Глава XII

     Щелчок открываемого замка разбудил его. Вууль резко соскочил с лежанки и инстинктивно схватился за меч, но, вспомнив где находится, тут же успокоился. В следующее мгновение дверь открылась, и на пороге появился Джалиб с лампой в руке.

     – Где вы? – произнёс маг, освещая тёмное пространство маленького помещения (в комнатке не было окон). – Ах, вот вы! Доброе утро.

     – Не такое уж оно и доброе на пустой желудок, – побурчал Вууль в ответ.

     – А, – махнул рукой Джалиб, – вы всё о том же. Идёмте, сейчас будем завтракать и заодно обсудим наши дальнейшие действия.

     – Мне б умыться…

     – Разумеется. Может, принять ванну?

     – Не помешало бы, с розовыми лепестками, если можно.

     – О, господи... – Маг закатил глаза и, тяжело вздохнув, вышел из комнаты. – Следуйте за мной.

     Через несколько минут Джалиб привёл его в большую круглую залу, где за столом сидели Миэль, какой-то пожилой маг и гремлин, чьё сморщенное личико и белый пушок на ушах тоже говорили о преклонном возрасте. Стол был накрыт для трапезы, но тарелки перед сидящими были пусты: все ждали, пока Джалиб приведёт странного гостя.

     – Пожалуйста. – Молодой маг сделал приглашающий жест рукой. – Садитесь, где вам угодно.

     Вууль взглянул на блюда, и его желудок напомнил о своём существовании. Рядом с Миэль стояла большая тарелка с отменной грудинкой, сочной и источающей неповторимый аромат. Недолго думая, нувлигер занял место рядом с эльфийкой и, не дожидаясь приглашения, положил на свою тарелку большой кусок. Остальные, ни слова не говоря, тоже приступили к завтраку.

     – Надеюсь, хоть у вас-то есть холодное пиво? – спросил Вууль минут через пять, с наслаждением отправляя в рот очередной кусок грудинки.

     Джалиб молча подал ему керамический кувшин, и нувлигер с удовольствием ощутил в руках его прохладу. Он налил себе полную кружку и сделал несколько больших глотков, после чего блаженно откинулся на спинку стула и пристально оглядел собрание.

     – Итак? – Вууль перевёл взгляд на Джалиба.

     – Вы готовы начать разговор?

     – Вполне.

     – Прежде всего, разрешите представить вам Маруфа Джехаля, боевого рунного мага Цитадели, а также Урра Быза, хранителя свитков и смотрителя библиотек. – Маг и гремлин слегка кивнули головами, когда Джалиб представил их.

     – Меня и Миэль вы уже знаете, – продолжал Джалиб, – а теперь, может, назовёте своё имя?

     – Вууль, – произнёс нувлигер, но теперь он не испытал того странного ощущения, когда впервые представился Кейтлин.

     – Как?! – Джалиб даже слегка привстал со стула, а Маруф Джехаль и гремлин с интересом уставились на гостя.

     – Вууль, – повторил нувлигер. – Вас что-то смущает в моём имени?

     – Нет-нет, ничего, – поспешил сменить тему Джалиб. – А почему вы сели рядом с Миэль?

     – Чисто из гастрономических побуждений. – Вууль указал на свою тарелку. – Обожаю хорошо приготовленную грудинку. – Затем он обернулся к Миэль и с улыбкой спросил: – Надеюсь, не возражаешь?

     – Да ешь ты, что хочешь, – ответила та, поджав губы.

     – Нет, я в том смысле, что рядом с тобой сел?

     – Ну, если не будешь душить и пинаться…

     – Запомнила, да?

     – Такое забудешь. – Миэль посмотрела ему в глаза и неожиданно улыбнулась.

     – Ну, раз всё так хорошо, может, перейдём к делу? – прервал их беседу Джалиб. И, дождавшись предельного внимания со стороны Вууля, начал:

     – Итак, кто вас послал и с какой миссией?

     – Никто меня не посылал, это моя собственная инициатива. – Вууль отвечал, как его наставляла Дейдра. Она ему запретила упоминать о том, что он работает на тарпринса и вообще как-то связан с ними. – А моя цель – привести Миэль к Источнику Откровения и, по возможности, целой и невредимой.

     – Мне кажется, вы что-то скрываете от нас. – Джалиб пристально смотрел ему в глаза, но Вууль с достоинством выдержал этот взгляд. – Нувлигеры выполняют приказы своих бессмертных хозяев, тарпринсов. Они и шага не сделают без их на то разрешения.

     «Оп! – вспыхнуло в голове Вууля секундное смятение, но он тут же взял себя в руки, хотя и не предполагал, что маги могут знать так много. – Да, тут придётся быть очень осторожным. По краю лезвия ходить буквально».

     – А вы хорошо информированы, Джалиб, – ответил нувлигер, криво усмехнувшись. – Что ж, думаю, скрывать не имеет смысла. Я действительно работал на тарпринсов и даже на саму эзкенмагес. Но после того, как мне удалось подслушать разговор о Марше мёртвых, я решил перейти на другую сторону.

     – И вам удалось так просто уйти? Вас не хватились? Не попытались найти и наказать?

     – Я ушёл так спокойно, что, думаю, все полагают меня выполняющим какое-либо задание. Тем более, в свете происходящих событий у некромантов есть заботы куда более важные, чем охота на жалкого нувлигера. Ведь в случае их победы, участь у нас всех одинакова.

     – Что это за эзкенмагес?

     – Правительница Некрополиса и владычица всех мёртвых. Внемля призыву Ицхеа, сейчас по вашим землям марширует нежить.

     – Но Марш мёртвых должна была начать Мишгош, неблагодарная и жестокая дочь прародительницы Асхи.

     – Ицхеа и есть Мишгош. Ей удалось выбраться из Чертогов Небытия, и теперь она жаждет мести.

     – Откуда вам известно, что эзкенмагес и есть Мишгош? Вы ведь понимаете, что здесь нам ошибаться нельзя?

     – Говорю же: я тайком подслушал беседу тарпринса и Ицхеа. Из их разговора мне стало всё ясно, и я решил изменить своим прежним хозяевам.

     – Как когда-то изменил людям? – Миэль презрительно усмехнулась, впервые вмешиваясь в разговор мага и нувлигера.

     – Не будем ворошить моё скверное прошлое. Ты ведь, насколько мне известно, тоже трескаешь мясо животных, хотя это и противоречит вашим обетам?

     Миэль на мгновение поперхнулась, после чего сдавленно проговорила:

     – Это совсем другое дело.

     – По мне, так то же самое, – усмехнулся Вууль. – Одно дело служить на стороне зла и совсем другое потворствовать ему в уничтожении всего живого. В том числе и самого себя. Я, конечно, редкостный мерзавец, но не настолько. Из двух зол выбирают меньшее.

     – Согласно преданиям, Мишгош божественно красива, – вновь заговорил Джалиб. – «Прекрасный, светлый лик и голос райской птицы, подобной свету дня, сидящей на ветвях. Но сумрак пустоты в колодцах глаз таится, прикосновенье рук всё обращает в прах».

     – Да вы поэт, – Вууль пару раз хлопнул в ладоши.

     – Бросьте издеваться, сейчас не самое подходящее время! – вспылил было Джалиб, но тут же взял себя в руки. – Я лишь цитировал то, что написано в легенде.

     – В таком случае спешу сообщить, что с тех пор прекрасное дитя изрядно подурнело. Сейчас Ицхеа, то бишь Мишгош, ничем не отличается от той нежити, что она подняла из могил.

     – Этого не может быть – боги бессмертны!

     – Лишь до тех пор, пока в них верят, Джалиб. – Гортанный голос Урра Быза прозвучал несколько неожиданно для всех. До этих пор гремлин сидел молча и, казалось, спокойно дремал в своём кресле. Как выяснилось, всё обстояло совсем не так: он прекрасно всё слышал. – Мишгош была проклята своей матерью Асхой и низвергнута в Пустоту. Она стала символом зла и горя, все старались забыть её и навсегда вычеркнуть из своей памяти. Как только это произошло, Мишгош умерла, как богиня. Но осталась её злая и тёмная сущность, алчущая мести. Нынешний облик Мишгош – это лишь отражение той тьмы, что всё время жила в её чёрном сердце. Богиня Мишгош – творение матери Асхи, но зло и ненависть не порождают прекрасного. Их создания всегда холодны и безжизненны, как мертвецы, лежащие в земле.

     – Хорошо, – после некоторого молчания произнёс Джалиб. – Предположим, что с Мишгош мы определились. Теперь нужно обговорить детально план, как её уничтожить. И здесь тоже должно быть всё точно, второго шанса у нас не будет. – С этими словами маг перевёл взгляд на Вууля. – Где находится Некрополис?

     – В Северных горах.

     – Северные горы довольно обширные, где именно? – нахмурил брови Джалиб.

     – Хм, не знаю, – хмыкнул Вууль, опустил уголки губ и с безразличным видом пожал плечами.

     – Что значит «не знаю»?! – удивлённо воскликнул маг. – Вы что, никогда не смотрели по сторонам за столько лет службы у бессмертных?

     – А что там разглядывать? Горы как горы. Да и времени у меня не было по сторонам смотреть. – Вууль темнил: на самом деле у него было несколько ориентиров, по которым он мог найти Некрополис, не используя Городских Врат. Несколько раз он выходил на дело, используя обычные горные тропы и тщательно запоминая дорогу. Примечал на местности всё, что впоследствии легко можно было узнать: большие валуны, плато, пещеры и горные пики. Он не знал, зачем сейчас скрыл это от магов и Миэль, но внутренний голос подсказывал ему, что этот поступок верный.

     – Но как-то же вы покидали город и возвращались обратно? – продолжал допытываться Джалиб.

     – Разумеется. Я использовал Городские Врата и Портал, – ответил Вууль таким будничным тоном, словно говорил о самых простых вещах.

     – Что?! – Маруф Джехаль даже подался вперёд от волнения, а старый гремлин раскрыл свои маленькие глазки так широко, насколько это было возможно для представителей его расы и с интересом уставился на нувлигера.

     – Вы хотите сказать, что вам известна тайна древних заклинаний? – не веря своим ушам, спросил Джалиб.

     – Нет, не хочу, потому что тайна мне не известна. Но использовать их я могу.

     – Но как?!

     – Да почём мне знать?! – не выдержал и повысил голос Вууль. – Просто закрываю глаза, представляю то место, куда хочу попасть, а когда открываю их вновь, то уже оказываюсь на месте.

