Глава VII

     Вууль решил остановиться в небольшом сквере недалеко от входа в библиотеки. Эльфийки, когда пойдут обратно, не смогут проскользнуть мимо него незаметно. Рядом очень кстати находилась небольшая пекарня, из которой заманчиво пахло сдобой и корицей. Можно было купить какую-нибудь булку и коротать время на лавке, не привлекая лишнего внимания. План был хорош по всем параметрам, но сбыться ему, увы, было не суждено.

     – Наёмник. – Вууль даже не понял, что обращаются к нему, пока на его плечо не опустилась чья-то рука. – Эй, наёмник!

     Нувлигер обернулся и увидел прямо перед собой двух стражников; за спиной одного из них стоял почтенного возраста старикан в дорогой одежде и короткой синей мантии, украшенной затейливым серебристым узором. «Да, чтоб…» – мелькнула в голове Вууля тоскливая мысль и пропала одновременно с остатками хорошего настроения.

     – В чём дело? – произнёс Вууль с недовольством, что не могло не броситься в глаза стражников.

     – Ни в чём. Предъявите свой гран, наёмник. – Один из стражников был вооружён широким кривым мечом, второй сжимал в руках алебарду. Затевать драку было подобно самоубийству, впрочем, Вууль даже и в мыслях этого не имел. Нехотя, он достал из-за пазухи свёрнутую трубкой бумагу и протянул её стражнику. Тот взял её в руки и, развернув, пробежал быстрым взглядом.

     – Хм, – произнёс он, возвращая гран владельцу. – Первая ступень. Не внушает особого доверия, наёмник Вартес. – Именно под таким именем Вууль был записан в графе «владелец грана».

     – Какой есть, – ответил нувлигер, пряча документ обратно.

     – В какой гильдии состоите? – продолжал допытываться стражник.

     – «Вольные странники Асхана».

     – Не похоже, судя по вашей одежде.

     – Не носить форменную кирасу не возбраняется.

     – Что-то уж больно он дерзок, господин главный распорядитель. – Стражник обратился к старику, до этого молчаливо изучавшему нувлигера: – Может, найдём кого-нибудь понадёжнее?

     «Вот и славненько!» – с облегчением пронеслось в голове Вууля.

     – Да нет, зачем же? Вполне сойдёт и этот.

     «Старый жбан!» – со злостью и раздражением всё в той же голове.

     – Контрактом связаны? – Стражник обращался уже к нувлигеру.

     «Сказать, что да – заставят предъявить контракт», – подумал он.

     – Не связан, – ответил Вууль.

     – Тогда получите. – Второй стражник извлёк из небольшой кожаной сумки, что была приторочена к его поясу, свёрнутый лист пергамента. – Это контракт на сопровождение и охрану уважаемого Сарфи Хиона ола Фарджата.

     При этих словах старик слегка склонил голову, тем самым давая нувлигеру понять, что сопровождаемое лицо – это он и есть. Тем временем стражник продолжал:

     – Ваша задача, наёмник, следовать за этим господином повсюду, выполнять все его распоряжения и оберегать от возможных опасностей даже ценой собственной жизни. Оплата по завершении контракта в любом здании гильдии наёмников, согласно указанной ниже сумме – десять золотых. Неплохо, а? Небось, таких денег и не видел зараз?

     «Наивняк!» – с лёгкой усмешкой подумал Вууль и произнёс: – А если я откажусь?

     Стражник даже опешил от такого поворота:

     – То есть как это – «откажусь»? Ты наёмник или кто?!

     – Ну, наёмник…

     – Тогда выполняй! А не то оформим тебя под стражу и засадим в темницу. Давно не сидел?

     – Давно.

     – Так вот и не торопись. Бери контракт и живо за работу. Всё ясно?

     – Так точно. – Вууль картинно вытянулся, встав по стойке «смирно». – Всё выполним в лучшем виде.

     – Шутник, чтоб тебя!.. – зло прошипел стражник и сказал громче, обращаясь к старику: – Господин, будьте осторожней с ним. Если что – сразу зовите на помощь.

     – Конечно, конечно, не беспокойтесь, – ответил тот, продолжая глядеть на Вууля хитрыми глазками. – Всё будет хорошо, можете идти.

     – Смотри у меня! – бросил стражник нувлигеру на прощание, и оба удалились.

     Старик некоторое время изучал Вууля, после чего произнёс:

     – Не обращайте внимания на этих остолопов. Меня можете называть Сарфи Хион. Или просто – господин Сарфи. А вас, простите, как… не запомнил?

     Вууль, пребывая в расстроенных чувствах, чуть было не ляпнул своё настоящее имя, но вовремя спохватился:

     – Э-э-э, Вартес.

     – Ну что ж, Вартес. Мне так надоели эти туповатые стражники из дворцовой охраны с их идиотскими шутками. А вы, я вижу, весёлый человек, с вами будет не скучно.

     – Отец выступал в бродячем цирке. – Сарказм так и пёр сегодня из нувлигера, но ничего поделать с собой он не мог. Однако старик, как ни странно, принял этот ответ за чистую монету.

     – Вот оно что! В таком случае, вы многое переняли от него, Вартес. А почему пошли в наёмники, если не секрет?

     – Потому что клоун из меня неважный, – продолжал Вууль в том же духе.

     – А-ха-ха-ха! – старик зашёлся высоким дребезжащим смехом. – Хорошо, честное слово, хорошо! Я уже рад, что повстречал именно вас.

     – А уж я-то как рад, – проворчал нувлигер.

     – Простите, что? Я не расслышал.

     – Каковы наши задачи, господин Сарфи? – произнёс Вууль громче.

     – А-а-а, да ничего сложного. Нужно доставить деньги портному, который шил праздничный наряд для её высочества принцессы Бейдри Илиф райдж Маркун. А потом доставить ещё нескольким знатным горожанам приглашение на большой бал во дворце, который состоится завтра. Но вы со мной, по большему счёту, из-за денег. Сумма приличная, а стражники усилили охрану дворца. Поэтому пришлось прибегнуть к помощи наёмников, то есть к вашей помощи. Впрочем, я этому очень рад, – снова повторился старик.

     – А что за праздник? – Вууль поддерживал разговор чисто из любопытства.

     – Как?! Вы не знаете?! – Сарфи удивлённо вскинул брови, глянув на нувлигера.

     – Простите, не в курсе событий.

     – Значит, вы прибыли сюда совсем недавно. Уже всем известно, что её высочество принцесса Бейдри Илиф райдж Маркун принесла своему отцу, могущественному правителю Серебряных Городов Хафизу Аркуну райдж Кардаху, долгожданного наследника престола, будущего принца – Асафа…

     – Всё ясно! – не очень вежливо перебил Вууль. – Простите, но ваши имена такие длинные, что я всё равно не запомню. Просто буду знать, что принцесса родила сына. То есть, внука своему отцу, правителю Серебряных Городов. По этому поводу и праздник.

     – Совершенно верно, – вновь заговорил Сарфи. – Именно по этому поводу. А вы что думаете, Вартес?

     – То есть? – не понял Вууль.

     – Ну, что принцесса родила наследника и всё такое прочее.

     – Даже не знаю. Но я тут ни при чём.

     – А-ха-ха-ха! – вновь залился старик, но тут же закашлялся и перешёл на шёпот. – Тсс, – приложил он палец к губам, – не стоит шутить так. Особенно со стражниками. Это у меня чувство юмора развитое, а они сочтут подобные высказывания за оскорбление её высочества.

     – Спасибо, я буду осторожнее, – поблагодарил Вууль. – Но что же вы всё-таки имели в виду, когда спрашивали?

     – А то, что многие сейчас отдали бы всё, чтоб лично присутствовать на балу. Но туда приглашены только самые почётные гости – остальные будут довольствоваться гуляньями на улицах и сплетнями, принесёнными придворными дамами.

     – И?

     – Неужели вам не хочется быть в числе избранных? Такое событие бывает лишь раз в жизни, Вартес. Поверьте мне.

     Вууль хотел уж было выразить своё полное равнодушие к балу, но тут к нему в голову пришла внезапно одна мысль.

     – Скажите, господин Сарфи, а маги будут в числе приглашённых?

     – Шутите?! – старик вновь удивлённо взглянул на него. – Магам не нужно приглашение: они являются особами, приближёнными ко дворцу, и могут являться туда в любое время. Разумеется, они будут на балу. Это дань уважения к его величеству и вообще… – Старик развёл руками, словно демонстрировал это «вообще».

     – А если, скажем, у магов будут важные визитёры, – продолжал Вууль осторожно. – Настолько важные, что их информация будет иметь огромное значение для его величества. Их могут допустить на бал?

     – Ну-у-у, для этого существует ассамблея парламентариев, Вартес. Зачем переносить важные дела на столь радостное и шумное событие, когда их можно решить в более спокойной обстановке?

     – А если другого случая может не представиться? Если информация имеет значение для всего Асхана?

     – Какими-то загадками говорите, Вартес. Вы меня даже пугаете. Что за информация такая?

     – Ну, скажем, о возможной войне.

     – Войне?! – Брови старика вновь взметнулись вверх. – Вы сказали, войне?! Я уж и не припомню, когда этот мир последний раз проливал свою кровь на войнах. Бывали, конечно, мелкие стычки, междоусобицы, но чтоб война…

     – И тем не менее? – продолжал допытываться Вууль.

     – Гм. Тогда, конечно, такие посланники могут быть допущены к его величеству и вне ассамблеи. В том числе и на бал. – Сарфи Хион двигался, пребывая в крайне задумчивом состоянии.

     – Господин Сарфи. Сарфи Хион! – позвал Вууль громко.

     – А? Что? – старик словно очнулся после сна.

     – Вы говорили что-то о желающих попасть во дворец, но не имеющих приглашения.

