Узы самых искренних чувств-Книга1-макси по Наруто

http://ficbook.net/readfic/1183876

Автор: Yuu_Sangre (http://ficbook.net/authors/Yuu_Sangre)
Фэндом: Naruto
Персонажи: Саске/Наруто, Суйгетсу/Какаши, Сакура/Карин, Сакура/Ино, Гаара/Наруто, Тсунаде, Дейдара/Итачи, другие канонные эпизодически
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Фемслэш (юри), Романтика, Юмор, Флафф, Драма, Повседневность, AU, Учебные заведения
Предупреждения: OOC
Размер: планируется Макси, написано 98 страниц
Кол-во частей: 31
Статус: в процессе написания

Описание:
Саске - лучший ученик престижной школы "Коноха", пример для подражания и восхищения многих ее студентов. Правда, положение его не спасло: на ежегодно проводимом Дне Дружбы для примирения выбрали самых заклятых школьных врагов - самого Саске и Удзумаки Наруто, "лучшего идиота". Саске-куну придется терпеть этого раздолбая рядом - но теперь между ними не только узы взаимной ненависти, но и Наручники Дружбы, весьма настоящие и до неприличия короткие...

Публикация на других ресурсах:
С указанием авторства и ссылкой на эту страницу.

Примечания автора:
Шапка пока еще в весьма относительно относящемся к будущему результату работы виде, я думаю. Особенно это касается списка персонажей и рейтинга. Буду менять по ходу дела, что поделать.

Я уже работала с автором этой заявки - не знаю даже, понравилось ли вам мое предыдущее выполнение, но хотелось бы сказать спасибо за ваши добрые, светлые, положительные, и, что немаловажно, вдохновляющие заявки, особенно по "Наруто".

***


День 0: Снова в школу.


То, что не убивает тебя,
разочаровывает меня.


Летние каникулы пролетели быстро, но Саске об этом не жалел. Ему все время казалось, что вместе с учебными днями он теряет кое-что важное, упускает что-то из виду.
Даже странно. У него нет друзей - по его мнению, люди, которым он позволяет находиться где-нибудь рядом с собой, скорее его фавориты, но не друзья; и все же...
Саске много бы отдал за то, чтобы не знать, не слышать в голове этого противного голоса, который орал на все лады причину его беспокойств. Причиной была вовсе не дружба, а, напротив, вражда и ненависть. Больше всего, кроме учебных занятий и себя самого, Саске любил или ненавидел (зависело от контекста) одного своего врага. Ссориться с ним, злиться, иногда даже драться: он - та самая "перчинка", скрашивающая серые школьные будни лучшего ученика школы, еще с первого класса.

Саске вздохнул. По дороге в школу он всегда слушал музыку, чтобы настроиться на день, но сегодня красные полоски наушников просто висели у него на шее: Саске хотелось подумать, не отвлекаясь.

Снова в школу. Вновь толкаться в коридорах на переменках, писать лекции за учителями-"нетопырями", как называл их Суйгетсу, ловить на себе восхищенные девичьи взгляды, игнорируя их с особым смаком. Но не этого ждал Саске, не на это надеялся. Школа - это особое время. Такими несерьезными они уже не будут никогда. А Саске, так и вообще - никогда не был. Когда они выпустятся, для каждого из них начнется новая жизнь. Саске всегда был первым во всем - он даже не переживал за себя. Элитная школа "Коноха", уважаемая в городе семья, отличные отметки: всегда внимание окружающих было приковано к нему, и порой Саске чувствовал себя как под микроскопом, маленьким и беззащитным.

Да еще и этот идиот Наруто...

Ксо, до чего это бесит его. Наруто - тот еще дебил. Ненадежный, безалаберный, шумный выпендрежник, непредсказуемый и невероятно тупой, иначе не скажешь! Все началось с самого первого дня в этой школе - когда этот придурок внезапно обрушился на никого не трогающего Саске, спокойно сидящего у окна, причем не только упал, но и...
Какой-то невообразимо несчастный случай свел их вместе: а Саске до сих пор с отвращением отплевывался, стоило только подумать о запретном теперь слове "поцелуй". Правда, он заставил всех, кто тогда присутствовал при этом действе, забыть обо всем, и все же сам Саске ничего не забыл.
Ему уже восемнадцать, а у него, одного из "красавчиков школы", за плечами - только тот первый, неудачный, поцелуй.
Девушки-фанатки, знающие об этом, жалели Саске и во всю ругали Наруто, правда, не в присутствии своего кумира - Саске начинал ненавидеть любого, кто хотя бы смотрит на Наруто в его присутствии. Саске знал об этом, и бесился больше прежнего.

А потом, через пару лет после этого отвратительного события, его, Саске Учиху, заставили заниматься с худшим учеником класса, Наруто Удзумаки, математикой.

Вот чем-чем, а математикой заниматься с Наруто невозможно.
С тех пор ничего, кроме ругательств, они друг другу не сказали. Ни слова. Ни слова без соответствующего тона. Даже если приветствие. Даже если прощание.
Ни-че-го.

Но Саске знал, что, во-первых, на фоне идиота Наруто он выглядит еще умнее и круче, и не только в их классе, а во-вторых, без Наруто Саске начинал скучать.

Не хватало привычных колкостей и презрительных взглядов. Когда в конце первого семестра Удзумаки-бака умудрился угодить в больницу с аппендицитом (он и вправду ходячее бедствие, этот Наруто), Саске, в конце концов, поймал себя на мысли, что скучает по нему. Скучает по своему врагу.
Отвратительно.

Саске даже высунул язык, челюсть свела противная кислота.

- Что-бы. Я. Еще. Хоть раз. Об. Этом. Подумал, - прошипел Учиха сквозь зубы.

- О, Саске! Уж не обо мне ли думаешь?.. - легла на его плечо знакомая легкая рука. Кто-то подошел сзади, приветливо поздоровавшись и схватив его, как всегда холодную, ладонь.

- Суйгетсу, - коротко поздоровался Саске, жмурясь. Утреннее солнце еще не грело, лишь светило в глаза бесполезным фонарем.

Осень.

- Как настрой, семпай? Готов к занятиям? К учебе? - усмехнулся Суйгетсу; он теперь шел рядом.

- Нормально, - отмахнулся Саске, ему пришлось отвечать на эти же вопросы уже, наверное, раз пять за это утро. - Я лучший ученик, не забывай.

- Конечно, о таком разве забудешь. - А вот Суйгетсу явно не радовала перспектива провести в школе весь день.

За деревьями показался высокий белый корпус головного здания - они почти пришли.

- Са-а-аске, ты ведь не оставишь меня сегодня? - начал канючить Суйгетсу, теребя собеседника за рукав. - Сядешь со мной, ну пожа-а-алуйста!..

Правда, Саске почему-то задумчиво смотрел на отражение хмурых небес в стеклах окон, не обращая на мольбы друга никакого внимания.

- Интересно, усуратонкачи придет?

- А? Что? - не понял Суйгетсу сначала. - А, ты про Узумаки?.. Придет вроде. Видел у него на страничке статус. Только... ты ж ненавидишь его, разве нет? - иронично закончил он свою мысль.

- Да, ага, - переступил низкий заборчик на площадке перед школой Учиха Саске, лучший ученик.

- С чего это ты такой рассеянный сегодня, - только и успел удивиться Суйгетсу, еле поспевая за Учихой. - Эй, ты вообще слушаешь меня?!


***



Ксо (яп.) - черт.
Бака (яп.) - дурак, дурачок.
Усуратонкачи (яп.) - глупый, дурак, придурок.
Семпай (яп.) - обращение к более опытному или старшему товарищу.

День 0: Под и над окнами.


Одиноким бываешь только тогда, когда на это есть время.
Януш Леон Вишневский



Наруто пришел в класс самым первым, еще пустой кабинет, после летнего ремонта пропахший краской и солнцем, просил распахнуть мытые стекла. Бросив одинокую тетрадку (одна - на все предметы) на последний ряд, Наруто принялся смотреть на голубое небо, чистое и безмятежное, совсем не такое, как в книжках или на детских рисунках. Ни облачка, ни полоски самолетного следа, даже солнце пока еще на другой стороне мира.

Что-то не то.

Наруто давно не был в школе, он честно соскучился - да и больница, вообще-то, жутко надоела, сил больше не было смотреть на белые стены и халатики медсестер. Это только в сериалах они все поголовно молоденькие и красивые - но не дай бог вам увидеть среднестатистическую медсестру в полупрозрачной униформе без какой-либо серьезной одежды под нею.

Наруто с нетерпением ждал этого дня. Снова школа, снова друзья, уроки, столовка и гуляния, снова его беспечная, обычная жизнь.

Конечно, "в семье не без урода". Так и в их классе - они выпустятся в этом (то есть, в следующем) году, но примириться с наличием этого самого "урода" Наруто до сих пор почему-то не мог.

Саске. Противный злой всезнайка Саске Учиха, чтоб его фанатки отымели. Слишком много спеси и слишком много... да всего, всего много! Наруто терпеть не мог Саске, а Саске - Наруто, и это было как аксиома.
Кстати, аксиомы... Наруто надеялся, что после выпуска он никогда больше не услышит это слово, как и всякие разные другие математические термины. А вот у Саске... У него всегда все получается. Все любят Саске. Он - лучший ученик школы. А еще задавала и богач. Если семья Наруто порой еле-еле сводила концы с концами, то Учихи были знамениты тем, что не было отрасли деятельности или знания в их городе, в которой не отличились бы Учихи. И Саске, верно, станет какой-нибудь большой шишкой. У него как раз подходящее для этого рожа - что ни скажешь, все будто кислятину проглотил.

Наруто казался себе самому простым и понятным. Зачем ему хорошие оценки или идеальное поведение? Надо брать от жизни все, пока можешь - а то загремишь в больницу, как он сам этой весною, и все потом, никакой красный диплом тебе не поможет.

Приятный ветерок разгонял душный воздух как застойную воду. Наруто с силой выдохнул, по небу прошлась незаметная рябь. Но вот послышались голоса: сотни учеников спешат на утренние занятия.
Есть ли среди них его друзья?

Только Наруто успел посмотреть вниз, на верхушки деревьев под окнами школы, как дверь за его спиной радостно (именно радостно) распахнулась, и в класс ввалились двое:

- Хэй, На-а-аруто! Кто тут у нас!

- Какие лю-ю-юди! - В обнимку, запыхавшиеся, раскрасневшиеся: это Сакура и Ино, девушки, в традиционной японской школьной форме, жизнерадостное "Выпускник!" на круглых значках да на юной груди...

Подняв взгляд с этих самых значков (если его интересовали, конечно, только значки), Наруто улыбнулся подругам, а те немедля, успев только скинуть сумки на стулья, подбежали к нему и принялись вслух ставить "больному" несуществующие диагнозы вроде "глобальной ленивки" или "вируса желтоволосия в последней и заключительной стадии", смеясь и толкаясь.

О да, именно этого так не хватало Наруто на каникулах - но в этот момент в класс зашли, кто-то - приветливо здороваясь, кто-то - насмешливо кивая, еще некоторые ученики. Девчонки прицепились к Ли, желая списать у него домашку: всем было известно, что устоять перед чарами зеленоглазой Сакуры, чьи розовые волосы так красиво обрамляли тонкое лицо, простому пареньку по имени Рок Ли никогда не удавалось.

Наруто, усмехнувшись, вновь вернулся к покинутому было окну. Шум голосов и за его спиной, и снаружи, на улице, казался для парня чистейшей музыкой. До занятий еще достаточно времени - и он уселся на подоконник, подняв ноги и вытянув расставленную пятерню навстречу прохладному осеннему ветру.
Красота.

Никто не обращал внимания на подростка в раме чистейшей голубизны, и все же Наруто был счастлив вернуться. Вновь увидеть их лица. Глаза розоволосой Сакуры, улыбку блондинки Ино (с лучшими "значками" в классе, между прочим), поднятый вверх палец наивного и старательного Рока Ли, обладателя легендарных бровей и доброго сердца, Кибу с его собачьим оскалом, тату и сережкой в ухе, Чоджи, вечно жующего что-то толстяка с потрясающей копной торчащих волос, но... В этот самый момент Наруто заметил кое-кого внизу, там, идущего сюда, к ним, в окружении верных сучек. Этот Саске, Наруто узнал его по походке: он бы узнал теме даже в самой густой толпе; с ним рядом этот манерный Суйгетсу, ни рыба ни мясо (хотя, в общем-то, нормальный парень, если без Саске), и Карин, главную соперницу Сакуры в борьбе за звание "школьной красотки", девушку с волосами ярко-розового, почти красного, цвета, всегда в очках и в дурацких шортиках вместо общепринятой юбки. Поговаривали, что у Карин есть какие-то связи в администрации - никто ничего точно о ней не знал, даже Наруто: она перевелась в их школу только в этот учебный год, но уже успела всем надоесть. По крайней мере, поклонникам Сакуры.

Ино обещалась как-то выцарапать ей глаза, но главной преградой к поставленной цели являлись стекла очков.

Дружная компашка как раз поравнялась с тем самым окном, и тут Саске поднял свой вечно холодный, надменный взгляд. Чертыхнувшись, Наруто дернулся назад - а что ему оставалось?..

Снова это. Снова Саске, снова его подпевалы, снова эта вечная вражда и усталость.

Нет, Наруто нравилось издеваться над своим "врагом" - даже странно, что раньше они дружили. Когда они только-только поступили в "Коноху", их свел забавный инцидент: Наруто кто-то толкнул сзади, и он упал прямо на него, на Саске, при этом умудрившись коснуться своими его губ - да что там коснуться, это был... настоящий поцелуй!

Наруто до сих пор иногда посмеивался над этим: все же он оказался сверху даже в такой ситуации; а вот Саске, как считалось, возненавидел Наруто именно с этих пор. Но это было не совсем верно.
Впрочем, к чему об этом сейчас думать?.. Сейчас нужно придумать шутку поострее, и не только в смысле юмора, но и в прямом - побольнее, чтобы задело глубже.

Наруто слишком давно его не видел, не имел возможности отыграться на нем, выпустить пар; сейчас Наруто с радостью бы бросился на Саске, зайди тот в открытую теперь классную дверь, бросился бы, чтобы рвать и метать, царапать, кусаться и злиться.

Наруто ненавидел в нем каждую черточку лица, каждое мимолетное движение, будь то черная прядь, легко касающаяся белого лица, или родинка на среднем пальце правой руки; даже его дыхание или взгляды (особенно взгляды!) Наруто был готов называть как угодно.

- Саске-кун, я тут сделала, посмотришь потом! - даже до третьего этажа доносился противный голосок льстивой красотки Карин.

Ответа Саске Наруто не услышал, да и не смог бы услышать при всем желании, ведь Учиха всегда разговаривал очень тихо - конечно, если Саске вообще что-либо ей ответил.

- Наруто!

- Ты вернулся!

- Как дела, друг? - заметили вдруг одноклассники Наруто, сразу же обступив друга плотным кольцом.

Наруто и не заметил, как в класс зашла - правильнее сказать, заплыла - злополучная троица во главе с невозмутимым лучшим учеником школы. Конечно, некоторые из "круга Наруто" в тот момент "переметнулись" к Учихе, послышались робкие "эй, Саске!" и "как дела, Саске?", но Наруто смог сесть на свое любимое место вдали от учительского стола, только когда сенсей зашел в класс и призвал учеников к порядку. Он сразу заметил ненавистную темную шевелюру в районе первых парт, но - ничего больше. Учитель завел свои монотонные трели, чертя что-то на доске, жестикулируя и поясняя детали по чьим-то просьбам, а Наруто глядел в окно, и иногда только - на темноволосую тень перед собою.

Небо было безмятежно голубым, а выглянувшее теперь к ним утреннее солнышко играло синими бликами на непозволительно черных волосах.


***


Теме (яп.) - прим. "сволочь".

Сенсей (яп.) - учитель.
День 0: Долгожданная встреча.


Вообще ничего - это гораздо больше, чем немногое. Это уже почти все.
Эрих Мария Ремарк


Суйгетсу медленно, но верно засыпал "в седле" - урок был невыносимо скучным. Ох уж эти заменяющие учителя - Суйгетсу не мог дождаться приезда "основного состава": Гаары-сенсея, Неджи-сенсея, и, конечно, Какаши-сенсея. Какаши-сенсей в прошлом году вел его проект - и Суйгетсу очень надеялся на приятное продолжение.

Саске сидел перед ним, парта-одиночка казалась еще более одинокой и потерянной с таким пассажиром.
Ох уж этот Саске. Актер одной трагедии... или как там. Красивый, умный, просто невероятный - но у него, во-первых, нет девушки (и парня, кстати, тоже, Суйгетсу проверял), у него нет никаких "работ", как была у Суйгетсу с Какаши (с его, между прочим, легкой "лучшеученической" руки), у него даже не было каких-либо особых хобби или увлечений.
Хотя нет, одно все-таки было. Саске лишь немного повернул голову - но черные глаза блеснули злобой за завесью черных волос, и Суйгетсу даже не стал оборачиваться, чтобы узнать, куда это он смотрит. Тут и так все понятно: Наруто.

Удзумаки Наруто был единственным человеком, который был хоть как-то интересен для Саске после него, после Суйгетсу. Причем ревновать тут было нечего: Саске настолько ненавидел беднягу, что иногда Суйгетсу просто ловил себя на мысли о том, что его друг - просто очень извращенный садюга. Как ни странно, так, в сущности, и было - но, в отличии от всех прочих, над Наруто Саске почти не издевался: назвать невинным словом "издевательство" то, что происходило между ними на протяжении всех этих лет было бы оскорбительно, и с каждым годом становилось только хуже. Суйгетсу, к сожалению, не присутствовал в тот легендарный момент поцелуя, и вообще, перешел он в эту школу - элитную, между прочим - где-то в середине общеобразовательного курса, но Саске ему сразу понравился. "Если я смогу завоевать его внимание, - думал он, - можно считать, что его душа у меня в кармане - такие люди не разбрасываются своей дружбой". Да, Саске был весьма оригинален, да, он притягивал и отталкивал (притягивал преимущественно внешностью, а отталкивал - всем прочим), но Суйгетсу не мог бы назвать друга лучше, чем Саске - по крайней мере, для себя. Да, Рок Ли никогда не отказывает в беде, да, с Кибой можно поговорить о чем угодно; Ино всегда готова, как постоять за себя, так и построить кому-нибудь глазки, а у Сакуры самые странные кулинарные вкусы на этой планете: она готовит себе сама. Да тот же Наруто - невероятно милый раздолбай, неуч и лентяй, конечно, но зато какой - да и со своей девушкой его знакомить опасно, вмиг уведет, засранец!..

А Саске не такой. Не такой, и все тут. Он постоянно игнорирует Суйгетсу, он отказывается помогать ему с домашними заданиями, он смотрит на всех сверху вниз - но это ведь Саске, Саске, и все тут. Все. Иногда Суйгетсу казалось, что, будь он девушкой, он бы тоже влюбился в него без памяти. Саске не стремился понравиться, не привлекал внимание специально, не запоминал чужих имен и уж тем более лиц, но сразу было ясно - если уж он запомнит твое лицо, то никогда не забудет его.

Может быть, именно из-за этой колдовской уверенности дамочки падали перед ним штабелями, а неудачники старались прибиться поближе, чтобы хоть немного погреться в его лучах - лучах скорее не света, а тьмы, и все-таки...

Да уж, он, Суйгетсу, похоже, перечитал фантастических романов в это лето. Это лето было самым скучным в его жизни. Саске не было в городе, и... Прозвенел звонок.

Сонно потягиваясь, Суйгетсу отчаянно зевнул, потянувшись было рукой к спине перед собой, но тут случилось непредвиденное.
Вместо него, этого излучающего невозмутимость скульптурного плеча коснулась другая рука. Загорелая ладонь с размаху легла на ткань белой рубашки.

- Саске-кун, да неужели! Решил освятить всех нас своим присутствием?

"Шутки" Наруто всегда были несколько неуклюжи...

Невозмутимость пошатнулась, Суйгетсу казалось, что по этой белой спине пошли трещины, как если бы это был айсберг после свидания с "Титаником". Суйгетсу запаниковал - надо что-то делать:

- Хэй-хэй, ребята, давайте без лишних движений, хорошо?! Наруто-кун, как лето провел? - безуспешно пытался сохранить убегающую куда-то улыбку на лице бедняга миротворец.

Казалось, взгляд, молниеносный, неподвижный, взгляд, которым вперился сейчас в профиль обидчика Саске, был не просто материален - он был заточен на конце и, верно, смазан отборным ядом.
Наруто дружелюбно повернулся к Суйгетсу, не поднимая своей руки, улыбнулся ему - правда, весьма наигранно:

- Прекрасно. Сначала - в больнице, потом - дома, постельный режимчик...

- Мало тебе было этого? Странно, почему они тебя навеки в этой больнице не оставили - там как раз есть весьма уютный подвал, - выплевывая слова, резко промолвил Учиха, он был взбешен до края, хоть и сохранял пока видимость своего знаменитого ледяного спокойствия.

За этим последовал целый ряд событий: испуганный вскрик сидящей за партой справа от Саске Сакуры, энергичный, но уже бесполезный мат Суйгетсу, поднимающегося со своего места, охи и ахи Карин, уронившей учебник под стул соседа, и, что самое важное, мощный замах и удар, произошедший после того, как Саске пренебрежительно стряхнул ладонь Наруто со своего плеча.

Дальше Суйгетсу запомнил только какие-то отдельные вспышки: летящие по сторонам парты и книжки, руки сдерживающие и руки отталкивающие, кровь на руках и белом воротничке, яркие выкрики и натиск толпы.
А после в этой толпе появились значимые - протискиваясь к дерущимся, они призывали людей к порядку:

- Ребята, ребята, расступитесь!..

- Успокойтесь, пожалуйста! Дайте пройти!

- Да разнимите же вы их наконец!

- Какаши-сенсей! - удивленно вскрикнул Суйгетсу, когда увидел знакомое лицо - и это лицо со знанием дела схватило Саске, кипящего от злобы и потому вырывающегося, в надежный захват:

- Саске-кун! Перестань же! Ну!

- Наруто-кун! Удзумаки Наруто! Осторожнее! - на другом конце комнаты увещевал своего подопечного Гаара-сенсей, картина была зеркальной: Наруто тоже скрежетал зубами и вырывался, как будто от касания к Саске зависела сейчас его жизнь.

- Сволочь! - в сердцах выкрикнул Саске из последних сил, поняв, что покинуть объятия учителя будет не так то просто; обращался же он, конечно же, к Наруто, не к Какаши.

- Сам сволочь, кретин! - послышалось слабое восклицание в ответ: Гаара-сенсей, устав бороться с драчуном выше его и крупнее, просто напросто вдавил его в стену правым предплечьем.
День 1: Церемониал.


Есть решения, которые отрезают путь назад. Их непременно надо принимать.
Франц Кафка


- Дорогие учащиеся, ну и, конечно, наши уважаемые учителя! Мы рады приветствовать вас на нашем традиционном школьном мероприятии - я с огромной радостью объявляю День Дружбы откры-ы-ытым!

Дружные аплодисменты режут слух Саске Учихи, что с весьма угрюмым выражением лица (и это среди всеобщего веселья, цветных воздушных шариков и прочих радостей жизни) стоит за кулисами, сложив руки на груди.
На противоположном конце сцены, среди аппаратуры и девочек в обтягивающих танцевальных костюмах (их номер следующий), находится примерно в таком же расположении духа Удзумаки Наруто: организаторы предупредительно попытались сделать расстояние между ними как можно более далеким, пока есть возможность.

- И-и-и-и наши конкурсанты! - толпа на площадке перед элитной школой "Коноха" одобрительно загудела. - Итак, Судзуки Такихара, наша спортивная знаменитость, и его противник на всех школьных соревнованиях, Акира Тануки!

Парень справа от Саске, весьма серьезный на лицо юноша атлетичного телосложения, покорно поплелся на сцену под строгим взглядом их "надзирательницы" - Темари-сенсея, девушки крайне вспыльчивой, и по совместительству физрука со стажем мирового уровня. Одновременно Темари-сенсей сделала парочку тихих, но крайне убедительных замечаний шепчущимся в уголке девушкам-вокалисткам, размахивая, словно веером, синим планшетом с распечатанным сценарием праздника, перед собой.

А день действительно обещал выдасться жарким. Саске внутренне краснел до самых корней волос на голове, но...
Это было слишком для него. Чтобы его, лучшего в школе, лучшего во всем - и сюда, на эту сцену, в этот день?! Да он последние годы вообще пропускал этот фестиваль, считая его недостаточно познавательным. Что за бред? Или это - просто страшный сон?..

Закулисье понемногу пустело. Пара за парой, на сцену выходили новые и новые жертвы пытливого ума школьной администрации. Кто-то больно пихнул Саске в бок, продираясь к выходу, но тот даже не шелохнулся - сейчас это казалось ему слишком неважным. Сейчас он просто пытался понять, что же он делает здесь.


***


- Это. Было. Последней. Каплей, Наруто Удзумаки. - Неджи-сенсей буравил взглядом учеников, смирно сидящих перед ним в кожаном кресле в тесной учительской. Но они были здесь не одни: и Гаара-сенсей, и Какаши-сенсей: учителя выстроились у стены, молчаливые судьи-порицатели.

- А я тут причем, - прошипел в ответ, не сдержавшись, Наруто-кун; Саске посмотрел на него, как на сумасшедшего:

- Если бы ты не был таким придурком, мы бы...

- Молчать! - Наруто инстинктивно сжался под воздействием властного голоса: Гаара-сенсей сделал шаг вперед, на его щеке алели полоски от чьих-то ногтей. Заметив это, Наруто покраснел, пробормотав слова извинения, но Гаара, кажется, просто пропустил все мимо ушей.
Гаара, молодой человек с пронзительно-зелеными глазами, был другом детства Наруто - если точнее, они были знакомы чуть ли не всегда. Поэтому, когда Наруто "делал что-то не так", его всегда немного тревожила реакция учителя. Но Гаара от природы своей был молчалив, и только зеленые глаза горели призрачным огнем.

- Я тут спросить хотела, господа! - в комнату внезапно легким ветерком ворвалась запыхавшаяся Темари-сенсей, светлые волосы, собранные в забавные хвостики на затылке, растрепались на бегу. - Что насчет завтрашнего фестиваля, вы уже утвердили будущие пары?..

И именно в этот момент взор Неджи-сенсея, теперь уже чуть ли не мстительный, торжествующий, вперился в нерадивых драчунов на скамье перед ним...

Даже Гаара-сенсей ничего не смог сделать.


***


- Ну-ка еще раз, где там Саске и что это за бредятина такая? - Карин не выдержала, набросившись на Суйгетсу, в нетерпении мерящего пространство рядом семимильными шагами, и требуя объяснений.

Они находились за сценой, где не было никого, кроме них и бездомной кошки. Но именно по этой лестнице и будут спускаться на землю все, кто сейчас находился там, по ту сторону созданного за пару дней на пустом дворе возвышения.
Суйгетсу выглядел крайне озабоченно, он попытался отмахнуться от Карин фразой "не ври, что не знаешь", но потом остановился, вспомнив, и Карин с надеждой посмотрела на него:

- Ты же ничего не знаешь... Ох, - вздохнул Суйгетсу. - Чувствую, до добра это не доведет.

Вид у него был и вправду жалостливый; Карин достала носовой платочек из розовой сумочки:

- Что, все настолько плохо? Да объясни же ты мне наконец!.. - И Суйгетсу, снова вздохнув, аккуратно присел на одну из тяжелых плит:

- Ну, традиция это такая школьная, понимаешь? Школа-то наша престижная, не абы что. Вот и придумывают всякий тлен для развлечения преподавателей, все что вздумается. Например, этот День Дружбы. - Парень сделал театральную паузу, замерев. - Ты знаешь, что они сделают с Саске-куном? - Суйгетсу вопросительно уставился на внимательно слушающую его собеседницу, и Карин с придыханием спросила:

- Что? - Она явно считала, что это что-то на самом деле ужасное.

Суйгетсу театрально выдохнул, про себя подумав, что в нем как минимум погибает драматический актер, а как максимум - гений:

- Их с Наруто скуют и заставят жить вместе, вот что!

