Глава V

     Корабли входили в гавань Грифонмита. «Асвар» шёл первым, сверкая белизной парусов на утренней заре. Набережная была до отказа забита народом, разноцветная толпа радостно приветствовала возвращение Кейтлин. Она была всенародной любимицей, её знали и уважали практически все от мала до велика, кроме завистников. Впрочем, таких было не много. Благодаря своему уму и незаносчивому характеру, Кейтлин снискала расположение абсолютного большинства жителей Грифонмита и его окрестностей. Поэтому, как только корабли показались на горизонте, каждый поспешил надеть свой лучший наряд, чтобы встреча мореплавательницы превратилась в настоящий праздник для города.

     Торговцы тропились закрыть свои лавки в черте города и высыпали на набережную с переносными лотками, коробами и корзинами, наперебой предлагая всевозможные украшения, разноцветные ленты, цветы, свежий хлеб, сласти и прочий товар, от многообразия которого рябило в глазах. Ребятня забросила свои повседневные игры и тоже устремилась к пристани, чтоб хоть краешком глаза увидеть свою героиню. Самые маленькие сидели на плечах у взрослых, размахивая платками и разноцветными флажками, дети постарше, как могли, протискивались в первые ряды, проползая под ногами у горожан. Некоторые даже пытались взобраться на мачты стоящих у берега судов, чтобы видеть всё происходящее с высоты птичьего полёта, но были выловлены и ссажены на берег бдящими стражниками из имперского гарнизона: не хватало только омрачить праздник тем, что какой-нибудь сорванец свалится с верхушки на палубу от избытка чувств. Один из причалов был оцеплен элитными войсками, облачёнными в парадные кирасы. Голубые плащи, украшенные золотыми грифонами, развевались на ветру, сверкая в солнечных лучах золотыми нитями. Помимо мечей, каждый из стражников оцепления был вооружён бердышом на длинном древке. Впрочем, это было скорее для проформы, нежели для предотвращения какой-нибудь угрозы. Здесь, в Грифонмите, несмотря на то, что он был столицей королевства, уровень преступности был крайне низок. В этот день, когда сами августейшие особы в лице короля Валеона с супругой пожаловали со своей свитой, чтобы самолично приветствовать Кейтлин и поздравить её с прибытием, охрана была особенно усилена. Кроме всего прочего, брат короля – Кристиан, унаследовавший престол королевства Белого Дракона после смерти Роналда Быстрого, тоже прибыл на встречу парламентариев со своей половиной. Оба брата восседали рядом на невысоких, но сверкающих великолепием переносных тронах. Каждый при полном параде и с собственной охраной. Плащи с золотыми грифонами перемежались с накидками, на которых был изображён белый дракон на красно-зелёном фоне. По правую руку от обоих правителей сидели их жёны, каждая в пышном наряде цветов своего королевства. По левую – находилась личная охрана из отборных войск. Чуть поодаль, ближе к краю пристани, сидели высокопоставленные представители королевского двора: советники, казначей, главы академий, в числе которых был Эдрик, и прочие знатные вельможи. На двух высоких помостах, поместив головы в специальные большие раструбы, находились королевские глашатаи, задачей которых было объявлять все важные новости, поскольку дальним рядам ничего не было бы слышно. Также, по сигналу их рук толпа обязана была замолкать, создавая тишину во время произношения речей.

     «Асвар» вновь пристал первым; было видно, как на палубе суетится команда, торопясь пришвартоваться. Следом уже подходили два других судна. Для прибытия этих трёх кораблей было специально освобождено место у причалов, в результате чего часть флота Грифонмита пришлось сгруппировать более тесно: некоторые парусники стояли настолько близко друг к другу, что чуть не тёрлись бортами. Благо, акватория гавани позволяла разместить суда. Несмотря на эти меры, рулевым пришлось немало попотеть, прежде чем подойти к причалам для швартовки.

     Но вот флагман спустил сходни, и толпа радостно взревела, приветствуя Кейтлин и команду. Даже появление глав двух королевств не вызвало такую бурную реакцию народа, как встреча своего кумира. Однако первым сошедшим на берег оказался Гилберт, и на лицах стоящих в первых рядах горожан отразилось некоторое недоумение. В то время как задние ряды продолжали вопить, свистеть и напирать, в первых уже проявилось некоторое сомнение: кто-то вытягивал шеи, чтобы уже увидеть, наконец, Кейтлин, некоторые беспокойно переглядывались. Вдруг откуда-то раздалось: «Заболела!» Никто не видел выкрикнувшего это слово, но тревожный шёпот уже пошёл разносить весть, и по рядам покатилось с возрастающим волнением: «заболела! заболела!»

     Тем временем, Гилберт приветствовал всех поднятием руки и направился прямиком к оцепленной территории. Увидев сразу двух правителей, он несколько растерялся, но смог взять себя в руки, когда рассмотрел среди встречающих Эдрика. Достав мореходную ведомость и сопроводительное письмо и держа их в вытянутых руках, Гилберт, чеканя шаг, подошёл к тронам. Он не знал, что положено делать в таких ситуациях, поэтому на всякий случай остановился как бы по центру от обоих королей и опустился на одно колено в нескольких шагах от тронов. Руки глашатаев взметнулись вверх, и толпа понемногу стихла, стараясь расслышать каждое слово.

     – Желаю Вам долгие лета. – Голос Гилберта едва заметно дрожал от волнения. – Да будет правление ваше мудро и справедливо, а королевства процветающими. – Горожане, стоящие впереди, шёпотом предавали всё услышанное дальше по рядам.

     Валеон и Кристиан приветствовали Гилберта величественными кивками. Тем временем Гилберт продолжал:

     – Госпожа Кейтлин доверила мне привести флот в Грифонмит, сама она направилась в Арчерс. Все подробности находятся в этом письме, которое мне поручено передать лично в руки главе военной академии господину Эдрику. – Гилберт замолчал, продолжая стоять на одном колене.

     От группы встречающих отделились Эдрик и главный писарь королевской канцелярии. Прошествовав к трону Валеона, последний шёпотом спросил разрешения и, получив утвердительный кивок, взял из рук Гилберта сопроводительное письмо и мореходную ведомость, после чего предал их в руки главы военной академии. Пока Эдрик изучал текст письма, Валеон произнёс:

     – Встань, Гилберт. От имени королевства благодарю тебя за верную службу и произвожу в ранг капитана. Отныне «Асвар» становится твоим судном. Можешь отправляться к команде: ссаживайтесь на берег, отдыхайте. Позже, если нам будет что-то непонятно из письма, ты будешь приглашён на высокий совет во дворец Грифонмита.

     – Благодарю Вас, ваше величество, – ответил Гилберт, светясь от счастья. – Клянусь оправдать возложенные на меня обязанности и буду рад помочь любой информацией, какой только располагаю. – Затем он поднялся и, всё так же чеканя шаг, покинул зону оцепления.

     Пока Эдрик был занят изучением письма, а монархи двух королевств о чём-то тихо переговаривались, народ вновь тихонько заволновался. Известно, что толпа терпеть не может, когда её держат в неведении, и не мыслит общения без сплетен. Именно тогда в ней отыскиваются те, кто в курсе всех событий и знают даже больше, чем истинные свидетели обсуждаемых событий. Как правило, это тот тип людей, которые носа не кажут дальше порога собственного дома.

     – Где же госпожа Кейтлин? Что с нею?

     – Вам же ясно сказали – заболела в дороге.

