К нам едет ревизор

Все началось с того, что в почтовом ящике я обнаружил какое-то официальное письмо. Я очень не люблю американскую почту. Кидают тебе в почтовый ящик кучу какой-то макулатуры, а ты с ней потом разбирайся. И это на фоне всеобщих увещеваний - "берегите лес - источник кислорода". Ну всякие цветные проспекты напечатанные на толстой бумаге типа картона я сразу выбрасываю в бумажный мусор. Небольшие открытки с просьбой послать 20 долларов или больше на спасение и поддержку всех кого угодно я отправляю туда же. Цветные журнальчики с рекламой одежды я оставляю жене. Пусть полистает, порадуется, помечтает, что когда-нибудь будет бродить по магазинам и скупать по сэйлу [распродажа со скидкой] все что тут обозначено. Большие, пухлые конверты с сообщением, что я выиграл миллион долларов я сразу рву на куски. Это от злости. Во-первых, потому что все это вранье, а во-вторых нечего наступать на больную мозоль. Ну остаются всякие счета - там за электричество, газ, квартиру, телефон. Ну это святое. Складываю на тумбочку, чтобы оплатить, когда деньги появятся. Ну а то что остается можно отнести в раздел - разное, необъяснимое, неприятное.

Неприятное - это когда приходит письмо из какого-то департамента, от которого ты зависишь и ничего хорошего ты конечно не ждешь. Потому что все что там написано - это "доказать", "пояснить", "разъяснить", "убедить". Так что-то самое невзрачное письмо с бледными штампико-рисунками и надписью "Important [Важно]" я распечатал с чувством досады. Стиль письма был чиновно-бюрократический из которого я лишь понял, что к такому-то часу надлежит явиться по такому-то адресу. В случае невозможности позвонить-перенести. В случае неявки, ну это, как обычно, лишение всего чего только возможно. Ну а в случае вранья-обмана, как водится, штраф или тюрьма.

Врать-обманывать было вроде некого. Переносить, вроде незачем. Поэтому я просто положил письмо к нужным вещам на тумбочку, что бы не забыть, ну и по возможности проконсультироваться у знающих людей.

Вечером того же дня мы с женой отправились к нашей новой знакомой Зойке. Зойка - это мы так с женой нарекли нашу соседку по апартмэнт комплексу, Это из-за её болтливости. Очень как-то созвучно с птичьим именем Зойка-Сойка. На самом же деле звали нашу соседку Зоя. Она даже имела отчество, но никто не помнил какое, потому что в Америке принято обращаться по именам, а отчества потерялись в каких-то древних советских бумагах, визах, разрешениях на выезд из СССР.

С собой мы захватили кулечек русских конфет и кусок домашнего пирога, что бы наш приход был больше похож на чай по соседски, а не на консультацию у лойера. Впрочем, можно было зайти и просто так, и даже позвонить по телефону. Зойка была в курсе всех эмигрантских дел. Знала всё и всех, а давать консультации и советы, было у нее настоящим хобби. Завидев наше письмо, и, по-моему, даже не открыв его Зойка тут же выдала нам полнейшую информацию.

В ту самую "контору", от которой мы получали наши пособия и прочие средства к существованию прибыла комиссия-ревизия. Оказывается, что в Америке ревизоры тоже существуют. Цель собственно простая, такая же как в самой развитой стране социализма. Посмотреть на что тратятся народные деньги. Не транжирят и не воруют ли, не дай бог. Ну и оценить результаты по обучению эмигрантов - будущих граждан Америки, английскому языку и прочим навыкам американской жизни. Экзаменуются исключительно главы семей - то бишь мужчины. Женщины от этого удовольствия освобождены, что вполне естественно. Эмигранты - это ж не только высокообразованные выходцы из “империи зла”, но и дети жарких пустынь и холодных арктик, которые даже электрической лампочки у себя дома не видели. Да и прочие культурные наследия и предрассудки с которыми незадачливым ревизорам лучше не связываться.

Так что дело, как нам продолжала разъяснять Зойка вроде плевое, тем не менее ответственное. Пришел, ответил на парочку вопросов по-английски и пошел себе домой или дальше по делам. Тем не менее поясняла Зойка, все надо делать аккуратно. Желательно сдать ихний ревизорский экзамен на твердую тройку. Это потому что если сдать экзамен на двойку или единицу, то тебя как бесперспективного товарища могут снять с пособия и отправить в компании безграмотных вьетнамцев клеить конверты. С другой стороны, сдавать на пятерку тоже не рекомендуется, поскольку ревизоры могут решить, что ты и так все знаешь, учить тебя больше нечему и посему результат будет такой же плачевный. Тебя опять же снимут с пособия и отправят в дом престарелых расставлять бумажные цветочки по вазочкам. Других работ государство пока не придумало. Так что обе перспективы были весьма неприятны, хотя и маловероятны.