Испуганный писк девушки и пущенный в ход платочек сигнализировали о том, что в ближайшее время она не будет доставать друга вопросами.
Все-таки у Саске есть, чему поучиться.


***



- Это не так уж и сложно. Просто несколько дней на расстоянии пары метров друг от друга. Это не...

- Перестань.

- Это просто шутка, Гаара...

Гаара-сенсей опирался на свой учительский стол, обеими руками наседая на упертую древесину.

Какаши-сенсей стоял за его спиной, сочувственно глядя на обтянутую дорогим пиджаком спину коллеги, выражавшую всем своим изгибом полное отчаяние; за окном ведущий шоу говорил:

- И последние на сегодня! Я думаю, все вы знаете имя первого во всех списках учащихся за последние годы - это Са-а-аске Учи-и-иха! - невидимый кто-то протянул в микрофон имя на манер боксерских поединков, и Гаара болезненно скривился.

Какаши задумчиво посмотрел в окно. Это по-любому будет весьма любопытно - нечасто они за всю историю фестиваля "скрепляли узами" таких по-настоящему заклятых врагов. Обычные случаи: пролитая на кого-нибудь кола или отдавленная нога. Кроме того, именно в этом году директрисе почему-то вздумалось увеличить срок ношения наручников - "оков" - чуть ли не вдвое.

Гаара зло столкнул со стола стопку книг, и они полетели на пол, роняя цветные закладки.

Следующие несколько дней Саске Учиха и Наруто Удзумаки, лучший и худший соответственно ученики элитного учебного заведения под скромным названием "Коноха", проведут, закованные наручниками, без какого-либо шанса снять их самостоятельно и без ведома учителей, не вылетев при этом из школы с величайшим позором.

Забавно, Какаши всегда считал решения Тсунаде-самы более-менее верными, но это... К чему это приведет, не может знать никто.

Тем более - Гаара, спрятавший лицо в ладони при упоминании назойливым ведущим шоу на далекой сцене имени Наруто Удзумаки, "полной противоположности Саске Учиха".


***
День 1: Рассуждения.


У меня нет сердца. Внутри меня огонь
Джоди Пиколт


- Черт. Черт-черт-черт-черт-черт. Черт!

Саске скосил на Наруто безразличный взгляд:

- Вряд ли черт тебе поможет.

Наруто со всей дури пнул радиатор в стене, а после взвыл от боли.
Саске просто посмотрел на небо. Его лицо ничего не выражало: даже хотя бы малую степень заинтересованности. Ничего.

- Пора бы тебе уже знать, добе-кун, что некоторые предметы бывают твердыми, и, соответственно, об них можно ушибиться...

- Не начинай! Неужели мне придется терпеть твои речи целую неделю?! - взвился Наруто, со злости сильно дернув левой рукой.

- Черт! - теперь уже у Саске вырвалось ругательство: Наруто чуть было не опрокинул его на землю.

Они были связаны. Закованы. Длинная тонкая цепь блестела на солнце змеиной чешуей. Она соединяла точки А и В - запястье Саске с запястьем Наруто.

После праздника, когда на глазах у огромной толпы их вытолкнули на сцену и прилюдно застегнули на них чертовы наручники, их отвели сюда, в пустой класс, и сказали "ждать инструкций". От кого инструкций? Да и зачем они?..

Все и без инструкций понятно. Видимо, директриса хочет, чтобы Саске наконец-таки убил Наруто и избавил школу от этого идиота. Все спишут на несчастный случай и забудут.
Или нет. Может быть, они, напротив, уже подговорили Удзумаки сделать ему, Саске, какую-нибудь гадость.

Вроде никаких серьезных тестов на эту неделю не намечено, и все равно... все равно...
Мысли о возможном желании администрации всего-то примирить их, оправдывая название Дня Дружбы, казались абсурдными и были отброшены как бред сумасшедшего. Или сумасшедших. В любом случае, как тут не свихнуться?..

Саске таил закипающую в груди ярость. Конечно, он мог бы все изменить - но это навсегда изменило бы все. Последний год, последний год в школе. Осталось всего ничего, и только из-за Наруто он будет все портить? Нет уж, этого гордость Учихи позволить ему не могла.
Когда в школе учился один из старших братьев Саске - не родных, двоюродных, - Шисуи, он тоже стал жертвой этого "дружественного дня" на последнем своем году обучения: его сковали с парнем, жаловавшимся, что "Учихам дают слишком много воли в "Конохе", и что "его семья не хуже". Кстати говоря, это был кто-то из семейства Хьюга, тоже весьма знаменитого в городе...
Уж не Неджи-сенсей ли?..

- Саске, - вывел его из задумчивости Наруто, угрюмо рассматривающий собственные кеды, сев на соседнюю парту. Кажется, он приутих, хоть что-то радует. - Я пить хочу.

Саске долго смотрел в упор на своего врага, так, что Наруто даже, заметив на себе чужой взгляд, удивленно поднял голову, тут раскрыв рот:

- Чего уставился-то? Я же человек, между прочим, не то что ты.

Взгляд действительно был не из приятных. Если бы из этого издевательского прищура сейчас полилась нефть, Наруто ничуть бы не удивился - да даже если кровь вместо слез, это бы только пошло этим глазам.
Наруто всегда ненавидел это в Саске, впрочем, он ненавидел его целиком - но взгляд особенно задевал его.

Наверное, есть такая вероятность, что Саске и не подозревает о вызываемых его взглядом в людях чувствах, но свято хранить уверенность, что Учиха "делает это специально", "смотрит на всех свысока", издевательски, и "пьет кровь младенцев на завтрак, перед школой", для Наруто было как-то ближе, как-то привычнее.

Наруто хотелось рвать и метать, но, по сравнению со спокойным, как дьявол, Саске на стуле у закрытого окна, он выглядел бы маленьким ребенком, требующим выполнения своих требований с плачем и визгами. Не пойдет. Раз Саске такой крутой (черт, как это у его все время получается?), то и Наруто будет не хуже. Понял, на?..

- Ладно, пойдем. - Саске внезапно поднялся с места. Цепь противно звякнула. Наруто ошеломленно смотрел на Саске, у которого был весьма... обреченный вид. - Что? Ты идешь или нет? - кажется, обреченный начал терять терпение уже на третьей секунде.И Наруто послушно поплелся за ним (а куда деваться, хочешь-не хочешь, все равно теперь вместе ходить, как сиамские близнецы), бормоча что-то об автомате на втором этаже.


***


- Какаши! - окликнули Какаши-сенсея в на первый взгляд пустом коридоре, он только что вышел из кабинета, где страдал Гаара. Какаши точно не знал, почему - то ли из-за родственных чувств, то ли каких-то прочих, - но Гааре сочувствовал. И потому, по голосу узнав окликающего, Какаши недовольно скривился. Конечно, этого было не видно под медицинской маской.

- Заболел, Хатаке? - заботливо проговорил Гай-сенсей, учитель иностранных языков, приветственно поднявшись с места при виде учителя Какаши в дверях кабинета. Неджи, со стопкой бумаг в холеных руках, и Темари, со связкой разноцветных шариков и плакатом "Дружи!" - Какаши не ожидал их всех здесь увидеть. какое-то внеплановое собрание? Ведь, если бы они собрались просто так, пообщаться, они не позвали бы Какаши. Да и Неджи, главный инициатор всей этой заварушки с Учиха-плюс-Удзумаки "в воспитательных целях", прекрасно знал о буйном сопротивлении Гаары, как и о том, что Какаши больше поддерживал его соперника, нежели Хьюгу.
И все же он, Какаши, здесь. Зачем?..

- Какаши-сенсей, - льстивым тоном начал атаку Неджи. - Забавная ситуация вышла в этом году, верно? Что думаете?

Три пары глаз выжидающе уставились на Какаши, так и оставшегося у двери.

- Я думаю, - начал учитель, тщательно подбирая слова, - что ситуация весьма щекотливая. - Гай согласно закивал, и Какаши, уже смелее, продолжил: - Я надеюсь, администрация хорошо продумала все детали плана?..

Он выжидающе уставился на Неджи, но тот только развел руками, усмехнувшись:

- Не забывайте, Какаши-сан, что вы - тоже часть администрации. Вот и решайте. - Его белые руки аккуратно коснулись резной спинке учительского стула, считая выступы рисунка.

- Ну да, а как же Гаара-сенсей, к примеру? Он что, уже не учитель?

Неджи презрительно фыркнул:

- Школьная администрация не должна подчиняться эмоциям одного из ее членов. - Позже, смягчившись, он добавил: - Я понимаю чувства Гаары, но он должен понимать, что никакой опасности здесь не...

- Как это "нет"? А вы в курсе, что они чуть не поубивали бы друг друга если бы мы с Гаарой их тогда не разняли, а? - взорвался всегда такой спокойный Какаши. Гай удивленно раскрыл рот:

- Тише, учителя! Давайте просто доверимся мнению директрисы, а? Она точно знает. - По крайней мере сам Гай верил в то, что говорил.

Все сразу перевели взгляд на него. Темари засмеялась, выронив плакат. Какаши и Неджи примирительно переглянулись.

- Возможно, я не всегда и не во всем прав, - сказал Неджи без особой уверенности в собственных словах, - но я считаю, искренне, что это поможет им не переубивать друг друга в этом году. Он ведь у них последний. Саске-кун - отличный ученик, а Наруто... Наруто просто хороший парень. Переводить их по разным классам мы уже не можем - все укомплектованы, да и середина года ведь; а конфликт, кажется, достиг своего апогея. - Неджи был филологом. - Передайте это Гааре, хорошо, Какаши-сан?

Неджи когда-то тоже был учеником "Конохи", учеником Какаши. Поэтому Какаши просто кивнул:

- Ладно...

Темари захлопала в ладоши, выпустив из рук связку воздушных шаров, и те, не медля, врезались в беленый потолок.


***


Добе (яп.) - дурак, идиот.
"-кун" - в японском языке обычно означает обращение к лицу мужского пола ниже или не выше тебя по положению.
"-сан" - в японском языке обычно является уважительным суффиксом.
День 1: Я провожу тебя до дома?


Свобода... Избитый девиз нашей цивилизации. Только лишившись ее, начинаешь понимать, что это на самом деле.
Дэвид Митчелл


Солнце медленно клонилось к закату. Сверху на серый асфальт падали желтые листья и желтые солнечные лучи. Хоть что-то в природе, как надо - закат не кровавый. Кровавый...
Очень хотелось врезать тому, с кем Наруто-кун сейчас шел домой по тихой аллейке. Нельзя сказать, что они держались за руки, но эта фраза наиболее близка к истине: они могли отойти друг от друга максимум на пару шагов. Этот молчаливый собеседник - они обменивались мыслями, озвучивать которые было бы довольно неприлично, - попутчик просто шагал рядом, не говоря ни слова, даже не улыбаясь. Впрочем, это как раз таки не странно: Наруто уже и не помнил, когда видел улыбку Саске - не в смысле, что ему хотелось бы, но во всем этом было что-то ужасное: люди вымерли, Анджелина Джоли на самом деле мужчина, они с Саске не ссорятся. Даже не так - они молчат.
Что ж, их план не так уж и плох: это вполне мирно. Может, он выживет?
Конечно, после, когда наручники снимут, он набьет морду этому "надменному лорду" за все (что будет и чему, слава богу, не бывать), ну а пока...
Пока можно наслаждаться тишиной и осенью.
Только вот цепь постоянно бренчит.

Но Саске никогда не молчал просто так, особенно, когда была такая прекрасная возможность высказаться - зная, что "жертва" на сто процентов никуда не сбежит.
Саске обдумывал все, что услышал. Инструкции, которые дала им директриса Тсунаде, поражали. Она действительно считает, что он, Саске Учиха, сможет вытерпеть этого идиота?!
Саске бросил на Наруто презрительный взгляд - один из своих фирменных презрительных, тот, что выражал еще и ощущаемую им скуку. Но Наруто не заметил: он наблюдал за пробегающей мимо кошкой, и на его лице была... улыбка?!

Кажется, он безнадежный тупица - и, кажется, Саске сможет выжить, не напрягаясь без надобности. Все просто - обращаться с идиотами не так уж и сложно. Конечно, крайне нежелательно, отвратительно, и т.п. и т.д., но в критической ситуации можно постараться.
Если "не начинать", возможно, он не потеряет ни одного зуба. У него наручник был на правой руке, весьма ощутимо сковывая движения, а Саске, как и все нормальные люди, был правшой. А вот Наруто - у которого "занята", кстати, была левая рука соответственно, - левша, совпадение ли?
Саске не был уверен, но эта Тсунаде... Весьма своеобразная женщина.
Говорили, что она придумала этот День Дружбы, еще сама будучи ученицей, и, когда основала "Коноху", разгуляться смогла по полной. Бред, но было доподлинно известно, что директриса разменяла уже пятый десяток, однако выглядела она максимум на сорок, и то, с огромной натяжкой. Свой секрет Тсунаде-сама не раскрывала, но существовало такое мнение, что некоторые из учителей-женщин работают бесплатно, потому что по контракту через 10 лет Тсунаде-сама (в обмен на их души, без сомнения) сделает им этот царский подарок. Однако, все они все равно безбожно старели - кроме нее.

И вот, что произошло.


***


- Теме, у тебя есть мелочь?.. - Наруто с обреченным видом прислонился лбом к холодному стеклу автомата с напитками. Саске, стоявший (естественно) рядом, что не удивительно, презрительно фыркнул в ответ:

- Вот еще. Расплавь цепь и сделай монетки на еду, раз настоящих не предусмотрено.

У Наруто, несомненно, было, что сказать, но как раз в этот самый ответственный момент на его дымящееся от гнева плечо легла тяжелая женская рука:

- Привет, мальчики, - перед ними была сама директриса Тсунаде, зеленая накидка с крайне странной надписью на спине и собранные в пару хвостов светлые волосы.
И все равно внушительно.

Тсунаде завела их в класс, Наруто пытался и у нее выпросить монетку, но она дала ему подзатыльник и обозвала "малявкой".
Саске она определенно нравилась.

Каждый студент "Конохи" знал, что пообщаться с директрисой Тсунаде можно только если она сама проявит к тебе интерес. Причем обычно этот интерес заключался в исключении - за неуспеваемость, поведение или по каким-либо скрытым мотивам. Так что на подсознательном уровне разговор с Тсунаде означал для учеников что-то очень плохое. Поэтому Саске насупился больше обычного, а Наруто даже попытался сделать осмысленный взгляд, когда госпожа директриса заняла место за кафедрой, жестом пригласив их за новенькие парты.

- А ведь правда, ничего у нас кабинеты, а? - задорно подмигнула она ученикам. "Пытается наладить контакт", - подумал Саске. "Лучше держаться от нее подальше", - решил Наруто-кун. - Итак, так о чем мы?

Парни переглянулись. Начал Саске:

- Снимите это с нас! - и для наглядности повертел правой рукой, создавая характерный звон.

- Да! - требовательно воззрился на Тсунаде Наруто, снизу - вверх.

- Извините, не могу, - пожала плечами в притворном сожалении директор. - Правила есть правила. Неделя - вместе. А потом... Потом видно будет, - задорно прищурилась эта внушительная обладательница золотистых глаз и прочих женских достоинств.

Саске вздохнул. Даже Наруто удивленно, с каплей сочувствия, посмотрел на "врага".
Тсунаде улыбнулась:

- Так уж сложно? Вам будут поблажки на занятиях, и...

- А можно вообще не приходить? - обрадовался Наруто.

- Эээ... - многозначительно кивнула на сосредоточенно сложившего руки под подбородком Саске Тсунаде. - Не думаю, что твой "напарник" согласится на... такое.

- Эй, напарник! - возмутился Наруто-кун. - Мы...

- Нет. Никакого. Мы. Наруто. - Саске сидел ближе к окну, за которым, казалось, была свобода от всех этих... от всего.

Странное слово - "свобода", все мы знаем, что это, но только потеряв, мы осознаем ее истинную ценность.

Что такое свобода для Наруто, Саске не знал, но для него свобода была подобна летящему в бескрайних небесах ястребу, вольному, сильному. Небеса всегда синие, хотя бы в своей глубине. Дневного неба Саске не признавал - он слишком любил ночь.


***



Всего того, что им сказала Тсунаде на своей небольшой лекции "Кто я и почему вы должны делать все, что я вам приказываю", с краткой заключительной частью "Возлюби ближнего своего, даже если вы скованы", хватило бы на размышления длиной в пару лет, если не больше. Теперь Саске понимал, почему Какаши-сенсей всегда говорил о ней с таким трепетом, а Гай-сенсей - с нескрываемым восторгом. Лидеры поднимают города, даже если "города" - всего лишь два подростка, мечтающие друг друга убить.
Вот же бред, а.

В общем, изначально им, как и всем студентам, предназначены были комнаты в общежитии (так как школа была "элитной", сюда приезжали студенты с самых разных окраин Японии, и только "привилегированные" местные жители имели право жить с родителями с согласия самих родителей или опекунов. Снимать жилье, и вообще, жить где-либо кроме общежития иногородним строго воспрещалось. У всех мест есть свои, пусть и маленькие, правила. Огромный образовательный механизм, с тысячами детишек на своих просторах, без правил бы просто развалился, как замок из песка.

Так что насчет первого "смущающего пункта", как назвала это директриса, все и без того понятно: студенты и так живут вместе, только что в разных, скорее всего, комнатах (хотя, Тсунаде привела такой пример: несколько раз на День Дружбы заковывали внезапно рассорившихся соседей по комнате, им даже выделять отдельные апартаменты не пришлось). Но Саске категорически отказался "спать в этом гадюшнике", пусть даже и с Наруто ("я тебя защитю", сказал опрометчиво Удзумаки, за что получил по ноге).

Насчет гигиены было уже сложнее, но и это Тсунаде умудрилась "сгладить" своими ядовитыми речами: дескать, в общежитиях туалеты все равно "массовые, по кабинкам", а разойтись за разные дверцы, как она считала, труда не составит. "Никто не заставляет вас обращать друг на друга внимание", - подчеркнула она, после чего Наруто как-то странно хрюкнул, склонив голову на сложенные на парте руки.

- Раньше срок "примирения" был чуток поменьше, - на слове "чуток" Саске поднял глаза к потолку, - но и сейчас... вполне возможно потерпеть без пены для ванн какую-то там неделю. Если уж вы хотите - пожалуйста, никто не может вам запретить, в конце концов, разнополых "пар примирения" мы пока еще не создавали. - Противное хихикание в конце этой несомненно познавательной фразы ясно говорило Саске о степени озабоченности его директрисы. Наруто пытался расковырять замочную скважину на наручниках ногтем.

- Да, и вот еще что. - А Саске уже было думал, что она забудет о самом главном, и можно будет... - Насчет этого. Вскрытия и всего такого прочего. Ваши родители и родственники оповещены. - Тут даже Наруто напрягся. - Все выглядит довольно невинно, так что не шалите, ребята. Наручники будут проверяться на наличие любых повреждений в конце игры (и цепь тоже), так что... Как говорится, позаботьтесь о себе сами!

- В конце игры? - не поверил своим ушам Саске-кун. - Для вас это все игра? Всего-то?

Тсунаде с выражением высшей степени терпеливости на красивом молодом лице сложила руки на груди.

- А как же. Разве это что-то другое? И вам советую так ко всему этому относиться. Поверьте, легче будет. - Заметив кислые мины "ребят", Тсунаде добавила на подъеме: - Веселей, это ваша последняя школьная осень, оттянитесь по полной, пока можете!

Что-либо еще спрашивать или требовать от нее было бессмысленно.
Даже до Наруто это дошло.

Когда Тсунаде вышла за дверь, помахав им на прощание, парни задумчиво посмотрели друг на друга. Каждый думал: "И с этим вот мне придется провести выходные". Каждый гадал, какие еще сюрпризы преподнесет им судьба.

Молчание нарушил Саске:

- Если бы ты не затеял эту драку, то...

- Заткнись, - устало возразил Наруто, цепь угрожающе звякнула между ними: индикатор накала страстей, или, точнее, их отсутствия. Ребята очень устали за сегодня. - Я знаю, я виноват. Проехали?..

Саске явно был удивлен неожиданной уступчивости "соломенноголового осла".

- Куда пойдем ночевать-то? В обще...?

- Нет, туда мы не пойдем, - сказал, как отрезал, Учиха.

- Хорошо, - задумался Наруто, - мои родители, я думаю, не будут против. Раз уж объяснять им ничего не придется... - Удзумаки обреченно поднял левую руку, лишний раз обращая внимание Саске на гребанную цепь.

- Пошли, - просто ответил Саске.


***
День 2: Утреннее.


Беда сближает людей
Народная мудрость


В окно с незадернутыми светлыми занавесками било яркое утреннее солнце. Мир за закрытыми глазами казался красным. Саске решил не открывать их как можно дольше, но его разбудил чей-то насмешливо-приветственный голос:

- Вставай, соня-кун, я вижу, что ты уже проснулся.

- Видит он... - вздохнул Саске. Продолжая все так же лежать и все так же смотреть на надежно алый мир, он поднял правую руку, и цепь послушно зазвенела, легонько дрожа. Запястье натерло кольцо наручников, и Саске скривился, прежде чем встретить взглядом белый неровный потолок.

Как он здесь очутился? За ночь Саске вставал не менее четырех раз, хотя обычно (то есть без прикованного к себе Наруто и связанных с этим проблем) спал очень крепко. Чувство разбитости не покидало его все утро - как если бы он прошел какую-то длительную тренировку перед сном, или его просто избили до полусмерти. Но мир продолжал оставаться светлым, в раскрытую форточку - весьма экстравагантно для этого времени года, - врывался свежий воздух, колыхая легкие занавески. Саске перевел взгляд на Наруто, устроившегося на соседней кровати. Как же им повезло, что когда-то у Наруто был брат, который жил в одной комнате вместе с ним... Уму непостижимо, но этот Удзумаки был невероятно хорош: Саске знал Дейдару как лучшего друга Итачи, своего старшего брата, и потому присутствие его на семейных фотографиях семьи Удзумаки немало удивило его. Дейдара уехал продолжать обучение - бесплатно, по специальной стипендии, - а Итачи долго не мог оклематься после этого. Дейдара всегда был хорошо одет и приветлив: оба этих понятия никак не укладывались в голове у Саске рядом с именем "Удзумаки Наруто".

Чета Удзумаки оказалась невероятно приветливыми и приятными людьми. Саске мог только посочувствовать им, ибо совершенно очевидно, что не они виноваты в том, каким вырос их младший сын. Правда, они были небогаты, но их дом прямо таки сиял чистотой, и все дышало уютом. Для таких хозяек, как Кушина-сан, не нужны миллионы, чтобы хорошо оформить свой дом. В оформлении Саске разбирался только благодаря Дейдаре: тот учился на художника и архитектора. Что поделать, творческая личность. У Итачи до сих пор пол комнаты занимали его поделки из глины и портреты...

В общем, вчера вечером, когда они заявились в дом Наруто, их уже ждал горячий ужин и теплый прием. Тсунаде оказалась права: они уже все знали. Из этого Саске мог сделать только один вывод: Итачи тоже в курсе. Саске становилось тошно, стоило только подумать, как потешается сейчас над ним брат.
Звонить домой, как предложил Минато-сан, отец Наруто - Наруто, кстати, очень похож на него внешне, те же голубые глаза и соломенные волосы, только у его отца они не торчали во все стороны, как не пойми что, - Саске не стал, его не сильно заботило, будет ли его кто-то искать. Кроме того, захоти Итачи этого, один звонок на мобильный, и все - но мобильник молчал, как и Саске, и Наруто не уставал спрашивать, "уж не сиротинушка ли" он, к вящему неудовольствию своих домочадцев.

А после, к великому облегчению Саске, Наруто провел его в свою комнату, в которой, с небольшим проходом между, стояли бок о бок две кровати, чему, что понятно, были рады оба студента.

- Эй ты, а что, если мы свалимся на пол, - обеспокоенно спросил Наруто, уже после того, как залез в постель.

- Не знаю, - неопределенно ответил Саске, устраиваясь как только возможно удобнее, - придется всю ночь спать на спине, если мы не хотим неудобств. - Цепь очень мешала, сковывая движения и оттягивая руки...

В первый раз Саске проснулся, когда Наруто со всей дури дернул рукой, переворачиваясь на запретную сторону - то есть так, что Саске неизбежно оказался бы на полу, не проснись он вовремя.

Разбудив "усуратонкачи чертового" хорошим пинком, Саске заснул вновь, но теперь уже ненадолго - оказалось, что и он во сне контролирует себя недостаточно хорошо. Когда Наруто с жутким воплем грохнулся на пол, Саске волей-неволей пришлось продрать глаза, а потом еще и помогать разъяренному блондину соорудить между кроватями ложе из подушек.

Как-то раз Наруто захотелось в туалет (а потом - еще раз), за ночь Саске также узнал, что ему не стоило пить столько чаю на ночь и есть тот пирог с каким-то странным мясом. Нет, пирог был вкусным, просто болезни желудка, видимо, не позволяли. В промежутке между одними из вставаний Саске не мог заснуть сам, хотя Наруто во всю дрых справа от него на расстоянии вытянутой руки - и вот это то и было странно.

А еще Саске всерьез позабавила (хотя было не до смеха, и все же) вся эта ситуация - когда Наруто, ночью, в темноте, будит его, которого совсем недавно поносил на чем свет стоит, фразой: "Я в туалет хочу, проводи меня!". В первый раз Саске просто молча поднялся с нагретого матраса, потому как, начни он сейчас хоть что-то говорить, он наверняка бы призвал в этот милый дом Сатану; а вот во второй раз Саске позволил себе съязвить и добавил: "Темноты боится наш маленький малыш?". Даже не смотря на тавтологию, Саске было очень приятно, а Наруто чертыхнулся сквозь зубы, в темноте наткнувшись на стену.

Но, в целом, ночь прошла нормально. Саске выделили пижаму, достаточно удобное спальное место, и возможность изредка подкалывать своего любимого врага была очень кстати сейчас - это как носить с собой боксерскую грушу, чтобы в особые моменты просто доставать и выплескивать на нее свою злость.

И сейчас Наруто вполне себе мирно сидел напротив него, скрестив босые ноги на сваленных как попало впопыхах подушках на полу, и мурлыкал себе под нос какую-то песенку.

Саске бросил на него недоверчивый взгляд, и Наруто будто угадал, о чем подумал Учиха:

- Хочешь спросить, почему я не плачу и не бьюсь об стены после ночи с тобой?

- Только не смей произносить это еще раз именно в таком варианте - "ночи с тобой", это как-то по...

- Ой, да пожалуйста, - хихикнул Наруто, не глядя падая на свою незаправленную еще постель. - Но, чтобы ты знал, мне не понравилось, ты меня разочаровал.

Саске просто фыркнул, как он и делал обычно, поднимаясь на ноги и легонько потягивая за собой цепь, как поводок:

- Пошли, умник. В школу опоздаем.

Тут Наруто широко и счастливо улыбнулся, и Саске наконец-то понял, что что-то не так.

- А мы уже, опоздали. Ты так сладко дрых, я не стал тебя бу...

- Чтоб тебя!!!

Саске смерчем спустился вниз, в комнаты, но дом опустел.

- Родители на работе, что это ты делаешь! - сообщил, запыхавшись, буквально волочащийся за ним Наруто.

Саске смерил врага крайне презрительным взглядом, означающим одновременно "заткнись" и "говори!".

- Да ладно тебе, Саске, ты же слышал Тсунаде - раз уж они заковали нас, пусть хоть в этом мы им не достанемся! - с жаром проговорил Удзумаки, очень быстро, потому что ему показалось, что его сейчас ударят, а он очень бы этого не хотел - пока не хотел.

И в этот момент лицо Саске прояснилось.
А ведь точно. Идиот Наруто хоть раз оказался прав. Почему они во всем должны плясать под их дудку?
Это "их" было таким, каким было "они" у неуравновешенных подростков переходного возраста, под которым обычно скрываются понятия вроде "человечества" или "весь мир", а на деле - лишь горсточка знакомых, учителя или родные.
Это "они" все разом поставило на свои места. Этим же "они" иногда пользуются обиженные, не зная, на кого обижаться, или зная, но не имея сил и времени перечислять полный список.
Эти "они" еще узнают всю злость и ненависть, на которую способен Саске Учиха. А Наруто... Наруто пусть не мешается и не портит вид своим нагловатым профилем, как и анфасом.
А пока что...

