Академическая гребля

Итак, девушка, не умеющая плавать, не очень крепкая, выбирает для занятий спортом академическую греблю. Мне объяснила всё та же подруга, что много времени (весной и осенью) проводишь на воздухе, на  Днепре, точнее на Матвеевском заливе. Меня для начала не выставят на соревнования, я буду тренироваться на учебных лодках для академической гребли – они практически не переворачиваются, не то, что каноэ. А зимой один раз в неделю тренировка в спортивном зале института,  второй раз – или лыжи, или тренировки на  Республиканском стадионе в зале, где стоят лодки.

 Надо сказать, что в любое время года тренировки отнимали массу времени. Я понимала, что результатов никаких не будет, тем более спортивных достижений. Но тренер Вера  Павловна, как и большинство спортсменов, была полна оптимизма. На моё заявление о неумении плавать, ответила, что научим. Но она быстро поняла, что профессиональной гребчихи из меня не получится. Меня вскоре перестали сажать и в восьмёрку, и в четвёрку. На занятиях мне выдавали непотопляемую учебную лодку для одного человека. И я что-то пыталась делать вёслами в воде. Почему-то это было весьма трудно. Вера  Павловна даже не подбадривала меня, просто махнула рукой и ставила зачёт, так как я регулярно (из трусости) посещала тренировки.

Однажды меня посадили в двойку, то есть лодку для двоих. Моя однокурсница, Ирина Алфёрова, девушка довольно мощной комплекции, тоже оказалась не профессионалкой. Но полтора часа мы продержались на воде. Почти к концу занятий на тихом Mатвеевском заливе поднялась приличная буря, зашумел дождь. Наши неумелые действия вёслами тоже раскачивали лодку. Стало холодно. И на сердце тоже был холодок.

Ирина испуганно заявила:«Ты знаешь, я очень плохо плаваю». Меня начал душить нервный смех – ведь я не плаваю вовсе. А  Ирина продолжает: «Ты чего смеёшься? Думаешь, если я пошла на греблю, то умею хорошо плавать? Ты не веришь?»
 – Да, верю, верю я.
 – Так отчего ты смеёшься?
 – Потому что я вовсе не плаваю, не держусь на воде и просто боюсь её.
 – Ты что, с ума сошла? Ты врёшь.
 – Нет.
Тут  Ирину и вовсе обуял страх.

А на причале стояла промокшая Вера Павловна и кричали в рупор, чтобы все лодки причалили к бону. Так все и поступили. Лишь наша двойка болталась посредине Матвеевского залива, далеко от бона. Нам что-то кричала тренер, другие ребята, собравшиеся на берегу. Возможно, что они давали правильные советы. Но, во-первых, порывы ветра и шум дождя заглушали их слова, а во-вторых, мы просто не понимали этих команд. Практически мы вертелись на одном месте. Пытались грести по очереди одним веслом – ничего не выходило. Пытались грести вместе – безрезультатно.

 Почти все студенты разошлись. Несчастная Вера Павловна требовала, умоляла, грозила. Она куда-то торопилась. Наконец, когда несколько стих ветер, а мы с  Иркой выбились из сил, течение прибило нас к «порту назначения». На все наши манипуляции ушло полтора часа сверх продолжительности тренировки. Как хорошо, что на этой тренировке отсутствовал В.Л. – он не стал свидетелем моего позора. Разгневанная  Вера Павловна не знала, что делать с нами дальше. Нам поставили «зачёт» по физподготовке и «разрешили» не ходить больше на тренировки.

А к началу следующего семестра Ира нашла выход из положения – мы решили заниматься в волейбольной секции института. Вы уже догадались, что из этого ничего хорошего тоже не вышло?