Глава X

     Вууль проснулся, пытаясь по привычке свесить ноги с кровати, и только теперь вспомнил, где находится. Он посмотрел на большие песочные часы с делениями, что стояли рядом на полу, и убедился, что прошло около четырёх часов. Значительно больше, чем он планировал провести здесь. Видимо, усталость всё же взяла своё. Усталость и объятия прекрасной Фатис. Вууль посмотрел направо и убедился, что его пассия спит сном праведницы, коей она, учитывая её высокие познания в любовных утехах, отнюдь не являлась. Служанка лежала на боку, подложив одну руку под голову, вторая покоилась на бедре. Тёмные волосы разметались на маленьких подушечках, губы чуть приоткрыты. Даже спящая, она выглядела очень соблазнительно, и нувлигер с усилием подавил в себе ростки вновь проснувшегося желания. Нужно было уходить – впереди его ждала очень непростая работа, которая могла закончиться совсем не так, как он рассчитывал. Но риск стал уже неотъемлемой частью его жизни, поэтому выбора особого не было. Сегодня он откроется эльфийке и её друзьям, таков был план Дейдры, а дальше будь что будет. Вууль решил не будить спящую красавицу, чтоб не поддаться новым соблазнам, и стал тихо натягивать рубаху через голову. В этот миг до него долетел едва слышный звук, похожий на тихий шёпот. Он прислушался, затаив дыхание на несколько секунд, но в комнате царила гробовая тишина. Казалось, что можно было слышать шорох сыплющегося песка в часах. Вууль вновь принялся было одеваться, и тут странный звук повторился вновь. И, судя по всему, доносился он у него из-за спины. Нувлигер медленно, чтоб не разбудить женщину, повернулся к ней и приблизил своё лицо к её полуоткрытым губам. Через несколько секунд губы служанки зашевелились, и до него долетело тихое и протяжное: «Ву-у-у-у-у-уль».

     Нувлигер почувствовал, как покрывается холодным потом, несмотря на то, что в помещении было очень тепло. Сперва он подумал, что ему просто показалось, что он сам нагнетает этот необоснованный страх. Ничего особенного, девушка просто выдохнула, и в этом звуке ему померещилось собственное имя. Он чётко помнил, что никому в Серебряных Городах не назывался своим настоящим именем. «Этого ещё не доставало! Хватит моего прокола с этим злосчастным Мартином», – подумал нувлигер. И в этот миг звук повторился, разбивая все его сомнения о стену ледяного ужаса.

     – Ву-у-у-у-у-уль. – Голос теперь звучал громче, но казался от этого только более ужасным. Какой-то глубокий, надтреснутый, словно внутри большого кувшина ломают тоненькие сухие веточки. Губы Фатис шевелились, но казалось, что говорит не она, а кто-то, сидящий внутри неё. И этот «кто-то» знал Вууля, чувствовал, видел его. Видел через плотно сомкнутые веки служанки.

     – Фатис, – шёпотом произнёс нувлигер пересохшими от страха губами, и сам еле расслышал свой голос.

     – А-а-а-а, – донёсся хриплый, дребезжащий звук изнутри её горла, словно невидимый настройщик пытался подобрать нужный звук. – Ву-у-у-у-у-уль… где-е-е-е…ты-ы-ы?

     – Я… тут? – Вместо ответа получился вопрос.

     – Где-е-е-е-е? – Свободная рука служанки медленно, словно управляемая кем-то другим, поднялась и потянулась в его сторону. Он автоматически протянул свою руку навстречу, почти коснувшись пальцев женщины. И в этот миг ему представилось, как эта протянутая к нему рука резко хватает его, вцепляясь в предплечье мёртвой хваткой. Её кожа ни холодная, ни тёплая, и какая-то слегка липкая. Кожа змеи. Губы раздвигаются в улыбке, обнажая множество рядов острых и тонких, как иглы, зубов. Глаза распахиваются, сочась ядовитым, нестерпимо ярким, поглощающим всё зеленоватым светом. Этот свет обволакивает его, проникает в поры, в нос, забивает рот отвратительным сладковатым привкусом гнилого фрукта.

     – Наш-ш-ш-ла-а-а-а! – шипит служанка, превращаясь в тарпринса Дейдру.

     – Фатис!! – вскрикнул от ужаса Вууль, резко падая назад и крепко прикладываясь головой об твёрдое основание песочных часов.

     Пока он растирал разбитый затылок и морщился от боли, зажмурив глаза, до него донёсся взволнованный голос:

     – Господин?! Господин, что с вами?!

     Нувлигер открыл глаза и обнаружил, что служанка вовсе не перевоплотилась в Дейдру, а напротив, стоит на коленях на их ложе, прикрывая руками грудь, и испуганно глядит на него большими глазами. И не зелёными, а карими, какими они и были на самом деле. Вууль поднялся и сел к ней спиной, убирая руку с затылка:

     – Ну-ка, глянь: сильно рассёк?

     – Ой! – испуганный вскрик позади.

     – Чего «ой»?! Сильно или нет, я спрашиваю? Возьми что-нибудь, намочи в воде и протри.

     Послышались возня, плеск, и ему на голову опустилась мокрая губка; тёплая вода потекла по шее и спине.

     – Ну что там? – спросил он через некоторое время.

     – Немного содрали кожу, господин. Что произошло? – По голосу Фатис было понятно, что она совсем не помнит того кошмара. Словно его и не было вовсе.

     «А может, и не было? – подумал Вууль. – Может, я просто схожу с ума?»

     – «Что, что»? – передразнил он. – Сон мне дурной привиделся – вот что.

     – Это из-за меня, да, господин? – Служанка продолжала смачивать ему голову губкой.

     – Да причём тут ты?! – Вууль несколько грубо отстранился и, потрогав ушибленную голову, вновь стал натягивать рубашку. Когда он полностью оделся, то вновь услышал позади странные звуки, но на этот раз вполне узнаваемые – это были частые всхлипывания.

     «Ну вот, только соплей мне тут не хватало!» – подумал нувлигер, обернувшись, и замер в некоторой растерянности. Он совершенно не знал, что делать в таких ситуациях. Вууль думал, сердце подскажет правильное решение, но оно упорно молчало, ритмично отбивая удар за ударом. Наконец, он сделал неуверенный шаг в сторону женщины.

     – Фатис…

     – Господину не понравилось? – сквозь всхлипывания.

     – Не говори ерунды. Ты была чудесна, и я благодарен тебе за всё, – произнёс Вууль как можно мягче. Это далось ему с трудом, прозвучав так фальшиво, что он мысленно проклял себя самым страшным проклятьем, какое смог выдумать.

     Фатис убрала руки от глаз, в которых ещё дрожали последние слёзы, и робко улыбнулась ему.

     «Значит, сердцеедка, говоришь! – зло подумал Вууль, вспоминая слова Сарфи Хиона. – Чтоб тебе по ночам больше глаз не смыкать, старая ты улитка!»

     – Я благодарен тебе за всё, – повторил нувлигер уже более правдоподобным голосом. Он присел рядом с нею, обняв за плечи. Её руки вмиг обвили его шею.

     – Господин не забудет меня?

     – Конечно нет.

     – Ты вернёшься? – В этом «ты» было что-то такое, что Вууль снова захотел проклясть себя, но ничего инфернального на ум не пришло. Он не хотел ей врать, шепча на ушко что-то вроде: «конечно, дорогая» или «обязательно, милая».

     – Я постараюсь, – ответил нувлигер и, нежно обхватив её голову ладонями, надолго прильнул к мягким губам. Затем так же осторожно отстранился и пошёл к выходу. Уже стоя на пороге, Вууль обернулся: Фатис продолжала сидеть в той же позе, не отрываясь глядя ему вслед. Он улыбнулся и поднял руку в прощальном жесте.

     – Я постараюсь, – снова произнёс нувлигер и, выйдя из комнаты, закрыл за собой дверь.

     Через несколько минут он оказался на дворцовой площади, пребывая в отвратительнейшем настроении. Угнетало чувство чего-то незавершённого, несправедливого, словно он совершил некую подлость или предал кого-то. Быть предателем и подлецом – хлеб некроманта, но сейчас это сравнение казалось мерзким. И Вууль злился из-за этого необъяснимого чувства, но в этот раз ничего не мог сделать с предметом своего раздражения, поскольку ненависть, зарождающаяся в глубине его души, была ненавистью к самому себе. Вууль ускорил шаг, стараясь быстрее миновать площадь, чтоб не совершить над кем-нибудь чего-нибудь страшного. Благо, площадь только начинала заполняться гостями, и народу было не много. Празднование начнётся только через два часа, и у него ещё есть время занять позицию возле моста, которую он присмотрел днём. Именно оттуда он будет наблюдать за входящими во дворец, чтоб не пропустить Миэль и её спутников.

     Но по прошествии этого времени настроение Вууля окончательно сошло на нет, поскольку ни Миэль, ни кто-либо из её окружения так и не показался в поле его зрения. Что-то пошло не так, где-то он допустил ошибку. И это не могло не раздражать нувлигера, привыкшего просчитывать свои действия на много шагов вперёд. На этот раз вся схема, разработанная им в течение дня, разваливалась прямо на глазах, и Вууль не знал, что предпринять теперь. Впервые за долгое время он испытал чувство некоторой растерянности из-за этой своей неудачи. Оставаться здесь теперь не имело смысла, равно как и соваться во дворец. Если эльфийка с друзьями каким-то непостижимым образом всё же сумела проникнуть туда, то её внимание явно привлечёт фигура одинокого наёмника, входящего в зал. Вууль имел все основания предполагать, что компания предвидела тот факт, что он будет наблюдать за ними, поэтому предприняла какой-то ход конём. В любом случае, теперь у нувлигера оставался только один выход из сложившейся ситуации: оставаться снаружи и ждать удобного момента, чтоб проникнуть во дворец в разгар веселья, когда шанс его обнаружения будет минимальным. То, что Сарфи Хион так и не дождётся своего «телохранителя», волновало Вууля меньше всего. Точнее, это совсем его не волновало: он и не собирался развлекать старика с кучкой дворцовой элиты. Он воин, а не клоун, и его дело – «веселить» оппонентов только мастерством владения мечом.

     Вууль решил подождать подходящего момента на той террасе, которую днём показал ему главный распорядитель. Оттуда можно было тайком наблюдать за людьми в зале, а, в случае чего, укрыться в верхнем саду, в котором так любит уединяться её высочество. Оказавшись на террасе, Вууль обнаружил двух стражников, стоящих на верху лестницы, ведущей в сад. Он сразу вспомнил слова Сарфи Хиона о том, что охрана появляется здесь только тогда, когда её высочество благоволит отдыхать, упражняясь в мастерстве стихосложения. Миэль с компанией на время отошли на второй план; Вууль решил нанести визит вежливости принцессе и приоткрыть ей глаза на некоторые жизненные реалии.

     – Стой! Сюда нельзя, – произнёс один из охранников, когда нувлигер начал подниматься по лестнице. Стражники, как по команде, сместились на середину, преграждая ему путь, но, тем самым, одновременно оказываясь в пределах его досягаемости. Два молниеносных движения, и охранники плавно осели на ступенях. Минут на тридцать о них можно было забыть. Вууль постоял некоторое время, прислушиваясь, но, убедившись, что всё тихо, продолжил свои действия. Для начала он отволок тела стражников в ближайшие кусты, чтоб не мозолили глаза. Затем, короткими перебежками и бесшумно, нувлигер стал продвигаться в глубь сада. Он предполагал примерное место отдыха принцессы: небольшая скамеечка в кустах сирени, почти возле самых перил. Оттуда открывался хороший вид на луну и прочие предметы, вызывающие бурные творческие приступы у поэтов. По крайней мере, с его точки зрения. Ещё один охранник скучал возле небольшого фонтана, время от времени широко зевая, за что и был награждён мощным, но аккуратным ударом в затылок: ещё одно тело отправилось «отдыхать» в кустах. Теперь оставалось найти последнего, четвёртого охранника. По законам логики, он должен был находиться в непосредственной близости от её высочества, но так, чтоб не раздражать принцессу своим видом. Вууль не ошибся: охранник сидел на небольшом стульчике позади сиреневого куста и дремал. «Профессионал!» – усмехнулся про себя нувлигер. Стражник открыл глаза лишь в тот момент, когда Вууль подобрался к нему вплотную, и тоже был отправлен в беспамятство одним движением, но на этот раз не совсем тихо. Стульчик, на котором он сидел, опрокинулся, громко стукнув по каменному бордюру. В тот же миг из-за кустов раздался недовольный властный голос:

     – Что там ещё, Эфар?! Что за шум?