- Добе, а когда у вас тут завтрак?..



***



Наруто проснулся от непривычной тишины в доме. Все ясно, родители не стали их будить. Оно и понятно: кто захочет просидеть полдня в школе с таким довеском в виде кило металла на руке. Наруто, конечно, не взвешивал, но запястье саднило. Приподнявшись, он увидел, во-первых, солнечный луч, играющий на обоях, а во-вторых, мирно спящего практически рядом Учиху.

Сердце кольнула непонятно откуда взявшаяся зависть. О да, не зря за ним бегала вся школа: Саске Учиха очень красив. Строгий профиль спокойного сна, подрагивающие ресницы и резкий контраст светлой кожи со смоляной чернотой длинных волос.
Наруто самому себе казался уродцем: темная, будто вечно загорелая кожа, непослушные желтые волосы абсолютно не в тон. Только глаза, голубые, большие, нравились Удзумаки. Конечно, они гораздо гармоничнее смотрелись на лице отца или брата (особенно брата), и все-таки, они были цвета небес, пусть и недостаточно глубокого, а Наруто любил дневное небо, когда синеву рассекают белыми полосками облака. Жаль, что ночью их нет - ночь многое теряет. Наверное, ее утешает наличие звезд...

Сев, Наруто тщательно протер свои голубые глаза, а после от нечего делать начал смотреть на небо за окном. Он никогда не задергивал шторы, потому что сквозь ткань трудно смотреть на свет. Но свет, кажется, был слишком ярок сегодня: прошло совсем немного времени, прежде чем Саске, дернувшись, проснулся - его лицо, доселе спокойное, умиротворенное, покрыла невесомая пелена мыслей и понимания.

- Вставай, соня-кун, я вижу, что ты уже проснулся.

Саске, с притворной рассерженностью буркнувший что-то (несомненно, обидное) в ответ, открыл глаза - и вместе с этим улетучилось все, что так смущало Наруто минуту назад: непривычные положительные оценки, необычное для Наруто приятие Саске. Распахнулись глаза, и вернулась ненависть - и Наруто так обрадовался этому, такому привычному и родному, ощущению, что даже Саске заметил его хороший настрой.

Но идиллия длилась недолго: Саске рвался на учебу, а, раз рвался Саске, то и Наруто придется рваться за ним вдогонку, а потому... пришлось сказать ему правду.
Идти на уроки вовсе не хотелось. Такой чудесный день - и провести его за партой? Солнце, возможно, последнее солнце в эту осень! Осень, Саске, понимаешь?..

Осень и завтрак? И солнце. Идеальное сочетание.
Наруто чувствовал, что подкрепиться не помешает, но на полпути к кухне он вдруг повернулся к Саске, послушно следующим за ним, чтобы пристыженно попросить:

- Может, сначала в ванную?..

Саске привычно фыркнул в ответ.

- А пижаму куда?

- Положи в постель, мало ли, может, еще в ней спать будешь...

- То есть, мне ее еще и заправлять?

- Ну уж извините, господин президент, у нас самообслуживание!..

- Бака...

***
День 2: Договор.


Одно завораживающее мгновение сведёт на нет пять лет непоколебимой верности.
Фрэнсис Скотт Фицджеральд. Великий Гэтсби


Саске сидел и смотрел на Наруто-куна у плиты. Ловкость рук, и никакого мошенничества.

- Гренки, - сообщил Удзумаки через плечо, когда они, достигнув кухни, подошли к окну - Саске подошел к окну, а Наруто доставал сковороду из нижнего шкафа.

Масло на огне шипело и искрилось, словно сказочная саламандра - так казалось сонному Саске, ожидающему свой завтрак на стуле без спинки.
Саске смотрел, как Наруто готовит, и ненавидел его все больше и больше с каждой секундой.
Солнечные лучи бродили по желтизне волос, создавая золото из презираемой Учихой "соломы", немного смуглая кожа отлично смотрелась натянутой между костями и жилами. Так и не снятые Наруто штаны пижамы не закрывали и щиколотки, и босые стопы почему-то напоминали Саске о древнегреческом пантеоне: титанах, несущих на плечах Вселенную, или Вселенной, украшающей светом своих звезд кудри Афродиты и Аполлона...

Перед всем этим бедствием (Саске кодировал так фразу "День Дружбы в школе "Коноха"), когда их попросили (считай, приказали) надеть "что-нибудь удобное сверху", Саске и не думал, что Наруто отнесется к этому так безалаберно - впрочем, как и ко всему остальному.

Саске так очень серьезно воспринял всю эту затею: целую неделю ходить в одной футболке, это вам не щегольствовать. Принимать ванну в этот промежуток времени Саске, естественно, не планировал - какой стыд, разумеется, придется слегка потерпеть...
Конечно, Наруто не девка, но тем паче... Тем хуже, точнее уж. Будь Наруто девушкой, было бы не так обидно - но оказаться в таком двусмысленном положении вместе с парнем... это как-то неловко, весьма неловко.
Так что насчет этого Саске был тверд. Понадобится - спать не будет, но лишь бы не в одной постели с идиотом Наруто. Придется - вытерпит любые неудобства, станет грязным оборванцем с одним только костюмом - но не обидит себя неловкостью напару с Наруто.

Наруто, Наруто, Наруто. В последнее время это имя слишком часто встречается в его мыслях. Разумеется, ведь вот он: Наруто, собственной персоной перед ним, сжимает в кулаке ручку сковороды и посылает в нелестных выражениях болтающуюся с левой руки надоевшую уже цепь. А ведь еще только утро второго дня...

Саске провел пальцами правой руки по переносице, из-за этого наручники звякнули, нарушая мерное потрескивание яиц на раскаленном металле.

- Саске! - не выдержал Наруто. - Ты можешь хоть немного посидеть спокойно?! Я же не для себя ста...

В этот момент Наруто испугался. Фраза, вырвавшаяся случайно, пугала и настораживала.
А для кого он старается? Уж не для Саске ли Учихи, для наглого, напыщенного противного хмыря?..

Натертые наручниками запястья ныли от почти незаметной боли. Эта почти незаметная боль именно из-за своей ничтожности казалась невыносимой.

- Как думаешь, - начал присмиревший Саске, потирая запястье, - можно ли какой-нибудь крем использовать, а?

Наруто перевернул хлебец на сковороде, подождал, пока первые "шумы" стихнут, отложил в сторону жирную лопаточку и повернулся к Саске. Он хихикнул:

- Смазка, нэ?..

Саске моргнул, Наруто смеялся (весьма двусмысленно и потому противно), Саске моргнул еще раз. Потом его лицо налилось кровью - "разбавляя мрамор теплым вином", как прочитал (прекрасное сравнение!) недавно в какой-то книжке Наруто.

Наруто был не таким уж идиотом, каким его принято было считать. Да, он не любил естественные науки, засыпал от речей историков, не интересовался языками и совершенно ничего не понимал в вычислениях и расчетах: Наруто был самым что ни на есть обычным "гуманитарием". Первым заметил в нем это учитель Ирука, давно, еще когда они с Саске не были такими уж закадычными недругами. Наруто даже выиграл какой-то конкурс, сочинений или чтецов... А потом, когда Ирука-сенсей оставил работу в школе, а потом и вовсе уехал куда-то, дело заглохло. И больше достучаться до мозга "проклятого мальчишки" никто не мог. Наруто просто никого не слушал. Не желал слушать. Не любил он этого - точнее, не хотел понимать то, что все-таки достигало его ушей.

Следовательно, Наруто не был обычным дураком - он просто был... необучаемым, но не глупым, отнюдь.
И одним из тех, кто знал об этом, был, конечно же, Саске-кун.
Этот факт был просто одной из капель в океане их ненависти. Наруто считал Саске "зубрилой", который "просто заучивает все наизусть", а Саске при любом удобном случае называл Наруто "пустоголовым кретином", но оба знали, что истина где-то посередине. Эта полярность обуславливалась не только внешними проявлениями характеров - скорее желанием обидеть или оскорбить как можно более несправедливо, ведь, как известно, такие обиды ранят сильнее всего. Необоснованность выдвинутого еще много лет назад Саске, и без того не славящегося покладистым характером, заявления, что Наруто глуп, только потому, что ничего не понимает в преподаваемых им цифрах, заставила Наруто, в свою очередь, назвать чувствительного и принимающего все близко к сердцу Саске "бесчувственным счетоводом", так что оба были оскорблены до глубины души, и оба знали, что сказанные ими слова - неправда. И все равно продолжали твердить, как выученный урок, год за годом, в отчаянной попытке защититься от правды...

Примерно такими же туманными были неоформившиеся еще мысли Саске, как легкий пар над чашкой горячего кофе.

- Белые кружки? Серьезно, Наруто, ты действительно отмываешь это все после... приемов пищи, как заправская Золушка?..

- Я так и знал, что ты не сможешь не съязвить, - Наруто пододвинул поближе к себе вазочку с рафинадом.

Они сидели друг напротив друга, благо, ширина столика и длина цепи позволяли им эту роскошь. Саске находился спиной к распахнутому окну, ему постоянно приходилось поправлять падающие на лицо волосы. Прямо перед ним, минуя сахарницу и фрукты, Наруто мешал маленькой ложечкой крепкий кофе, его аромат быстро наполнил комнату, еще когда белые кружки были девственно чисты.

- Значит, я слишком предсказуем? - Саске принял вызов, пробуя горячий напиток на вкус. Он был терпким и горьким, и это было отрадно.

Наруто, прищурившись, поднял на него взгляд: бьющее в окно солнце, видимо, слепило его, а также отражалось в голубизне глаз, заставляя их переливаться, как драгоценные камни в свете прожекторов. Саске дернулся, внезапно вспомнив нечто похожее, ощущение давно забытого, тщательно забываемого: точно такие же глаза напротив него, также, как и сейчас, только гораздо, значительно ближе; чьи-то губы легонько касаются его губ, чья-то кожа пахнет солнцем, и шум и гвалт классной комнаты отходит на второй план, теряясь вдали...

- Давай договоримся, - голос Наруто, чуть ли не теплый по-дружески, вывел Саске из задумчивости, но сосредоточиться как следует у того все же не получалось, - никаких драк, ссор и прочего, пока на нас эти... чертовы оковы. - В сторону он добавил: - Я чувствую себя рабом или каторжником...

- Понимаю, - Саске сразу поймал нужный деловой тон, - я тоже хотел предложить это. Мне ни к чему неприятности. Я бы не стал... драться с тобою, - прозвучало, после паузы, как "тратить на тебя свое время", и Наруто задвигал желваками, но нарушать хрупкое перемирие не стал. Для Саске это казалось сладкой, пусть и маленькой, но все же победой. Саске открыл был рот, чтобы продолжить, но Наруто перебил его, отчаянно жестикулируя.

- Да, да, я уже понял - "если бы не такой плохой Наруто, мы бы не попали в такую ситуацию". Ты это хотел сказать? Ладно, тогда я сознаюсь. Но больше эту тему не поднимай, понятно? Если не хочешь получить синяк под глазом.

Звучало все это довольно спокойно, и Саске воспринял это как очередной пункт в договоре с дьяволом, а потому ничего на угрозы отвечать не стал.

- По рукам. - Звякнули цепи - парни обменялись чересчур крепким, но зато надежно скрепляющим "сделку" рукопожатием. - Сделаю все возможное.

Наруто кивнул в ответ:

- И я. - Оглянувшись на остывающий на плите завтрак, он спросил: - Будешь?

Саске, мило улыбнувшись, отсалютовал уже почти пустой белой чашкой.

- А то как же.

Если бы кто-нибудь сейчас увидел эту идеализированную картину, то он бы сделал вывод, что эти парни - отличные друзья и товарищи.
Товарищи в наручниках.
Ну, возможно, немного экстравагантные... друзья.


***
День 2: Допустим.


Время, не воспринятое сердцем - пропадает.
Михаэль Энде


- Чем займемся? - беспечным донельзя тоном спросил Наруто, домывая последнюю тарелочку и ставя ее в шкаф.

Саске все так же сидит за кухонным столом, положив ногу на ногу, он смотрит попеременно то на солнце в окне, то на Наруто, то поднимающегося на цыпочки, то тянущегося куда-то к облакам, невидимым за толстой полосой из известки и черепицы.

Наруто вновь оборачивается, смотрит сердито:

- Эй, я с кем сейчас разговариваю? - Саске поднимает на него взгляд, и черные глаза сталкиваются с голубыми где-то между ними. - У нас перемирие, или как? - снова обращается к Саске Наруто.

Повертев в руках декоративную фигурку со стола, Саске отвечает:

- Конечно. Только я все еще не понимаю, почему я должен проводить с тобою время.

- Тогда это значит, что ты тормоз, - Наруто явно позабавил этот внезапный факт, - мы скованы, ты забыл? - загорелая рука машет Саске, будто в знак приветствия, открывая виду блестящий наручник и цепь.

Саске отводит взгляд. Он и вправду будто забыл. Так неловко. Саске не привык выглядеть глупым, если бы не цепь и договор, он бы уже во всю мутузил Наруто. Но Наруто знает это и молчит, понимая, что не стоит перегибать палку: иначе только заключенная мировая долго не протянет.
Заключенная. Игра слов. Смешно: они заключили, потому что они заключены.
Но Наруто с каждым шагом, с каждой секундой все больше и больше казалось, что все это - просто жалкая игра, и стоит лишь нажать "эскейп", чтобы вернуться в привычный режим работы.
Но ведь это только второй день...

Так, в неловком молчании, они сидели на кухне, а кухня сверкала чистотой. Они сидели, а она сверкала. Точнее, сидел только Саске - в уже привычной позе, Наруто же стоял, опираясь спиной о разделочный стол.
В конце концов часы протилинькали что-то, нарушив запретную тишину, и парни перегляделись, улыбаясь. Саске бросил беглый взгляд на стрелки:

- О, уже так поздно. - В это время Саске привык быть в школе, на каникулах - дома. Но никак не с кем-либо, и уж тем более не с Наруто.
Как наручники меняют людей.
Саске поймал взгляд Наруто, посмотрев ему прямо в глаза. Наверное, то, что он там увидел, ему понравилось, потому что он сказал:
- Наруто-кун, это ведь твой дом, ты и должен, как раз таки, знать, что находится в его окрестностях.

Наруто лукаво ухмыльнулся:

- Есть, капитан!


***



В паре кварталов от "Удзумакивилля" находился небольшой парк отдыха, как это бывает обычно: ухоженные деревья, крашенные скамейки, площадка для детей и небольшой фонтан.
Благодаря своим извилистым дорожкам, парк имел достаточную популярность среди молодежи, по вечерам в нем не оставалось незанятой какой-нибудь парочкой скамейки, а если таковая все-таки находилась, ее занимали мамаши с детьми или старушки, пришедшие поболтать о делах житейских со своими старыми подругами.

Наруто вырос в этом доме, и посему очень хорошо знал этот парк: туда его водила в детстве мать, там он гулял со сверстниками, уже будучи школьником, даже его родители, еще когда его не было на свете, тоже, как и все эти парочки, прохаживались по битой брусчатке, любовно держась за руки. Почему-то, когда Наруто думал о встрече с "подружкой" - с девушкой, - он представлял себе именно это место, и идеальное свидание казалось ему именно таким: просто прогулка, просто обычные трепет и волнение, разве что необычная деталь - роза в тонкой девичьей руке.
Но, на самом деле, пригласить погулять девушку у Наруто катастрофически не выходило. Точнее, приглашать было некого. А если и получалось, почему-то всегда выходило так, что Наруто либо опаздывал, либо говорил какую-нибудь глупость - в общем, до второго свидания не доходило. А с кем попало гулять по родному парку не очень то и хотелось. Злой рок, или судьба-чертовка?..
Эта маленькая несостыковочка с противоположным полом не волновала бы Наруто вообще ни капли, если бы не Саске с ватагой его поклонниц. Наруто только и успевал вопрошать про себя: чем этот засранец лучше него?! Ну да, красив, умен и стервозен, но разве Наруто не... Разве Наруто намного лучше? Девушки же любят плохих парней, верно? Так в чем же дело? Саске - просто идеал, прилежный ученик, карандаши в пенале. Это Наруто - "плохиш", но почему-то все думали наоборот. Вернее, просто аура у Учихи была какая-то... смертельная, что ли - страшно становилось иногда. А Наруто... А что Наруто? Прогулами и плохими оценками уже давно никого не удивишь. Загадочный придурок Саске - это, по их мнению, привлекательно, а вот просто придурок (да еще и двоечник) Наруто... Впрочем, Наруто их понимал.
Но, если бы не эта досадная мелочь, Наруто бы вовсе не думал о девчонках. Рановато еще.

Конечно, многие другие парни из их класса так не думали, как и девочки, ну да какая разница? Скучно было Наруто думать о таких заботах. Не заботы даже, ерунда.
Ну хорошо, красивая девушка - ну и будет он стесняться, как дебил, и что? А те, с кем комфортно, как правило, вообще никаких желаний не вызывают, особенно "за ручку" да "розы-букетики". Ну вот как так жить?..

А теперь... Теперь он предлагает пойти туда самому Саске, как будто всего прочего недостаточно. Полный бред, и все-таки, когда Саске задал вопрос, первым, о чем подумал Наруто, был именно этот парк.

Но, подумав, Саске вздохнул напряженно:

- Было бы, конечно, неплохо прогуляться... давненько я не гулял, кхм... и все же, мне кажется, мы будем очень странно выглядеть на фоне людей - мы в цепях...

Наруто внутренне был очень рад такому исходу дела: он уже начал жалеть, что слово "парк" вырвалось у него из груди. И все-таки, было немного жаль. Ведь хорошая была идея...

- Стоп, так нам теперь что, вообще из дома не выходить?!

- Получается, что так, - пожал плечами Саске-кун, с совершенным равнодушием почесывая плечо.

- Это ты - овощ комнатный, а я гулять хочу!!!

- Не ори на меня, сам виноват, имбецил...

- Что это ты там шепчешь?! На меня смотри! Поставь мою вазочку на место!

Саске в бессилии падает головой на цветастую скатерть.
Перемирие перемирием, а Наруто - это все же Наруто. Бака-чан.
День 2: Скука.


Они тратят время и силы, чтобы быть такими, как все, а я — на то, чтобы быть собой. Затраты одинаковые. Результат разный.
Мацуо Монро "Научи меня умирать"


- Что значит "я не могу больше"?

В гостиной дома семейства Удзумаки по-семейному тепло и уютно. Правда, семьи как таковой в ней сейчас нет - только два подростка перед экраном телевизора переругиваются о своем.

- Вероятно, что я больше не могу, - раздраженно отвечает Наруто, сменивший девяносто первую позу на диване: сейчас он уже лежал, положив руки под блондинистую шевелюру.

- Ты больше не можешь? - спокойно переспрашивает Саске, в его руках - пульт, и он переключает каналы, но телевизор поставлен на беззвучный режим, что говорит о том, что смотреть там нечего, сколько ни листай. - Слабак, - констатирует Саске, за что тут же получает неловкий пинок и смеется. - А ты что предлагаешь?..

Его собеседник вскакивает со своего временного убежища, от чего Саске чувствует небольшой толчок в сторону - все благодаря цепи:

- Я предлагаю покинуть уже этот чертов дом! - Наруто запрыгивает на диван, поднимая руки вверх, как статуя какой-нибудь особенной и неповторимой свободы. Саске оборачивается, фыркает и рассеянно нажимает на еще одну кнопку. Найдя по ту сторону экрана лишь помехи и женский сериал, Учиха обиженно жмет "выключить" и откидывает пульт в сторону.

Наруто внутренне празднует победу - "снаружи" он уже прыгает по дивану, поднимая неиллюзорные облака пыли.

- Что ты делаешь, добе?! - отползает недовольный Саске, покашливая для убедительности - он сидел перед диваном, опираясь на него спиною.

Наруто - это нечто вроде младшего брата, которого ненавидишь именно за то, что он младший. За проведенные с ним несколько утомительных часов в практически замкнутом пространстве Саске понял одно: ему следует благодарить небеса за то, что у него есть только старший брат.
Зато теперь Саске понимал, почему Итачи не раз угрожал задушить его подушкой, пока он спит.

Сначала Саске пытался привлечь внимание этого обалдуя "картинками на экране" - говорят, животные и дети любят за ними наблюдать. Ага, хрен вам. Первые пять минут - может быть, но после...

Саске категорически не собирался появляться с ним в общественных хоть сколько-нибудь местах - и потому делал все возможное, и даже невозможное (например, был любезен), чтобы удержать гуляку в доме. Очевидно, что, реши Наруто - мало ли, что ему в голову взбредет - решить этот вопрос силой, и Саске почти наверняка окажется в меньшинстве: он против Наруто и его веса и кулаков. Все же Наруто, как любой добропорядочный нарушитель порядка дрался чуть ли не каждую неделю. А Саске? А Саске готовился к тестам...
Кстати про тесты, судя по всему, Удзумаки и не собирается хоть сколько нибудь делать уроки. Придется воспользоваться одним из "оружий" Саске-куна: убедительностью. Как говорится, слово... города завоевывает, верно? В любом случае, Саске умел быть убедительным - более того, он мастерски мог заставить собеседника полностью согласиться со своими словами, и вообще, красноречие - это явно про него. Конечно, в "обычной жизни" он скорее отпугивал достаточно грубой манерой говорить, но когда это было нужно...

Сейчас, очевидно, было. И потому Саске воспользовался всем имеющимся у него арсеналом, и вот к чему это привело. Честно сказать, Саске и самому это надоело: заняться нечем, с этим дебилом на привязи не позанимаешься спокойно, да и читать нечего (и не выйдет, аналогично с уроками), и даже музыку послушать не удастся - у Саске сел телефон, а подходящего зарядного в доме Наруто не оказалось. Сейчас Саске хотел лишь, чтобы "все это закончилось". Чтобы можно было, как обычно, как и всегда, прийти домой, включить компьютер, послушать музыку, - да хотя бы принять ванную, но только наедине с самим собой, как должно! Саске уже успел соскучиться по "тем временам", хотя шел всего-то второй день "испытания, посланного свыше". Что Бог хотел проверить этим? Крепость веры, не иначе. Но Саске верил в разум и силу больше, чем в магию, и в самого себя - больше, чем в кого-либо другого. А потому ему просто оставалось ждать... Он уже составил план.

- Ну хоть вечером то можно будет! Саске, я тебя прошу, как человека! - взмолился несчастный Наруто, весь его вид отражает отчаяние, плескавшееся в голубых глазах.

Именно этого и хотел Саске. Ни ему, ни идиоту Наруто, как говорится. Если уж проиграть, то с меньшей кровью:

- Вечером? "Скроемся в темноте", да? - весьма иронично улыбается он. - Ну что ж, ладн...

- Ура! - сбивает его с ног шумный желтоволосый вихрь, смеясь и ликуя. - А мы пойдем гулять, а мы пойдем гулять!

Саске оказывается неожиданно сжатым в танцевальной стойке Наруто-куна, который с Саске в охапке провальсировал по всей комнате, распевая свою незамысловатую песенку с повторяющейся фразой. Все произошло в долю секунды - не такая большая у семейства Удзумаки была гостиная, - но лишь когда они достигли большого цветка в кадке у окна, до Наруто дошло, что Саске прожигает его взглядом. Только и сказав, что "ой", Наруто, тушуясь, отстраняется; Саске невидящим взором смотрит в пространство, в котором он находился ранее, по его лицу видно, что грядет буря. Буря - это вам не радостный вихрь, всего лишь поднявший волосы, буря гораздо опаснее; у Саске дрожат сложенные в кулаки руки, и Наруто понимает, что надо как-то исправлять содеянное.

- Саске-кун, не хочешь перекусить? Я пойду и приготовлю что-нибудь нам! Да, точно! - лихорадочно приговаривает блондин, ломая руки перед собой. - Только вот... для этого и тебе придется пойти со мной... - виновато заканчивает он.

В следующий миг происходит сразу два события: у Саске шумно бурчит в животе от голода (верно, при слове "еда"), и его лицо тут же меняется, разглаживаются появившиеся морщинки. Он, моргнув, переводит якобы неинтересующийся взгляд куда-то в сторону, с тем, чтобы не глядеть на Наруто как виновника перемены, и спрашивает:

- А ты-то хоть готовить умеешь?

- Обижаешь, Саске-кун!..


***

День 2: Долгий, долгий день.


Я часто думаю об этом выражении: «пойти подышать воздухом». Оно означает, что за воздухом тебе приходится идти куда-то в другое место. Что там, где ты сейчас, ты задыхаешься.
Давид Фонкинос. «Наши расставания»


День клонится к вечеру, а Саске сидит на том же самом месте, на котором начинал свой день, в маленькой кухоньке чужого дома, и смотрит, как лениво падает на город в вырезе окна закат.
Почему Саске так занимают окна? Почему он не смотрит на стены, не обсуждает в внутреннем монологе цвет напольного покрытия или эту прекрасную яркую скатерть - нет, он, как и обычно, смотрит в окно. Солнце уже успело окрасить небо в теплые тона - оранжевый, красный, - а при мысли об этом Саске тут же переводит взгляд на Наруто-куна, мычащего песенку прямо перед ним, у раскаленной плиты.
Кажется, он не обманул - он действительно, кажется, умеет готовить. Или, по крайней мере, любит. Саске невольно залюбовался - уже не в первый раз, - точностью движений и верностью взглядов; а еще цветом выкрашенной закатным светом смугловатой кожи и удивительным соответствием между тонами его волос и солнечным бликом, дрожащим прямым квадратом по стенке.

Идиллия была нарушена самим объектом наблюдения: Наруто споткнулся о длинную цепь, и, чертыхнувшись, чуть не опрокинул миску с каким-то вязким веществом самому же себе под ноги.
Саске стряхнул с себя наваждение - как буквально, так и метафорически. Но наваждение не спешило покидать крохотную кухню в доме Удзумаки - оно оставалось на стенах сгустками угасающего, и потому яркого, солнечного света, оно делало видимыми невесомые пылинки в воздухе перед Саске, и они становились похожи на волшебную пыльцу фей, так, что даже Саске не хотелось Бореем сдувать ее прочь.

Помимо пыли-пыльцы и света комната также насыщена кислородом и запахом готовящейся еды.

Саске глотает слюнки - но он все еще здесь, чтобы спросить:

- А твои родители?..

Ему и не нужно заканчивать предложение - Наруто уже понимающе кивает, ему довольно.

- Если честно, я не знаю, когда они придут. Они ведь ушли раньше, чем мы проснулись, помнишь?..

Саске закусывает губу. Слишком приторно. Что-то здесь не так. Они с Наруто обсуждают то, как они проснулись вместе.

Но ненавидеть на пустой желудок не хотелось. Так что Саске не мог не улыбнуться, глядя на бесполезные попытки прикованного к нему Наруто дотянуться до слишком далеко стоящей посудины: он поднимался на цыпочки, тянулся и кривлялся, но Саске не "дергал". Пришлось встать и сделать пару шагов. В посудине, как оказалось, была соль. Доброе дело - инвестиция в будущее, пусть и в ближайшее...

Наруто продолжает - уже после того, как Саске вновь устроился поудобнее на своем теперь привычном стуле, - горстями набирая белую смерть в загорелые пальцы:

- Понимаешь, вообще они уже должны были прий...

И тут тихим эхом по пустым комнатам раздается заливистая трель мобильного звонка.

Наруто опрометью кидается на звук и мигом оказывается распластанным на темном паркете.

- Осторожнее, - Саске, волей-неволей "сдернутый" с места, помогает Удзумаки встать и вместе с ним плетется в их спальню (господи, как это ужасно звучит!), на телефонный зов.

- Да, - хватает трубку Наруто, выглядит он озабоченно. - Угу, угу, - кивает он по мере разговора.

