Пограничная одиссея. ч. 3. Гл. 8. Крайняя земля

 Начало: http://proza.ru/2014/09/16/528


Случайно на ноже карманном
Найди пылинку дальних стран
И мир опять предстанет странным,
Закутанным в цветной туман!

Александр Блок

       От Усть-Камчатска корабль уходит в океан. Путь лежит на Командорские острова. Ночь, сигнальщик скучает на мостике, вглядываясь в непроглядную тьму, борется с одиночеством, вспоминая родные края. Рассвело, появилась на  горизонте  земля. Первый заметил её  сигнальщик.
      —ГКП Мостик. Прямо по курсу земля, —  как-то радостно и бодро доложил сигнальщик — Есть,— ответил Пазына, и задумчиво  сказал для себя, — Дальше для нас земли нет.
       Главное вовремя реагировать на доклады сигнальщика. Бывали случаи, когда сигнальщик докладывает, что земля прямо по курсу, а корабль продолжает движение и вылетает на полном ходу на скалистый берег.
Я посмотрел на виднеющуюся впереди землю. Красная от восхода она казалось, плыла над водою, по линии горизонта тонкая светлая полоска отделяла эту землю от линии океана.
        —Справа 20 стадо касаток,— опять сигнальщик напомнил о себе.
        Я вышел на крыло ходовой рубки. Вот они совсем рядом – две, четыре, восемь! Их гибкие спины поочередно показываются над водой через определенные промежутки времени, как будто кто-то под водой отсчитывает такт: "Раз-два-три, раз-два-три..."
      —Не препятствовать, — ответил Пазына, провожая взглядом, появившуюся в сиреневых сумерках стаю касаток.
      Где-то через час  выплывают острые скалистые очертания загадочного острова. Душа наполнилась нектаром, начала ожидать чудес, слились страсти путешественников.

       Еще в 1982 году на курсах в Анапе капитан 1 ранга Изергин, бывший командир ПСКР «Пурга» рассказывал о командорских островах, об их невероятных красотах. Вот и мне пришлось на них побывать. Что ж посмотрим.
Корабль еще ближе подошел к острову.  Удастся ли, высадится на берег? Если удастся, то наш поход будет похож на экспедицию, если нет, то просто проходили мимо.

       И вот корабль стал на якоре в бухте Преображенская. Туман плотной пеленой окутал прибрежную акваторию острова. Речь держит Капленко:
      —Помню, были здесь на «Неон Антонове». С нами были два чудака полковника из Москвы. Они уже были пенсионеры и путешествовали по России. С ними была карта, и там стояли отметки, где они побывали. Отметки ставили на почте, знаете такие штампы на письмах. Так вот здесь они купались в этой бухте, среди этих вот водорослей.
     —Что-то не верится, здесь такая холодина, даже сейчас в июне +10 температура воздуха, а воды наверно +4, какой то промозглый холодный ветер, как будто осень, — сказал Рябинин С.С.
     —Так ато ж,  и говорю, чудаки, путешествуют и стараются на халяву, на всяких кораблях и военных самолётах.
     —Правильно делают. Жизнь во время путешествия - это мечта в чистом виде, как сказала Агата Кристи. Только о двух вещах мы будем жалеть на смертном одре - что мало любили и мало путешествовали...— сказал штурман Васильков, — Ты не умничай, — ответил Капленко, — иди лучше прикорни, скоро опять переход!
     —Везде хорошо, где нас нет, — вторил ему мичман Квасов.
     —Правильно, почему прошлое, кажется прекрасным, потому что там нас уже нет.
     —Ладно, — сказал Пазына — С утра пришли на Медный, жизнь здесь будем начинать с чистого листа. Кто пойдет старшим на барже?
     —У нас, сколько здесь надо выгрузить?— спросил Капленко
     —Пятьдесят тонн, и на Никольском столько же!
     —Что-то выгружаем, выгружаем, а угля не убывает? Ладно, Пазына начинай выгрузку, а я пойду бриться.