     – Ох, боженьки! – вскрикнула горожанка крупных габаритов, приложив руки к необъятной груди. – Надеюсь, ничего серьёзного…

     – Да кто вам сказал такую чушь – «заболела», – передразнил верзила с красным лицом и бритой наголо головой. – Она попала в плен к пиратам Северных морей, которые напали на флот и взяли госпожу в заложницы, а теперь требуют за неё огромный выкуп.

     – Сам-то думаешь, что несёшь?! Какие пираты? Ведь все корабли целы и невредимы, нету только госпожи Кейтлин.

     – Тогда где же она по-твоему? – не сдавался верзила.

     – Ясно где – у магов Серебряных Городов. Те, как обычно, заломили невероятную цену за помощь в постройке моста, вот госпожа и осталась обсудить более приемлемые варианты.

     – Да в Арчерс же она направилась, чем вы слушаете? Случилось там что-то, наверное.

     – Небось, дело рук ушастых, будь они неладны! Говорил я, что не надо строить форт вблизи Великого леса, да кто ж меня слушал-то…

     – Интересно, кому это ты говорил?

     Гомон толпы нарастал, норовя перерасти в откровенную перепалку, но тут глашатаи подняли руки, и толпа стала понемногу стихать. Потребовалось несколько минут, прежде чем все успокоились. Каждый жадно внимал всему, что произносилось, боясь пропустить даже слово.

     – Слушайте! Слушайте! Слушайте! Жители Грифонмита и окрестных земель. – Глашатаи говорили одновременно, что требовало определённых навыков, поскольку один, сбившись хоть на полслова, мог превратить объявление в набор несвязанных звуков. Голоса, многократно усиленные большими рупорами, долетали до самых последних рядов.

     – Госпожа Кейтлин, уважаемая и любимая всеми нами, находится в полном здравии и шлёт всем своим согражданам пожелания благополучия и процветания. В данный момент госпожа находится в форте Арчерс, где имели место некоторые инциденты, не имеющие важной роли для нашего королевства, и будет находиться там до полного решения всех вопросов и улаживания конфликтов. Все граждане, распускающие сплетни и ложные слухи по этому вопросу, будут подвержены публичному наказанию на главной городской площади. Кроме того, договор о строительстве моста подписан, и вскоре начнётся его возведение. Все каменщики, плотники, столяры и кузнецы, желающие принять добровольное участие в возведении этого грандиозного сооружения, должны подойти в комиссию академии зодчества, начиная со следующего дня, и закрепить списки своими подписями, а безграмотные – сообщить своё имя и поставить любой другой знак. Все будут определены на полное довольствие и жалование, а их семьям, ежели таковые имеются, будет выплачено единовременное пособие в размере десяти золотых монет на каждую семью. Теперь же, высочайшим повелением короля Валеона, приказано всем праздновать, гулять и веселиться.

     Толпа радостно загудела, раздались песни и музыка, там и здесь стали появляться группы танцующих горожан и весело скачущих детей. «Правители, конечно же, что-то скрывают, – думали многие, – ну, да и бог с ними. Главное, Кейтлин жива и здорова, мост будет строиться, а там всё само собой уладится как-нибудь».

     Теперь, когда Кейтлин рядом не было, всё внимание народа переключилось на своих правителей. Всё-таки, не каждый день видишь своего короля так близко, да ещё в присутствии его родного брата – тоже короля – и их обеих супруг. Некоторое время спустя, отдав дань приличию, Валеон и Кристиан покинули празднество вместе с Эдриком для проведения срочного совещания, оставив своих жён для веселья и общения с народом. Под усиленной охраной, разумеется. Всё ж не пристало августейшим особам напрямую общаться с простолюдинами, а так, ручкой помахать и поулыбаться можно.

     Даже ближе к вечеру праздник всё ещё был в разгаре.

                ******
     Вторая неделя подходила к концу, а Вууля до сих пор никто не навестил. Ни Дейдра, ни Ицхеа не давали о себе знать, не поручали никаких заданий. Это выматывало нувлигера больше, чем если бы его перегрузили работой. Он не привык сидеть без дела, его мозг всегда работал на пределе возможностей или почти на пределе. Теперь же, когда поручений больше не поступало, его голова была пуста, но природа не терпит пустоты и всегда старается её заполнить. Чем угодно, даже тем, чего никто не ожидал. В случае с Вуулем это стали сны. Ему никогда ничего не снилось с тех пор, как он был на службе у эзкенмагес. Нувлигер сильно уставал и от работы, и от докладов. Сил на сновидения не оставалось; каждый раз, когда Вууль имел возможность отдохнуть, это было сравнимо с провалом в пустоту. Теперь на смену пустоте пришло видение. Точнее не пришло, а вернулось, то самое: солнечный свет, падающий через окно; маленькая девочка, спящая в детской кроватке; две фигуры, склонившиеся над ребёнком. Каждый раз видение обрастало новыми подробностями, мелкими деталями, которые раньше были скрыты туманной дымкой. Но каждый раз, когда Вууль пытался разглядеть вторую фигуру, он просыпался в поту, с сердцем, готовым выпрыгнуть из грудной клетки, и всегда ему требовалось несколько минут, чтобы успокоиться. И этот раз не был исключением – он резко поднялся в своей постели, пытаясь восстановить сбившееся во сне дыхание, и увидел, что не один.

     – Дурные сны? – Дейдра сидела за столом, внимательно разглядывая его.

     «Как долго она здесь, как долго смотрит на меня?» – подумал Вууль.

     – Да, тарпринс, – ответил он. – Сны.

     – Ты никогда не говорил мне, что тебя беспокоят кошмары.

     – Почему кошмары?

     – Ты разговариваешь во сне. – При этих её словах нувлигер покрылся испариной.

     – И, – Вууль судорожно сглотнул, – что же я говорю?

     – Большинство слов неразличимо. Одно прозвучало более-менее внятно: «дочь» или «ночь», я не разобрала. Может, ты прольёшь свет на это?

     – Ночь! – чересчур поспешно ответил Вууль и взглянул Дейдре в глаза. Губы той исказила лёгкая усмешка. – Это слово «ночь»: меня почему-то стала беспокоить темнота. Наверное, от безделья.

     Усмешка не исчезла, и нувлигер подумал: «Эта дрянь не верит мне. Как знать, что она вообще тут слышала, пока я болтал во сне?»

     Наконец, Дейдра нарушила молчание:

     – Безделье отменяется. Теперь тебя ждёт работа, и сил на сновидения больше не будет. Как твоя рука?

     – Благодарю, уже почти зажила. Лишь немного тянет при резких движениях, но я постоянно разрабатываю её: каждый день упражняюсь с мечом.

     – А по ночам забиваешься под одеяло?

     – Я сказал, что меня стала беспокоить темнота, а не развилась боязнь. Я вполне могу выйти один ночью по нужде, – ответил Вууль довольно резко.

     – Не зарывайся, нувлигер. Не забывай, с кем разговариваешь!

     – Простите, тарпринс.

     – Так-то лучше. Собирайся, и поживее, пойдём, прогуляемся и поговорим.

     Через несколько минут они уже шли по тропе, ведущей к замку Некрополиса. Вначале они просто молча прогуливались, и Вууль почувствовал себя немного легче – после двух недель безделья он предвкушал, что вскоре ему предстоит поработать. И, судя по поведению Дейдры, много поработать.

     Такие уж сложились тенденции, что тарпринс вновь задала вопрос, который поставил нувлигера в тупик:

     – Что ты думаешь об эзкенмагес, Вууль?

