Броня и снаряд - 7

Рис. 8. 76-мм дивизионная пушка ЗИС-3 - самое массовое и эффективное вооружение противотанковой артиллерии Красной Армии.

Игорь АБРОСИМОВ

БРОНЯ И СНАРЯД: ПРОТИВОСТОЯНИЕ НА ПЕРВЫХ ЭТАПАХ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ



          VII. Противостояние брони и снаряда - на новом витке

      Красная Армия потеряла с 22 июня по 31 декабря 1941 г. 20,5 тыс. танков. Благодаря подаче в войска за этот период 5,6 тыс. машин, к 1 января 1942 г. в армии насчитывалось 7,7 тыс. танков (при около 22,6 тыс. на начало военных действий). В течение второй половины 1941 г. основные центры советской танковой промышленности оказались парализованы, ввиду стремительного наступления противника и связанным с ним потерей производственных мощностей по выпуску танков, двигателей и бронекорпусов. Пополнение танкового парка в необходимых объемах оказалось невозможным.

В сентябре - октябре прекратил производство тяжелых танков КВ-1 Ленинградский Кировский завод (ЛКЗ), который в августе довел их месячный выпуск до 180 ед. Танковое производство ЛКЗ и оборудование Ижорского завода, где производились бронекорпуса, эвакуировались из Ленинграда в Челябинск. Там на базе тракторного завода было организовано крупносерийное изготовление тяжелой бронетехники - Челябинский Кировский завод (ЧКЗ), знаменитый «Танкоград». После падения производства, связанного с эвакуацией и частичной потерей квалифицированных кадров, уже в ноябре - декабре 1941 г., с использованием вывезенных узлов и материалов на ЧКЗ изготовили свыше 150 машин. Всего в Ленинграде и Челябинске в июле - декабре 1941 г. произвели 930 КВ-1.

В первом полугодии 1942 г., наращивая выпуск, ЧКЗ изготавливал в среднем по 260 танков в месяц. С августа завод переходил на серийный выпуск КВ-1С и в последующие месяцы выпускал в среднем более 150 машин. Всего в 1942 г. на ЧКЗ изготовили 2553 тяжелых танков КВ. [VII-1]

Харьковский паровозостроительный завод - ХПЗ (завод №183) - основной производитель средних танков Т-34, также вынужден был свернуть производство и эвакуировался в Нижний Тагил. Завод №183, или Уральский танковый завод, развернул производство на площадке Уралвагонзавода, где на оборудовании эвакуированного Мариупольского металлургического завода было организовано также производство бронекорпусов.. Кроме того еще до начала военных действий началось освоение производства Т-34 на Сталинградском тракторном заводе - СТЗ, а сразу после начала войны постановлением ГКО - на заводе «Красное Сормово» в Горьком (завод №112). Всего в июле — декабре 1941 г., несмотря на эвакуацию ХПЗ и трудности с развертыванием производства в Сталинграде и Горьком, было выпущено 1886 танков. С целью наращивания производства разработки по модернизации Т-34 были свернуты, все усилия промышленности направлялись на увеличение выпуска, а также ликвидацию конструктивных и технологических недостатков существующей машины.

В дальнейшем, с 1942 г., танки Т-34 выпускали также ЧКЗ, завод №174 в Омске, эвакуированный из Ленинграда, где раньше изготавливались танки Т-26, и завод «Уралмаш» в Свердловске. Несмотря на то, что СТЗ прекратил выпуск продукции в августе, в 1942 г. был изготовлен 12661 танк Т-34.

С 1940 г. на московском заводе №37 начался выпуск новых легких (малых по тогдашней терминологии) пулеметных танков Т-40. После начала войны была запущена в производство его модификация - Т-30 (Т-40С), которая с сентября вместо крупнокалиберного пулемета вооружалась 20-мм автоматической пушкой. Завод был эвакуирован в Свердловск, где выпуск этих машин продолжался. В июле - декабре 1941 г. было изготовлено 487 танков. С октября 1941 завод ГАЗ в Горьком развернул массовое производство более совершенных новых легких танков Т-60, также вооруженных 20-мм пушкой. До конца года были изготовлены 1343 машины. Начал освоение Т-60 и завод №264 в Сталинградской обл., который сдал заказчику 45 машин. Общее количество поданных в войска легких танков составило во второй половине 1941 г. 1875 машин (не считая 116 ед. Т-26 и 60 ед. Т-50, производство которых позднее было свернуто),

Несмотря на невысокие боевые качества легкого танка в условиях насыщения войск противотанковыми средствами, приходилось наращивать их выпуск, ввиду острой необходимости в бронетехнике и учитывая сравнительную простоту в изготовлении подобных машин. Поэтому в 1942 г. производство легких танков получило дальнейшее развитие. На ГАЗе, заводе №38 в Кирове, заводе №37 в Свердловске и заводе №264 в Сталинградской обл. было изготовлено 1388 танков Т-60. В конце 1941 г. на заводе ГАЗ был разработан новый легкий танк Т-70, вооруженный 45-мм пушкой. В 1942 г. на ГАЗе, а также на заводе №38 в Кирове изготовили 4873 танка Т-70. Общее количество легких танков, выпущенных в 1942 г., не считая 15 ед. Т-50, составило 9350 машин.