     – И всё? Так просто? – удивлённо задал вопрос Маруф Джехаль.

     – Раз это так просто с вашей точки зрения, то я вам больше не нужен. – Нувлигер язвительно улыбнулся. – Отправляйтесь с Миэль сами, а я подожду вас тут. Потом расскажете, как всё было.

     – Не ёрничайте, Вууль, – ответил маг примирительным тоном. – Вы, может быть, относитесь к этому спокойно, но для нас древние заклинания – это тайна за семью печатями. Мы считали их давно утраченными, и тут вы приходите и заявляете, что давно их используете. Согласитесь, что это ошеломляющее известие?

     – Не знаю, не знаю. – Вууль задумчиво побарабанил пальцами по столешнице. – Может, для вас… впрочем, мне всё это глубоко безразлично. Лучше скажите, что мы решаем?

     – Прежде, чем мы примем решение, – подался вперёд Маруф Джехаль, – позвольте задать вам ещё несколько вопросов?

     – Я весь внимание. – На губах Вууля появилась лёгкая усмешка.

     – Итак, вы собираетесь доставить Миэль к Источнику Откровения с помощью заклинания?

     – Совершенно верно.

     – Почему не отправиться туда более привычным путём?

     – Потому что туда нет дороги. Это место скрыто, и попасть туда можно только через Портал. Равно как и покинуть его.

     – Как вы узнали, где оно находится?

     – Мой предшественник занимался поисками Обелисков Равновесия. Когда он посетил каждый из пяти, ему было явлено тайное место Источника Откровения.

     – Согласно легенде, Обелиски Равновесия не реагируют на зов бессмертных. Как же вашему предшественнику удалось пробудить их магические свойства?

     – Нувлигеры не бессмертны. Обелиски закрыты для абсолютно зла, но носитель жизни может включить их.

     – Где находятся Обелиски?

     – Какое это имеет теперь значение? Местоположение Источника уже выявлено некромантами.

     – И всё же? – настаивал маг.

     Вууль пожал плечами и ответил:

     – Я не знаю точного расположения обелисков, поскольку сам никогда там не был. Знаю только, что они разбросаны по разным уголкам Асхана. Один в пустынях, другой в землях Северных Кланов, третий в пещерах Лиги Теней, четвёртый в Великом лесу. – При этих словах Миэль чуть вздрогнула. – Местоположение пятого мне точно не известно, но он находится где-то во владениях Ордена Порядка.

     – Вы уже были у Источника?

     – Только один раз. Когда Аушасс включил все Обелиски, то перво-наперво тарпринсы и нувлигеры, по повелению эзкенмагес, посетили тайное место, чтобы знать путь к нему.

     – Аушасс – это тот самый нувлигер?

     – Да.

     – Где он сейчас?

     – Его больше нет.

     – Сколько всего тарпринсов и нувлигеров в подчинении у Мишгош?

     – Не знаю, я не занимался подсчётами.

     – Откуда мы можем знать, что Миэль не попадёт в ловушку у Источника? Может, там её поджидает целая армия нежити?

     – Вам придётся поверить мне на слово. Других доказательств у меня нет.

     – Очень слабый довод, – покачал головой Джалиб. – Но, к сожалению, у нас нет выбора. Мы вынуждены довериться вам, но не подумайте, что нас так просто обвести вокруг пальца. С вами отправится лучший воин, какого мы сможем найти. Вас устраивает такое условие?

     Вууль вспомнил «прекрасно» подготовленную охрану принцессы и, криво усмехнувшись, ответил: – Вполне.

     В это время в залу вошёл ученик-адепт и, поклонившись, произнёс:

     – Вас желает видеть какой-то человек. Он назвал ваши имена и сказал, что у него дело чрезвычайной важности.

     – Хм, интересно, – приподнял одну бровь Маруф Джехаль и добавил: – Просите.

     Когда человек вошёл, Миэль с радостной улыбкой поднялась к нему навстречу.

     – Олден, – произнесла она, – а где?.. – Она хотела спросить, где Асшанти и Кейтлин, но замолчала, поняв, что тот пришёл один.

     – Приветствую всех. – Олден слегка склонил голову. – Госпожа Кейтлин поручила мне сопровождать тебя, Миэль. Я отправлюсь вместе с тобой и буду помогать и защищать в пути.

     При этих словах личико Миэль засветилось улыбкой самой счастливой эльфийки на свете. Урр Быз довольно щурил свои чёрные глазки и кивал головой, словно всё происходящее шло по заранее намеченному им плану. Джалиб и Маруф Джехаль тоже радостно переглянулись; на их лицах читалось огромное облегчение: теперь они были избавлены от тяжёлого выбора компаньона для Миэль. Ещё бы, ведь найти подходящую кандидатуру было очень непросто. С таким сложным и опасным заданием мог справиться лишь очень хорошо подготовленный воин, а его можно было найти только среди наёмников. У этой стороны был только один минус, зато весьма существенный: у любого наёмника на первом месте всегда стоят деньги. Он может защищать тебя днём, а ночью с такой же лёгкостью перережет тебе горло, если враг предложит большую сумму.

     Олден – опытный и умелый воин, а главное, он преданный и неподкупный друг. Нельзя было желать для Миэль более надёжного спутника. Единственный, кто был обескуражен этой новостью, так это Вууль. Он уже радовался в глубине души тому, что сопровождающий будет наёмником. С таким легко можно будет договориться, а в случае чего и убрать за ненадобностью. Олден же совсем другое дело: ни договориться с ним, ни подкупить. Да и справиться в честном бою не так-то и легко, а тут ещё эта белобрысая со своим луком. С кислой миной Вууль молча смотрел на Олдена, и тот не мог не заметить его разочарованного вида.

     – А этот что тут делает? – Воин нахмурился и обратился к Джалибу: – Или я чего-то не знаю?

     – Олден, понимаешь, – не дала ответить магу Миэль, – он пойдёт с нами. Точнее, поведёт нас. – Эльфийка подошла к Олдену и, слегка сжав его руку, добавила тихо, но уверенно: – Так надо.

     Двое мужчин буквально сверлили друг друга глазами, чтоб прервать это напряжённое молчание, Маруф Джехаль задал вопрос Вуулю:

     – Откуда вы планирует отправляться к Источнику?

     – Из Зыбучих Песков, – ответил нувлигер, не отводя взгляда от Олдена.

     – Из заброшенного города? – Джалиб недовольно покачал головой. – Не нравится мне эта идея. Другие варианты есть?

     – Нет, – сказал, как отрезал, Вууль. – Это ближайшая точка для Портала. Нам и до неё добираться два дня, если ничего не случится в дороге. Другие находятся намного дальше.

     – Как планируете добираться?

     – На верблюдах.

     – Ну что ж. – Джалиб обвёл собрание взглядом. – Вроде бы решили. Пойдёмте, провожу вас и помогу выбрать верблюдов. Да и с провизией и водой нужно что-то придумать, путь предстоит нелёгкий.

     Маг двинулся к выходу, Олден и Миэль пошли следом. Когда Вууль поднялся, сзади кто-то внезапно ухватил его за плащ и слегка потянул за него; нувлигер обернулся.

     – Послушай, воин. – Старый гремлин смотрел на него снизу-вверх и говорил тихим гортанным голосом. – Твоё имя не пустой звук. На языке древних «вууйлеа» означает «блуждающий во мраке».

     – Это всё? – Нувлигер снисходительно улыбнулся. – Премного благодарен.

     – Постой, – не отпускал его Урр Быз. – Есть ещё одно толкование. «Вулес» означает «выбор».

     Гремлин разжал свою лапку, отпуская плащ нувлигера. Когда Вууль развернулся к выходу, то чуть нос к носу не столкнулся с Олденом.

     – Ну вот что, ты, «шарахающийся впотьмах». – Воин ткнул указательным пальцем в грудь нувлигера. – Учти, я глаз с тебя не спущу!

     Вууль слегка улыбнулся уголками губ и произнёс:

     – Сделай одолжение.

     Олден взмахнул рукой, предлагая Вуулю идти вперёд. Нувлигер ещё раз усмехнулся и направился к выходу. Олден кивнул на прощание Маруфу Джехалю и Урру Бызу, после чего тоже покинул залу.

                ******
     Олдена уже не было видно, а она всё стояла и смотрела в ту сторону, где скрылся её верный спутник и наставник. Единственный близкий человек после отца, который был у неё на этом свете. В глубине души она, конечно, понимала, что Олден не будет с нею вечно. Рано или поздно им пришлось бы расстаться, но она никак не могла предположить, что расставание будет таким холодным. Олден ушёл, ни разу не оглянувшись, не обняв её на прощание. Даже пары ласковых слов не сказал. И было во всём этом что-то неправильное, безвозвратно утраченное, словно она допустила ошибку, исправить которую уже не имела возможности.

     «Ничего, – утешала себя Кейтлин. – Всё будет хорошо. Мы одолеем Мишгош и полчища её отродий, Олден вернётся, мы встретимся, и я за всё попрошу у него прощения. За всё, за всё. Он простит, он хороший и добрый. Он всё поймёт. Не может не понять…»

     – Стоишь? – Голос, раздавшийся позади неё, заставил вздрогнуть. Кейтлин обернулась и увидела Асшанти; эльфийка, не мигая, смотрела ей в глаза.

     – А где Олден? – задала ещё один вопрос та. – Я стучала к нему в номер – там его нет, зашла в купальни – тоже нет. Слуга сказал, что вы вместе завтракали, а потом вышли на улицу.

     «Как ей сказать? – мелькнуло в голове Кейтлин. – Поймёт ли она? А, главное, поверит ли?»

     – Понимаешь, Асшанти, – начала Кейтлин таким тоном, словно за что-то извинялась. – Олден ушёл в Цитадель. Я попросила его сопровождать Миэль, ведь она осталась совсем одна и неизвестно ещё, что за провожатых найдут ей маги.

     При этих словах глаза эльфийки широко раскрылись; она закусила нижнюю губу, чуть опустила острые ушки и, казалось, готова была расплакаться.

     – Честное слово, он сам предложил, – поспешила оправдаться Кейтлин. – Я только подтвердила. Асшанти, я… у меня и в мыслях не было… ну, мешать вам, что ли. Поверь, прошу тебя. Ну хочешь, давай вернём его, а?! Пойдём со мной, скажем ему, что он нужен нам в пути, а для Миэль найдём…

     – Не надо! – резко перебила её эльфийка. Потом она отвела глаза в сторону и добавила уже тише, почти шёпотом: – Не надо. Он не согласится, я знаю.