     – Что вы имеете в виду? – после некоторого молчания ответил вопросом на вопрос нувлигер.

     – Я имею в виду следующее: что ты думаешь об Ицхеа? – Похоже, Дейдра издевалась над ним, но Вууль не мог сказать наверняка.

     – Не знаю, – наконец тихо ответил он. – Я старюсь вообще не думать о ней, а тем более обсуждать.

     – Хочешь, скажу тебе, почему ты ответил именно так, а не иначе?

     – Да?

     – Ты не знаешь, что такое есть Ицхеа, что она из себя представляет, её суть. А о неведомом трудно рассуждать.

     – Я не совсем понимаю вас, тарпринс.

     – Для тебя и других смертных Ицхеа – великое зло, которое пришло ниоткуда и никогда не исчезнет. Оно было всегда, оно вездесуще и бессмертно.

     – А разве это не так? – Вууль почувствовал, что ответ Дейдры в корне изменит всё его дальнейшее существование.

     – А что тебе известно об Асхе? – задала новый вопрос тарпринс, не ответив на предыдущий.

     – Это весь мир, вся земля, на которой мы существуем.

     – Я имею в виду не Асхан. Что тебе известно об Асхе, как о богине-прародительнице?

     – Боюсь, что не могу похвастаться глубиной познаний: я не верю в богов.

     – А стоило бы, нувлигер, стоило бы. – Дейдра повернула к нему лицо, и Вууль увидел на нём печать какого-то тайного знания. Знания, известного лишь ей. Они ещё не дошли до ворот замка, когда Дейдра повернула обратно и жестом велела нувлигеру следовать за нею.

     – Значит, о Мишгош ты тоже ничего не знаешь?

     – О чём?

     – О ком. Но позволь мне сначала немного просветить тебя.

     – Я весь внимание.

                ******
     Следующим утром Кейтлин с Олденом отбывали из Рейона. Жалко было покидать эльфов, проявивших такое гостеприимство и радушие, но всё хорошее, к сожалению, кончается быстро. В этот последний день Кейтлин снова заглянула в библиотеку, ей хотелось немного побыть одной, в тишине и покое, среди древних рукописей и свитков. Кейтлин и раньше часто захаживала сюда: она любила читать, узнавать что-то новое и неизвестное. Именно благодаря своей тяге к знаниям, Кейтлин достигла высокого положения в империи Ордена Порядка и снискала любовь и уважение большинства тех, кто хоть раз с нею общался. Сейчас она медленно прохаживалась мимо стеллажей с книгами и рукописями, мягко касаясь рукой корешков и переплётов. Ей казалось, что лёгкого прикосновения к ним было достаточно, чтобы почувствовать себя частью великой истории, которая не имеет ни начала, ни конца. Иногда она доставала ту или иную книгу, заинтересовавшую её по какой-либо причине, и, пролистав несколько страниц, аккуратно возвращала на место. Большинство книг было написано на эльфийском, но Кейтлин проявила невероятные способности в его изучении и уже довольно хорошо общалась и читала тексты любой сложности, лишь изредка прибегая к помощи Олдена или Ильфины, которая обязалась помогать ей до конца их пребывания в Рейоне.

     Эльфы были детьми леса, они боготворили природу и всех её созданий, считая, что всё на свете находится в состоянии взаимодействия и равновесия. И стоит лишь немного нарушить это равновесие, как весь мир начнёт разваливаться на части, гибнуть, и ничто уже не сможет спасти его в этом случае. Поэтому большинство рукописей содержало в себе информацию о медицине, механизмах природы и их функционировании, о животных и их повадках, растениях, природных явлениях и многом другом, так или иначе связанном с живым миром. Книги эти были, конечно, интересны, но содержали уж довольно специфическую информацию, поэтому Кейтлин не трогала их. Вдруг одна привлекла её внимание. Она была не очень толстой, поэтому терялась среди других фолиантов. Кейтлин аккуратно вытащила книгу, надеясь увидеть на обложке какое-нибудь заглавие, но её ожидал маленький сюрприз: крепкий коричневый переплёт был абсолютно гладким, никаких надписей и узоров, которыми другие обложки были буквально испещрены. Это было довольно странно, потому что все рукописи были чётко рассортированы по принадлежности и занимали строго определённое им место. Заинтригованная, Кейтлин раскрыла книгу на произвольной странице. Впоследствии она ещё долго терзала себя вопросом, была ли это чистая случайность, или же её рукой управлял кто-то свыше, но текст, открывшийся на развороте, сразу же приковал её к себе.

     Во-первых, он был написан на её родном имперском языке, что было по меньшей мере странно.

     Во-вторых, лист, на котором был написан текст, отличался от остальных и по фактуре, и по цвету: бумага была более тонкой и имела жёлтый цвет увядшего древесного листа, что говорило о древности этого документа. Во всяком случае, он был написан задолго до её рождения. Стиль и манера письма тоже подтверждали это. Текст был настолько стар, что в некоторых местах слова и даже целые предложения стёрлись, и разобрать их не представлялось возможным. Чувствуя какое-то необъяснимое волнение, Кейтлин принялась читать.

     «Асха-прародительница, сотворившая всё сущее, создала сушу и воду, и небо над ними. И населила сушу тварями земными и лесными, и воду тварями морскими, и небо отдала во власть птицам. Но пусто и однообразно было на земле, и тогда вдохнула Асха жизнь в существо, способное размышлять и созидать, как она. И наделила его даром любить и ненавидеть, и дала право жить по своим законам и самому определять, что есть добро, а что – зло. И разошлись древние по всему свету, размножаясь и развиваясь…»

     «Но одиноко было Асхе, и решила она сотворить себе дитя, равное по могуществу и силе, и подарить ему весь мир и всех живущих в нём. Вдохнула она жизнь в своего первенца и отпустила её на землю, чтоб узнала она людей и помогала им в трудное время. И назвала она первенца Мишгош…»

     «Но чёрной завистью было наполнено сердце перворожденной, холодная ненависть жила в её мрачной душе, и никогда добрая улыбка не озаряла прекрасного лика Мишгош. Не ведомы ей были ни жалость, ни сострадание, ни человеколюбие, ни ценность жизни. И восстала Мишгош против матери своей, подняла нежить из могил, призвала тварей ночных и потусторонних и повела их за собой…»

     «И куда бы ни направлялась Мишгош, повсюду за нею следовала Смерть и шла рядом преданно и неотступно…»

     «И обратилась цветущая земля в обугленную пустыню, и всё живое было умерщвлено…»

     «Увидела Асха зло, содеянное её дитём, и испустила скорбный вопль, сотрясший сушу. Обрушились её слёзы нескончаемым потоком, омывая многострадальную землю. И утонуло войско Мишгош в бурных водах. Но не в силах была погубить Асха дитя своё, лишь заточила его в Чертогах Небытия, откуда не было выхода. Но, познав коварство и жестокость дочери своей, оставила Асха Обелиски Равновесия. Разбросанные по всей земле, указывали они путь к оружию, способному погубить Мишгош, к тому, что может уничтожить её навсегда – к последней Слезе Асхи…»

     Кейтлин стояла неподвижно, переваривая прочитанное. Казалось, что ничего особенного: ещё одна из легенд об Асхе. Но что-то не давало ей просто закрыть книгу и вернуть её на место. Что-то, что было написано на листе. Кейтлин села за стол и стала снова перечитывать текст. Только после третьего прочтения она поняла, какая именно фраза беспокоит и пугает её: «И куда бы ни направлялась Мишгош, повсюду за нею следовала Смерть и шла рядом преданно и неотступно…» Слово «смерть» было написано с заглавной буквы, словно речь шла о каком-то существе, что может обретать формы.

