижался к ней ещё ближе, Асшанти пропела своим соблазнительным голоском:

     – Конечно, Ильфарчик. Как же вы это хорошо придумали: фрукты, вино! Если бы можно было ещё и принести всё это в кровать.

     – О! – воскликнул наместник в крайнем возбуждении. – У меня там есть кровать, очень широкая, мягкая, удобная кровать.

     – Широкая? – повторила Асшанти, и на её лице отразилось некоторое разочарование. – Как же легко в ней будет потеряться, дорогой наместник. А ещё с этим вином и фруктами. – Тёмная эльфийка отстранилась от него, словно обдумывая что-то. Наконец, просияв, Асшанти вновь заговорила:

     – Милый Ильфарчик. А что, если нам обсудить наши альтернативы по отдельности? Вначале мы вдвоём обсудим мою, а потом вы с моей подругой обсудите её? Подумайте, ведь вдвоём можно гораздо лучше и м-м-м… ближе поговорить о нашей ответственности за преступление. Кроме того, одна из нас может получить несколько иное наказание, в отличие от другой, ведь так? Кто на что договорится, верно?

     Наместник был в таком состоянии, что уже с трудом мог вообще что-либо соображать.

     – Конечно, конечно, милочка! – выпалил он. – По отдельности будет гораздо лучше. Гораздо! Пойдём же скорее, моя дорогая. Нам предстоит так долго общаться по поводу искупления вашей вины. А твоя подруга пока подождёт здесь. О, можете, кстати, угощаться фруктами, что остались тут на столе, – сказал наместник, обращаясь уже к Миэль.

     После этого он просеменил к стене и откинул ковёр, за которым скрывалась маленькая потайная дверца. Наместник открыл её ключом, что висел у него на шее под халатом, и жестом предложил Асшанти войти внутрь. Та игриво рассмеялась и, грациозно крутя бёдрами, проследовала в затемнённое помещение. Толстяк, тяжело дыша от вожделения, проследовал за нею, дверь захлопнулась, и с внутренней стороны в замке провернулся ключ. Миэль осталась наедине со своим железным охранником. Ошарашенная, она присела за стол, машинально взяв с блюда крупную виноградину и положив её в рот. «Ну вот и всё, доигрались», – промелькнуло у неё в голове.

                ******
     «Она меня так заикой сделает», – с недовольством подумал Вууль, надеясь, что оно не отразилось на его лице.

     – Тарпринс? Рад вас видеть, – произнёс он вслух.

     – Не надо кривить душой, нувлигер. – Дейдра взмахнула рукой, словно отгоняла назойливую муху. – Я знаю, что не рад и не хотел бы. Но я не займу много твоего времени. Садись, разговор будет недолгим.

     – Позвольте мне хотя бы снять плащ и доспех. Я и так уже чувствую себя, словно в них и родился.

     – Носить доспехи Некрополиса – большая честь для смертного, – медленно проговорила тарпринс, сверля нувлигера пронзительным взором. – Но изволь, раз тебе так невтерпёж.

     Вууль быстро скинул плащ и снял нагрудник, оставшись в одной чёрной рубахе. Банку с мазью он поставил на стол, после чего сел напротив Дейдры.

     – Что это у тебя? – спросила та, указав на лекарство.

     – Заживляющая мазь: как я уже говорил, одна из этих девок ранила меня в руку. – Нувлигер слегка повернул плечо к тарпринсу так, что та смогла разглядеть длинный разрез на рукаве, через который была видна рана. Она уже покрылась коркой запёкшейся крови, но до полного заживления было ещё далеко.

     – Мой бедный слуга, – произнесла Дейдра, сымитировав в своём голосе нотки сочувствия. Она поднялась и подошла к нувлигеру, встав у него за спиной. – Позволь, я помогу тебе?