Саске садится на одну из постелей - ту, что аккуратно заправлена, а значит, его, и смотрит по сторонам. Как будто первого впечатления, утра и всего прочего не хватило.
Наруто бросает телефон на кровать и сам падает рядом:

- Благодать! Это папа звонил, они вместе идут куда-то там, - хихикнул сын, как бы намекая на то, что это неспроста.

Саске фыркнул в потолок, он пытался вслепую дотянуться пальцами ног до дощатого пола.

- Ой, - с шумом втянул в себя воздух Наруто, моментально вскакивая. - Еда!..


***



- Сегодня в кинопрокате: "Долгий, долгий день"! - снова вещал на всю квартиру надоедливый телевизор.

Саске потому и любил Сеть - в ней была свобода. Свобода выбора, свобода голоса: смотри, что хочешь, а не то, что придумали за тебя какие-то люди в телевизионной программе. Живи не хочу. И без рекламных пауз. Ну, в теории.
В реальности все было сложнее, чем просто просмотр телепередач.

Солнце медленно, но верно садилось за горизонт, погружая комнату в сумерки.
Наруто сгреб грязную посуду в раковину, пообещав "разобраться с врагами потом", Саске забавляло все это.
На секунду (из-за чересчур полного желудка, наверное) ему показалось, что, не враждуй он с Наруто, тот понравился бы ему.
И готовит вкусно.
Но это был такой бред, что воспринимать его всерьез Саске не планировал. Просто одна из миллионов мыслей за этот долгий, долгий день...

- Ну что? - обернулся вдруг на него Наруто, до этого напряженно наблюдавший "потемнение" за окном. - Уже можно? Пошли?

- Ты похож на маленького ребенка, - вздохнул Саске - ведь он всегда это знал, но раньше это его раздражало гораздо сильнее...

- Берегись, начну хныкать и ломать твои игрушки, - в наступивших сумерках до странности ярко горели голубым светом живые прозрачные глаза.

Противно звякнул металл - Саске опустил ноги на приятно прохладный пол.

- Где там моя парадная цепь?..


***

День 2: Логическое начало.


- Он как бы сделал из одной части мозга орудие для раскапывания другой, подсознательной его части.
Айра Левин "Поцелуй перед смертью"


Осень еще не вступила в свои права: несмотря на короткий день, небо чистое, а воздух теплый, как парное молоко. Млечный путь, казалось, распростерся волной над головами сотен людей, но не это сейчас волновало Саске Учиху.
В этом районе было чересчур людно, и хотя на двух очень близко идущих друг от друга парней, несущих между собой невзрачный пакет, никто не обращал особого внимания - все заняты своими заботами, - все же, Саске поминутно оглядывался, вглядывался в лица, а потому спотыкался на каждом шагу.

- Саске-кун, перестань! - прошипел Наруто, когда в очередной раз они чуть было не порвали пакет из-за невнимательности Учихи.

- Ксо, - буркнул Саске, зло уставившись на собственные кеды, а потом замялся вдруг: - Давай так...

Нерешительный Саске? Наруто такого еще не видел.

- Что? - не понял блондин, крепче сжимая в кулаке ручку отобранного у Саске пакета. Саске неуверенно потянулся к нему, и тут Наруто понял: - Вместе нести его?! Ты серь...?!

- Тсс, да тише ты! - ругнулся еще раз Саске, замерев на полпути. Бросая взгляды куда угодно, только не на собеседника, Саске осторожно, напрягшись, берет в крепкую ладонь руку парня.
Наруто краснеет, словно вареный рак.

- Да успокойся ты, - повторяет Саске, оглядываясь по сторонам, не шевеля головою, почти в панике. - Выхода нет.

Так они постояли еще несколько минут, посреди оживленной дороги. Какая-то парочка, пройдя мимо них, захихикали и обернулись - парни восприняли это как вызов:

- Да мы не из этих, идите давайте, не останавливайтесь! - крикнул им вдогонку Наруто, впрочем, вряд ли его кто-нибудь, кроме Саске, услышал - заглушил звук клаксона.

Из одной из машин у обочины доносилась негромкая музыка.
Огни повсюду: желтые, белые, красные. Город сияет красками, словно бал-маскарад. Пестрит вывесками и плакатами и эта улица - почему они вышли именно на нее?..

За окном уже зажглись фонари, когда Саске наконец-таки, к великой радости Наруто, кивнул, сказав: "Можно".
Они не стали долго думать, что же делать с цепью - просто засунули ее в первый попавшийся пакет - не волочить же за собой на глазах у всех. Теперь главное - никого не встретить по пути, из тех, кто может заорать на весь город: "А покажите вашу цепь!" - тогда все будет кончено. И все-таки, Саске надеялся на обратное. Они просто прогуляются немного: не все же у Наруто на иждивении сидеть, - а после сразу домой. Куда, они пока не знали, но Саске почему-то не хотелось думать о своем доме и встрече с Итачи в настолько неприглядном... положении.

И все же, не поселиться же ему в край у своего "любимого врага"?..

Наруто вел его: Саске не особо хорошо знал этот район. И вывел, конечно, сюда. Чертов Наруто, никогда не стоит больше ему доверять.
Глупая улыбка блаженного счастья не сходила с его хитрюще-лисьего лица первые полчаса прогулки, но потом, вероятно, по влиянием ядовитых миазмов, исходивших потоками мыслей от настороженного и угрюмого Саске, улыбка начала бледнеть и чахнуть, пока, наконец, не случилась эта история с пакетом.
Чертов пакет, чертов Наруто, чертова затея...
Саске хотелось только одного - лечь спать, не слыша больше никогда противного звона металла и не ощущая больше наручника на своей многострадальной руке.
А ведь еще шесть дней. Шесть.
Только звонка "после просмотра кассеты" не хватает...

И теперь он, Учиха Саске, идет по оживленнейшей улице города как бы под ручку с Наруто Удзумаки, человеком, которого, честно признаться, ненавидит всеми фибрами души: каждую клеточку, волосинку противного желтого цвета, каждую царапинку на руках и коленях цвета дешевого автозагара, голос с хрипотцой, от которого начинает болеть голова, и, что больше всего, ненавистный уперто-решительный до рвоты взгляд голубых (прямо как они сейчас для окружающей их общественности) пренеприятно глаз...

Вывеска прямо перед ними, горящая алым, гласила: "Долгий, долгий день - сегодня в кино!". Доброжелательное "Welcome" притягивало к себе одиноко бродящие парочки и целые компании, шумно обсуждающие премьеру на выходе.

Но каково же было удивление Саске, когда, поравнявшись с входом в кинотеатр, он увидел в опасной с самим собой близости (но, слава богу, относительной) удивительную (и не очень) парочку: Сакуру и Ино, их одноклассниц, держащихся за руки, сплетя тонкие пальчики, и размахивая получившимся морским узлом:

- Сакура-чан, как думаешь, стоит ли мне повести тебя на этот фильм?

- Отстань, Ино, ты думаешь, мне и без этого нечем с тобой заняться? - и после этих слов розоволосая Сакура впечатала в губки ничуть не покрасневшей Ино нежный поцелуй.

Наруто, глазевший по сторонам, так ничего и не заметил - и Саске, не размышляя долго, просто толкнул зеваку в зево распахнутой темной двери кинотеатра с угрожающе кровавой по цвету надписью "Welcome".

- Эй, ты чего де... - начал было довольно громко выяснять отношения Наруто, но Саске, не мешкая зря, просто ткнул его локтем в бок, показывая на девушек. Они, скрытые тенью в глубине входа за плакатом блокбастера "Поцелуй перед смертью", сами того не зная, заняли прекрасную позицию для наблюдений: подружки остановились прямо напротив них, воркуя о чем-то о своем, касаясь друг друга вовсе интимно. Наруто просто смотрел несколько секунд, но когда Ино вдруг, взяв Сакуру за руку, повторила так поразивший Саске трюк, челюсть Удзумаки-куна оказалась где-то примерно на уровне неровного асфальта за порогом.

- Че... чего?.. - никак не мог понять он, даже когда девушки уже скрылись из виду. - Что это вообще было? - потерянным взглядом Наруто будто искал у Саске утешения, но тот лишь неопределенно пожал плечами. Саске вообще редко говорил не по делу, или когда все и так было ясно.

Парни, встряхнувшись, только было сделали шаг по направлению к выходу, как вдруг произошло нечто неожиданное: из-за угла, откуда не возьмись, появились небезызвестные Сакура и Ино, и теперь было понятно - у них свидание.

Посмотрев на них и окинув подруг критическим взором, Саске вдруг понял, что они с Наруто сейчас выглядят точно также, только убрать злосчастный пакет.
Надо что-то делать. Если девушки увидят их, все пропало. Даже прогул занятий псу под хвост. А так, как виноват в этом будет Удзумаки-бака - дословно Наруто, "Наруто под хвост".

Чертыхнувшись, Саске уже было приготовился к позорной капитуляции самого себя великого и дурака рядом с собою, но "дурак" вдруг потянул его вглубь, в холл:

- Почему бы не посмотреть фильм? - шепнул Наруто-кун; Саске слегка потеснили какие-то люди, спешащие на сеанс. В темноте - лампы горели только за второй дверью - голубые глаза светились дьявольским блеском. Было в нем, в Наруто, что-то звериное, внушающее чувство опасности, Саске всегда знал это.
Он ухмыльнулся, и, увлекаемые толпой, они растворились во тьме зала, словно одни из всех прочих - обычных влюбленных, минуя их, отставая.

За билетами пришлось идти вместе: посторонний мог бы подумать, что они просто не хотят расставаться ни на секунду...

***
День 2: В джазе только девушки.


Любить — значит отдавать и хотеть отдать как можно больше, без всяких вопросов. А если начинаешь задумываться, значит, любви уже нет.
Корнелл Вулрич "Вальс в темноте"


Не день, а сплошное бедствие! Так, по крайней мере, решила Сакура-чан. Она не смогла ответить на вопрос учителя, потому, что не услышала его из-за болтовни шлюшки Карин, потеряла любимую заколку, а теперь еще и шла домой одна.
Ну, то есть, как домой - в общежитие.

- Ино-свинина, - буркнула обиженно девушка, в прекрасных зеленых глазах стояли слезы.

В это время на самой короткой дороге до общаги полно народу, поэтому Сакура пошла в обход. Ей хотелось собраться с мыслями, побыть одной и обидиться как следует.

Со вчерашнего дня, когда на праздник Дружбы заковали Саске-куна и Наруто-куна, все было не так.

Сакура прыснула: вот уж кому сейчас нелегко, так это ребятам. Особенно Наруто. С Наруто девчонки дружили, а вот Саске... С Саске было сложнее.
Они, вообще-то, сошлись только на Саске.

Когда они только-только поступили в школу, они были незнакомы, но Саске-кун все изменил.

Честно сказать, 99% девушек "Конохи", хоть тайно, хоть явно, но были хоть однажды да в него влюблены. Красивый, загадочный, умный - что еще надо для счастья? Сакура и Ино прониклись в тот же миг, как только увидели его в первый раз.

Сакура сразу обратила внимание на симпатичную бойкую блондинку с высоким хвостом. Ино казалась заводилой, тем, на кого можно положиться, за кем можно пойти. А еще у нее были зеленые глаза - не такого оттенка, как у Сакуры, но это отчего-то делало их очень похожими в ее глазах.
Они сошлись на почве одного только интереса, и этот интерес звали Учихой Саске-куном.

Они вместе садились за одну парту за его спиной, чтобы иметь возможность любоваться им все учебное время, они хором говорили "Привет!", когда он заходил в класс, они обе... да что тут говорить, все очевидно. Наруто тоже привлек их внимание в тот самый, первый день - своей более решительной, чем у них, атакой. Но даже тот случайный "поцелуй", который поцелуем девочки упорно не считали, не испортил их отношения ни к Саске, ни к Наруто.
А потом они взрослели. Росли, росли - и на поверхность, как пузырьки в кипящей воде, начали выплывать все отвратительные мелочи, игнорируемые обиды, все недопонимания и неловкости. Саске больше не казался девушкам таким уж идеальным - по сути, он и не был таковым, так что просто восторжествовала справедливость.
А потом они...

- Знаешь, Сакура... - сказала Ино, глядя подруге в глаза. - Мы же лучшие подруги... но я...

А потом она поцеловала ее.
Ино всегда была лидером. Как в жизни, так и в их отношениях, в отношениях Ино и Сакуры.

И все было хорошо, до тех пор пока...

Сакура, злая и обиженная, быстро пересекла полоску газона.
День быстро клонился к вечеру, но еще не вечер.
Сакуре очень хотелось бы думать, что "еще не вечер". Еще не все потеряно ведь. Еще даже не...

А дело в обычной нелепице: Сакура вышла в туалет, Ино обещалась догнать ее, а когда "догнала", Сакура находилась в прижатом к кафелю стены состоянии, и прижата она была ни кем иным, как Карин.
Противная, вредная, ничтожная Карин! С того самого дня, как она пришла в их школу, все пошло наперекосяк!

Карин оспаривала ее место "первой школьной красотки", Карин постоянно дразнила ее и Ино, Карин бегала за Саске-куном со скоростью несущейся к Земле кометы, привлекаемой притяжением гравитационной силы, а теперь еще Карин...
Вероятно, Ино подумала - да как она посмела так думать! - что они с Карин целовались! Но ведь как можно!
Хотя, Сакура подумала бы тоже самое - уж слишком близко они стояли.
А все потому, что пол был мокрый, а дуре Карин взбрело в голову схватить Сакуру за плечи (или за горло?). Уже не важно, что и как произошло: важно, что Ино ушла куда-то, и не появлялась несколько уроков.
Сакура бы с радостью все объяснила, но...
Ох уж эти девчонки.

Правда, Карин выглядела весьма зловеще, а еще довольной. Чертова Карин! Уж Сакура ей задаст! Они ведь живут на одном этаже, Сакура, скрестив руки на груди, пыталась представить себе все возможные картины мести, краснея от удовольствия.

Из-за этой Карин... Страшно подумать, но до Сакуры вдруг дошло: из-за нее она запросто может потерять любимую.
Остановившись, девушка, закусив губу, ломала руки, появившаяся морщинка на переносице доказывала глубину и трагичность проблемы.
Рядом весьма кстати оказалась скамейка, и Сакура, поставив школьную сумку, в замешательстве остановилась. Пухлые губки красавицы едва слышно пошептали:

- Что же мне делать?..


***



Ино не обращала никакого внимания на прыгающих вокруг нее солнечных зайчиков, погруженная в свои мысли раскинувшаяся фигура на одноместной постели обычной комнаты обычного студенческого общежития. Свету, видимо, надоело чувствовать себя лишним, и небо потемнело, спрятавшись за облака.

Ино, во-первых, чувствовала себя глубоко обманутой, а во-вторых, ужасной дурочкой.

- Какая же я глупая, - раз пятнадцать повторила она, когда, несколько минут назад ворвалась в комнату, начав мерить ее лихорадочно-поспешными шагами из одного заваленного вещами и мусором угла в другой.

Но делать нечего, и время упущено. Что она должна сказать? Что она должна была думать?
Ино не знала ответов, у нее самой были кучи вопросов, и задавать их было некому. Правда, один она все-таки задала - и теперь сидит на собственной постели с выражением крайней... (досады?) - досады на красивом лице.

Девушка бросила сердитый взгляд (сердитый, скорее всего, на саму себя) на стоящую напротив ее собственной такую же одноместную кровать. Сакура, ее соседка, еще не вернулась, и именно в ожидании ее Ино так терзалась сомнениями, игнорируя даже солнечный свет.
Правда в том, что Сакура - не просто соседка по комнате, она...
Правда в том, что мало когда обе кровати не были пусты: чаще всего они занимали одну из них как общую.
Правда в том, что Ино... Ино любила Сакуру, не только как подругу или даже как сестру. Они не были родственниками, но эти чувства, родившиеся из ниоткуда, простых незначительных совпадений, так быстро завладели жизнями обеих - по крайней мере, так казалось Ино раньше.
Но сегодня что-то изменилось.
Эх, с тех пор все пошло наперекосяк.

Только Ино успела подумать об этом, как заскрипела противно входная дверь. Поспешно вскочив, Ино встретилась взглядом с рассеянно-виноватыми дивно зелеными глазами, такими яркими, что сложно было оторваться от созерцания...

- Привет, - хрипло произнесла вошедшая, как виновник беспокойств, Ино, вздохнув с облегчением, улыбнулась, повторив приветствие.

Пара секунд в молчании, ничуть ни неловком: растянутые в улыбке губы и говорящие взгляды все сказали за них.

Уже после, снимая непослушную розовую прядь с любимого лица, Ино предложила:

- А пойдем на свидание. Мы так давно не...- девушка запнулась: правда была в том, что их отношения давно потеряли романтику, новизну. Будучи в паре несколько лет, они уже не выбирались куда-либо ради себя - даже фильмы смотреть ходили не столько для встречи, сколько ради самого фильма. Нехорошо это, но что поделать, когда "встречаешься" на деле круглые сутки: в общей комнате, на занятиях, в ванной, даже в туалете.

И Сакура вдруг одарила Ино счастливой улыбкой, самой теплой улыбкой на свете:

- Конечно, пойдем. С тебя цветы!


***
День 2: Белый - цвет чистоты.


Людей сближает не любовь, а односпальная кровать в однокомнатной квартире.



На Сакуре было тоненькое белое платьице, самое любимое Ино из всех ее вещей. Та вела подругу, лишь мельком задерживая взгляд то на хрупких плечах, то на линии бедер, отмечая про себя и проступающий румянец на щеках, и резкость дыхания. Рука об руку, они молча миновали здание школы и парк, прежде чем подошли к тому самому кинотеатру, около которого их заметили парни.

Ино размышляла о том, что держит ее руку в своей руке, а еще о том, что только сегодня ей казалось, что... Карин... и эта рука...

- Сакура-чан, как думаешь, стоит ли мне повести тебя на этот фильм?

Ино хотела, чтобы все было "как прежде", и Сакура подыгрывала ей на ура. Игривость, сопровождающая их отношения, некая легкость, характеризующая как Сакуру, коварно порхающий на ветру лепесток, так и бойкую, но справедливую Ино, постепенно сходила на нет. Будто чего-то не хватало, но Ино очень хотела скрыть это, и, по-видимому, этого же хотела и Сакура. Она ответила, радостно улыбаясь, хоть и, признаться честно, не очень горела желанием провести целый вечер в неудобном кресле кинозала:

- Отстань, Ино, ты думаешь, мне и без этого нечем с тобой заняться? - поднявшись на цыпочки, Сакура старательно коснулась губами губ подруги, и поцелуй вышел легким, почти детским и ни к чему не обязывающим. Раньше это можно было бы принять за обычную нежность, но сегодня у Ино отчего-то похолодело на сердце.

По крайней мере, ответ вышел положительным. Кажется.
Свернув за порцией мороженного, девушки, миновав зияющие пустотой двери, вошли в приятную полутьму холла. Около касс, как и всегда, толпились люди; один раз Сакура было дернула подругу за рукав: ей показалось, что где-то среди лиц она увидела Наруто-куна, но видение исчезло, как дым растворившись за чьей-то темной шевелюрой, а после вовсе пропав в дикой толкучке.

- Два билета на последний ряд, пожалуйста.

Кассирша, нервно переругиваясь с кем-то по телефону, лениво протянула Ино сдачу.
Сверкая улыбкой, Сакура, схватив подругу за руку липкой от съеденного мороженного ладонью, крайне привлекательным поводырем потащила Ино в сторону туалетов:

- Припудришь мне носик?..

К сожалению, девочки опоздали на начало сеанса, так что билеты отправились в местное мусорное ведро.


***



У Суйгетсу был крайне тяжелый день. Ни тебе Саске, Карин сегодня была излишне агрессивная, а теперь еще и Какаши-сенсей...
"Любимый учитель" - это так, просто всем известная фраза. Кто-то "выбирает" себе "любимого", что называется, по костюмчику, кто-то - по способам преподавания, кто-то - из-за "дружественной" манеры общения учителя.
Суйгетсу просто нравился Какаши-сан.

Какаши, высокий, привлекательный и умный, с волосами практически такой же белизны, что и у Суйгетсу (как ни странно, это будто бы "сближало" их в глазах парня), обворожительный, понимающий прежде всего как учитель, с приятным голосом и откровенно пофигистическим взглядом на жизнь (ученики, проводящие с учителями львиную долю своего времени, не занятого сном, достаточно хорошо бывали осведомлены даже в самых странных, казалось бы, аспектах их личностей и бытия).
И вот, любимый учитель вызывает "Суйгетсу Ходзуки" к себе, чтобы тот помог ему с проверкой тетрадей. После занятий!
Садист хренов.

Суйгетсу было жаль, во-первых, себя, во-вторых, своего времени, и в-третьих, самого Какаши-сенсея, как человека, который проведет с ним, с Суйгетсу, энное количество времени в запертом помещении в самое ближайшее время (хотя, можно ведь и открыть окно...).

Суйгетсу шел по коридору и думал о том, как все это плохо.
Да еще и Саске.
Где то он теперь?..
Суйгетсу любил Саске как только можно любить такого чванливого всезнайку, но да, он был для него настоящим другом. Суйгетсу знал, что и Саске неравнодушен к нему, как бы тот не твердил об обратном - глаза Учихи, холодные, пустые черные бездны, никогда не врали, если в них вдруг загорался свет. Любой другой на месте Суйгетсу, конечно же, испугался бы этого "света в конце тоннеля", но сам Суйгетсу считал себя отъявленным мазохистом и экстремалом, а потому каждый день провожал Саске Учиху до дому.
А вот идея поселить Саске с Наруто поначалу казалась Суйгетсу абсурдной. Он бы не удивился, если бы сейчас в школу с мигалкой и автомобильной сиреной прилетел полицейский вертолет, высадил своих пассажиров в лице Шерлока Холмса и Сиэля Фантомхайва на крышу главного корпуса, и те в рупор хором закричали бы на весь город о том, что ребят нашли мертвыми в объятиях друг друга, словно современных Ромео и Джульетту, только, в отличии от Монтекки и Капулетти, эти не отравились бы и не закололись, как можно было бы предположить, в пылу взаимной страсти, а, к примеру, задушили бы друг друга, и не исключено, что той самой "связующей их" цепью.

Суйгетсу усмехнулся: какой-то студент оставил на подоконнике второго этажа булочку, надкусанную с одной из сторон.

А что, если этот адский эксперимент старушки Тсунаде действительно... сблизит их?
Суйгетсу не стал бы отвергать и такой вариант развития событий.
Видите ли, Суйгетсу был не намного (по собственному разумению) хуже вышеупомянутых сыщиков, "знатоков людских душ" или же просто продавших свою собственную дьяволу - не имеет значения. Видите ли, не замечать чувства Саске к Наруто мог бы только слепой, глухой и умственно-отсталый, причем наверняка одноногий и с плохой моторикой пальцев рук.
Очевидно, что этим двоим было не наплевать, назовем это так, друг на друга. Но только вот как? Насколько?
Говорят, что от любви и до ненависти только один шаг, но это, по собственному опыту Суйгетсу, не касалось ненависти с примесью отвращения, презрения или жалости (хотя и тут все весьма неоднозначно). И все-таки, шанс был. Тем более, что вышеперечисленные эмоции у Саске возникали преимущественно по отношению вообще ко всем людям этой планеты - круг мало помалу сужается. Одно только "но" - Саске во влечении к особям одного с ним пола замечен пока не был... стоп, поправка: Саске не был замечен во влечении вообще к кому-нибудь из вида "хомо сапинес", а, судя по реакции на болтушку Карин, представителей "хомо локвенс" он также не жалует.
А вот это уже радует - Суйгетсу действительно хотел бы... Суйгетсу был бы очень рад... нет, не так: Суйгетсу хотел бы, чтобы у его друга появились настоящие узы, узы искренних, взаимных чувств.
Тем более, что у самого Суйгетсу с этим дела шли крайне отвратительно.
Кто-нибудь же должен быть счастлив в любви на этом свете?!

Набрав побольше воздуха в легкие, Суйгетсу пнул ногой дверь кабинета Какаши-сенсея: любимый учитель ждал его, и он не мог не прийти...


***
День 3: Ранние пташки.



— Вам когда-нибудь казалось, что живете зря?
— Только когда не сплю.


Проснувшись утром, Какаши-сенсей поначалу не смог разлепить глаз от усталости. Снова новый день, новые дела, новые проблемы, да и, в придачу им, еще и старые, не менее значимые.
Одевшись, умывшись и наевшись, Какаши Хатаке, преподаватель (один из) в элитной школе "Коноха" (и, кстати говоря, очень даже неплохой), вышел из дома и достиг места работы за рекордные полчаса, потратив минутку на покупку свежей газеты в киоске на углу.

У дверей его приветствовал охранник, махнув рукой старушке-гардеробщице, Какаши поднялся на свой этаж.
Отметив узор плитки и оставленную невесть кем ночью лужу в углу, Какаши, достигнув своего кабинета и бросив газетный лист на рабочий стол, первым делом открыл окно, что выходило во двор.
Уже через несколько минут он услышал тихий говор и смех первых (как говорили учителя-филологи, "ранних, словно весенние пташки") учеников, направляющихся на занятия.
Какаши улыбнулся: ну чего им не спится?..

И тут его взгляд упал на несвойственный окружающему его пространству предмет: одинокий кораблик из тетрадного листка, своей синей клеткой будто намекающий на что-то.
Какаши скривился недовольно, и кораблик чуть было не отправился в мусорное ведро.
Одумавшись, сенсей поднес листок к глазам: на бумаге ему почудилось какое-то яркое пятно.
Им оказалась невинная клякса, а за ней - видимое лишь на свет загадочное слово: "любовь". Не поднеси Какаши кораблик к себе, и его истинное предназначение осталось бы для него загадкой. Впрочем, и выкини он его в окно... тогда эти неровные буквы, знакомый почерк - все стало бы чужим, и принадлежать ему, Какаши, уже бы не смогло.
Как это было в духе Суйгетсу.
Моргнув, Какаши поздновато спохватился: тонкая бумага выскользнула из рук, угодив на холодную плитку.

За окном кто-то крикнул "лови его", и Какаши улыбнулся.

И в этот самый момент в дверь постучали.

- А, ранняя пташка! - завел ладонь с крепко сжатым в ней корабликом за спину сенсей, приветливо улыбаясь вошедшему.

- Можно? - осторожничает тот, белые пряди волос неряшливо убраны за уши. - Вот то, что вы дали мне на дом.

Суйгетсу, один из учеников этой школы, один из учеников Какаши, рассеянно потирает глаза кулачками, и Какаши понимает, что был слишком требователен.
Вчера он мало того что попросил - потребовал! - Суйгетсу прийти и помочь ему, но еще и дал ему стопочку тетрадок на проверку на дом.

- Надеюсь, ты не провел за ними всю ночь? - с запоздалой заботливостью интересуется учитель, в то время как Суйгетсу, бодро встряхнувшись, мгновенно сбрасывает с себя усталость прежде чем ответить вежливым отказом со значением согласия.

Как это похоже на Суйгетсу - двусмысленность во всем...

Сейчас, глядя на ученика, Какаши мог мгновенно отметить каждое из его недосказанностей: и наивно приоткрытые плечи, будто бы случайно торчащий своей полнотой карман брюк, откровенно с умыслом убранные волосы, чтобы открыть виду линию шеи, и ремень сумки, оставивший на светлой коже алую полосу. Даже взгляд как будто фиолетовых и широко открытых глаз наводил на мысли о заговоре: то ли с будто бы поддельной белизной длинных волос, то ли с педантично таинственным разделением челки на ровные пряди.

- Сенсей? - уточнительно-вопросительно говорит Суйгетсу, поправив сумку на плече - словно соразмеряя контраст длинных худых пальцев с неприлично сурово оставленными ею следами.

- Да, можешь идти, - рассеянно отвечает Какаши, всего лишь взглядом провожая уходящего за дверь с полупрозрачной вставкой, то ли из стекла, то ли из льдинок.

Темный силуэт за нею будто бы оставил на ней свой незримый, но еще ощутимый обрис, но фигура за ним легко качнулась, и, будто на ветру, под воздействием сотен других таких же (или же совсем непохожих?) фигур устремилась куда-то вдаль, от маленького кабинетика Какаши на энном этаже.