     – Ничего страшного, ваше высочество, – ответил Вууль, перемахивая через куст и садясь рядом с нею на скамейке. – Запах сирени в голову ударил вашему охраннику, и он прилёг отдохнуть.

     Маленькие глазки принцессы распахнулись на удивление широко, в свете луны она казалась не такой уж и страшненькой. Прежде чем её высочество успела закричать, нувлигер сомкнул свои пальцы на тонкой шейке.

     – Пикнешь – умрёшь! Поняла?

     Принцесса испуганно моргнула в знак того, что ей всё ясно. Вууль сжимал горло с такой силой, чтоб девушка могла дышать, но не могла крикнуть и позвать на помощь.

     – Помнится, вы обещали лично заняться мной, ваше высочество. Я решил облегчить вам задачу и сам явился. Однако и преподавать урок буду тоже я. Сейчас я уберу руку, но глупостей делать не надо, ясно? Помните – вы умрёте раньше, чем на ваш зов откликнутся.

     Принцесса снова моргнула, и Вууль осторожно ослабил хватку, после чего совсем убрал руку. Её высочество сидела молча, потирая горло маленькой ручкой.

     – Что с моей охраной? – наконец, тихо спросила она.

     – Не бойтесь – все живы. Полежат некоторое время в холодке, отдохнут. Мы как раз успеем поговорить до их пробуждения.

     – Это весьма дерзкий поступок с твоей стороны, наёмник. – Принцесса говорила так же тихо, но в голосе уже появились холодные нотки.

     – Я вообще бесшабашный тип. И я не боюсь смерти, так что приберегите угрозы для тех холуев, что лижут вам пятки.

     Было видно, как вспыхнули глаза её высочества при этих его словах, но принцесса благоразумно промолчала, что говорило о наличии какого-то ума в её вытянутой головке. Тем временем Вууль продолжал:

     – У вас дрянная охрана, на вашем месте я уделил бы больше времени их воспитанию и тренировкам. Но это так, к слову. А теперь ответьте мне, ваше высочество, позволяет ли вам отец присутствовать на приёме высоких гостей?

     – Вы имеете в виду ассамблеи? – Принцесса была на удивление смекалистой, и Вуулю это понравилось.

     – Не только. Ещё тайные совещания, на которых обсуждаются темы большой важности.

     – Нет. Такие вопросы отец решает сам. Он считает не женским делом обсуждение вопросов такого значения. И уж тем более касательно войны.

     При этих словах принцессы Вууль пристально посмотрел ей в глаза. «Что это? Ведение скрытой игры или простое совпадение?» – подумал нувлигер. Но лицо принцессы оставалось непроницаемым, как маска.

     – Но к вашему мнению он всё же прислушивается?

     – Только не в вопросах войны, – упорно повторила принцесса, сжимая тонкие губы так, что рот превратился в узкую, едва заметную линию.

     – Тем не менее, ваше высочество, смею вас просить о небольшом одолжении. Сегодня к вашему отцу прибудут посланники. Сведения, которые они принесут, могут показаться ему совершенным бредом. Однако, я прошу вас, постарайтесь убедить вашего отца в правдивости этих сведений. И помочь этим посланникам, чем только можно. Вы можете это сделать?

     – Я не знаю. Отец не любит, когда с его мнением не соглашаются. Тем более, когда просят действовать вопреки его решениям.

     – И тем не менее, – Вууль добавил в голос стали, – я настойчиво прошу вас поговорить с отцом по поводу этих посланников. И помочь им, если потребуется.

     – Каких именно посланников? И каков предмет их разговора?

     – Предмет как раз тот, в котором ваш отец не считается с женским мнением. Так что постарайтесь, как следует.

     – Война? – Принцесса посмотрела на нувлигера вызывающе.

     – Хуже. И не я тому причиной, поэтому не стоит испепелять меня взглядом.

     Принцесса несколько смягчила взор, после чего сказала:

     – Хорошо, я постараюсь. Это всё?

     – Разумеется нет, ваше высочество. Для начала хочу сказать вам, что обязательно достану вас, если вы не выполните моей просьбы. Я без проблем проник сюда и, если понадобится, заберусь даже в ваши личные покои. Даже в вашу постель, но лишь с той целью, чтоб доказать вам, что это мне не трудно. Я буду преследовать вас, словно тень, превращу вашу жизнь в кошмар и заставлю вздрагивать при каждом шорохе. Поэтому думаю, что проще пойти мне навстречу. Не так ли, ваше высочество?

     Принцесса коротко кивнула и спросила:

     – Но как я смогу сообщить вам о результатах моего разговора с отцом?

     – Я сам узнаю о них, без вашей помощи. Я же уже сказал вам, что мои способности безграничны. Ну, почти: писать стихов я не умею.

     Теперь уже принцесса подняла на него глаза, в которых читалась тревога. Вууль подарил ей леденящую душу улыбку.

     – Также хочу предупредить вас, ваше высочество, насчёт Сарфи Хиона. Старик не имеет никакого отношения к моим действиям. Попробуете наказать его – я заберусь в ваши покои. Будете преследовать меня – я заберусь в ваши покои. Усилите охрану, учините рейды или ещё что-либо подобное – я заберусь в ваши покои. И, поверьте мне на слово, разговор тогда уже будет совсем другим. Точнее, его совсем не будет, ясно? Подумайте о своей семье и сыне.

     После этих слов нувлигера принцесса опустила голову, и из её глаз покатились слёзы.

     – Это не угрозы, я просто пытаюсь уберечь вас от глупостей, – пояснил Вууль.

     – Не в этом дело. – Принцесса продолжала плакать. – У меня нет сына и не будет никогда. И мужа нет никакого.

     – Не понял.

     – Это ребёнок одной из наложниц и сына главного советника. Отец договорился с ними в обмен на некоторые привилегии. Я не могу иметь детей, и никто не возьмёт меня в жёны по доброй воле. Посмотрите на меня – разве можно любить такое?

     Вууль застыл, удивившись этому неожиданному откровению. Он стал слишком часто ошибаться в людях в последнее время. Они на поверку являлись совсем не теми, кем казались на первый взгляд. А, может, он никогда и не разбирался в людях? Он ведь ни разу не пытался заглянуть в чужую душу, прислушаться к чужому сердцу. Вууль слегка сжал руку девушки, и та подняла на него глаза. В них ещё блестели слёзы, но принцесса смотрела на него с гордостью и даже с каким-то вызовом.

     – Будьте добрее, ваше высочество, и любовь сама найдёт вас. Верьте в это. А теперь я покину вас. – Нувлигер поднялся, направившись к лестнице, но остановился в нерешительности. Затем произнёс одно только слово, которое далось ему с огромным усилием:

     – Простите.

     Он спустился на террасу и опёрся на перила, глядя вдаль. На душе у него было прескверно; на всё тело навалилась какая-то усталость, словно он и не проспал почти три часа в объятиях прекрасной Фатис. Ему очень захотелось умереть, чтоб наконец дать покой своему измученному разуму. Он ненавидел себя нового, изменившегося, с этими постоянными сомнениями и размышлениями. Его пугали эти частые ошибки, которых раньше он никогда не допускал. Эти странные чувства, которых раньше не было, теперь просто разрывали его на части. Его раздражал этот новый Вууль, который проснулся в нём в тот миг, когда он не смог убить эту маленькую эльфийку. Раздражал и притягивал одновременно, с каждым днём всё больше и больше отдаляя этого нового Вууля от прежнего. Сотни вопросов возникали в его голове, и он не знал на них ответа. Не знал, но очень хотел найти, тянулся к ним, тянулся изо всех сил; уже скоро, ещё немного…

     – Скучаете в одиночестве? – прозвучал в нескольких шагах от него женский голос, и нувлигер вздрогнул от неожиданности. Обычно он сам всегда подкрадывался ко всем, но в этот раз врасплох застали его. Вууль обернулся на голос и остолбенел. В двух шагах от него стояла привлекательная женщина в роскошном платье – это была Кейтлин.

                ******
     Они ехали всю ночь, стараясь держаться дороги и настороженно озираясь при каждом подозрительном шорохе. Йон зажёг ещё два факела, один из которых передал Патрику: вдвоём они шли рядом с повозками, освещая пространство вокруг себя. Женщины и дети спали, даже стойкая Агна, хоть и пыталась не заснуть, время от времени клевала носом. Керк и Билек тоже спали, так велел им Йон, потому что их задачей было сменить его с Патриком, когда они устанут. За всю ночь они не сделали ни одной остановки: вначале Йон ещё опасался погони, потом просто не находил подходящего места. Наконец, с первыми лучами солнца, он приметил невдалеке рощицу: там можно было укрыться от нежелательных глаз, а также дать отдохнуть лошадям, да и самим поспать пару часов.

     Вскоре они с Патриком свернули туда и, проехав дальше, обнаружили просторную поляну с высокой травой. Тут и решили остановиться на отдых, распрягли лошадей и, растолкав Керка с Билеком, легли сами. Но через час Керк уже разбудил отца: вид у него был встревоженный.

     – В чём дело? – Йон недовольно поморщился, потирая ногу.

     – Там что-то есть, я слышал, – ответил ему сын.

     – Где? – Йон моментально проснулся.

     – Там, – Керк указал рукой направление, – за теми деревьями.

     Они замерли, прислушиваясь, но ничего странного не услышали и не увидели.

     – Ты уверен? Я ничего подозрительного не наблюдаю.

     – Я не знаю, отец. Мне показалось… – Керк замолчал, виновато потупившись.

     – Ладно. Коль уж ты меня разбудил, то пойдём и посмотрим, что там тебе показалось. Возьми топор на всякий случай. – Йон поднялся и, взяв свой лук и надев колчан со стрелами, пошёл вслед за сыном. Тихонько, стараясь особо не шуршать высокой травой, доходившей местами им до груди, отец и сын стали подбираться к деревьям на противоположной стороне поляны. Остановившись на краю, они стали внимательно вглядываться в заросли и прислушиваться к каждому звуку, но ничего подозрительного не увидели.

     – Я ничего не вижу, – наконец промолвил Йон.

     – Я тоже, – смущённо выдохнул Керк.

     – Ладно, – отец утешительно похлопал сына по плечу, – лучше перестраховаться, чем недоглядеть. Пошли – мать, наверное, уже поесть собрала.

     Они развернулись и двинулись в обратный путь. Вдруг Керк схватил его за руку.

     – Слышал?! – вскрикнул он, остановившись.

     Справа от них очень тихо что-то прошуршало и стихло. Затем похожий звук раздался слева. Высокая трава слегка колыхалась, словно кто-то пробирался в ней.

     – Слышал, – тихо ответил Йон, вынимая стрелу из колчана. Керк последовал его примеру, перехватив топор поудобнее.

     – Медленно идём дальше, тихо и осторожно, – негромко произнёс Йон. Они двигались, оглядываясь по сторонам. Звуки слева и справа теперь раздавались отчётливо, словно по пятам за ними шли преследователи. Они уже почти выбрались из высоких зарослей, когда в нескольких шагах от Йона раздалось странное шипение, которое сменилось тихими гортанными звуками, похожими на урчание кошки. Очень большой кошки. Йон похолодел: он уже слышал подобное, давно, во времена войны с тёмными эльфами в Северных горах. Слышал этот низкий утробный звук, говорящий о том, что по твоему следу идёт пещерный ящер.

     – Скорее, Керк! – крикнул Йон. – Беги к нашим, не жди меня!

     – Но отец…

     – Скорее!! – Он толкнул сына в спину, и тот побежал, оглядываясь назад.

     Но они не успели добраться до своих, хоть расстояние было не таким уж и большим. Через несколько шагов Керку наперерез бросилось что-то тёмное, делая подсечку и сбивая его с ног; он кубарем полетел в траву, выпуская из рук топор. Йон кинулся было на помощь, насколько позволяла его больная нога, но тут же ему в грудь упёрлось острие копья. А следом из высоких зарослей показалась морда пещерного ящера. Зверь злобно оскалился, выдвигаясь из травы дальше вперёд. На его спине сидел тёмный эльф-наездник. Именно он угрожал человеку копьём, пристально разглядывая его чёрными глазами. Йону стало не по себе от этого взгляда: глаза тёмных эльфов были устроены по-особому, поскольку они жили во мраке пещер. Тёмная радужка с вертикальным кошачьим зрачком без каких-либо признаков белка, поэтому издалека создавался эффект пустых глазниц. И ещё Йону не нравилось то, что по этим глазам нельзя было определить намерений их обладателя. Этот взгляд мог выражать всё что угодно: и любопытство, и угрозу, и предостережение. Нижняя часть лица наездников и лазутчиков тёмных эльфов всегда была скрыта маской, что не позволяло видеть его выражения.