     Через час бухта Преображенская полностью оправдала свое название, тумана  не стало, из корабля стали видны серые скалы с шумными птицами.
     —Команде на спуск баржи, баржу к спуску — раздалось по кораблю. Через три минуты корабль наклонился вправо. Баржа плюхнулась на воду и начала лепетать с волнами. Моряки перетащили её под первый трюм, ссора с морем продолжалась. Моторист стал за пульт управления станции люковых закрытий, открыл трюм. Лебедчик начал кусать грейфером уголь в  первом трюме и сыпать его на баржу. На главную палубу посыпались угольные крошки. Через час уже закруженная баржа с матросами шла к заставе.

      На барже старший  мичман Квасов,  я как  пассажир. Баржа подошла к небольшой бухточке, заполненной водорослями, как бельё в корыте, еле пробились, подошла к берегу, плюхнула на песок  аппарель и замолчала. Зашли хмурые солдаты, как зомби с носилками. Видно им здесь не сахар, рядом начальник заставы, капитан, хмурый, как и зомби солдаты. Видно достал их этот остров.

      Вспомнился рассказ Мищенко о том,  как 1 января 1984 года, «Николай Сипягин» пришел на это остров и первым стал свидетелем жестокой трагедии. Солдат повар, расстрелял начальника заставы. Солдат не отличался воинской дисциплиной, начальник послал его 31 декабря в наряд, наблюдать за морем. Ночью пошел проверять и не нашел солдата, ушел домой к жене. А солдат уснул, но проснулся, пошел следом за ним и расстрелял его у калитки, выпустил длинную очередь, без шансов. Потом на суде он пытался оправдываться, мол, начальник  заставлял повара готовить ему деликатесы. Ничего не подтвердилось на суде. Тогда действовала смертная казнь, повара расстреляли. На  островах, почему то  многим сносит «крышу», вспомним Танфильево, Попова, Итуруп.

       Когда я пришел на остров Медный в следующий раз  там начальником был майор афганец. Была на острове жесточайшая дисциплина, солдаты накачены до безобразия. Играли мышцами при выгрузке. Майор пригласил на заставу в гости, угостил чаем. Рассказывал, про жизнь на острове. Запомнилась, что каждую субботу был марш бросок всех бойцов на сопку слева с полной выкладкой.
       Пошли первые носилки на берег, матросы с интересом наблюдают за солдатами, солдаты за матросами, пошли разговоры, кто, откуда, нашлись земляки, блеск появился в глазах, начались воспоминания. Пошёл процесс, как потом скажет Горбачёв. Появление людей на острове большое событие, как свежий арестованный в общую камеру. На заставе живут от завоза и до завоза. Однажды беседовал с пограничником почти моего возраста, который срочную службу отслужил на заставе на острове на Курилах. Говорит, что только и запомнилось, что снег бросал лопатой, да еще завозы с кораблём.

      Справа и прямо строения заставы, слева высокая сопка, на склонах которого белеют надгробья кладбища, впереди за заставой видны фундаменты зданий бывшего поселка Преображение. Здесь в царской России обитала Российско-Американская компания по выделке шкурок каланов. С 1928 года международный договор   запрещает промысел этого морского зверька, мех которого очень ценен. Одно дело калана мех, другое, когда сам мех.
      Накануне нашел в машинном отделении окурки, настроение было  подавленное. Как еще объяснять,  на 673, да и на других кораблях такого и не было и в помине. Варварство какое-то. Вспомнилось как в лейтенантские годы, а они, почему то наиболее запоминающиеся, капитан 1 ранга Шинковский, заместитель начальника морского отдела по технической части приходил в негодование, когда находил окурки в машинном или котельном отделении. Правда ходили слухи, что он носил окурок с собой в кармане, а потом в машине брал его в руку, залезал в трюма, водил там рукой   и доставал оттуда из-под пайолов.   Как бороться с курением в опасных местах? Оценками в тетрадке здесь не поможешь, надо что- то неординарное.
 