     С этими словами Дейдра расстегнула несколько верхних пуговиц на его рубахе, после чего ухватилась за её полы и стала стягивать одежду ему через голову. Вуулю пришлось поднять руки вверх, отчего рана открылась и вновь начала кровоточить. Нувлигер слегка застонал от тянущей боли, появившейся в плече. Стянув рубаху, тарпринс небрежно бросила её на стол. Затем она положила свои руки Вуулю на плечи и медленно повела их вниз, смещая ладони к лопаткам. Её кожа была сухой, ни тёплой, ни холодной, словно у змеи, и нувлигер едва сдержался, чтоб не передёрнуть плечами от отвращения. Поведение тарпринса привело его в полное замешательство: за всё время своей службы у бессмертных Вууль не смог припомнить ничего подобного. Это было всё равно, как если бы сама Ицхеа стала прогуливаться с ним под ручку, ведя разговоры о погоде.

     – Прости, я такая неаккуратная, – вновь произнесла Дейдра, заметив, что рана открылась. Нувлигер повернул свою голову вправо и смог видеть, как тарпринс провела ладонью по ране. Испачкав свою руку кровью, Дейдра поднесла её к своим губам и слизала алые капли языком.

     – Надо же, совсем не чувствую крови. А когда-то давно это был мой любимый вкус, – прозвучал в комнате бесстрастный голос Дейдры. Её руки вновь легли ему на плечи, но теперь стали медленно сползать к груди. – Когда-то давно много чего было моим любимым…

     Вууль до сих пор не мог понять, к чему клонит эта дохлая стерва, но теперь в его голове чётко возникла мысль, приведшая его в ужас: «Боже, да она… хочет меня! Нет, нет, только не это!»

     Словно услышав этот немой вопль, Дейдра убрала руки и, выйдя у него из-за спины, вновь заняла место на стуле.

     – Итак, эзкенмагес не спрашивала тебя об эльфийках и осколке, верно? – резко сменила тему разговора тарпринс, словно ничего не было.

     Вуулю потребовалось некоторое время, чтоб собраться с мыслями после этой странной и пугающей выходки своей покровительницы. Однако, та снова вела себя обычно, не выражая никаких эмоций, и нувлигер подумал, уж не привиделось ли всё это ему. В конце концов, он устал, не спал толком несколько суток. А мозг уставшего человека может выкидывать странные вещи.

     – Да, тарпринс, – наконец смог произнести он. – Ни слова, как вы и предполагали.

     – Хм. Предполагала, – хмыкнула Дейдра, как показалось, язвительно. – Что ещё говорила Ицхеа?

     – Больше ничего, тарпринс.

     – Ничего?! Память не изменяет тебе, нувлигер?

     Вууль наморщил лоб и вспомнил:

     – Ах, да! Эзкенмагес сказала, что теперь я поступаю в ваше полное распоряжение. Отныне вы будете отдавать мне все приказы.

     Губы Дейдры растянулись в улыбке, хотя глаза оставались пустыми и бездушными. И тогда только Вууль понял.

     – Так это всё вы?..

     – Ни слова больше, мой верный слуга. Теперь отдыхай несколько дней, лечи свою руку. Вскоре ты мне понадобишься для дел. Очень важных дел, нувлигер.

     С этими словами Дейдра поднялась и покинула комнату Вууля, закрыв за собой дверь. Нувлигер сидел, не в силах пошевелиться, а в его голову опять закрались подозрительные и пугающие мысли.