     – Гм. А, да-да. Вы меня прямо ошарашили этим своим заявлением о войне.

     – Не берите в голову – это не в буквальном смысле. Просто я имел в виду, что информация может быть крайней важности. Так что насчёт бала?

     Сарфи Хион с интересом посмотрел на нувлигера:

     – Что? Хочется побывать там, а? Богатое угощение, шикарное убранство, множество прелестных молоденьких наложниц, не так ли, Вартес?

     – Именно, – ответил Вууль и почему-то вспомнил прекрасные глаза Мекруны. – Женщины Серебряных Городов просто очаровательны.

     – Эх, молодость, молодость, – задумчиво произнёс Сарфи Хион и добавил: – Так вот, что, если у вас появится возможность побывать на балу?

     – Но каким образом?

     – Да будет вам известно, что мне, как главному распорядителю, позволено допускать во дворец под свою ответственность, лиц, чьи граны не позволяют приближаться к нему и на тысячу шагов.

     – Вот оно что? Интересно, – продолжал поддерживать беседу нувлигер.

     – Так вот. Уж не знаю почему, но вы мне нравитесь, Вартес. Внушаете доверие. Да и не может человек с таким чувством юмора быть злодеем.

     «Ещё как может!» – подумал Вууль саркастически, но внешне остался абсолютно спокойным. Тем временем, старик продолжал:

     – Я думаю, что вы достойны побывать во дворце. Тем более, в такой праздник.

     – Но мой гран не соответствует нужному уровню допуска, – вставил нувлигер.

     – Не беспокойтесь. Я продлю ваш контракт на весь завтрашний день и закреплю своей личной печатью. По этому контракту вы обязуетесь сопровождать меня и во дворце. Ну, предположим, что я не доверяю стражникам и желаю дополнительно подстраховаться. Деньги на это, разумеется, пойдут мои собственные, но если вы компенсируете мне их своим гонораром за контракт, скажем, то я добьюсь вашего допуска во дворец. Не такая уж и высокая плата за возможность приятно провести время и понежиться в объятиях какой-нибудь прекрасной наложницы. Ну, что скажете, Вартес?

     – Я согласен. Премного благодарен вам, Сарфи Хион, – ответил Вууль и даже слегка поклонился.

     – Значит, завтра увидимся во дворце. Не скрою, может, мне придётся воспользоваться вашим прекрасным чувством юмора, чтоб развлечь дворцовую элиту.

     – Оно всегда к вашим услугам, господин Сарфи. – Вууль снова поклонился.

     – А теперь за дело. Мы, кстати, уже и пришли. – С этими словами старик вошёл в красивый дом с витринами, в которых были выставлены дорогие наряды, и дал знак нувлигеру следовать за ним.

                ******
     В тронном зале Ицхеа присутствовали шестеро. Шесть зловещих фигур в длинных чёрных балахонах с глубокими капюшонами – собрание высших бессмертных Некрополиса. Трое ловцов душ и трое властителей нежити. Сама эзкенмагес восседала на троне под неизменной охраной двух архиличей. Тяжёлую, давящую тишину нарушил жуткий шелестящий голос Ицхеа:

     – Тарпринсы Наадир и Равэнна, каковы ваши продвижения?

     – Столпы заряжены, эзкенмагес. – Ловец душ Наадир скрестила руки на груди, Равэнна повторила этот жест. – Ваши войска ждут приказа.

     – Хорошо. – Ицхеа ненадолго замолчала, затем продолжила: – Тарпринс Золтан, сколько живых осталось снаружи?

     – Тридцать, эзкенмагес, – ответил Золтан. – Кроме того, ещё пять нувлигеров, кузнец, владелец таверны и хранитель оружейной.

     На некоторое время опять воцарилась тишина, но Золтан нарушил её:

     – Прикажете уничтожить их?

     – Да, и нувлигеров тоже, – произнесла Ицхеа и добавила после некоторых размышлений: – Они больше нам не нужны.

     – Всех, эзкенмагес? – уточнил Золтан.

     – Кроме Азрана. Он ещё послужит мне.

     – А как же быть с Вуулем? – вновь спросил Золтан.

     – Я, кажется, ясно выразилась. – Свистящий шёпот Ицхеа стал хлёстким, как удар плети. – Всех!

     – Но его нет в Некрополисе, эзкенмагес. После того, как за него взялась тарпринс Дейдра, Вууль больше не появлялся здесь.

     – Эта Дейдра, – голос Ицхеа выражал недовольство. – Что она там замышляет? Пора бы ей уже и известить о себе.

     – И я не заставлю ждать этого, эзкенмагес. – Дейдра появилась внезапно. Она вошла через маленький секретный проход и присоединилась к другим тарпринсам, но встала чуть ближе к Ицхеа. Это было не случайно, ведь Дейдра была единственным пленителем, поэтому занимала более высокий пост среди остальных. Ицхеа потребовалось много времени и Тёмной энергии, чтоб воззвать к чёрной душе Дейдры и привлечь её в свои ряды. Как известно, тарпринсы когда-то давно являлись живыми существами. Одни из них были хорошими военачальниками, другие – служителями веры. Но всех объединяло одно: каждый из них при жизни нёс в себе огромное зло.

     Бывшие полководцы тысячами посылали на смерть своих солдат, не считаясь с потерями и не мучаясь потом угрызениями совести. Их воины уничтожали не только врагов, но и сотни мирных жителей, чиня расправу и насилие, не щадя ни женщин, ни стариков, ни детей. Бывшие служители веры замучили не одну сотню невинных, уличив их в ереси и вероотступничестве, колдовстве и чёрной магии. Они упивались чужой болью, оправдывая это служением Богу и очищением от скверны. Прямая дорога, чтоб стать ловцами душ. На службе у Ицхеа они занимались своим привычным занятием – истязаниями и казнью. Знания, накопленные ими при жизни, позволяли воскрешать в памяти множество способов, как терзать жертву, чтобы та умирала долго и мучительно.

     Дейдра славилась своим цепким, расчётливым умом и абсолютным отсутствием того, что называлось честью. С неимоверной лёгкостью ей удавалось обольщать врагов и друзей, которые потом тоже становились врагами. При малейшей опасности Дейдра уничтожала каждого, кого подозревала. И тех, кого не подозревала, тоже. Ей ничего не стоило плести хитроумные интриги, ссоря между собой верных союзников. Дейдра была мастером красноречия, принцессой лести и королевой лжи. Завладев доверием хотя бы одного человека, она выжимала из того все возможные блага, после чего без сожаления вонзала ему кинжал в спину. Зачастую в прямом смысле этого выражения. Пленять и обольщать, втираться в доверие, вселять ложные надежды и мечты в головы доверчивых идиотов – вот была основная цель в жизни Дейдры. И она прекрасно справлялась на этом поприще, пока не пала, благодаря собственному же пороку – вероломству. Теперь, на службе у эзкенмагес, Дейдра продолжала своё чёрное дело, но уже во благо некромантам, а не себе самой. Лишённая жизни, лишённая эмоций, она была лишена и того, что ранее составляло смысл всей её грешной жизни – безмерной, всепоглощающей любви к себе самой.

     – Наконец-то. – Ицхеа сделала жест рукой, приглашая Дейдру подойти ближе. – Поведай же мне о своих успехах.

     Тарпринс сделала ещё несколько шагов вперёд и заговорила:

     – Успехи есть, эзкенмагес. Мой преданный, доверчивый слуга сделает всё, чтоб Искатель нашёл то, что ему нужно.

     – Этот слуга – нувлигер Вууль?

     – Да, эзкенмагес.

     – Не слишком ли ты самонадеянна, Дейдра? Что, если он будет убит Искателем или его союзниками?

     – Не думаю, что это случится до того, как Искатель попадёт к Источнику Откровения.

     – Но полностью исключать этого варианта нельзя.

     – Совершенно верно, эзкенмагес. Именно поэтому я подстраховалась и нашла ещё одного исполнителя финального действия.

     – И кто же это?

     – Жалкая и трусливая личность, решившая договориться со смертью.

     – И он поверил тебе?

     – Ради надежды остаться в живых люди готовы верить в любую небылицу.

     – Надеюсь, твой план оправдает себя, Дейдра.

     – Не сомневайтесь, эзкенмагес. Я уверена в своих слугах.

     – Но, тем не менее, решила подстраховаться с Вуулем?

     – Здесь дело не только в возможной гибели нувлигера. Вууль стал тёмным, мне всё труднее и труднее угадывать его мысли, видеть его желания.

     – Тогда его проще уничтожить, не так ли?

     – Но только не сейчас, эзкенмагес.

     – Почему же?

     – Он единственный из живых, кто может использовать Портал.

     – Что?! – Эзкенмагес даже подалась вперёд, сжав подлокотники трона костями фаланг. – Смертный посвящён в тайны древних заклинаний?!

     – Только этот смертный, эзкенмагес. И он ни разу не выдал себя при этом.

     – Всё равно, это был слишком рискованный поступок с твоей стороны, тарпринс. Живые не должны познавать тайн древних.

     – Это лишь для осуществления нашей задачи. Вуулю нужно только убедить Искателя довериться ему и последовать через Портал к Источнику Откровения.

     – Задача довольно трудная. Особенно для того, кто уже пытался уничтожить Искателя.

     – Трудная, но выполнимая. Эта эльфийка очень юна, судя по его рассказам. И очень доверчива.

     Ицхеа ненадолго замолчала, после чего спросила:

     – Интересно, насколько же Вууль посвящён в наши планы?

     – Достаточно глубоко, чтобы верить мне, но не настолько, чтобы наделать глупостей.

     – Хорошо. Допустим, они попадут к Источнику Откровения. Что дальше?