Большие трудности возникли с производством танкового двигателя для КВ и Т-34 - дизеля В-2, который был разработан и с 1939 г. выпускался дизельным производством ХПЗ (позднее - моторостроительный завод №75). В сентябре - октябре 1941 г. завод №75 эвакуировался в Челябинск на ЧКЗ. Несмотря на то, что с началом войны производство В-2 начал осваивать СТЗ и моторостроительный завод №76 в Свердловске, а в декабре заработало моторное производство ЧКЗ, осенью и зимой 1941 - 1942 гг. ощущался особенно острый недостаток танковых дизелей. В 1942 г. ситуация несколько разрядилась, развернул серийный выпуск В-2 завод №76, во всю заработало моторное производство ЧКЗ. Начал выпуск В-2 также моторостроительный завод №77 в Барнауле, организованный на базе эвакуированного дизельного производства СТЗ. Технология изготовления моторов была по тем временам непростой, станков, инструмента, квалифицированных рабочих катастрофически не хватало. Все это также сдерживало танковое производство.

Общее количестве танков, изготовленных промышленностью в июле - декабре 1941 г. составило почти 4,9 тыс. ед. Объемы их подачи в войска с начала военных действий оказались выше на 0,7 тыс., что объясняется поставками машин, выпущенных заводами в последней декаде июня, а также начавшимся поступлением вооружений по ленд-лизу. В октябре - декабре армия получила более 400 английских средних танков Mk2 «Матильда» и легких танков Mk3 «Валентайн».

Всего в 1942 г. советская танковая промышленность изготовила 24640 танков, в т.ч. уже в первом квартале 4861 танк. За год было выпущено более 12,5 тыс. Т-34 и 2,4 тыс. КВ-1 и КВ-1С. В войска с учетом поступлений по ленд-лизу было подано за год 27,9 тыс. машин. По ленд-лизу, помимо танков  Mk2 и Mk3, армия получила английские тяжелые танки Mk4 «Черчилль» и американские средние и легкие танки М-3с «Грант» и М-3л «Стюарт». Количество танков, поступивших по ленд-лизу в 1942 г., составило примерно 13% от общего количества машин, выпущенных советской танковой промышленностью. .

Сокращение количества танков Красной Армии к концу 1941 г. почти в три раза, а также провалы в их оперативном использовании привели к расформированию механизированных корпусов и танковых дивизий. С осени бронетанковые войска состояли из отдельных танковых бригад и батальонов непосредственной поддержки пехоты. Представлялось, что сравнительно небольшими по составу формированиями будет легче управлять. К тому же они должны были укрепить боевые порядки ослабленных стрелковых соединений. 

Численность наиболее эффективных боевых машин - КВ-1 и Т-34, благодаря новым поступлениям, почти не изменилась. Если в начале войны в Красной Армии состояло примерно 0,5 тыс. тяжелых танков и 0,9 тыс. средних, то на 1 января 1942 г. их было соответственно 0,6 тыс. и 0,8 тыс  Сокращение танкового парка произошло за счет резкого уменьшения количества потерянных легких танков Т-26 и БТ, которые оставались в танковых частях на Дальнем Востоке, а также до конца 1942 г. в ограниченном количестве в некоторых частях на советско-германском фронте.

В течение 1942 г., несмотря на потери, количество тяжелых танков возросло к концу года до 2 тыс., средних - до 7,6 тыс. при наличии 11 тыс. легких танков. Таким образом, почти восстановив общую первоначальную численность танковых сил, удалось значительно повысить их качественный состав за счет увеличения почти в 7 раз количества Т-34 и КВ.

Приводимые количественные оценки даны для того, чтобы оценить возможности промышленности и динамику роста боевого потенциала Красной Армии, Понятно, что непосредственно на фронте, а также в соединениях и частях резерва Ставки состояла меньшая часть имевшихся боевых машин. Большая часть числилась в тыловых округах, в частях, проходивших формирование и переформирование, в учебных центрах, в пути. К примеру, на 1 января 1942 г. при общем количестве танков 7,7 тыс., на всех фронтах находилось только 2,9 тыс., из них 1,3 тыс. неисправных. Попутно отметим, что столь большой процент неисправных машин (почти 45%), который и в дальнейшем держался на довольно высоком уровне, объясняется тем, что фронты и армии не имели достаточных средств войскового ремонта техники, тем более, непосредственно в районе действия танковых частей. Неисправные танки простаивали в ожидании ремонта и получения запчастей и агрегатов, часто эвакуировались во фронтовой тыл, застревая в пути.

Однако, при общем увеличении танкового парка, тяжелые и средние танки, удельный вес которых возрастал и ежемесячно продолжал увеличиваться, ни в 1941, ни в 1942, ни даже в 1943 гг. основных тактико-технических характеристик существенно не повысили. Не изменялись, в частности, возможности танкового артиллерийского вооружения. Как уже было сказано, все усилия промышленности в сложившихся условиях направлялись на увеличение выпуска бронетехники.