     – Прости меня, Асшанти, – с трудом выговорила Кейтлин. В горле застрял горький комок и никак не хотел проглатываться.

     Эльфийка вновь подняла на неё глаза и вдруг улыбнулась своей привычной улыбкой; на неё смотрела прежняя Асшанти, весёлая и жизнерадостная.

     – Простить? За что, Кейтлин? Ты всё правильно сделала. Ты даже не представляешь, как хорошо ты всё сделала.

     – Но ведь я, ведь вы…

     – К чёрту! – тряхнула гривой рыжих волос эльфийка. – Пойдём-ка, посидим немного, выпьем по кружечке пива. Я угощаю.

     Она по-свойски обняла Кейтлин за плечи и увлекла её назад в гостиницу.

     «По кружечке пива» перелились в задушевный застольный разговор и незаметно перетекли на вторую половину дня. Когда подруги вышли из гостиницы, поддерживая друг друга, захмелевшие и в прекрасном расположении духа, день был уже в разгаре. Их сторона улицы была теневой, здесь царила приятная прохлада. Как ни странно, Кейтлин не могла даже толком вспомнить, о чём они разговаривали за столом. Кажется, рассказывали друг другу о своей жизни, вспоминали какие-то курьёзы, а потом громким шёпотом, словно какие-то заговорщики, обсуждали планы сражения с полчищами Мишгош (стратеги, чтоб их!..) После выпитого пива Кейтлин чувствовала себя такой счастливой, доброй, готовой обнять весь мир. Опасность, нависшая над Асханом, представлялась теперь не такой уж неотвратимой. Лица людей, которые проходили мимо неё и Асшанти, казались ей такими милыми; каждое было по-своему красиво и светилось какой-то внутренней добротой. Иллюзорное и весьма опасное представление об окружающем мире, когда разум становится мягким и податливым, как воск, а чувство опасности притупляется.

     Рядом, держась за её руку, стояла Асшанти; вероятно чувства, испытываемые эльфийкой в этот миг, были схожи с её собственными, судя по счастливой улыбке, блуждающей на губах Асшанти. Какой же родной и близкой была она сейчас для Кейтлин!

     – Ах ты, моя рыба! – нежным голосом произнесла девушка и потянулась к эльфийке. Та смешно сморщила личико, зажмурив глаза и опустив ушки, подставляя щёку для поцелуя. Кейтлин звонко чмокнула её и обняла за шею.

     – Ик! Слушай, а тут что-то происходит, – икнув, произнесла эльфийка.

     – Где? – спросила Кейтлин, отрываясь от подруги и оглядываясь вокруг.

     На улице царило какое-то странное оживление; люди, переговариваясь, шли к нижним кварталам. Некоторые собирались группами и что-то с интересом обсуждали тихими взволнованными голосами.

     – А что случилось? – Асшанти тронула за локоть какого-то пышно одетого толстяка.

     Тот с недовольным видом оглянулся и, не ответив на вопрос, с неприязнью отстранился от эльфийки. Асшанти показала его спине язык и пошла терзать другую группу, стоявшую подле.

     – Как, вы ничего не знаете?! – удивлённо воскликнул человек, к которому она обратилась. – За городскими воротами приземлились два зелёных дракона! Эльфы из Лесного Союза кого-то разыскивают вот уже несколько часов по всему городу!

     – Слыхала?! – Асшанти оглянулась на Кейтлин. Весь хмель из неё выветрился, словно и не бывало. – Кажись, они Миэль ищут.

     – А я думаю, что это по наши души. Во всяком случае, по мою, – ответила Кейтлин. Эльфийка с удивлением уставилась на неё.

     – Кейтлин! – Голос, раздавшийся за её спиной, был узнаваем. – Вот вы где! Мы уже с ног сбились!

     Она обернулась и увидела Джалиба. Рядом с ним стояла эльфийка, лицо которой показалось ей смутно знакомым. Вероятно, она видела её в совете Рейона, вот только имени не помнила.

     – Да мы никуда и не уходили, – пожала плечами Кейтлин.

     – Но я-то не знал этого! Думал, что вы уже отбыли из города, опросил всех извозчиков и погонщиков караванов, каких только смог – никто вас не видел. – Тут маг втянул воздух ноздрями и нахмурил брови. Затем он подошёл к ней ближе и, принюхавшись, произнёс: – Ну вы даёте!

     – Джалиб, не обращайте внимания, мы лишь немного расслабились.

     – Не время, Кейтлин! Ох, не время, – недовольно покрутил тот головой и добавил: – Это, кстати, за вами прибыли. Познакомьтесь.

     – Да мы уже знакомы, – заговорила эльфийка, улыбнувшись. – Я Асвиль, вы помните меня, наверное, Кейтлин?

     – Да, конечно.

     – Старейшина Анартос велел доставить вас в Арчерс.

     – Там что-то случилось? – встревожилась Кейтлин.

     – Нет-нет, всё в порядке, – поспешила успокоить её Асвиль. – Король Валеон не оставил бы форта, если б что-то было не так.

     – Что?! – удивлённо подняла брови Кейтлин. – Его величество посещал Арчерс? Вот он, наверное, ругал меня за нерадивость?

     – Ни в коем случае. – Асвиль отрицательно покачала головой. – Ничего подобного я не слышала.

     – А зачем король Валеон приезжал в Арчерс? – спросил Джалиб.

     – Насколько мне известно, там мы встретим основные силы врага, – ответила Асвиль.

     – Мы? – переспросила Кейтлин.

     – Да, именно мы, – посмотрела на неё эльфийка. – Старейшина Анартос и король Валеон условились собирать объединённую армию в районе Арчерса. Битва произойдёт у форта, и вам, Кейтлин, необходимо как можно скорее прибыть туда для организации войска. Нужно подготовиться к сражению и принять на себя командование, пока его величество не придёт на помощь с подкреплением.

     – Мне готовить войско? – Кейтлин задумчиво покачала головой. – Но как? Я никогда не принимала участия в сражениях. Тем более такого масштаба и такой значимости.

     – Не беспокойтесь. – Эльфийка улыбнулась и положила руку ей на плечо. – Опытные воины из форта помогут вам. Так велел король.

     После некоторого молчания Кейтлин коротко кивнула и спросила:

     – Когда отправляемся?

     – Немедленно, – ответила Асвиль. – Винриэль и драконы уже ждут нас за стенами города.

     – Драконы?! – воскликнула Асшанти. – Полетим на драконах?!

     – Да, а что? – настороженно взглянула на тёмную эльфийку Асвиль.

     – Здорово! – выдохнула Асшанти и широко улыбнулась. – Я ещё никогда не летала на драконе.

     – Ну что ж, пойду, найму вам экипаж до ворот города, – негромко произнёс Джалиб и удалился.

     Через несколько минут, когда извозчик был найден и эльфийки погрузились в карету, Джалиб задержал Кейтлин у подножки.

     – Что? – обернулась она к нему.

     – Кейтлин, – произнёс маг, опустив глаза. – Я не знаю, суждено ли нам ещё увидеться, поэтому хочу, что б вы знали – я люблю вас! Только прошу, ничего не говорите мне сейчас! Я сам путаюсь в мыслях и теряюсь, но мои чувства к вам – это правда. Вы понравились мне сразу, как только я увидел вас в первый день нашего знакомства. Молчите! Прошу, молчите! Надеюсь, мы оба останемся живы, вот тогда и поговорим. А теперь прощайте. Удачи вам!

     Джалиб несильно пожал ей руку на прощание и отошёл, не поднимая глаз. Ошарашенная этим признанием Кейтлин, наконец, залезла в карету.

     – Что там у вас? – спросила любопытная Асшанти.

     – Ничего. – Кейтлин посмотрела на эльфийку и улыбнулась. – Всё в порядке. – И дала команду извозчику: – Поехали!

     – Ну-ну, – обиженно поджала губки Асшанти и, слегка отодвинув занавеску на окошке, принялась смотреть на улицу. Всю дорогу они ехали молча.

                ******
     Йон уложился в назначенный ему срок и теперь стоял перед лицом его величества короля Валеона и глав двух академий. На полпути к Грифонмиту его, действительно, встретили два паладина, посланные к нему навстречу королём. Они сопровождали его всю дорогу вплоть до замка столицы, чему Йон был несказанно рад. Не только потому, что в компании двух всадников, закованных в тяжёлую броню, он чувствовал себя гораздо спокойнее, но ещё и ввиду того, что двое воинов хоть как-то скрашивали одиночество в непривычно пустом городе. Всегда чистый и шумный, Грифонмит теперь пугал тишиной безлюдных улиц, по которым холодный северный ветер носил обрывки какого-то мусора и сухие листья, опавшие с деревьев. Его зловещее завывание в подворотнях и трубах домов навевало тоску, говоря о скорой зиме; её приближение было столь же неотвратимо, как и нашествие орд нежити. Лишь кое-где в окнах из-за чуть приоткрытых ставен изредка мелькало чьё-нибудь испуганное лицо; некоторые жители, несмотря на указ короля, не решились покинуть свои жилища, надеясь на милость судьбы. Йон с горечью думал об их незавидной судьбе, пока он и его охрана двигались к замку.

     – Что ж, – произнёс Валеон, когда Йон закончил своё повествование о том, как он повстречался со странным всадником. – В твоём рассказе я не увидел попытки солгать или скрыть что-то от нас. Но что ты скажешь на то, если этот странный всадник действительно оказался бы шпионом врага? Что он прибыл в наши земли с целью посеять панику и даже покушался на жизнь высокопоставленных чинов?

     «Не может быть! – мысли Йона путались, проносясь в голове одна за другой. – Хотя, если сам король говорит об этом. Притом заявляет о покушении. Что я, по сути, знаю об этом Вицио? Ничего. Стоп! Как это ничего? Он же спас мне жизнь, предупредив о надвигающейся беде. И не только мне, но и жене, и детям. И после этого Вицио пытался кого-то убить?! Чушь! Вздор! Какой смысл тогда был помогать?»

     – Ваше величество, – произнёс Йон внезапно осипшим голосом. Он кашлянул, после чего продолжил увереннее: – Я не знаю, что ответить на это, но Вицио спас меня и мою семью! Если после этого он всё же заслуживает смерти за то, что он что-то натворил, то позвольте мне, хотя бы, поблагодарить его и проститься напоследок. Ведь я так и не успел сказать ему «спасибо». Что же касается меня, то я всё равно не верю в то, что Вицио вражеский лазутчик. Вы не в силах переубедить меня в этом, но я готов понести наказание, какое вы сочтёте для меня необходимым.