     Кейтлин подпёрла голову руками и, закрыв глаза, тихо произнесла: «Следовала смерть, преданно и неотступно».

     В этот миг на её плечо опустилась чья-то рука.

                ******
     – Уф, блаже-е-е-енство! – пропела Асшанти, расслабленно вытягиваясь в деревянной купели, заполненной подогретой водой и мыльной пеной. Её изящная правая ножка была высунута наружу и лежала на специальной подставке, закреплённой на бортике купели. Одна из служанок в заведении обрабатывала Асшанти ногти, а потом стала массировать ступню. Другая служанка производила подобную процедуру с левой рукой эльфийки. Мекруна стояла в изголовье и мыла её пышные рыжие волосы, одновременно массажируя голову. Асшанти хотела было вначале отказаться от этого предложения, но Мекруна убедила её, что это просто по дружбе, и та согласилась. Теперь Асшанти втайне радовалась, что дала себя уговорить. – Я, пожалуй, буду сюда захаживать почаще. Ты как, Миэль?

     – Угу.

     – Вот только деньжат подзаработаем. Нам придётся изрядно потратиться, чтоб добраться до Серебряных Городов, так что задержимся здесь на какое-то время. Что думаешь?

     – Задержимся.

     – Что-то ты не шибко разговорчивая. Устала, что ли?

     – Да так…

     – Э-э-э, нет. Ничего не «так». Давай, говори, в чём дело?

     – Слушай, Асшанти, не будем поднимать эту тему.

     – Да уж подняли. И что за тема, я что-то не соображу?

     – Конечно, куда уж нам! Заперлась в комнате с этим выродком, а потом вышла оттуда с деньгами, с этой бумаженцией, от которой големы шарахаются, как от воды. Ничего особенного, всё ясно.

     – Так вот в чём дело! А я-то думаю, чего это она дуется и носик морщит. – Асшанти слегка запрокинула голову и звонко рассмеялась.

     – По-твоему, это смешно?! – вскрикнула Миэль и села в своей ванне; с дрожащими ушами и шапкой мыльной пены на голове она выглядела весьма комично.

     – Не-е-ет, – продолжала смеяться Асшанти, вытаскивая руку из воды и указывая в её сторону, – вот это смешно.

     – Я серьёзно, Асшанти!

     – Я тоже. Никогда не видела ничего забавнее.

     – Да ты хоть понимаешь, что произошло?! Лечь в постель с этим червяком, даже пусть ради нашего спасения! Это…это…

     Асшанти вмиг прекратила смеяться, её лицо стало серьёзным, а губы сжались в тонкую прямую линию.

     – Да ты что, подруга? – Асшанти покрутила указательным пальцем у виска, после чего спрятала руку под водой. – В своём уме?

     – Ну скажи мне ещё, что он тебя отпустил по доброте душевной. И денег дал на дорожку.

     Тёмная эльфийка не сводила с Миэль глаз, словно пыталась понять, действительно ли та думает так, как и говорит. Потом она тоже поднялась в своей купели и сказала, обращаясь к Мекруне:

     – Подай-ка мне мой правый сапог, пожалуйста.

     Та удивлённо приподняла брови, но выполнила просьбу. Асшанти взяла сапог левой рукой, а правой расстегнула небольшой ремешок на голенище, который внешне выглядел, как самая обычная застёжка. На самом деле это оказался маленький потайной кармашек, из которого Асшанти вытащила небольшой, длиной с мизинец, костяной ножик и продемонстрировала его Миэль, после чего убрала оружие назад и вернула сапог Мекруне.

     – Теперь поясню ситуацию. – Асшанти заговорила жёстким голосом, прижав уши к голове и отогнув их назад. Миэль уже знала, что это означает то, что эльфийка крайне обижена или разозлена. – Когда эта штучка упёрлась ему в горло, то он тут же испортил воздух со страху. А когда я начала говорить, объясняя свои требования, он уже отравил всю атмосферу в своей каморке. Я чуть не задохнулась от вони. Поверь моему слову – болотный тролль по сравнению с этим просто благоухает ароматами полевых цветов. Мне чудом удалось заставить его подписать документ, дарующий нам практически полную свободу здесь, в Салихфате. И, если не учитывать того, что эта тварь успела обслюнявить мне всю шею и грудь, я уж молчу про синяки на моей несчастной заднице, то всё прошло просто замечательно. Большое спасибо, Миэль, что не отвернулась от меня – грязной и похотливой стервы!

     Произнеся эту пылкую речь, Асшанти вновь легла в воду и повернула голову в противоположную от Миэль сторону.

     – Ой, Асшанти, но я ведь даже и не подумала, что всё было совсем не так, как я представляла.

     – Бе! – издевательски бросила та в ответ.

     – Ну же, Асшанти…

     – Бе-бе-бе!

     – Я ведь знаю, что ты уже не сердишься. Посмотри же на меня.

     – А вот и нет. Я в бешенстве.

     – Ну, прости меня. Так и быть, я – дура! Довольна? Ну не поняла сразу, что это была, оказывается, хитрая уловка при помощи гардеробчика.

     – Ага! – Асшанти повернула к ней лицо, и Миэль с облегчением увидела, что та уже улыбается. – Запомнила всё-таки мои слова про гардеробчик?

     – Честно говоря, только сейчас вспомнила и сопоставила.

     – В следующий раз вспоминай и сопоставляй пораньше, а то так и обидеть кого-нибудь не долго.

     – Ну прости уже.

     – Ладно, ладно. Проехали. Давай-ка закругляться с мытьём, да и вода уже остывает.

     Через двадцать минут три девушки – две эльфийки и их новая подруга Мекруна – покинули купальни.

                ******
     Зал собраний Высшего совета во дворце Грифонмита был невелик по причине того, что, кроме короля, в нём состояли только: главы четырёх академий, протекториус – глава центрального собора и руководитель капелланов, могучих боевых священников, главный писарь королевской канцелярии, а также казначей. Все вышеперечисленные лица расположились за столом продолговатой формы, согласно ранжиру. Во главе восседал его величество король Валеон. Рядом с ним, в виде исключения, на этот раз находился и его брат Кристиан. Всё-таки негоже держать в неведении главу союзного королевства, да ещё и родного брата, к тому же. Слово держал Эдрик – глава военной академии Грифонмита.

     – Таким образом, – подводил он итог совещания, – мы не имеем чётких представлений о том, что именно произошло в Арчерсе. А посему, требуется немедленное принятие решения об отправлении группы войск по морю в район Прилесья на помощь Кейтлин и её воинам.

     – Ваше величество, – вмешался глава навигационной академии Лестер. – Решение господина Эдрика, при всём моём уважении к его опыту, не принесёт желаемого эффекта. Мы не знаем, что случилось в Арчерсе. Если произошло нападение, то небольшое количество войск, отправленное нами, значительной помощи не окажут. Помимо того мы рискуем ещё и потерять несколько кораблей. Отправлять же большую армию – значит временно оставить практически без защиты Грифонмит, кроме того, это, к тому же, лишит нас значительной части флота и будет довольно накладно в финансовом вопросе.