     – Искатель добывает Слезу, мои слуги уничтожают Искателя, Слеза исчезает, я уничтожаю своих слуг. И никто уже не сможет помешать осуществлению наших планов. Последняя возможная угроза исчезнет, и армия мёртвых обратит эту землю в безжизненную пустыню, эзкенмагес. Вы осуществите то, что было начато тысячи лет назад – истребите отродье и отомстите за измену.

     – Да! – голос Ицхеа вибрировал. – И она поймёт, что значит предать своего ребёнка. Поймёт, каково это – провести взаперти столько времени, во мраке и пустоте. Тарпринсы Наадир, Золтан и Равэнна – ваша задача следить за столпами, насыщать их энергией. Убивайте всех, кому удастся уцелеть.

     – Слушаемся, эзкенмагес, – как по команде ответила тройка.

     – Тарпринсы Ксеус, Бранк и Вайдек – вы будете руководить моими полчищами в битве. Направляйте их в самые уязвимые точки смертных, в первую очередь разите магов, стрелков и крылатых тварей. Убивайте женщин и детей, посейте хаос и панику.

     – Повинуемся, эзкенмагес, – в унисон отозвалась вторая тройка.

     – Ступайте, мои верные слуги, готовьтесь.

     После того, как шестеро тарпринсов покинули зал, Ицхеа обратилась к Дейдре:

     – Ты тоже можешь идти, пленитель. Сделай всё, чтоб наш план сработал.

     – Слушаюсь, эзкенмагес, – ответила Дейдра и вышла через тот же тайный проход, в который и вошла.

     Некоторое время в зале стояла тишина, потом Ицхеа тихо произнесла сама себе:

     – Что ж. Час настал.

     Она выпрямилась в своём троне и замерла, словно концентрируясь на чём-то. Сначала ничего не происходило, но потом зал наполнился низким гудением, которое нарастало, становилось всё громче с каждой минутой. Казалось, глубоко под землёй бьёт огромный колокол, возвещая о чём-то или кому-то взывая. «Воум-м-м, воум-м-м», – разносился в пространстве тяжёлый низкий звук, заставляя вибрировать стены, пол, саму землю. Снаружи этот звук был слышен тоже. И земля также тряслась мелкой дрожью. У стен Некрополиса, словно из ниоткуда, появились первые ряды скелетов-воинов и двинулись вниз по тропе. Эта армия не маршировала под призывные звуки труб и гром барабанов – это нужно для воодушевления воинов, но у мёртвых нет души. Боевые знамёна не реяли на ветру – они укрепляли веру, но у мёртвых не было веры, равно как и морали. Без воинственных кличей, без боевых песен скелеты тяжёлым мерным шагом двигались вниз. А за ними выступали всё новые и новые полчища нежити.

     Марш мёртвых начался.

                ******
     Тварь повернула уродливую голову на тонкой шейке и издала противный, протяжный звук, похожий на скрип несмазанного колеса у телеги. Глаза загорелись недобрым малиновым светом, крылья пришли в движение и сложились за спиной в какое-то подобие сильно измятого плаща. Передние лапки приподнялись и скрючили пальцы с весьма внушительными когтями, говоря о серьёзности намерений этого каменного идола.

     – Э-э-э, всё в порядке, уже ухожу. – Асшанти приподняла согнутые в локтях руки, словно демонстрируя чистоту своих намерений, и стала тихонько отступать назад. – Олден, гран! – настойчиво прошипела тёмная эльфийка, не поворачивая головы.

     Тот, хоть и сомневался, но всё же извлёк бумагу из-под плаща и выставил её перед собой, показывая документ крылатой твари: с таким же успехом можно было демонстрировать кусок сыра дохлой мыши. Чудовище продолжало скрипеть и топорщиться, пока Асшанти не пересекла какой-то невидимый рубеж. Тогда существо приняло своё изначальное положение и замерло, словно изваяние. Малиновый огонь в глазах демона угас.

     Асшанти опять предприняла попытку двинуться вперёд, и тварь не заставила себя долго ждать, вновь придя в движение. Ещё шаг вперёд – существо угрожающе зашипело. Ещё шаг – пришли в движение крылья, существо приняло позу низкого старта. Дальше Асшанти предпочла не рисковать и начала тихонько пятиться. С каждым шагом назад тварь становилась всё мене агрессивной, пока вновь не обратилась в каменное изваяние. Неизвестно, как долго продолжались бы эти эксперименты, но тут из Цитадели вышел человек и направился к ним. Метрах в десяти от их честной компании человек остановился и, сцепив сухонькие смуглые ручки в «замок» перед собой, принялся разглядывать пришельцев, всем своим видом выражая немую сцену под названием: «Кого тут принесла нелёгкая?» На нём были просторные хлопковые шаровары белого цвета, такая же белая рубаха с высоким воротничком и длинными рукавами. На голове красовалась дорогая чалма лазурного цвета с большим изумрудом впереди и султаном из павлиньего пера. На ногах чёрные с золотым туфли из плотного шёлка с загнутыми кверху носками. На плечи накинута длинная мантия фиолетового цвета с узором из маленьких звёзд золотого и серебристого цвета. Лицо человека тоже было смуглым, с сеточкой морщинок в уголках пытливых карих глаз, тонким носом, аккуратным ртом и небольшой клиновидной бородкой.

     – Здравствуйте, – громко произнесла Асшанти и двинулась было вперёд. – Мы представляем…

     – Стойте! – Человек резко выкинул перед собой руку ладонью вперёд. – Вы не представляете, что с вами сотворит эта зверушка, если вы сделаете ещё пару шагов. – С этими словами человек указал на изваяние, которое вновь пришло в движение.

     – Но нам нужно срочно поговорить, – не сдавалась Асшанти, но всё же остановилась.

     – Так говорите, но только там, – указал человек куда-то за её спину.

     – Ну уж дудки, у нас вот что есть! – С этими словами Асшанти выхватила у Олдена гран, который тот продолжал машинально сжимать в руке, и продемонстрировала его человеку.

     – Гран четвёртой ступени, очень хорошо, – констатировал тот без малейшего удивления. – Что ж, сходите на дворцовую площадь, прокатитесь на слонах или на шаре. В общем, желаю приятно провести время. – Человек собрался было уже уходить, но тут слово взяла Кейтлин:

     – Простите мою подругу за нескромность, уважаемый Маруф Джехаль арих Нарбат. Говорить изначально должна была я.

     Человек, которого Кейтлин назвала по имени, вновь обернулся и с интересом посмотрел на неё.

     – Откуда вы знаете, как меня зовут? – спросил он, изобразив на лице глубокое воспоминание. – Хотя постойте, постойте… Кейтлин? То есть, госпожа Кейтлин, конечно же?

     – Да, это я. – Кейтлин была рада, что её вспомнили. Но ещё больше рада, что запомнила имя этого хорошего мудрого человека, простого в общении и совсем не заносчивого для того, кто занимает высокий ранг боевого рунного мага.

     – И что же привело вас снова в наши прекрасные Серебряные Города? – спросил маг.

     – Очень плохие новости, Маруф Джехаль, – ответила Кейтлин.

     – Что такое? Строительство моста хотят начать в самый разгар зимы?

     – Нет, гораздо хуже, – сказала Кейтлин, но не смогла сдержать улыбки: юмор мага был узнаваем.

     – Что ж может быть хуже? – задал риторический вопрос Маруф Джехаль и тут же продолжил. – Впрочем, прошу проходить. Вы не голодны?

     – Благодарим, господин Маруф, мы позавтракали. – На этот раз Кейтлин пошла первой за магом, и каменная тварь снова злобно заёрзала. Маруф Джехаль совершил некий пасс рукой, и зверюга замерла. Остальные каменные чудища тоже сидели недвижно.

     – Ловкий трюк, – заметила Асшанти. – У меня два вопроса: кто это такие и можно ли мне так же?

     – Это обсидиановые горгульи. Они порождения магии, а не живой природы, – ответил маг на первый вопрос. – И что вы подразумеваете под «так же»? Так же сидеть и охранять вход?

     – Нет. – Асшанти тихонько рассмеялась, и Маруф Джехаль, повернув к ней голову, слегка улыбнулся. – Так же усмирять их? – спросила эльфийка.

     – Несложное дело, – шире улыбнулся маг. – Надо только изучить магии всех четырёх основ и пять кругов каждой. А дальше всё само получится.

     Асшанти только кашлянула в ответ.

     – Так где вы завтракали? – продолжил Маруф Джехаль.

     – В «Белом ослике», – ответила Кейтлин.

     – Замечательно! – голос мага стал язвительным. – Бьюсь об заклад, что кто-то из вас ел салат из овощей с крабами, кто-то кролика под соусом, пили пиво или сок.

     – Откуда такая осведомлённость? – удивилась Асшанти.

     – Поверьте – человеку, познавшему пять кругов четырёх магий, запомнить меню дешёвых забегаловок низкого уровня проще пареной репы. Хорошо, что я только собирался приступить к трапезе. Составите мне компанию?

     – Как-то неловко получается, – запротестовала было Кейтлин. Хотя в душе радовалась: она была не прочь перехватить что-нибудь посущественнее салата. И запить всё это бокалом доброго вина.

     – Неловко было мне наблюдать за тем, как вы терзаете бедную горгулью, – спокойно парировал маг. – Интересно, надолго бы вас хватило?

     – Ну, вообще-то, я очень упорная, – сказала Асшанти.

     – Скорее упёртая, – проворчала Миэль про себя, но достаточно громко, чтоб её могли услышать спутники.

     Все невольно заулыбались, и только Асшанти грозно взглянула на подругу, отогнув уши назад.

     – Бес-с-с-тия, – прошипела она и подмигнула Миэль.

     – Что такое? – удивлённо спросила Кейтлин.