     – Нон талега вои рен? Инв элор? – задал вопрос наездник, судя по интонациям в голосе.

     – Я не понимаю тебя, тёмный, – процедил сквозь зубы Йон. И, бросив взгляд исподлобья, добавил: – Пришёл на мою землю, так уж изволь говорить на моём языке.

     Тёмный прищурил глаза, после чего произнёс лишь одно слово. Но зато такое, которое Йон знал.

     – Ма-ло, – сказал эльф по складам.

     – Что «мало»?

     – Мало слов.

     – А-а-а, – протянул Йон, – то есть говоришь, но плохо?

     Эльф задумался, словно переваривал поступившую к нему информацию, после чего бросил коротко:

     – Да.

     – Враги? – Йон придал голосу вопросительную интонацию, указав сначала на эльфа, а потом на себя. – Пришёл убивать?

     Эльф вновь задумался, после чего ответил:

     – Не враги. Не убивать. Бежать.

     – Хочешь, чтоб я бежал?

     – Нет. Мы бежать. От смерть.

     Йон, услышав эти слова, даже не нашёлся что ответить. Он и представить не мог, что ужас, творящийся вокруг, достигает таких масштабов. Выходит, что мертвецы проникли и в подземелья, заставив бежать даже таких стойких воинов, как тёмные эльфы. Йону было известно, что у тёмных все были бойцами. Там с детства обучали обращению с мечами и другим оружием, поэтому даже женщины-эльфийки могли дать достойный отпор человеку-воину. У людей же женщина-боец – это было исключением из правил. Йон слышал только о госпоже Кейтлин, военачальнице из Грифонмита. Впрочем, лично её он не видел, поэтому относил это скорее к слухам, чем действительно верил. А эльф тем временем продолжал ломано изъясняться по-человечески:

     – Одни? – спросил он, указывая на Йона и Керка. Тот уже стоял на ногах под бдительным наблюдением тёмного лазутчика. Хрупкая фигурка в сером плаще с капюшоном стояла рядом с юношей, поигрывая кинжалом в руке; Керк с опаской глядел на эту забаву. «Наверняка девчонка», – подумал Йон, быстро взглянув на лазутчика. Однако, это заключение не делало того менее смертоносным. Затем, взвесив все «за» и «против», Йон ответил нехотя:

     – Нет. Там семья и друзья, – указал он рукой направление. Скрывать этого не имело смысла: тёмные, при желании, могли и сами найти повозки, если уже не нашли. Враждебных намерений эльфы не выказывали, а, даже если б было и так, то поделать с этим Йон всё равно ничего не смог бы.

     – Много? – вновь спросил наездник.

     – Семеро взрослых и шесть детей.

     – Де-тей? – Эльф наморщил лоб.

     – Ну, маленькие люди. – Йон показал рукой высоту ниже себя. – Дети.

     – Да-да, – эльф закивал, – понял.

     Некоторое время наездник помолчал, словно собираясь с мыслями, после чего вновь заговорил:

     – Хотим ехать вместе.

     – Хотите, что б мы взяли вас с собой?

     – Нет. – Эльф мотнул головой. – Вы к нам.

     – То есть – к вам? Вас что, много?

     – Не очень, – ответил эльф. И добавил после молчания: – Все, кто спастись.

     – Хорошо, – ответил Йон. – Думаю, что в сложившейся ситуации, действительно, лучше держаться вместе. Я пойду, скажу своим.

     – А я – своим, – ответил эльф, разворачиваясь.

     – А мы, – остановился Йон, – как найдём вас?

     Наездник что-то сказал лазутчику на эльфийском, и тот кивнул в ответ.

     – Она показать, – ответил наездник, после чего развернулся, и ящер легко понёс его обратно к деревьям. Через мгновение они уже скрылись из вида. Лазутчик, на самом деле оказавшийся лазутчицей, легко подняла топор, оброненный Керком, с земли и протянула владельцу.

     – Спасибо, – смущённо произнёс тот, принимая оружие.

     – Да так, – произнесла эльфийка на удивление звонким голосом.

     – Надо отвечать – «не за что», – сказал Йон, поравнявшись с ними.

     – Да так, – вновь сказала та.

     – Да ну тебя… – махнул рукой Йон. – Спасибо, хоть сына не пришибла своим приёмом.

     – Не за что, – выпалила эльфийка и, когда двое людей с удивлением посмотрели на неё, хитро им подмигнула.

                ******
     Пока наёмник разглядывал её, Кейтлин с интересом изучала его. Она вдруг поймала себя на том, что её тянет к этому человеку. Нет, не то, чтоб она готова была бежать с ним под венец: её тянуло к нему, как к некой загадке, как к кому-то, окутанному туманом тайного. Странное чувство по отношению к человеку, которого видишь впервые в жизни. Пока она разбиралась в этом, наёмник заговорил с нею:

     – Я не люблю шумных компаний, – пояснил он ей своё одиночество. – А вот что делает тут без кавалера столь привлекательная дама?

     – Спасибо за комплимент. Так уж получилось, что я оказалась без партнёра. – Кейтлин ожидала, что незнакомец тут же пригласит её на танец. Но наёмник молчал, не предпринимая никаких попыток продолжить знакомство. Это несколько смутило Кейтлин, и она, сама не ожидая того, спросила:

     – Не составите мне пару? Не зря же я надевала этот наряд.

     – М-м-м. – Наёмник несколько замялся, после чего ответил: – Я согласен, если вы не будете против потанцевать со мной здесь.

     – Как?! Прямо здесь? – удивилась Кейтлин.

     – Вас что-то смущает?

     – Нет, разве только, что музыка здесь почти не слышна.

     – Думаю, она будет нам только мешать, – ответил наёмник и, подойдя к ней ближе, протянул руку, приглашая на танец. Она приняла его предложение, и через минуту они уже медленно вальсировали на террасе. Несмотря на отсутствие музыки, кавалер довольно неплохо вёл.

     – А вы хорошо танцуете. Простите, но мы так и не познакомились, – сказала Кейтлин.

     – Меня зовут Вартес, – ответил наёмник, глядя прямо ей в глаза. Кейтлин понравилась эта его манера держаться.

     – Очень приятно, Вартес. А моё имя…

     – Постойте! – перебил он её внезапно. – Позвольте, я сам угадаю?

     Кейтлин улыбнулась и согласно кивнула. Наёмник приблизил её руку к своему лицу, поворачивая ладонью кверху, продолжая вести в танце. Он сотворил глубокомысленную мину, словно читал линии на руке, затем взглянул на небо, будто сверялся с чем-то по звёздам. Закончив со всей этой ерундой, Вартес, наконец, сказал:

     – Ваша ладонь и положение звёзд сказали мне, что имя столь прекрасной женщины может быть не иначе как Кейтлин. Я прав?

     – Абсолютно, – ответила Кейтлин, улыбаясь. – Хорошая попытка, Вартес, но увы, не сработала. Я прагматик до мозга костей. Признавайтесь, откуда вам известно моё имя?

     – Честное слово, прочёл по линиям…

     – Перестаньте, – Кейтлин убрала улыбку с лица. – Если не хотите, чтоб наш разговор окончился, то говорите начистоту. Ваша шутка была мила, но не более того. Пришло время откровения.

     Вартес вздохнул, после чего заговорил, но уже совсем другим голосом. В нём не было угрозы, но Кейтлин почему-то напряглась и в тот же миг почувствовала, насколько сильнее держал теперь её собеседник. Если б она хотела вырваться, то, конечно, смогла бы, но этой своей силой Вартес словно пресекал саму мысль об этом.

     – Хотите правды – вот она: у нас общие знакомые. – В голосе наёмника появились нотки, от которых Кейтлин слегка вздрогнула.

     – Не бойтесь, я не собираюсь причинять вам вреда, Кейтлин, – произнёс Вартес в ответ на её реакцию.

     – Кто эти знакомые? – Кейтлин поддерживала разговор, пытаясь взять себя в руки. В её голове при этом молниями носились мысли: «Вырваться!», «Закричать!», «Позвать на помощь!» Но внутренний голос подсказывал ей, что Вартес опередит её при любом из этих вариантов.

     – Вы же прагматик до мозга костей, как сами изволили выразиться. Думаю, вам не составит труда догадаться.

     Только теперь Кейтлин обнаружила, что они уже не танцуют, но Вартес продолжал довольно крепко прижимать её к себе.

     – Отпустите меня! – Она постаралась, чтоб голос прозвучал как можно твёрже. Чтоб Вартес даже не догадался, как сильно она сейчас испугалась. Кейтлин думала, что он не разожмёт рук, но, к великому удивлению, Вартес отпустил её. Она отбежала на несколько шагов, но наёмник даже не шелохнулся. Видимо, он и вправду не собирался преследовать её и, тем более, причинять вред.

     – Мартин? – спросила Кейтлин после короткого молчания.

     – Я знал, что этот «Мартин» обязательно подведёт меня. Непростительная ошибка, если б я собирался преследовать вас. К счастью, в мои планы это не входит. – На лице Вартеса-Мартина появилась леденящая душу улыбка, и он добавил, делая акцент на слове: – Уже.

     – Не думайте, что напугали меня, – голос Кейтлин предательски дрогнул.

     – Я и не думаю. Я знаю. – Наёмник продолжал улыбаться. – Можете быть хоть трижды прагматиком, Кейтлин, но я почувствовал ваш страх. Вернее, испуг, который вы ощутили. Я определил его по вашему дыханию, по участившемуся сердцебиению, по волоскам на коже. И тут вы можете хоть расшибиться, но это – правда.

     – Да. Я немного испугалась вас, Вартес… то есть, Мартин. Или как вас там?

     – Я могу назвать своё имя, но это не имеет смысла. Ведь и его вы сочтёте ложным.

     – Смотря как назовёте.

     Кейтлин замолчала, давая наёмнику понять тем самым, что ждёт признания.

     – Вууль. – Он даже сам почувствовал, как у него холодок пробежал по коже. Он впервые назвался этим именем человеку извне: не некроманту, не тарпринсу, не нувлигеру, а девушке по имени Кейтлин. И в этом было что-то сродни новому рождению, словно он только что переступил невидимый барьер, вернуться за который уже невозможно.

     – Как? – переспросила Кейтлин.

     – Вууль, – повторил он.

     – Какое странное имя, – задумчиво произнесла Кейтлин и добавила: – И страшное. Словно ветер воет в пустой могиле.

     – Довольно близко к истине. – Вууль не сводил с неё глаз. Она хотела сказать что-то ещё, но в этот миг из коридора, что вёл на террасу, послышались шаги и разговор.

     – Кейтлин, вы же обещали! – Обиженный голос Джалиба.

     – Я же говорила, что она, кажется, вышла на террасу. – Голос Миэль.

     – Вот ты где! В прятки поиграть надумала? – Насмешливый окрик Асшанти.

     А затем гробовая тишина, словно весь мир замер. Даже фонтаны, бьющие ввысь, казалось, опадали совершенно бесшумно. Кейтлин не оглядывалась, но чувствовала, что все взгляды устремлены сейчас на наёмника Вууля. И она ожидала взрыва, который не заставил себя долго ждать.

     – А-а-а! – завопила Асшанти. Забыв о приличиях, она в три прыжка подскочила к Вуулю и вцепилась в него, как дикая кошка, пытаясь выцарапать глаза и даже укусить. – Это он! Кейтлин, Джалиб – это он! Это же он! Он!!

                ******
     Они подъезжали к месту. По дороге Стефан рассказал всё, что ему было известно о «проклятой» штольне и её окрестностях. Король Валеон очень внимательно слушал его рассказ, ни разу не перебив.

     – Да, невероятная история, – сказал он, когда Стефан замолчал. – Если б я услышал её от кого-нибудь другого, а не от вас, то у меня сложилось бы впечатление, что у этого человека не всё в порядке с головой. Но какое это имеет отношение к байкам о восставших мертвецах?