     При этих его словах казначей Филат подтверждающее закивал головой и заговорил с места, боясь, что его перебьют:

     – Да-да, ваше величество. Предвидятся огромные расходы на строительство моста, а снаряжение большого войска потребует дополнительных затрат – придётся значительно увеличить налоги и пошлины. Не думаю, что крестьяне и ремесленники будут этому особо рады.

     – К тому же, – взял слово глава торгово-дипломатической академии Дугал, – мы не сможем готовить операцию таких масштабов незаметно для окружающих. Пойдут слухи, что затевается что-то грандиозное, может, даже война. Только паники нам не хватало после стольких десятилетий спокойствия и процветания. Горожане, конечно, будут держаться до тех пор, пока угроза не станет очевидной. Но крестьяне и ремесленники могут податься на вольные хлеба, а за ними потянутся и торговцы, что грозит дефицитом продовольствия и товаров первой необходимости. Оставшиеся же лавочники предельно повысят цену. Казна будет терпеть колоссальные убытки.

     Филат снова утвердительно закивал головой, но на этот раз промолчал.

     – Что вы можете сказать на это, господин Эдрик? – Валеон смотрел на него с явной надеждой на то, что у того есть запасной вариант, и не ошибся.

     – Ваше величество. – Эдрик откашлялся и продолжил: – Я прекрасно знал, что моё предложение не будет одобрено. Однако, о большом войске речи и не шло. Морем мы отправим несколько отрядов лучников, латников и квадру тяжёлой кавалерии. Притом, кони кавалерии должны быть отправлены без боевой экипировки под видом тяглового транспорта, предназначенного для помощи при возведении моста. Присутствие войск мы объясним тем, что это охрана для рабочих, записавшихся на строительство.

     – Кстати, – перебил Валеон, – как обстоят дела с подготовкой списков, господин Мюллих?

     – Думаю, ваше величество, – ответил глава академии зодчества, – через две недели мы будем иметь достаточное количество желающих для отправки. Недостатка в них нет – каждый не против хорошо заработать и обеспечить свою семью. Кроме того, у меня есть предложение, которое может заинтересовать и привлечь дополнительные массы народа.

     – Говорите, – велел Валеон.

     – Мы можем начать возведение нового города на месте Арчерса. Каменоломни рядом имеются, лес тоже. Несколько тревожит соседство с эльфами, но я думаю, с ними можно будет договориться. Да и для них не будет лишним укрепление своих границ на северо-западе, тем более за чужой счёт.

     – Господин Эдрик. – Валеон пока обдумывал предложение Мюллиха. – У вас есть ещё что сказать?

     – Да, ваше величество. Как я уже говорил, мы сможем объяснить присутствие войск на кораблях. Более того, мы экономим часть денег, отправляя одновременно и рабочих, и войска поддержки. Заодно это исключает появление и распространение нежелательных слухов, подрывающих порядок и спокойствие в королевстве. Но главное – я хотел сказать, что, пока формируется флот, мы можем отправить в Арчерс несколько капелланов верхом на боевых грифонах.

     При этих словах Эдрика уже одобрительно закивал протекториус Клавдий: он всегда был завышенного мнения о значении церкви и веры в обществе. Но в данный момент Эдрик был только рад, заметив эти его движения, и продолжал:

     – Мы снарядим и отправим восемь наездников ночью, чтоб избежать лишних слухов и кривотолков. Знать об этом должны только присутствующие здесь, и никто более. В зависимости от того, что будет твориться в Арчерсе, назад вернутся либо все капелланы, либо один. Но один должен будет вернуться обязательно с подробным отчётом о происходящих событиях. Полёт на грифонах займёт около полутора недель туда и обратно, с учётом остановок на отдых. За это время мы ещё не успеем снарядить флот или сможем вернуть его, пока он не отошёл далеко в море. Вот таков мой план в развёрнутом варианте, ваше величество.

     – Какие будут возражения или предложения? – Валеон обвёл взглядом собрание.

     – В финансовом плане мы сильно экономим, ваше величество. – Филата, как всегда интересовало только состояние казны.

     – Капелланы готовы оправдать возложенное на них доверие в любое угодное для вас время, ваше величество, – гордо пробасил Клавдий, надувая щёки.

     – Флот будет готов к отплытию в двухнедельный срок, – вставил Лестер и тут же добавил, – только вот кого назначим старшим капитаном? Нужен человек, хорошо знающий путь и находящийся в полном доверии.

     Валеон поводил бровями, что говорило о глубоком раздумье, после чего заключил:

     – Вот моё решение и указ. Капитаном назначим Гилберта, приведшего корабли назад в Грифонмит. Я наделил его этим званием, поэтому сразу предоставлю ему возможность оправдать его. Он молод, умён, кроме того, я ему доверяю. Ваша задача, Лестер, оформить мореходную ведомость на его имя. Со строительством города на месте Арчерса определимся, когда будет получена достоверная информация о происходящих там событиях. Не мешало бы ещё отправить парламентёров в Лесной Союз, если выяснится, что эльфы не причастны к каким-либо враждебным по отношению к нам действиям. В королевстве есть кто-нибудь из высоких чинов, говорящий по-эльфийски?

     – Олден, ваше величество, – ответил Эдрик. – Капитан имперской стражи. Звание не очень высокое, но эльфийский он знает в совершенстве.

     – Вот как! – Валеон одобрительно поднял брови. – В таком случае, можно отправить его.

     – Сожалею, ваше величество, но это весьма проблематично. – Эдрик был немного сконфужен. – Дело в том, что он сейчас находится вместе с госпожой Кейтлин. Он был вместе с нею отправлен к магам Серебряных Городов в качестве личного охранника и советника.

     – Жаль. – Валеон ненадолго задумался, после чего добавил. – Хотя, может и не жаль, а очень даже хорошо. Раз он уже там, то один из наездников передаст ему мой указ отправляться в Лесной Союз. А Кейтлин будет вместе с ним, как представитель королевской власти.

     Затем он обратился к главному писарю канцелярии:

     – Господин Вирит, оформите королевский указ письменно и принесите мне на подпись вместе с мореходной ведомостью и капитанской грамотой Гилберта.

     – Слушаюсь, ваше величество, – ответил тот. – К завтрашнему утру все документы будут у вас.

     – Очень хорошо, – ответил Валеон и подвёл итог, – а теперь объявляю заседание закрытым. У нас у всех много работы, к которой надо немедленно приступить. Позволяю всем удалиться.

     Члены совета стали расходиться, тихо переговариваясь между собой. Впереди их ждал трудный день.

                ******
     – Да, интересная легенда, – наконец произнёс Вууль после того, как Дейдра закончила своё длинное повествование. – Мне не приходилось слышать её раньше.

     – Не прикидывайся идиотом, нувлигер. Ты прекрасно понимаешь, что я не отношусь к разряду тех, кто будет распылять своё красноречие на пустые байки. – Тарпринс вышагивала рядом с ним, сцепив спереди опущенные руки.

     – Но если это не просто легенда, то тогда я и подавно не понимаю, куда вы клоните.

     – Да. Похоже, в тебе действительно слишком мало веры, – ответила Дейдра, пристально посмотрев на него. – Другой бы уже давно увидел взаимосвязь между Ицхеа и Мишгош.

     – Взаимосвязь? Вы хотите сказать, что Ицхеа – посланница Мишгош, её правая рука?

     – Мелко копаешь, Вууль. Всё гораздо хуже: Ицхеа – это и есть Мишгош!

     – Хм. Второе пришествие Мишгош, – хмыкнул Вууль, слегка усмехнувшись.

