Живи-2. Глава 5. Убежище

В начало http://www.proza.ru/2014/09/17/1623


Всю жизнь я мечтала побывать в Англии. И это желание было совершенно не объяснимым – любое упоминание об этой стране вызывало трепет и учащенное сердцебиение. Я представляла, как пройдусь по Тауэрскому мосту, поваляюсь на лужайке Гайд-парка, куплю сувенирную статуэтку Биг Бэна и футболку «I Love London»… Конечно же, Лондон был просто обязан стать первым в моем знакомстве с Англией. Но он все равно не смог бы стать единственным…

Читать я любила всегда. Я обожала погружаться в мир приключений и фантастики, но, несомненно, мечтала и о любви. Именно такой, о которой только в книжках пишут. Я не понимала бульварных романов – из-за отсутствия в них романтики, благородных мужчин и понятия любви как великого чувства. Они не вызывали ни сентиментальных вздохов, ни желания осилить книгу до конца. Поэтому немудрено, что я была воспитана на драматических романах Джейн Остин и сестер Бронте, зачитав их до дыр и слез. Они заставляли верить, что, несмотря на все тяготы жизни, настоящая любовь все-таки существует.

И, безусловно, большую роль в моих пристрастиях сыграл чувственный английский романтизм. Я окуналась в эпоху того времени и наслаждалась описанием жизни английского дворянства, изучая их быт, этикет, мышление и нравы. Рисовала в своем воображении старинные замки, окруженные живописными долинами, наряжалась вместе с героинями в кружева и оборочки, ехала с ними в карете по разбитой дороге, преодолевала страдания и находила свое счастье…

Я хотела быть такой же, как они – мудрой и рассудительной, сильной и женственной, страстной и неприступной, строгой и очаровательной. И мечтала найти своего мистера Дарси… Может быть, поэтому я поступила на лингвистический. Хотя на практику, к моему разочарованию, направляли только в США. Наверное, мне больше хотелось увидеть Англию, чем стать лингвистом… Другой на моем месте ни за что бы не упустил возможности вырваться за границу. Ну и ладно, языки мне и так хорошо дались.

Если бы кто-то сказал, что мои детские фантазии не такие уж утопические, я бы только горько рассмеялась – что еще за шуточки! И все равно бы продолжила грезить и мечтать, мечтать и грезить…

Поэтому я потеряла дар речи, едва вышла из портала. Мир словно перевернулся – передо мной открывались великолепные, ни с чем не сравнимые, сельские английские пейзажи, слегка затуманенные голубовато-серой дымкой. Я ступила на покрытую гравием дорожку, прошла мимо ухоженного сада, провела рукой по каменной изгороди, коснулась прислоненного к ней большого каретного колеса, остановилась, чтобы посмотреть вдаль.

Внизу расстилалась зеленая долина, перемежавшаяся пастбищами, рощами, зигзагообразными дорогами и извилистыми речушками. За ней поднимались травянистые и покрытые лесом холмы, у подножия одного из которых расположилась прелестная деревушка с двухэтажными уютными домиками. Чуть поодаль я заметила очаровательную церквушку и кладбище со старинными каменными надгробиями. Все это выглядело настолько причудливым и старомодным, что мне казалось, Майкл запустил машину времени, перенеся нас в девятнадцатый век.

Я вдохнула аромат цветущих лугов, прислушалась к шелесту деревьев в лесу и вдоволь полюбовалась плавными изгибами холмов. Я была очарована умиротворенностью и безлюдностью этого места, отсутствием резких контрастов и невероятной ухоженностью. Природа казалась нетронутой, но все выглядело настолько аккуратным, что сомнений в том, что ее касалась рука человека, не возникало. Рука человека, который видит грань между естественным и искусственным, любит свою землю и относится к ней крайне бережно, не забывая при этом делать ее удобной для существования. Потрясающая нация.

Я даже была рада, что знакомство с Англией произошло не с ее сердца, а с ее души. Ведь не зря история этой страны начиналась именно с зеленых лугов, величественных холмов и петляющих тропинок. Именно здесь сохранились ее самые подлинные черты, не обезображенные человеком.

Майкл подошел сзади и коснулся губами моих волос.