Вновь вытащив на свет бумажку, смятую по выдуманным маршрутам теми самыми тонкими пальцами, Какаши задумчиво наблюдает, как солнечный луч делает почти видимой мистическую надпись в черном пятне.

- Это все от недосыпа, - убежденно говорит он.

Кабинет, кажется, вполне с ним согласен. И только окно упрямо восклицает голосом одного из студентов за ним:

- И ты еще сомневаешься!..


***




Суйгетсу растеряно рассекал толпу маленьким корабликом в реке школьных коридоров перед началом занятий. Было скучно. Сегодня идти пришлось одному - Саске, по видимому, несмотря на свою маниакальную тягу к знаниям, посещать занятия с Наруто под ручку явно не планировал. Суйгетсу его прекрасно понимал, но простить не мог. Даже Карин ему сегодня не попалась. Может быть, она просто не увидела рядом с ним Учиху и решила улизнуть?..
Вечно они так. Женщины.
Вздохнув, Суйгетсу поежился: не взяв с собой ничего наверх, он вдруг понял, что наступила осень, а осень - значит, холод.
Даже Какаши... Зря он решил, что это было в тягость для него: Суйгетсу был рад, во-первых, помочь, что бы он там не говорил вслух; во-вторых же, ему нечем было заняться, так что он неплохо убил время вчера... до трех ночи... Зато теперь у него есть некоторые навыки в проверке тетрадей, и...
Зевнув и остановившись, Суйгетсу достает телефон, чтобы свериться с расписанием. Да, это точно нужный кабинет.
Но в нем еще никого не было, кроме Гаары-сенсея.
Выглядел учитель неважно: обычные круги под глазами, объяснявшиеся "анатомической особенностью, передавшейся от деда", сегодня выглядели особенно жутко.
Суйгетсу в голову той самый "ранней пташкой" залетела глупая мысль: а вдруг Гаара-сенсей влюбился?..
Почему бы и нет, он ведь не намного старше их самих, выпускников...
Хихикнув еле слышно и поздоровавшись (ответом был хмурый кивок), Суйгетсу занял себе место, кинул сумку на пол и достал ручку. Гаара бросил на него странноватый взгляд. Заигравшись с колпачком, Суйгетсу и не заметил по началу: он занял то место, где обычно сидел Удзумаки Наруто-кун - но ведь его не было, да и без Саске Ходзуки не было смысла и желания придвигаться поближе к доске.

Прошло несколько минут, верно, но они все так же оставались наедине. Почувствовав некую неловкость, Суйгетсу, вспомнив кое-что, решился задать сенсею вопрос:

- Как там наши Наруто и Саске?..

Сенсей, кажется, был весьма недоволен вопросом, но все же ответил:

- А мне почем знать... - и проводил задумчивым взглядом томно-зеленых глаз только что вошедшего в класс Кибу-куна, пока тот, направляясь к своей парте, не задел сумкой стоявший сверху стул.

Больше Суйгетсу вопросов не задавал. Задавали ему - а так, как ответить было нечего... Суйгетсу уже начал подозревать, что учеба без Саске будет гораздо более тяжким испытанием, чем он предполагал.


***
День 3: Доброе утро.


— Вот они — смертные, — продолжал Смерть. — Всё, что у них есть — совсем немного лет в этом мире. И они проводят драгоценные годы жизни за усложнением всего, к чему прикасаются.

Терри Пратчетт


Саске сидел на кровати в позе лотоса и напряженно размышлял. Размышлял - значит думал, но думать серьезно в данный момент его мозг ну никак не желал. А все потому, что в опасной близости от его, кхм, тазовой области тела находилась чья-то (страшно подумать, чья) блондинистая голова.

Ее гордый носитель (ибо обладание подразумевает под собой пользование) крепко спал и думать не мешал, что несколько облегчало задачу Учихи.

В Саске все еще кипела кровь, когда он вспоминал насмешливо-пронзительный взгляд Итачи, к которому на порог вчера весьма некстати они ввалились вместе с Наруто, слегка навеселе, гремя цепью и через слово чертыхаясь. Саске перенял эту привычку у Наруто - или Наруто, напротив, перенял ее у него?.. Сейчас уже сложно было сказать что-либо наверняка - но Саске беспокоило вовсе не это.
Страшно подумать, но (и не на одну, и даже не на две секунды!) ему, Учихе Саске, лучшему ученику, представителю обеспеченной, знаменитой семьи, посмел понравиться (Саске не хотелось бы анализировать эту ситуацию, но выхода не было) Удзумаки Наруто, его школьный враг (не соперник - соперничество определяет соревнование, а в чем с ним мог потягаться дурачина Наруто, Саске не имел понятия), его ненавистная заноза в... в...
Сейчас это сравнение не казалось таким уместным и оскорбительным для того, на кого оно направлено: все дело в такой непростительной близости сонного до бесчувствия тела на его, Саске, кровати.
Между прочим, Наруто был единственным, кроме самого Саске, кто когда либо спал на ней - не стоит упоминать, верно, что он был также практически единственным, кроме членов семьи, с кем в одной постели когда-либо спал Саске-кун.
Впрочем, судя по спокойно-пофигистичному выражению лица Наруто Саске догадывался, что его "партнер" ("черт, как же мерзко!") не столь невинен в этом отношении, сколько умница-разумница Саске. И это бесило еще больше.

Без сомнений, увидь сейчас кто-нибудь эту парочку на кровати, мысль о том, что это просто красный как рак Саске-кун стережет сон Наруто-куна была бы вполне естественной и закономерной: Саске, как человек умный и способный рассуждать логически, также мог бы домыслить кучу других возможных мыслей, допустимых в подобной ситуации сторонним наблюдателем - от этого он краснел и злился еще больше, а злясь, он лишь распалялся, накручивая себя, что никак не помогало вспомнить все и разложить по полочкам события прошедшего вечера и ночи.
Видите ли, сейчас, находясь в своей квартире, своей комнате и своей (пусть и чуть ли не "оскверненной" теперь в его сознании) кровати, Саске понимал лишь одно: когда Удзумаки наконец-таки проснется, придется глядеть ему в глаза; кроме того, им придется спуститься вниз, а это значит, что вероятность встретить Итачи равняется приблизительно 50%. Не хотелось Саске ловить на себе насмешливые взгляды а-ля "я знаю, а ты нет" - этого от брата Саске-куну хватило еще в детстве.
Сконцентрировавшись, Саске невидящим взором уставился в противоположную стену: полка с книгами на своем привычном месте сверкала бы извечной чистотой, если бы Саске ночевал здесь прошлые сутки - Наруто наверняка бы решил, что "и этого более чем достаточно"; выбранные Итачи с Дейдарой, как "художника с гением" обои, которые, тем не менее, всегда нравились младшему брату вышеупомянутого "гения", как и всегда, идеально гармонировали с узором мягкого ковра и цветовой гаммой мебели; оно коварный солнечный зайчик, который, мелькнув по знакомым узорам и изгибам, остановился на очень непривычном, чужом и непонятном объекте: на лодыжке лежащего лицом вниз Наруто на столь любимом Саске, лучшем постельном белье (после его, вероятно, придется ликвидировать - лучший вариант: сжечь во всеочищающем огне), побежав выше, выше, сначала медленно, будто разгоняясь, в после в считанные мгновения достигнув края рубашки и...

Застонав обреченно, Саске с досадой упал на постель, поза лотоса, разрушенная, утонула где-то в районе коленок. Покачиваясь, как на волнах, на энергии поднятого падением Саске возмущения, Наруто сквозь сон улыбнулся, смешно сморщив до чего же противно вздернутый нос.

- В конце концов, что именно я сделал такого, чтобы беспокоиться об этом? - Прозвучало это бормотание даже не как вопрос, а как утверждение, и родные стены, смолчав вежливо, будто давая согласие, сделались чуточку светлее в темных глазах младшего сына семейства Учих.

На Саске вдруг напала такая лень, что даже повернуть голову, чтобы взглянуть на находящееся в опасной близости, но такое незащищенное и открытое для наблюдений и исследований, наверное, в первый и последний (а вот это спорно) раз, казалось проблематичным. Нега студента, которому не нужно вставать в определенную рань и направляться на занятия. С Саске ничего такого обычно не бывало, и потому он отметил про себя пагубное влияние не столько выпитого ранее алкоголя ("всего ничего ведь, ну"), сколько собственно спящего блондина, мирно раскинувшего сейчас щупальцами свои весьма объемные конечности на его, Саске, территории, на личной постели.
Мысли, собираясь в мохнатые клубки, сами по себе расползаясь, из четко и логично сконструированной тетрис-стены, где каждый кирпичик идеально правильной геометрически выверенной формы паззлом входит в общую мозайку, составляя и являясь составимым целым, превратились в несостыкованных, неподходящих друг друг геометрически неверных пузатеньких "пушистиков"-клубочков - Саске почему-то представлялось, что у них есть глаза и способность прыгать подобно их настоящим мячам-собратьям, смешно спотыкаясь друг о друга и кувыркаясь в "воздухе" его разума и чувств.

Даже злиться сейчас стало как-то лень. Лениво улыбнувшись, Саске лениво потянулся в своей (бесспорно!) донельзя располагающей к лени кровати, и веки сами собой лениво опускались, готовясь проецировать на себя свои ленивые-ленивые, раннеутренние пушистые сны.


***
Флэшбэк-часть: немного об Итачи и Дейдаре.


Миллионы людей страстно желают бессмертия,
однако не знают,
чем им заняться в дождливый воскресный день.
Артур Блох


Дейдара, сжимая в руках блокнот и стержень, в нетерпении оглядывался по сторонам: то на дверь, то и дело дребезжащую специальным звоночком о прибытии посетителей, то в большое, но безнадежно мокрое от осеннего серого дождя окно. Маленькое кафе напротив одного из кинотеатров (с лучшим в городе попкорном, если судить по рекламе) было их любимым местом встречи, но Итачи... Нет, он не опаздывал: просто Дейдара пришел слишком рано и теперь не мог найти себе место на мягкой обивке их "пилотной кабины".

Наконец, звоночек зазвенел будто как-то по особенному, и донельзя унылая фигура, мокрая насквозь - словно только что из океанариума без стекол, - аккуратно свернув потрепанный в борьбе со стихией зонтик и брезгливо (в свойственной только Учихам, наверное) манере смахнувшая невидимую пылинку с эполета черного пальто, прошла к знакомому месту встречи, упав на кожаную обивку напротив Дейдары небольшой, но крайне... хвостатой, кометой.

Пока Итачи, медленно расстегивая непослушные пуговицы, роняя капли воды с самых кончиков волос, с раздраженно-серьезной моськой смотрел в окно, раскинувшееся перед ними панорамой настоящей осенней безысходности и человеческой глупости - в данный момент выражавшейся в том, что люди, упрямо решившие бросить вызов природе, пытались сражаться с ливнем и ветром, и результаты этой борьбы являл собою в данный момент Итачи, - Дейдара несколько раз порывался заговорить, но ни звука не прозвучало на протяжении нескольких еще минут, кроме привычного звона колокольчика и шума улицы (поправка: затопленной улицы) за окном.

Наконец Итачи, справившись с одежкой, серьезно посмотрел на сидящего напротив друга.

Сложив руки замком и аккуратно опустив их на полупрозрачную столешницу, Учиха - даже немного угрожающе - чуть наклонился к потенциальному собеседнику, так ничего и не сказав.
Тут Дейдара не выдержал - все равно глаза, черные, бездонно-бездушные глаза Учихи Итачи говорили за хозяина куда эмоциональнее слов.
Взорвавшись противотанковой миной, Дейдара эффектно качнул гордой головой, подняв за собой золотистый брызг блондинистых волос:

- Ненавижу, когда ты делаешь так! Неужели так сложно иметь хоть какие-то чувства и эмоции?!

В ответ Итачи только ухмыльнулся чуть слышно:

- Ты, без сомнений, весьма эмоциональное существо, - о этот несравненный сарказм Учих! - а, так как я непосредственно имею тебя, то...

- Перестань издеваться! - сказал Дейдара так громко, поднявшись с места и с силой опустив ладони на хрупкий столик, что посетители за соседним столиком - группка школьниц, сейчас больше похожих на мокрых куриц, чем на обычных среднестатистических девиц, - испуганно вздрогнули (и без того дрожа), и хором уставились на немного пристыженного своей горячностью блондина и невозмутимого брюнета "под ним", сложившего руки на груди с изящностью опытной модели.

Когда девушки, "обнаруженные", перестали глазеть на эту несомненно странную и наверняка весьма привлекательную в их глазах парочку, Дейдара, который продолжал нависать над бедной столешницей без малейших сомнений в ее надежности и силе, обреченно опустил светлую голову, издав звук, похожий на сдувающийся воздушный шарик.
Итачи улыбнулся:

- А я что говорил?

Кажется, злиться у Дея сил уже не осталось, а потому он просто плюхнулся на свое место, с огорчением отметив про себя, что теперь оно не столь нагретое и, соответственно, уютное, как прежде.
Отвернувшись в сторону большого, как мир за ним, голубоватого окна, Дейдара начал сосредоточенно считать проходящих мимо пешеходов с зонтами или без. Когда число зонтоносящих перевалило за двадцатку, пока Итачи, который наблюдал за другом с внимательностью экспериментатора, наблюдающего эксперимент, не отводя глаз рассматривал его с чрезмерной, по мнению самого Дейдары, тщательностью, Дей возмущенно спросил:

- Ну что?!

Через несколько секунд они уже смеялись вместе.



***



- Так значит, ты уезжаешь.

- Ты знал, что это случится. - Помолчав, Дейдара добавил: - У меня нет семейного дела и громкой фамилии, как у тебя!

Дейдара запнулся на полуслове.
Было некрасиво попрекать Итачи собственными комплексами, особенно теперь, перед отъездом.

Итачи очень серьезно рассматривал свои сцепленные вместе пальцы рук. Только нечто неуловимое, выражение меж глаз, незаметная взгляду чужого складка на переносице, говорило Дейдаре о том что Итачи... расстроен. Этот вопрос всегда интересовал его - зачем все скрывать?..

Итачи был, по мнению друга, самым скрытным человеком на этой земле, самым замкнутым в себе, ведущим себя по-свински надменным ублюдком. Впрочем, последнее было не совсем правдой - но именно такое впечатление он неизменно производил на любого, кто когда-либо бросал на него взгляд.

Пожалуй, только Дейдара - и еще, может быть, младший брат Итачи, Саске, такой же Учиха и по воспитанию, и по внешности, - знали по-настоящему истинную сущность Итачи.
Дейдара мог бы перечислять его достоинства бесконечно. Но недостатки, чье количество пропорционально им соответствовало, упоминать вслух было куда приятнее.

- Ты... бесчувственная эгоистичная сволочь... заставил прождать столько времени в этом дурацком кафе... И что, что я сам выбрал его?! Твоя вина в том, что пошел дождь! Не будь ты таким засранцем...!

Последнее он, как и всегда, договорить не успел: язык взяли в в захват теплые губы.
Саске, в чьем, вместе с Итачи, который оставался "за старшего", распоряжении был дом, считал, что они чересчур громко ссорятся, но никогда не обращал особого внимания на слишком громкие крики. Несмотря на то, что он Учиха, да еще и в этом году перешел в выпускной класс и учится чуть ли не лучше всех, он такой недотепа!

День 3: Опоздавший.


На заметочку: о своих чувствах лучше говорить людям до того, как они умрут.


- Да? - торопливо пролепетал голос в телефонной трубке.

- Алло? Это вы, Минато-сан?..

Минато рассмеялся, узнав собеседника.
Сейчас, с утра еще, мир казался слишком сонным, но учителя, несомненно, уже несколько часов как на своем не совсем одиноком, но таком непростом "посту" - в школе, на занятиях. Поэтому Минато-сану показалось, что все хорошо, и потому он легко ответил:

- Гаара-кун, что-то случилось в "Конохе"? А Наруто нет, так что...

- Где он? - нетерпеливо спросил Гаара-сенсей, перебив старшего. - С ним все хорошо?..

Да, и Гаара уже понял - это было сказано слишком опрометчиво, что называется, "выдавая его с головой". Но Минато-сан ничего не заметил - он считал вполне естественным видеть такую братскую заботу Гаары по отношению к "малышу Наруто".

Они были знакомы чуть ли не с самых с пеленок Наруто. Гаара был чуточку старше Дейдары, но эта разница не была очевидной - он, как путешественник во времени, лет с восемнадцати казался одинаково взрослым. Но дни идут, и вот уже он - учитель в школе Наруто, а Наруто - его ученик. Что может быть лучше с точки зрения родителей Удзумаки?

Кушина до сих пор на всех семейных праздниках вспоминала различные истории из детства "своих мальчиков" - члены семейства Удзумаки справедливо полагали, что так заведено во всех семьях, не учитывая тот факт, что Кушина-сан такая только одна. Наруто одинаково не любил все эти истории и каждую из них: приелись за долгие годы, но о Гааре всегда вспоминал с нежностью, которой подчас не испытывал к настоящему своему старшему брату: Дейдаре больше бы подошло самому быть младшим, с его неугомонным взрывным нравом и детской непосредственностью во взгляде. Впрочем, не все так плохо, с Дейдарой, но...
Но все же Гаара всегда был желанным гостем в семействе Удзумаки.
На то была даже своя, особенная причина - одна из того, о чем так нравилось повествовать гостям и просто всем, кто готов был слушать, Кушине-сан: когда-то даже были моменты и ситуации, когда кроме Гаары никто не мог успокоить или даже усмирить, в общем, совладать, с Наруто. Он не был таким уж простым ребенком, и многое из того, что он делал или даже говорил, просто не укладывалось в голове у его добропорядочной родни: допустим, в детстве Наруто частенько разрисовывал во все цвета радуги дома соседей, выдирал с корнями цветы с клумб, короче, безобразничал, как желалось.
Малышом Дейдара любил посидеть где-нибудь в сторонке и порисовать - естественно, на бумаге, а не на чужих или своих стенах, - поэтому, что делать с непоседой, для Минато и Кушины оставалось загадкой; как и то, как справлялся с ним Гаара-кун.
Возможно, поэтому Наруто и вырос "обормотом", как иногда в шутку называла его мать, а Дейдара... "Дейдара - хороший мальчик", - говаривала, вздыхая, бабушка Мина, соседка, со смирением во взгляде закрашивая испорченный Наруто забор.
На это младший Удзумаки обычно только показывал язык, надувая щечки.

- Но ведь и Наруто-кун тоже хороший, - улыбаясь, отвечал, скорее для Наруто, чем для старушки, поспевающий в самый нужный перед "разрыдаться" момент Гаара, поднимая своего теперь уже улыбающегося любимца на руки.
"Верно?"

Дрогнула рука, и Гаара-сенсей поспешно положил трубку, услышав неровные и чересчур громкие гудки.

"Наруто с Саске-куном, Гаара-кун. Кстати, ты зря беспокоился - Саске-кун так понравился Кушине..."

Наруто. С. Саске.

Конечно, Гаара знал, что те дни давно в прошлом, что для Наруто они почти ничего не значат, потому что тогда он был еще слишком маленьким, чтобы чувствовать по-настоящему. Гаара знал, что Наруто вырастет и найдет себе новых друзей, что Наруто повзрослеет, и встретит на своем пути кого-нибудь, кроме него, кроме Гаары, но...

Гаара и не подозревал, что малыш Наруто уже повзрослел. Тот, кто весь урок мог наблюдать за облаками в полураскрытое окно, качаясь на ножке стула и лениво улыбаясь или переругиваясь со сверстниками, просто не укладывалось в голове, что и он мог повзрослеть...

Конечно, это не было заметно, этого вообще пока еще не было, но Гаара чувствовал это. Чувствовал... угрозу для себя со стороны младшего Учихи. Чувствовал его силу, власть, молодость и красоту. Власть над людскими сердцами, власть над ненавистью, над ощущениями Наруто. Молодость, кипучую энергию вседозволенности, вернее, "всевозможности", свободы неполных восемнадцати-девятнадцати лет. А он, Гаара, всего лишь сенсей в близкой от дома старшей школе...
Чувствовал ревность.

А он, Гаара...
Даже не смог сделать что-либо... То же мне, сенсей.
Не смог сделать что-либо... Сдался, словно немощный старик, словно Гуливер среди юрких и прытких лилипутов. Ловкость рук, и никакого мошенничества.
Его обставили.

Гаара, вздохнув глубоко, медленно поднялся с кресла, с трудом отрывая взгляд от блестящей трубки телефона на столе перед собой, будто надеясь, что он зазвонит, и чей-то приятный и теплый голос скажет, что оковы разрушены, что цепи больше нет...
Прозвенел звонок, и двери в класс послушно открылись, впуская опоздавших учеников и неуспевшего учителя.

Гаара знал, что проиграл.
Ответ Минато был излишним - Гаара догадывался, что с Наруто сейчас, несомненно, все хорошо.
День 3: Предчувствие.


Ненависть, если говорить о ней с философской точки зрения, есть вечное отрицание, а с точки зрения чувств — это один из видов атрофии, поскольку Ненависть умерщвляет всё, кроме самой себя.

Оскар Уайльд


Наруто пытался дышать ровно и спокойно. На удивление, получалось. Он где-то с полчаса назад перевернулся на другой бок, и с тех пор старался не двигаться.
А все потому, что рядом с ним сидело Оно. Форменное чудовище, демон.

Наруто даже стало страшно, чуток - но, словно отважный самурай, Наруто себе в этом не признавался.
Он третий день закован одной цепью с этим человеком. Саске Учиха, столь ненавидимый и презираемый.
Всего третий день, и всего пара рюмок... Или больше?

Наруто боялся, но не потому, что Саске пугал. Нет, его страшило другое, а именно внезапно появившаяся приязнь к угрюмому брюнету.

И именно поэтому Наруто сейчас пытался сойти за спящего - одновременно удивляясь, почему "Саске-теме" не разбудит его грубым пинком, как живо представлялось.
Наруто вообще ничего в нем не понимал, и осознание этого, свалившееся на парнишку мертвым грузом, пугало и зачаровывало.
Столько лет он видел врага, а теперь вдруг, после трех дней, видит во враге друга?
Ведь они так лихо подрались в тот самый, "последний", день.
Наруто хотелось, чтобы все было, как прежде. Простая ненависть, простые чувства. Без самокопаний и непоняток. Без неожиданных открытий и без... без прогулок и пьянок наедине, только вдвоем, как будто кроме злосчастной цепи их связывает нечто большее.
Друг?.. Наруто не знал, но ощущение ответа "да" на столь нелегкий вопрос, сидевшее где-то в блондинистой голове, пугало не на шутку.

Саске, постигающий дзен на расстоянии вытянутой от него руки, нетерпеливо заерзал вдруг.
Наруто почему-то подумал о его ягодицах - шелк дорогущей, наверно, пижамы так смешно обтягивал их, он заметил это еще ночью...

Покраснев с головы до пят, Наруто в отчаянии дернулся, пряча лицо поглубже в подушку, думая о том, могут ли спящие краснеть, и не выдаст ли это его невинный обман.

Саске ждал, пока Наруто проснется, а Наруто ждал, когда Саске устанет ждать.

Постель приятно пахла кондиционером для белья, словно в заезженной рекламе, но избыток запаха, бьющего в нос, если уткнуться им в белую наволочку, раздражал до желания убить.

В какой-то момент Наруто готов был все послать к черту и вскочить, не пряча глаза, но тут острым колышком кольнуло возникшее в мыслях воспоминание.
Они с Саске - только подумать, они с Саске! - сидят в кинотеатре, словно любовная парочка, и их пальцы изредка соприкасаются, когда они берут попкорн из общей чашки посередине.
Только что цепь не гремит, как было бы в фетишистском порнофильме.

Наруто передернуло - страшно подумать, что было бы в подобном видео, будь оно про... мужчин.
Нет, ничего особенно против этого он не имел, как говориться, мама его не таким растила - но чтобы применительно к себе? Нет, да никогда.

Однако мозг словно решил посмеяться над своим глупым "носителем", напомнив о чьей-то пижаме...

Глухо застонав, Наруто что есть мочи замотал головой, лохматые пряди цвета яркого летнего солнышка стояли торчком.

- Эй, ты наконец-то проснулся, олух? - услышал блондин надменно-высокомерный, такой ненавистный до сих пор голос. Отметив про себя, что хоть что-то не изменилось - и то хорошо, - Наруто лениво приоткрыл один голубой, под стать весеннему небу и парням, против которых ничего не имел Наруто, сонный, но с таким задором горящий глаз, и дерзко и содержательно ответил:

- Не твое дело, умник.

Саске ответил презрительным хмыком - совсем как в школе.
Наруто даже чуток отпустило: словно все его "опасения" вдруг оказались позади. Хотя, он и сам не знал, чего опасается.

- Пошли, - позвал Саске, поднимаясь с места. Наруто с удивлением и некоторой досадой отметил про себя, что та спокойная, буддийская, что ли, поза, очень шла ему. Но, так как Наруто даже не шелохнулся, Саске пришлось немного наигранно дернуть за тонкую цепь, повисшую между, и еле слышимый лязг совпал по звучанию с воплем отчаяния Удзумаки.

- Пойдем, - повторил Саске-кун, терпеливо ожидая у постели. - И без того все утро спал, как будто других дел нет...

Недовольное бурчание всегда казалось Наруто одним из самых возмутительных стилей выражения эмоций посредством речи у Саске, и потому он вдруг, на автомате, весьма злостно парировал:

- А ты что делал, смотрел на меня, пока я сплю?!

И только после, когда эти нелепые слова вырвались из его уст, Наруто понял, какой сакральный смысл в них заложен, и торопливо прикрыл обеими руками рот, дабы не ляпнуть чего-нибудь еще, столь же глупого и недопустимого, пока есть возможность.

Саске же ничего не заметил, только поднял в изгибе точеную бровь. Он оставался таким же невозмутимым и потому возмутительным, как и всегда.
Он говорил действиями, не тратя понапрасну слов. И сейчас он, многозначительно промолчав, направился к двери, увлекая за собою и Наруто, как зверька на поводке.

Пока Удзумаки осыпал его всевозможными проклятиями и сыпал придуманными на ходу прозвищами, Саске думал о том, что теперь точно знает только одно: он никогда не хотел себе младшего брата.
Услышав звон чего-то внизу, предположительно на кухне, Саске обреченно приложил ладонь ко лбу.
Интересно, а что думает об этом Итачи?..


***
День 3: Близость и близкие.


Я не знаю, где ты, и поэтому вижу тебя повсюду.
Тонино Бенаквиста.


Итачи казалось забавным, что его брат сейчас лежит в одной постели со своим одноклассником, здесь, наверху, и Итачи знает об этом - а если еще и учесть, чьим младшим братом был этот самый одноклассник, то...
Просто умора.
Но по Итачи всегда сложно было понять, смешно ему или не очень.
Поправив очки, он встряхнул в руках газету. В последнее время зрение стало совсем ни к черту. Хотя, все как один утверждали, что ему очень идет это: гнутые дужки, блестящие стекла. И все же на людях Итачи предпочитал появляться без очков.
Только разве младший брат - это "на людях"?

Макнув серебряную ложечку в ярко-красный ягодный джем, Итачи задумчиво уставился на передовицу: ничего интересного.

И все же, стоило подумать об этом серьезнее...

Когда Тсунаде-сама позвонила и сообщила обо всей это странной затее, она употребила очень необычную фразу: "Вы не будете против?".

Конечно, Итачи был против.

И конечно, увидев вчера скрытый под блондинистой челкой ярко-голубой глаз из-за спины брата, Итачи почему-то вспомнил все имена дьявола - естественно, в своей голове.

В голове Итачи плясали черти, и это тоже было вчера.
Вчера у них была годовщина, у них с Дейдарой.
Так что Итачи был, в принципе, рад, что Саске вернулся... нетрезвым - так он явно не запомнил, в каком именно состоянии был сам Итачи.

Вздохнув, обремененный обязанностями старшего в семействе Учиха небрежно сложил газетный лист и аккуратно положил его на стол рядом с пустой хлебницей.

Глупая ситуация, донельзя глупая.
Хорошо, что Саске никогда не узнает (если только у этого желтовласого чудовища не возникнет желание поведать ему) о том, что и они когда-то были... были вместе в комнате Саске наверху.