Мы повеселели. Насчет письма мы были уже абсолютно спокойны. Мы попили чай с конфетами, после чего Зойка пригласила нас к себе в спальню демонстрировать какое-то невиданной красоты одеяло, которое ей досталось абсолютно за бесплатно из какого-то абсолютно секретного места. Взяв с нас слово, что мы не будем трепаться налево и направо о существовании этого места, Зойка поделилась, что недалеко от той самой службы с ревизорами существует какая-то контора по оказанию помощи неимущим всех родов и званий. Туда недавно завезли эти необыкновенной красоты одеяла и теперь раздают всем кому не попадя и даже Ай Ди не спрашивают.

Одеяло действительно было что надо. Цветное, с рисунками. Выброси такое вот одеяло в наш ГУМ, то советские граждане хоть целый день за ним бы отстояли. Я уже не говорю о мордобое, каким подобные события непременно отмечаются.

Зойка также мне посоветовала совместить неприятное с полезным. Сразу после экзамена. До него не надо, поскольку нечего являться на интервью с таким богатством. Мало ли что подумают. Короче, заглянуть в то самое секретное место, отовариться одеялом и дальше на автобусную остановку - она неподалеку, и домой.

Зойкин план был прекрасен. Так что мы рассыпались в благодарностях и возвратились к себе в апартмэнт. Теперь уже дня встречи с ревизорами я ждал без опасения и даже, можно сказать с некоторым нетерпением.

Вечерком перед интервью я все-таки повторил неправильные глаголы, на всякий случай, если информация от Зойки окажется неправильной и требования к познанию английского языка окажутся завышенными. Насчет заниженных требований я особенно не опасался, полагая, что сыграть роль дурачка я как-нибудь сумею. Тем более, что у меня был хороший опыт общения с советскими ОВИРами, военкоматами и таможенниками. В назначенный день, за пятнадцать минут до времени указанном в моем письме я прибыл на интервью-собеседование. Интервью проходило в какой-то современного вида церкви на углу Буш и Фэлл. Видимо церковники не побрезговав мирскими делами сдали конференц-зал со всеми прочими делами ревизорской службе. Какой-никакой, а доход. А возможно и немалый. Никаких излишеств в виде кофе и угощений естественно не было. Лишние расходы. Особенно, учитывая желание новых эмигрантов что-нибудь съесть, выпить на халяву. Был стол с секретаршей, которой я подсунул свое письмо. Секретарша взяла письмо, безразлично поставила галочку в своей ведомости и указала на стулья вытянувшиеся вдоль стены. Ждал я не долго. Гораздо меньше, чем в прочих государственных заведениях, где обычно дают время с большим запасом на возможные опоздания и непредвиденные обстоятельства. Минут через двадцать я услышал голос секретарши безбожно перевирающий мою фамилию. Поправлять ее я не стал. Поднялся со стула, прошел к конференц-зал и толкнул дверь. Навстречу мне, широко улыбаясь уже шла средних лет толстенькая, как здесь говорят "овэрвэйт" женщина. Тут же протянула руку для рукопожатия. Потом, что-то радостно нашептывая провела к вешалке, показала куда повесить куртку и поставить баул, который я предусмотрительно захватил для последующего похода за одеялом. Потом провела меня к стулу. Убедилась что я на него сел и лишь после этого прошла к своему месту. Столь радушный прием показался мне слегка странным, особенно на фоне посещений прочих государственных заведений, где прием тебе оказывают если не совсем сказать хамский, но по крайней мере значительно более холодный. Впрочем, я решил что она действует согласно инструкции, в которой указывалось максимально расположить к себе забитого проблемами эмигранта. Ну и за одним сразу подучить его что в Америке принято сидеть на стуле, а не на полу и не на корточках. Женщина-ревизор уселась поудобнее в свое кресло. Достала мое "Дело". Убедилась, что я тот самый Грэгори, еще раз ласково улыбнулась и начала экзамен.

"Вот. Из. Ёр. Нэйм?" - четко и ясно, делая большие паузы между словами произнесла экзаменаторша.

"Май нэйм из Грэгори" - быстренько выпалил я.

