Январское солнце

               
Да, наверное он видел её мужа. Точно-точно. Даже в одном купе ехал с ним. Как это получилось? Очередная, или скорее внеочередная командировка в Москву. На вокзале полно народу. К кассам не пробиться. И тут он услышал её голос: «Да, где же вы, Сергей Сергеич? Скорей, скорей, а то очередь пройдёт». Он сразу понял, что эти фразы были предназначены для чуть ли не дерущихся в очереди пассажиров. Сначала он подумал, что это она едет в командировку. Усмехнулся. «Вот повезло. Можно целый вечер пообщаться, если в одно купе попадём». Но оказалось, что она кого-то провожала, может знакомого, может родственника.

Приветливый, скромного вида мужчина по кивку её головы сразу понял ситуацию: надо взять ещё один билет. Потом он понял – большому начальнику. Сергей Сергеевич даже не подходил к кассе. Ему в очередной раз повезло. Впрочем, ему – красивому, умному, элегантному, талантливому всегда везло. Перед его улыбкой расступались любые очереди – как будто так и положено. Он расплатился за билет, а затем мужчины встретились лишь в купе.

У обоих были верхние полки. Сергей Сергеевич ещё раз поблагодарил за билет. Сказал, что ему из Литературного общества дали новые книги почитать, нужно быстро вернуть. А сосед не навязывался в собеседники.

...А где-то через месяц в институте, вернее в НПО, где многие знали Её, элегантную, всегда хорошо одетую женщину, с отличными манерами и дипломатичным характером, с густыми пшеничными волосами, из которых она то и дело создавала изумительные причёски, пронеслась весть: она вышла замуж. Её очень удивляло особое внимание сотрудников. На одном из учёных советов научный руководитель практически Ей посвятил это заседание: «Прошу любить и жаловать нашего научного сотрудника Н.» и назвал её по фамилии мужа.

 Она никак не предполагала, что в этом плане её особа вызовет такой интерес. Молодёжный институт, в котором то и дело вступали в браки, разводились, создавали семьи, разрушали, изменяли. Она со смехом рассказывала о так называемом научном совете в своей лаборатории, пожимала плечами. Одна пожилая сотрудница сказала: «Просто прежде у многих была надежда, был шанс. Разве вы не поняли, что некоторые положили на вас глаз?»  А Ей и в голову это не приходило.

Через несколько дней в лаборатории разделся звонок.Её просили к телефону по новой фамилии. Взяла трубку – это был Сергей Сергеевич: «Это вы?» - «Да, я».- «Вы, Тамара Орская?» (Он назвал её девичью фамилию). «Да, это я». Его голос дрожал. Казалось, ещё мгновение, и он заплачет. Он не мог говорить, он молчал. Тогда она прервала молчание: «У вас какие-то вопросы по моей работе?» Он продолжал молчать. В лаборатории недоуменно смотрели на Тамару, стоявшую с трубкой в руке. «Кто это?» - спрашивал шёпотом заведующий лабораторией. «Ах, как всё нелепо»,- наконец, проговорил Сергей Сергеевич.- Простите, что вас побеспокоил».

Тамара положила трубку. А чего он хотел? Что было между ними? Может, лишь красноречивые взгляды, когда он так выразительно (или просто внимательно) смотрел на неё. Что он мог ей предложить? Он женат, у него двое очаровательных детей. Да и вся его жизнь была на виду – удачная женитьба на профессорской дочке, успешная защита кандидатской диссертации, вскоре будет готова и докторская. Он понимал, что нравится многим женщинам. Ему казалось, что и ей тоже. Но разве эта женщина (или девушка) создана для адюльтера? Да и не стал бы он рисковать своим положением, карьерой.

Но отчего так болит сердце? Целую неделю, по нескольку раз в день он принимал валидол. Жена допытывалась, всё ли нормально на работе. А он повторял себе: «Успокойся, возьми себя в руки. Пусть эта женщина останется твоей мечтой»...Почему-то вспомнилось, как приезжала делегация из Польши. Он много рассказывал сам польским коллегам о работе института, вместе намечали общие разработки, исследования. А вечером нужно было преподнести полякам культурную программу. Он попросил Её сопровождать их в Оперный театр, распорядился о машине для проведения экскурсии по городу. Да, он мог это поручить или попросить кого-либо другого, но кто бы смог так корректно, вежливо и мило вести себя с иностранцами? Кто мог бы выглядеть в недорогой одежде столь привлекательно и одновременно респектабельно? Кто смог бы так просто, не вызывая раздражения, отказаться от совместного ужина с поляками в ресторане? Конечно, эта была девушка, женщина, обладавшая врождённым (или благоприобретенным) чувством такта...

Затем она исчезла почти на год. Да, после замужества, у неё родилась дочка. Он слышал об этом и иногда издалека видел, как она везла детскую коляску. Сотрудники института жили в одном городке. Он знал, что у неё удачный или даже счастливый брак.

А однажды зимой, в прекрасный солнечный день, – это был выходной – он встретил её с полуторогодовалой дочуркой на улице. Он ещё издали загляделся на женщину, светившуюся счатьем, и заливающуюся смехом девочку. Он почему-то подошёл к ним. И почему-то чувство счастья стало столь ощутимым, он заулыбался, проговорил несколько дежурных фраз о погоде. Девочка была удивительно похожа на мать – пшеничные волосы выглядывали из-под зимней шапочки, голубые глаза смотрели весело и важно. И она ничуть не испугалась незнакомого мужчины. А Тамара ничуть не удивилась, что он остановился поговорить с ними.
 
Сергей Сергеевич задавал какие-то вопросы по её работе, и она, улыбаясь, что-то отвечала, даже какие-то цифры приводила. Но если бы посторонний их слышал, то посчитал бы, что они говорят чушь, ерунду и почему-то смеются. И девочка тоже смеялась и вовсе не роптала, что прервали её поход с мамой на прогулку. И был мороз, которого они не ощущали, хотя автоматически то и дело потирали руки. А ему, взрослому человеку, отцу двух взрослых детей, хотелось вертеться, кружиться, и раскружить эту женщину с малышкой вместе и целовать, целовать их обеих в румяные щёчки. И всему виной было январское зимнее солнце.

...А потом всё вернулось на круги своя.