Они. Были. Вместе.

Фыркнув, Итачи взялся за нож. Нечего раскисать!
Подумаешь. Больно он нужен, этот...

Дей-да-ра.

Воображение тут же нарисовало тысячи самых разнообразных положений тела носителя этого дьявольского имени.
Дей-да-ра.

Нож полетел в мойку, когда бекона оказалось достаточно для них обо...
Черт. Итачи вдруг вспомнил о голубоглазом госте наверху.Что за дурацкая затея?..
"Сковывать" двух почти взрослых парней, да к тому же потенциальных "врагов"?
В школьную вражду Итачи не верил, но он прекрасно знал, что такое страсть.

Но вот что было вчера...

Когда, мокрые и пьяные, подростки постучались в его дом, он поначалу понял только одно: Саске-кун, ухмыляясь, практически несет на плечах, обняв, как брата, Наруто-куна. Наруто-куна, того самого, на которого относительно недавно у него не хватало матерных слов в его весьма богатом лексиконе.

Кто его знает, может, это и вправду работает?..

Конечно, Саске не знал, что Итачи знает о нем так много. Но, каким бы невозмутимым, высокомерным и незаинтересованным не казался Итачи, он всегда будет его старшим братом, а следовательно, будет защищать младшего.
Итачи считал это вполне разумных, хотя и не справедливым: каждый раз, когда родители уезжали куда-нибудь, будь то командировки или срочные вызовы, они все оставляли на него, на Итачи. Иногда Итачи хотелось вновь почувствовать себя ребенком, беззаботным и безответственным, но он понимал, что никогда и не был таким - "вновь" этого не будет. Он всегда был старшим, он всегда отвечал за братишку.
А вот Дейдара был совсем другой...
Вспоминая Дейдару, Итачи не мог припомнить человека, который относился бы к своим обязанностям и установленным правилам более наплевательски. И тем не менее, Дейдара оставался Дейдарой: заботливым, нежным и обаятельным.

Помотав головой для верности, Итачи мысленно поругал себя за эти раздумья - во всем была виновата вчерашняя годовщина. Конечно, на самом деле он не думает о своем бывшем так часто, конечно, он не обращает внимания на всех и вся, конечно, он - просто железная машина на пружинах и болтиках, машине наплевать, есть ли у нее брат, возлюбленный, который сейчас час , и почему птицы улетают на юг...

Вздрогнув, Итачи торопливо плюхнулся обратно на стул - послышались голоса.
Проснулись, значит. Могли бы еще немного понежиться в кроватке.
Итачи не мог отнестись к этой ситуации более саркастично при всем желании.
Быстро смахнув крошки, будто добавляя последний штрих к очередному шедевру (как это делал художник Дейдара), Итачи с удивлением обнаружил пролитую воду в том месте, где сам стоял только несколько секунд назад, опираясь руками о дерева стола.
Надо же, и как он не заметил.
Бекон напомнил ему, что очки - идеальное оружие для невозмутимого старшего брата.
Сделав вид, что откладывает газету в сторону только сейчас, Итачи не спеша обернулся на топот босых ног, и поправил на переносице очки, одним движением сразу же сделав два тактических хода: показав свое превосходство и... просто поправив очки.
Саске на цепи выглядел, словно нашкодивший щенок.

- Ну, здравствуй, брат.

***


- Дайте, пожалуйста, этот.

За окном – ужасная гроза.
Теплая осень сдалась на милость победителю-мраку.
Холодно.
Не спасает даже его шарф…

У Дейдары была немереная куча (и маленькая кипа вдобавок) дел. Нужно было разрулить с учебой, распаковать вещи и разобраться в себе.

Вчера на очередной студенческой вечеринке к нему подошел невероятно симпатичный парень. Первокурсник, наверное – его Дейдара почему-то еще не видел.
Сложно сказать, о чем они говорили, но…
Домой Дейдара вернулся один.

У него был такой шанс распрощаться со всем этим!
Просто позвонить и сухо процедить: «Я изменил тебе, теперь мы больше не…»

Но они и без того «больше не». Вот только…
Он видел чуть позже, как то первокурсник уходил с Джоли, главной ****ью факультета.
Но ему было плевать.

За окном – точнее, за огромной витриной – разгулялась злобная стихия. Сейчас она представлялась молодому художнику кошкой, выгнувшей лоснящуюся спину, с выпущенными когтями прямо в живую плоть хозяина.
Хорошо быть кошкой. Плохо быть человеком.

Продавец аккуратно высыпала мелочь в монетницу и протянула ему его покупку.

- Приходите еще.

В ее глазах светилась болотным огоньком надежда. Глупенькая.

Когда за ним брякнул колокольчик входной двери, мир уже перестал быть по-прежнему враждебным и даже меланхолично пустым.

Напротив уже посещенного им магазинчика на Шестой находилось маленькое уединенное кафе, чем-то напоминающее их место. Атмосферой, неуловимым запахом вкусностей, или цветом обивки сидений?..
Было холодно, но Итачи не привык жаловаться, а значит, не станет и он.
Дейдара уверенно пересек проезжую часть, и колокольчик – теперь уже новый, другой – зазвенел вновь. Какой-то поминальный звон.

Выбирая место, Дейдара почувствовал себя плохо: в уютно бежевом углу сидела уютная парочка, первокурсник, что подходил к нему вчера, и ненаглядная Джоли в кофточке цвета вызывающей рвотные рефлексы фуксии.

А вот у окна спокойно.
Поглубже спрятавшись в капюшон, Дейдара пытался увидеть за стеклом знакомый пейзаж: дома, улицу, вывески, все так, как было, когда напротив него сидел он.

Иногда Дейдара смеялся над его привычкой поправлять очки, усмехнулся и сегодня.
Только смеяться было не над кем.

Когда официантка принесла кофе, столик уже занял кто-то другой.
Дейдара очень плохо запоминал номера, поэтому сейчас он бежал домой, хотя телефон всегда находился в правом кармане.
День 3: Утро на двоих.


- А я, Пат... у меня, конечно, есть недостатки, и я всего лишь шофер такси, но...
- Ты мой самый любимый, ты воруешь булочки и хлещешь ром. Ты прелесть!

Э.М. Ремарк. Три товарища


- Саске-е-е! - Наруто капризно стукнул по столу кулачком.

Саске лениво поднял голову: дескать, чего тебе?

Стоял на удивление жаркий осенний день. Осенний, потому что желтые листья падали с деревьев за окном, за чем можно было прекрасно наблюдать с того места, где обосновались "скованные": кухонный стол. Итачи давно ушел куда-то (Наруто даже не мог сказать точно, находился ли старший Учиха все еще в доме или действительно ушел восвояси), кофе давно было выпито, а булочки - съедены, и ничего, кроме как сидеть и млеть под косыми лучами теплого солнышка, не оставалось.

Но Наруто уже придумал хитрую затею, о чем и поторопился сообщить своему "старому врагу"; Саске нетерпеливо осадил его:

- Я больше с тобой на людях появляться не собираюсь, даже не надейся! - и отвернулся рассматривать магниты на большом холодильнике.

Наруто несколько секунд осмысливал услышанное, а после... покраснел. Тихо, будто боясь, что кто-то может услышать, он нерешительно спросил у Учихи:

- А... ты помнишь, что вчера было, а?

Голубые глаза воззрились на немного удивленного робостью вопроса Саске с невероятной надеждой во взгляде.

Саске, лишь чуть решительней, чем Наруто, ответил:

- Ну... Ты что, правда ничего не помнишь?.. - Удзумаки отрицательно повертел головою. - Эм... Ну...

Сказать по правде, и сам Саске помнил все крайне смутно: сначала он за каким-то чертом отправился на киносеанс с идиотом Наруто, потом они с этим же идиотом умудрились зайти в какую-то ближайшую "забегаловку", иначе и не назовешь; все, что было после, больше походило на туман, чем на осмысленные воспоминания. Саске помнил тяжесть чужого живого тела, крепкие объятия чужих теплых рук, но... Все дело в том, что ничего такого как раз таки не произошло: Наруто просто напился чуть больше Учихи, и тому пришлось буквально нести его до ближайшего дома - до своего.

Конечно, раньше с Саске никогда такого не случалось, но он справедливо полагал, что, коли сожалеть не о чем, и думать об этом не стоит. Конечно, разное бывает, но не так он себе представлял свою первую... попойку. А вот Наруто, кажется, не стал первооткрывателем "нового мира наслаждений" вчера ночью: очевидно, для него не в первой было вот так просто напиться, и после... проснуться в чужом доме, на чужой постели?..

Саске скосил на рассеянно хмурящегося Удзумаки (очевидно, в бессильных попытках восстановить хоть что-то из памяти в своей голове - выходило забавно) настороженный взгляд. Кто он вообще такой, этот парнишка с умом не больше наперстка? Пьет за десятерых, орет за сотню, а... Но... Он ведь такой же простой парень, ученик школы "Коноха" (и не самый лучший, если не сказать "худший"), почему же тогда он так отличается от него, от Саске?
Учиха вздохнул. Не было ни сил, ни времени обдумывать это. Надо действовать, и немедленно, иначе Наруто надоест вспоминать и он вновь придумает что-нибудь абсурдное, разумеется, втянув в это и Саске - "будто их что-то связывает". Фыркнув, Саске опасно покачнулся на шатком табурете: смешной каламбур.
Что-то...
Вчера их определенно что-то сблизило, соединило, раз он, такой проницательный и благоразумный Учиха поперся с недообразованным дикарем сначала смотреть фильмы на большом экране на мягких креслах в темном зале, а после - пить в какой-то богом забытый бар в 2 часа ночи.
Тут явно что-то было не так.

- Ну... чем займемся? - старательно нарушил проступившую тишину Наруто, пытаясь, по-видимому, завязать разговор.

- Только не начинай опять! - поднялся со стула Саске, давая понять, что разговор окончен. Хотя, куда он от него сбежит?..

Звякнула цепь, с размаху ударившись о псевдометаллическую ножку стола.
Это начинало раздражать даже обычно спокойного Саске Учиху.
Все это.

- Что "опять"? - неожиданно раздраженно рявкнул Наруто, вновь падая растрепанной головой на блестящую чистотой поверхность стола.

Саске удивленно оглянулся.
Под тонкой футболкой блондинистого нахала явственно проступала вереница позвонков.
Снова те же самые игры? Снова то же, что и было, что он видел в нем всю жизнь, до этого злосчастного... заточения в собственном теле?

Саске развернулся слишком резко, и не заметив, как задел локтем большую кастрюлю на плите, и...

Особняк Учих огласил громкий протяжный вопль боли и ненависти.
Обыденно, неинтересно.
Саске Учиха проклинал всех и вся, стоя на родной кухне, его одежда противно прилипла к телу, обильно смоченная горяченьким, только с пылу с жару приготовленным заботливым братишкой-кулинаром супом.

- НАРУТО, Я УБЬЮ ТЕБЯ!

Прошло несколько минут, прежде чем Удзумаки перестал хохотать, вертясь на стуле и ни минуты не оставаясь в покое; после Наруто, отсмеявшись, прихрюкивая, спросил:

- А я то тут причем?..

Разумеется, в ответ он не получил ничего вразумительного, но зато молча, старательно огибая жирные лужи на кафеле босыми ступнями, он протянул Саске чистое полотенце и банку с чистой прохладной водой, спасая того от ожогов и других неприятных последствий происшествия, кажущегося на первый взгляд даже забавным и простым.

- Ну и что теперь делать?! - нервно тер покрасневшую ногу теперь уже мокрым полотенцем раскрасневшийся Учиха, немного гримасничая от боли.

Наруто пожал плечами и осторожно поднял откатившуюся было в сторону кастрюлю, аккуратно поставив ее около кухонного стола; правда, уже через мгновение Саске с досадой пнул ее, отправив бедняжку в ссылку к закрытому окну.
День 3: Иди за звездами.


Ночью у мыслей есть особенность срываться с поводка и гулять на свободе.



- Во-о-от та-а-ак... - Из Наруто вышла бы прекрасная наседка. Он бережно, чуть поддерживая Саске под руку, вел пострадавшего за запретную дверь. Саске почти что случайно скосил на него взгляд - а, увидев золотистые ресницы на небесном фоне глаз, поспешно отвернулся, закашлявшись. Впрочем, сейчас особой разницы между покрасневшим и теоретически спокойным Учихой не было: ожог давал о себе знать, так что Саске все равно горел, как рак.

"Нет, там нет ничего интересного", - Саске лениво отмахнулся от Наруто, тогда, раньше, когда они только пришли в этот дом, и любопытный блондин пытался заглянуть в любую замочную скважину, не боясь прищемить веснушчатый нос.

"Хах, ванная комната Учихи Саске... Любопытно, оч-чень лю..." - у пьяного в стельку Наруто заплетался язык.

"Вот та-а-ак вот..." - Саске аккуратно уложил его на кровать, ему пришлось толкнуть Удзумаки, чтобы не пустить к приоткрытой двери. В спальной Учихи было не так много интересностей, да и дверей почти не было: только входная и в ванную комнату, да пара шкафов, если их можно назвать дверями. Обычная, в сущности комната - только большая и обставлена со вкусом, а не по нужде. Наруто это было в диковинку, он видел такие высокие потолки только в фильмах "про богатеньких".
Он был не так уж и пьян, как оказалось.

Сейчас там было темно, а лестница наверх (именно: "Наверх", - приказал Саске, как только Наруто вызвался помочь ему с "лечением", на что Удзумаки возмущенно завопил: "Неужели на первом этаже ванной нет, буржуи проклятые!" - но Саске, как и всегда, успешно его проигнорировал), лестница была какой-то чрезмерно длинной и узкой, и долгожданная верхняя ступенька казалась чем-то невыносимо далеким, как звезды на ночном небе.
Звезды. Саске смотрел наверх, когда они возвращались, его вела домой "путеводная звезда" - одна из самых ярких, она сразу привлекла его взгляд, как только он поднял его к небесам, и не "отпускала" до самой до резной калитки у родного порога. Саске любил звезды, и искренне жалел Наруто - ему пришлось смотреть (если он вообще смотрел, а не спал) себе под ноги, на дорогу, а ведь ночь была такой звездной!
Тогда все казалось ярче и... сильнее.
Почему же он пошел с этим пьяницей в кино?..
Теперь этот самый "пьяница" несет его наверх, к звездам - они поменялись ролями.

Саске как током прошибла мысль: как все-таки хорошо быть свободным, идти за звездой, чувствовать рядом тепло чужой руки, взгляд, провожающий и встречающий, просто пойти в кино, не зная его названия, просто смеяться и плакать, ловя сладкий попкорн липкими пальцами - и не позаботиться о влажных салфетках!
Просто пойти и выпить с... Вот тут мысли Саске зашли в тупик: с кем?
В том то и дело - с кем-нибудь!
Саске мучительно поздно осознал, что ему не хватило детства, что его у пай-мальчика, отличника и музыканта, будто бы и не было, что...
Зависть накатила разом, глухая, безосновательная, а потому такая мощная, что младший Учиха невольно закусил губу - у Наруто все это есть, он волен делать, что захочет, и всегда мог это. Неудачник Удзумаки вдруг предстал ему совсем в другом свете, как волшебник или даже сам Сатана, коварный и своенравный, умеющий и могущий то, чего не может он, Саске.
Они достигли последней ступеньки в тот самый момент, когда Саске со вздохом прокусил губу, сказывалось напряжение и боль, а еще эмоции, обида - чувства.
Саске - чувствовал?! Ну уж нет! Скорее ад замерзнет, чем Саске будет так глуп, чтобы переживать из-за... Но... ведь...

- А? Что? - Наруто удивленно схватил своего подопечного за подбородок, заметив на теперь уже мертвенно бледном лице кровь. - Ты когда успел-то? Любишь себе вредить, мазохист? - смуглое лицо озарила коварная усмешка: Наруто всего лишь хотел слегка раззадорить любимый объект насмешек, но Саске только глянул волком и раздосадованно отвернулся:

- Не твое дело, добе.

- Хмм, - теперь Удзумаки наконец-то смог буквально выпустить из рукзлосчастный "человеческий груз", к слову, обожженный и пышущий злобой,и сейчас устало ("Будто вагоны разгружал, а не ме... черт!" - подумал Саске, сам же себя прерывая) облокотился о блестящие перила, "оставив" свою ношу на них же рядом. - Действительно, это больше должно волновать твою подружку, теме.

Щеки Учихи снова приняли угрожающе вишневый оттенок, но этого никто и не заметил: черные пряди скрывали его лицо в своей тени всегда, стоило только ему опустить голову - из-за этого его считали весьма "зловещим", да и Наруто смотрел вниз, на открывающийся вид абсолютно "пустого", как казалось блондину, пространства - семейство Учих, очевидно, придерживалось минимализма в интерьере.

Наконец, Саске решился съязвить в ответ:

- Что, так тяжело? Твоя, - он старательно выделил это слово, - девушка может и не надеяться на твою физическую силу на свадьбе.

Всем прекрасно известен обычай "переноса" невесты беднягой-женихом на руках - вариативно, то от места регистрации брака до питейного заведения, где начнется все веселье, то от свадебного кортежа до венчальной залы, то уже с вечеринки домой, на первую брачную ночь. Именно это и имел ввиду Саске - это почему-то и пришло ему в голову; но Наруто его не понял:

- Эй, ты считаешь, я слабак?! - со всем рвением, на какое он был способен, Удзумаки Наруто схватил опешившего от такой неожиданно бурной реакции (точнее даже, "действенной") Учиху Саске и, ничего не разбирая, буквально понес его на руках "куда-то в сторону спальни".

Саске даже не пробовал сопротивляться, но эта история показалась ему слегка двусмысленной - а вдруг...
Случилось как раз то, чего боялся Саске - на шум и гам из своей спальни, дверь которой находилась напротив, вышел Итачи с белым и пушистым полотенцем через плечо. Понятно, почему он "затих". Саске фыркнул про себя: "Белоснежка". По его еще детским представлениям Белоснежка была такой белой вовсе не из-за генетический мутации, описанной в оригинальном тексте сказки, сколько потому, что "много мылась" - очевидно, по представлениям маленького Саске-куна Наруто с его загорелой и к тому же слегка смугловатой от природы (по сравнению с учиховской белизной) кожей был бы просто неумытым и чумазым дядей. И все это показалось бы очень смешным кому угодно, кроме Итачи, сейчас, здесь, в предложенных обстоятельствах: его брат, немного румяный "от смущения", "пышет страстью" с искусанных от переживаний губ в руках Наруто, чьи глаза горят адским пламенем и руки (неудивительно, такая ноша) немного дрожат - вероятно, от возбуждения.

Наруто терпеть не мог укоров и претензий. С детства принижаемый - то за бедность родителей, то за неугомонный характер, Наруто стоило только крикнуть что-нибудь хоть на йоту "обидное", и он тут же ставил целью своей жизни доказать обидчику обратное, и не успокаивался, пока не выходило, как он того хотел. Не прокатывало только с Саске: именно поэтому у Наруто внутри все кипело, стоило только упомянуть злосчастное имя - Саске. Раньше.
А сейчас он уже нес его на руках. Ему почему-то верилось, что уж сейчас-то он точно сможет доказать, сможет оправдаться, сможет заставить понять - не важно, что это был "тот самый Саске-теме", главное, что был, и хотелось.
Поэтому он пулей пролетел мимо изумленного Итачи, на ходу выкрикнув извинения, и пронесся мимо него прямо в спальню его младшего братца, пыхтя, как какой-то невиданный зверь.

"Хмм, а Саске-то по моим стопам пошел, засранец. Не дождутся родители внуков..." - промелькнуло у Итачи в голове. Задумчиво вытирая руки о полотенце, он поспешил на кухню, где, как ожидалось, должен был докипеть с такой заботой приготавливаемый им суп.
День 3: Душа, озаренная светом.


Были вещи, которые я хотел сказать ему. Но я знал, что они ранят его. Поэтому я похоронил их, и позволил им ранить меня.
Джонатан Сафран Фоер, "Жутко громко & запредельно близко"



Гаара с трудом разлепил глаза.
Это была отличная идея - просто наблюдать со стороны, не так ли? Он многого достиг такими средствами и путями!
Он мог говорить или думать о чем угодно, но реальность от этого никак не изменялась, вот противная старушенция! Она, верно, и не любила никогда, а если и любила - когда-то давно, - то уже давно благополучно забыла об этом.
Только Гаара не забыл, он не мог забыть.

Подняться с кровати и подойти к окну - плевое дело, не так ли, ревнивец?

Окно и его синие шторы казались такими тусклыми - утро еще не наступило насовсем, теряясь в переулках родного города Гаары, но ему не хотелось, чтобы оно добралось до его постели, так не хотелось. И все же пришлось встать и заставить свои мысли замолчать.
За окном - туманный проулок, окна спальни выходят на узкую дорожку - еле-еле одна машина пройдет - справа от фасада и входной двери, и окон гостиной, и...
Туман будто выхлопные газы. Гаара быстро закрыл жалюзи. Он не всегда это делал, но сейчас это было необходимым злом: туман показался ему скользким, зловеще холодным, желающим пробраться сквозь тонкие стекла, просочиться в щели беспомощных жалюзи дальше, в комнаты, а после и в самое сердце Гаары.
Здесь было пусто, так пусто уже который год...
Такой большой дом, и весь принадлежит ему. Какое нелепое и печальное, по-настоящему печальное везение.
В этих коридорах с давних пор было пусто. Так пусто...

Гаара закутался посильнее в любимый фиолетовый халат и пошел на кухню - там можно согреться, если поставить чайник. Только в этот раз морозило Гаару не от холода - то есть не от холода реального. Тьма подступала к его душе - а вместе с нею и холод, и лед.

Горячий кофе немного прояснил ситуацию: Гаара чувствовал себя одиноким. Так тепло бывает, по-странному тепло, когда пьешь что-то нестерпимо горячее, как солнце, и ощущаешь, по-настоящему чувствуешь, как теплая жидкость льется внутри тебя, согревая замерзшее тело, и становится так хорошо, как будто ты вернулся домой после долгой отлучки.
Так на него действовал Наруто-кун.
Жидкое солнце, горячее, яркое, лава, превращающая все на своем пути в прах и пепел, прямо из сердца планеты, что зовут раем, нечто прекрасное и опасно горячее, ослепляющее своим светом - настольно яркое и чудесное. Он купил синие занавески, потому что синий цвет был его любимым цветом - и это цвет глаз человека, которому он отдал бы свое сердце, как и сердце целого мира.
Вся Вселенная была сосредоточена для него в юноше с лучистой улыбкой и желтыми, как солнечные лучи, волосами. На самом деле Солнце белое - вы не замечали такого? Но как же чудесно его обрамляют синие небеса, не позволяя нам увидеть его обеленную пустоту...
Гаара боялся увидеть, обнаружить пустоту своего Солнца, а потому не подходил ближе. Светило в гневе - или любви? - может выжечь поклоннику глаза, может сжечь кожу, может заставить выцвести рыжие волосы... Гаара на всю жизнь запомнил его гнев. В тот день с его щек навсегда ушли краски. Казалось, ушла и любовь - явная, видимая, но она не ушла, она притаилась, разгораясь сильнее, будучи скрытой, никогда не показываясь больше, чем наполовину, но всегда рядом, всегда в глубине зеленых глаз. Казалось, Наруто знал об этом, чувствовал, видел - но что может дойти до этого идиота в срок?.. Гаара просто был, но теперь этого оказалось недостаточно. Он не смог защитить своего Наруто, он не смог заставить его по.. пообещать ему. Он не смог скрыть свою ревность и боязнь потерять его, ибо он, как истинный влюбленный, видел все, что касалось объекта его страсти, и отношения между ним и Саске, эта вражда, напоминали молнию среди бури, безжалостной и предельно понятной, но только до тех пор, пока вспышка не осветит их мир и не покажет им истинную причину всего этого: и дождя, и ветра, и тогда буря либо превратится в смертоносный смерч, уничтожающий всякую надежду, или же прекратится, и южный ветерок принесет облака на нежно-голубое небо, за который скрываются и всегда скрывались - просто этого было не видно за серыми тучами - прекрасные звезды.

Все стало другим за два дня. Раньше он всегда мог видеть Наруто, разговаривать с Наруто, заботиться о Наруто. День за днем: некоторым людям так нужны рутина и постоянство! Школьные будни, которые большинство учеников (и учителей наверняка, как бы сильно они не старались этого скрыть) считало адом, для Гаары были спасением. Многое изменилось. Но он был учителем, а Наруто - учеником, а любые внеурочные связи между оными были запрещены не только школьным уставом, но и негласным протоколом, неким социальным кодом, тем, что называют "мнением общественности" и "людской молвой". Гаара не мог просто взять и пригласить Наруто на свидание - и не только потому, что мальчишка с легкостью мог отказать своему старшему товарищу по детским играм, которого воспринимает скорее как брата, который со своими братскими обязательствами не слишком хорошо справлялся, чем как парня; да и вообще, согласно наблюдениям, Наруто всегда интересовали девочки, а не мужчины; нет, Гаара не мог так его подвести. Не мог подставить своего малыша под удар. У него целая жизнь впереди, он еще даже не получил должного образования, специальности, работу! Каково ему будет под косыми взглядами, среди недомолвок, да и с Гаарой... Сенсей был абсолютно точно уверен, что его время еще не пришло - но Наруто, очевидно, не собирался, да и не должен был ждать его. Нет, не должен. Гаара знал, что рано или поздно придется уступить его кому-то другому - и он легко сделал бы это какой-нибудь симпатичной дурочке, плохой девчонке или даже элегантной женщине с большой буквы (черт с ними), но Учиха Саске! Учиха Саске являлся живым и очень способным обладателем острого ума, холодной логики и трезвого взгляда вкупе с умопомрачительной внешностью и манерами принца крови. Гаара просто не знал, как тягаться с ним, как отвоевать у такого, как Саске, своего, но такого чужого любимого. Саске Учиха - вот, что не давало Гааре покоя, терзая его больной мозг вторую ночь. Вернее, Наруто в руках Саске - его Наруто в чужих, очень красивых, точеных руках. Прикованный, без малейшего шанса выбраться.
Что может быть ужаснее? Это так фаталистично, так просто. Гаара почувствовал себя зверем, пойманным в ловушку, а ловушкой сейчас было собственное тело, собственные идеалы, собственная жизнь. Он мог бы... не, он должен был пойти сейчас туда, ворваться, как ураган, вырвать свое из чужих лап, забрать, спасти - а вместо этого он понимает, что ему нужно идти на работу, и отчего-то воспротивиться этому вовсе не хочется, даже не мыслится.
Кем он стал?

Но вот, кофе выпит, чашки вымыты, халат лежит на кровати, остылой, пустой.
Темари, его сестра, часто говорит, когда приезжает в гости (набегами, не часто, но всегда оглушительно), осматривая его одинокое пристанище: "Тебе надо найти кого-нибудь!". Сейчас, вспомнив вдруг об этом, Гаара лишь усмехнулся с улыбкой, завязывая галстук в аккуратный узел. Он это чудесно умеет, завязывать галстуки, в отличии от многих своих знакомых - правда, только себе одному.

***


Глава названа и написана в честь переведенного мною фанфика с таким же примерно названием по ГааНару, спасибо ему за это.
День 4: Кошмарная реальность.


Любовь — это одна душа в двух телах.
Ну или два тела в одном душе.



Они обустроились в спальне Саске, его старший брат, кажется, вовсе ничему не возражал. У Наруто не было ни такой широкой постели, чтобы хватило на двоих, ни такого терпеливого, честно признаться, брата, и Наруто не жаловался: он ел за троих еду из запасов Учих, лил воду, сколько хотелось, когда принимал душ... точнее, когда они с Саске принимали душ, и...

Черт, казалось бы, только вчера Наруто ненавидел свой вынужденный плен, а теперь он смирился с этим - с поднадоевшей цепью, издающей такой противный звякающий звук, с натирающим запястье наручником, с Учиха Саске всегда рядом с тобой. Наруто это казалось наваждением, чем-то близким к далекому и расплывчатому идеалу, идеальной... жизни с кем-то рядом. И это было идеально. Такая прекрасная жизнь.

