Четыре капитана

                Четыре капитана

     Главным сюжетом для книги В.Каверина «Два капитана» послужила вымышленная автором трагедия русской арктической полярной морской экспедиции под руководством капитана Татаринова. Полярники уже в начале своего плавания обнаружили к своему изумлению и огорчению, что у них нет никаких шансов благополучно завершить экспедицию. Паруса оказались истлевшими и не выдерживали даже слабого ветра. Меховые сапоги имели картонные подошвы. Сухари в мешках заплесневели. У консервов давно истек срок годности. И так далее, и тому подобное. По Каверину, капитан Татаринов незадолго до своей смерти от холода и голода писал в путевом дневнике, что самая большая его ошибка – то, что он поручил снаряжение экспедиции своему брату Николаю. 
    Капитан Татаринов – вымышленное лицо, его прототипом стали несколько полярников, закончивших жизнь таким же трагическим образом: начальник полярной экспедиции старший лейтенант Седов, полярный капитан Брусилов, начальник полярной экспедиции геолог Русанов,английский полярник Скотт, возможно, кто-то еще. Но «самая большая ошибка» капитана Татаринова очень ярко характеризует реальное положение экспедиций его прототипов.
    При описании полярных экспедиций обычно очень эмоционально рассказывается о немыслимых трудностях, которые приходилось преодолевать полярникам. Создается впечатление, что на Севере невозможно обойтись без нечеловеческих драм и трагедий. А вот знаменитая экспедиция Нансена на «Фраме» 1893-1896 гг. продрейфовала от Восточно-Сибирских островов до Шпицбергена и целых три года ее члены прекрасно жили в теплых каютах, ни разу не болели, не голодали, не мерзли, отлично питались и даже прибавляли в весе. Врач экспедиции все три года оставался без работы и, чтобы не потерять квалификацию, лечил ездовых собак. Сам Нансен с матросом Иохансеном в середине дрейфа отправился в санный поход на Северный Полюс. До полюса они не добрались, провели во льдах 17 месяцев (!), но остались живы и благополучно вернулись на родину.
    Успех экспедиции Нансена обеспечила тщательная подготовка к долгому пребыванию в экстремальных арктических условиях.  Сам Нансен имел большой опыт работы в арктических условиях и разрабатывал план экспедиции тщательно и продуманно. Он с опытным кораблестроителем разработал конструкцию непотопляемого ледового судна. Для постройки корабля использовали поштучно отобранные бревна, остальные строительные материалы тоже проходили строжайшую отбраковку. Нансен и капитан Свердруп лично проверяли каждый ящик продовольствия, каждую пару сапог, теплую одежду, собачьи нарты и все прочее. Лично!
    Предусматривалась возможность ЧП, - льды могли раздавить судно, - и было подготовлено все необходимое для долгого пешего перехода по льдам. Рацион полярников исключал всякую возможность появления бича Арктики – цинги. Запасы продовольствия, всех материалов, теплой одежды, угля для паровой машины, керосина для обогрева,  измерительных приборов и всего прочего рассчитывались на пять лет дрейфа, - а экспедиция продолжалась только 3 года.
    Совершенно не так шла подготовка русских полярных экспедиций Русанова, Брусилова и Седова в 1912 году. Эти экспедиции отправились в путь в преддверии знаменательной даты, - 300-летия дома Романовых. Поэтому подготовка их шла в авральном режиме, поспешно, без заранее разработанного плана.
    Самой характерной в этом отношении оказалась экспедиция старшего лейтенанта военно-морского флота России Георгия Яковлевича Седова. В Советском Союзе это имя оказалось в числе очень почитаемых, ибо Седов происходил из низших слоев общества, хотя удачно женился на женщине из очень богатой и знатной семьи. Седов служил в Гидрографическом управлении Адмиралтейства и имел некоторый опыт полярных исследований. В предвидении близкого юбилея дома Романовых Седов испросил отпуск и обратился к правительству  за финансовой помощью. Целью похода он объявил достижение Северного полюса русской экспедицией, хотя американцы Кук и Пири уже заявили, что каждый из них побывал на полюсе. Комиссия Адмиралтейства признала его план фантастическим и нереальным и отказала в финансировании.