      Вышел с капитаном на берег. Сначала посмотрел дизельную электростанцию, обратил внимание, что она не ухожена, что возле помещения с табличкой «Дизельная» с обратной стороны хранятся три использованных агрегата. Хранятся это мягко сказано. Получалось, что дизеля ломались и им привозили новый дизель, старые оставляли на острове. Провёл занятие с начальником заставы по эксплуатации дизелей, рассказал, как контролировать качество привозимого топлива, сливать отстой из расходной цистерны.
      Потом посетил старое алеутское кладбище. Здесь, среди дикой тундры, сохранились великолепные мраморные надгробья тонкой художественной работы, на одной запись — … Прасковья Ивановна 1860 год…, оно валяется среди мха и скудной травы на земле. Интересно, где заказывались такие надгробья, наверно на Аляске. Я раньше не видал таких надгробий, в этом было что то завораживающее, встреча с далекой жизнью, с прошлым веком, этакая невидимая связь с потусторонним миром, захотелось поскорей покинуть эту землю.
 
       На Командорах и на Медном острове позже бывал не раз. Суровый край, туда даже не тянет, нечего там делать. Один раз можно побывать. Всякие байки о красоте, реклама экскурсионных бюро. Не советую тратить деньги на экскурсии. Это только на фотографиях красиво. Ландшафты островов — приморские тундры, и пейзажи на Командорах  довольно унылы: невысокие сопки, пологие распадки, озера и речки, многочисленные бухты, хоть удобны, но не востребованы, острые мысы. На островах нет ни одного дерева, кроме карликовых березок. Климат островов морской субарктический, и летом там постоянно пасмурно, ветрено и около 10°С, зимой острова заносит снегом до вершин сопок. Омывающее Командоры с севера Берингово море и с юга Тихий океан постоянно холодные, серые и неприветливые. Часты шторма. Конечно, полно всякой морской живности, как везде в океане. В отлив обнажается дно, где можно увидеть различных медуз, актиний, асцидий, морских ежей, болянусов и других.

     —Одни скалы, непонятно, где здесь корова Стеллера паслась, — вспомнилось, как сказал однажды на юте мой моторист Андрющенко, когда много позже в очередной раз подходили к Командорским островам. Он слышал, что были такие коровы. Пришлось объяснить.
     —Коровой назвали это животное не потому, что она паслась на лугах, а из-за вкусного мяса, похожего на говядину, а обитала она в воде возле командорских островов, питалась ламинарией. Представляю, каковым было её мясо, если врачи советуют, есть ламинарию, чтобы уменьшить количество холестерина в крови.
     —Так её и извели из-за мяса, экспедиции нечего было кушать, а тут такая находка, — показал свою начитанность Андрющенко, простой парень и из Макеевки Донецкой области
     —Правильно, и еще по тому, что не умела нырять, не боялась людей, и особей было слишком мало.
      Приходилось видеть каланов и экзотических птиц  топорков,  массивные яркие клювы закрепили за ними прозвище "морской попугай".
      Очень трогательные отношения между каланами. Они напоминают людские отношения. Сколько раз приходилось видеть на Командорах, да и на Северных Курилах, как мать нежно везет на груди своего маленького каланчика.

      Вспомнилось как в 1989 году после удачной быстрой выгрузки угля с трактором на этой заставе, зашли в бухту  Корабельная. Лепехин был в отпуске, командовал кораблем Пазына А.В., было воскресенье, на редкость хорошая погода, на солнце сверкают уникальные ландшафты, скалы и горы, окаймлённые  равнинами с тундровыми березками. Личный состав попросил выйти на берег, просто побродить по берегу, пособирать бутылки с прибоя и всякие дивные вещи принесённые волнами с океана. Пазына согласился, что было удивительно, обычно он не баловал личный состав такими щедротами. Мищенко впрочем, тоже, опыт всегда передаётся старпому. Хотя часто, даже в журнале "Пограничник" я видел фотографии моряков пограничников из боевых кораблей дивизии на фоне живописных мест на командорах. Командиры этих кораблей не считали преступлением собирать грибы и другие дикоросы на островах, где их в изобилии. Понятно они более свободны в своих решениях, у них нет плана грузоперевозок. Стоят у берега неделю, другую и охраняют границу, мучаются от безделья, хорошая погода, почему и не пособирать грибы,  клюквы и морошки. Медный остров, хотя отличается крутыми склонами и непроходимыми берегами, отвесными скальными уступами, множеством высоких водопадов, создающими образ неприступности, дикости, тем не менее, побродить по прибою бухты Корабельной можно.