     – Называй так, если угодно. Но прошу без всяких ухмылок. Чтобы помочь мне и стать моим верным соратником, ты должен беспрекословно верить во всё сказанное мною.

     – Но мне сложно понять всё это. Простите за недоверие, но с чего вы взяли, что Ицхеа – вновь возродившаяся дочь Асхи? Какие тому доказательства?

     – Глупец. Не возродившаяся, а сбежавшая из заточения. Вскоре она соберёт армию, противостоять которой не сможет ни одна из живущих сейчас рас. Ни эльфы, ни люди, ни маги не дадут отпор той силе, что собирает Мишгош в своей бывшей тюрьме. Даже объединившись, они продержатся очень недолго на том простом основании, что все они смертны и подвластны другим слабостям живых: страху, усталости, отчаянию.

     – Но войско Ицхеа тоже уязвимо. И скелеты, и лорды-вампиры могут быть поражены даже обычным оружием. Архиличи – могущественные маги нежити, но в ближнем бою они слабы, кроме того, заклинания магов Серебряных Городов тоже весьма разрушительны.

     – Именно поэтому Ицхеа делает упор на количество. Ты прав, нувлигер: скелеты уязвимы для обычного оружия, их костяные остовы довольно хрупки, но даже им противостоять будет трудно, когда на одного смертного придётся более десятка костяных воинов. А ещё есть бестелесные призраки, легионы ходячих мертвецов, вампиры, умертвия.

     – Умертвия? Никогда не видел их.

     – На твоё счастье. – Дейдра повернула голову в его сторону, и Вууль поёжился под этим холодным, пронзительным взглядом. – Умертвия – могущественные потусторонние существа, не терпящие присутствия жизни. В каком-то роде это вестники самой смерти. Они убивают всё живое, что встречается у них на пути. Только низшим призванным можно приказать не трогать того или иного смертного. С умертвием этот номер не пройдёт – оно уничтожит любого носителя жизни, и ты не исключение, нувлигер. Но и умертвия не самая большая беда.

     – Даже не решаюсь спросить: а что же тогда самая большая беда?

     После некоторого молчания Дейдра произнесла лишь одно слово:

     – Драколичи.

     – Всё, всё, – Вууль замахал руками, – не продолжайте, даже слышать о них не хочу.

     – Это потому, что если ты их услышишь или увидишь, то это будет твоим последим воспоминанием в жизни.

     – Они как умертвия, тоже не терпят живых?

     – Более того. Их присутствие в битве сеет панику и смятение в рядах противника. Один их взгляд способен сломить дух и обратить в бегство самого отчаянного смельчака и опытного воина. Укус драколича смертелен – он моментально высасывает жизненные силы из жертвы, и та умирает, даже если сами повреждения не были фатальны.

     – Но я не видел подобных тварей в Некрополисе. Ицхеа скрывает их?

     – Да. Все они находятся в своеобразной клетке, которая служила тюрьмой для дочери Асхи. Это огромное незримое пространство, напитавшееся болью, отчаянием и ненавистью Мишгош, пока та была в заточении. Тёмной энергии хватит на то, чтобы поднять сотни умертвий и драколичей, не говоря уже о множестве низших призванных. Все они находятся там и ждут.

     – Ждут? Чего?

     – Приказа своей повелительницы. – Дейдра вновь обратила свой взор на Вууля. – Как только Ицхеа даст команду, полчища нежити безбрежным чёрным потоком хлынут на земли живых. Они не будут брать пленных, угонять в рабство и заставлять работать на себя. Они будут истреблять, пока последнее живое существо не расстанется с жизнью, последнее деревце не обратится в прах, последняя капля в океане не испарится. Земля обратится в безжизненную чёрную пустыню, засыпанную пеплом. А потом и сам Асхан исчезнет. Навсегда.

     – Но зачем Ицхеа всё это? Зачем ей пустой мир, в котором ни над кем нет власти?

     – Ты что, так и не понял, Вууль? Ицхеа не нужна власть – ей нужна смерть. Смерть всего живого. Это Мишгош, и она уже здесь. Нельзя ей позволить завершить свою миссию.

     – Нельзя позволить завершить… я что-то не понимаю. Ведь вы на службе у Ицхеа, её верный слуга, как, впрочем, и я сам. Что у вас на уме, тарпринс Дейдра?

     – Ну вот, мы и подошли к главному вопросу: готов ли ты верить мне во всём и следовать моим указаниям? И помни ещё одну вещь – как только Ицхеа отдаст приказ, вы, нувлигеры, будете уничтожены первыми.

     – Мы? Но почему?

     – Потому что в вас больше не будет нужды. Из полезных информаторов вы превратитесь в нежелательных свидетелей. Эзкенмагес терпит вас, пока вы приносите ей пользу: снабжаете информацией, приводите жертвы.

     – Какие жертвы?

     – Глупец. Тот сброд, что вы разыскиваете для Ицхеа. Неужели ты думаешь, что они нужны ей для каких-то иных целей, кроме как для умерщвления?

     – Так их всех?..

     – Конечно. Они насыщают Тёмной энергией столпы некромантии. Как только высшие призванные покинут клетку Мишгош, они лишатся прямой подпитки из этого вместилища, нужны будут каналы связи. Для этого потребуются носители в этом мире, и таковыми являются столпы.

     – А если… – немного поколебался Вууль, но всё же спросил, – Мишгош умрёт?

     – Не умрёт, а будет низвергнута. – Дейдра остановилась так внезапно, что нувлигер сделал ещё пару шагов по инерции. Когда он подошёл к ней, она продолжила. – Тогда большинство её армии падёт. И у жизни будет шанс продолжаться.

     – Но зачем вы всё это мне рассказываете? Чего хотите от меня?

     – Ты поможешь мне уничтожить Ицхеа и занять её место.

     – Менять одно зло на другое? Какой смысл?

     – Смысл в том, что мне нужна власть, а не смерть всего живого. Лучше жить и платить дань, чем умереть. Или я не права, Вууль?

     – Не знаю, – пожал плечами нувлигер. – Наверное.

     – Так ты готов помочь мне? И времени на раздумье у тебя нет, решать нужно сейчас.

     – А сколько у нас времени?

     – Мало.

     – Я готов. Что нужно делать?

     Вууль ожидал всего, что угодно, но приказ Дейдры ввёл его в ступор. Впрочем, это было уже в порядке вещей.

                ******
     – Боже, Олден! – вскрикнула Кейтлин, вскочив и приложив руку к груди. – Ты меня напугал до смерти.

     – Простите, госпожа, – немного смущённо ответил тот, – я не хотел. Но вы разговаривали сами с собой и сидели так неподвижно, что я уж подумал, не случилось ли что.

     – Да нет, всё в порядке. Просто я нашла некоторый документ, который взбудоражил во мне что-то. Вот, прочти. Только сядь на всякий случай.

     Олден удивлённо приподнял брови, слегка покрутив головой, но последовал совету и сел. Несколько минут он изучал бумагу, после чего отодвинул книгу в сторону и откинулся на спинку стула с задумчивым видом.

     – Ну? – наконец подала голос Кейтлин. – Что думаешь?

     Вместо ответа Олден принялся перелистывать страницы книги, но Кейтлин остановила его:

     – Не ищи. Я уже просмотрела – этот лист единственный во всей книге.

     – Написано на имперском, – медленно проговорил Олден, всё ещё находясь в раздумьях.