     Тогда Седов собрал деньги у богатых родственников жены, купил судно и припасы. Питание, одежда и все прочее выбиралось без всякой системы, без достаточного учета суровых арктических условий. Для похода он выбрал случайное судно «Святой Фока». Его тоннаж оказался недостаточным, и половину богатых припасов пришлось бросить еще в Архангельске. Оставили на берегу также и новинку техники – радио, из-за отсутствия радиста. Радисты в те годы были образованными людьми, и, естественно, отказывались участвовать в такой авантюре. Команда состояла из наспех подобранных людей без особого ледового опыта. Даже основная часть ездовых собак оказалась обычными дворнягами, которых мошенники отловили на улицах Архангельска и выгодно всучили Седову.
    Капитан «Св. Фоки» заявил, что его не устраивает непродуманная организация похода и уволился. С ним ушли еще четыре человека. Но Седов стремился к своей цели и, хотя стоял уже сентябрь, экспедиция отправилась в путь. Зима застала их через две недели  на Новой Земле, судно вмерзло в лед, началась тяжелая зимовка.
     Команда испытывала очень большие трудности. Оказалось, что в Архангельске с "лишним" багажом оставили лампы, фонари, печки и керосин для обогрева, много необходимой теплой одежды и обуви, самые нужные продукты питания, медикаменты, уголь. Даже кастрюль, ведер, тарелок и прочей посуды на судне не оказалось. Из-за отсутствия печей и топлива внутренние помещения не отапливались, без теплой одежды люди страшно мерзли. Из еды в трюме нашлось много солонины, но она давно протухла, и когда ее пытались варить или жарить, на судне стоял такой омерзительный смрад, что людей тошнило. То же самое случилось с консервами. Питались почти исключительно каше й, - не самая лучшая еда для Севера. 
     К весне лишь несколько человек оставались здоровыми. Летом 1913 года льды долго не освобождали корабль. Новый капитан и еще 4 человека разругались с Седовым и ушли пешком на материк. Ото льда «Св. Фока» освободился лишь 3 сентября и направился вдоль Новой Земли на север. Но 17 сентября льды снова преградили ему путь. Вторая зимовка принесла еще больше тягот. Чтобы не замерзнуть насмерть, команда рубила на дрова мебель и даже переборки судна. Питались исключительно кашей без масла. Наиболее опытные полярники охотились на медведей и пили свежую медвежью кровь. Седов отказывался пить медвежью кровь, он заболел и почти не выходил из каюты.
     Но все-таки 2 февраля он с двумя матросами отправился в санный поход к полюсу, - за 2000 километров. Через 200 километров, 20 февраля 1914 года на острове Рудольфа архипелага Земля Франца Иосифа он умер. Матросы повернули назад.
     Не лучше сложилась судьба экспедиции лейтенанта ВМС России Георгия Львовича Брусилова. Брусилов участвовал в японской войне. После войны он приобрел некоторый ледовый опыт, в 1910-11 гг он участвовал в Русской Полярной Гидрографической экспедиции генерала Сергеева, которая должна была пройти из Владивостока в Архангельск через Берингов пролив. Однако из-за тяжелой ледовой обстановки экспедиция вернулась с половины пути во Владивосток.В 1912 году Брусилов тоже решил преподнести подарок царствующему дому к его 300-летию.
     Он, как и Седов, испросил отпуск, собрал деньги у своих богатых родственников купеческого сословия, купил судно, назвал его в честь своей тетушки, основной «спонсорши»,«Св. Анной», быстренько запасся припасами, и спешно нанял команду. Целью экспедиции Брусилов объявил «открытие» Северо-Восточного прохода от Архангельска до Камчатки, - навстречу Гидрографической экспедиции,которая опять собралась пройти от Владивостока до Архангельска.Немалую роль в замыслах Брусилова играло желание опередить Гидрографыическую экспедицию. Еще до отплытия штурман и несколько матросов уволились, так как не верили в успех скверно подготовленного предприятия.