                ******
     Кейтлин и не заметила, как пролетела неделя с момента её прибытия в Рейон. Гостеприимство эльфов, их мудрость и глубочайшие познания в области природы и медицины не оставили её равнодушной. В первые дни она и Олден посетили их библиотеку и сад цветов, в котором росли такие редкие экземпляры всевозможных растений, о существовании которых она даже и не подозревала. Тут были растения-хищники, охотящиеся на насекомых, приманивая тех своей яркой окраской или ароматом пыльцы. Гигантские одуванчики, одна пушинка которых легко могла удержать в воздухе ребёнка. Множественные виды садовых и полевых цветов. Знаменитый во всём Великом лесу и за его пределами цветолист, корни которого быстро утоляли голод и долгое время сохраняли свои питательные свойства. Плодоносящие деревья и кустарники радовали не только глаз, но и желудок. Сочные ягоды, яблоки, груши и прочие фрукты, встречающиеся в разных уголках Асхана, росли тут повсеместно. И не нужно было спрашивать разрешения на то, чтобы попробовать то или иное лакомство: просто бери и рви, сколько душе угодно. За всеми растениями ухаживали эльфы-друиды. Они не только заботились о них, поливая, удобряя землю и собирая урожай. Каждый хранитель сада мог дать подробные разъяснения о том или ином растении и его плодах, а также добывал всевозможные эссенции и вытяжки из листьев, корней или стеблей. Друиды славились приготовлением всевозможных кремов, настоек, эликсиров и порошков, заживляющих любые раны, помогающих при отравлениях, восстанавливающих повреждённые суставы, память и обладающих другими благотворными свойствами. Помимо различных снадобий, способствующих восстановлению здоровья, изготавливались и прямо противоположные по свойству составы: яды, отравляющие организм, парализующие тело и волю, зелье забвения, начисто стирающее память жертвы. Однако, эльфы не были мстительными и агрессивными существами, их жизнь основывалась на всеобщей гармонии и мудрости, поэтому они крайне редко прибегали к использованию подобных средств.

     Если от посещения эльфийских садов Кейтлин испытала огромную радость, то при известии о разрешении побывать на лужайке единорогов и у скалы драконов она пришла просто в неописуемый восторг. С детства Кейтлин обожала лошадей, но единороги были для неё не просто животными, на которых можно только ездить верхом и кормить их овсом из рук. Она много времени потратила на то, чтобы эти осторожные, но вместе с тем гордые и сильные создания прониклись к ней доверием. Лишь на третий день животное позволило приблизиться к нему и погладить себя по роскошной гриве и изящной гибкой шее. Кейтлин даже прослезилась от счастья, когда её руки ласкали мягкую бархатистую кожу, ощущая под ней могучие мускулы этого прекрасного существа. Ей было даже позволено проехать верхом, но, не смотря на огромное желание, она вежливо отказалась.

     – Для меня это не просто животное, – сказала она сопровождавшему их Винриэлю, смотрителю лужайки. – Я не хочу, чтоб меня считали грубой мужланкой, способной лишь седлать лошадей и навьючивать на них тюки с грузом. Единорог – это чудо, о котором я могла только мечтать. Пусть же наше первое знакомство не будет омрачено грубой эксплуатацией его в качестве ездовой лошади.

     При этих её словах единорог стукнул копытом по земле, как бы в утверждение сказанного, и, слегка склонив свою голову к плечу Кейтлин, осторожно коснулся её шеи своими мягкими губами. Она обняла животное за шею и сказала, обращаясь к эльфу:

     – Вот видите – он со мной полностью согласен.

     – Я рад, что вы приняли такое решение, – ответил Винриэль и даже слегка поклонился ей. – Многие на вашем месте не устояли бы перед соблазном и, хотя мы и используем единорогов в качестве перевозчиков, всё-таки в первую очередь они наши друзья, и мы понимаем то, что это очень гордые и умные животные. Они не допустят грубого отношения к себе, а тем более проявления неуважения или презрения.

     Далее их путь лежал к скале драконов. Эта высокая, покрытая густой растительностью и сплошь изрытая пещерами гора производила впечатление даже издалека.

     – А теперь прошу вас встать здесь и не делать никаких движений без моего разрешения, – произнёс Винриэль, когда они взошли на небольшую площадку, выложенную из плоских гладких камней.

