Серафима 93. Заключительная глава от сына

               
После смерти отца мама осталась жить в Евпатории.
Этот Евпаторийский период в жизни мамы был для неё своеобразным  Ренессансом.
До этого живя в Лозовеньках в одном домике с моей семьёй, мама отошла как-то на второй план. Сказались традиционные отношения свекрови и невестки. Сыграли свою роль и скудость средств и теснота. Мама отдала в наше пользование почти весь домик, оставив себе небольшую, тёмную каморку. Жила незаметно, стараясь никому не мешать.
А вот в Евпатории она была личностью, её здесь помнили, встречи на улице вели к продолжительным беседам. Во многих семьях она была желанным гостем. Она как-то помолодела, точно сбросила с плеч тягость десятка лет.
С головой окунулась в общественную жизнь.
Одним из направлений её деятельности была работа с ребятами из неблагополучных семей. Остались тетрадки с её записями: списки учеников, графики посещения этих семей, заметки о характере и поведении ребят и об обстановке в семьях, темы проведённых бесед и насколько эффективно было то или другое мероприятие.
Принимала участия в городских партконференциях, выполняла отдельные поручения горкома партии.
Рассказывала мне, как встретила Перельмана. Он был очень растроган. Встреча была с объятиями и поцелуями:
-Ах, Серафима Нестеровна! Какие мы дела делали! Какие были времена!
Не было уже антагонизма, забыты старые трения. Остались только общие воспоминания у двух пожилых людей.
Сын Перельмана погиб в армии в мирное время, спасая товарища. Я прочитал об этом на мраморной доске, висящей на стене  школы, где он учился.

К маме в Евпаторию переехала и семья моей дочери Ирины. Артём, сын Ирины был в основном на попечении прабабушки.
После смерти отца мама прожила ещё 15,5 лет.
Умерла в 1996 году, прожив 95 лет.
Почти до последнего дня вела активный образ жизни. У неё не было старческой немочи, шаркающей походки, почти полностью сохранились зрение и слух. Очки одевала только для чтения при недостаточном освещении..
Сдала она только в последние два месяца жизни. Это время она снова жила у нас в Лозовеньках.
В последнюю неделю начала заговариваться, её посещали видения тех страшных дней 1932 года, когда на улице умирали голодные дети.
Смерть её пришлась на рождественские праздники. Сознавая, что умирая в праздничные дни она доставит нам много хлопот, она дотянула до начала первого рабочего дня и только тогда испустила дух.
По-видимому, свыше ей было дано самой определять время последнего вздоха.
Последние минуты. Нонна плача держит её за руки:"Не умирайте! Держитесь! Вдохните глуже! Пойте!Пойте!" Мама полумёртвыми губами повторяет слова украинской песни. Но жизнь уходила!
Последний вздох. И вдруг на лице мамы разгладились морщины, пышная шапка седых волос красиво легла вокруг помолодевшего лика. К маме вернулась её красота. Ноэто было только на несколько минут. А потом началось стремительное увядание.
Как изменилось отношение Нонны к маме. При её жизни та не так сделала и не то, в общем как-то мешала. То после смерти я часто слышу:"А  матушка мудрая женщина,  вот так поступала, а вот так лечила..."
И бывая на кладбище просит прощения.