Несколько лучше, чем в танковых войсках, обстояло дело в противотанковой артиллерии, которая наряду с количественным ростом претерпела некоторые качественные изменения. Как уже упоминалось, на базе 76-мм дивизионной пушки Ф-22 УСВ в инициативном порядке не только была разработана новая пушка ЗИС-3, но также в инициативном порядке, с риском понести наказание за самовольные действия, на созданном перед войной Горьковском артиллерийском заводе (завод №92) было освоено производство, начат выпуск и даже прием этого орудия  военным заказчиком. Массовый выпуск ЗИС-3 развернулся после принятия орудия на вооружение в феврале 1942 г., в результате чего армия получила до конца года более 10,1 тыс артсистем. Одновременно, в основном на сталинградский заводе «Баррикады», продолжался выпуск УСВ, их было изготовлено более 6 тыс. В 1943 г. в войска подается около 13,9 тыс ЗИС-3, к их выпуску был дополнительно привлечен завод №235 в Воткинске, перепрофилированный ранее в артиллерийский. Однако, ввиду прекращения работы сталинградского завода, общее количество изготовленных дивизионных 76-мм пушек сократилось в 1943 г. почти на 2,2 тыс.

Не являясь противотанковыми, дивизионные 76-мм пушки всех типов - Ф-22, Ф-22 УСВ и, особенно, ЗИС-3, оказались весьма действенным противотанковым орудием и с самого начала военных действий использовались в составе противотанковых частей. Наращивание производства позволило с 1942 г. развернуть укомплектование вновь формируемых артиллерийских противотанковых (истребительно противотанковых)  полков РВГК (20 орудий в полку), а затем перевооружение их с заменой менее эффективных 45-мм противотанковых пушек. К июлю 1943 г. 75% орудий в полках составили 76-мм дивизионные пушки, в основном ЗИС-3. Последние стали тем единственным оружием, которым советской промышленности уже в ходе военных действий удалось в какой-то мере удовлетворить потребности противотанковой обороны не только в достаточно мощном, но и маневренном вооружении. Бронепробиваемость ЗИС-3 стала несколько меньшей по сравнению не только с Ф-22, но и с Ф-22 УСВ, однако, это орудие значительно превосходило их по подвижности, возможностям прицеливания в ходе быстротечного танкового боя, удобствам в обслуживании и, в конечном счете, эффективности как противотанкового средства. [VII-2].

Не следует забывать, что согласно табличной бронепробиваемости, которая в реальных условиях не выдерживалась, бронебойный снаряд, выпущенный из ЗИС-3, самой мощной противотанковой артсистемы, массово используемой в 1942-1943 гг.,, при  угле встречи 60 град. пробивал броню толщиной до 50 мм на расстоянии 1000 м. Подкалиберный бронебойный снаряд, который из-за меньшей массы терял свои пробивные возможности с расстоянием, был эффективен на дистанциях стрельбы до 500 м, пробивая броню толщиной 73 мм. Таким образом, рассчитывать на уверенное поражение среднего и тяжелого танка противника можно было только при удачном попадании со сравнительно близкого расстояния, по-преимуществу в борт, при условии использования бронебойного выстрела, отвечающего паспортным тактико-техническим характеристикам. Как уже упоминалось, основная масса бронебойных снарядов указанным требованиям полностью не соответствовала. Что касается подкалиберных снарядов с сердечником из карбидвольфрамового твердого сплава, то они были приняты на вооружение только в апреле - мае 1943 г. и в крайне ограниченных количествах начали поступать в войска лишь во второй половине года. Ограничения в снабжении сырьем для изготовления, а также эффективность использования только при стрельбе на дистанциях до 500 м препятствовали их широкому применению и в дальнейшем.

Таким образом, ситуация с качеством противотанкового вооружения Красной Армии складывалась не столь уж благоприятно, массовая подача в войска знаменитой ЗИС-3 решительным образом переломить ситуацию не смогла.

Между тем бронетехника нашего противника, находящаяся в крупносерийном производстве, непрерывно совершенствовалась. Основной средний танк, с которым Вермахт начал войну на советско-германском фронте - Pz.III, начиная с серии Pz.III.Absf J, выпускаемой с декабря 1941 г., оснащался 50-мм пушкой с длиной ствола 60 калибров вместо 42 и более мощным выстрелом, что увеличило бронепробиваемость  почти на 25%. С июня 1942 г. танк получил усиленную с 30 мм до 57 мм броню лба башни и  дополнительеые 20-мм броневые листы, усиливающие 50-мм бронирование передней части надстройки. Одновременно с июня 1942 г. начался выпуск танков Pz.III.Absf N. Эти машины вооружались короткоствольной (длина ствола 24 калибра) 75-мм пушкой, фугасный снаряд которой был гораздо мощнее 50-мм, что позволяло использовать танк в качестве танка поддержки. Для борьбы с бронетехникой в боекомплект пушки включался кумулятивный снаряд, обеспечивающий на короткой дистанции бронепробиваемость в 75 - 100 мм.   