- Тебе здесь нравится? – ласково спросил он.
- Я… я не верю… Майкл, это действительно правда? Это не сказка и не сон?
- Здесь все настоящее, только очень-очень древнее…
- Я хочу здесь остаться…
- Это замечательно. Потому что теперь это место станет твоим убежищем.

Его слова должны были обрадовать меня или, по крайней мере, заставить почувствовать себя в безопасности, но на душе почему-то стало тревожно.

- Майкл, ты ведь не оставишь меня здесь одну, правда?..
- Нет, я взял отпуск.
- У наставников есть понятие отпуска?.. И… на какое время?
- Мы не ограничены во времени, - нежно произнес Майкл и погладил меня по щеке.

Я посмотрела на него с глубокой признательностью и, поцеловав в шею, обняла. И в этот момент наконец увидела дверь, из которой мы появились, и обошла Майкла. Мы стояли напротив небольшого двухэтажного особняка из серого камня, частично увитого плющом. Фасад был строго симметричным, с прямоугольными окнами, и его венчало несколько треугольных фронтонов. Старинный уютный дом, построенный в лучших английских традициях. Слегка потрепанный временем, но не лишенный очарования прошлых лет. И, неудивительно, что снова моей мечты. Я ошеломленно развернулась к Майклу и прошептала:

- Майкл, где мы? Чей это дом?
- Это поместье мое, - ответил он, странно на меня посмотрев. Его глаза излучали одновременно гордость, смятение и боль.
- Ты… ты жил здесь, когда был женат? – осторожно спросила я.

Он кивнул, и я заметила, как напряглись его скулы.

- Я не заходил сюда после… после…

Я приложила руку к губам Майкла и крепко его обняла.

- Мы справимся, обещаю.

Шумно вздохнув, он прижался губами к моим волосам.

- Ну что, пойдем? – спросила я, но внезапно осеклась, оглядев территорию поместья. Это место за семь лет должно было превратиться в непроходимые заросли, чего не случилось. - Майкл, в доме кто-то есть?
- Да, - почти невозмутимо ответил он. – Там осталось несколько слуг и дворецкий.

Я оглядела себя и напряглась. Если раньше я не имела благородной крови, то теперь еще и не обладала благородным видом. Моя одежда была безнадежно испачкана, и с нее все еще стекала грязь. Я не видела своего лица, но мне хватило одного взгляда на вымазанные руки, которыми я хваталась за все. За лицо, за волосы, за… Майкла. О нет! И ему досталось. И как я не заметила сразу?.. Он усмехнулся и, зачерпнув с моей одежды немного грязи, втер их в свои волосы, словно гель. С трудом подавив смешок, я схватила его под локоть и сменила осанку хромой цапли на княжескую.

- Ну что, ваше лордство, теперь мы готовы? – с неприкрытым кокетством спросила я, взглянув на него из-под ресниц.
- Вот теперь да, только зайти мы должны через главный вход.
- Чтобы не испугать внезапным появлением твоих слуг?
- Нет, просто так положено, - усмехнулся он. – Настоящих англичан ничем не испугаешь и ничем не удивишь. Даже, если бы мы ворвались с пистолетами и в масках, они бы с самым непроницаемым видом пошли вызывать полицию, вежливо попросив нас подождать. Тебе они понравятся, я знаю. Тем более ты прекрасно владеешь английским.
- Ах, да, досье, я забыла… - фыркнула я.
- Мне не нужно твое досье, когда я вижу твои глаза. Ты разглядываешь каждую английскую травинку с трепетом и обожанием. Я уверен, ты просто не могла упустить возможности выучить язык любимой страны, - он многозначительно замолчал, и его взгляд стал шаловливым. - Ну, и, само собой, я прекрасно помню, что по образованию ты лингвист.

Я слегка пнула его в бок, и он тут же поднял руки, защищаясь:

- С твоих слов!
- Ну хорошо, хорошо, - согласилась я, отмахнувшись. - Идем уже стажироваться!

Он взял меня под руку, и мы обогнули дом с левой стороны. Миновали сад и небольшой пруд с кувшинками (я еле удержалась, чтобы не умыться!) и вышли на мощеную подъездную дорогу. Ненароком я подняла вверх глаза и увидела выгравированную дату на фронтоне – MDCCLI (1). Боже, этому особняку несколько сотен лет!

(1) 1751 г.