     Йон склонил голову, ожидая приговора. Король о чём-то посовещался с главами академий, и те утвердительно кивнули в ответ.

     – Введите! – Валеон повелительно взмахнул рукой, и один из стражей покинул зал собраний, но через минуту уже вернулся; перед ним шёл человек со скованными впереди руками – это был Вицио. Страж подвёл арестанта ближе к столу и остановил его, положив руку на плечо, а сам остался стоять подле.

     – Итак, – произнёс Валеон, обращаясь к пленнику, – может, тебе есть ещё что сказать?

     – Всё, что хотел, я уже сказал, – ответил Вицио.

     – И что прикажешь мне с тобой делать?

     – Что хотите. На то ваша воля.

     – Посмотри, тебе знаком этот человек? – Валеон указал на Йона.

     Несколько мгновений Вицио смотрел прямо в глаза Йона, после чего отрицательно мотнул головой:

     – Нет.

     – Ты уверен в этом?

     – Уверен.

     – Но как же! – Йон обратился к Вицио. – Вы, наверное, забыли? Вы же спасли жизнь мне и моей семье, помните? Вы предупредили нас о надвигающейся беде, а потом спросили дорогу к столице и ускакали. Нас ещё напугал ваш конь, вы ведь называли его Кошмаром?

     – Нет. Не помню, – отрицательно мотнул головой Вицио после некоторого молчания.

     – Но ведь… – начал было Йон снова, но Валеон остановил его жестом руки.

     – Достаточно. – Король обратился к пленнику: – Этот человек встал на твою защиту. Он намеренно оставил свою семью и поскакал сюда один, несмотря на опасность, чтоб спасти тебе жизнь. Это о чём-нибудь тебе говорит?

     Вицио упорно молчал, глядя в пол. Валеон тяжело вздохнул, после чего произнёс:

     – Ну, раз такое дело, то я могу сделать для тебя только одно.

     При этих словах правителя Йон внутренне напрягся, ожидая самого худшего.

     Король обратился к стражу, охранявшему пленника, указав на руки последнего:

     – Освободите его. – Повеление было беспрекословно выполнено, и теперь Вицио стоял, глядя исподлобья и потирая затёкшие запястья.

     – Идите, и пусть вам сопутствует удача в пути, – сказал Валеон, обращаясь к нему.

     – Как?! Вы... вы отпускаете меня? Вот так просто? – Вицио не верил своим ушам.

     – Тебе нужен оркестр и праздничный эскорт? В таком случае спешу заверить, что их не будет. Город пуст, последние корабли отплыли вчера вечером.

     – Нет, ваше величество. Просто я немного удивлён этим решением.

     – Хочешь, чтоб я передумал и отправил тебя на виселицу?

     Вицио промолчал, не зная, шутит король или нет.

     – Спешите, – взмахнул рукой Валеон, – вам нужно успеть в Арчерс до того, как враг отрежет дорогу туда. Надеюсь, мы встретимся в бою, как и подобает настоящим воинам, защищающим свою землю.

     – Мне вернут Кошмара? – спросил Вицио.

     – Кого? – Валеон удивлённо вскинул брови, но тут же вспомнил. – Ах, этого твоего... скакуна. Конечно, можешь забрать его, но держи подальше от людей. Не хочу, чтоб он отхватил кому-нибудь руку или голову.

     – Не беспокойтесь, ваше величество, – улыбнулся Вицио. – Кошмар страшен на вид, но ещё ни разу не подвёл меня.

     – Идите. – Валеон сделал жест рукой, и стражники открыли двери, ведущие в залу. – Скоро будет смеркаться, эту ночь можете провести в городе, если опасаетесь ехать в темноте. Выедете с первыми лучами солнца.

     – Благодарю, ваше величество, – ответил Вицио. – Я не боюсь темноты, поэтому отправлюсь в путь сразу. Смерть, если ей суждено забрать меня, настигнет и в разгар дня, будь на то божья воля.

     – Я тоже поеду сразу, мой король, – заговорил Йон. – Мне ещё нужно догнать родных, вот только… – Он замялся.

     – Слушаю тебя?

     – Мой конь, Быстрый, он без седла. Мне неудобно просить вас…

     – Господин Ласло, – обратился король к воину в парадных доспехах, стоящему позади его кресла. – Проследите, чтоб Йону выдали седло и всё необходимое снаряжение для коня. – Затем Валеон вновь посмотрел на Йона: – Что-нибудь ещё?

     – Нет, ваше величество. Это всё, благодарю вас. – Он поклонился.

     – Ступайте. И помните: ваша цель – Арчерс.

     Когда они выехали за городские ворота, солнце уже садилось. Небо на западе приобрело малиновый цвет, который быстро менялся на оттенки вишнёвого цвета, говорящие о скором закате. Ещё один день подходил к концу, и неизвестно было, что сулила путникам ночь. Всадники ехали по дороге, мощённой камнем. Как ни странно, но Быстрый совсем не боялся ужасного вида Кошмара. И тот в свою очередь так же спокойно шёл рядом, гулко ударяя страшными копытами по камням мостовой.

     – Хотел поблагодарить тебя за то, что спас меня от виселицы, – внезапно произнёс Вицио, посмотрев на Йона. Сейчас он был без шлема, смотровая щель которого придавала глазам жуткое зеленоватое свечение. – Искренне надеюсь, что с твоей женой и дочерьми всё в порядке, и мы нагоним их в дороге.

     – У меня есть ещё и сын, – ответил Йон, поглядев в свою очередь на компаньона. – Ты не застал его дома, когда приезжал в тот раз. Но ты говорил, что не помнишь меня. Ведь ты отрицал наше знакомство, когда король Валеон спрашивал об этом.

     – Не хотел навлечь на тебя беду тем, что уличу в связи со мной. Я ведь не знал, зачем меня ведут к королю.

     – Ах, вот оно в чём дело! – кивнул Йон. – Ну, тогда я хочу ответить взаимностью и поблагодарить за спасение меня и моей семьи. Сейчас по нашим родным местам уже марширует смерть, и, если б не ты… – Йон чуть повернулся в седле и протянул Вицио руку; всадники обменялись крепким рукопожатием.

     – Ну, а теперь… – Вицио надел свой шлем, и его глаза в глубине смотровой щели вновь прибрели неприятное зеленоватое свечение. Йон вспомнил: таким же цветом светились пустые глазницы восставшего скелета и клинки тех страшных созданий, одно из которых чуть не забрало жизнь Керка.

     – Поглядим, чей скакун быстрее? – В голосе Вицио послышались нотки задора.

     – Быстрый – самый резвый конь во всём Дальнем Заречье! – гордо произнёс Йон, принимая вызов. – Не даром он носит это имя.

     – Посмотрим, – коротко бросил Вицио и пришпорил Кошмара. Чудовище жутко всхрапнуло, сдув хлопья пены со страшной пасти, и рвануло с места в карьер.

     – Давай, красавец! – крикнул Йон, хлопнув Быстрого по крупу ладонью. – Покажи, на что способен!

     Конь радостно взбрыкнул, чуть приподнявшись на задних ногах, и перешёл на галоп. Расстояние между всадниками стало заметно сокращаться.

                ******
     Миэль очень устала за два дня в пути. Её утомляли эти однообразные песчаные барханы, похожие один на другой, отчего казалось, что всё время стоишь на месте. Плавное покачивание верблюдов в такт их размеренной, неторопливой ходьбе укачивало, раздражая эльфийку периодическими приступами тошноты. Днём изнуряло жаркое, ослепительно белое солнце; ночью – холодный ветер, заставляющий зябко кутаться в толстые пледы из верблюжьей шерсти. Всё это, непривычное и чуждое для лесного жителя, выматывало Миэль, но она понимала, что нужно было двигаться дальше. От неё теперь зависело многое, с чем связывали свои надежды все жители Асхана.

     По бокам от неё ехали на своих верблюдах Олден и Вууль. Поначалу эльфийка ещё остерегалась этого человека в одежде наёмника, пришедшего из стана врага и чуть не убившего её и Асшанти той ночью, поэтому Миэль то и дело поглядывала в сторону Олдена: не уснул ли тот? Успеет ли прийти на помощь в случае чего? Но Олдену, казалось, была неведома усталость: за два раза, что они останавливались на ночлег, воин постоянно оставался в карауле. Он был ещё на ногах, когда Миэль укладывалась спать, прижавшись к тёплому боку верблюда и укрывшись покрывалом с головой, и уже на ногах, когда эльфийка просыпалась. Миэль так и не могла понять, отдыхал ли Олден вообще в эти две ночи, но спросить его напрямую она почему-то не решалась.

     Вууль тоже оставался для неё загадкой. Пару раз, просыпаясь ночью, Миэль видела его сидящим у костра; нувлигер смотрел на огонь из-под слегка приоткрытых век, но всё его тело было неподвижным, словно оцепеневшим, и не понятно было, спит ли он или бодрствует. Но всякий раз, когда Миэль украдкой поглядывала на него из-под пледа, Вууль поворачивал голову в её сторону, словно чувствуя что-то, и смотрел так, пока она вновь не засыпала. Это пугало и нервировало Миэль, потому что теперь, оказавшись с нувлигером практически наедине, она поняла, что до сих пор опасается его. В Серебряных Городах её окружало много друзей, но тут, в безлюдных песках пустыни, её единственной надеждой и опорой был Олден, и, если что случится с ним, то… Миэль всякий раз мысленно одёргивала себя, когда думала об этом.

     Днём было жарко, а ночью она спала, поэтому в пути разговаривали мало, лишь изредка обмениваясь короткими репликами по существу. В основном, касающимися дальнейшей дороги и выбора места для ночлега. Олден и Вууль между собой практически не общались, стараясь не спускать друг с друга глаз ни днём, ни ночью. Этот их холодный нейтралитет, готовый в любую минуту разразиться грозой, также не воодушевлял Миэль, привыкшую во всём видеть доброту и гармонию.