Возможности конструкции  Pz.III на этом практически исчерпались, и для дальнейшей модернизации был принят средний танк PzIV. Ширина подбашенного броневого листа последнего обеспечила размещение башни большего размера, с более мощной артсистемой. Такое направление модернизации диктовалось необходимостью иметь основную боевую машину не только как танк поддержки, но в качестве истребителя танков. Следовало также обеспечить машине более надежную бронезащиту.

В марте 1942 г. были выпущены первые танки Pz.IV. Ausf F, которые вместо 76-мм пушки с длиной ствола в 24 калибра вооружались новой 75-мм пушкой KwK40 с длиной ствола 43 калибра. Измененная компоновка башни позволила разместить увеличенный до 87 патронов боекомплект пушки, что также повышало боевые качества танка. Бронепробиваемость пушки бронебойным снарядом PzgGr39 составила 82 мм на расстоянии 1000 м и 72 мм на расстоянии 1500 м. Подкалиберный снаряд PzGr40 пробивал 108-мм броню на рассоянии 500 м. При этом совершенная оптика прицеливания башенных телескопических визиров и баллистика пушки позволяли на указанных расстояниях добиваться точных попаданий. Таким образом, новая длинноствольная пушка обеспечивала уверенное поражение всех типов советской бронетехники, и Pz.IV становился мощным истребителем танков. С мая 1942 г. 50-мм бронирование корпуса и надстройки усиливались дополнительными 20-мм листами. В результате летом 1942 г. танк по всем основным тактико-техническим характеристикам намного превосходил советские, английские и американские танки.

Грозным танкоистребительным средством стало также штурмовое орудие StuG.III. С марта 1942 г. его, как и Pz.IV, вооружили длинноствольной 75-мм пушкой StuK 37 с длиной ствола 43 или 48 калибров. В последнем случае бронепробиваемость подкалиберным снарядом составила 120 мм на расстоянии 500 м. Учитывая низкий силуэт и хорошую укрываемость штурмового орудия, стрельба с такого расстояния при действии из засады оказывалась вполне реальной. С сентября 50-мм бронирование рубки и корпуса было усилено установкой дополнительных 30-мм броневых листов. Дивизионы штурмовых орудий, на вооружение которых поступали модернизированные машины, позволили им резко повысить свои противотанковые возможности и обеспечить, благодаря высокой маневренности, успешные действия на широком фронте.

Танковые дивизии противника, понесшие крупные потери, весной 1942 г. пополнялись новой техникой и восстанавливали свою боеспособность, причем главное внимание уделялось в этом отношении юго-западному стратегическому направлению. Именно здесь уже весной 1942 г. намечалось проведение крупных наступательных операций, а обеспечить доукомплектование всех соединений промышленность Третьего Рейха была не в состоянии, т.к. за весь 1941 г. она выпустила только 3,8 тыс. танков и штурмовых орудий, а в 1942 г. - 5,3 тыс. В 1942 г., даже если учесть примерно 1,1 тыс. орудий на легкобронированных гусеничных лафетах, это примерно в 4,4 раза меньше, чем выпустила советская промышленность и было получено по ленд-лизу. Все надежды противника возлагались на качественный состав бронетехники и массирование ее на направлениях главных ударов.

Танковые соединения Вермахта в первой половине 1942 г. не  только пополнялись, но подверглись некоторой реорганизации. Предусматривалось введение в состав танкового полка третьего танкового батальона (в каждом - две легкие и одна средняя танковые роты), в результате чего количество танков возросло со 162 при двухбатальонном составе до 209 (46 Pz.IV, 114 Pz.III, 41 Pz.II и 8 командирских танков Pz.Bef).

Указанных по численности штатных показателей достигнуть не всегда удавалось, но танковые дивизии были значительно пополнены бронетехникой. Так в конце июня 1942 г. входившая в состав 4-й танковой армии 9-я танковая дивизия насчитывала 21 Pz.IV и 121 Pz.III (из них 12 и 61 танк соответстенно - с новыми длинноствольными пушками), 22 Pz.II, 2 Pz.Bef, 11-я танковая дивизия - 13 Pz.IV и 139 Pz.III (из них с новыми пушками 12 и 110 танков соответственно), 15 Pz.II, 3 Pz.Bef, 24-я танковая дивизия -  32 Pz.IV и 142 Pz.III (из них с новыми пушкми 12 и 56 танк соответственно), 32 Pz.II, 7 Pz.Bef и т.д.

Усилены были пехотные и артиллерийские части танковых дивизий. В двух ротах одного из мотопехотных батальонов и в одной роте мотоциклетного батальона автомашины были заменены полугусеничными бронетранспортерами. В состав дивизионной артиллерии ввели зенитный дивизион РГК - две батареи 88-мм зенитных пушек и батарея 20-мм зенитных автоматов.

Возрастали возможности противника и за счет качества нового противотанкового артиллерийского вооружения. Следует отметить, что противотанковые пушки были не только основным элементом противотанковой обороны, но и широко использовались частями Панцерваффе в активных наступательных действиях. Благодаря наличию совершенной тяги, которая осуществлялась с помощью полугусеничных тягачей высокой проходимости, подразделения противотанкистов наступали в тесном взаимодействии с танками и мотопехотой, быстро занимая выгодные огневые позиции при встрече с контратакующей советской бронетехникой. Зачатую пушки шли на прицепе у танков, поэтому немедленно  и эффективно задействовались. 