     Кейтлин и Олден послушно замерли на месте, и тогда смотритель вышел немного вперёд. Он развернул небольшой свёрток, который вдруг оказался в его руках. В нём, в отдельных кармашках, лежали причудливой формы свистки, вырезанные из древесины красноватого оттенка. Внешне они были абсолютно одинаковы, но на каждом был вырезан специфический узор, который отличался от узоров на других свистках. Кейтлин предположила, что и звуки они должны были издавать разные. Винриэль извлёк один из свистков и, слегка прижав его к губам, подул в него. Звук, раздавшийся при этом, Кейтлин не могла сопоставить ни с одним звуком, слышанным ею до этого. Это была даже, скорее, комбинация звуков, складывающихся в причудливую, но завораживающую мелодию. Подув в свисток несколько секунд, Винриэль убрал его от губ и сказал, указывая на скалу:

     – Смотрите.

     Кейтлин пристально уставились на гору, и вдруг, из одной из пещер, показалась голова дракона. Она появилась не резко, а постепенно, словно зверь боялся чего-то или был насторожен. Это предположение, конечно, было нелепым: драконы не испытывали страха, это были могучие и грозные существа. Драконы были очень древними созданиями, они жили задолго до эльфов и, тем более, людей, поэтому их нельзя было назвать прирученными животными. Скорее эльфы и драконы состояли в некотором союзе. Последние были всё же живыми существами, поэтому иногда нуждались в лечении. Это могли быть и ранения, и болезни, а эльфы заботились о драконах, получая взамен их покровительство. Крылатые создания, способные быстро перемещаться по воздуху, драконы были хранителями леса. Также они приходили на помощь эльфам, когда те взывали к ним, и перевозили вестников, когда необходимо было срочно доставить какую-либо информацию на далёкие расстояния.

     Теперь же дракон неторопливо выбирался из пещеры, его чешуя переливалась и сверкала на солнце, и казалось, что это не игра света, а само существо меняет при этом окраску с изумрудного до бледно-зелёного и цвета насыщенной морской волны. Это было очень красиво и стало ещё прекраснее, когда дракон расправил свои кожистые крылья. Взмахнув ими, он создал мощные потоки воздуха, которые, достигнув троих наблюдателей, заставили тех сильнее упереться ногами в камни площадки. Сделав пару кругов над ними, крылатый зверь приземлился на почтительном расстоянии от людей и эльфа, чтобы совсем не сдуть их воздушными струями. С шумом сложив крылья на спине, дракон на четырёх лапах, словно огромная ящерица, направился к Кейтлин и Олдену. Зверь остановился метрах в пятнадцати от людей, с интересом разглядывая их и шумно вдыхая запах незнакомцев. Зелёные драконы были меньше чёрных, своих собратьев, которые жили в глубинах пещер, у тёмных эльфов из Лиги Теней, но и на таком расстоянии это существо выглядело весьма внушительно. Ещё Кейтлин слышала что-то о красных драконах и о почти легендарных белых драконах. Но те были ещё крупнее, впрочем, она и зелёного дракона видела впервые. Пока существо приближалось, у неё возникло желание кинуться бежать прочь, не разбирая дороги. Но, видя, что Олден и Винриэль стоят абсолютно спокойно, она собрала волю в кулак и тоже замерла на месте.

     – Опуститесь на одно колено, в знак уважения, – тихо произнёс Винриэль и первым последовал сказанному.

     Кейтлин с Олденом повторили его действия. Дракон оглушительно фыркнул, тряхнув головой и выгнув длинную шею. Он выпятил вперёд мощную грудь, покрытую толстыми роговыми чешуями, потом, поднявшись на задние лапы, запрокинул голову и издал протяжный вибрирующий рёв, который был не столь громким, чтоб полопались барабанные перепонки, но довольно впечатляющим.

     – Приветствую тебя, Рино, от имени лесного народа, – громко произнёс Винриэль, когда дракон успокоился. Тот замер на месте, слегка покачивая головой на длинной шее.

     – Позволь представить тебе Кейтлин и Олдена – они люди из империи Ордена Порядка и наши друзья.

     Дракон вновь фыркнул, как показалось Кейтлин, недоверчиво.