     В начале третьего дня пути, когда солнце ещё не набрало своей опаляющей силы, им по дороге, наконец, стали попадаться признаки, говорящие о когда-то стоявшем тут шумном городе Калфа, переименованном после своей гибели в Зыбучие Пески. Именно эта коварная и страшная ловушка пустыни, поглотившая большую часть некогда процветающего торгового центра, вынудила людей бросить эти места. Песок, неумолимо наступающий с юга, медленно, но верно делал своё дело, и вот уже вся южная оконечность бывшего города была погребена под жёлто-белыми барханами. Лишь верхушки высоких колонн, некогда украшавших площади Калфы, то там, то тут слегка выступали из-под песчаных дюн. Северная часть города сохранилась более хорошо, если можно было так выразиться. По крайней мере, кое-где тут ещё встречались дома, каменные стены которых были до блеска выбелены солнцем и ветрами, отполированы миллионами песчинок за долгие годы запустения. В заброшенных комнатах и осыпающихся «глазницах» окон гулял ветер, напевая свою заунывную древнюю песню. Некоторые здания были занесены по самую крышу, о чём свидетельствовали плоские каменные площадки, по которым ветер гонял песчинки и спутанные комки перекати-поля. Другие были засыпаны только наполовину, выступая из песка какими-то жалкими обломками, навевающими тоску и грустные воспоминания о давно минувшем. Лишь несколько маленьких домишек, стоящих на отшибе, песок ещё не захватил. Пока не захватил. Песок и ветер – неизменные орудия пустыни, жадные до добычи, но очень терпеливые. Идущие рука об руку со временем и такие же древние, как оно.

     – Далеко ещё? – Миэль с трудом выдавила из горла эти слова, облизнув пересохшие губы.

     – Уже скоро. – Вууль ответил, даже не повернувшись в её сторону, словно разговаривал сам с собой.

     – Куда мы едем? – Этот вопрос задал уже Олден, чем вызвал лёгкое удивление Миэль. Воин практически не разговаривал с нувлигером во время всего пути.

     – Туда, – так же кратко ответил Вууль, указывая направление рукой. – Видите, там белеется купол? Это верхушка бывшего храма в Калфе.

     – И? – Олден, видимо, решил подражать нувлигеру в лаконичности.

     – Там, с обратной стороны купола, есть пролом. Внутри голова Асхи из мрамора: всё, что осталось от алтаря и статуи.

     – А где остальное? – удивлённо спросила Миэль. Вууль посмотрел на неё снисходительно, как на ребёнка, который задал элементарный вопрос.

     – Ясно где, – ответил он и, улыбнувшись, указал пальцем куда-то вниз, под ноги своего верблюда. – Под песком.

     – Как много его здесь, – произнесла Миэль таким тоном, словно это положение можно было исправить путём тщательной уборки.

     – Пустыня, – только и произнёс Олден. И от этого слова эльфийке почему-то стало не по себе.

     – Ну и на кой нам эта голова? – задал уже второй вопрос нувлигеру Олден.

     – Наша отправная точка. Портал осуществим только от неё. – Вууль отвечал неохотно, словно его заставляли выдавать какие-то секреты, о которых он желал бы умолчать.

     Остальную дорогу они ехали молча, пока до купола с большим проломом, напоминающим пустую глазницу в выбеленном солнцем черепе, не осталось нескольких метров.

     – Всё, – произнёс Вууль, давая команду верблюду опуститься на песок. – Дальше пешком.

     – Бросим верблюдиков?! – с нотками тревоги в голосе спросила Миэль.

     – Нет, я ещё и целый зверинец с собой попру! – Нувлигер задержался возле своего верблюда, извлекая что-то из сумки, притороченной у того на боку.

     – Не беспокойся, – тихо сказал эльфийке Олден, помогая той спешиться. – Они не пропадут. Пойдут себе потихоньку обратно.

     Пока они слезали с верблюдов, и Миэль, морщась, растирала затекшую в пути задницу, Вууль подошёл к пролому и остановился, обернувшись к спутникам.

     – Ну что, все готовы? – В руках у него оказалось два небольших факела. Нувлигер чиркнул огнивом и поджёг один из них, а второй протянул Олдену: – Держи.

     Когда оба светильника запылали, Вууль сделал приглашающий жест рукой, указывая Олдену на пролом:

     – Прошу.

     – Только после тебя.

     – Не боишься, что смоюсь? Обещал ведь глаз с меня не спускать.

     – Так и будет. Я пойду сразу за тобой, так что без глупостей. Если привёл нас в ловушку – тебе конец.

     Вууль неопределённо хмыкнул и шагнул в темноту, освещая пространство перед собой факелом. Под ногой что-то хрустнуло, и, прежде чем мозг успел проанализировать ситуацию, нувлигер инстинктивно шарахнулся назад, вытолкнув наружу Олдена. Весь песок под куполом, освещённый огнём, был устлан начисто обглоданными костями и черепами. Из темноты, усиленное эхом, раздалось низкое утробное ворчание потревоженного хозяина логова.

                ******
     Джалиб бродил по улицам, полный противоречивых чувств. Он корил себя одновременно и за то, что тянул так долго с признанием, и за то, что наконец сделал его, но как-то несвоевременно. У Кейтлин сейчас было полно своих проблем, от решения которых всё зависело не меньше, чем от успеха миссии Миэль. Не хватало только, чтоб она ещё отвлекалась на подобные пылкие признания, основания для которых должны были казаться несколько зыбкими.

     «Дьявол! Надо было говорить всё сразу ещё тогда, на балу, а не рассусоливать! – казнил себя Джалиб. – А теперь вот мучайся! Поделом!»

     Маг не заметил, как оказался в том месте, откуда, по идее, и началось всё их знакомство. Он стоял перед маленькой, неприметной постройкой, втиснутой между двумя домами. «Трости и зонты» – гласила вывеска над дверью.

     «А не зайти ли мне к старику Бу? – подумал вдруг Джалиб. – Тот ведь жаловался, что редко навещаем его, сетовал на одиночество и звал на чашечку чая. Вот сейчас и заявлюсь к нему, поплачусь на судьбу».

     Но, прежде чем его рука успела потянуться к потемневшему от времени бронзовому колокольчику, с обратной стороны раздалось лёгкое звяканье отпираемого запора, и дверь слегка приоткрылась; в образовавшейся щели блеснули, подслеповато щурясь, два чёрных глаза-бусинки старого гремлина.

     – А-а-а, – протянул тот, растягивая тонкие губы большого рта в приветливой улыбке. – Вот и господин архимаг пожаловал, лёгок на помине. А мы как раз о вас говорили.

     Бу Плурх засуетился, раскрывая дверь шире и приглашая мага войти в затемнённое помещение, пахнущее пылью, старым пергаментом и сургучом. За спиной у Джалиба вновь тихонечко звякнул запор.

     – Бу, я же просил не называть меня архимагом. Мне неловко: я ведь ещё не так давно был простым адептом. И кто это «мы»?

     – Не стоит стесняться званий, которые принадлежат вам по праву, – раздался чей-то голос из сумрака. Только сейчас Джалиб заметил, что за небольшим квадратным столом, освещённым тусклым огоньком масляной лампы, кто-то сидел.

     – Кто вы? – настороженно спросил маг.

     – Не беспокойтесь, не враг. Прошу вас, присаживайтесь. – Судя по голосу, говоривший был женщиной, что несколько удивило Джалиба, но он всё же сел напротив.

     – С вашего позволения я пойду, приготовлю нам крепкого чая с мятой, – произнёс Бу Плурх и, получив разрешающий жест со стороны незнакомки, прошуршал в свой уголок, где деловито загремел посудой.

     Глаза Джалиба несколько привыкли к темноте, и он сумел разглядеть довольно хрупкую фигурку собеседницы. Её голос и поначалу показался ему каким-то знакомым, а теперь, когда он смутно рассмотрел незнакомку, в его голову закрались весьма весомые подозрения. Лицо женщины было скрыто вуалью.

     – Вы не могли бы открыться? – попросил он.

     – Я и не собиралась держать вас в неведении, архимаг, – ответила незнакомка, отцепив застёжку вуали. Подсознательно Джалиб уже догадывался о чём-то, но всё равно его удивление было слишком велико.

     – Ваше… высочество?! – произнёс он с небольшой паузой между словами, словно ожидал опровержения тому, что видел. Затем, зная, что принцесса Бейдри никогда не покидает дворца без своих телохранителей, Джалиб огляделся по сторонам, намереваясь увидеть неподалёку хорошо скрытую охрану, но ничего подобного не обнаружил.

     – Нас здесь только трое, Джалиб Меркен, – произнесла принцесса, угадав его мысли. – Наш разговор настолько важен, что лишние уши могут только навредить.

     – Но как вы попали сюда, ваше высочество? Откуда вам известно это тайное место? Ведь никто, кроме магов, не знает о нём.

     – Неужели вы думаете, Джалиб Меркен, что в моём королевстве есть хоть что-то, о чём я не знаю? – Бейдри улыбнулась слегка при этих словах, но эта улыбка уже не казалась надменной и холодно-жестокой, как в былые времена, а скорее была какой-то вымученной, усталой, словно принцесса извинялась за что-то, сделанное ею в прошлом.

     В это время к столу подошёл Бу Плурх, неся в трясущихся лапках поднос с тремя чашками и ещё чем-то. Джалиб поспешил помочь старому гремлину и принял у него поднос, поставив его на стол.

     – Благодарю, архимаг, – произнёс Бу и, кряхтя, вскарабкался на высокий стул. – Прошу, угощайтесь, ваше высочество. Чай вкусный, с мятой. Там, в вазочке – вишнёвый джем, мой любимый. Кушайте на здоровье, окажите честь.

     Джалиб поставил одну чашку перед принцессой, вторую перед гремлином и только потом взял свою и занял место за столом. Воцарилось минутное молчание, все наслаждались великолепно приготовленным напитком.

     – Ну вот, – промолвил Бу, причмокнув губами. – Настоящее чаепитие получилось. Давненько я уже не сидел вот так.

     – Благодарю, Бу, – ответила принцесса, осторожно отпивая горячий чай. – Вы мастер в приготовлении этого напитка.

     – Опыт, ваше высочество, – ответил гремлин, щуря чёрные глазки от удовольствия и похвалы. – Только терпение и опыт.

     – Однако, принцесса Бейдри, что привело вас сюда? – спросил Джалиб.

     – Я слышала, что в Цитадели были гости из трёх Великих империй, – заговорила принцесса тихо, но уверенно. – У них была какая-то важная миссия?

     – Мы с королём Хафизом Аркуном, вашим отцом, уже имели беседу на этот счёт. И он принял решение.

     – Тем не менее я попрошу рассказать мне всё вкратце, архимаг. – Голос принцессы был так же тих, но в нём появились стальные нотки. Бейдри словно напоминала о том, с кем они сидят за одним столом.