    «Св. Анна» вышла из Архангельска чуть раньше «Св. Фоки» , - 28 августа 1912 года, а это не лучшее время для полярной навигации, так как уже надвигалась зима. Брусилову удалось пройти в Карское море к западному берегу Ямала, но там его остановили льды. Началась непредвиденная зимовка примерно с такими же трудностями, как и у Седова. Дрейфующие льды к лету 1913 года увлекли «Св. Анну» к северной оконечности Новой Земли. Там им пришлось снова зимовать.
      Трудности для команды заметно усилились. Не хватало теплой одежды, топлива, нормального питания. К тому же Брусилов не отличался коммуникабельным характером, в экипаже давно начались конфликты. Штурман Альбанов почти с половиной команды решили покинуть судно и идти пешком на материк. Поскольку Брусилов не предусматривал пеших походов, то все снаряжение группе Альбанова пришлось готовить самим, без навыка, из случайных материалов. Естественно, этот поход окончился трагически. Из всей группы в живых остались два человека: Альбанов и матрос Конрад. 20 июня 1914 года их на Земле Франца-Иосифа подобрал экипаж «Св. Фоки» и доставил в Архангельск.
     А «Св. Анна» с остальным экипажем пропала без вести.
     Владимир Александрович Русанов не был моряком, он получил университетское образование геолога и участвовал в нескольких гидрографических экспедициях на Новой Земле. Летом 1912 года он тоже решил преподнести верноподданический подарок царствующему дому к его 300-летию. Конечную цель своей будущей экспедиции он держал в тайне. Он собрал необходимые деньги, - основную их часть выделило правительственное угольное ведомство с условием провести съемки угленосных районов Шпицбергена и «застолбить» их за Россией.
     Русанов взял длительный отпуск, купил небольшой парусно-моторный бот «Геркулес» грузоподъемностью всего-навсего 64 тонны, запасся тем, что считал необходимым, нанял команду из 14 человек и отправился на Шпицберген. По контракту с угольным ведомством он должен был вернуться в Архангельск через несколько недель. Однако Русанов запасся продовольствие на полтора года и от Шпицбергена пошел в направлении Карского моря. Дальнейшая судьба экспедиции Русанова неизвестна.
     Можно догадываться, что Русанов, как и Брусилов, собирался «открыть» Северо-восточный проход, но чтобы избежать конкуренции, никому не говорил об этом. Его маленький бот, конечно, остановили льды, тяжелые в 1912 году. При малой грузоподъемности «Геркулеса» в 64тонны Русанов не мог запасти даже самого необходимого для зимовки, и экипаж, безусловно, испытал невероятные лишения. Однако мы об этом не знаем ровным счетом ничего.
     Лишь в 1934 году на западном берегу Таймыра обнаружен столб с надписью «Геркулес 1913». А в 2010 году на северной оконечности одного из островков архипелага Северной Земли, - ныне это остров Геркулес, - обнаружен еще один столб с надписью «Геркулес» и вещи членов экспедиции Русанова.
     На Руси жалеют, любят и почитают страдальцев, даже если страдания эти они причинили себе и своим соратникам сами по глубокому заблуждению и даже недомыслию. Имена Седова, Брусилова и Русанова навеки вписаны в историю освоения Северного Ледовитого океана русскими экспедициями. Однако на их фоне практически совершенно забыто имя еще одного русского полярного исследователя.
     20 июня 1913 года из Владивостока отправилась на двух судах: «Таймыр» и «Вайгач», - русская правительственная экспедиция генерала Сергеева. «Таймыром» командовал капитан 2 ранга Борис Андреевич Вилькицкий, сын генерала А.И.Вилькицкого, начальника Главного гидрографического управления Адмиралтейства. Ледокольным пароходом "Вайгач" командовал будущий адмирал А.В.Колчак.