     – Да так, это наша с Миэль коронная шутка. Я ей про уши, она мне про...

     – Тоже про уши, – перебила Миэль. – Но финты с ними у нас разные.

     Было видно, что их не поняли, но развивать тему эльфийских ушей никто не стал: они вошли в большой круглый зал, где уже был накрыт стол. Без излишней пышности, но всё ж достаточно, чтоб чувство голода ретировалось на продолжительное время.

     – Прошу вас, друзья, садитесь, берите, кому что по нраву. – Маг сел в низкое кресло и принялся за трапезу. Остальные тоже не заставили себя долго упрашивать.

     – Так что же вас привело опять? – спросил Маруф Джехаль, когда каждый уже съел хотя б по кусочку чего-нибудь.

     – Вопрос жизненной важности, – ответила Кейтлин. – Это проще показать, чем рассказывать. – И она обратилась к Миэль: – Давай.

     Эльфийка достала из своего колчана, что висел на спинке её кресла, лист опахальника (весьма пожелтевший, кстати) и, развернув его, пододвинула к магу.

     Несколько секунд Маруф Джехаль смотрел на предмет, находящийся на листе, так, будто пытался заставить тот исчезнуть. После чего резко отодвинулся от стола и вскочил с кресла, словно эта вещь могла напасть на него или, хотя бы, пребольно покусать.

     Наконец, маг нашёл в себе силы произнести хоть что-то:

     – Великий дух! – сказал он тихо и совершил руками некий пасс, словно воздвиг перед собой незримый барьер. – Не могу поверить – арвеок дехус!

     – Что? Что вы сказали? – Миэль радостно подалась вперёд. – Вам знаком этот предмет, да? Вы знаете, что это?

     – Как ни прискорбно, да. – Лицо мага было серьёзным. Даже больше: на нём появилась тень беспокойства.

     – Так что же это? – Асшанти тоже страдала любопытством.

     – Арвеок дехус, – вновь произнёс Маруф Джехаль. – На языке древних это значит «пьющий кровь».

     – Пьющий… кровь? – с запинкой переспросила Кейтлин.

     – Да. Меч. Оружие лордов-вампиров. – Маг осторожно дотронулся до осколка, готовый отдёрнуть руку в любое мгновение, но тот лишь ответил ему прохладой стали.

     – Лордов-вампиров, говорите? – произнесла Асшанти. – Случайно не так они выглядят? – И эльфийка подробно, насколько могла, описала существо, напавшее на Миэль.

     – Вы сталкивались с ними?! – Маруф Джехаль был явно встревожен.

     – Только с одним. Мы убили его, но нервы он нам попортил, – ответила Асшанти.

     – И мой камзольчик тоже, – сострила Миэль, но никто не улыбнулся этой шутке.

     – А… меч? Вы принесли его меч? – подался вперёд маг.

     – К сожалению, нет. У нас его украл один… не-Мартин, – Асшанти стиснула зубы при упоминании об этом.

     – Кто такой? – спросил Маруф Джехаль.

     – Да так, появился ночью. Назвался Мартином, подсел к костру, зайца сожрал на халяву. А потом, когда осколок засветился, чуть не угробил нас.

     – Засветился?! Вы сказали – засветился?! – Маг волновался всё больше и больше.

     – Ага, – вставила слово Миэль. – Зелёненьким таким.

     – Это точно был человек? Ну тот, что украл меч?

     – Точно, – тон Асшанти исключал сомнения. – Кровь была настоящая. И боль он испытывал тоже.

     – Нувлигер, – только и произнёс маг, после чего сел и задумался.

     – Маруф Джехаль, может, пора просветить нас? – спросила Кейтлин.

     Маг тряхнул головой, словно прогонял наваждение, потом спросил:

     – Где вы собираетесь остановиться на ночь?

     – В «Адаманте», – ответил Олден. – Наша знакомая должна была снять для нас номера.

     – Хорошая гостиница, – кивнул Маруф Джехаль. – А теперь вот что, друзья: этот осколок останется тут, мне необходимо показать его архимагу. Возвращайтесь в гостиницу, придёте сюда завтра в это же время. К этому сроку я думаю добыть нужную информацию. Остальное будем решать вместе по мере поступления вопросов. И будьте осторожны. Всё поняли?

     – Но… – начала было Миэль.

     – Никаких «но»! – маг был непоколебим. – В эту ночь вы должны отдохнуть как следует. Завтра день будет не из лёгких. Кстати, приоденьтесь получше. Вам предстоит присутствовать на балу, впрочем, как и мне. Но это завтра. А сейчас мне нужно покинуть вас. До встречи.

     С этими словами Маруф Джехаль взял осколок со стола и направился к винтовой лестнице, ведущей куда-то наверх.

     – А горгульи? – успела бросить ему вслед Асшанти.

     – Не тронут, – донеслось издалека, после чего маг окончательно скрылся из вида.

     Компания вернулась на улицы города. Они пытались развеяться, отдохнуть, но это получалось плохо. В результате, ближе к вечеру, они двинулись к гостинице «Адамант». Первой вошла Асшанти.

     – Здравствуйте, – обратилась она к человеку за стойкой. – Для нас должны быть сняты номера. – И она назвала себя и своих спутников.

     – Совершенно верно, госпожа, – ответил слуга. – Ваша подруга наверху, в третьем номере, отдыхает. А её спутник ещё не возвращался.

     – Спутник? – недобрые предчувствия закрались в сердце эльфийки. – Но у неё не было спутника.

     – Ну как же, госпожа, – возразил тот, – был, в одежде наёмника. Кажется, его зовут господин Мартин, он и сказал… Эй! Куда вы?!

     Но Асшанти его уже не слушала. Она со всех ног неслась вверх по лестнице, выхватывая на ходу свои клинки.

                ******
     О копях в районе Великого леса ходила дурная слава. Много лет назад там вспыхнуло восстание: заключённые, чей труд использовался на каменоломнях, убили всех стражников и сцепились друг с другом. А всё из-за того, что кто-то наткнулся на алмазы в глубине шахт. Было это правдой или нет, так и не удалось выяснить; на подавление мятежа король отправил лучшие войска, но отловить последнего заключённого и предать его суду удалось только через год. Возобновить работы по добыче камня и руды стало делом затруднительным: привезти новую партию заключённых было не сложно, но никто не гарантировал, что резня не повторится. Держать усиленную охрану имело мало смысла, поскольку ни малейшего следа алмазов не обнаружили, но для заключённых хватило бы и слухов, чтоб снова поднять бунт. Простые рудокопы и камнетёсы наотрез отказались работать на «проклятой» штольне, как её назвали после кровавых событий. Даже увеличение жалования не могло заманить их на работы. Одних пугали слухи о призраках погибших, которые якобы охраняли сокровища, убивая любого человека, вошедшего в их владения. Другие боялись более реальной угрозы: хотя имперские войска клятвенно заверяли о поимке всех заключенных, прямых доказательств этому не было, поскольку списки всех преступников и охраняющих их стражников бесследно исчезли вместе с надзирателем. И было вполне вероятно, что в глубине штолен ещё скрывались несколько головорезов, только и ждущих свежего «мяса». Короче, несмотря на все усилия, начать работы на каменоломнях так и не удалось. Они пришли в запустение, и вскоре о них забыли.

     Шло время, империя Ордена Порядка расширяла свои границы. Решено было строить форт в районе Прилесья, но где было взять камень для строительства и руду? Тогда-то и вспомнили о «проклятой» штольне. Кейтлин не страдала предрассудками: она не верила в привидения и ещё меньше в то, что за эти годы в пустых, необитаемых шахтах мог кто-то выжить. Даже если и осталось несколько заключённых, сумевших избежать кары, то они уже давно покинули эти места. Так в штольнях была возобновлена работа, продолжавшаяся вплоть до завершения строительства Арчерса. Но некоторые верили, что вспыхнувший много лет назад бунт имел под собой весомые основания. То есть, история с алмазами была не байкой, а реальностью. Верил в это и Феонт.

     Теперь, паря в вышине на своём грифоне, он поставил перед собой цель вывести Авия на чистую воду. Капеллан ни на секунду не сомневался в своих догадках: по его предположению, Авию удалось найти доказательства того, что в штольнях действительно есть алмазы. Он нашёл каких-то негодяев, имеющих проблемы с законом, и уговорил их отправиться в каменоломни. Всё работало по чётко отработанной схеме – несколько преступников добывали алмазы, Авий занимался их тайной переправкой и сбытом, прибыль делили между собой. Авий, разумеется, получал куда больше своих подопечных. Его риск был выше, кроме того, требовалось снабжать их пищей, одеждой и прочими необходимыми вещами. По этой причине Авий и пытался любыми способами отвадить всех желающих от возобновления работ на каменоломнях. Эта картина так чётко стояла перед глазами Феонта, что он даже ничуть не удивился, увидев подле штолен боевого грифона легатуса. Когда же из входа показался сам Авий, перемазанный красной глиной, лицо капеллана просто засияло улыбкой. Однако то, что произошло дальше, шло вразрез со всеми домыслами Феонта. Легатус совершил какое-то движение, словно бросил что-то в шахту, а через мгновение оттуда повалили клубы пыли. Не было никаких сомнений – поддерживающие балки рухнули и вход в штольни теперь был наглухо засыпан землёй и огромными глыбами. И причиной тому стали действия Авия. Пока капеллан пытался осмыслить то, что случилось, грифон легатуса поднялся в воздух.