"ПЭРФЭКТ [прекрасно]" - заключила экзаменаторша. Потом потянулась к какой-то ведомости и вывела там А (пятерку по-русски)

Я слегка насторожился, решив что видимо требования к вновь прибывшим эмигрантам серьезно занижены.

"Хау. Олд. Ар. Ю?" - женщина отчеканила следующий вопрос.

Я решил, что видимо следует поиграть в дурачка. Поэтому я слегка "помэкал", "побэкал", поблеял и наконец выдавил из себя ответ, максимально симулируя дикий русский акцент.

"Ай эм тори ван еар олд."

"ЭКСЭЛЛЭНТ [великолепно]" - отозвалась тетка, после чего в ведомости появилась еще одна А.
Теперь я уже серьезно забеспокоился, поняв, что для того чтобы добиться троечки - "си" - надо будет серьезно попотеть.

"Впрочем" - решил я - "ведомость длинная, места еще много, первые вопросы наверняка легкие, как-нибудь выдюжим."

Следующее задание оказалось столь же дебильно легким. Экзаменаторша достала рисунок - схему перекрестка, по углам которого были изображены бизнесы - банк, почта, Мак-Доналдс и химчистка. Потом достала четыре картонных квадратика на которых были изображены 20 долларовая купюра, письмо, пышущий жаром аппетитный гамбургер и рубашка на вешалке. Потом поинтересовалась, куда я с этими или за этими вещами собираюсь идти. Притворяться дурачком я еще худо-бедно умел. Притворяться же дебилом и идиотом я еще не научился. Поэтому я со вздохом рассовал картонные квадратики по нужным углам.
"СПЛЭНДИД [изумительно]" - радостно отозвалась тетка. После чего в моей ведомости появились еще четыре А.

По спине у меня пробежала дрожь, а на лбу выступил холодный пот. Я понял, то нужно предпринимать решительные меры. Следующее задание было из той же серии. Она достала приблизительную схему города исчерченную парками и кварталами. Указала мое начальное местоположение в виде аккуратного домика на берегу океана, конечный пункт назначения - небоскреб в даунтауне[центр города], находящийся где-то в пятидесяти кварталах от моего жилья и поинтересовалась как я собираюсь добираться до нужного мне небоскреба. В качестве альтернативных средств передвижения были представлены - пешеход, автобус, самолет и космический корабль. Я решил что космический корабль будет слишком "круто" и потому выбрал самолет. Внутренне я уже праздновал победу, предвкушая неуд, "эф", "фэйлд" в ведомости. Но не тут то было. Тетка лишь понимающе улыбнулась и начала подталкивать наводящими фразами к нужному ответу. Я делал вид, что не понимаю. Тогда она перешла к наводящим жестам. Выставив вперед ладошку, она покачивала ею у меня перед носом, сопровождая все это завываниями "У-у-у..." После чего недоуменно разводила руки и сообщала - "Но аэрпорт, но спэйс, но лэндинг".

Я упорствовал настаивая на самолете. Тетка тоже упорно гудела уже выделывая рукой фигуры высшего пилотажа. В конце концов я сдался. Наверное таки не зря моя жена вечно ругает меня за мягкотелость. Я в последний раз глубоко вздохнул и ткнул пальцем в автобус.