     Вилькицкий закончил Морской корпус и Морскую академию, оборонял Порт-Артур, попал в японский плен. После возвращения на родину за героические действия на войне и патриотическое поведение в плену был награжден тремя орденами России.
    Сейчас экспедиции снова пыталась пройти Северо-Восточным проходом через Берингов пролив до Архангельска. Через два месяца из-за болезни генерала Сергеева морской министр по радио назначил начальником экспедиции Б.А.Вилькицкого. Оба судна успешно прошли вдоль побережья Азии до долготы мыса Челюскина на Таймыре.
     И здесь Вилькицкий и Колчак 20 августа увидели на севере неизвестную, не нанесенную на карты землю! Он назвал ее Землей цесаревича Алексея. 22 августа экспедиция обнаружила еще одну неизвестную землю с высокими горами. Вилькицкий заявил экипажам об открытии нового архипелага, назвал его Землей императора Николая II и под громовые крики «Ура!» объявил о присоединении новых земель к России.
     Из-за тяжелой ледовой обстановки Вилькицкий и Колчак благоразумно решили не рисковать своими людьми, и экспедиция вернулась во Владивосток. В 1914-15 гг. Вилькицкий руководил новой экспедицией, перед которой стояла та же цель: пройти Северо-Восточным проходом из Владивостока в Архангельск. На этот раз экспедиция открыла практически все острова архипелага Императора Николая II, исследовала их и после зимовки сумела пройти в слкдующем году в Архангельск.
    Открытие экспедицией Вилькицкого архипелага Императора Николая II было последним крупным географическим открытием на Земле. Его достойно отметили в России.
    После революции 1917 г. капитана 1 ранга Б.А.Вилькицкого назначили начальником Управления Северного морского пути, но он отказался признать Советскую власть. Он продолжал пристально интересоваться исследованиями Северного морского пути и говорил, что Советская власть и большевики рано или поздно уйдут с исторической арены, а Россия останется. Умер он в Брюсселе в 1961 г. в звании контр-адмирала.
    А Советская власть в отместку «белогвардейцам» Вилькицкому и особенно Колчаку больше 10 лет не признавала открытый ими архипелаг севернее Таймыра и даже долго не наносила его на карты. Лишь после того, как экспедиция США в 1926г. попыталась водрузить здесь американский флаг, мы спохватились и заявили о принадлежности архипелага к СССР. Но на советских картах архипелаг появился лишь в конце 20-х гг. под новым названием Северная Земля с островами Большевик, Комсомолец, Пионер, Октябрьской революции и т.д. Его открытие долгое время приписывали советскому полярному исследователю Ушакову.
    Сейчас имя Вилькицкого носит пролив между Таймыром и Северной землей, а имена отца и сына Вилькицких – несколько бухт, островов и проливов в Ледовитом океане.
    Почему я все это описываю? Ни в коем случае не потому, чтобы свергать памятники погибшим  полярникам с пьедесталов и искоренять память о них. Нет, Седов, Брусилов и Русанов навсегда останутся героями русского Севера. Они стремились к новым открытиям, и они трагически погибли. Пусть они заблуждались, - кто из нас без греха? Память о них священна.
    А пишу я все это потому, что как это ни странно,  наша власть в суверенной и независимой России с упорством, достойным лучшего применения, продолжает дело большевиков в духе запутывания самых простых явлений до тупика, до полной неразрешимости. И никак мы не можем признавать реальность, а живем в каком-то странном, полуэфемерном выдуманном нашей властью пространстве. И наши "Великие свершения " последнего столетия  очень напоминают по неподготовленности и непродуманности трагические экспедиции Седова, Брусилова и Русанова. А печальные результаты их замалчиваются и напоминают карты СССР без Северной Земли, открытой "белогвардейцами".
    Остается лишь надеяться на лучшее будущее. Если оно у нас есть.