      Пошли все желающие, наметилась и вторая смена посещения. Вышли где-то после обеда, с намерением часа на два побродить, а потом и другую смену.
      Я выбрасываю группу и ухожу к берегу, потом иду, забираю её с берега, и везу вторую. Так планировалось. Не получилось, сунулись, высадились, я отходить, не получается. Докладываю Пазыне, не могу, говорю. В то время мы уже были избалованы трактором, с ним всегда можно отойти, просто толкает форкопом в аппарель и всё. Пробую еще, всё, встали, и тащить концом от корабля бесполезно, но попытались. Провели так называемую тренировку  по снятию баржи с берега. Не получилось, сзади отмель, отлив, следующий прилив утром. Моряки обрадовались, ночь на берегу, костер, душевные рассказы о жизни, но на голодном пайке, не готовились к пикнику.  Матросов с десяток, замполит Трофимов, два прапорщика из числа сопровождающих груз, ваш слуга покорный.

       Правильно бы было, и я об этом думал не раз, предварительно провести разведку берега в месте высадки на наибольшем отливе. Это нужно чтобы определить наиболее безопасное место подхода к берегу, высадки людей, узнать подводные препятствия. А там где берег незнакомый тем более нужна разведка, не надо полагаться на лоцию, которая писалась бог знает когда. Особенно нужна такая разведка при выгрузке. Береговая черта меняется, особенно в устьях рек. Я не помню, чтобы на "Сипягине" когда-либо проводили разведку. Подходили к берегу туда, где скажет командир, где всегда выгружались!Разведка была бы профилактикой таких ситуаций.
 
       Прошло время ужина, сидим у костра, дров по прибойке всегда полно, слушаем тишину, наслаждаемся. Захотелось и поесть, как всегда на природе. Прапорщики собрались на заставу, узнав, что заберут только утром. Не пускаю, говорю, что здесь «непропуски», береговая черта, затопляемая океаном во время прилива. Не соглашаются, не подчиняются, отлив ведь, пройдем. Нет, говорю, вернитесь. Там отвесные скалы, хоть кораблем швартуйся. Все равно пойдем, прогуляемся, посмотрим. Ушли, через 4 часа  вернулись  уставшие.

      Трофимов встает, уходит, через минут тридцать приносит в шапке десяток яиц.
     —Иду, смотрю, сидит утка, я её взял, пересадил  рядом яйца забрал, одно оставил, посадил обратно,— рассказывает довольный замполит. Еще один поход, поужинали яйцами. Командоры - одно из немногих мест на земле, где животные не бояться человека. Об этом мы узнали в ту ночь, которую просидели у костра. К черту этот дикий берег, пора на корабль.
      Только к 16-00 следующих суток стащили при помощи шпиля баржу. И это было весьма  вовремя, так как в противном случае могло бы быть как на атолле Уэйк в годы войны, когда  японские солдаты полностью  переловили и съели всех птиц, когда им перестало поступать снабжение из вне. Поднимались по шторм-трапу с юта, чуть не сорвался, запомнилось, что в какой-то момент мои мальцы, удерживающие шторм-трап пальцы могли разомкнуться. Сразу сыграли учебную тревогу и ушли.

      В тот первый поход удалось побывать и на острове Беринга. Капленко даже распорядился, чтобы каждый матрос побывал на острове. Я к тому времени за курение запретил морякам сход на берег. Целая делегация пришла жаловаться на меня. Капленко мой запрет отменил, но на построении сказал, что если командир БЧ-5 еще раз найдет окурки, то лично сам подвесит моряков за одно место.