Интересно, как мы зайдем – постучим или позвоним…

Вместо ответа перед нами распахнулись парадные двери, приглашая внутрь. Мы не спеша переступили порог и оказались в просторном и очень красивом холле, где приятно пахло стариной.

- Добро пожаловать домой, милорд, - надменно произнес кто-то на чистейшем английском. Я выглянула из-за спины Майкла и увидела настоящего классического дворецкого в смокинге с бабочкой, стоявшего у дверей с самым что ни на есть помпезным видом. Он говорил так обыденно, будто с момента их последней встречи прошли сутки.

Я уставилась на него с интересом. Ему было около шестидесяти, и его внешний вид казался безупречным – осанка прямая, руки за спиной, лицо гладко выбрито, волосы аккуратно зачесаны назад, брюки идеально отутюжены, на одежде – ни пятнышка, ни потертости, а ботинки начищены до зеркального блеска. Конечно, неприлично было вот так в упор его разглядывать, но он терпел мой взгляд с бесстрастным лицом, демонстрируя поразительную выдержку. Образцовый дворецкий.

- Похоже, вы пришли пешком, милорд, – чопорно произнес он. - Тогда вы, должно быть, немного устали.

Он говорил с абсолютно невозмутимым видом, но его слова явно подразумевали шутку. Идти пешком было бы самоубийством, и устать при этом можно только до беспамятства. Его даже не удивило отсутствие у нас багажа.

Майкл улыбнулся и сделал шаг в сторону, чтобы представить меня:

- Арнетт, это мадемуазель Мари де Кош. Она моя почетная гостья, поэтому прошу относиться к ней, как ко мне.

Я еле сдержалась, чтоб не рассмеяться. Мари де Кош! Ай да Майкл, ай да шутник!

- Bonsoir, mademoiselle de Kosh (2), - обратился дворецкий, пронзая меня холодным взглядом.
- Good evening, Mr. Arnett, - французский я, конечно, знала, но не настолько, чтобы выдавать себя за парижанку. – Please speak English (3).

(2) Добрый вечер, мадемуазель де Кош! (фр.)
(3) Добрый вечер, мистер Арнетт. Говорите по-английски, пожалуйста (англ.)


- Сегодня прекрасная погода, мэм, не так ли? – дворецкий невозмутимо перешел на английский.
- О да, мистер Арнетт, ливень сегодня был прекрасен, как никогда! – так же невозмутимо ответила я, надеясь, что мой акцент не столь ужасен.

Дворецкий продолжал стоять, как изваяние, хотя в глазах блеснул веселый огонек.

- Думаю, вам не помешает ванна, мэм, - продолжил он, пронзая взглядом мое измазанное лицо. – Попрошу миссис Белл ее освободить, она плескается там уже второй час.

Я покосилась на Майкла, но тот лишь усмехнулся.

«Не пугайся, это английский юмор. Ты привыкнешь».

Каким талантом нужно обладать, чтобы шутить с неподдельной честностью в глазах и абсолютно серьезным лицом!

- Ох, ну что вы, мистер Арнетт, я уверена, что в этом доме не одна ванная комната, - спокойно ответила я. - Но руки я могу помыть и на кухне.

Арнетт крепко сжал губы, стараясь не улыбнуться, но уголки его глаз все же поднялись.

- Мэм, спешу вас огорчить, но на нашей кухне мыть можно только посуду.

Вот вы как… Ну что ж, лучшая защита – это нападение.

- Мистер Арнетт, я с радостью понаблюдаю за этим процессом, но позже. Леди долго шла пешком, и ее мучает сильнейшая жажда. Будьте так любезны, сделайте нам с милордом настоящего английского чая и заранее простите, что я буду держать чашку грязными руками.
- Мэм, учитывая интенсивность ливня, под который вы попали, ваша потребность в питье должна была исчезнуть еще в пути. У нас восхитительно вкусные английские дожди.
- Мистер Арнетт, как жаль, что у меня не было с собой чашки!

Неугомонный дворецкий открыл было рот, чтобы снова меня осадить, но Майкл, все это время с интересом наблюдавший за нашей словесной перепалкой, наконец, встрял в разговор.