     – Это место, скрытое за невидимым барьером. Ваше величество, оно мёртвое.

     – Что вы хотите этим сказать, латник?

     – В ту ночь я наткнулся там на растерзанного грифона: зверь был просто разорван на части. Но над останками не было ни мух, ни падальщиков. У меня было такое чувство, что даже воздух в том месте мёртвый. Никаких запахов, ни дуновения ветерка – ничего. И тишина, как в могиле.

     – А то, что находится за пределами этого барьера? Оттуда видно то, что осталось снаружи?

     – Да, мой король. Я отчётливо видел и заваленный вход в шахты, и луну на небе, и своего грифона: он охотился на кроликов неподалёку.

     – Что ж, – пришпорил коня Валеон, – надеюсь, мы найдём ответы на наши вопросы, когда прибудем на место.

     Далее они пустили коней галопом. Алвик и Теодор, сопровождавшие их в пути, тоже ускорились. Правда, Теодор гнал своего коня не так быстро, поскольку к нему была прицеплена небольшая двухколёсная повозка: на ней планировалось вывезти тело Феонта для последующего захоронения. Четверо паладинов, которым Валеон приказал следовать с ними, тоже чуть отставали. Кони, одетые в тяжёлую броню, как и всадники, хоть и были специально выведены для этого, всё ж не могли долго поддерживать быстрый темп езды. Их главной задачей было не уставать в бою и долго нести на себе большой вес доспехов и наездника. Когда всадники, наконец, достигли цели, Валеон вместе со Стефаном, не спешиваясь, объехали странное место по кругу. Когда они остановились у заваленного входа в шахты, к ним присоединились подоспевшие паладины. Король слез с коня, за ним спешились Стефан, Алвик и Теодор. Паладины были слишком тяжелы и неповоротливы в своих доспехах. Они не могли спуститься с коней без посторонней помощи и специального приспособления: такова была цена неуязвимости в бою. Тяжёлая кавалерия следовала за своим повелителем, закрывая Валеона и его спутников по бокам от возможного нападения. Однако, у насыпи они вынуждены были остановиться: кони ни за что не взобрались бы на эту горку.

     – Ваше величество, позвольте, я сначала покажу вам это? – попросил Стефан и, получив утвердительный кивок, начал, не спеша, подниматься на насыпь. Он запомнил границу невидимого барьера, поэтому оглянулся, прежде чем совершить последний шаг.

     – Смотрите, ваше величество. Это произойдёт прямо сейчас, – сказал Стефан и шагнул дальше. Перед его глазами открылась та же картина: растерзанный грифон с остекленевшими глазами на отрубленной голове. Ни мух, ни шакалов, ни вони. Но теперь латник был уже готов увидеть весь этот кошмар, поэтому даже не вздрогнул. Лишь тупая боль защемила его сердце, когда он посмотрел на большой валун в центре: там, за ним, была горка из камней, а под нею…

     Он отвернулся, закусив губу: проклятый комок вновь подкатил к горлу, в глазах защипало, но Стефан подавил в себе эти эмоции. Не без труда, конечно. Он устремил свой взгляд на тех, кто остался снаружи. Их от него отделяло всего несколько метров, но, судя по их ошеломлённому виду, Стефан понял, что его уже не видят. Ему стало интересно, каково это, когда кто-либо исчезает прямо у тебя перед носом? Не желая дольше пребывать в этом мёртвом месте в одиночестве, он вышел за барьер.

     – Тьфу ты, чёрт! – выругался Теодор, даже не думая, что рядом стоит король. – К этому, наверное, невозможно привыкнуть.

     – Что там, латник? – спросил Валеон. – Всё как прежде, никаких изменений?

     – Всё так же, ваше величество.

     – Ждите меня наверху, я иду к вам, – ответил король и стал аккуратно взбираться на насыпь. Возле Стефана он остановился, развернувшись к всадникам.

     – Распределитесь вокруг этой горки с четырёх сторон, на всякий случай. А вы, – обратился Валеон к Алвику и Теодору, – поднимитесь сюда, но за барьер ни шагу. Мы позовём вас, если что.

     Все стали выполнять указания, а Валеон тем временем положил руку на плечо Стефану и произнёс:

     – Ну, с богом. – И они вдвоём шагнули за невидимую преграду.

     Надо отдать должное Валеону – он довольно спокойно отнёсся к тому, что увидел за барьером: не пристало королю вздрагивать при каждой нелицеприятной картине. Он подошёл ближе к останкам грифона и, присев рядом, осторожно коснулся пальцами тёмного пятна на крыле летуна.

     – «Небесный огонь», – произнёс Валеон. – Теперь нет никаких сомнений в том, что Авий причастен к этому жестокому убийству.

     Затем король осторожно коснулся большой раны на туловище грифона, после чего нахмурился:

     – Говорите, что это произошло прошлой ночью? – Валеон поднялся и вновь подошёл к Стефану.

     – Да, ваше величество.

     – Странно, очень странно. Останки почти мумифицировались. От них совсем не пахнет разложением, поэтому нет падальщиков и мух.

     – Но это невозможно. Для того, чтоб это произошло, требуется гораздо больше времени.

     – Чему вы удивляетесь, латник? Ведь вы сами говорили, что это место необычное. Кстати, мне пришла в голову ещё одна мысль.

     С этими словами Валеон обернулся к оставшимся снаружи людям, хотя это и не имело смысла (их всё равно не видели), и громко крикнул:

     – Сюда! На помощь!

     Но на его призыв никто не отреагировал. Даже Алвик с Теодором, хоть и стояли совсем рядом, не бросились на возглас. Валеон крикнул ещё раз, но с тем же результатом. Король с торжествующим видом обернулся к Стефану:

     – Ну как, латник? Что вы думаете об этом?

     – Вы хотите сказать, ваше величество, что барьер ещё и звук не пропускает наружу?

     – Это единственное объяснение нерадивости моих подданных. А где же тело вашего брата, латник?

     – Там, за камнем. – Стефан почувствовал, как горло снова перехватывает при мысли о том, что сейчас ему вновь придётся увидеть мёртвого брата.

     – Я понимаю ваши чувства, Стефан. – Валеон положил руку ему на плечо. – Если это трудно для вас, то я возьму Алвика с Теодором для того, чтоб перенести тело вашего брата на повозку.

     – Спасибо, мой король, но я хочу сделать это сам. Я должен.

     – Понимаю. Тогда позовите кого-нибудь на помощь.

     Через несколько минут тело Феонта уже лежало в повозке, накрытое плащом. Валеон и трое друзей стояли рядом, обнажив головы. Паладины тоже подъехали ближе и сняли шлемы.

     – Что ж, – наконец произнёс король, надевая шлем. – Отвезём его в форт и похороним рядом с сыном кузнеца. Когда на месте Арчерса вырастет город, то мы установим в нём памятник в их честь, как отдавшим свои жизни за добро и справедливость. И пусть память о верных сынах отечества…

     Договорить Валеон не успел: в воздухе раздался короткий свист, и один из паладинов вскрикнул. Из сочленения доспехов на плече у него торчала стрела. Потом свист повторился, и вторая стрела попала прямо в смотровую щель в шлеме второго паладина: всадник стал медленно заваливаться набок.

     – Ваше величество, мы атакованы! – крикнул третий из паладинов, загораживая короля. И вовремя: следующие две стрелы воткнулись в его небольшой прямоугольный щит, а одна звонко ударила по броне, но не смогла пробить стальную пластину и отлетела в сторону. С насыпи посыпались камни, и в следующий миг из-за невидимого барьера показались несколько скелетов. Вооружённые кто чем и так же одетые, мертвецы стали спускаться вниз, направляясь к людям.

     Сначала все были настолько ошеломлены этим зрелищем, что несколько мгновений приходили в себя: всё-таки не каждый день видишь ходячих мертвецов. Затем Стефан выхватил свой меч:

     – Вперёд! За короля! Уничтожим тварей! – воскликнул он, поднимая коня на дыбы.

     В этот миг из-за барьера показалось ещё несколько скелетов, и вооружены они были луками.

     – Отставить, латник! – громко крикнул Валеон. – Там стрелки, нас всех перебьют! Возвращаемся в Арчерс, живо! Надо предупредить людей и организовать оборону.

     Король пришпорил коня, и тот понёс его прочь от этого проклятого места. За ним незамедлительно последовали остальные. Конь, наездник которого был сражён стрелой в лицо, тоже скакал следом: паладин застрял ногой в стремени и теперь волочился по земле, гремя доспехами. Когда всадники уже отъехали на добрую сотню метров, над их головами пронеслись несколько грифонов с наездниками на спинах. Воздух прорезал высокий, резкий клёкот. Летуны, не приземляясь, направились в сторону форта. И было их не трое, кого Валеон отправил с донесением в Грифонмит, а семеро.

     – Что ещё за новости? – проворчал Валеон себе под нос и крикнул остальным: – Быстрее, это вестники из столицы!

     Всадники неслись во весь опор, торопясь предупредить людей и успеть организовать защиту Арчерса. Они не могли видеть, что нежить, появившаяся из-за барьера не двинулась следом за ними. Словно повинуясь чьему-то приказу, скелеты повернули обратно, один за одним скрываясь за невидимой стеной. Через несколько минут у «проклятой» штольни воцарилась та же пустота и безмолвие, что были раньше.

                ******
     Он защищался ровно настолько, чтоб не попасть под действие острых ногтей и не менее острых зубов, хотя удавалось это с трудом. Эльфийка была настроена очень враждебно, и её с трудом смогли оттащить этот молодой маг и подоспевший на помощь Олден. Напоследок Асшанти ухитрилась, всё ж таки, ухватить Вууля за волосы, и нувлигер мысленно попрощался со своим скальпом, но всё обошлось благополучно. Через минуту эльфийка уже была в крепких объятиях Олдена, шипя и плюясь, как разъярённая фурия. Вууль провёл пальцами по щеке и, обнаружив на них следы крови, улыбнулся: всё-таки Асшанти умудрилась расцарапать ему лицо.

     – Получил, гад?! Получил?! – торжествующе рычала эльфийка, демонстрируя в грозном оскале свои великолепные зубки. Она уже немного успокоилась, но Олден всё ещё продолжал прижимать её к себе.

     Нувлигер перевёл взгляд на Асшанти и, когда их глаза встретились, произнёс беззлобно:

     – Рыжая бестия.

     При этих словах, эльфийка на мгновение замерла, но затем принялась вырываться с удвоенной силой.

     – Асшанти, успокойся! – пытался вразумить её Олден. Ему с трудом удавалось удерживать извивающееся тело, хотя эльфийка была миниатюрной. – Ты же сейчас из платья выскочишь!

     – Пусть! – Асшанти продолжала брыкаться. – Мне нечего скрывать – тут все свои. А его я просто прикончу, так что глазеть долго на меня ему не придётся.

     Вууль улыбнулся, представив себе, как подвергается нападению абсолютно обнажённой Асшанти. В другой ситуации он даже не стал бы и сопротивляться, покорно позволив себя одолеть. Но, к сожалению, это были только фантазии.

     – Чего ты всё время скалишься?! – злобно спросила эльфийка. Поняв, что Олден её всё равно не выпустит, она сдалась и теперь смешно повисла на его руках, не касаясь ногами земли.

     – Представил себе эту картину, – всё так же спокойно отвечал Вууль.

     – И не надейся! – ответила эльфийка и слегка куснула Олдена за палец: – Да отпусти уже меня. Всё – я успокоилась и угрозы для общества не представляю.

     Мужчина выполнил её просьбу, приникая губами к укушенному пальцу. Вууль успел заметить, что следов крови там не было: Асшанти цапнула его совсем не сильно, лишь для проформы. Значит, в этом действии скрывалось нечто совсем другое, тут были примешаны чувства. Автоматически Вууль отметил про себя этот факт.

     – А теперь, когда все взяли себя в руки, я предлагаю обсудить очень важное дело. Только не здесь – подыщем место потише, – предложил нувлигер, но, увы, сбыться этому было не суждено. Из коридора показались три охранника, привлечённые шумом, происходящим на террасе.

     – Что здесь творится? – спросил один из них, появившийся первым. Он был самый здоровый и, вероятно, самый главный. – Почему нарушаете порядок?