Существенным в повышении боеспособности противотанковой артиллерии стало увеличение производства 50-мм пушек Pak38, Если к началу военных действий на Восточном фронте Вермахт получил 1047 Pak38, то с июля 1941 г. среднемесячый выпуск этих орудий доходил до 400 ед. Но самое главное, в состав  артиллерии пехотных и танковых дивизий с февраля 1942 г. вводилась 75-мм Pak40, которая стала наиболее массовой и самой удачной противотанковой пушкой Вермахта. Она начала поступать в войска почти одновременно с подвергшимися глубокой модернизации трофейными 76-мм пушками Ф-22, получившими обозначение Pak36(r), о чем упоминалось выше. При этом основное количество переделанных артсистем (почти 900 из всех 1200 изготовленных в 1942 - 1943 гг.) пошло на вооружение легкобронированных САУ на гусеничном лафете «Мардер», что намного увеличивало их мобильность и, следовательно, эффективность. Помимо Ф-22, модернизации с целью переделки в противотанковые подверглись трофейные 76-мм пушки Ф-22 УСВ, получившие обозначение Pak39(r), которые обладали несколько меньшей бронепробиваемостью. Количество таких артсистем не превышало 300, все они использовались в буксируемом исполнении на полевом лафете.

В отличие от Pak36(r) и Pak39(r), выпуск Pak40 стал массовым (в 1942 г. ежемесячно изготавливалось 176 пушек, а в 1943 - уже 728), что позволило к 1943 г. установить  штатный состав буксируемой проотивотанковой артиллерии пехотной дивизии в количестве 24 Pak38 и 24 Pak40. Кроме того в каждой пехотной дивизии предусматривалось 14 75-мм или 76-мм САУ «Мардер». Одновременно маломощные 37-мм Pak35/36 из фронтовых частей выводились. Таким образом, противотанковая оборона пехотной дивизии, которая в начале военных действий включала 51 Pak36/36 и 24 Pak38, к 1943 г. несколько уменьшившись количественно (с 75 до 62 стволов), значительно возросла по своим возможностям, ввиду изменений качественного состава. Более сильной и качественно, и в определенной степени количественно стала противотанковая артиллерия танковой дивизии. Насчитывая первоначально 45 Pak36/36 и 12 Pak38 (57 стволов), к 1943 г. она включала в свой штатный состав 8 Pak38, 12 Pak40 и 42 САУ «Мардер» (62 ствола).

Наряду с дивизионной противотанковой артиллерией, с 1942 г. развитие получила противотанковая артиллерия РГК. Вермахт начал войну на советско-германском фронте в надежде, что задачи борьбы с танками будут решаться на уровне войсковых средств, без поддержки со стороны формирований РГК. Достаточно сказать, что в июне 1942 г. вся противотанковая артиллерия РГК состояла из пяти моторизованных артиллерийских дивизионов истребителей танков и семи танкоистребительных дивизионов САУ, вооруженных буксируемыми противотанковыми пушками Pak35/36, Pak38, 76-мм САУ «Мардер» и 47-мм САУ Panzerjager I. [VII-3]

Было бы неправильно утверждать, однако, что советские бронетанковые войска и противотанковая артиллерия в 1942 г.  не получили своего развития. Но проходило оно, в основном, за счет количественного наращивания вооружений, танков и артиллерийских орудий, решения организационных проблем и совершенствования тактики боевого использования частей и соединений.

Рост производства артиллерийских вооружений, а также массовое производство в 1942 г. пушки ЗИС-3, позволили значительно повысить возможности противотанковой обороны. В конце 1941 г. в составе действующей армии насчитывывлось 57 артиллерийских полков ПТО, вооруженных по-преимуществу 45-мм пушками, еще 2 полка состояло в резерве Ставки. При этом в связи с нехваткой вооружений численность противотанковых средств стрелковой дивизии значительно снизилась. Если в июне 1941 г. она укомплектовывалась 54 противотанковыми 45-мм пушками и 16 дивизионными 76-мм, то в начале 1941 г. только 18 и 12 пушками соответственно.

В течение 1942 г. количество истребительно-противотанковых артиллерийских полков действующей армии возросло до 145 при 6 полках в резерве Ставки. Усилились возможности противотанковой обороны стрелковых дивизий, которые с декабря 1942 г. комплектовались 48 противотанковыми 45-мм пушками и 20 дивизионными 76-мм, в основном ЗИС-3. В середине 1943 г. большинство истребительно-противотанковых артиллерийских дивизионов стрелковых дивизий было перевооружено с 45-мм пушек на ЗИС-3, что увеличило число этих орудий в соединении до 32 ед. Кроме того в боекомплект полковых 76-мм пушек ввели кумулятивный снаряд, так что артбатарея каждого стрелкового пока также получила возможность бороться с танками противника. В 1943 г. продолжали расти возможности артиллерии РВГК, которая стала главной силой, обеспечивающей противотанковую оборону на решающих направлениях. В действующей армии к 1 июля 1943 г. насчитывалось уже 106 истребительно-противотанковых артиллерийских полков и 24 бригады, в которые сводилось обычно по три полка, в резерве Ставки находилось еще 16 полков.