     Феонт даже не понял сразу, что произошло. Мимо него пронеслась какая-то голубая вспышка и скрылась вдали. Грифон издал недовольный писк, и капеллан чуть не потерял управление им: перья крылатого существа слегка опалило. «Небесный огонь»! Легатус прибегнул к священной магии, применил её против того, кто состоял на службе у короля империи Ордена Порядка. Это было изменой, и теперь Феонт мог сделать только одно – захватить Авия в плен для передачи его в руки правосудия. Или убить легатуса, если на то будет божья воля. Полёт грифона стал нестабилен, его всё чаще бросало из стороны в сторону, он то взмывал вверх, то падал вниз. Это говорило только об одном – грифон устал. Эти существа не были предназначены для дальних перелётов в отличие от драконов. Грифоны были хороши на кротких дистанциях, в их жилах текла тёплая кровь, благодаря чему они могли подниматься высоко в небо, выше облаков. Резко пикируя с высоты, грифоны были способны внезапно атаковать ничего не подозревающего врага и снова взмывать ввысь. Но долго это продолжаться не могло, грифонам требовался периодический отдых между яростными атаками или перелётами на дальние расстояния. И теперь Феонт оказался в непростой ситуации – его грифон устал. Новая вспышка пронеслась рядом с ними: если так пойдёт и дальше, то следующей атакой Авий достанет их. Капеллан направил грифона вниз и, как только тот приземлился, спрыгнул на землю. В следующий миг синяя вспышка взорвалась прямо за его спиной, и крылатое существо издало громкий крик, полный боли и ярости. Феонт перекатился несколько раз по земле, после чего вскочил и бросился к большому валуну, находящемуся на вершине горки из пустой породы. За считанные секунды он взобрался наверх и притаился за большим камнем. Валун послужит каким-никаким укрытием от «небесного огня». Но, к удивлению, Авий больше не атаковал его. Легатус посадил своего грифона и, спешившись, в нерешительности замер. Капеллан осторожно выглянул из-за камня; легатус не мог не заметить, где он укрылся, поэтому поведение Авия несколько озадачило Феонта. Если бы ему было известно, что тому было причиной, то капеллан очень бы удивился. Но, к сожалению, Феонт был в неведении. Авий же наоборот не хотел атаковать вслепую, поэтому решил выманить капеллана из зоны невидимости.

     – Эй, Феонт! – громко воскликнул он. – Выходи оттуда и поговорим по-мужски. Хватит прятаться.

     – Ты предатель, Авий! Изменник! – Феонт не спешил покидать своё скромное убежище. Легатус был опытнее его в ведении боя, поэтому исход предстоящей схватки был очень неясен. Во всяком случае, стоило всё хорошенько обдумать, пока легатус медлил по необъяснимым причинам. Феонт тоже мог использовать «небесный огонь», если б он был в курсе того, что Авий не может видеть его в данный момент, то незамедлительно применил бы своё умение. Но Феонт не знал о Вуали тьмы, поэтому предпочёл выжидать.

     – Не думал, что капеллан будет трусливо прятаться от своего наставника! – подзадоривал Авий, не сходя с места.

     – Ты мне не наставник больше, подлый изменник! Я вызываю тебя на честный бой, Авий! Что скажешь?

     Легатус никак не отреагировал на этот призыв, и Феонт решил, что прятаться дольше не имеет смысла. Он вышел Авию навстречу, высоко подняв голову и бесстрашно глядя прямо в его глаза. В руках Феонт сжимал тяжёлую булаву – оружие всех капелланов.

     – Ты предатель, Авий, – спокойным голосом сказал Феонт и принял боевую стойку.

     – Ну, тогда тебе следует скрутить меня и передать в руки протекториуса, не так ли? – Авий недобро усмехнулся и вытащил из-за спины боевой молот.

     – И я сделаю это, – так же спокойно произнёс капеллан и рванулся вперёд, размахнувшись для удара. Последнее, что он запомнил, это перекошенное яростью лицо легатуса и взмах боевого молота.

                ******
     – Умоляю. – Его голос был тихим, он едва сдерживал слёзы, глядя на маленькую девочку, безмятежно спящую в кроватке. – Пожалуйста! Вы не оставляете мне выбора.

     – Выбор есть всегда, – ответила фигура напротив.

     – Но она погибнет одна. Она же ещё ребёнок.

     – Или выживет. В противном же случае она погибнет наверняка. – Собеседник совершил какое-то движение, не сулившее ничего хорошего, и добавил: – Решать тебе. Выбирай.

     Он стал медленно поднимать глаза. Сейчас, ещё немного, и его взору откроется обладатель этого безжалостного голоса. Взгляд поднимался выше, выше. Сейчас, ещё чуть-чуть…

     – А?! – Вууль резко поднялся и сел в кровати: кто-то тряс его за плечо.

     – Да очнись же ты! Успокойся! – раздался настойчивый голос. – Ты так разнесёшь всю комнату.

     Некоторое время нувлигер приходил в себя, не в силах понять, где он и что с ним происходит. Но постепенно память возвращалась к нему. Вчера он сопровождал этого старикана, которого можно рассмешить, даже показав ему палец. «Сарфи Хион», – воскресил в памяти Вууль его имя. На прикроватной тумбочке соседа по комнате загорелась масляная лампа, рассеяв сумрак помещения, и нувлигер перевёл взгляд на человека, который зажёг её.

     – Ну, очнулся? – спросил тот.

     – Да, спасибо. Прости, я не помню твоего имени.

     – А мы и не знакомились. Ты пришёл около полуночи, стянул верхнюю одежду и сразу завалился спать, – собеседник немного помолчал, после чего произнёс: – Вайшан, – и протянул Вуулю руку. Тот автоматически пожал её.

     – Вайшан? – переспросил нувлигер. – Странное имя для человека. Я – Вартес.

     – Ну, я не совсем человек, – замялся тот и, повернувшись в профиль, указал на своё ухо: то имело слегка вытянутую форму. – Я – эльвек. Отец был тёмным эльфом, мать – человеком. Она была дочерью зажиточного крестьянина, очень красивой. Бог знает, что её дёрнуло связаться с ушастым. И ладно ещё, если б он был из Лесного Союза, так нет же – какой-то проходимец из пещер. В общем, тот бросил её, когда она забеременела, а отец матери не простил той позора и выгнал дочь из дома. Она умерла в нищете через три года после моего рождения, именно мать и назвала меня эльфийским именем, видимо, надеясь, что её возлюбленный ещё вернётся к ней. Глупо, конечно, что и говорить. Короче, подобрал меня один кузнец, воспитал, обучил ремеслу и обращению с оружием. Но я не был усидчив, всё время тянуло на приключения – видимо, сказалась кровь моего непутёвого отца-бродяги. А с такой родословной, сам понимаешь, ни туда, ни сюда. Одна дорога – в наёмники. Тут происхождением не интересуются: умел бы меч в руках держать да с луком обращаться.

     Вууль слушал этот рассказ рассеянно, лишь изредка кивая головой. Сам он был против подобного рода откровений, вообще против любой лишней информации, рассказывающей о её владельце больше, чем следовало бы знать постороннему. Этому Вайшану повезло – Вуулю ничего не было нужно от него, поэтому всё услышанное нувлигером было просто набором лишних данных. Хотя, как знать? Может их пути ещё пересекутся, и тогда эти знания наверняка пригодятся. Вууль твёрдо знал, что нет ничего ценнее информации. Даже той, которая кажется бесполезной на первый взгляд.

     – Где я? – спросил нувлигер, когда Вайшан замолчал.

     – Ты что, вообще ничего не помнишь? – наёмник посмотрел на него, как на больного.

     – Смутно. Всё словно в тумане.

     – Ты в гильдии наёмников. В спальной комнате. Пришёл вчера, ближе к ночи, с каким-то стариком. Вы о чём-то долго говорили там, внизу, а потом ты, вероятно, проводил его и вернулся сюда. Разделся и лёг спать.

     – Спасибо, Вайшан. Теперь я хоть в курсе событий. Чувствую себя, словно марионетка, которую изрядно потрепали.

     – Да ничего, бывает.

     Вууль встал и поднял небольшую прикроватную тумбочку, которую он снёс, метаясь во сне. Затем подобрал сброшенную на пол одежду и, облачившись в неё, пошёл к двери. На пороге нувлигер немного задержался и, после некоторых сомнений, спросил:

     – Я что-нибудь говорил во сне?

     – Да бухтел что-то неразборчивое, – ответил Вайшан.

     Вууль пристально посмотрел ему в глаза: «Врёт или нет? А, чёрт с ним. Уже не имеет значения».

     – Пока, – промолвил нувлигер, махнув на прощание рукой.

     – И тебе удачи.

     Закрыв за собой дверь, Вууль увидел, что оказался в узком коридоре, освещённом такими же масляными лампам, висящими на крюках, вбитых в стены. Слева располагалось ещё несколько дверей, которые вели, вероятно, в такие же спальные комнаты. Справа была лестница, ведущая вниз. Спустившись по ней, нувлигер оказался в небольшом помещении с тремя дверьми. Одна, самая широкая, вела на улицу, как ему представлялось. В комнате был небольшой прямоугольный стол с тремя стульями. Пустая стойка под оружие занимала всю дальнюю стену, справа от лестницы на второй этаж стояло два маленьких шкафа с какими-то бумагами. Пока Вууль изучал интерьер, из двери, расположенной напротив входной, появился человек в лёгких доспехах с канделябром в руках, в котором горело пять свечей – это был страж гильдии.

     – Доброй ночи, – приветствовал он нувлигера. – Что это за шум был наверху?

     – Да так. Ничего страшного – упал во сне с кровати с непривычки.

     – Бывает, – ответил страж. – Собираетесь покинуть нас сейчас, ночью?

     – Да, – сказал Вууль. – Скоро рассвет, а заснуть всё равно больше не удастся. Погуляю по городу.

     Тогда страж подошёл к одному из шкафов и, открыв ключом маленький врезной замок, достал оттуда какой-то свиток.