     – О! Вы как раз вовремя! – воскликнула Асшанти, довольно улыбнувшись, и указала пальцем на нувлигера. – Немедленно возьмите под стражу этого вот… Мартина.

     – Спокойнее, сейчас разберёмся, кого тут куда взять, – ответил всё тот же стражник. – Для начала предъявите ваш гран.

     – Вы что, не слышите?! – вспылила Асшанти. – Я говорю вам – этот человек вор, убийца и предатель!

     – Разберёмся, – всё так же спокойно ответил стражник.

     – Простите дерзость нашей гостьи, – произнёс Джалиб. – Она и её спутники находятся здесь с моего согласия и по приглашению магистрата.

     – Простите, господин Джалиб, – моментально встал по стойке «смирно» стражник. Остальные последовали его примеру. – Я не сразу узнал вас в темноте.

     Затем он обратился к Вуулю:

     – Ваш гран, наёмник?

     – Возьмите, – нувлигер протянул ему бумагу.

     – Первая ступень! – воскликнул стражник, взглянув на документ. – Каким же образом вы попали сюда?

     – У меня контракт на охрану и сопровождение Сарфи Хиона, – ответил Вууль.

     – Тогда почему вы здесь, а не в зале? Господин главный распорядитель…Минуточку! – Внимание стражника привлекло содержание грана. – Вартес?

     – Да, это я. – Вууль уже догадывался, что последует далее.

     Стражник передал документ одному из своих помощников, и тот спрятал его в небольшой плоской сумке из кожи, что висела у него на боку.

     – Немедленно сдайте оружие и следуйте с нами! – тоном, не терпящим возражений, произнёс главный.

     – В чём дело? – задал вопрос нувлигер.

     – Ещё спрашиваешь?! Этот гран был украден у одного из наёмников в нижних кварталах два дня назад. И, судя по всему, вор – ты! Сдай оружие и следуй с нами!

     Асшанти ехидно усмехнулась. «Что, влип?» – читалось на её лице. Эльфийка думала, что он, конечно, попытается выкинуть какой-нибудь номер. Она даже слегка напряглась, готовая в любой момент оказать посильную помощь стражам порядка. Но Вууль поспешил её разочаровать: он безропотно снял свой клеймор и отдал его второму стражнику. Затем сцепил руки за спиной и шагнул в сторону коридора.

     – Зря вы так, – произнёс он, обращаясь явно не к стражникам. – Я ваша единственная надежда. Без меня вам не прорваться.

     – Давай-давай, шагай, – ответил конвоир, относя эти слова на свой счёт. – Прорвёмся как-нибудь.

     – Миэль, – вновь заговорил Вууль. Его уже почти втолкнули в проход, поэтому он торопился сказать самое главное. – Марш! Он уже начался. Тебе не справиться без меня. Источник Откровения: я знаю, как пройти к нему. Вам не справиться самим, вам не успеть! Я пришёл помочь. Вы должны мне поверить!

     Стражники завели его в коридор, и нувлигер замолчал. Джалиб некоторое время стоял на месте, затем бросился следом за ними.

     – Подождите!

     Главный стражник обернулся на его голос.

     – Что вы собираетесь с ним делать?

     – Похищение грана и проникновение во дворец под чужим именем – это серьёзный проступок, – ответил стражник. – Пока в подземелье, в камеру. Я доложу начальнику стражи, и, в лучшем случае, он будет отправлен в пустоши, в тюрьму «Мёртвый бархан».

     – А в худшем?

     – На виселицу.

     – Я могу просить вас об одолжении? – Джалиб положил руку на плечо стражника, стараясь расположить его к себе.

     – Смотря о каком, господин Джалиб, – скорчил тот недовольную мину.

     – Не докладывайте пока начальнику стражи об этом преступнике.

     – Ну-у-у, – стражник замялся, – я обязан доложить, это будет нарушением, если я не доложу.

     Весь его вид говорил о том, что он очень хочет нарушить этот пункт, ему только нужно было немного помочь. И Джалиб понял эти недвусмысленные намёки.

     – Вот. – Он аккуратно передал стражнику небольшой мешочек, в котором что-то тихо позвякивало. Тот, быстро взвесив его в руке, поспешил спрятать мешочек за пазуху.

     – Господин Джалиб, – заговорил стражник. – Мы дежурим до утра, поэтому поместим этого… человека в камеру. Докладывать я не буду. Но утром будет пересмена; все документы будут проверяться, и я обязан буду доложить начальнику своей смены, пока не заступит новый. Я не хочу терять своего места и, тем более, головы.

     – Я понял. – Джалиб убрал руку с его плеча. – До утра я что-нибудь придумаю. А пока сделайте так, чтоб о нём не узнал никто, кроме нас.

     – Не беспокойтесь, господин Джалиб. До утра с ним всё будет в порядке, я ручаюсь.

     И стражники проследовали далее, уводя пленника в какое-то боковое ответвление, ведущее вниз.

     Джалиб быстрым шагом вернулся к своим друзьям.

     – Ну что? Теперь его посадят в тюрьму, надеюсь? – язвительно спросила Асшанти.

     – В лучшем случае, – ответил ей Джалиб.

     – О! Даже так! – Эльфийка хлопнула в ладоши. – Туда ему и дорога!

     – Асшанти, вы не понимаете. – От волнения Джалиб снова перешёл на «вы». – Нельзя допустить, чтоб он был казнён! Слышите? Нельзя!

                ******
     Тёмных эльфов, действительно, оказалось немного: четыре наездника на ящерах, трое лазутчиков, вместе с той эльфийкой, что привела их сюда. Ещё две кафрии – боевые эльфийки, сражающиеся двумя клинками; двое краймов – тёмных эльфов, прислуживающих сумеречным ведьмам. И, собственно, та, кого сопровождала и охраняла вся эта группа, – владычица Ирбет. Маленькая двухколёсная кибитка, в которой её везла пара впряжённых ящеров, ехала между повозками Патрика и Йона: таково было повеление Ирбет. Йон, конечно, понимал, что это своего рода перестраховка: таким образом Ирбет просто прикрыла свои фланги, и теперь можно было отправить наездников выполнять какие-либо приказанья. Но, не смотря на этот ход со стороны тёмных, Йон всё равно чувствовал себя теперь в большей безопасности: эльфы будут защищать свою госпожу, а заодно и их тоже. Во всяком случае, с таким количеством отменных бойцов уже можно было противостоять той нечисти, что повылезала из своих могил.

     Пока они ехали, владычица Ирбет вела беседу с Йоном: она хорошо знала язык людей, вот только манера говорить у неё была странной. Ирбет произносила слова, растягивая их и делая большие паузы между ними.

     – Когда мы попадём на дорогу, мощённую камнем? – задала она очередной вопрос.

     – Она называется трактом. Через час-полтора, если ничего не произойдёт, владычица, – отвечал Йон. Он решил для себя, что будет называть эльфийку только так. Во-первых, звать её просто по имени было как-то неудобно – всё-таки не низкого происхождения особа. Называть госпожой Ирбет, тоже не совсем правильно – ну какая она ему госпожа, эльфийка из подземелий? Владычица – как раз то, что нужно, что-то вроде титула или звания в армии. Тем более, что сама Ирбет всякий раз слегка улыбалась уголками губ, когда слышала это обращение в свой адрес, а, значит, ей нравилось.

     Гораздо больше Йона беспокоило то, что эта маленькая лазутчица, которая привела их к своим соплеменникам, теперь ехала на их повозке. Они с Керком сидели сзади, свесив ноги, и о чём-то беседовали. До Йона время от времени доносился звонкий смех эльфийки и смущённые, короткие смешки сына. «О чём они там говорят, ведь и языка-то толком не знают? – с беспокойством думал Йон, периодически оглядываясь назад. – И Керк тоже хорош – хихикает, улыбается, как идиот». В это время эльфийка повернулась к Йону и, встретившись с ним взглядом, улыбнулась. «Да уж, славненькая мордашка, – отметил про себя Йон. – Так и сына проморгать можно. Ну не орать же на него, в самом деле! Пусть сам думает – голова на плечах есть!» Чтоб отвлечься от этого, Йон вновь задал вопрос Ирбет:

     – Скажите, владычица, а почему вы не поехали своими подземными путями? Ведь вам сложно ориентироваться на поверхности.

     – Подземные ходы ведут не всюду, – начала отвечать в своей манере Ирбет. – От нас можно попасть только в Аршей и Торскан. Это такие же маленькие поселения, что и наш Вольд. – Владычица помолчала немного, после чего добавила: – Был.

     – Неужели никому из ваших больше не удалось спастись?

     Ирбет отрицательно покачала головой:

     – Нам сразу перекрыли путь к перешейку. Они текли рекой, нескончаемым потоком. Мы с боем прорывались к выходу. Вольд – маленький город. Те, кто был отрезан, остались там сражаться до конца. Со мной прорывалась большая группа, не менее пяти десятков воинов. Сейчас тут все, кому удалось добраться до выхода.

     – Не все из ваших подданных выглядят удручённо, – заметил Йон, услышав новый взрыв смеха со стороны Керка и его новой знакомой.

     – Не суди Иранну слишком строго, человек. Она ещё слишком юна, и этот смех – обычная защитная реакция на то, что ей пришлось пережить. Ведь в Вольде остались её родители. А твой сын ей понравился.

     – Да я уж вижу, – проворчал Йон.

     – Смотрю, тебе не очень-то это по вкусу? Недолюбливаешь нас?

     – Да как сказать? Я всё-таки воевал с вашими. И теперь, по их милости, стал хромым калекой на старости лет.

     – Воевал? – Ирбет нахмурилась. – А-а-а, наверное, то противостояние в Северных горах?

     – Вы что-то знаете об этом? – Йон с подозрением взглянул на эльфийку. Пожалуй, он ничуть не удивился бы, если б Ирбет сказала, что лично руководила тогда войсками. Эльфийка уже собиралась что-то ответить, но резкий крик помешал ей.

     – Аррат! Аррат! – Один из наездников вскинул руку с копьём и резко развернул своего ящера. – Тален мидела орта!

     Повозка с Ирбет резко остановилась, владычица приподнялась, всматриваясь в ту сторону, куда направились её провожатые.

     – Что случилось? – Йон тоже остановился, оглядываясь назад. Но ответ ему даже не понадобился: с небольшого пригорка к ним спускалась группа мертвецов, вооружённая, чем попало. Чуть поодаль выдвигалась приличная толпа скелетов, тоже не с пустыми руками. Но внимание Йона привлекли три фигуры в чёрных коротких плащах. Они были вооружены мечами, источающими зеленоватое свечение, и передвигались очень быстро.

     – Что ещё за твари? – пробубнил Йон себе под нос, всматриваясь в наступающих врагов.

     Кафрии уже приближались к мертвякам, выхватив свои клинки и издавая воинственные кличи. Наездники направились в сторону скелетов, двое лазутчиков взяли на себя ходячих мертвецов. Иранна, моментально приведя себя в боевую готовность, резво соскочила с повозки и тоже понеслась в бой, яростно вращая кинжалами. Керк схватил топор и спрыгнул на землю.

     – Куда?! – гаркнул на него Йон. Сын замер на месте, судорожно сжимая топорище в руках.

     – Я – помочь Иранне. Я хочу биться!

     – Я тебе дам – биться! Вояка нашёлся! Сиди тут, охраняй сестёр с матерью. Этих тварей не так уж и много, справятся без тебя.

     Сам же Йон взял свой лук и направился к повозке Патрика. Двое младших детишек во все глаза смотрели на мертвецов, удивлённые невиданным доселе зрелищем. Но четверо, что были постарше, жалобно скулили, прижимаясь к матери. Они уже были достаточно взрослы для того, чтобы чудовища вызывали у них не удивление, а страх.

     – Гони к тракту, – Йон хлопнул Патрика по колену, – как можно скорее. Уже недалеко, думаю, доберётесь. Подождёте нас там.

     – А как же вы? – Патрик взял в руки вожжи.

     – За нас не беспокойся, мы тут повоюем немного.

     Патрик хлестнул лошадей, и они понесли их прочь от этого места. Йон приблизился к двуколке Ирбет.

     – Простите, владычица, что оголил ваш фланг, но я не хочу рисковать детьми. Да и проку от Патрика было б мало – он не воин.

     – Я понимаю, человек. – Ирбет стояла в своей маленькой повозке. По бокам от неё находились верные краймы. – Но почему ты не отправил своих: они ведь тоже не воины, не так ли?