Более подробно остановимся на развитии бронетанковых войск Красной Армии и их реорганизации. В конце 1941 г., после расформирования механизированных корпусов, танковых и моторизованных дивизий, в действующей армии и резерве Ставки насчитывалось 57 отдельных танковых бригад, 56 отдельных танковых батальонов и один отдельный танковый полк. Продолжала действовать одна танковая дивизия довоенного формирования.

Благодаря наращиванию выпуска бронетехники к концу 1942 г. количество формирований танковых войск резко возросло. При этом, для достижения массированного использования бронетехники при решении оперативных задач в апреле 1942 г. началось формирование танковых, а позднее механизированных корпусов. На основе танковых корпусов были созданы две танковые армии.

Первые танковые корпуса [VII-4] включали три  танковые и одну мотострелковую бригаду и насчитывали до 150 танков - 30 КВ, 60 Т-34, 60 Т-60 или Т-70. Численность личного состава - около 7,3 тыс. чел.

Вновь сформированным бронетанковым соединениям предстояло пройти сложный процесс сколачивания частей с отработкой их тактического взаимодействия, системы управления войсками, методов их боевого использования. Во главе первых четырех танковых корпусов были поставлены опытные командиры, показавшие себя в сложной обстановке. 1-м танковым корпусом командовал генерал-майор танковых войск М.Е.Катуков, 2- м - генерал-майор танковых войск А.И.Лизюков, 3-м - генерал-майор танковых войск Д.Н.Мостовенко, 4-м - генерал-майор танковых войск В.А.Мишулин. Но и у них не могло быть опыта командования подобными соединениями, организации всесторонней подготовки  и  оперативного руководства, да и возможностей таких не было. Поэтому немедленного эффекта от боевого применения корпусов вряд ли приходилось ожидать.   

Далека от совершенства была штатная структура танковых корпусов. В соединении отсутствовали артиллерийские и противотанковые части, способные оказать необходимую огневую поддержку танкам и пехоте, отсутствовали разведывательные подразделения, подразделения связи и другие корпусные формирования, без которых трудно представить себе боевое использование бронетанковых войск. Однако, первые шаги в этом направлении были сделаны, уже в 1942 г. в штатный состав бригад и корпусов были внесены определенные коррективы. В июне 1942 г. корпуса получили гв. минометный дивизион (8 установок реактивных минометов М-13 или М-8), но компенсировать отсутствие гаубичной и тяжелой корпусной артиллерии малочисленные «катюши», конечно, не могли.

Если в первых танковых корпусах танки по типам распределялись между танковыми бригадами равномерно, то в корпусах более позднего формирования все тяжелые танки были объединены в одну тяжелую бригаду (32 КВ и 21 Т-60), остальные машины входили в состав двух средних бригад (44 Т-34 и 21 Т-60 в бригаде). Всего в корпусе числилось по штатам не 150, а 183 танка. Такое изменение вводилось из-за трудности, возникающей при совместном использовании тяжелых и средних танков, которые обладали различными скоростными характеристиками и боевым назначением, способствовало концентрации тяжелой бронетехники на участках с наиболее труднопреодолимыми оборонительными порядками противника. Ряд бригад танковых корпусов был переведен в июне 1942 г. на штаты, предусматривающие наличие 53 танков (32 Т-34 и и 21 Т-60). В таком же составе формировались отдельные танковые бригады.

Начиная с августа 1942 г. началось формирование механизированных корпусов и переформирование некоторых танковых корпусов в механизированные.  Механизированные корпуса включали три  механизированные и две танковые бригады. В состав некоторых из них вместо танковых бригад включались по два отдельных танковых полка при наличии танкового полка в каждой из механизированных бригад. [VII-5] Корпус насчитывал до 223 танков - до 133 Т-34 и 90 Т-60, численность личного состава - около  14,3 тыс. чел.

Всего в действующей армии в конце 1942 г. насчитывалось 16 танковых корпусов и 8 механизированных корпусов, в резерве Ставки - 2 танковых корпуса. Не все они изначально были до конца укомплектованы. Потери, которые корпуса несли в ходе боев, часто весьма значительные, пополнялись перед началом очередных операций далеко не полностью. При наличии и даже превышении установленного штатами общего количества боевых машин, оно в ряде случаев выдерживалось за счет сверхштатных легких танков. Так в конце июня 1942 г. накануне Воронежско-Ворошиловградской оборонительной операции в составе 4-го танкового корпуса Брянского фронта имелось только 26 Т-34, но при этом состояло 90 легких танков Т-60 и Т-70, что при наличии 29 КВ-1 выводило общую численность близко к штатному уровню. В составе 11-го танкового корпуса Т-34 не было вовсе, их заменили на 88 пехотных танков MkII «Матильда» [VII-6], и это также не способствовало повышению боеспособности соединения при превышении общего штатного количества бронетехники.