     – Вот ваш контракт, Вартес, – сказал он, протягивая свиток Вуулю.

     – Контракт?

     – Ну да, – страж развернул бумагу и зачитал. – «Контракт заключен между наёмником Вартесом с одной стороны и главным распорядителем королевского дворца Сарфи Хионом ола Фаджатом с другой. О том, что первый обязуется обеспечить необходимую охрану вышеуказанному господину во дворце в течение всего дня (дата указана) и принять все меры для выполнения заключённого соглашения. Оплата по договорённости после окончания срока действия контракта». – Страж закончил чтение и, свернув лист, протянул его Вуулю. Тот взял контракт и, не перечитывая, спрятал под плащом.

     – Заберёте своё оружие или предпочтёте замену?

     – Какую ещё замену?

     – Ну, вы можете вместо своего меча получить что-то другое. В этом случае ваше оружие остаётся в залог. Если в ходе операции обменянное оружие будет сломано или утрачено, то гильдия оставляет за собой право потребовать денежной компенсации или оставить в своё владение оружие, принятое в залог. Вы также можете продать своё оружие и на вырученные деньги купить что-то другое здесь или у кузнеца. Правда, цена продажи регламентирована, у нас ведь не антикварная лавка. Поэтому хорошо подумайте.

     – Тут и думать нечего. Я заберу свой меч, – констатировал Вууль.

     – Как будет угодно, – с этими словами страж отпер третью дверь, которая, как оказалось, вела в оружейную. Оттуда он вынес клеймор Вууля и вручил его владельцу вместе с ножнами.

     – Желаю удачи, наёмник, – произнёс страж, протягивая нувлигеру руку. – И будьте осторожны, в тёмное время суток стражники особенно бдительны. Если привлечёте их внимание, постарайтесь держаться спокойно и вежливо.

     – Спасибо за совет, и вам всего, – произнёс Вууль, ответив на рукопожатие.

     Он вышел из здания гильдии и направился в северном направлении. Впервые за долгое время он просто гулял, а не спешил на задание. Небо над головой было звёздным; за редкими облаками пряталась луна, то ныряя в них, то снова показываясь, словно большая круглая рыба. Но на душе у Вууля было неспокойно, смутная тревога закралась в его сердце и теперь копошилась там, подобно непоседливому колючему зверьку, который никак не может заснуть.

     Что-то надвигалось.

                ******
     Вицио вышел из своей кузницы, потревоженный странной вибрацией и гулом. За все те годы, что он провёл в Некрополисе, такое он переживал впервые. Снаружи уже собралась толпа; народ, взволнованный странными событиями, вывалил из заведения Фильхафа и теперь глазел на замок. Странный звук шёл оттуда, и низкое гудение земли волнами накатывало от чёрных стен крепости.

     – Ш-ш-што э-т-то за з-з-з-вук, а? – заплетающимся языком пролепетал один из пьянчуг, сжимая в руке глиняную бутылку. – Эй, ку-ку-кузнец, ты не в к-курсе?

     Вицио даже не посмотрел в его сторону, и тот начал искать кого-то поразговорчивее:

     – А ты не в к-курсе? – спросил он такого же забулдыгу, оказавшегося поблизости.

     – Ик, не-а, – ответил тот, тоже находясь в состоянии, далёком от трезвого.

     – Так п-п-пойдём, р-р-разберёмся! – Пьянчужка воинственно взмахнул бутылкой, отчего содержимое выплеснулось наружу, изрядно окропив и его, и окружающих. – Ш-ш-што э-т-то за ч-ч-чертовщ-щ-щина? Они там ш-ш-што, сов-с-сем об-об-обнаглели?!

     С этими словами он и его товарищ нетвёрдой походкой двинулись по тропе к стенам замка.

     – Эй, вы куда? Совсем спятили?! – пытался их остановить кто-то.

     – Да п-п-пош-ш-шёл ты! Сам с-с-сиди тут и ж-ж-жди с-с моря п-п-погоды! – сказал заводила и завершил речь неприличным жестом.

     Двое пьянчуг, обнявшись за плечи, двинулись дальше, затянув в унисон что-то невнятное. В это время из постоялого дома нувлигеров вышел Гор и направился к толпе. Его походка была кокой-то дёрганой, словно у него затекли ноги. Глаза широко раскрыты, взгляд был безумным, устремлённым в пустоту. В руке Гор сжимал большой тесак.

     – Эй, Гор, ты что? На войну что ли собрался? – хихикнул Фильхаф, подскочив к нему.

     Тот не ответил и, резко взмахнув рукой, рубанул тесаком. Хозяин таверны захрипел и, пытаясь зажать руками разрубленное горло, упал на колени. Потом он повалился на живот и затих: по земле стало расползаться пятно крови, окрашивая её ярко-алым.

     – Э, ты что творишь, гад?! – проревел огромный детина, которого звали Костью. Гор среагировал на звук и снова занёс тесак, но здоровяк легко перехватил его руку. Затем он взмахнул громадным кулаком, обрушивая его на висок Гора. Шейные позвонки звонко хрустнули, и голова владельца постоялого дома запрокинулась назад, держась лишь на коже и мышцах. Но Гор продолжал двигаться, размахивая в воздухе второй рукой. Кость отшатнулся, напуганный увиденным, и отпустил Гора. Оказавшись без поддержки, тот широко расставил ноги и, неуклюже загребая ступнями, медленно двинулся вперёд, шаря по воздуху руками, словно слепой. Толпа шарахнулась в испуге от этих судорожных движений.

     – Мертвяк!! – в ужасе завопил кто-то, отчего паника только усилилась. Все заметались в разные стороны, наталкиваясь друг на друга и сбивая с ног. В это время у стен замка что-то возникло. Двое пьянчуг уже забрались достаточно далеко по каменистой тропе, когда перед ними появилась первая шеренга скелетов. Вооружённые разномастным оружием и облачённые в какие-то полуистлевшие обноски, марширующие человеческие остовы выглядели настолько гротескно, что парочка даже протрезвела, прекратив заунывное пение. Первый издал какой-то булькающий звук горлом, слово протолкнул по пищеводу чересчур большой кусок и, развернувшись, бросился бежать. Однако, ноги заплелись, и он рухнул через несколько шагов. Второй споткнулся об него и тоже грохнулся, успев истошно завопить напоследок. Их даже не стали рубить – просто растоптали. Всё новые и новые шеренги нежити двигались вниз. Толпа бросилась врассыпную, люди метались с округлёнными от ужаса глазами, не разбирая дороги. Некоторые неслись навстречу наступающим скелетам, не ведая от страха, куда бегут.

     – Эй, вы! А ну стоять! – крикнул Вицио двум громилам. Те замерли и обернулись к нему.

     – Быстро за мной! – скомандовал он и бросился к кузнице, призывно взмахнув рукой.

     Кость и Горох последовали за кузнецом, тяжело сопя и громко топая сапогами. Около постройки Вицио остановился и, опустившись на колени, принялся разгребать землю. Вскоре под нею показалась ручка люка, сделанная в виде массивного кольца.

     – Эй, как там тебя? – бросил кузнец Гороху. – Иди, помоги мне. Живее!

     – Я – Горох, – пробасил здоровяк, оттесняя кузнеца и берясь за ручку.

     – Да хоть фасоль! – раздражённо ответил тот. – Шевелись скорее!

     Горох, кряхтя, потянул за ручку и откинул крышку люка. Вниз, в темноту вели узкие каменные ступени.

     – Быстро лезьте туда. Давайте, давайте! – поторапливал Вицио.

     – Это что, это куда? – пробовал было возразить Кость.

     – Заткнись! – резко оборвал его кузнец и ударил в плечо. – Или жизнь не дорога?!

     – А что сразу драться-то? – недовольно пробурчал громила, потирая ушибленное плечо – что-что, а силушка у Вицио была – и полез в темноту проёма. Горох уже был внизу.

     – Тут тесно, – раздался снизу его огорчённый голос.

     – Тоже хочешь получить?! – крикнул в ответ Вицио. – В тесноте, да не в обиде. Там есть лампа, масло, запас пищи и воды. Если не будете вести себя, как свиньи, то продержитесь несколько дней. Сидите тут, пока всё не стихнет. И ни звука мне!

     – А ты?! – Кость уставил на него недоумённый взгляд.

     – За меня не волнуйтесь. Я смогу о себе позаботиться. И запомните – сидите тут, пока не умолкнут последние звуки! – Кузнец захлопнул крышку люка и наскоро забросал её землёй. Затем он бросился к кузнице. Раньше никому и в голову не приходило обратить внимание на то, что снаружи постройка была несколько больше, чем пространство в ней, занятое рабочим местом Вицио и его скромной комнаткой. И тому была причина. В дальней стене находилась дверь, спрятанная за куском мешковины. Она вела в ещё одно помещение, которое кузнец скрывал от посторонних глаз. И там его ждал кое-кто. Животное, которое он подобрал слабым и беспомощным, теперь выросло и превратилось в жуткое чудовище, отдалённо напоминающее лошадь, которой являлось когда-то давно. Вскормленное плотью и подвергшееся пагубному влиянию Тёмной энергии, существо стало не мирным травоядным жеребцом, а хищной тварью, вооружённой клыками и острыми шипастыми наростами вместо копыт, легко крошащими камень и пробивающими железо.

     Вицио дал ему имя – Кошмар.