Утро четвертого дня началось с подсчета позвонков у мирно спящего Саске: придурок зачем-то повернулся к блондину не самой приятной своей стороной... если верить всеобщему мнению. Общеизвестно, что смотреть на чью-то пятую точку должно быть неприятно, но Наруто вдруг понял, что все относительно: смотря куда и на кого конкретно смотреть.

У Учихи Саске такая тонкая молочная кожа, сквозь белую ткань проглядывает каждая косточка... А ниже чуть приспущенные брюки открывают такой чудный обзор как на тонкую полоску открытой кожи (той самой, тонкой и такой странно-светлой), так и на темную ложбинку той самой части тела, на которую 99% населения, судя по многочисленным поговоркам и ругательствам, неприятно смотреть.

Наруто сглотнул: это первое, что он сделал. А после он стряхнул с себя сон - к сожалению, он сделал это так экспрессивно (как раз в своем духе), так, что цепь на его руке (той, что была ближе к спящему Учихе) предательски зазвенела (странно, что он со своим "буйством крови" не перебудил весь дом!), и Саске, потревоженный этим легким, почти невесомым фоновым шумом (хотя Наруто казалось, будто запели уличные фанфары), сменил положение (позу?..) и повернулся на спину, отчего закусивший губу Удзумаки застонал почти в голос от разочарования - хотя... Нет, а это нормально, когда соски у парня так торч... Мысли Удзумаки прервала острая боль: натертое за четыре чертовых дня запястье нуждалось, очевидно, в срочной эвакуации, но...

Тут так приятно. Наруто было очень хорошо, спокойно здесь. Да, рядом с Саске, да, в чужом доме, да, в не своей постели и да, делящим ее с парнем - но это непередаваемое чувство, приходящее с запахом весны за окном, когда теплеет... Откуда этому быть здесь осенью? Осень выдалась на удивление мягкой и практически нежной, воздушные занавески из тюля и чего-то не менее летучего на раскрытых окнах и белые стены, и белые солнечные лучи, падающие в объятия простыней под их телами... под белым телом Учихи Саске, и...

Черт, Наруто окончательно запутался. Вчерашнее купание явно вышло боком для них обоих. Он ничего такого не думал, ни о чем таком не помышлял, честно, он лишь просто... смотрел, он только смотрел, и...
Наруто плыл по течению, той самой воды, что омывала его стопы в просторной учиховской ванне. Той самой, что с такой любовью и преданностью стекала по тончайшей белой коже его закадычного врага. Он раньше и не замечал настолько сильно, так явственно, как красив чертов Учиха. О да, не зря за ним табунами ходили девчонки - они будто своим девственным (или не очень - вспомнить хотя бы Карин) нюхом чуяли, что их ожидало, стоило только пробиться к нему. Если бы Наруто вдруг увидел девушку с такой же идеальной фигурой ("фигура" здесь не совсем верное слово, но Наруто не был особо придирчив в плане лингвистических изысканий, да и девушку в таком случае пришлось бы сначала раздеть, чтоб развидеть все ее "прелести" так, как получилось - бог свидетель, не специально - с Саске-куном), он бы немедленно женился бы на ней. Но таких девушек что-то не было, а было на удивление соблазнительное учиховское отродье (Наруто передать не мог, как ненавидит его), похоже, отсутствие другой компании и, пожалуй, мужских журналов плохо влияло на не совсем стабильную психику младшего Удзумаки.

Наруто посмотрел на раздувающиеся от ветра шторы и улыбнулся. Саске что-то пробормотал во сне. Не стоит упускать удачу, ухватив ее за хвост - так что Наруто, недолго думая и блаженно улыбаясь, примостился рядом с ним, положив голову на руку, как на постамент (скульптура, по мнению Наруто, вышла бы весьма безобразная), чтобы смотреть, как спит его... все тот же "враг"? Все так же противник? Или теперь уже товарищ, или сейчас уже...

Не стоит забивать голову такими вещами с самого утра. Наруто, устроившийся поудобнее, и не заметил, что утро давно осталось позади.


***


- Что ты устроил, сумасшедший, ты меня в могилу сведешь! - "Страстный шепот", охарактеризовал бы Итачи, стой он сейчас за дверью. Но Итачи там не было, и это единственное, чему сейчас мог радоваться Саске-кун. Наруто весьма грубо бросил его на кровать, и, прокричав: "Я быстро", - бросился в его ванную, попутно (судя по звукам) роняя и опрокидывая все на своем пути.

Не успел загреметь первый тазик, как Саске, чертыхнувшись, попытался встать, чтобы нагнать "наглого извращенца" и напрямую сказать ему все, что о нем думает. Напрягаться не пришлось: Саске, опираясь о дверной косяк "поврежденной стороной", чтобы не упасть, мог лицезреть такую картину: Наруто, на чем свет стоит понося его душевую кабину, шланг и даже веселенькую пеструю губку для ванн, распластался на скользких плитах комнатушки, конечно же, позабыв включить свет, а вокруг него модерн-натюрмортом аккуратно расположились, как планеты вокруг Солнца, многочисленные баночки с шампунями, кремами и мазями, и только пена для бритья скромно откатилась под раковину.

- Ну ты... и... осел! - Саске не смог сдержать истерический приступ смеха: Итачи, наверное, был бы в шоке, услышь он сейчас эти всхрюкивания; но Итачи никак не мог услышать их из кухни первого этажа, а это значило, что они были совершенно одни в этой поистине огромной ванной.

Разумеется, Саске назвал бы ее крохотной, но Наруто видел такие помещения для личной гигиены разве что в местах их общественного использования. Правда, в таких туалетах нет ни ванн, ни душевых кабин, но зато там всегда есть сушилки для рук и по меньшей мере две раковины. Здесь раковина была лишь одна, но зато какая... милая! Другого слова Наруто подобрать не мог, особенно сейчас, глядя на нее снизу вверх: он распластался на полу с элегантностью верблюда, а Саске почему-то не спешил ему помочь, сам он держался за обитые кафелем стены, чтобы не оказаться рядом. У Наруто в доме была одна ванная комната на всю семью, да и та определенно самых что ни на есть стандартных размеров. Но, когда у тебя есть целый особняк, ты можешь выделить комнату-другую на компактный санузел, не так ли?..
Сплюнув, Наруто медленно поднялся, Саске прикрыл рот ладошкой, чтобы перестать хохотать. Странно, но этот смеющийся над ним с некоторой долей виноватости взгляд поверх скрывающей половину лица руки заставил Наруто подавить вспышку гнева, хотя он уже успел раскрыть рот.
Немного жалко жмущийся к стенам Учиха, стоящий на одной ноге и бережливо прижимающий к ней другую вызывал донельзя противоречивые чувства.

Во-первых, кафель за его спиной был очень красив, а он, прижавший к нему, будто присоски, тонкие пальцы свободной руки, словно олененок Бэмби, поднимал с глубин души материнские инстинкты и желание защитить и помочь; с другой стороны, это было давней мечтой Наруто как главного шалопая школы: Учиха Саске-кун, один, слаб и безоружен, прижатый к стене сортира и прямо перед ним, Наруто-куном, только этим черным глазам следовало пускать слезы, и не от смеха, и смотреть жалобнее.

- Что такое? - не понял минутного ступора Удзумаки Саске, показывающий теперь на бутылёчки под ногами блондина. - Подними это, и постарайся не упасть, добе.

Наруто рассмешила эта почти неязвительная колкость:

- Есть, сэр.

В мгновение все баночки были небрежно сложены им в один из пластмассовых тазов, как в чашу, а Саске успел в это время доковылять до скамеечки возле одной из стен, и теперь сидел там, пытаясь отдышаться, потому что пропрыгал на одной ноге все пусть в обход вдоль стен. Он немного недовольно сказал:

- Нельзя на тебя положиться.

Наруто подошел ближе:

- Можешь лечь, если хочется, но, - нахальная усмешка, которая так раздражала Саске в дни их вражды, - ты ведь не станешь делать то, чего хочется, верно, Учиха? - Удзумаки проворно встал на одно колено, чтобы посмотреть на "боевое ранение", Саске глухо зашипел - как кошка. - Ну-ну, будет. - Наруто бросил на него чуть обеспокоенный взгляд.

- Что это с тобой? Кровь? - завороженно пролепетал Учиха, указывая на локоть своего неудавшегося санитара. Наруто с шумом втянул воздух сквозь оскал от его легкого прикосновения:

- Наверное, когда падал...

Саске недовольно нахмурился:

- Закатай рукава, - приказал он. - И мою штанину, - это прозвучало уже не так уверено, как первый приказ.

Наруто оставалось только удивленно поднять светлые брови, но вдруг его лицо озарила усмешка, сулившая нечто крайне неприятное младшему Учихе:

- Ну уж нет. Снимай штаны.

- Что?! - только и успел возразить Саске. - Ты идиот! Почему это я должен делать это?

- Что? - с притворным изумлением спросил Наруто. - Если хочешь, я тоже могу снять.

- Так снимай! - не успел договорить Наруто, как Саске уже ответил, с ненужной торопливостью развязывая пояс брюк. - И рубашку постарайся не намочить... - добавил он, наблюдая, как Наруто, поднявшись во весь рост, с завидной бесстыдностью стаскивает с себя брюки, оставаясь в одних трусах в забавный горошек.

- Есть, сэр, - легко ответил блондин, цепь между ними зазвенела, когда он наклонился, чтобы положить одежду на скамью рядом с сидящим Учихой. - Рубашки мы снять не можем... и речи не может быть о настоящем купании, ведь так, теме? - задорно подмигнув, он с подозрительным любопытством буквально шарит взглядом по ступням и лодыжкам, острым коленкам и бледным бедрам, лишь чуть нахмурившись при виде легкого ожога, пока смущенно розовеющий Саске тщетно пытается скрыть наготу под тонкими пальцами. - Что ты как девчонка, - пытается то ли смутить еще сильнее, то ли подбодрить Учиху Удзумаки, прекратив осмотр на белых плавках. Мысленно окрестив Учиху "бледной поганкой", он оборачивается к душевой, заметив отверстия для смыва на гладком полу - то ли для того, чтобы дать Саске возможность прийти в себя после такого поспешного посягательства на личную жизнь и пространство, то ли чтобы продемонстрировать и без того рдеющему Учихе свой усыпанный красным горошком зад.

Саске, кажется, понял намек, потому что когда Наруто оглянулся обратно, чтобы спросить, "как включать эту мудреную фигню", Саске выглядел еще спокойнее и невозмутимей, чем обычно: ледяной взгляд и скептично сложенные на груди руки. Наруто мысленно отметил внезапную перемену предложением положить ногу на ногу, как Саске обычно делал на занятиях, но сейчас это выглядело бы слишком странно, так что вслух он этого не сказал.

- Смой с меня чертов суп, Удзумаки, и живо, - и вправду, его одежду явно придется отправить в стирку после той судьбоносной встречи с кастрюлей.
Место ожога единственное оставалось краснеть, и Саске никак не мог исправить это, как ни старался взять себя в руки, что невероятно раздражало его.

Наруто просто что есть мочи дернул один из вентилей, и из душевой головки потекла упругая струя.

- Ауч, больно! - воскликнул он, направив воду на собственные колени: такому напору обзавидовалась бы его мама Кушина, вечно жалующаяся на кран в мойке.

Саске хмыкнул:

- Какой ты неженка. Дай сюда, - и протянул руку за шлангом.

Но Наруто в ответ лишь направил воду прямо на него, прямо на волосы и одежду.
В "мокрой" борьбе, как немедленно окрестил это занятие Наруто у себя в голове, было масса минусов: скользко и... мокро, и руки скользят по противнику, и если шлангу будет в его руках, и подавно; но он давно так не веселился, да и вставать Саске с его больной ногой вследствие их постоянных падений, не приходилось.

Мальчики были внезапно потревожены Итачи, вежливо постучавшим в двери, но никто его, конечно, не услышал. Они обрызгали его сверху донизу, прежде чем он смог сообщить, что ужин готов, "не смотря на возникшие... неудобства" - Итачи очень выразительно посмотрел на обоих, так что они оказались на удивление послушны. Приказав: "Пойдемте", - старший брат бросил очень странный взгляд на Учиху-младшего, прежде чем закрыть за собою полупрозрачную дверь, и Саске оставалось только гадать, почему Итачи так на удивление лояльно относится к таким "игрищам" своего брата.

Оставив мокрые лужицы на полу спальни, он достал полотенца и чистое белье для себя.

- Выйди, - этот приказ не подлежал оспорению.

- Чего? - не понял Наруто, взъерошив желтым ежиком мокрые волосы.

- Я переоденусь, - попробовал намекнуть Учиха, открывая перед блондином дверь: боль в ноге почти прошла и знать о себе пока не давала.

- А. - Наруто снова оглядел Саске с головы до ног, в его взгляде ясно читалось "Ты сумасшедший?". Мокрая одежда не оставила ничего скрытым: Наруто не смог бы увидеть больше, будь Саске полностью раздет. Чего тут скрывать? - Мы же оба мальчики, помнишь? - Да и наручники не позволят наглухо закрыть дверь...

Саске ничего не оставалось, кроме как раздраженно фыркнуть и отвернуться.

Наруто не сдержался и скептично хмыкнул. У него не было сомнений, что задницы круче его собственной не сыскать на всем белом свете, но сравнить с кем-нибудь таким привлекательным для девушек, как Саске, не мешало. Саске явно мало знает о таких тонкостях, иначе бы знал, что для многих вид со спины даже лучше, чем спереди...

- Какой же ты все-таки тощий! - не удержался от замечания блондин, спокойно снявший свои трусы, пока переодевался Саске, и теперь также спокойно сидевший на скамье без них...
Не сложно описать реакцию Учихи. Пообещав, что больше ни в жизни не сядет на эту скамью, Саске гневно потащил обнаженного "идиота" в спальню - искать ему "прикрытие", а заодно достать фен.

После ужина (никаких супов) Итачи терпеливо намазал все больные места обоих "любовников" специальными мазями: от ожогов и от царапины Наруто, хоть он и отчаянно вырывался с криком "Шрамы украшают мужчин"; потом дошла очередь до стертых запястий, а потом они поочередно сушили рубашки друг друга прямо на себе обычным феном, это заняло уйму времени. Наруто и не заметил, что пора в постель - вернее, они уже там были, а потому, когда Саске заметил, что "усуратонкачи" клонит в сон, он осторожно вырвал из розетки в кой то веки пригодившийся фен, выключил ночник, что на тумбочке у кровати, и с облегчением уронил теперь уже абсолютно сухую голову на такую мягкую подушку.
Когда это он успел так устать?..
День 4: Прощание с призраками.


В другой реальности Ромео встретил другого Ромео.
И все было хорошо.

Суйгетсу не спалось. Весь вечер он умудрился потратить на воспоминания. О чем?
Сегодня Какаши-сенсей так мило похвалил его... Назвал "молодцом". Он его не подвел, не подвел!
Суйгетсу не спалось от счастья. Он будто справился с важнейшей миссией в своей жизни.
Ответил на заданный Какаши урок, когда никто в классе не стал и заморачиваться.
А он, как придурок, всю прошедшую ночь готовился к занятию. Но ведь это не простое занятие, это урок Какаши-сенсея.
Суйгетсу утешал себя мыслями о том, как сенсей улыбнется ему, так по-доброму, как и всегда, а может, и назовет своим лучшим учеником, за то, что он..
Просто выполнил домашку?!

Ход мыслей был безжалостно потерян. Суйгетсу вскочил с кровати, как будто собирался прокричать "Эврика!" и пуститься в пляс. Но он не плясал. Как будто горящие фиолетом ("дьявольский цвет", говаривала бабка) глаза теперь сверкали от слез.

В конце концов усмехнувшись, Суйгетсу сиротливо сел на кровать, как будто занимать в ней много места означало преступление, и прошептал всплывшую в памяти невесть чью фразу:

- "Что ты делаешь со своей жизнью", Суйгетсу-кун?..

Даже прятавшиеся в шкафу "детской", как до сих пор назвали его комнату в доме, монстры, и те не услышали тихий вздох: парень скользнул под одеяло, обняв его, как это делают дети, и встревоженно замер.

"Скоро переплюну Гаару-сенсея в "наращивании" под глазами кругов, если продолжу так и дальше, - подумал Суйгетсу, и снова усмехнулся. - Перенял дурную привычку от Саске, видимо, - спохватился он. - Где-то он теперь?"

Часы на полке только что оттикали третий час.


***


На самом деле, не было ничего проще и легче, чем помнить. Помнить цвета, запахи и вещи, помнить случайно вырвавшиеся взгляды и нечаянно брошенные слова...
Но сакура расцветает только раз в год. Какаши чувствовал себя одинокой сакурой под большим и чистым, светлым и абсолютно пустым небом. Казалось бы - у него целое море синевы, бесконечно блуждающие ветра и шоколадно смуглые пески под ногами. Или лучше сказать, корнями? Как глубоко он пророс в эту сухую землю?

Этой осенью весенний цвет настиг его так нежданно, так в своем стиле и манере, что он почти сдался без боя.
В его руках все еще находилась бережно спрятанная в одну из всех этих умных, чудесных книг на его лучших, без сомнений, полках, небольшой тетрадный листок с таким простым и понятным значением, выведенным такой знакомой рукой. Такой маленькой, хрупкой, с выступающими почти бирюзовыми венами на внутренней стороне запястий, с неровными, как и у него, пальчиками и коротко стриженными ногтями. А когда он сжимает их в смешные кулачки, случается чудо и костяшки белеют, проступая, словно... истинная сущность, запрятанная глубоко в груди, словно чернила на бесстыдно тонкой линованной бумаге.

Какаши усмехнулся. Он сидел в любимом кресле - кресле-качалке, почти что семейной реликвии - и размышлял. Он думал о странном и непохожем, о притягивающем и манящем, об одинаковости и белизне волос, рук, плеч, рубашек и узких брюк, о том, что ему мало такой знакомой синевы над его головой - и как загадочен на ее фоне фиолет глаз.
В Суйгетсу ему нравилось все, кроме одного единственного, но самого главного: он - его ученик, а Какаши, в свою очередь, его учитель.

В студенте по имени Суйгетсу Ходзуки не было ничего экстраординарного или необычного: он средне учился, общался с одноклассниками и никого не обижал.

В общем, не выделялся. Его лучший друг мог затмить любого, как отметками, так и успехом среди сверстников (особенно женского пола) и "знатным", если можно выразиться так в данном конкретном случае, происхождением.
Тогда почему Какаши-сенсей всю эту ночь напролет не может выбросить его из головы?

Какаши немного повздыхал в процессе своего "подумать". Случайные взгляды, неловкие столкновения, касания и мелкие услуги - все это было у них. Можно ли назвать их "влюбленными"? Будь это сценарием какого-нибудь сериала, Какаши сказал бы "да". Но это не сериал, это жизнь, и кто знает, что о своем учителе подумает ученик, если только узнает (только узнает!) о тайных помыслах своего наставника. Не говоря уже о его тайных мечтах.

Нет, разумеется, никакой "порнухи" Какаши мысленно не снимал (по крайней мере, касательно Суйгетсу, если быть честными), но... помечтать ведь не вредно, верно? И Какаши самозабвенно предавался мыслям, в которых его любимый ученик или, робко постучась, скромно заглядывал в его класс, чтобы "поговорить", или неистово врывался в его кабинет, заставив его врасплох, и горячо признавался, или... Надо признать, что с Суйгетсу никогда не знаешь, каким будет следующее "или" - может, именно поэтому Какаши так привязался к мальчишке?

Улыбнувшись, сенсей задумчиво повертел бумажный листок в руках, вновь читая его на свету: иероглиф не менялся, менялись только значения и догадки в голове новоиспеченного Ромео, да такие, что час от часу не легче.

Нахмурившись, он подолгу вглядывался в знакомый с детских лет символ, пытаясь разгадать его тайну. А, пока тайна оставалась неразгаданной, проходили года и недели. Или время остановилось? Наконец вспомнив, что на завтра запланированы дела и дела, Какаши осторожно, с пугающей его самого преданностью вновь спрятал листок средь бессмертных строк любимой книги.

Впереди новое утро, новый учебный день и новая встреча с Неизвестным в лице одного донельзя похожего и отличного протеже самого Какаши-сенсея. Какаши лег в постель с безоблачно светлой головой. Только вот небеса над ним теперь отливали сиренью.
День 4: Круги на воде.


Моя проблема в том, что ты ее решение.
Фредерик Бегбедер. "Любовь живет три года"


Зеркало запотело, так что отражение было еще более расплывчатое, чем обычно, но Итачи не жаловался. Он, вздохнув, привычно одел очки - правда, с мокрой переносицы они сползали каждые полминуты, и приходилось поправлять их этим коронным для Итачи, по мнению его бывших однокурсников, движением одного пальца. Иногда (не специально) получалось, что этим самым пальцев оказывался (по чистой случайности) средний палец, и тогда выходило совсем забавно - с точки зрения его "необразованных" друзей.
Но сейчас он подумал лишь о том, что говорил Дейдара. Дейдара говорил, что когда-нибудь продаст душу за эти очки на этом носу.

На полочке у ванны в строгий ряд выстроились разнообразные баночки и бутылечки. Итачи едва заметно улыбнулся, когда его взгляд случайно наткнулся на них. Вчера вот этой мазью, четвертой справа, он ("лекарь-сама", по мнению Наруто-куна), можно сказать, лечил этих "неразумных детишек". Стоило ему подумать об этом, как в зеркале перед собой он увидел собственное нахмурившееся лицо: ну вот кем надо быть, чтобы заставить детей целую неделю носить эти дурацкие "кандалы"?..
Хватило бы и двух дней.
Или не хватило бы?..

Сейчас, глядя на них, сложно было представить, что об их "вражде" судачила вся школа. Ведь, очевидно, просто так их в "пару" бы не поставили. Ну а сейчас - что сейчас?..

Итачи, оперевшись о раковину, наклонился и открыл кран, задумчиво уставившись на появившуюся белую от пены струю.
Его всегда такой серьезный, иногда даже мрачноватый, братец выглядел рядом с Наруто-куном, с одной стороны, контрастно, а с другой... он выглядел счастливым. Он так смешно морщил нос, когда вчера вечером перед сном Наруто вдруг начал щекотать ему пятки. Он смотрел на своего старого соперника как обычные люди смотрят на лучшего друга, даже... но ведь, судя по всему, их "дружба" зашла слишком далеко?..

Итачи, честно сказать, не знал, что и думать. С одной стороны, явно пренебрежительное отношение Саске к девушкам немного тревожило его, с другой, он понимал, что, возможно, братья действительно были "похожи во всем"... Но чтобы этим "всем" стало семейство Удзумаки! Почему так случилось, что он, Итачи, со старшим братом Наруто-куна, а Саске теперь...
Разве это не выглядит странным?
Только вот, разве Саске вообще знает об этом "родстве"?

Итачи набрал немного воды в сложенные руки. Она просачивалась между пальцами, утекая, как... как делало вообще все в его жизни. Любовь, время, смысл - все неизменно заканчивалось глупым круговоротом на краю бездны (в данном случае - слива раковины), а после с глухим звуком падало куда-то вниз, в холодную неизвестную пустоту, откуда обычно не возвращалось. Ничего не менялось из года в год. Может быть, ему и хотелось бы что-то изменить, но суть в том, что, как бы он не старался сделать это, одно, и самое важное, оставалось неизменным: он сам. "Изменять" самого себя смысла он не видел - это все равно, что изменить себе, а основным правилом в его, казалось, такой беспросветно глупой жизни был постулат: "будь самим собой, несмотря ни на что". Он не хотел бы, чтобы его, Итачи Учиху, стали волновать какие-то вещи вроде чужого мнения или не имеющих к нему отношения обстоятельств. Если нужно, можно предать кого угодно, кроме себя самого - правда, только в том случае, если это не противоречит твоим взглядам. В общем, запутаннее некуда. Итачи снова набрал воды в сложенные лодочкой руки и,зажмурившись, окатил ею пылающее лицо. К чему все эти мысли, если он не в силах ничего изменить?
В данном случае целесообразным было бы изменить его самого, но именно это и считалось недопустимым. И процесс мыслительного самобичевания начинался с начала.

Дейдара... Наруто был совершенно не похож на него, но при взгляде на него у Итачи отчего-то щемило сердце. Наверное, их сходство было каким-то скрытым, на уровне духовной организации, манер и цвета глаз и волос. И все? Но разве этого мало? Некоторые люди бывают очень похожи, не будучи связаны кровным родством. Некоторые очень непохожие люди оказываются сестрами или братьями. Все относительно. Все говорили, что Итачи и Саске словно близнецы, рожденные в разное время, но внутри они очень отличались друг от друга. Итачи был мягче Саске, казалось, Саске не хватало чего-то, чтобы раскрыться.

Теперь Итачи вдруг подумалось, что ему не хватало кого-то вроде Наруто.

Это утро было каким-то по-весеннему свежим, несмотря на то, что все так же, как и четыре дня назад, продолжала свой победный ход "по планете" осень. Но ведь где-то же сейчас весна...

Итачи задумчиво уткнулся в именно настолько, насколько ему сейчас нужно было, мягкое и такое нежное, подаренное кем-то очень важным для него полотенце, и полной грудью вдохнул его запах - правда, тут же закашлялся из-за резкого "аромата свежести" стирального порошка и кондиционера.

Все безжизненно, даже запахи - искусственные, даже на таком родном дейдарином полотенце...
Когда-то он, Дейдара, обворачивал в него свои длинные, солнечно-желтые волосы, он всегда смеялся, когда выходил из итачиной ванной... а иногда они принимали душ вместе...

И только Итачи как следует прижал ставшее прохладно влажным полотенце к усталым векам, как нужно, почти до боли, и гримаса исказила его всегда такое одухотворенно-аристократичное лицо, как он услышал чей-то веселый голос, по имени зовущий его за дверью.

- Саске? - удивленно поднял лицо Итачи, и тут же услышал еще один голос, кричавший:

- Хэ-э-эй, Итачи-сан!

- Итачи!

Лицо Итачи вновь озарила спокойная улыбка. Конечно, этого следовало ожидать, ведь они теперь всегда вместе.

Когда-то и они с ним были, словно скованные, привязанные к друг другу, хозяин и его питомец (или наоборот), слепец и его поводырь...
Итачи бросил на запотевшее зеркало последний взгляд.
Все нормально, а это значит, все хорошо. Так или иначе.
Все к лучшему.

- Иду, - откликнулся он на отчаянные призывы "молодняка". Все меняется. И обычно, меняется к лучшему. Даже он сам, пусть и не замечая этого.

Даже он сам.
День 4: Человек из прошлого.


Будто снег на голову,
Судьба так часто любит шутить над нами.
И это просто здорово,
Что иногда весь мир вдруг вверх ногами.
И вроде разошлись тогда и дальше,
Забыв о прошлом, двинулись вперед,
И вроде бы спокойным быть умею,
Но человек из прошлого меня найдет.

Lumen – Человек из прошлого


Какаши от нечего делать вышел в школьный коридор. Ученики пишут тесты под присмотром своих преподавателей, а у него - "окно". Он переглянулся с Ирукой-сенсеем через стеклянную дверь соседнего кабинета: вид у сенсея был очень скучающий. "Время тестов" всем педсоставом единогласно считалось самым скучным временем за весь учебный год.

Школьный двор стал постепенно тускнеть, теряя летние краски. Поразительная, звенящая в ушах тишина наполнила просторные коридоры школы. И только в классах еще звучали перешептывания, скрип ручек по тетрадным листам, покашливания и нервное дыхание... Ирука-сенсей с громким хлопком положил на стол книгу.
Благодать.

Некоторое время Какаши просто смотрел на колышущиеся от ветра деревья, на их переливающиеся, как чешуя на солнце, кроны.

И вдруг тишину нарушили чьи-то гулкие уверенные шаги. Какаши, нахмурившись, повернулся к звуку лицом: шаги приближались. На какой-то миг остановившись, скрытый за надежной стеной, этот кто-то решительно ступил в дверной проем.

Увидев Какаши, незнакомец широко улыбнулся, лицо его засияло радостью узнавания:

- Какаши-семпай!