     – Да, это тоже меня удивило. Но больше интересует содержание, точнее один небольшой кусок. Вот, посмотри. – Кейтлин ногтем подчеркнула строки, которые привлекли её внимание. Олден прочёл фрагмент, после чего поднял взгляд на Кейтлин.

     – И? – только и спросил он.

     – Что «и», Олден? Неужели ты ничего не чувствуешь?

     – Да пока нет.

     – Не даром говорят, что женское чутьё развито куда острее.

     – Ну-ну, – усмехнулся Олден, поднявшись. – Просвети же меня, недостойного слугу и бесчувственного учителя.

     – Олден, я серьёзно! Ну прочти же ещё раз.

     – Боюсь, что это ничего не даст. Не будем терять времени: объясни мне, что тебя так взволновало?

     – Ну вот же! – Кейтлин вновь схватила книгу и, найдя нужный отрывок, прочла вслух. – «И куда бы ни направлялась Мишгош, повсюду за нею следовала Смерть и шла рядом преданно и неотступно…»

     Затем она отложила книгу и, сложив руки перед собой, словно в мольбе, заглянула в глаза Олдена.

     – Ты напоминаешь мне сейчас ту самую маленькую девчонку, что впервые пришла в академию. – Олден нежно улыбнулся ей. – Тот же горящий взгляд, то же упорство в достижении цели. Вот только никак не возьму в толк, что тебя так привлекло в этой фразе. Да, написано немного по-старому, но на то это и легенда.

     – Олден, нет. Я видела глаза Борка, слышала его голос. Помнишь, что он сказал мне? – Тот слегка нахмурил брови, вспоминая, но Кейтлин сама пришла на помощь: – «Смерть. Здесь была смерть». Вот каковы были его последние слова. И, помнишь, как выглядело тело мальчика? Как будто за ним и впрямь пришла смерть. Не та, о которой мы привыкли говорить, как о чём-то нематериальном. Сама старуха с косой!

     – Кейтлин, успокойся. Ты вся дрожишь! – Олден обнял её, и она прижалась головой к его груди. – Ну, тише, тише. Я, кажется, понял, о чём ты говоришь. Нам нужно показать этот документ Анартосу – он сможет пролить свет на то, как этот единственный листок мог оказаться здесь.

     Но Анартос только недоумённо развёл руками и передал книгу Ильфине. Несмотря на поздний час, они приняли Кейтлин и Олдена сразу, как только те заявили о важности своего дела.

     – К сожалению, ничем не можем помочь вам. Некоторые книги не писались нашими друидами, а собирались буквально по листочку эльфами-следопытами, когда ещё мы часто покидали родной лес в поисках новых источников знаний. Вот, видите, – Анартос слегка отогнул корешок книги, показывая, что все листки просто подшиты к обложке золотой тесьмой, – это обычная подборка, и мы даже не знаем, кто, когда и зачем поместил этот документ сюда. Слишком много воды утекло с тех пор.

     Старейшина помолчал немного после чего продолжил:

     – Отправляйтесь спать, друзья. Завтра вас ждёт много новых впечатлений и переживаний. Дальний перелёт на драконе, Серебряные Города, библиотека Свитков Древности. Вам нужно хорошо отдохнуть перед дорогой. – Кейтлин с Олденом поклонились, после чего отправились в свои покои.

     Утром их уже ждали Анартос, Ильфина, Винриэль и, конечно же, великолепный Рино. В лучах рассветного солнца чешуя дракона переливалась всевозможными оттенками зелёного. На шее Рино было закреплено специальное двойное седло для того, чтоб наездники могли расположиться друг за другом. Седло было с высокими луками; вместо стремян, которые на драконе были неуместны, ноги наездников закреплялись специальными ремнями, чтоб те не могли случайно соскользнуть во время перелёта. Когда Олден и Кейтлин уже находились в седле, Анартос протянул руку вверх, и Рино послушно наклонил шею к земле, так низко, что старейшина мог дотронуться рукой до наездников.

     – Вот, – произнёс Анартос и протянул Кейтлин листок, свёрнутый в форме свитка и перехваченный позолоченной нитью. – Возьмите его, покажите магам. Думаю, что там вы сможете найти ответы на ваши вопросы.

     – Благодарю вас, старейшина. За ваше гостеприимство и за всё, что вы сделали для нас. – Кейтлин взяла свиток и, спрятав его под плащ, пожала Анартосу руку. Это был чисто человеческий жест: эльфы не прощались и не приветствовали друг друга рукопожатием. Но Анартос ответил на него.

     Кейтлин с Олденом и провожающие помахали друг другу.

     – Счастливого пути, друзья. Да сопутствует вам удача.

     Затем Рино отошёл на почтенное расстояние и, несколько раз взмахнув крыльями, поднялся в воздух. С каждым кругом он взмывал всё выше и выше и, заложив последний вираж над родными землями, дракон издал свой переливчатый рёв, словно прощаясь со своим домом и тремя эльфами, поднявшими руки в прощальном жесте.

                ******
     Караван остановился, и погонщик засеменил к ним, путаясь в полах длинного халата:

     – Слезать тут, – произнёс он, смешно коверкая слова. – Дальше пешком ходить.

     – Вот как?! – удивилась Асшанти. – Разве вы не довезёте нас до Серебряных Городов?

     – Нет. Мы не ехать в Серебряный Города, – замахал ручками погонщик. – Дальше – Марук, Лайя, Кохлеш. Торговать едем туда, товар везти.

     – Вот же гад! – Асшанти обернулась к Миэль. – Всё-таки отделался от нас, ввёл в заблуждение. Ну ладно, уж я ему при случае припомню!

     Под этими словами Асшанти подразумевала поведение наместника Салихфата. Три дня она с подругами провела в этом городишке, рассаднике воров и шулеров. Как оказалось, сама Асшанти тоже хорошо играла в карты, кости и другие азартные игры. Точнее не столько играла, сколько жульничала. За два дня ей удалось обставить всех рыночных катал, которые до этого легко облапошивали всяких простаков. Первое время те порывались было устраивать скандал и не отдавать проигранное, на что Асшанти бесстрашно доставала свои клинки. Как только к ним приближался голем, она тыкала ему под нос своей охранной бумагой, после чего тот безропотно разворачивался и уходил. Позже эльфийка и вовсе приказала одному из железных стражей охранять их повсюду, и тот, к удивлению Миэль и Мекруны, подчинился. Когда выяснилось, что сладить с Асшанти теперь невозможно, все уличные игроки стали заниматься своим промыслом по разным подвалам и другим укромным местам. Но и там Асшанти умудрялась находить их, при появлении приводя всех в бешенство своей невинной улыбкой. Тогда все шулеры и вовсе затаились, отчего резко упали левые доходы наместника, получаемые им в виде дани от игроков. Деньги, наверное, немалые, поскольку на третий день тот лично разыскал эльфиек и слёзно просил тех покинуть его город, обещая выполнить все их условия. В результате Асшанти, Миэль и Мекруна были снабжены всем необходимым в пути и пристроены к каравану, который должен был довезти их прямиком в Серебряные Города. По крайней мере, так им сказал наместник. Как оказалось на поверку – соврал. Мелкая и гнусная месть за растраты и унижение.

     – Да ладно тебе, не кипятись, – ответила Миэль. – Всё равно надо было ехать. Так хоть подвезли поближе.

     – Далеко нам топать отсюда? – Асшанти вновь обратилась к погонщику.

     – По дорога идти – к вечер приходить уже. Тут близко очень.