                ******
     Асшанти ворвалась в номер подобно смерчу, ударом ноги вышибив замок и распахнув дверь – хозяин гостиницы будет явно недоволен, но её сейчас это волновало меньше всего. Она уже готовилась к самому худшему, рисуя в своём воображении картину страшной расправы над своей подругой, поэтому с облегчением выдохнула, когда увидела на кровати знакомую фигурку. Мекруна была связана по рукам и ногам, рот был заткнут кляпом, но она была жива. Взглянув на Асшанти глазами полными слёз, Мекруна что-то замычала и принялась извиваться, как червяк на крючке. Сзади уже подоспели Миэль и Кейтлин с Олденом. Все с обнажённым оружием, готовые отразить атаку затаившегося врага. Но в номере, кроме Мекруны, никого не оказалось. Следом поднялся слуга, пытавшийся остановить Асшанти, когда та побежала по лестнице наверх: он чуть ли не с ужасом смотрел на сломанный замок, вероятно размышляя о том, как будет оправдываться перед хозяином гостиницы. Асшанти отстегнула ещё один мешочек от своего пояса и, вытащив оттуда несколько монет, не глядя подала их служащему гостиницы. Тот безропотно взял их и направился обратно; вероятно, сумма его полностью устроила.

     Тем временем, Асшанти развязала Мекруну, и та обняла её.

     – Ас-ас-асшанти! – рыдая, заговорила девушка. – Он ударил меня! По голове! Почему, почему?!

     – Ну тише, успокойся, – эльфийка гладила её волосы, слегка похлопывая по спине другой рукой. – Это был плохой человек, враг.

     – Но он знал ваши имена, он всё-всё рассказал мне и про осколок, и про таверну, в которой мы ночевали, и про библиотеки. Он знал про нас всё! Откуда он всё знал?!

     – Конечно знал, – Асшанти говорила спокойным, но твёрдым голосом. – Потому что он очень опасный враг. Хитрый, умный и расчётливый. А теперь вспомни, Мекруна, что он ещё о нас спрашивал? И что ты ему рассказала?

     – Ну, – Мекруна уже немного успокоилась и отстранилась от эльфийки, вытирая влажные глаза кончиком своей повязки. – Он спрашивал про то, как зовут Олдена и Кейтлин. Откуда они, как мы познакомились, и что им надо от нас. Ещё спрашивал что-то про Асху и какой-то марш, но я не поняла его, и он сразу же сменил тему. Спрашивал о том, где осколок и что с ним собираются делать.

     – И ты рассказала ему?

     – Ну я же не знала, – Мекруна снова готова была заплакать. – Он был таким милым и обходительным, помог мне номер снять.

     – Ага. А потом по башке шарахнул, – подвела итог Асшанти. – Ладно, не обижайся. Прошлого не воротишь, а на будущее тебе урок: не будь такой доверчивой.

     – А вдруг он опять придёт? – Мекруна опасливо оглянулась.

     – Вряд ли. – Асшанти поднялась и пошла к выходу. – Я пойду, поиграю перед сном. Пополню наши финансы, так сказать.

     – То есть как это «поиграю»? – удивилась Кейтлин. – Вот так просто? Как ни в чём не бывало?

     – А что такого? – Асшанти состроила невинную рожицу. – Самое страшное, что могло случиться – уже случилось. А теперь мне нужно успокоиться, снять напряжение. И ничего лучше игры я придумать не могу. А потом приму ванну.

     – Но купальни ночью вряд ли работают, – усомнился Олден.

     Асшанти достала золотой и, ослепительно улыбнувшись, демонстративно повертела им перед его лицом:

     – Вот это может заставить работать что угодно в любое время. Всё, я пошла.

     – Только не сильно там мухлюй! – крикнула ей вслед Миэль. – Тут тебе не Салихфат, могут и под стражу посадить.

     – Не учи, подруга. Я могу и честно играть, правда, это не так интересно. Но ради нашей безопасности я постараюсь, – и Асшанти вышла из номера.

     – Ладно, – взяла слово Кейтлин. – Я тогда пока осмотрюсь тут, а ты, Олден, проверь возможные подходы с улицы. Может, наш преступник и не вернётся, но подстраховаться не мешает. А ты, Миэль, останься с Мекруной и закажи нам что-нибудь поесть в номер.

     Отдав эти нехитрые распоряжения, Кейтлин с Олденом тоже удалились.

     – Не, ну как тебе, а? Мы, значит, кухарками теперь будем! – Миэль скрестила руки на груди, скорчив недовольную гримасу.

     – Ладно, кухаркой, так и быть, буду я, – сказала Мекруна. – А ты пойдёшь со мной и будешь меня охранять, ладно? Ты ведь такая храбрая!

     – Подлиза, – тихо ответила ей Миэль и показала язык. – Уговорила. Пошли, посмотрим, что у них тут вкусного есть.

     Солнце уже практически село, когда компания собралась за столом в трёхместном номере. Он был накрыт без излишеств, но со вкусом. Мекруна, долгое время проработав в прислугах, умела быстро и тонко оценивать интересы других, притом это касалось не только пищи, но и одежды, и всего остального. Поэтому никто не удивился, обнаружив на столе своё любимое блюдо, накрытое салфеткой своего любимого цвета. Так и был раскрыт талант Мекруны, которая только скромно опускала глаза, когда ей читали хвалебные речи. Не хватало только Асшанти. Олден как раз возвращался с осмотра прилегающей к гостинице территории, когда увидел, что тёмная эльфийка с головой ушла в игру. Сам Олден азартен не был, поэтому плохо разбирался в правилах и тонкостях игр, однако, понаблюдав за Асшанти некоторое время, он всё же пришёл к выводу, что та играет честно. Ну, относительно. Не имея возможности (или желания) мухлевать, Асшанти прибегла к другому приёму отвлечения внимания соперников. Поскольку за столом она была единственной женщиной-игроком, то и воспользовалась своими явными преимуществами – обаянием и фигурой. Тёмная эльфийка расстегнула свою жилетку, приобретённую в Салихфате, и теперь сидела, облокотившись и подавшись вперёд всем телом, насколько позволял край игрового стола. В результате её грудь приобрела ещё больший объём, выпирая из-под лифа двумя манящими сферами. Ясное дело, что мужское внимание было сконцентрировано на игре в гораздо меньшей степени, чем на эльфийке. Асшанти прекрасно видела это и пользовалась вовсю. Увлечённая игрой, она даже не заметила Олдена: тот постоял немного и поднялся в номер.

     Отужинав со своими спутницами, Олден прошёл в свою комнату и, сняв верхнюю одежду, лёг на кровать. Сон не шёл к нему, и он лежал, размышляя о чём-то своём, когда его внимание привлёк посторонний звук – едва слышный скрип открываемой двери. Олден уже пожалел, что опустил шторы и не заперся: в кромешной темноте не было видно, вошёл ли кто-то в номер, или звук ему просто померещился. Он уже счёл было тревогу ложной, когда тихий скрип снова повторился: на этот раз скрипнула половица. И уже явно под чьей-то ногой. Помимо этого, в воздухе появился странный, но приятный аромат. Пахло какими-то травами. Олден свесил руку вниз с кровати, пытаясь неслышно нащупать под нею свой меч, но голос, раздавшийся в темноте, остановил его:

     – Олден? – проплыл во мраке тихий шёпот. – Ты спишь?

     – Асшанти?!

     – Тс-с-с, – так же тихо, – я.

     – У вас в моде поздние визиты?

     – Я денег выиграла, – произнесла эльфийка, не ответив на вопрос и, вероятно, потрясла в воздухе кошельком; раздался приятный звон монет.

     – Молодец. – Олден снова расслабленно вытянулся. – Честно говоря, я бы очень удивился, если бы ты проиграла.

     – Почему? – Судя по звуку, эльфийка присела на стул, что стоял возле кровати. Олден повесил на нём свою одежду. – В этот раз я честно играла.

     – Относительно, будем говорить, – неопределённо хмыкнул Олден.

     – Что ты хочешь сказать?

     – Я проходил мимо, когда увидел твои манипуляции с… гм… с фигурой.

     – А-а-а, – только и произнесла Асшанти и замолчала. В комнате воцарилась тишина.

     – Обиделась? – Олдену очень хотелось протянуть руку и снова почувствовать в своей ладони её маленькие тонкие пальчики. Но он боялся, что в темноте может нащупать совсем другое и будет неправильно понят.

     – Нет. Ты прав, я частенько прибегаю к этому трюку. – По голосу эльфийки нельзя было понять, шутит та или нет.

     – Зачем? – спросил Олден.

     – Ну, если боги наградили меня всем этим, то грех не использовать дары.

     – Нет. Я спрашиваю, зачем ты хочешь казаться такой агрессивной? Более сильной, более смелой, чем на самом деле?

     – Ты думаешь, я трусливая слабачка?! – Асшанти повысила голос, в котором читался вызов.

     – Тише, всю гостиницу всполошишь. Я не думаю, что ты слабачка или трусиха. Просто я считаю, что ты более хрупкая и ранимая, чем кажешься. Ты умело прячешь свои истинные чувства за маской этой твёрдости и решимости, но на деле хочешь того же, чего и большинство.

     – Да? И чего же? – Дыхание эльфийки стало более шумным.

     – Да нехитрой штуки, – ответил он ей тихо. – Счастья и быть любимой.

     – Ты и правда так считаешь? – Её голос слегка дрогнул. Совсем чуть-чуть.

     – Абсолютно, – ответил он ей. – Уже поздно, Асшанти. Иди спать, спокойной ночи. И, кстати, тебе очень идёт этот аромат.

     Он расслабился и закрыл глаза, но звука удаляющихся шагов не услышал. Да и дверь больше не скрипела.

     – Ты ещё тут? – задал он вопрос. Никакого ответа, лишь подозрительное шуршание возле его кровати.

     – Эй, – произнёс он, приподнимаясь. И тут к нему скользнуло что-то мягкое и тёплое, а нежные ручки обвились вокруг шеи.  – Асшанти! Что ты?..

     – Ш-ш-ш, – проплыл в тишине комнаты её шёпот. – Не надо ничего говорить.