     – Моя семья останется со мной. Я сумею защитить её, – ответил Йон, одарив Ирбет улыбкой убийцы. Затем он достал из колчана стрелу и стал высматривать подходящую мишень.

     А бой, тем временем, начался. Один из наездников врезался в толпу скелетов, разметав нескольких в стороны. Удар его копья снёс черепушку ещё одному, другой ближайший скелет замахнулся ржавым мечом, но ящер наездника среагировал быстрее. Взревев, он сомкнул свои страшные челюсти на рёбрах мертвяка и, мотнув головой, отшвырнул того далеко в сторону; Йон поморщился – ему показалось, что он даже отсюда услышал хруст сокрушённых зубами костей. Острота этих зубов была знакома ему не понаслышке.

     Две кафрии выписывали боевые па среди другой группы ходячих мертвецов. Клинки эльфиек мелькали в воздухе, разя врагов, подобно сверкающим молниям. Иранна тоже довольно ловко расправилась с двумя тварями. Она несколько отстала от остальных, поскольку вступила в бой последней, и уже собиралась последовать за ними, когда перед нею внезапно выросла фигура в чёрном плаще. Йон даже не до конца осознал, как это произошло. Ему показалось, что существо каким-то непостижимым образом мгновенно переместилось из одной точки в другую. Иранна, похоже, была сбита с толку не меньше, чем он. Эльфийка ударила кинжалом наотмашь, но враг ловко ушёл от атаки. Вернее, просто исчез прямо у неё из-под носа и тут же проявился сзади. Эльфийка даже не поняла, что произошло, когда клинок противника вошёл ей в спину, проткнув насквозь. Затем тварь резко выдернула оружие, и сражённая лазутчица рухнула на землю. Крик, раздавшийся одновременно с этим, заставил Йона вздрогнуть.

     – Иранна!! – Керк выбежал вперёд и замер, словно в ожидании, что эльфийка сейчас поднимется и, как ни в чём не бывало, помашет ему рукой. Но этого, разумеется, не могло произойти. – Иранна, держись, я уже иду!! – с диким воплем бросился к ней Керк.

     – Сынок, куда ты?! – Марна соскочила с повозки, бросаясь вдогонку. Йон чудом успел перехватить её.

     – Керк! Там же Керк, Йон! Эти твари убьют нашего сына! – запричитала Марна, сложив в мольбе руки.

     – Это мы ещё посмотрим, кто кого! – процедил сквозь зубы Йон. Он вложил стрелу и натянул тетиву лука, готовый выстрелить в любую минуту. Теперь всё его внимание было приковано к сыну. А тот, добежав до сражённой подруги, отбросил топор в сторону и, опустившись на колени, поднял эльфийку на руки.

     – Чтоб тебя!.. – Йон даже не нашёл слов, чтоб выразить своё негодование. Фигура в чёрном плаще проявилась слева от Керка, и Марна истошно завопила, но Йон уже был готов к такому повороту событий. Стрела, выпущенная им, прошила шею врага насквозь, и тот, выронив меч, осел на землю. Йон сделал второй выстрел, попав в спину существа. После этого тело последнего разлетелось по воздуху, превратившись в чёрные хлопья, похожие на сажу. Йон удивлённо уставился на это зрелище, но быстро пришёл в себя и приготовился к новому выстрелу. Керк продолжал стоять на коленях, склонив голову над телом эльфийки, и, кажется, плакал навзрыд. В этот миг перед ним материализовалась вторая фигура в чёрном плаще, и только теперь Йон понял, как сильно просчитался. Сын загораживал ему противника, и он не мог произвести выстрела, а занимать новую позицию времени не было: тварь наверняка нанесёт удар раньше. Йон замер от ужаса, впервые за долгие годы жизни страх связал его по рукам и ногам, казалось, даже сам разум сковало, не позволяя найти выхода из создавшегося положения. И в эти короткие мгновенья Керк, наконец, вышел из оцепенения. Когда враг появился перед ним, юноша оставил тело эльфийки и, перекатившись вбок, схватил топор. Лезвие противника рассекло воздух на том месте, где только что находился Керк. Йон воспользовался этими секундами, чтоб выстрелить, но враг оказался быстрее: существо исчезло раньше, чем стрела настигла его. Керк уже был на ногах, когда чёрная фигура вновь появилась перед самым его носом. Враг замахнулся мечом, и юноша выставил топор перед собой, блокируя удар. Неудачное решение: лезвие с лёгкостью перерубило рукоять топора. В тот же миг противник сделал выпад вперёд, намереваясь проткнуть Керка мечом, но тот каким-то непостижимым образом предугадал его намерение, уйдя вправо с линии удара. Враг, не встретив сопротивления при атаке, по инерции сделал шаг вперёд, так что Керк теперь оказался чуть позади него. Он отбросил бесполезный кусок деревяшки, оставшийся в его левой руке после того, как топорище было перерублено. Остриём же топора он ударил существо по голове – ударил непрофессионально: слабо, без замаха. Однако и этого хватило, чтоб враг на какое-то мгновение замешкался. В этот миг Йон произвёл выстрел, и стрела пронзила ногу твари: та подломилась, и противник упал на колени, успев воткнуть меч в землю и опереться на него, чтоб не рухнуть навзничь. Существо уже начало подниматься, когда перед ним появился Керк; теперь он держал топор за обрубок рукояти крепко, двумя рукам. Когда враг поднял лицо, встретившись с ним взглядом, юноша изо всех сил, со всей ненавистью, на какую только был способен, обрушил своё оружие на голову противника. Череп существа треснул, по его телу прошла странная судорога, прежде чем тварь рассыпалась в прах, разлетевшись вокруг чёрными хлопьями. Керк ещё немного постоял на месте, словно размышляя о чём-то, потом посмотрел на топор и с отвращением отбросил его в сторону.

     Бой стихал. Кафрии с наездниками расправились со скелетами и ходячими мертвецами, но и с их стороны были потери. Один из ящеров терзал что-то неподалёку, наездника на нём не было. Также Йон не досчитался одного из лазутчиков, помимо бедняжки Иранны. Одна из кафрий сильно хромала, зажимая кровоточащую рану на ноге. Йон не видел, куда делась третья тварь в чёрном плаще, но, судя по всему, с ней расправился кто-то из тёмных. Он повесил лук на плечо и поковылял к сыну.

     Через полчаса все собрались у погребального костра, на котором сжигались тела павших в бою. Так было положено по традициям тёмных эльфов. Только Эдгар остался в повозке – Билек не разрешил ему вставать, – и Рози тоже была рядом с мужем. Ирбет произносила на эльфийском какую-то речь, видимо, прощальную; ящеры подвезли её двуколку ближе к костру. Билек стоял на коленях, сложив руки в мольбе, губы его шевелились, но слов было не разобрать. Керк встал отдельно от всех, так, чтоб дым шёл в его сторону. Йон раскусил этот нехитрый приём – на едкий дым можно было списать слёзы, что катились по щекам сына. Он тихо приблизился к Керку и осторожно положил руку ему на плечо – тот никак не отреагировал, лишь низко наклонил голову.

     – Мне жаль Иранну, Керк, – произнёс Йон, – но ты должен быть сильным. Это твой первый бой и первая потеря. Запомни, сынок, самое тяжёлое на войне не боль и не раны. Боль можно терпеть, раны заживают. Самое тяжёлое – это хоронить друзей.

     Он несильно сжал плечо сына, после чего отошёл, позволив тому побыть наедине с самим собой. Вскоре все двинулись в дальнейший путь; ехали молча, говорить было не о чем. Керк отказался ехать и шёл рядом с повозкой, лицо его было сурово, как у бывалого воина. Йон оглянулся назад – раненая кафрия шла, стиснув зубы. Рана на бедре ещё кровоточила, но уже не так сильно. Эльфийка не издавала ни звука и старалась не отставать.

     – Эй, ушастая! – позвал он её. Эльфийка взглянула на него. – Зовут тебя как?

     – Её зовут Маару, – ответила Ирбет вместо неё.

     – Маару, садись, – Йон похлопал по месту рядом с собой.

     Эльфийка бросила взгляд на свою госпожу, и та кивнула ей головой. Тогда она ускорилась и ловко вскочила на повозку.

     – Илин кам, – сказала она Йону.

     – Маару говорит вам «спасибо», – пояснила Ирбет.

     – Не за что, – Йон посмотрел на эльфийку и улыбнулся. Первый раз в жизни он улыбался тёмному эльфу. И улыбка эта была доброй.

                ******
     За столом в Цитадели вновь собрались все посвящённые, те, кто знал об Искателе и Слезе Асхи. Наконец, Кейтлин нарушила тяжёлое молчание, повисшее в зале.

     – Что, если мы соберём военный совет Грифонмита и потом снова явимся к Хафизу Аркуну, но уже в качестве официальной делегации? – задала она вопрос.

     – Слишком долго, – Джалиб сокрушённо покачал головой. – Пока прибудете в столицу, пока соберёте совет и выберете делегатов, пока двинетесь в обратный путь – пройдёт много времени.

     – Но иного выхода нет, – вновь сказала Кейтлин. – Кроме того, можно просить о помощи Лесной Союз, да и Лига Теней, полагаю, тоже не останется в стороне. Думаю, его величество изменит своё решение, когда перед ним предстанут посланники сразу трёх Великих империй.

     – Это ещё сложнее, – вновь ответил Джалиб. – Только представьте себе, Кейтлин, вам нужно будет отправить парламентёров в Гольдвинсель и Нуштолор.

     – Я могу заняться делегацией в Нуштолоре, – вставила Асшанти. – От моего родного Милькама два дня пути до главного города.

     – А я могу отправиться в Гольдвинсель, – подала голос Миэль. – На драконе я быстро доберусь до столицы из Рейона.

     – Мне очень жаль, но боюсь, что уже поздно заниматься переговорами, – вновь покачал головой Джалиб.

     – Но нельзя сидеть сложа руки, нужно действовать! – Кейтлин посмотрела на эльфиек, ища поддержки.

     – И мы будем действовать, но по-другому. – Джалиб пристально оглядел собрание. – Асшанти права: действительно, нужно нанести визит в Нуштолор. И в Гольдвинсель тоже надо отправить парламентёра, но с другими целями. Три империи должны объединиться и собрать всю мощь своих армий для того, чтобы задержать полчища мёртвых.

     – Задержать? С какой целью? И как долго придётся сдерживать натиск нежити? – Кейтлин была военачальницей и прекрасно понимала, какие потери мог понести Орден Порядка при подобном стечении обстоятельств.

     – Задержать с той целью, чтоб Искатель успел добраться до Источника Откровения и добыть Слезу. Задержать, пока тысячи беженцев с севера не уйдут дальше на юг.

     – Но это нереально! – воскликнула Кейтлин. – Орден Порядка – это союз десятков королевств. И в каждом десятки графств, герцогств, я не говорю уже о сотнях деревень, разбросанных по всем землям этих владений. На то, чтобы собрать всех воинов из каждого отдалённого городка, а потом объединить их под общим началом уйдут недели. А форты? А пограничные крепости и береговые заставы? Это не выход.

     – Но это единственное, что мы можем сделать. Марш уже начался и с каждым днём он будет только набирать силу. – Джалиб встал. – Все, кто не успел уйти, погибнут. Остальные же волей-неволей будут собираться вместе. Они потянутся к своим столицам, к большим городам, и с ними вместе будут те войска, что охраняли их в пути. Собрать армии воедино будет проще, если отправить гонцов в столицы.

     – Вы не учитываете потери, которых не избежать во время локальных стычек. Отдельные графства будут защищаться на месте, стараясь выдержать осаду.

     – Они обречены. Только те, кто догадается двигаться дальше, не останавливаясь, имеют шанс на спасение. Рано или поздно все беженцы прибудут в одну точку, это неоспоримо.

     – Конечно, – раздражённо произнесла Кейтлин. – Вопрос только в том – сколько их прибудет в эту точку?

     – Я понимаю ваше волнение, Кейтлин. – Джалиб приложил руку к груди, словно извиняясь за что-то. – Но, к сожалению, это неизбежно. Погибнут многие сотни ни в чём не повинных людей. И в то время, пока мы здесь ведём споры о целесообразности того или другого, смерть собирает богатый урожай. Горят города, горят леса, горят посевы. Легионы мёртвых превращают в обугленную пустыню каждое место, отмеченное дланью Мишгош. И, как ни прискорбно, но, боюсь, вы не узнаете своих родных мест, когда прибудете туда за помощью.