      Получился маленький праздник. По очереди все вышли в поселок, офицеры были старшими групп. Село Никольское, предстало  пред нами в виде нескольких улиц потрепанных свирепыми океанскими ветрами двухэтажных деревянных зданий. "Столица" архипелага —  единственный своеобразный "рассадник цивилизации"  здешних мест.  Он, как бы разлегся на самом берегу Тихого океана в уютной бухте, у коей есть  свой сторожил – величественно торчащий из под океана камень Алеут.
 
      Посетили и местный краеведческий музей, сфотографировались у памятника Беринга. Женщина лет шестидесяти, весьма интеллигентная, экскурсовод музея, ярко и полно рассказала про остров. Увидели скелет коровы Стеллера, который второй в мире, кроме Лондона больше нигде не осталось. Запомнилось из того рассказа многое. Населения тогда там было 1900 человек, из них 900 алеутов. Алеутки весьма красивые женщины с чёрными глазами. В парикмахерской одна меня даже стригла, вспомнилось, что последний раз стригся в парикмахерской во Владивостоке, на ул. 25  Октября, сейчас вот на этом острове в селение Никольское, а следующий раз подстригался  уже в Магадане, забавно. Посетили и магазины, мне удалось купить себе новый приличный костюм. В советское время на отдаленных островах и в  районах проживания национальных меньшинств было хорошее снабжение. Приветствовались браки  алеутов с русскими, чтобы улучшить кровь, предотвратить убыль населения. Как мне известно, в наше время осталось только 300 алеутов.

      У берега увидели лежбища крупных ластоногих. На островах совершенно свободно себя чувствуют нерпа, калан и морской котик, часто встречается морж, но наиболее распространенное крупное млекопитающее Комадорских островов — сивуч, ластоногий, похожий на моржа, но только без бивней. До некоторых лежбищ на острове Беринга можно дойти пешком за один день, а звери не боятся человека. Из сухопутных млекопитающих на островах распространен песец, но летом он представляет собой довольно жалкое зрелище. Командорские острова для путешественника практически безопасны — здесь нет крупных хищников, а следовательно (если не лезть на лежбища), обойти любой из островов можно и в одиночку. В окрестных водах (если повезет) можно увидеть китов.

     В то советское время остров Беринга и райцентр Никольское имел вполне приличный вид и удобен для проживания, имелась дизельная электростанция и аэропорт, только самолет взлетал только под встречный ветер, полосы не хватало. Среди больших островов есть еще и два маленьких: скала Арий Камень и остров Топорков, там хозяева птицы и те, кто их изучает. Остров виден из Никольского. На этих островах нет пресной воды.

      Мой первый поход на Командоры завершился вполне успешно, впрочем, как и все остальные. Не в пример пакетботам «Святой Петр» и «Святой Павел». Моряки вышли в море 1741 году, началась вторая камчатская экспедиция. Спустя двое суток корабли потерялись в тумане. «Павел», которым командовал Чириков, дошел до Аляски и вернулся обратно на Камчатку. «Петр» Беринга долго плутал в тумане; они тоже дошли до Аляски, – половина команды умерла от болезней, сам капитан-командор жестоко страдал цингою, – и в холодный ноябрь этого же года пакетбот с моряками был выброшен штормом на  необитаемый остров. Через несколько дней Витус Беринг умер. Остров назвали его именем, бухту, где разбился о скалы «Святой Петр», бухтой Командор. Теперь на западном побережье острова Беринга стоит крест, и на могилах таблички из нержавейки...  К сожалению, мы были не туристы и туда не попали.

       На командорах не произошло поломок техники. Более менее выстраивались отношения с моряками. Больше окурков в машине я не находил.
    
       Говорят, Беринг просил закопать его в песок, так ему легче было умирать...
Вот такие первые впечатления от Командорских островов. Первые впечатления, как первые поцелуи, не забываются.

19 сентября 2014г. г. Владивосток.

 P.S. Да, писать на морскую тему сложно, всегда могут обвинить, что много воды. Продолжение следует.

Продолжение: http://proza.ru/2016/12/19/571