     Затем её губы отыскали в темноте его, и их уста слились в поцелуе.

                ******
     День шёл к закату, и Стефан уже начал волноваться: Феонт улетел утром и до сих пор не вернулся. Учитывая намерения брата, Стефан уже предполагал самое худшее, поэтому с облегчением вздохнул, когда снаружи раздался шум крыльев и клёкот грифона. Однако, выбежав наружу, Стефан разочарованно остановился: с грифона слезал легатус Авий. Вид у него был такой, словно он попал в хорошую переделку – одежда грязная, местами разорванная. С ног до головы измазанный красным суглинком, лицо в ссадинах и кровоподтёках. Похоже, дело не обошлось без драки, поэтому отсутствие Феонта обеспокоило Стефана ещё больше.

     – Легатус Авий! – воскликнул один из капелланов, прибывших с ним в Арчерс. – С вами всё в порядке – вы так выглядите, словно побывали на войне?

     – Накормите грифона, капеллан, – произнёс легатус, не ответив на вопрос. Затем он увидел Стефана и направился к нему. Тот был готов услышать любое нелепое оправдание, любую невероятную историю, но слова легатуса несколько смутили его.

     – Вы можете гордиться своим братом, командир, – сказал Авий, подойдя к нему и положив ему руку на плечо. Стефану очень хотелось стряхнуть её – таким липким и мерзким показалось ему это прикосновение – но он сдержался. – Если бы не он, то я уже был бы мёртв.

     – Что произошло? – только и смог вымолвить Стефан.

     – Я осматривал штольни, когда поддерживающие балки затрещали, а с потолка стали сыпаться пыль и мелкие камни, – начал Авий, убрав руку, чем оказал невероятную услугу своему собеседнику. – Я бросился к выходу и был уверен, что смогу выбраться, поскольку не успел зайти далеко, но просчитался. Меня засыпало камнями практически у самого выхода, и я не смог бы освободиться самостоятельно, если б не ваш брат, командир. Он появился как раз вовремя, смог разобрать завал и вытащил меня из-под него.

     – А где же сейчас Феонт? – спросил Стефан. «Сейчас легатус выдумает историю про какую-то случайно свалившуюся глыбу, унесшую жизнь моего брата, или ещё что-то», – подумал он. Но и на этот раз Стефан услышал то, чего не ожидал.

     – Я отправил его в Грифонмит с сообщением о том, что шахты засыпаны и их дальнейшая эксплуатация не представляется возможной, – при этом легатус опустил взгляд и трагично покачал головой из стороны в сторону. Довольно наигранно, как показалось Стефану. – Он должен донести эту новость до его величества и затребовать большее количество рабочих и скота для строительства нового города.

     Авий поднял голову, но, встретившись со Стефаном глазами, тут же отвёл взгляд, сделав вид, что достаёт из-под века какую-то соринку.

     – В общем, если не брать во внимание обвал и мой потрёпанный вид, то всё закончилось хорошо, – продолжил Авий, усиленно натирая свой глаз указательным пальцем. – Так что можете не волноваться за своего брата. Жаль, конечно, что вы не успели проститься с ним, но я уверен, что тем радостнее будет ваша встреча, когда капеллан Феонт вернётся. А теперь я позволю себе удалиться: нужно привести себя в порядок после всех злоключений. Спокойной ночи, командир. И распорядитесь, пожалуйста, чтоб мне согрели воды – нужно смыть грязь и выстирать одежду, – сказал легатус в заключение и направился к казармам, на прощание похлопав командира по плечу, чем привёл того в крайнее раздражение.

     Когда дверь за Авием закрылась, Стефан подозвал к себе одного из солдат:

     – Вилон, – обратился он к нему, – согрей воды для легатуса, он хочет вымыться. И помоги ему с одеждой, если понадобиться. Да, и ещё, – сказал он уже тише, оглядевшись по сторонам, – я попрошу тебя не упускать легатуса из вида. Будь всегда поблизости, но не мозоль ему глаза.

     – Слушаюсь, командир, а в чём причина столь странной просьбы? – Вилон подозрительно посмотрел на него.

     – Легатус попал в непростую ситуацию, которая не подлежит огласке, – заговорщицким тоном зашептал Стефан. – Учитывая, что в результате всего происшедшего Авий может подвергаться опасности, я прошу тебя, Вилон, внимательно следить за ним. Однако ты знаешь, каков характер у нашего гостя – он поднимет шум, если обнаружит, что его кто-то опекает – поэтому я и прошу тебя об этом одолжении.

     – Хорошо, командир. Я сделаю, как вы просите.

     – Только помни – рот на замок. И будь очень осторожен.

     – Не беспокойтесь, – ответил тот и проследовал в казармы.

     После этого разговора Стефан отправился к восстановленной дозорной вышке, чтоб попросить своего друга Алвика о другом одолжении. Это был один из самых верных его воинов, именно вместе с ним Стефан прибыл в Арчерс и охранял форт до прибытия Кейтлин. Вместе они пережили много радостей и невзгод. Да что говорить, в конце концов, Алвик чуть не умер тут вместе с ним, пока они целую неделю ждали помощи. Друг, как говорится, познаётся в беде. Но ещё лучше он познаётся, когда на пути оказывается смерть. Алвик как раз сменился с поста и сейчас направлялся в столовую. Стефан перехватил его в тот момент, когда воин уже спустился с вышки.

     – Алвик, вопрос жизни и смерти.

     – Я согласен. Только хорошо б помирать не на пустой желудок.

     – Об этом и прошу. Ты ведь, кажется, сдружился с Марком? – Так звали одного из капелланов, что прибыл в Арчерс вместе с Авием.

     – Ну-у-у, – протянул Алвик, – не то чтоб. Просто он не прочь выпить, а я ему в этом составляю компанию.

     – Это хорошо. Мне очень нужно, чтоб сегодня он выпил вместе с тобой.

     – Как много? – спросил Алвик и улыбнулся.

     Стефану нравилось то, что воин сразу схватывал суть дела и умел задавать правильные вопросы.

     – Так, чтоб до утра не выходить из-за стола. А на утро не помнить, за каким столом вообще всё происходило. Сможешь?

     – Трудновато. Ты же знаешь – Авий суров к любителям выпить, а прийти в себя после столь плодотворной ночи будет непросто.

     – Алвик, ты же мастер найти верный повод и нужное слово. Подбей его начать, а там всё само пойдёт в нужном направлении. Когда наш друг дойдёт до состояния ветоши, то запри его где-нибудь до утра.

     – Командир, что ты затеял? Скажи, тогда мне будет проще контролировать ситуацию.

     – Видишь ли. – Стефан приблизился к другу и прошептал ему на ухо: – Мне позарез нужен этой ночью грифон Марка. Всего на пару часов, не больше. Я вернусь задолго до рассвета, но, на всякий случай, Марк будет моей подстраховкой. Если возникнет подозрение, что на грифоне кто-то летал, то пусть капеллан потом и объясняется, куда его понесло пьяным на ночь глядя.

     – Довольно жестокая подстава, Стефан. Марк, конечно, не святой, но ему здорово попадёт от Авия в этом случае. Может и из капелланов вылететь. Тебе не кажется, что парень этого не заслуживает?

     – Послушай, Алвик. – Голос Стефана стал каким-то особенным. Верный признак, что то, о чём он собирался сказать, имело огромную важность. – Мой брат пропал. Улетел сегодня рано утром в сторону «проклятой» штольни и не вернулся. А до этого туда подался Авий. Легатус куда-то исчезает каждый третий день, и Феонт решил проследить за ним. А теперь легатус вернулся и стал травить мне байки про то, что его завалило камнями в шахте, что брат спас ему жизнь, а он отправил его в Грифонмит с докладом.

     Стефан положил руку на плечо Алвику, и тот понял, насколько важна его помощь своему командиру.

     – Я не могу тебе ничего доказать сейчас, – продолжил тем временем Стефан, – но я не верю этому ублюдку. Клянусь, Алвик, что этот Авий – тварь, каких ещё свет не видывал. Он никуда не посылал Феонта, и шахта вовсе не обваливалась. По крайней мере не сама по себе. Легатус ведёт какую-то тайную игру, и моя обязанность раскрыть его. Я боюсь, что с братом что-то случилось, а Авий причастен к этому: он так расхваливал его, так сокрушался по поводу нашей разлуки и был настолько вежлив, что меня чуть не стошнило. Ты когда-нибудь думал, что легатус – сама честность и добродетель?

     – Честно говоря, – ответил Алвик, – я тоже от Авия далеко не в восторге. Он груб, невежлив и туп, как бревно.

     – А вот тут ты ошибаешься, мой друг. – Стефан с горечью улыбнулся. – Авий очень хитёр, а, следовательно, умён. Я должен выяснить, что же он замышляет. И, клянусь, если с моим братом что-то случилось – Авий ответит за это. Даже если мне придётся убить его. – Стефан секунду помолчал, после чего добавил. – Или умереть самому.

     Алвик немого поколебался, но после обнял Стефана и произнёс:

     – Я сделаю всё, как ты просишь, командир. Мы с тобой дружим так давно, что я научился верить каждому твоему слову. Думаю, что и сейчас ты прав в своих подозрениях, как бы нелепо они ни звучали. Я позабочусь о Марке, но ты сам будь осторожен. Если опасность будет слишком велика, не рискуй. Помни – у тебя есть друг, а у друга есть меч. Мы будем сражаться вместе, как в старые добрые времена. – И Алвик похлопал командира по спине.

     – Спасибо, друг, – произнёс Стефан. – Я вернусь до рассвета, обещаю.

     И они разошлись: Алвик – напоить Марка, а Стефан в сторону грифона, чтоб существо запомнило его запах и голос.