     – Надеюсь, что мы вообще найдём помощь, и нас не встретят безмолвные обугленные руины. – Кейтлин всё ещё пребывала в раздражении. Она по-прежнему придерживалась мнения, что нужно явить делегатов от всех трёх империй ко двору Хафиза Аркуна.

     – Кейтлин, мы разделяем ваше волнение, – вмешался Маруф Джехаль. – Решение, принятое его величеством Хафизом Аркуном, кажется вам жестоким и несправедливым, но это его решение. Джалиб прав: если вы будете организовывать новую делегацию, то жертв будет больше. Поэтому нужно собирать армии трёх империй, пока в них осталось достаточное количество сил, способных хоть сколько-нибудь противостоять нежити. Мы не хотим обнадёживать вас и предупреждаем сразу – потери, которые понесут империи, будут несоизмеримы ни с одними, известными нам доселе. Это, конечно, очень тяжело.

     – Ну разумеется! Зато куда как проще посылать на смерть других, а самим оставаться в безопасности, мотивируя это заботой о беженцах и созданием надежного оплота на юге.

     Эти слова сорвались с губ Кейтлин прежде, чем она успела понять смысл сказанного. В зале повисло тяжёлое молчание; Кейтлин виновато оглядела всех собравшихся за столом; Миэль смотрела на неё чуть ли не с испугом, словно не могла поверить, что действительно слышала всё сказанное; Олден неодобрительно покачал головой.

     – Кейтлин, – Джалиб тяжело вздохнул. – Я понимаю ваше волнение, но зачем же выражать недоверие и обвинять нас в трусости? Я хоть сейчас готов встать в ваши ряды и сражаться с вами плечом к плечу до тех пор, пока не буду повержен врагом. Поверьте мне – это не пустые слова. Я завтра же могу обратиться к его величеству с просьбой отправиться вместе с вами, хотя, боюсь, что ответ будет отрицательным. Но я не могу заявиться к Хафизу Аркуну и сказать: «Я иду на войну, ваше величество, так что прошу не мешать мне. И, кстати: я заберу с собой всех големов и горгулий?»

     – Простите. – Кейтлин подняла на него глаза. – Просите меня, Джалиб. Простите, Маруф Джехаль. Я сказала глупость и очень сожалею об этом. Разумеется, я ни в чём не обвиняю вас. Хафиз Аркун принял верное решение, желая создать южный оплот, который будет последним рубежом защиты, если наши армии не выстоят против полчищ нежити.

     – Кейтлин. – Джалиб обратился к ней так мягко, что она поняла: маг совсем не сердится на неё. – Если ваши армии не выстоят, то нам всем здесь останется только одно: смириться и принять свою участь. Этот оплот нужен лишь для того, чтоб вселить надежду в сердца тех, кого смерть лишила родных и близких. Чтоб у людей оставалась вера в то, что шансы ещё есть. Среди беженцев будет гораздо больше порядка, если их будет встречать город, готовый противостоять противнику и дать ему достойный отпор. По крайней мере, должна создаваться такая видимость. Да и боевой дух воинов станет гораздо выше, если они будут собираться в одну мощную армию, а не представлять собой разрозненные отряды бойцов, лишённых надежды и веры в победу.

     – В победу? Так вы полагаете, что мы можем одержать победу в этой битве? – слегка воодушевилась Кейтлин, но ответ мага разбил её хрупкие надежды.

     – Нет, мы не сможем. – Джалиб слегка улыбнулся, покачав головой, но улыбка эта была горькой. – Полчища Мишгош несметны. Это не десятки, а сотни тысяч призванных существ и восставших мертвецов. Многие из потусторонних тварей настолько сильны, что в одиночку совладать с ними не сможет ни один человек. Прибавьте к этому полное отсутствие усталости, страха, жалости и сострадания. Нет, одержать победу нам не суждено. Но каждый воин, который будет противостоять нежити, должен видеть в своём полководце бесстрашие, стойкость и непоколебимую веру в победу. Воин, идущий в бой без надежды, уже обречён на поражение.

     – Мы всё поняли, Джалиб, – нарушил Олден вновь было воцарившееся молчание. – Каковы наши дальнейшие действия?

     – Прежде всего, нужно определиться с Искателем. Вернее, не столько определиться, сколько поставить его в известность.

     – Постойте-постойте, – Кейтлин нахмурилась, – вы что, хотите сказать, что этот искатель – кто-то из нас?

     – Это было вне всяких сомнений с самого начала. Вы не знали?

     – Представьте, нет! И кто же?

     Вместо ответа Джалиб посмотрел на Миэль. Остальные тоже перевели глаза на эльфийку. Та почувствовала на себе множество взглядов и поочередно оглядела всех собравшихся за столом. Потом уставилась широко распахнутыми глазами на Джалиба.

     – Что вы так смотрите на меня?! Уж не хотите ли вы сказать?..

     – Да, Миэль, – перебил её маг.

     – Я?!

     – Да. – Голос Джалиба был настолько спокоен, будто он говорил о чём-то повседневном.

     – Вы с ума сошли! – Миэль вновь оглядела собрание в поисках поддержки и защиты, но встретила лишь серьёзные оценивающие взгляды. Тогда от страха её понесло: – Но я не могу! Мне домой надо – там уже волнуются, небось. Да и какой из меня искатель? Максимум, что я могу найти…

     – Миэль, – попытался остановить её Джалиб, но эльфийка его не слушала, продолжая изливать из себя поток оправданий:

     – … это приключения на свою задницу. Во! – Миэль указала пальцем в сторону Асшанти. – Спросите у неё, она подтвердит. Я маленькая и слабая, у меня…

     – Миэль…

     – … ничего не выйдет. Я заблужусь, я потеряюсь. Я боюсь подземелий, пауков и темноты. Я уши себе обдеру…

     – Хватит! – Джалиб хлопнул ладонью по столу так громко, что вздрогнули все, кроме Урра Быза: гремлин был глуховат в силу весьма преклонного возраста. Миэль сразу смолкла, её ушки сильно дрожали от волнения и страха. – Это не игра, Миэль! Поверь мне – этот выбор сделан нами неспроста.

     – А мной, значит, он не должен быть сделан? – тихо пролепетала эльфийка, но маг услышал её.

     – Ты уже сделала его, Миэль.

     – Но как-то незаметно для себя.

     Джалиб улыбнулся: чем дольше он смотрел на Миэль и слышал эти её детские отговорки, тем больше убеждался в своей правоте.

     – Именно ты нашла осколок меча…

     – Я случайно. Иду – валяется. Дай, думаю, подберу, – перебила Миэль.

     – Но ведь ты что-то почувствовала? Чем-то привлёк тебя этот осколок, ведь так?

     – Ну-у-у… – эльфийка не нашлась, что ответить.

     – Кроме того, есть ещё один знак, описанный в книге. Там говорится, что Искатель соберёт вновь воедино четыре Великих империи, доселе враждовавших между собой.

     – Ага! И где же подтверждение этому знаку? – Миэль торжествовала, думая, что сейчас с неё снимут возложенные обязательства. Но Джалиб только обвёл рукой собрание.

     – Посмотри на нас, здесь присутствующих. Это ли не подтверждение?

     – Боже, да тут всех по одному от каждой империи.

     – Это только начало, Миэль. Но в этом начале кроется великое единение. Вот увидишь – бывшие неприятели встанут рядом и будут сражаться плечом к плечу.

     – Конечно, когда отовсюду попрут мертвяки, – проворчала Миэль. – Тут с троллями объединишься, не то что друг с другом.

     Джалиб вновь улыбнулся.

     – Ну и третье, – подвёл он итог. – Нувлигер назвал именно твоё имя, Миэль. Он обращался к тебе. Носитель зла взывал к Искателю, и это самое неопровержимое доказательство. Ты добра, чиста помыслами и открыта душой. Ты наивна и проста, ты веришь в дружбу и справедливость. Это качества истинного Искателя.

     В зале вновь воцарилось молчание. Нарушила его Кейтлин:

     – Думаю, Миэль, что Джалиб прав. Ты не только самая достойная из всех, но и единственная, кто действительно может с этим справиться.

     – Я никуда не пойду одна, – упрямо сказала Миэль. Было видно, что с основной идеей она уже смирилась.

     – Не беспокойся. Одну тебя никто и не отпустит. – Джалиб ободряюще улыбнулся ей, когда эльфийка подняла на него глаза. – Думаю, мы найдём тебе хорошую компанию. А теперь обсудим действия остальных.

     Джалиб обратился к тёмной эльфийке:

     – Асшанти, ваша задача добраться в Нуштолор и найти способ связаться с его правителем.

     – Это будет несложно, уважаемый маг, – ответила та. – Правительница Нуштолора, тёмная владычица Эбрисс, отмеченная знаком самой Древней Матери – двоюродная сестра моего отца. Она хорошо знает меня и примет с радостью.

     – Что ж, отлично, – кивнул головой Джалиб. – Кейтлин, ваша с Олденом задача известить короля Валеона и правителей всех союзных королевств о том, что нужно объединяться в одну великую армию. Также нужно отправить гонца в Гольдвинсель, к Высшему совету Лесного Союза.

     – Я думаю, что легче будет известить главу Рейона – старейшину Анартоса, – ответила Кейтлин, и Олден кивнул, соглашаясь. – Мудрый эльф уже знает нас, поэтому поверит беспрекословно всему, что мы скажем. Известить же Гольдвинсель и другие города Лесного Союза он сможет и своими силами. Это получится гораздо быстрее и лучше, чем мой личный визит в столицу эльфов. Отсюда мы направимся в Арчерс, потом посетим Рейон и уже после отправимся в Грифонмит.

     – Согласен, – ответил Джалиб.

     – А я? – спросила Миэль.

     – А вы останетесь здесь, в Цитадели, – обратился к ней Маруф Джехаль. – Как будущему Искателю, вам не следует лишний раз подвергать себя опасности. Кроме того, нам предстоит обсудить наши дальнейшие действия и решить вопрос с вашим сопровождением.

     – Но я не могу путешествовать в этом, – Миэль указала на свой праздничный наряд, – и без оружия!

     – Этот вопрос легко решить, – ответил Джалиб. – Мекруна вернётся в гостиницу вместе с остальными и привезёт ваши вещи сюда.

     – Точно! – Асшанти хлопнула себя по лбу ладонью. – А что же будет с Мекруной?

     Джалиб задумался, но вместо него ответил Маруф Джехаль.

     – У меня родилась идея. – Маг обратился к Мекруне. – Вы умеете читать?

     – Конечно, – кивнула в ответ девушка. – И читать, и писать. И считать тоже.

     – Отлично! – Маг улыбнулся. – Я тут подумал – наш уважаемый Урр Быз уже довольно стар, ему трудно взбираться по лестницам и обращаться с большими фолиантами. Полагаю, что вы окажете ему неоценимую помощь, если останетесь…

     – А моё мнение, значит, уже никого не интересует?! – возмутился гремлин. – И не так уж я стар и немощен, как вы описали. Мне всего триста лет!

     – Простите, уважаемый Урр Быз, но я думал…

     – Позвольте, я сам буду за себя думать, – проворчал гремлин. Он, смешно корячась, сполз со стула и направился к Мекруне. Подойдя к девушке, он уставился на неё своими глазами-бусинами.

     – Ну, вот что я надумал. – Гремлин шумно поскрёб пушистое ухо. – Я уже довольно стар – мне уже целых триста лет. Довольно трудно в таком преклонном возрасте взбираться по лестницам и поднимать тяжёлые фолианты. Вы окажете мне огромную услугу, если согласитесь помогать ухаживать за библиотекой, дорогуша. Ну, что скажете?

     – Ваша идея мне очень нравится. – Мекруна улыбнулась гремлину. – Я с удовольствием останусь тут и буду помогать вам, чем смогу.

     – Значит, решено, – Урр Быз довольно потёр лапки, – с завтрашнего дня приступите к своим новым обязанностям, мне нужно всё вам тут показать и рассказать.

     После этого гремлин окинул магов победоносным взглядом и удалился в библиотеки.

     – Ну что, – Джалиб развёл руками. – Вот, вроде бы, и всё. Давайте прощаться, что ли? Увидимся ещё или нет – время покажет.

     Олден обменялся рукопожатиями с магами и поцеловал руку Миэль.