     Пока Джалиб вёл своё повествование, принцесса ни разу не перебила его; допив свой чай, она отставила чашку и теперь внимательно слушала рассказ, не сводя пристального взгляда с архимага, изредка кивая головой в знак понимания. Когда Джалиб замолчал, повисла минутная пауза. Принцесса сосредоточенно что-то обдумывала, и архимаг отметил про себя, что в размышлении лицо её высочества не кажется таким уж непривлекательным – тогда в её маленьких глазах появлялась какая-то искорка задора; тонкого расчёта и ума был полон взгляд Бейдри в эти мгновения.

     – И каковы ваши дальнейшие действия? – наконец задала она вопрос, явно имея в виду конкретно его, Джалиба.

     – Организация надёжного южного оплота и защита караванов с беженцами по мере их прибытия. Да я же говорил уже об этом.

     – Это я поняла, но сами вы что хотели бы предпринять?

     Вопрос несколько озадачил Джалиба. Пока он думал, что ответить, Бейдри задала ещё один:

     – Вы не хотели бы отправиться на помощь и принять бой плечом к плечу с вашими друзьями, как это и полагается делать в беде? Боевые рунные маги во главе с вами – огромная сила, она совсем не повредила бы в сражении с превосходящими силами врага.

     – Ваше высочество, но его величество король…

     – Мы сейчас не обсуждаем решения моего отца, – жёстким голосом перебила Джалиба принцесса. – Сами вы что предприняли бы?

     – Я? Конечно, немедленно отправился бы на помощь к Кейтлин! – чересчур пылко произнёс архимаг и тут же поспешил оправдаться: – Ну, то есть, не только к Кейтлин, конечно же, а ко всем людям и эльфам.

     В комнатке вновь воцарилась тишина; по напряжённому лицу принцессы было видно, что она принимает какое-то важное решение. Наконец она поднялась из-за стола; Джалиб встал одновременно с нею, Бу Плурх тоже чисто рефлекторно соскочил на пол и теперь стоял, растерянно почёсывая ухо.

     – Собирайте войска, Джалиб Меркен. Отправляйтесь в Алх-Иссан и возьмите столько кораблей королевского флота, сколько потребуется для отправки.

     – Но ваше высочество, Хафиз Аркун…

     – Я сама решу вопрос с отцом, – вновь прервала его Бейдри.

     – Сколько войск я могу взять и сколько оставить на оборону города? – Джалиб говорил несколько громко от волнения, словно думал, что принцесса могла передумать и отменить своё решение.

     – На оборону? Вы же сказали, что если армии Ордена Порядка, Лесного Союза и Лиги Теней падут, то мы обречены?

     – Совершенно верно, ваше высочество, – сокрушённо кивнул головой архимаг.

     – Тогда зачем спрашиваете? – Принцесса вновь непривычно улыбнулась. – Берите всё, что сочтёте нужным, – и обратилась к Бу: – Откройте мне проход.

     – Я провожу вас, ваше высочество, – предложил было Джалиб, но Бейдри отрицательно качнула головой:

     – Не нужно, внизу меня ждёт охрана. У вас сейчас есть более важные дела, архимаг.

     Бу Плурх потянул рычаг, и в полу образовался проём с ведущими вниз ступенями. Принцесса немного замешкалась на верхней, после чего вновь бросила взгляд на Джалиба и произнесла:

     – Да хранит вас бог, архимаг. Всех вас. Удачи и прощайте.

     Затем она скрылась в проёме, и Бу вновь потянул рычаг, закрывая тайный ход.

                ******
     Над большой, почти идеально круглой поляной тонкой пеленой висел туман. Похожий на прозрачные паучьи тенета, он сгущался у краёв, становясь плотным, осязаемым, словно вата, приобретая приятный и таинственный голубоватый оттенок. Казалось, что этот клочок земли находится где-то на небесах, паря в облаках на недосягаемой высоте, словно какая-то неведомая сила отрезала его от остальной суши, подобно куску праздничного пирога. А дальше, за пределами этого островка земли, клубилось и волновалось бескрайнее море тумана, простирающееся так далеко, насколько хватало глаз. Иногда в этом белом мареве смутно проступали какие-то тени или фигуры, и тогда думалось, что там, в таинственной пелене, что-то движется, живёт своей странной, необычной жизнью. Что стоит только ступить за край поляны и коснуться этого плотного, колышущегося одеяла, как оно поглотит тебя с головой, и ты уже не сможешь отыскать дорогу назад. Возможно, так оно и было, но проверить этого не мог никто, потому что это было тайное место, оно было сокрыто, спрятано от посторонних глаз, сюда не было дороги.

     Здесь никогда не всходили солнце и луна, но приятный серебристый свет, льющийся отовсюду, позволял видеть всё достаточно хорошо. Эта земля никогда не сотрясалась от войн, не гудела от топота тысяч копыт и не оглашалась криками воинов, сходящихся в смертельной схватке. Здесь всегда были покой и умиротворение; попасть сюда можно было только одним путём, равно как и уйти отсюда, но для этого нужно было пройти через многие испытания, и не всякому смертному было под силу преодолеть их. Не всякому смертному, но смерть не знает границ. И на этот раз тайное место было осквернено присутствием зла. Почти на самом рубеже, между краем поляны и бесконечным морем густого тумана, за большим, покрытым мхом камнем, прислоняясь к нему спиной, сидела фигура в чёрном. Подтянув колени к груди и обхватив их бледными, похожими на двух пауков-альбиносов руками, пришелец не издавал ни единого звука. Ни одно движение не выдавало его присутствия здесь, отчего могло показаться, что эта мрачная фигура, чьё лицо скрывалось в глубине чёрного капюшона, была лишь миражом, плодом воображения больного разума. Но это было не так; пришелец не был фантомом, он не был жив в привычном понятии этого слова, но он реально присутствовал, был здесь, существовал.

     Тарпринс Дейдра сидела неподвижно, восстанавливая силы после нескольких своих неудач, к которым она относила утрату связи с Вуулем и безуспешные вылазки в районе «проклятой» штольни и Большого тракта, в результате чего она потеряла всех, кем располагала, и теперь не имела права на ошибку. Чёртов Вууль!! Она почти достала его там, в Серебряных Городах. Ей удалось нащупать во тьме тонкую связующую нить, говорящую о физической близости нувлигера с кем-то по имени Фатис. Дейдра проникла в разум этой Фатис, легко подавив слабое сопротивление, что говорило о том, что человек находился в бессознательном состоянии или спал. Да, ей почти удалось вновь завладеть своим слугой. Почти! Она чувствовала его присутствие во тьме через огромное расстояние, уже предвкушая близость победы, но что-то пошло не так. Она не успела захватить разум Вууля, поэтому не могла слышать, как тот назвал Фатис по имени. Имя! Громко произнесённое, оно возвращало человека к реальности, вышвыривая разум захватчика из сознания, как котёнка. Имя! Единственное оружие против чар Тёмной энергии, позволяющих завладевать чужим разумом и руководить чужими действиями.

     Да, после той неудачи Дейдра долго восстанавливалась, тайно пополняя свои силы от столпов. Она потратила слишком много Тёмной энергии и была практически истощена. Благо, Ицхеа была занята маршем, и Дейдре удалось восполнить свои силы незаметно для неё. В противном случае тарпринса явно не ожидала похвала, несмотря на предыдущие заслуги и преданность; смерть не знает благодарности, она не умеет поощрять и прощать.

     И теперь, находясь здесь, Дейдра вновь сконцентрировалась на управлении чужим разумом. Жалкая тварь по имени Авий, захваченная и порабощённая ею, затаилась в кустах подле входа в Источник. Проклятая Асха! Она защитила Источник от вторжения нежити, поэтому сама Дейдра не смогла приблизиться ко входу и теперь целиком полагалась на нового раба. Она истощила Авия до полного измождения, оставив ему ровно столько сил, чтоб поддержать в его теле жизнь, иначе и он не смог бы находиться в непосредственной близости от Источника. Легатус был полностью в её власти, но по сути она была им; все его действия были её действиями; все его мысли были её мыслями. Но Авий всё ещё был жив. Пока жив. Но она незамедлительно исправит это недоразумение, как только легатус выполнит свою функцию, предначертанную тарпринсом – убьёт Миэль. Убьёт носителя! И тогда Слеза исчезнет, и этот жалкий мир живых будет обречён! Да, так и будет! Когда эта хилая эльфийка явится сюда и добудет Слезу, Дейдра использует Авия для финального действия. На этот раз ошибки не будет; тут нет никого, кому было бы известно имя легатуса, а значит она не утратит связь со своим рабом. Она убьёт Миэль руками Авия, а после выпотрошит из него остатки сил, высосет всё без остатка, до капельки.

     По телу Дейдры пробежала лёгкая дрожь от предвкушения скорой развязки; чёрный капюшон заколыхался, словно от глубокого дыхания; бледные руки-пауки чуть пошевелились. Но затем фигура в чёрном вновь обрела первоначальную неподвижность, оцепенев в скрюченной позе. Нельзя было ослаблять бдительность, только не сейчас, когда конец уже близок. Нужно просто посидеть здесь немного. Подождать.

                ******
     В полёте их застал дождь, который, как назло, затянулся. Пришлось сделать остановку и пережидать. Кейтлин сидела под кожистым крылом Саркана – так звали дракона, на котором летела она с Винриэлем – как под огромным зонтом. Прислонившись к шершавому, горячему боку дракона, Кейтлин слегка придремала, умиротворённая покачивающими движениями дыхания зверя. Возможно, это был последний раз, когда она могла позволить себе расслабиться и ни о чём не думать. Под крылом дракона было тепло и сухо, хотелось свернуться калачиком и спать, спать.

     Её разбудило частое «шлёп-шлёп-шлёп» по лужам. Через мгновение под крыло забежала Асшанти и села, прижавшись спиной к драконьему боку. Она подтянула колени к подбородку и, обхватив их руками, о чём-то задумалась, не мигая глядя своими большими синими глазами в одну точку.

     – А где Винриэль? – удивлённо спросила Кейтлин, оглядевшись вокруг; эльфа поблизости не было.

     – Там, – неопределённо качнула головой Асшанти, – сидят с Асвиль, что-то обсуждают.

     – А ты чего убежала?

     – Да так. Неловко мне с двумя лесными. – Асшанти взглянула на неё и улыбнулась: – А к тебе я привыкла.

     – И я к тебе, – ответила Кейтлин, улыбнувшись в ответ.

     Немного посидели молча, слушая приглушённый звук дождя. Наконец, Кейтлин собралась с духом и задала вопрос, который давно её мучил:

     – Слушай, Асшанти, у тебя с Олденом… ну… это серьёзно?