     – Ну-ну, – ответила она и, не дожидаясь, пока погонщик даст команду верблюдам, соскользнула вниз.

     Миэль и Мекруна не рискнули повторить этот трюк и подождали, пока верблюды опустятся на землю, после чего спешились. Погонщик вновь скомандовал животным, и караван, груженный тюками с товарами и бурдюками с водой, побрёл дальше по пескам пустыни.

     – Нет уж, я припомню! – Асшанти приподнялась на цыпочки и, вытянув руки вверх, грациозно прогнула спину, разминая затёкшую поясницу. И, заметив, как Миэль поморщилась, переступая с ноги на ногу, спросила: – Чего такая хмурая? Опять что-то не так?

     – Попы не чувствую. Занемела, – ответила Миэль.

     – Что есть, то есть, – согласилась Асшанти. – Я тоже больше предпочитаю ящеров, а не верблюдов.

     – А я – единорогов, они красивее, – парировала Миэль.

     – А я – слонов. Они большие и добрые, – робко высказала своё мнение Мекруна.

     – Короче, – подвела итог Асшанти, – всяк доволен своей повозкой. Ладно, пошли уже, что ли?

     Вдруг она резко вскинула руку и крикнула, глядя наверх:

     – Смотрите!

     Миэль посмотрела на небо, но успела лишь заметить, как что-то пролетело над ними, сверкнув зеленью на солнце, и скрылось в том направлении, куда им предстояло пойти.

     – Что это? – испуганно прошептала Мекруна.

     – Похоже на зелёного дракона, – так же тихо ответила Миэль: она была не уверена.

     – Похоже?! – вскрикнула Асшанти. – Да это он и был. Вопрос только в том, что он тут делает. Или у вас, лесных, вошло в моду странствовать по всему свету?

     – У меня только один ответ на это, – произнесла Миэль. – Он повёз кого-то в Серебряные Города.

     – Твои друзья?

     – Драконы не возят кого попало. Я только не знаю, прилетел ли он из Рейона или из другого города.

     – Ну что ж, выясним, когда прибудем.

     Подруги двинулись по дороге, если можно было назвать дорогой иссушённую растрескавшуюся почву, лишённую какой-либо растительности. Широкая полоса бесплодной земли, утоптанной за долгое время лапами, ногами и копытами тех, кто направлялся когда-либо в Серебряные Города или из них, тянулась вдаль к горизонту. Асшанти вняла мольбам Миэль: она сменила свои чересчур откровенные одеяния на более скромную и надёжную одежду. Теперь на ней были замшевые брючки со вставками из более плотной кожи на ягодицах и бёдрах и такая же жилетка. Прежними остались только сапоги и кожаный пояс с длинными тесёмками. Миэль была в своей старой одежде – камзол постирали и залатали порез на плече, оставленный мечом напавшего на неё существа. Мекруна была одета в традиционные просторные шаровары из лёгкого шёлка и халат песочного цвета. На ногах у неё были сафьяновые туфли с загнутыми носами, на голове тюрбан голубого цвета, свободный конец которого был обёрнут вокруг шеи и скрывал нижнюю половину лица за своеобразной повязкой.

     – Да что ж это всё время слепит-то так, а? – Миэль уже с полчаса щурилась, стараясь разглядеть то, что появилось на горизонте.

     – Это радуга Серебряных Городов, госпожа, – ответила Мекруна.

     – Опять «госпожа»! – прикрикнула на неё Асшанти и шутливо погрозила пальцем. – Смотри у меня.

     – Простите, я очень долго была в прислугах. Трудно отвыкнуть сразу.

     – А лицо зачем прячешь? Тоже блажь твоего прежнего хозяина?

     – Не совсем. У нас молодым девушкам неприлично показывать своего лица до замужества.

     – Ну, нам-то можно? – заговорщицки подмигнула ей тёмная эльфийка. – Мы никому не скажем, клянусь.

     Мекруна, немного поколебавшись, ненадолго убрала повязку, но тут же поспешно закрыла лицо вновь.

     Асшанти повернулась к Миэль с крайним изумлением на лице.

     – Эй, подруга, – произнесла она и кашлянула. – Тебе не кажется, что мы какие-то страшненькие?

     – Да хватит тебе уже хохмить, Асшанти, – Миэль только рукой махнула.

     – Нет, я серьёзно. – Асшанти вновь повернулась к Мекруне. – Ты же просто красавица! Я тоже, вроде, не страшилка какая-то, но по сравнению с тобой…

     Мекруна скромно потупилась и продолжала молчать.

     – Асшанти, довольно уже. И так девчонку в краску вогнала, – произнесла Миэль и обратилась к Мекруне: – Лучше расскажи, что это за радуга такая. Даже смотреть больно.

     – А вы никогда не видели Серебряных Городов? – спросила Мекруна. Эльфийки как по команде отрицательно мотнули головами.

     – Это прекрасное место, – продолжила Мекруна. – Трудно описать, проще всё увидеть своими глазами. Серебряные Города парят в воздухе на огромных каменных глыбах, под которыми клубится голубоватый туман магической энергии – маны. Из неё бьют мощные фонтаны, они распадаются на множество брызг, что играют в свете солнца, подобно россыпям драгоценных камней. Они и образуют радугу, благодаря которой города и получили своё название.

     – Да, – задумчиво произнесла Асшанти. – Звучит красиво.

     – А выглядит ещё лучше! – с чувством произнесла Мекруна.

     Погонщик сказал правду: по пути им ничто не помешало, и к вечеру эльфийки и Мекруна добрались до места назначения, остановившись на отдых всего два раза. В лучах заката радуга уже не раздражала глаза, что позволяло разглядеть всё в мельчайших подробностях. Вход в Серебряные Города представлял собой широкую лестницу, которая вела к исполинской каменной платформе, парящей в воздухе вопреки всем законам разумного. Но эльфиек больше привлекли четыре стража, охранявших вход: они были ужасны. Высокие – раза в четыре выше Миэль и Асшанти – похожие на львов существа, но только на двух ногах и с четырьмя руками, в каждой из которых было по длинному изогнутому мечу. Глаза стражей горели холодным голубоватым огнём. Они не обратили на пришельцев никакого внимания – видимо, охрана реагировала только на явную агрессию или враждебность.

     – Что это за чудовища? – шёпотом спросила Миэль у Мекруны.

     – Ш-ш-ш, – приложила та к губам палец. – Это раджи-ракшас, не вздумайте злить их.

     – Ага. Ты попробуй, заставь меня, – так же тихо произнесла Асшанти.

     – Всё равно, будьте осторожны. Ракшасы беспощадны.

     Они уже миновали стражей и ступили на платформу, когда путь им преградили две фигуры.

     – Ну вот, Кейтлин, я же говорил – это наверняка она, – произнёс высокий мужчина. Фигура и манера держаться выдавали в нём опытного воина. – Видишь, уже и друзей себе нашла в пути.

     – Миэль? – вопрошающе произнесла та, которую назвали Кейтлин, обращаясь к лесной эльфийке.

     – Э-э-э, – протянула Миэль, не зная, как себя вести и оглядываясь на Асшанти. Та медленно опустила руки на рукояти клинков, готовясь к любой пакости. Но женщина повела себя неожиданно. Подойдя к Миэль, она обняла её, легко похлопав по спине.

     – Ты – Миэль, – радостно заговорила на эльфийском Кейтлин. – Клянусь богом, как же я рада нашей встрече!