     – Удачи тебе, – сказал он ей на прощание.

     Кейтлин обняла эльфийку и удостоилась поцелуев руки со стороны магов. Асшанти тоже протянула свою изящную ручку сначала Джалибу, потом Маруфу Джехалю. Подойдя к Миэль, Асшанти остановилась напротив неё, и некоторое время эльфийки постояли, глядя друг на друга. Потом из глаз Миэль покатились слёзы, и она заключила подругу в крепкие объятия. Асшанти нежно погладила её по голове.

     – Береги себя, Асшанти, слышишь? Не лезь никуда без надобности, – всхлипывала Миэль.

     – Ну, ты это, не тряси ушами, подруга, – улыбнулась тёмная эльфийка. – Помни всё, чему я тебя учила.

     Наконец, Миэль отцепилась от неё, но всё ещё продолжала плакать.

     – Не реви. – Асшанти в шутку погрозила ей пальцем. – Мы ещё обязательно увидимся.

     Затем компания проследовала из Цитадели вниз по лестнице: там уже ждал экипаж, готовый везти их в гостиницу.

                ******
     Арчерс уже показался в поле зрения, когда Валеон увидел, что им навстречу движутся три всадника. Они поравнялись где-то на середине пути, один из встречавших был Тергон, двое других – защитники форта.

     – Ваше величество, – обратился паладин к королю. – Прибыли вестники из Грифонмита – там творится что-то неладное.

     – У нас самих тут творится что-то неладное! – Валеон указал рукой на погибшего всадника: конь так и волочил его по земле всю дорогу, застрявшего в стремени ногой.

     – Что случилось?!

     – Нежить! – коротко ответил Валеон. – Скелеты, ходячие мертвецы напали на нас возле «проклятой» штольни.

     – Как? И тут нежить?! – вскрикнул Тергон.

     – Что значит – «и тут»?

     – Наездники, прибывшие из столицы, тоже рассказывают о ходячих мертвецах. В Грифонмите неспокойно: крестьяне собираются целыми деревнями и бегут на юг, её величество королева Эмилия, ваша супруга, не может ничего с этим поделать. Господин Эдрик и главы академий собрали чрезвычайный совет, им удаётся пока сдерживать панику среди горожан, но долго так продолжаться не может. Протекториус Клавдий послал наездников сюда, и те по дороге видели множество караванов. И не только людских – тёмные эльфы тоже тянутся на юг: что-то выгнало их из пещер и заставляет бежать.

     – Я догадываюсь что. – Валеон махнул рукой, обращаясь к всадникам, не обременённым тяжёлыми доспехами, и указал на тело погибшего паладина. – Освободите его и уложите на повозку. Мы не можем явиться в Арчерс в таком виде.

     Когда приказ был выполнен, кавалькада направилась к форту. У ворот их ждало неприятное зрелище: группа защитников форта, обнажив оружие, старалась сдержать напирающие массы людей, пытавшихся прорваться за стены укрепления. Толпа негодовала, отовсюду слышались возмущённые голоса:

     – Пустите нас!.. Мы имеем право знать, что происходит!.. Расскажите нам правду!.. – и тому подобные возгласы. Ситуация пока не достигла предельного накала, но несколько особо рьяных бунтовщиков постоянно подливали масла в огонь.

     – Они вам ничего не скажут, – орал один, самый горластый, что стоял в первых рядах. – Хотите знать, что творится?! Я вам отвечу! Мертвецы поднимаются из могил и идут на юг. Они истребляют всё живое на своём пути! Так чего же мы ждём? Вы думаете, что здесь мы в безопасности? Как бы не так! В то время, пока нас тут вынуждают строить этот проклятый мост, наши семьи, возможно, уже бегут без оглядки, стараясь спастись от смерти! И наша обязанность – быть рядом с нашими близкими! Думаете, король поможет вам? И не надейтесь! Его величество, наверняка, уже в безопасности, где-нибудь в южных землях, вместе со своей свитой и прочими прихвостнями! Ему наплевать на наших детей и жён! Так неужто мы будем терпеть подобное отношение? Нет!! Мы не станем безропотно сидеть здесь, сложа руки! У побережья Прилесья стоят суда, они ещё не полностью разгружены – отправимся туда, захватим их вместе с командой и капитаном и отправимся назад, чтоб позаботиться о своих родных!

     Толпа одобрительно загудела, поддерживая оратора, и хлынула в обратном направлении, загружаясь по дороге в повозки и телеги.

     – Теперь, боюсь, без крови не обойдётся, ваше величество, – произнёс Тергон, наклоняясь к Валеону. Паладин обнажил свой меч и уже хотел было двинуться в сторону распоясавшейся толпы, но король остановил его.

     – Не нужно. – Валеон придержал руку Тергона, и тот убрал оружие снова в ножны. – С подобными выскочками я разбираюсь сам.

     – Но ваше величество, ведь вы раскроете себя.

     – Что ж поделать, если слухи в наше время распространяются быстрее воды в сезон разлива рек. – Король пришпорил коня и бросил на ходу: – Кроме того, я не привык выслушивать обвинения, не пытаясь оправдаться.

     Он поскакал наперерез и преградил дорогу самой первой повозке. Тергон последовал за ним.

     – Эй ты! – Заводила, заваривший всю эту кашу, грубо взмахнул рукой. – Пошёл прочь с дороги, королевская ищейка, пока не снесли голову! Тебе не остановить нас, будь ты хоть сам…

     Валеон скинул капюшон с головы, и говоривший подавился последними словами. Повозка остановилась так резко, что следующая чуть было не врезалась в неё. Недовольно заржали впряжённые лошади, которых резко осадили назад. Раздались испуганные вскрики, несколько бунтарей соскочили с телег и бросились было бежать назад к форту, но, поняв, что это глупо, остановились и робко повернули назад.

     – Так будь я кем? – спросил Валеон. – Может, тем самым королём, что сбежал с прихвостнями на юг, и которому наплевать на вас и ваших близких?

     – Ва… ва… ва… – залепетал вмиг притихший заводила, заикаясь от страха.

     – Как твоё имя? Назовись!

     – Я… я Эдмон. П-п-плотник из Анва.

     – Анв? Славный город, знаменитый своим гончарным искусством, не так ли?

     – С-с-совершенно верно, ваше в-величество…

     – Но я никак не предполагал, что он ещё славен и такими «героями». Горько думать мне о том, что в эти трудные времена, когда все мы должны сплотиться воедино, находятся люди подобные тебе, Эдмон.

     – Но ваше величество, – попытался оправдаться тот. – В Грифонмите остались мои жена и двое детей. Что будет с ними? Кто и чем им поможет?

     – Уж, во всяком случае, не подобным вероломством, что ты мне тут продемонстрировал, – жёстко ответил Валеон. – Такие как ты всегда пытаются оправдать свои гнусные выходки заботой о ближних, думая, что это превращает преступления, творимые ими, в благородные поступки. Но это не так. Нельзя спасать одного, обрекая на гибель другого. Что прикажете мне в таком случае делать со всеми вами? Ведь я в ответе за каждого подданного моего королевства и иногда обязан сурово наказывать кого-то во благо обществу.

     – Ваше величество, – Эдмон упал на колени. – Простите меня, пощадите, прошу вас!

     – А ты ещё, оказывается, трус, Эдмон, – презрительно улыбнулся Валеон. – Молишь меня о прощении, но за что? За своё предательство? За клевету в мой адрес? За то, что на деле оказался никчемным трусишкой?

     – Не смейте! – Бунтарь вскочил на ноги, глаза его яростно сверкнули. – Ни мой отец, ни дед, ни прадед никогда не были трусами! И я тоже не трус!

     Он ещё постоял так немного, но потом, осознав, на кого собственно накричал, вновь опустился на колени; его руки сильно дрожали.

     – Прекрасные слова, но пока, к сожалению, только слова, – несколько смягчил тон король Валеон. – Чем ты можешь подтвердить их?

     – Дайте мне оружие, ваше величество, и вы увидите, на что я способен.

     – Дать оружие? Тебе? – Валеон удивлённо вскинул брови. – Да как же я могу это сделать после всего, что увидел тут? Дать оружие бунтовщику и лжецу?

     – Я не бунтовщик, ваше величество, и не лжец, – тихо произнёс Эдмон. – Прошу простить мне те несправедливые слова, что я произнёс тут. Дайте мне оружие и, клянусь, оно не обернётся против вас. Я буду сражаться во имя своей Родины с тем страшным врагом, что пришёл на наши земли.

     – А что скажут остальные? – Король окинул взглядом толпу. Некоторые были на коленях, склонившись перед своим повелителем, но другие продолжали стоять и даже сидеть в повозках. Валеон простил им это, понимая, что люди просто растеряны и напуганы. Наконец, один осмелился подать голос.

     – Мы готовы исполнить любой ваш указ, король Валеон. Но тут далеко не все держали меч в руках, мы ремесленники, а не воины. – Человек кашлянул, после чего добавил: – Я Рутгер, кузнец из Грифонмита, ваше величество.

     – Но ты-то умеешь обращаться с мечом, Рутгер, раз сам куёшь оружие? – задал вопрос Валеон.

     – Умею, мой король.

     – Кто ещё держал меч или лук не только из любопытства? – Вверх поднялись десятки рук. Их было не так уж и много на фоне большой толпы, но всё же достаточно.

     – Тогда вот вам мой указ! – Валеон повысил голос, чтоб его могли слышать как можно дальше. – Сегодня я и мои верные воины подверглись нападению нежити в районе «проклятой» штольни. Судя по тем слухам, что долетели до нас, силы врага несметны, а посему с этого дня каждый мужчина, достигший пятнадцати лет от роду, рекрутируется в армию. Все, кто умеет обращаться с оружием, должны обучить остальных хотя бы самым простым навыкам и приёмам. Мои верные паладины во главе с Тергоном и защитники форта под руководством латника Стефана проследят за обучением, а также помогут в нём. Вы готовы присягнуть на верность вашему королю? Клянётесь ли вы не бежать с позором с поля боя и стоять насмерть?

     – Мы клянёмся, ваше величество, – произнёс Эдмон. Его поддержал нестройный хор голосов. – Но что, всё-таки, будет с нашими семьями? Бросим их на произвол судьбы?

     – Был бы я плохим королём, если б допустил подобное, – ответил Валеон. – Вы дали клятву мне, поэтому я, в свою очередь, клянусь вам, что предприму все возможные меры, чтоб спасти всех, кого ещё можно спасти. Сегодня же я отправлюсь в столицу и организую отправку всех женщин и детей с караванами на юг. Кроме того, постараюсь собрать воедино те силы, что будут в наличии, и поведу их сюда на помощь.

     – Сюда? – невольно вырвалось из уст Эдмона. – Но почему именно сюда?

     – Беженцы движутся на юг, а враг следует за ними по пятам, – ответил Валеон. – Те небольшие отряды мёртвых, что появляются то здесь, то там – лишь жалкие частицы огромных полчищ. Основная масса нежити ещё далеко, но она движется быстро и рано или поздно явится сюда. Я не думаю, что мертвецы отправятся вплавь через море, они пойдут на восток, в обход. И пойдут они отсюда, потому что это последний южный рубеж. Тут мы встретим их и будем сдерживать, сколько сможем.

     Валеон ещё раз окинул взглядом собрание: многие смотрели на него исподлобья, нахмурив брови. Но никто не возразил и не шелохнулся.

     – Погибнут многие, – произнёс тогда король. – Даже те из вас, кто смотрит сейчас на меня. Но это единственный способ помочь вашим семьям, вашим жёнам, детям и близким – сражаться, пока караваны будут уходить дальше на юг.

     Затем Валеон обратился к Тергону, который за время беседы подъехал к нему и теперь находился по правую руку.

     – Паладин, на вас я возлагаю ответственность за подготовку и обучение будущих воинов. Возьмите себе в помощь Стефана и его лучших людей.

     – Слушаюсь, мой король, – склонил голову всадник.

     – И надо предупредить Рейон. Старейшина Анартос обещал прийти на выручку, если в этом будет нужда.

     – Драконы!! – раздался вдруг чей-то крик. Поднялась небольшая паника, люди заметались. Над Великим лесом показались три зелёных дракона. Один из них взял курс на Арчерс.

     – Всем успокоиться! – крикнул Валеон, и толпа начала потихоньку утихать. – Это наши друзья. – И он вместе с Тергоном поскакал встречать вестников.