     Эльфийка молча уставилась на неё своими глазищами, отчего сделалось неловко, и Кейтлин отвела взгляд, поспешно заговорив, словно в оправдание:

     – Ты не подумай, я ничего против не имею. Просто Олден мой верный друг, я обязана ему жизнью и ещё много чем. Он не безразличен мне.

     – Мне тоже, – ответила Асшанти после минутной паузы. В её голосе было столько непередаваемых нот, что Кейтлин почувствовала себя очень виноватой перед эльфийкой в том, что разлучила её с Олденом. Она хотела попросить прощения, но не знала, как это сделать, нужных слов для объяснений не находилось. В это время вернулся Винриэль.

     – Дождь заканчивается, – произнёс он, – пора продолжить путь. – И, внимательно посмотрев на них, спросил: – Простите, я не помешал вашей беседе?

     – Нет, Винриэль, – ответила Асшанти за обеих. – Всё в порядке, мы готовы.

     Из-за дождя они потеряли два часа пути, поэтому, когда под драконами понеслись воды Нимфийского пролива, солнце уже клонилось к закату. Его край скрылся за горизонтом, словно погрузился в воду, расцвечивая её малиновыми тонами вечернего зарева. Зрелище, которое раньше показалось бы Кейтлин прекрасным, теперь пугало; ей почудилось, что вместо воды море заполнено кровью, исходя багровой пеной. Кейтлин сочла это за дурной знак, предвещающий большую беду.

     Однако, когда впереди показался родной берег Прилесья, её настроение заметно улучшилось; Кейтлин даже заёрзала на месте от нетерпения, привставая в седле, насколько позволяли пристежные ремни, опоясывающие её бёдра. По долгу службы она довольно часто и на длительные сроки покидала родные земли, но именно сейчас, когда впереди была страшная неизвестность, ей особенно хотелось увидеться с теми, кто был ей дорог. Как там в Арчерсе Стефан, которому она поручила командование гарнизоном? Что говорил о ней король Валеон, посетив форт? Пришли ли караваны, увозящие беженцев на юг? Сотни вопросов терзали Кейтлин, на которые ей не терпелось поскорее получить ответы.

     Оставшийся путь до Арчерса, на который пешком через Прилесье уходили сутки, драконы преодолели за считанные часы. За это время солнце окончательно скрылось за горизонтом, предоставив небо своей младшей сестре луне. После дождя воздух был на удивление тёплым и мягким, дышалось легко. Серебристый свет красиво играл на шкуре дракона, отчего казалось, что зверь светится в ночи; его крылья с шумом рассекали воздух. Поодаль летел Антеор – второй дракон, который вёз Асшанти с Асвиль. Но на таком расстоянии в ночи их было почти не видно, лишь смутный силуэт проступал в лунном свете. Картина, открывшаяся Кейтлин в районе Арчерса, поразила её своими масштабами. Было темно, но внизу она увидела множество огней. Десятки, сотни разбросанных в беспорядке костров горели внизу, озаряя своим светом что-то, находящееся в постоянном движении. Огни помельче, кажущиеся с высоты маленькими искорками во тьме, двигались сами, неторопливо текли на юго-восток, исчезая вдали. Это были факелы каравана: беженцы уходили прочь от наступающей армии мертвецов, спасая самое дорогое, что у них было – свои семьи.

     Их прибытия наверняка ожидали, потому что было готово место для приземления драконов, недалеко от Великого леса. Кейтлин спешилась сразу, как только дракон пригнул шею к земле. Отстегнув ремни, она соскочила вниз, разминая ноги; ей понравился полёт, но чувствовать под ногами твёрдую землю было куда приятнее. Вскоре к ней подошла Асшанти.

     – А тут оживлённо, как я погляжу, – произнесла эльфийка и, махнув рукой кому-то в темноте, крикнула: – Сюда! Мы здесь!

     – Ты кого-то видишь в такой тьме? – удивилась Кейтлин.

     – Не забывай – я тёмный эльф, живу в пещерах. Мои глаза хорошо приспособлены, чтоб видеть во мраке. А к нам, между прочим, всадники скачут.

     – Много?

     – Трое. Нет, погоди, четверо. Нет, трое. Не могу понять. – Асшанти привстала на цыпочки, словно это имело значение, и стала всматриваться в темноту.

     Через пару минут к ним действительно подъехали конные люди. Кейтлин не потребовалось много времени, чтоб распознать одного из них: королевского паладина трудно спутать с другим всадником.

     – Госпожа Кейтлин, – приблизившись, паладин снял свой шлем и склонил голову. – С прибытием, рад видеть вас во здравии.

     – Взаимно, Тергон, – кивнула Кейтлин и взмахом руки приветствовала двух других всадников: – Стефан, Алвик! Рада вас видеть. Не спалили тут форт без меня? – задала она шутливый вопрос.

     – Всё в порядке, госпожа, – ответил Стефан без тени улыбки. – Форт цел, больных и раненых нет.

     При этих словах его голос как-то предательски дрогнул. Да и лицо Стефана сильно изменилось: осунулось, под глазами темнели круги, и вообще он выглядел довольно уставшим.

     – В чём дело, Стефан? – спросила Кейтлин с нарастающей тревогой. – Что-то случилось?

     – Много чего, госпожа. Но об этом потом, всё обсудим утром, а сейчас вам надо отдохнуть с дороги.

     – Я вовсе не устала, – возразила Кейтлин.

     – И всё же вам нужно отдохнуть. Я настаиваю.

     – А ты изменился, Стефан. В голосе появились уверенные командные нотки.

     – Меня повысили в звании.

     – Латник?!

     – Да, госпожа.

     – Поздравляю от всей души. А король Валеон, он здесь?

     – Нет, госпожа, – заговорил Тергон, недовольно взглянув на Стефана за то, что тот лишил его первенства слова. – Его величество улетел в столицу со старейшиной Анартосом. В Грифонмите неспокойно, требовалось личное присутствие короля во дворце.

     – Понимаю, – кивнула Кейтлин задумчиво. – Ну что ж… Конь для меня есть?

     – Да, госпожа, – ответил Тергон и, обернувшись к Алвику, сделал знак рукой. Тот подъехал ближе, ведя под уздцы осёдланного скакуна.

     Кейтлин ловко взобралась в седло и только тут вспомнила про Асшанти; тёмная эльфийка молча стояла в стороне, неловко переминаясь с ноги на ногу.

     – Асшанти... – начала было она.

     – Асшанти?!! – удивлённо воскликнул чей-то голос невдалеке. Через минуту из темноты показался наездник на ящере. Вернее, это была наездница. Длинные пышные волосы белого цвета были перехвачены ажурным серебряным ободком. Наездница была одета в традициях тёмных эльфиек, что привело мужчин в смущение, но нисколько не покоробило саму пришелицу.

     – Асшанти?! – повторила эльфийка, приблизившись на расстояние нескольких шагов. Пещерный ящер недовольно взвизгнул, огрызнувшись на коней и всадников, но эльфийка резко осадила его. – Инв эрра меин?!

     – Нослет Эбрисс?! – Асшанти, кажется, была удивлена ещё больше наездницы. – Нон талега вои рен?

     – Элор анарт вель?! Инв саиль глор ванк! – Эбрисс в несколько раз согнула длинный хлыст, который держала в руках, после чего скрестила их на груди, демонстрируя сильное недовольство словами Асшанти.

     Дальше весь разговор шёл на эльфийском. Язык тёмных несколько отличался от диалекта Лесного Союза, но кое-что Кейтлин, кажется, поняла. Похоже, эта наездница отчитывала Асшанти за то, что она шлялась неведомо где, а та, в свою очередь, оправдывалась, ссылаясь на помощь людям и лесным эльфам. Перепалка длилась недолго; Эбрисс гневно щёлкнула хлыстом по воздуху, разворачивая ящера в сторону Прилесья.

     – Инв альтерат, нов салан! – бросила она на прощание, и ящер понёс её прочь.

     Асшанти стояла, как пришибленная, шумно дыша от волнения.

     – Что произошло? – осторожно поинтересовалась Кейтлин, поняв, что сама эльфийка объясняться не собирается.

     – А! – отчаянно махнула та рукой. – Отец мой меня ищет, с ног сбился. Все уже думали, что я сгинула. Теперь даже и не знаю, как оправдываться буду.

     – Да ладно тебе, ты ведь жива и невредима. Думаю, на радостях тебе простят долгую отлучку.

     – Ага, – упавшим голосом произнесла эльфийка и поскребла макушку. – Ох и влетит же сейчас кому-то по ушам!

     Она виновато посмотрела на Кейтлин:

     – Извини, мне нужно к своим.

     – А где твои?

     – Там, – неопределённо махнула рукой в сторону эльфийка.

     – Тёмные собирают свои силы в районе Прилесья, на западном рубеже, госпожа, – пояснил Тергон.

     – Ну что ж, счастливо тебе, – Кейтлин склонилась в седле и потрепала Асшанти по плечу, – надеюсь, мы ещё увидимся.

     Та лишь на секунду накрыла её руку своей ладонью, после чего, ни слова не говоря, опрометью бросилась в сторону уехавшей наездницы и через мгновение скрылась во тьме.

     – Госпожа, а где капитан Олден? – спросил Стефан, когда эльфийки и след простыл.

     – Он выполняет моё поручение, – ответила Кейтлин и, натянув поводья, причмокнула губами; жеребец тронулся с места. Всадники развернулись и двинулись к Арчерсу.

                ******
     Они довольно долго скакали наперегонки; то Быстрый вырывался вперёд, то Кошмар вновь брал первенство. Быстрый был более резвым и ловким, Кошмар преобладал силой и выносливостью. Подковы Быстрого гулко стучали по камням тракта; страшные копыта Кошмара высекали искры и каменную крошку. «Да, – подумал Йон мимоходом. – На этот раз средств для ремонта дороги потребуется куда как больше, чем за все предыдущие годы существования тракта. Если только будет кому ремонтировать».

     Было уже далеко за полночь, когда впереди показался поворот на основную дорогу Великого тракта; в серебристом свете луны виднелся столб-указатель, который Йон проезжал прошлым днём. Кони шли шагом, отдыхая после устроенного состязания в скорости. Ехали молча; каждый всадник думал о чём-то своём и о том, что ждало их в будущем.

     За этими размышлениями Йон не сразу обратил внимание на то, что Быстрый ведёт себя как-то странно. Конь часто фыркал, недовольно встряхивая головой и замедляя свой шаг, а после и вовсе встал как вкопанный; это отвлекло мужчину от мыслей.