"Гуд" - облегченно сказала тетка и вывела в ведомости В.
Теперь я понял что спасти меня может лишь чудо и потому решил просто плыть по течению. Я правильно назвал монеты достоинством в 5, 10 и 25 центов. Потом пересчитал высыпанную на стол мелочь, чем привел мою экзаменаторшу в неописуемый восторг. Затем я зашел в какой-то неопрятный магазинчик, где купил какую-то ерунду типа жвачки. Продавец тут же попытался меня "нагреть" со сдачей. Тем не менее я отверг монеты в 3 и 4 цента. Аналогичным образом я забраковал купюры достоинством в 7 и 8 долларов. Рассчитавшись таким образом с хитрым хозяином лавки я отправился в Мак Доналд. Предстояло теперь сложное задание - пообедать и затем съездить в центр города в иммиграционное агентство. В Мак Доналде я купил гамбургер, отсчитав за него 99 центов. Потом, густо намазав его бесплатным кетчупом отправился на остановку автобуса. Из подъезжающих к остановке автобусов я выбрал автобус с надписью "Downtown" на лбу. Здесь я попытался схитрить и получить неуд за попытку сесть в центральную дверь и проехать без билета. Но зоркая экзаменаторша заметив мои метания возле центральной двери остановила меня окриком "Ноу-ноу-ноу" и отправила на посадку вперед. Считать деньги, держа гамбургер в руке было неудобно. Поэтому я засунул его наполовину в рот и отсчитал положенные 85 центов за проезд. Надежда на то, что тетка экзаменаторша обратит внимание на капающий кетчуп и высадит меня из автобуса не сбылась. Она отнеслась к этой детали с пониманием и шлепнула мне очередную А. С горя я развалился на местах впереди предназначенных инвалидам. Тетка лишь кивнула и посоветовала следить за входящими инвалидами. Действительно на следующей остановке в автобус въехал мужчина в инвалидной коляске. Я поднялся, уступив ему все три инвалидных места и получив за это очередную пятерку. Поскольку я был уже сыт, то остатки гамбургера просто бросил на пол и прошел в середину салона. Там я обнаружил пустое кресло. С чувством выполненного долга я расположился в нем. Больше свое место я никому не уступал - ни входящим старикам, ни беременным женщинам, ни многодетным матерям. Дальнейшая поездка прошла без приключений. Перед нужной мне остановкой я дернул за веревочку, предупреждая водителя, что мне надо выходить и получив очередную А выбрался на улицу. Пройти предстояло совсем немного - не больше трех кварталов. Но здесь меня ожидали самые большие приключения. Во-первых, я заметил дерущихся школьников. Разнимать их я не стал и сразу позвонил в полицию. В конце второго квартала прямо передо мной, выронив свою палочку свалилась на землю какая-то старушка. Помогать, поднимать ее я тоже не стал, а просто вызвал "Скорую Помощь". Еще через квартал я заметил горящее здание с людьми молящими о помощи. Естественно проявлять чудеса героизма, вытаскивать людей из огня я опять-таки не стал и просто позвонил пожарникам. В результатах своей героической деятельности я уже не сомневался и потому с удовлетворением, но все же с некоторой грустью принял веер из трёх пятерок. Дальше я свернул в небоскреб с надписью INS и тем самым завершил очередную порцию экзамена.

На закуску предстоял поход в продуктовый магазин "Safeway". В результатах похода я уже не сомневался. Судя по всему моя экзаменаторша тоже не сомневалась. Этому легко обучались даже самые тупые и безграмотные приезжие эмигранты и нелегалы. На всякий случай она мне выдала картинки животных, мясо которых предстояло купить в магазине. Слона, кенгуру и тюленя я сразу отбросил оставив картинки курицы, коровы и рыбы, хотя в реальной жизни рыбу мы не покупали из-за дороговизны. Яблоки, салаты, молочные продукты я сыпал в корзину без меры, помогая тем самым дышащей на ладан американской экономике. Денег на покупку всего этого добра не хватило, но экзаменаторша все равно сунула мне А. Наверное за непосильный труд в деле спасения американского сельского хозяйства.

Я с грустью посмотрел на свое "Дело". Тетка подсчитывала результаты экзамена. Ведомость выглядела замечательно. В левой графе, как по струнке вытянулись значки А и лишь в соседней графе сиротливо отдыхала буковка В, полученная за попытку лететь в даунтаун на аэроплане.

Потом тетка тепло попрощалась со мной. Долго трясла руку, рассказывая как она рада тому, что эмигранты так гармонично вливаются в американскую жизнь, постигая по пути плоды свободы и демократии. Я молчал и лишь грустно кивал в ответ, представляя себе неприятные плоды этого блестяще сданного экзамена.
Возле вешалки с одеждой я решил слегка задержаться и посмотреть как же все-таки опытные товарищи сдают эти чертовы экзамены. Чтобы не привлекать к себе внимание, я делал вид, что медленно одеваюсь. Напяливал, а потом снимал перчатки. Одевал, а потом поправлял курточку, все поглядывая на опустевшее за мною место.

Наконец моя экзаменаторша ввела очередного клиента и усадила его на стул.
Клиентом оказался очень черный товарищ с курчавыми волосами, из-за чего я заключил, что он из Африки. Тем не менее тонкие, почти европейские черты лица подсказывали, что этот товарищ вероятно откуда-то из Северной Африки. Скорее всего эфиоп угнетенно-обиженный эритрейцами, или наоборот. Во всяком случае за все прошлые обиды он был награжден въездной визой в США, а также честью оказаться в этом экзаменационном зале.

Я напрягся, навострил ушки и приготовился слушать.

"Вот. Из. Ёр. Нэйм?" - услышал я знакомую фразу.

Ответа не последовало. Эфиоп тихо сидел, улыбался и внимательно следил за экзаменаторшей.