Несмотря на отмеченные недостатки, бронетехникой танковые и механизированные корпуса обеспечивались, но достигнуть минимально необходимого уровня боевой подготовки не удавалось. Если в танковых экипажах эта задача как-то решалась, несмотря на низкий уровень подготовки прибывающего пополнения, то слаженность и взаимодействие танковых частей и подразделений не могла быть достигнута без упорных занятий и полевых учений.  Таковых в минимально необходимом объеме, даже на уровне рот и батальонов, тем более, бригад и корпуса в целом, проводить не удавалось.

Сильно снижались боевые возможности соединений ввиду неукомплектованности мотострелковых частей, особенно автотранспортом. Следует также иметь в виду, что мотострелковые части не являлись простой пехотой, посаженной на грузовики, которых к тому же остро недоставало, что заставляло личный состав передвигаться пешим порядком либо он перебрасывался поочередно,  последовательными партиями. Мотострелки должны были привыкнуть действовать совместно с танками, уметь тесно взаимодействовать с ними. Боевые навыки и тактические приемы могли быть выработаны только в результате длительной полевой выучки, на которую, повторимся, не хватало ни времени, ни средств. Точно так же артиллерию танковых и механизированных бригад нельзя представлять себе как подразделения, всего лишь  обеспеченные мехтягой и транспортом. Артиллеристы и минометчики должны были владеть тактическими навыками взаимодействия с танками, а танкисты уметь использовать огонь поддерживающей их артиллерии, тем более немногочисленной. Отсутствие отработанного взаимодействия между частями и подразделениями танковых и механизированных соединений дорого обходилось в ходе боев.

Несмотря на обращение ряда бронетанковых частей на укомплектование танковых и механизированных корпусов, в течение 1942 г. количество отдельных танковых бригад в действующей армии и резерве Ставки возросло с 57 танковых бригад до 81 танковых и механизированных бригад, было развернуто и выдвинуто 56 отдельных танковых полков [VII-7] при некотором уменьшении количества отдельных танковых батальонов. Создавая инструмент воздействия на оперативную обстановку крупными подвижными соединениями, советское военное руководство стремилось одновременно усилить возможности танковых частей непосредственной поддержки пехоты.

Однако, если танковые и механизированные корпуса, которые обычно вступали в бои в ходе активной фазы боевых действий, а затем отводились для пополнения и приведения в порядок, укомплектовывались бронетехникой, во всяком случае количественно, достаточно хорошо, то этого нельзя сказать по отношению к большинству отдельных танковых частей. Как правило, находясь в подчинении командования общевойсковых армий, они использовались более интенсивно по времени непосредственного участия в боях, но пополнялись слабо. Накануне уже упоминавшейся Воронежско-Ворошиловградской оборонительной операции в конце июня 1942 г. в 68-й отдельной танковой бригаде  61-й армии Брянского фронта числилось 11 КВ-1, 5 Т-34 и 14 Т-60, всего 30 машин, причем половина - легкие танки, а в 192-й отдельной танковой бригаде - 14 средних М-3с и 30 легких М-3л [VII-8], всего 34 машины. В несколько лучшем положении оказывались отдельные бригады, полки и батальоны из фронтового резерва. В 115-й отдельной танковой бригаде, введенной в сражение из резерва  Брянского фронта, имелось 8 КВ-1, 20 Т-34 и 20 Т-60, а в 116-й - 8 КВ-1, 18 Т-34 и 20 Т-60, т.е. по количеству максимально приближено к штатному. [VII-9]

Бесспорно, столь форсированное и масштабное формирование и введение в действие новых бронетанковых частей и соединений не могло привести к ожидаемому росту боевого потенциала Красной Армии. Однако, трудно предположить, что в той критической обстановке возможно было проводить эту работу последовательно, поэтапно реализуя все необходимые мероприятия по отработке необходимых организационных документов, подаче вооружения, приему и обучению личного состава, боевому сколачиванию частей, решить все вопросы обеспечения войск. Противник не оставлял для этого времени и не давал возможностей для подобной нормальной постановки дела.

Более того, ряд только что родившихся танковых корпусов, не прошедших достаточной подготовки и не ставших полностью боеготовными соединениями, следовало по решению Ставки объединить в две первые танковые армии. Понимая, что весной и летом 1942 г. Красной Армии предстоят новые испытания, советское руководство надеялось противопоставить Вермахту не только значительную по численности личного состава и вооружения, но и соответствующим образом организованную боевую силу. Использование бронетанковых войск в интересах решения тактических задач с помощью отдельных бригад и полков непосредственной поддержки пехоты, возложив оперативные задачи на танковые корпуса, использованные «россыпью» и подчиненные общевойсковым армиям, было признано недостаточно эффективным. Оперативные возможности массированного использования подвижных соединений позволяли решающим образом влиять на стратегическую обстановку, в этом убедил пример нашего противника летом 1941 г. Вот почему решение о создании танковых армий было принято столь срочно.