     – Можете сказать ему что-нибудь, если желаете, – тихо произнёс Винриэль, наклонившись к уху Кейтлин. – Я повторю сказанное вами по-эльфийски. Драконы понимают только наш язык, хотя и не говорят сами.

     Но, к удивлению Олдена и хранителя, Кейтлин сама заговорила на эльфийском. Она уже неделю, втайне от всех, изучала язык, и об этом знала только Ильфина, которая и занималась её обучением. А практиковалась Кейтлин, болтая с детьми, которые с любопытством слушали её рассказы о быте людей и их обычаях. Она ещё не постигла всех тонкостей эльфийского, но несколько предложений связать могла.

     – Приветствую тебя, Рино, от имени Ордена Порядка. Преклоняюсь перед твоим величием и могуществом и клянусь в вечной преданности. Надеюсь на установление дружбы между людьми и драконами.

     Олден и Винриэль только рты раскрыли от изумления. Да и дракон, пожалуй, тоже не ожидал услышать знакомые звуки от постороннего существа. Тем более, от увиденного им впервые. Он удивлённо всхрапнул, слегка повернув голову набок, потом опять поднялся на задние лапы и снова огласил окрестности переливчатым рёвом.

     – Он принял вас! – произнёс Винриэль, глядя на Кейтлин. – Это очень удивительно и прекрасно, я думал, что потребуется больше времени, как и с единорогом. Тем более, что Рино именно тот, кому и предстоит доставить вас к магам.

     Кейтлин почти не слышала этих слов. Она с трепетом и восхищением смотрела на крылатое существо.

                ******
     Миэль вздрогнула, когда из-за закрытой двери раздался голос, выведший её из состояния полной отрешённости. Она вдруг поняла, что не помнит ничего с тех пор, как Асшанти и наместник скрылись в тайной комнате. Сколько прошло времени? Повернув голову к столу, Миэль увидела, что успела стрескать весь виноград и пару персиков, а значит, она сидит здесь не менее десяти минут.

     – Страж. – Голос наместника показался ей несколько сдавленным, но был вполне узнаваемым. – Сопроводи эльфийку Миэль вниз и пусть ей вернут всё оружие. И охраняй там внизу, её подруга Асшанти скоро спустится.

     – Следуйте со мной, – проскрипел механический голос, и голем отступил в сторону, пропуская Миэль на лестницу.

     Ей очень не хотелось бросать Асшанти одну с этим жирным червем, но внутренний голос подсказывал Миэль, что это всё неспроста. Что-то произошло там, за закрытой дверью. И это явно было делом рук её подруги. Они спустились вниз, и гремлин, сидевший за конторкой, вернул Миэль всё отобранное у них оружие, даже оба клинка Асшанти. Первым делом эльфийка заглянула в свой колчан и с облегчением вздохнула: лист опахальника был на месте. Вряд ли его кто-то разворачивал, пока они отсутствовали, а, значит, осколок лезвия должен был быть на месте. Тем не менее, пока они стояли внизу в ожидании Асшанти, Миэль украдкой развернула лист и, убедившись в своей правоте, спрятала осколок обратно в колчан. Асшанти вышла через пару минут. Увидев Миэль, она ухватила её за руку и потащила к выходу.

     – Асшанти, что?..

     – Все вопросы потом, пошли быстрее! – сказала та, словно отрезала. – Мы уходим, пропустите, – с этими словами Асшанти ткнула какую-то бумажку, которую сжимала во второй руке, прямо в лицо голему, преградившему им путь.

     – Проходите, вы свободны, – пробасила железяка, даже не пытаясь препятствовать эльфийкам.

     – Асшанти, ты объяснишь мне, что происходит? – вновь спросила Миэль.

     – Да ты можешь помолчать немного?! – прикрикнула та на неё вместо ответа. – Шевелись быстрее и не тряси ушами!

     Асшанти тащила её за собой по каким-то кривым переулкам, узким улочкам и переходам, руководствуясь известными лишь ей ориентирами. Только когда здание, в котором обитал наместник, скрылось из виду за нагромождением крыш и башен, Асшанти остановилась и перевела дух.