- Арнетт, у тебя еще будет время познакомиться с мадемуазель де Кош ближе, - улыбнулся он. - Скорее всего, мы задержимся здесь надолго. Будь любезен, подай чай в малую гостиную через полчаса.
- Будет исполнено, милорд, - машинально ответил дворецкий и повернулся ко мне. - Добро пожаловать домой, мадемуазель Мари, - он посмотрел на меня одобряющим взглядом и слегка склонил голову в знак почтения. Тест пройден успешно.

Только сейчас я заметила, что в холле находились еще четыре женщины в униформе. Опрятные, с накрахмаленными фартучками, с одинаково добрым выражением лица. Они тепло улыбнулись Майклу, но расходиться не спешили, видимо, дожидаясь распоряжения.

- Не говорите, пожалуйста, родителям, что я вернулся. И вообще – никому не говорите, – вежливо обратился он, останавливая взгляд на каждом из присутствующих.

Женщины закивали, бормоча слова согласия, и дворецкий подытожил:

- Хорошо, милорд.

Майкл подставил согнутую в локте руку, но я не смогла сделать и шага. Пол блестел как зеркало, а ботинки оставляли черные следы. Я сглотнула, решая, снимать обувь или нет.

«Даже не думай, у нас так не принято», - произнес Майкл.
«Майкл, я сейчас со стыда сгорю! Я оставлю после себя кучу луж, а им придется за мной убирать».
«Не забывай, это их работа».
«Я понимаю, но и свиньей себя ощущать не хочу… Знаешь, чужой труд надо уважать – так меня воспитывали родители».
«Хорошо, теперь послушай меня. Пол ледяной. Снимешь ботинки – придется снять и мокрые носки. А с голыми ногами, скорее всего, заболеешь. Этого я допустить не могу, поэтому возьму тебя на руки. Ты согласна?»
«Нет! Не при всех!»
«Тогда смирись с нашими традициями».

Я покраснела и скинула обувь, позволив Майклу взять меня на руки. Его туфли сверкали чистотой – в Одессе у него не было возможности поплавать под дождем, да и я не успела оттоптать его ноги. Пока мы поднимались на второй этаж, я спиной чувствовала, что с нас не сводят глаз. Утешало только то, что это были взгляды одобрения.

Майкл распахнул дверь в одну из спален и занес меня в просторную ванную комнату. Открыл краны, добавил пены. Освободил меня от грязной одежды. Одним рывком стянул с себя футболку, сбросил джинсы и все, что было под ними. Я вздрогнула, когда он снова поднял меня на руки, и тихо произнесла:

- Что ты задумал? Мы не успеем за полчаса…
- Не успеем что – помыться? – весело спросил он, опуская меня на дно ванны.
- Ты уверен… что мы будем мыться?
- Ну не держать же нам чашки грязными руками, - усмехнулся он, беря мочалку и щедро ее намыливая.
- А если я уже не хочу чая, - ответила я с легкой хрипотцой в голосе и бесстыдно уставилась туда, где была моя первостепенная цель.
- Исключено. Чай для англичан – это святое. А пунктуальность – тем более.

Я нервно сглотнула, чувствуя, как нежно он натирает мое тело мочалкой. Бережно, аккуратно, будто у него и не было цели смыть с меня всю грязь.

- Ты издеваешься? – зашипела я.
- Отнюдь, я скупой на эмоции англичанин, - спокойно ответил он, плавными движениями перейдя к моим бедрам.
- Правда? А твое тело… ммм… одна из его частей… говорит о том, что ты сейчас француз и можешь плюнуть на английские обычаи, - я закусила губу и дотронулась до его груди.
- И какая же из частей моего английского тела об этом сказала? Неужели уши? Они так горят! – невозмутимо ответил он, игнорируя накаленную обстановку.

Я перехватила его руку с мочалкой и положила себе на грудь.

- Вот здесь, пожалуйста, поусердней. Ты видишь, какое пятно?
- Оно такое маленькое, что потребуется филигранная работа, - ответил он, приблизившись, и сделал несколько небрежных взмахов мочалкой.
- Ну все, с меня хватит. Залезай, - строго сказала я, положив руку на его плечо. Он хитро улыбнулся и покачал головой, скрестив на груди руки в знак защиты. – Живо! – добавила я и практически самостоятельно втащила его в ванну. Он не упирался и не ерничал и просто смирился с тем, что он сейчас француз.


Продолжение http://www.proza.ru/2014/09/20/1743