29 мая приказом НКО определялся типовой состав танковой армии, в которую включались три танковых корпуса, одна резервная танковая бригада, а также несколько стрелковых дивизий, артиллерийские и инженерные части. Части обеспечения и тыловые части переформировывались из состава общевойсковых армий, управления которых обращались на формирование танковых объединений, что сокращало сроки организации сложного армейского механизма.

В мае - июне 1942 г. были сформированы две первые танковые армии - 3-я (3-й, 12-й, 15-й танковые корпуса, 179-я отдельная танковая бригада, 1-я гв. мотострелковая дивизия, 154-я, 264-я, 342-я стрелковые дивизии) под командованием генерал-лейтенанта П.Л.Романенко, которая была выдвинута на Западный фронт, и 5-я (2-й, 7.й, 11-й танковые корпуса, 19-я отдельная танковая бригада, 340-я стрелковая дивизия) под командованием генерал-майора А.И.Лизюкова, выдвинутая на Брянский фронт.

Организационные мероприятия, несмотря на неизбежные и вполне в этих условиях предсказуемые промахи, повысив возможности войск, не были соответствующим образом усилены качественным совершенствованием вооружений и боевой техники, в первую очередь бронетанковой и артиллерийской. Причины, вполне объективные, были кратко рассмотрены выше. Данное обстоятельство не могло не сказаться самым неблагоприятным образом на ход событий, которые произошли на советско-германском фронте весной и летом 1942 г.

Наступление противника на юго-западном и южном направлении, которое, несмотря на все усилия не смогла сдержать Красная Армия, показали силу Вермахта. Для того, чтобы достойно противостоять врагу предстояло пройти сложный путь, причем успех в противодействии брони и снаряда, наряду с совершенствованием организации и боевой подготовки войск, был одним из решающих условий будущих побед.

Таким образом, усиление артиллерийского вооружения танков и штурмовых орудий, которые становились мощным танкоистребительным средством, качественные сдвиги, происходившие в  войсковой противотанковой артиллерии и в частях противотанковой артиллерии РГК Вермахта поставили Красную Армию в сложное положение. Отставание, связанное с тактико-техническими характеристиками вооружения не могло компенсироваться их количественным превосходством, тем более, учитывая просчеты в оперативном использовании войск.

Как уже отмечалось, в начале военных действий основной танк Вермахта Pz.III имел примерно равные возможности с танком Т-34, ставшим позднее самой массовой боевой машиной Красной Армии. При этом даже тогда по комплексу тактико-технических характеристик немецкая машина лидировала. К лету 1942 г. средний танк Pz.IV безусловно превосходил Т-34 по всем важнейшим показателям, причем, и как боевая машина сопровождения, и, тем более, как танкоистребительное средство. Его использование при наличии в войсках модернизированного штурмового орудия StuG.III и новой противотанковой пушки Pak40, в том числе ее исполнения в виде самоходной установки «Мардер», давали врагу неоспоримые преимущества в ходе наступательных боев, характерных массированным использованием подвижных соединений.

Подобного по возможностям вооружения в Красной Армии тогда не было. Противодействие брони и снаряда проигрывалось нами, причем в течение 1942 г. качественный разрыв только возрастал. Но численное превосходство попрежнему так или иначе сдерживало врага.

Нельзя не отметить в этой связи не столь часто упоминаемое в последние годы обстоятельство. К сожалению, предвзятое освещение войны советской пропагандой вызывает и сегодня скептическое отношение к упоминаниям о массовой стойкости и героизме красноармейцев и командиров, до конца, в самых тяжелых условиях выполнивших свой воинский долг. Боевой дух Красной Армии являлся весомым стратегическим фактором, который затушевывается сегодня легковесными рассуждениями о заградотрядах и штрафбатах, об армии, которая якобы разбегалась, не желая воевать. Между тем документальные свидетельства, извлеченные отнюдь не из отчетов политорганов Красной Армии, а из боевых документов нашего противника весьма красноречивы.

Вот что записано, например, в «Докладе о тактическом применении германских и советских танковых частей на практике», составленном по опыту боевых действий 23-й танковой дивизии Вермахта в 1942 г.: «Фантастический боевой дух русских танкистов: некоторые танки теряют ход, получают 5–6 прямых попаданий, но их экипажи не сдаются и продолжают вести огонь. Для уничтожения таких машин приходится посылать специальные группы саперов-подрывников. Русские сражаются до последнего снаряда и патрона.» 23-я танковая дивизия с апреля не выходила из боев на южном крыле советско-германского фронта, в районе Харькова, на Дону и на Северном Кавказе. Как фантастическое представлялось в дивизии Панцерваффе мужество советского воина-танкиста, причем проявленное не в качестве единичного примера и не под страхом сурового наказания. А ведь немецкого танкиста, прошедшего дорогами «блицкрига» по всей Европе, достигшего Москвы, Дона и Волги, трудно было поразить упорством и стойкостью в самом жестоком бою. 

                (Продолжение следует)

Продолжение - http://www.proza.ru/2014/10/07/1400
Начало очерка - http://www.proza.ru/2014/07/18/1578


Примечания - http://www.proza.ru/2014/07/18/1656
Использованная литература - http://www.proza.ru/2014/07/18/1672