     – А ну-ка, дай мне мои клинки, – попросила она у Миэль.

     – Держи, только прячь их скорее.

     – Ага, – коротко бросила Асшанти. Тут она заметила голема, показавшегося в поле их зрения, и, подняв мечи, принялась бешено вращать ими над головой.

     – Ты что, с ума сошла?! Он же нас сцапает!! – отчаянно завопила Миэль, поражаясь выходке подруги.

     – Спокойно, всё под контролем, – ответила та и добавила: – Надеюсь.

     Когда топот железных ног приблизился, Асшанти спрятала клинки в ножны и вновь выставила перед сбой непонятную бумажку, словно это был некий магический свиток, охраняющий их от бед. Не дойдя до эльфиек нескольких шагов, голем резко остановился, после чего развернулся и продолжил своё патрулирование. У Миэль от удивления отвисла челюсть, а Асшанти только хитро ей подмигнула:

     – Работает. Теперь мы в полном порядке. Пошли скорее, есть ещё одно дело.

     Окружными путями они снова приблизились к резиденции наместника и встали так, чтоб их не было видно ни из окон, ни от входа, но чтоб самим можно было видеть всех, кто подходил к зданию или выходил из него.

     – Зачем мы вернулись сюда? – тихо спросила Миэль.

     – По делу. Помнишь ту девушку, что мыла ноги этому уроду?

     Миэль кивнула.

     – Увидишь её раньше меня, дай знать.

     – Хорошо, а зачем она тебе?

     – «Зачем, зачем», – передразнила её Асшанти. – Что, не помнишь, как он с нею обращался и что обещал устроить?

     – Ну, помню. Только мы всё равно не сможем увести её с собой. Она ведь, наверное, его рабыня.

     – Доверь это дело мне. Следи лучше повнимательнее.

     Ждать пришлось не очень долго: вскоре знакомая фигурка показалась в дальнем конце улицы.

     – Смотри! Вон она! – Миэль схватила Асшанти за руку.

     – Чего орёшь?! – прошипела та. – Сама вижу. Сиди тут и не дёргайся, а то снова вляпаемся в какую-нибудь историю.

     С этими словами Асшанти быстро прошмыгнула на улицу и побежала к девушке. Та испуганно прижалась к стене, увидев несущуюся к ней эльфийку. Пару минут Асшанти что-то объясняла ей, потом показала бумагу, отчаянно жестикулируя и указывая на дом наместника. Наконец, та слабо кивнула, и эльфийка, взяв девушку за руку, потащила её к месту, где ждала Миэль. Когда они оказались втроём, Асшанти произнесла:

     – А теперь нам нужно срочно попасть туда, где можно купить одежду, еду и помыться. Я после лап этого ублюдка чувствую себя особенно грязной. – При этих словах Асшанти даже передёрнула плечами. – Ну как, есть такое место, где всё это поблизости? Как там тебя – Бихеш?

     После последнего слова незнакомка вздрогнула и опустила голову.

     – Прошу вас, госпожа, не называйте меня так. Это нехорошее слово. Так называют безродных, тех, кого и за людей-то не считают.

     – Прости, я не знала. Думала, что это имя такое. А как тебя зовут?

     – Мекруна Онот альт Бадабар.

     – О-о-о, как длинно. Может, будешь просто Мекруной, если не возражаешь?

     – Я согласна, госпожа.

     – И никаких господ, хватит! Меня зовут Асшанти, а её – Миэль. Поняла?

     – Да, гос… Асшанти, – быстро поправилась Мекруна.

     – Ну и славненько. А теперь за покупками и мыться, у меня всё тело зудит. Можешь нас отвести?

     Мекруна на секунду задумалась, а потом быстро кивнула. Хотя её лицо было скрыто платком, глаза девушки радостно блестели.

     – Ну вперёд, подруги. К чистоте и свободе. – Асшанти обняла Миэль и Мекруну за плечи, и втроём они двинулись по улице.