Какаши, удивленный донельзя, так и застыл на своем месте, в пол оборота у окна, где изменчивый ветер трепал шелковистые кроны, пока кто-то бежал к нему по длинному коридору, и шоколадным шелком развевались за ним длинные, до пояса, волосы. Парнишка, на вид студент, может, чуть старше, большие черные глаза распахнуты навстречу всему свету.

- Тензо? - изумлению Какаши не было предела. - Ты ли это?

- Семпай! - приветственно воскликнул Тензо, прикрыв глаза от удовольствия, теперь уже чуть ли не смеясь. Он так резко остановился на полном ходу, чтобы не врезаться в учителя: очень проворно, хотя бежал со всех ног.

Замерев на почтительном расстоянии от сенсея, сложив руки за спиной, Тензо в нетерпении перекатывался с носка на пятку, чуть подпрыгивая, легко, словно заправский танцор на разминке.

Это был Тензо, тот самый, лицо в аккуратной рамке каштановых волос, майка и хрупкие плечи.

Какаши вдохнул побольше воздуха в грудь, намереваясь задать сразу сотню вопросов (ведь Тензо, очевидно, ждал этого, покачиваясь из стороны в сторону с таким всезнающе-многозначительным лицом), но тут прозвенел звонок, и все пришло в движение. Какаши воспринял перемену как божественное спасение.

Проходившие мимо студенты кто почтительно, кто задорно здоровались с ним, Тензо наконец открыл глаза, смотря на сенсея не отрываясь, и с каждой утекающей, словно деньги из карманов учеников в школьной столовой, секундой, приближающей всех в этом коридоре и далеко за его пределами к новому звонку, он казался все более удивленным, как будто наблюдал какой-то невиданный захватывающий химический эксперимент. В конце концов Какаши вспомнил, что ему пора на урок, неловко дернулся, чтобы уйти, не зная, что делать и боясь вставить хоть слово в перепалку парнишек, стоящих за спиной Тензо, и шумное обсуждение чьей-то новой кофточки от девчонок-старшеклассниц устроившихся позади него самого.

И тут он осознал, с каким восхищением смотрит на него его старый... друг.

Заметив, что Какаши обратил на него внимание, он еще раз радостно воскликнул свое "семпай", и одно это слово, как будто в старые добрые времена, заметило целую тысячу слов.

Какаши, поняв это, растроганно улыбнулся:

- Пошли в мой кабинет, поговорим?.. - и бросил еще один, теперь уже немного осуждающий взгляд на громко болтающих учеников.

- Да! - как и до этого, весьма эмоционально кивнул Тензо, в отличии от великовозрастного преподавателя Какаши прекрасно сливающийся с толпой учеников.

Задав парочку ничего незначащих вопросов Ируке, покидающему ближайший к ним кабинет, Какаши, жестом попросив Тензо подождать его в коридоре, выдал листы с тестовыми вопросами ученикам, находящимся в классе, взял с них клятву "сидеть тихо" и повел Тензо в свой любимый маленький кабинет.
Им пришлось продираться сквозь толпу, но хрупкий Тензо не жаловался: он, ощущая свое запястье в такой знакомой большой ладони, улыбался настолько счастливо, что, заметь это его семпай, он бы не смог не смутиться. Но Какаши ничего не заметил и заметить не мог: он, как ледокол, принимал на свою учительскую грудь все "удары судьбы" (тем более, что ему их доставалось меньше, ибо перед ним еще хоть как-то расступались), и не оборачиваясь шел вперед.

- Пришли, - немного нервно улыбнулся он, перебирая связку ключей. В этот момент Какаши заметил белый всполох далеко впереди: Суйгетсу, поправляя сумку на плече и не обращая внимания на идущую рядом с ним активно жестикулирующую Карин, как и всегда мечтательно смотрел в окно. Стоило немножко замешкаться, как он делал это всегда, и они бы поравнялись с его кабинетом, он мог бы окликнуть его и немного поговорить... но Какаши торопливо перевел взгляд на счастливое лицо терпеливо ожидающего Тензо и, густо покраснев от стыда, поспешно, скрывая лицо, толкнул картонную дверь, не пропуская сопровождающего вперед.
День 4: Чаепитие.


Я ненавижу тебя так сильно, что каждое утро встаю пораньше, чтобы дольше тебя ненавидеть.



- Проснулся?

Саске возмущенно промычал что-то в ответ.
Наруто тихо засмеялся. С каких это пор "Саске-теме" у... умиляет его?..

Наруто всегда плыл по течению.
И сейчас чертово "течение" несло его прямо на скалы...
Вздохнув и решив про себя не волноваться о всяких пустяках, Наруто обреченно повернулся к протирающему глаза Саске.

Минута наблюдения ничего не дала, поэтому Наруто, подперев взлохмаченную голову рукою, насмешливо заметил:

- Дырку протрешь.

Учиха, надув губы, пробубнил какое-то ругательство, опуская босые ступни на пол.

- Эй, эй, ты куда?! - запаниковал Наруто, тоже вскакивая и бросаясь следом. - Ты что, совсем забыл об ЭТОМ?!! - для наглядности Удзумаки поднял руку на уровень глаз, ту самую, запястье которой саднило из-за серебристого браслета, сжавшего ее плотным кольцом.

Саске удивленно обернулся в дверях ванны. Пару секунд он просто нахмуренно и недоуменно смотрел на выпавшего из его кровати чуть ли не голышом человека.
Следующим, что увидел Наруто, была захлопнувшаяся перед его носом дверь, из-под которой донесся недовольный возглас:

- Можешь не провожать, спасибо.

Как можно было хотя бы на минуту у... умилиться этому чудовищу?!

- Как же я тебя ненавижу!!!


***


- С добрым утром, - Итачи поприветствовал спустившихся к завтраку ребят своей по-обычному отеческой улыбкой.

- Доброго, - зевнул Наруто, потягиваясь. За ним, как на поводке, обреченно вышагивал не менее сонный Саске. Он только махнул брату.

Итачи улыбнулся еще шире, отложив газету в сторону. Он вежливо поинтересовался, едва заметным движением поправив очки:

- Что будешь, Наруто-кун?

Косой взгляд Саске удивил Итачи, он будто бы говорил: "Мог бы уже и запомнить".

А стоит ли запоминать? Как говорится, утруждать память. Стоит ли делать это ради человека, о котором с такой холодностью отзывался его брат только пару недель назад?
Все ли изменилось за эти несколько дней?

У них будто бы наступил период отчуждения, ремиссия, когда после увиденного вчера Итачи никак не мог узнать в этих чужих, недовольных друг другом людях таких, казалось бы, крепких друзей, только прошлым вечером смеявшихся вместе, как дети.

Итачи улыбнулся собственным мыслям, поправив очки.
Они ведь и есть дети.
Как хорошо быть детьми...

- Эй, ты, ну и что ты заставишь меня делать сегодня? - Итачи вздрогнул от удивления, уставившись на надутого Наруто, сказавшего это так, будто...

- Хах, - Саске резко потянул цепь со своей стороны, так, что Наруто немного дернуло с его стула. - Я, тебя? Вот еще. Я собираюсь почитать, и вообще, жду не дождусь, когда смогу отдохнуть от... - Саске многозначительно покосился на уже чуть покрасневшего Удзумаки, - надоедливого довеска, - добил Учиха.

- Да как ты...!

- Наруто-кун, - угрожающе спокойно перебил его Итачи. Он протянул блондину бутерброд: - Твой завтрак.

Кивнув брату, Итачи поднялся из-за стола и начал убирать со стола. Наруто так и застыл с бутербродом в руке и открытым от изумления ртом. Саске в роли наблюдателя безразлично помешивал в кружке сахар.

- Не поубивайте друг друга, - с этими словами закончивший с делами по дому Итачи, захватив сумку у входа, выскользнул за дверь.

Саске с интересом глянул на Наруто.
Тот рассеянно повернулся к нему:

- Он у тебя замечательный, правда?

Прозвучало немного пристыженно.
Саске улыбнулся:

- Заметил?

Оставшаяся часть чаепития прошла в молчании.


***
Комментарий к части

Прошу прощения за ожидание!
Я надеюсь, то немногое, что я могу дать сейчас, тоже сгодится!
Буду с благодарностью ждать ваших замечаний. Спасибо за прочтение.
Всем самых сладких и теплых майских чаепитий. А у нас - дождь :з
День 4: В отдалении.


Чувствуешь эту ненависть между нами? Странно, что мы еще одеты.


- Мы. Никуда. Не пойдем.

Саске выглядел решительнее иных государственных деятелей в момент подписания какого-нибудь архиважного договора. Скрещенные на груди руки (приводящие в трепет всех девочек школы кисти!), однако, меркли, стоило стороннему наблюдателю (воображаемому, конечно) заметить овивающий запястье металлический ободок и свисающую с него тонкую, но даже на вид прочную цепь.

Наруто вновь заканючил:

- Саске-ку-у-ун, чего тухнуть тут, когда такая погодка! - Очевидно, погодные условия не слишком волновали Учиху, поэтому Наруто попробовал последний (и не самый удачный в данном случае) аргумент: - В конце-концов, раз уж у нас незапланированные каникулы, чего тратить...

Саске просто взорвался:

- Каникулы?! Ах вот как ты это воспринимаешь?! Тебе совсем насрать на то, что думаю я?.. - Учиха-младший осекся, заметив выражение лица сидящего на полу у его ног блондина. И не мог он отползти подальше? Никакого... личного пространства.

Нахмурившись, Саске снова плюхнулся на диван.
Но ведь и вправду. Скучно.

За окном почему-то летнее, яркое небо играет красками, гоняя редкие перистые полосы из одного своего края в другой и обратно. красиво. И так... недоступно. Саске точно знал, чего делать не следует: ссориться сейчас с Удзумаки. Когда осталось всего ничего. Но еще он знал также, что выходит на улицу им нельзя: опасно. Он просто чуял, что это чревато. Не-ль-зя. Почему этот идиот никогда ничего не понимает?..

Вздохнув, Саске лениво взял с ближайшей к себе полки какую-то книгу наугад. Но, не успел он поднести ее к глазам, как кто-то, чересчур наглый и вспыльчивый, звеня свои концом цепи на загорелой руке, вырвал фолиант у него из рук.

Несколько секунд они просто смотрели друг на друга. Теперь уже Наруто был выше.

А после, когда Саске уже внутренне сдался, нахал ухмыльнулся и задал вопрос - вполне себе невинный и понятный:

- Но ведь чем-то же ты здесь занимаешься? Не может быть, чтобы такой огромный дом был настолько бесполезен, как его хозяин. - Очевидно, Удзумаки вовсе не заботили собственные ошибки в речи, он попросту их не замечал. - Показывай... - Саске откровенно удивленно поднял взгляд на горящие недобрым огнем кристально-голубые глаза - прямо как шкодное, зовущее поиграть, небо за этим окном. - ...свой мир.


***


- Я, конечно, подозревал, что ты задрот, но чтоб настолько... - будто бы всерьез схватился за голову Наруто, припадая в притворной (или не очень) слабости к дверному косяку.

- Знаешь, что, не нравится - не... А, вот, нашел.

Саске, упорно искавший что-то в шкафу, с довольной улыбкой вытянул "на поверхность", то есть на мягкий ковер, коробку. Выглядела она весьма потрепано, но сколько воспоминаний хранила!..
Саске бережно сдул с крышки пыль.

Наруто ев последний раз скользнул взглядом по маленькому чуланчику: столько макулатуры и всякого рода ненужных вещей он не видел давно. Наверное, именно сюда отправлялось все, что не соответствовало перфекционистским воззрениям Саске на собственную комнату и жизнь в общем.
Зажравшийся урод. О таком проигрывателе, как тот, что стоит в углу, явно нетронутый уже очень и очень долгое время, Наруто мечтал почти всю свою сознательную жизнь.

Кстати, его у него так и не было.

- Это что, детское покрывало из лоскутков?

- Заткнись и иди сюда, - фыркнул Саске. Наруто послушно прикрыл дверь каморки и с любопытством заглянул в коробку, добытую с таким трудом, через плечо своего почтиврага-почтидруга.

Задумываться я об этом сейчас смысла не имело, поэтому Наруто просто отбросил эту столько внезапно промелькнувшую мысль подальше в сознании, как делал всегда.

- Что? Книги?!

Саске ухмыльнулся с таким злорадством, что Наруто не выдержал и выругался вслух.

- Что, никогда не видел таких забавных штучек? В них еще буковки бывают, Нару-кун.

Если бы их сейчас видела директриса Тсунаде, в особенности злого как черт Наруто (несмотря на откровенную примитивность полученного оскорбления), она бы немедленно сняла с ребят наручники, развела их по разным сторонам света и наказала никогда не приближаться друг к другу на расстояние, которое способен пролететь кинжал, топор или пика.
Но Тсунаде-сама сейчас мирно попивала кофе в своем кабинете, подшучивая над секретаршей и помешивая сахар маленькой ложечкой строго по часовой стрелке. И кто знает, что было бы, если бы все повернулось иначе.
А пока что цепь, даже почти не шумя, а именно адским грохотанием казался производимый ею обычно шум в совместно проводимые ночи, ничуть не мешала отчаянной драке: парни сцепились прямо на том самом мягком ковре, причем Наруто, напавший первым и потому оказавшийся сверху, на секунду даже подумал, что смог наконец задушить противника.

И именно в этот момент Саске неловко дернулся, рывком вырываясь из захвата чужих сильных рук, и Наруто, не ожидавший такого от "слабака-зубрилы", клюнул носом как нарочно подставленную щеку, буквально впечатавшись губами в уголок этих чужих и незнакомых губ.

В следующий миг уже от неожиданности дезориентированный вовсе Наруто оказался прижат к полу, что называется, на обеих лопатках. Тяжело дышащий Саске, среагировав мгновенно, навис над блондином, упираясь коленом в его бедро. Еще несколько секунд черные глаза искали что-то, суетливо перебегая с точки на точку, в удивленно распахнутых голубых глазах, а после, густо покраснев, парни одновременно рванули подальше друг от друга.

Цепь, упрямо натянувшись, не пустила закрывшего рот рукой Наруто дальше бежевого комода у входа.

Саске решил, что так Наруто, приметив слабину в противнике, пытался унизить его применением такого... недозволенного приема. Что такова была месть мелочного Удзумаки за неудачную шутку с книжками.

"- Это нечто невероятное, - пообещал Саске, маня собеседника за собой.

- Да ну, правда? - удивленный такой откровенностью Наруто с такой терпеливой покорностью ждал, пока Саске искал коробку в чулане."

А Саске просто тянул время, правда, не это привлекло его внимание.
Не менее удивленным Наруто выглядел и сейчас, распластавшись под ним желтой морской звездой, удивленным и растерянным.
Но чему ему удивляться, если он сделал это специально?
Но как этот идиот мог заметить, даже подумать, что Саске...

Они сидели спинами друг к другу на ворсистом ковре, боясь движением тел потревожить нелепую цепь.
Теперь настала очередь Саске зажимать ладонью рот: собственный мысли пугали, оставляя улыбку на губах и румянец на скулах.

В голове брюнета, о холодности которого судачила вся "Коноха", пульсировала и билась одна мысль: только бы он не заметил, как нравится мне.

И, как ни странно, но зеркальность самых известных соперников школы проявилась и здесь во всей красе - Наруто, в позе лотоса старающийся не рассмеяться, пальцем пытался стереть с губ вкус, воображаемый почему-то очень приятным. Но палец замедлялся иногда, приступами, и нет-нет, а запах кожи Учихи (какой-то ментоловый, наверное, от пены для бритья), будто принятый опасной заразой и на его кожу, ощущался, словно и не было этих нескольких минут в отдалении.

Стоило признать, что это уже не казалось им таким уж и "противным".
Просто несчастный случай, в некотором роде ставший счастливым, верно? С кем не бывает.

Просто только что твой любимый... враг украл твой первый поцелуй.

День 4: Подумав о Какаши, с мыслями о Сакуре.


Чувствуешь себя идиотом,
когда не знаешь,
нужен ты человеку или нет.


"Я хочу, чтобы все изменилось. Хочу, чтобы он... подошел ко мне, заговорил со мной. Хочу, чтобы он стал моим, а я - его. Я хочу, чтобы..."

Нечаянно закравшиеся в голову мысли уносились в водовороте чувств чаинками в строгой белой чашке.

Какаши-сенсей, которого Суйгетсу видел до этого в коридоре, весьма обычного, как всегда доброжелательного, сказался больным, и их класс просто заперли в одной из комнат, наказав не шуметь (как будто это возможно).

Суйгетсу вертел в руках ручку, вертел, пока не понял - столовая все еще открыта.

Вот почему он теперь сидел за столиком у окна и думал о... о нем.
Сейчас кое-кто (черноволосый, черноглазый, занудный и порой немного бесцеремонный и дерзкий, - никого не напоминает?), вероятно, назвал бы друга ванильной сучкой, но да, все было именно так.
То есть, он сидел и не мог выкинуть мысли о нем из головы.

Куда он вообще пропал? Какого черта исчез? Может ли это хоть каким-нибудь боком быть связано с ним, с Суйгетсу?
Да как? Что за чушь! Суйгетсу для него - просто еще один из всех сотен учеников, не более того.
А вдруг ему и вправду стало плохо, или чего еще? Вдруг действительно что-то случилось? Мог ли Суйгетсу помочь?..

Студента чуть не стошнило на глянцевую поверхность столешницы.
Очевидно, не мог. Очевидно, не он.
Может, с Какаши все хорошо, даже слишком, может, именно поэтому его нет?
Хотя это исключено, Какаши-сенсей очень ответственный, он отличный учитель. Суйгетсу пытался придумать ему оправдание, и выдуманная правда как обухом ударила его по голове: может, близкому человеку сенсея плохо? Насчет детей - самого вероятного варианта - Суйгетсу знал точно: у него их нет. Может тогда быть, что его девушка приболела, и он, как истинный рыцарь из рекомендованных им же романов, взялся ухаживать за прелестной больной? Может... может даже... может, его невеста рожает? А может...

- Суйгетсу, ты чего здесь один сидишь, да и бледный такой... призрака на свидание пригласил? - Карин ухмыльнулась, попросив разрешения у невидимой леди напротив друга занять ее место, но получила вежливый отказ, переданный через самого Суйгетсу лично. - Ммм, да что с тобой, Саске нет, скукотища, урока нет - хоть какая-то радость, - а ты еще тут... Случилось чего?..

И девушка бесцеремонно заняла свободное место.

Она своей "бесполезной болтовней" немного отвлекла Суйгетсу, и на душе у того стало чуток поспокойнее. Надолго ли?
Юная свободная душа долго ждать не будет, особенно если ее телу так хочется хоть немного любви...


***


Единственным человеком, привлекавшим внимание Карин в этом "глупом месте", был, конечно, Саске. Саске вообще-то, не выделялся, но стоило лишь заметить его, и мир автоматически начинал вращаться уже не по своей оси, а вокруг молодого гения. По крайней мере, это касалось девочек "Конохи".
Суйгетсу Карин нравился, он был чем-то вроде "друга-гея": просто отличный парень - и совсем никакой для того, чтобы в него влюбиться.
Вечно шумный позер Наруто казался Карин отбросом. Наверное, всему виной Саске с его "беспощадной ненавистью". В принципе, никаких реальных проблем у Карин с Наруто не было.
А вот с другими фанатками Саске навроде этих взаимно влюбленных Ино и Сакуры еще как было.
На деле, Сакура Харуно была единственным, кто завоевал внимание Карин с первого дня (после Саске, разумеется).
Ее не зря считали "королевой параллели". Но этот факт почему-то вовсе не злил Карин, не вызывал соперничества, напротив, ей нравилось наблюдать за только что автографы не раздающей "звездочкой".
Розововолосая, ясноглазая, ладная... Пожалуй, отвоевать Саске у его отражения в зеркале невозможно, так что... почему бы и не помечтать немного? Карин любила подшучивать над этими двоими, в душе немного завидуя тому, что они есть друг у друга, ведь она, в отличии от них, была совсем одна и довольно остро переживала это, в отличии от своих парней, Саске и Суйгетсу: белобрысому на все было пофиг, а Саске - на всех, так что... хорошо, должно быть, им.

Так что, немного рассорив (случайно, конечно, но как удачно вышло!) этих двоих - Ино и Сакуру, - Карин испытала злорадное удовольствие. Может быть, попробовать еще раз? Не такой уж и плохой план, на самом деле. Все лучше, чем просто сидеть и грустить, как любил это делать чертов Суйгетсу.

Но в этот раз моська у него и впрямь была озабоченная. Неужто влюбился в кого, или наушники сломались? Кто их разберет, этих ее пацанов... Две себялюбивые проблемы.
И у одной шикарная задница.

Ну, а другой похож на глисту, и глиста сейчас явно не в своей ж... то есть, тарелке, конечно же, тарелке.
В общем, Карин с девизом "Карин спешит на помощь!" решила немного подбодрить беднягу.
А может, на всех на них напала какая-то вялая апатия-тоска без "вечного двигателя" - Саске и Наруто, и их взаимной неприязни друг к другу? возможно. Без их злобный взглядов от первой парты на последнюю и в обратном порядке в классе стало как-то пустынно.
И Карин была уверена, что так казалось не только ей.

Сакура, вон, тоже чуток приуныла. Они с Ино, вроде бы, были все такой же "парочкой", но что-то как будто изменилось. Карин иногда ловила на себе испепеляющие взгляды то одной, то другой красотки. То ли ее кто-то очень сильно захотел, то ли этот кто-то так же крепко захотел ее убить, что тоже можно приравнять к пламенной страсти, если вспомнить знаменитые истории любви типа как у Шекспира. Умереть в один день - старая фишка, но разве это действительно хоть что-нибудь значит? Люди пачками умирают каждые сутки, но это ведь не может истолковываться так, будто все они адски любят друг друга. конечно же, нет.

- Я пойду возьму себе газировку, - метнулась Карин к буфету в перерыве между собственными мыслями и болтовней.

Кажется, последняя фраза, про трупы, понравилась Суйгетсу, он даже оторвал руки от подбородка, такого же печального, как и вся его рожа.

Блин, а из него вышел бы отличный укеша, взять это же мучительно-страдальческое выражение лица да прибавить туда же румянец - и готова откровенная сцена.
На дне дамской сумочки плутовки Карин ожидал своего часа только что купленный томик яойной манги с потрясной рисовкой с очень чувственными сценами секса.
Если кто-то и знал в этом толк, то это была Карин. Так что даже Сакура и Ино, держащиеся за ручку под самым носом у всех, но не вызвавшие ни у кого подозрения, не смутили ее проницательность и чуткий нюх. И именно поэтому это ее ничуть не пугало. Ну живут девки вместе, а чего тут такого странного? Юри Карин не шибко жаловала, но... как говорится, с майонезиком прокатило бы, так что...
Да, и это определенно будет ее лучший день, если только она успеет дочитать "Господин и развратный слуга" до окончания занятий. Кажется, Гай-сенсей не слишком строг к задним рядам?..


День 4: Два возраста любви.


Кто не понял своего прошлого,
вынужден пережить его снова.



Он помнил все, порой даже слишком отчетливо. Но он начал забывать об этом.
И тут...

Какаши сидел за своим столом, настойчиво предлагая нежданному гостю чай или кофе на усмотрение, а сам смотрел на него, смотрел и думал, что именно его вытеснила из его головы сначала бесконечная рутина, а после - светлый ангел с дьявольской усмешкой, мальчик с обнаженными плечами и белыми, словно чистый лист в его истории, волосами.
Маленький пересмешник. Бестия.
Тензо был совсем не таким.

На самом деле, Тензо был и оставался для Какаши человеком-загадкой. Его открытость и чуть ли не слепая покорность и благоговение перед "семпаем" больно била в лицо, ослепляя, сбивая с ног всю бдительность и выдержку, - на деле же ты ничего о нем не знал, ни о чем не ведал, никогда не понимал, о чем он думает и что знает.
И это были самые странные отношения в его жизни. Самые странные и... одухотворяющие? Какаши очень нравился этот мальчик-обманка, наверное, нечто подобное притягивало его и в Суйгетсу.
Проблема в том, что Суйгетсу практически недостижим. Ну, а теперь Тензо - здесь, рядом.
Что делать простому смущенному учителю?

Бежать.

Но куда? Поздно. Он дал себя увидеть, он усадил гостя между собой и входной дверью. Поздно, бежать некуда.
Остались только он и... он.

Тензо не был похож на него. Какаши плохо представлял себе его мысли, но он был уверен, что Тензо не писал стихов, не говорил стихами, не дышал весенним воздухом, словно самой жизнью. Тензо, будь в классе Какаши, никогда не стал бы смотреть в окно, задумчиво, серьезно, как это делал Суйгетсу: он бы видел только его. наверное, поэтому они и разбежались, вернее, они просто разошлись по разным дорожкам, как будто все время их любви оба стояли на распутье, а потом, подустав друг от друга, рванули что было сил каждый в своем направлении.
Он никогда особенно не скучал по Тензо, с его длиннющими волосами, остановившимся взглядом и горящей улыбкой. Это были воспоминания, к которым не хотелось возвращаться, их было просто приятно вспоминать иногда, а потом просто откладывать в долгий ящик у себя в голове.

Какаши никогда не знал, что в голове у Тензо. Именно это его и воодушевляло в нем, и это же...
Это не могло отталкивать, но это, вероятно, и послужило причиной тому, что Какаши никогда не пытался всерьез его найти.

Странноватая любовь, впору странноватому "семпаю".

Какаши никогда не знал, чего от этого ждать.

- А пошлите прогуляемся, семпай? - голос сосредоточенно разглядывавшего кабинет Какаши парня вспугнул пыльную, ветхую здешнюю тишину книжных полок и тетрадных стопок не хуже школьного звонка, разбередив мысли, стайкой обреченных на столкновение с чем-то невидимым, большим и страшным испуганных птиц мечущиеся в седой голове.

Какаши смотрел на старого знакомого удивленно, почти ошеломленно.
Да так цепляют пару на одну ночь в ночных клубах.
Если бы Тензо добавил "Поехали ко мне", Какаши не удивился бы сильнее, чем сейчас, - скорее, принял, как должное.

Заметив сконфуженность сенсея, парнишка легко рассмеялся, поведя плечами, как бы говоря: "Не торопись, если уж так хочешь это обдумать".

Какаши наконец нашелся:

- Но... но ведь... У меня же уроки...

Где-то дальше по коридору громко хлопнула дверь.

Снова наступила тишина, нарушаемая только шорканием новенькими кедами Тензо по чистому полу. Он смотрел на свои коленки, обдумывая этот ответ, и, кажется, пытаясь понять, что он значит: либо Какаши действительно не хочет никуда идти с ним, либо просто извиняется, что не может, но очень хочет пойти...
В конце концов он выдал:

- Всегда можно сказаться больным. - Тензо поднял глаза на учителя, выглядел он при этом очень коварно. - Хотя, если вы правда не можете, то...

Сколько Какаши его помнил, таким... бунтарем Тензо никогда не был.

"Неужели в него вселился дух Суйгетсу-куна?" - спрашивал себя Какаши, натягивая пиджак.

- Я быстро, только отпрошусь в учительской и вернусь за тобой, - скомандовал Какаши, стараясь не радоваться слишком выражению абсолютно детской радости, вмиг появившееся на лице его бывшего возлюбленного. - И ничего не трогай на столе, пожалуйста, если там что-то перепутать, я пропал, - галантно предупредил он, в душе надеясь, что Тензо послушно исполнит приказ и не найдет исписанный именем одного белобрысого ученика тетрадный листок где-то между этими папками и печатными тестами.

Дверь захлопнулась легко, выстрелом пистолета с глушителем: Какаши показалось, что кто-то застрелил невинность его новой любви, а его старой - что победа оказалась более-менее громкой.

Пока семпай просил Ируку подменить его, Тензо болтал ногами в воздухе, как по струнке замерев на предложенном ему Какаши стуле. Радужные мечты уносили его почище течения из человеческих тел в здешних коридорах.
Какаши уже успел забыть о нем, но он его не забыл.

Однако, как просто в наше время найти учителя в этом городе и отдалить его от его любви еще на пару тысяч страниц.


Не забудьте оставить свой отзыв: http://ficbook.net/readfic/1183876