Поняв, что ответ на первый вопрос скорее всего не прозвучит, тетка также громко и раздельно выдавила из себя - "Хау. Олд. Ар. Ю?"

Ее слова вновь канули в долгое эфиопское молчание. Эфиоп все также сидел, улыбался, добродушно поглядывая на тетку начальницу. Наконец сообразив, что ответа ни на какой вопрос она не дождется, тетка сказала - "Бай, Бай".

Судя по всему он не понял даже этой простой фразы или артистично притворился, что не понял. Тогда тетка поднялась со своего места. Взяла эфиопа под локоток и повела его к выходу. Я выскочил вслед за ними, проскочил у тетки экзаменаторши за спиной и вышел из церкви на время превращенной в экзаменационный центр. Настроение было отвратное. Я уже представлял себя в большом зале - столовой дома престарелых, в окружении обитателей этого дома аккуратно расставляющим бумажные цветочки в вазочки на столах.
Оставалось единственное утешение - поход за одеялом, который хоть как-то должен был скрасить уходящий день. Нашел я это секретное Зойкино место без особых проблем. Даром что в Америке все пронумеровано, а улицы названные в честь героев тоже идут по алфавиту. Поднялся на второй этаж. На всякий случай постучал и вошел в небольшую комнату. За столом сидела какая-то татуированная девица в наушниках с полузакрытыми глазами и судя по тому как она качалась на стуле, слушала музыку. Завидев меня, она нажала на кнопку, остановив песню и опустила наушники на шею. Я попытался короткими фразами объяснить цель моего визита. Девица, ни о чем не спрашивая удалилась в заднюю комнату и вскоре появилась оттуда с одеялом через плечо. Я тут же отметил, что это самое одеяло явно отличалось от одеяла, что мы видели у Зои. Зойкино одеяло было красивое, добротное, цветное. То что вынесла мне девица напоминало неровно отрезанный кусок дерюги, которым укрываются бездомные. Я начал выяснять что-то насчет других красивых одеял. Девица долго не врубалась, но потом поморщив лоб что-то вспомнила.

"А-а-а, те цветные одеяла" - пробормотала она - "Так их давно уже разобрали."

"ВАШИ!" - подчеркнула она.

На вопрос не ожидается ли очередной завоз приличных одеял, она поморщилась и посмотрела на меня как на идиота.

Брать бездомное одеяло мне не хотелось, хотя возвращаться домой с пустыми руками, особенно после моего провала на экзаменах было совсем кисло. Девица заметив мои колебания тут же предложила второе одеяло. Естественно я не выдержал. Взял второе одеяло и начал упаковывать их в баул. Второе одеяло не помещалось. Тогда я решил вернуть все обратно. Девица наотрез отказалась их забирать, мотивируя тем, что даренные вещи обратно не принимаются. Пришлось уйти с баулом в одной руке и вторым одеялом через плечо. Вероятно я представлял собой достаточно интересную картинку, потому что редкие прохожие оглядывались, а машины замедляли ход. Я шел по грязной улице в сторону автобусной остановки, выискивая по дороге какой-нибудь мусорный ящик, куда бы все мое добро можно было бы выбросить. Неожиданно мне повезло. В проеме какого-то дома я увидел бездомного, устраивающегося на ночлег. Он вил себе уютное гнездышко как раз из тех самых одеял которыми меня одарили в Зойкином секретном месте. Я предложил бездомному мое добро. Он принял одеяла без особой благодарности. Этих одеял у него тоже был явный избыток. Обрадованный тем, что хоть здесь в чем-то повезло я налегке побежал в сторону автобусной остановки.

Собственно на этом и кончился мой неудачный экзаменационный день. Вернулся домой, выслушал лекцию жены о том что всем удается сдать экзамены на нужную оценку и только у меня ничего не получается. Я в свою очередь пообещал, что в следующий раз она пойдет сдавать экзамены вместо меня. Потом взял учебник английского и ушел в спальню учить грамматику.
Ну а если интересно узнать что же в конце концов случилось, то я вас разочарую. Ничего особенного не случилось. Зойкины разведданные оказались просто слухами. Ни у кого, ничего не отнимали. Никого не отправляли клеить конверты и расставлять бумажные цветы в вазочки. Возможно, что было перепроизводство конвертов и дефицит бумажных цветочков. А скорее всего просто дали возможность спокойно доучиться на курсах и найти более-менее подходящую работу.

Ну и одеяло приличное мы тоже вскоре купили. Не хуже, чем у Зойки. Хотя конечно под бесплатным одеялом всегда теплее.

;