     – В чём дело, красавец? Что произошло? – ласково потрепал Йон жеребца по шее. Тот никак не отреагировал на голос, нерешительно переступая на месте.

     – Ну-ка, вперёд, – негромко произнёс Йон, и Быстрый нехотя двинулся дальше, но вскоре снова остановился.

     – Да что с тобой такое?! Но! Вперёд! – Но конь продолжал переминаться на месте, громко цокая подковами. Как ни странно, но Кошмар вёл себя как обычно. Казалось, его ничто не тревожило. Вицио, развернувшись, подъехал к замешкавшемуся товарищу:

     – Что такое? Конь не хочет идти?

     – Ему что-то не нравится там, впереди. У Быстрого отменное чутьё.

     – Но нам нужно ехать, нельзя пережидать ночь тут – это опасно.

     – Да знаю я! – раздражённо ответил Йон, пытаясь вразумить жеребца двинуться дальше: – Ну, вперёд! Ты что, трусишь?!

     Словно оскорблённый тем, что его уличили в трусости, Быстрый громко всхрапнул и пошёл дальше.

     – Так-то оно лучше, красавец, – похвалил Йон коня. – Я знал, что всё в порядке. Ты просто устал, но потерпи ещё немного. Нужно потерпеть, дорогой.

     Но Быстрый совсем не устал; тихая, безветренная ночь сыграла с людьми злую шутку – они поздно почуяли то, что конь учуял уже давно: в воздухе появился отвратительный, едко-горький запах гари. Запах выжженной травы, обугленной древесины и чего-то ещё, преданного огню. Того, что корчится от боли, когда его охватывают языки пламени: сладковатый запах палёной плоти, и он был ещё отвратительнее, ибо говорил о страшной, мучительной смерти. Кошмар был привычен к этому запаху, растлённый пагубным влиянием Тёмной энергии, он совсем не тревожился. Но Быстрый был обычным конём, а не боевым жеребцом, и ему совсем не хотелось идти туда, где пахло войной и смертью. Йону с трудом удавалось заставлять его двигаться дальше, используя шлепки и понукания. Наконец, в слабом свете луны удалось разглядеть что-то, лежащее на дороге. Какие-то чёрные бесформенные обломки виднелись в темноте, преграждая им путь.

     – Что это там такое? – встревожился Йон.

     – Сейчас рассмотрю поближе, – Вицио медленно двинулся на Кошмаре дальше. Он остановился возле чернеющего остова, и до Йона долетел его голос:

     – Сожжённая повозка, – крикнул Вицио. – Тебе оттуда не видно, но дальше лежит ещё одна. И ещё.

     – Господи! Неужто караван?! Не может быть! Вперёд, Быстрый! – Йон сжал ногами бока коня, и тот, словно почувствовав, что движение важнее страха, лёгкой рысью поскакал к обломкам повозки.

     – Это не караван, – успокоил Вицио товарища, когда тот остановился рядом. – Это отставшие. Либо поздно собрались, либо что-то задержало в дороге.

     – Почему ты так решил?

     – Караван бы не бросил останки на дороге. Их было бы гораздо больше, или не было совсем.

     После недолгого раздумья Йон решил, что Вицио прав. Караван надёжно охранялся, и, если бы нежить напала на него, то сокрушила бы гораздо больше, вместе с воинами. Или была б отброшена без потерь.

     – Интересно, откуда эти бедолаги? – задал Йон вопрос, на который не ждал ответа.

     – Думаю, откуда-то издалека, – произнёс Вицио и добавил, помолчав: – Не успели.

     Всадники медленно проезжали через сгоревшие останки повозок, от некоторых ещё поднимался сизый дымок. Казалось, что всё произошло совсем недавно, но вокруг не было ни души. Ни тел, ни уцелевших. Никого. Лишь выжженная дотла трава, чёрная, обугленная земля, вымазанные сажей и ещё чем-то чёрным и липким камни тракта.

     Вицио остановил Кошмара внезапно, так, что Йон ещё проехал по инерции немного дальше.

     – Что случилось? – спросил Йон, разворачивая Быстрого.

     Вицио чуть привстал на стременах, пристально вглядываясь куда-то вдаль, за спину Йона. Тот тоже обернулся, но ничего подозрительного не заметил.

     – Что там? – вновь задал вопрос Йон.

     – Так, ничего, – ответил Вицио после минутного молчания. – Показалось.

     Они поехали дальше, но тут вдалеке мелькнул какой-то огонёк. Мелькнул и погас, словно искорка от костра во мраке ночи.

     – Ты видел?! – Йон остановил Быстрого и обернулся к товарищу. – Там кто-то есть!

     – Показалось, – односложно ответил Вицио. Но тут огонёк мелькнул вновь, а рядом с ним показался ещё один, и ещё. Они перемещались, тускло мерцая в ночи, то исчезая, то вновь появляясь.

     – Да нет же! – воскликнул Йон. – Там точно кто-то есть, это выжившие! Скорее туда!

     Йон сжал бока Быстрого, и тот сорвался с места галопом. Вицио не успел остановить его. По мере приближения Йон окончательно убедился, что это кто-то из уцелевших: слабое пламя факела тускло осветило бредущую по тракту фигуру. Остальные два огонька, мелькавшие поодаль, тоже перемещались. Проскакав ещё сотню метров, Йон увидел ещё несколько огней, также медленно плывущих вдоль тракта. Всадник обрадовался, что выживших оказалось много, возможно, вообще никто не пострадал серьёзно. И теперь они брели по дороге вслед ушедшему ещё сутки назад каравану. Этим людям необходима была помощь; и двое всадников, вооруженных луком и огромным кривым палашом, будут совсем не лишними в сопровождении. Нужно было только догнать людей и предупредить их о Кошмаре, чтоб не разбежались со страху в разные стороны – ищи их потом впотьмах!

     – Эй! – вскрикнул Йон, почти поравнявшись с первой фигурой, и приветливо взмахнул рукой. – На вас напали? Не бойтесь, я и мой…

     Он осёкся, поперхнувшись последними словами, когда человек обратил на него своё лицо. Вернее, то, что от него осталось. Йон повидал достаточно в своей жизни, но при виде такого зрелища даже у него мурашки побежали по коже. Он оказался прав – это действительно были люди с сожжённых обозов. Но они не были уцелевшими, равно как и вообще живыми. На него уставилась обугленная, изуродованная страшными влажно-багровыми трещинами, маска мертвеца. Мерзкий зеленоватый огонь, пульсирующий в пустых глазницах, подсветил отвратительно блеснувшие вытекшие белки глаз.

     Мертвец издал странный булькающий звук, при котором из его горла выплеснулось что-то чёрное, заляпав бок Быстрого и руку Йона тошнотворной липкой массой. Быстрый испуганно заржал; он присел на задние ноги, замолотив передними в воздухе. Его копыта попали по голове мертвеца, вмиг снеся её с плеч, и та покатилась в сторону, подпрыгивая на камнях тракта. Мертвец завалился на спину; от взмаха его руки факел отлетел назад, и там что-то вспыхнуло – «неужели тут ещё есть чему гореть?!» – осветив то, что Йон проехал, не заметив в темноте. Несколько тёмных силуэтов замерло на мгновение, а потом, словно по команде, двинулись в сторону Йона.

     – Назад, Быстрый! – Йон развернул коня и только тут понял, что окружён. Раз, два, три... десятки мертвецов брели к нему, неуклюже загребая ногами. Если б он не повернулся сейчас, то они напали бы на него со спины. Йон затравленно огляделся: множество чёрных зловещих фигур брели к нему со всех сторон, равномерно беря в кольцо. А за ними шевелилось что-то ещё, смутно различимое в темноте. Это была западня, из которой не было выхода. Сейчас страшные обугленные руки вцепятся в него, стащат с коня и начнут рвать на части.

     Грохот копыт по тракту и страшный рёв Кошмара вывел Йона из ступора. Чудовище на большой скорости врезалось в толпу мертвецов, подминая их под себя и давя копытами. Кошмар раскрыл жуткую пасть, схватив ближайшую фигуру, и, мотнув мощной головой, отшвырнул её в сторону, словно тряпичную куклу. Вицио, подоспевший на помощь другу, пустил в ход свой огромный палаш. Раз за разом поднимая и опуская руку, всадник буквально рассекал мертвецов надвое; тускло-серое лезвие с лёгкостью рубило обгоревшую плоть и кости.

     – Давай! – крикнул Вицио, продолжая действовать своим оружием. – Держись за мной, прорываемся!

     Йон, пристроившись позади Кошмара, где на земле ещё судорожно подёргивались останки смятых врагов, снял с плеча свой лук – он не желал выбираться из этой передряги на чужом горбу. Тем более, что влип в неё по собственной инициативе.

     Что-то коротко свистнуло в темноте и звонко щёлкнуло по бронированному боку Кошмара. Зверь недовольно всхрапнул и, вцепившись страшными клыками в ещё одного мертвеца, тряхнул головой, разрывая того на части.

     – Лучники! – крикнул Йон, который легко распознал свист стрелы в темноте.

     – Найди их! Только стрелков нам ещё не хватало! – продолжал яростно орудовать палашом Вицио, постепенно продвигаясь вперёд. – Мы почти вырвались, нужно ещё несколько минут!

     «Легко сказать – найди! – подумал Йон, вкладывая стрелу. – Попробуй разглядеть что-нибудь в этой темноте. Да ещё и попасть в полуистлевшее тело!»

     В воздухе опять просвистело; стреляли откуда-то слева, и Йон наугад выстрелил в ответ, вкладывая новую стрелу. Несколько минут они прорывались через толпу ходячих мертвецов, которые лишь чудом не стянули их с коней. Йон стрелял несколько раз, но попал или нет – этого он не знал. Наконец, Кошмар с диким рёвом подмял под себя несколько последних мертвяков и вырвался на чистую дорогу. Вицио, проскакав ещё несколько метров, придержал зверя, разворачиваясь в сторону отставшего товарища. Йону повезло: Быстрый, фыркая от страха, успел проскочить в узкий коридор, оставленный мощным телом Кошмара. Вицио тронулся с места, как только товарищ подъехал ближе.

     – Гони что есть мочи! – крикнул он. – Позже дадим коням отдохнуть.

     – Да к чёрту отдых! – рявкнул в ответ Йон. С него градом лил пот. – Лично я не остановлюсь, пока не увижу первых лучей солнца!

     Вицио промолчал в ответ, вероятно полностью согласный с решением товарища. Копыта коней гулко стучали по мостовой, унося всадников всё дальше и дальше от места ночного ужаса.