Конфета и купец

Когда перевернулся грузовик, Антон Кириллович ещё не успел надеть очки. Какая-то бабка успела пригнуться, но её раздавило, Антон Кириллович сам это видел и слышал неприятный хруст. Оцепенение охватило перекресток. Кто-то заорал. Марина Ильинична, бывший хирург, равнодушно прошла мимо. Антон Кириллович понял, что он паршив. Уборщики поняли, что сегодня им предстоит работать за троих. Сотрудник дорожной полиции растерялся и вместе с этим растерял всю свою важность. Михаил Евгеньевич выскочил из машины, схватился за голову руками, снова сел в машину, снова из неё выскочил, а потом вошёл лицом в отца.
- Господи, Алеша, что это ты написал? - ужаснулась Светлана Михайловна, - Было задание написать сочинение по роману "Отцы и дети".
- Так это... - вальяжно сказал Лёха, - Так оно прикольнее.
И тут зашёл Перекис Водородович и взорвался.
- Водород - штука нестабильная, - констатировала жирная бухгалтерша.
- Ещё бы ты знала, что это такое, - насмешливо сказал профессор.
- А я знаю! - покраснела рожа жирной бухгалтерши.
- Нет, ничего ты не знаешь! - заржал профессор как осёл.
По сравнению с бурей эмоций, клокотавших в анусе жирной бухгалтерши, взрыв Перекиса Водородовича показался бы вам легкой прогулкой по Хиросиме.
Это был полёт буйной фантазии. Жаль, что он так быстро упал.
Теперь я расскажу другую, более увлекательную, историю.
Как вы поняли из первой части, происходящие внутри атома процессы еще не до конца изучены. В связи с этим флокуляция свободных радикалов в условиях интегральной кавитации могут привести человечество к имплантации имиджмейкинговых отоакустических эмиссий, из чего следует логичный вывод, что при сверхрегенерации эмульсионных инженерных решений, вся ответственность за происходящее за окном ложится на вас. Да, мой милый. А вы думали, вы просто читаете тут себе всякую несуразицу и пошлую пародию на Хармса? Я смеюсь над этим. Да. Пока вы читаете это, липкий страх заползает вам на спину, напоминая о том, что жизнь не проста и понятна, что надо как-то зарабатывать на жизнь, неужели нет никакого светлого будущего и все мы закончим так, как Платон или адмирал Макаров?
Да, конечно. Ничто не может не изменяться.